***
Руби в гостиной дома Свон появляется неожиданно, подобно грому среди ясного неба. Она яростью пылает и в то же время сожалениями. Все запуталось. Слишком сильно. И она надеется, что еще не поздно этот клубок порочный из лжи, обмана и недоверия распутать. — Рубидия, — рычит Эдвард, замечая ее. Он сидит на диване рядом с Беллой, которая к Эсме ближе прижимается. «Она его боится», — в голове у Рубидии мысль проскальзывает. Не осознавая, что делает, она к Эдварду подходит и за руку его хватает. В голове картинка поляны, на которой они охотились, казалось, вечность назад, сразу же возникает. Руби боится, что не получится, что расстояние слишком весомое, а сил в ней из-за множества прыжков не так много, но все же совершает его. Переносятся они вдвоем, возникают прямиком в озере и тут же тонуть начинают, но Рубидия, все еще эмоциями наполненная, вновь прыгает в дом Беллы. И в этот раз вновь получается. Она дышит тяжело и ощущает боль невыносимую. Кажется, что ноги не держат совсем, у нее глаза чернеют мгновенно, жажда окутывает сознание. Она из последних сил кричит. — Эсме уведи Беллу, быстро! — и задыхаться начинает. Вампирам воздух не нужен — это константа. Им не нужен сон, им не нужен воздух, им только кровь нужна. Кровь человеческая, которая манит всегда, а такая сладкая как у Беллы в период сильнейшего голода тем более. Эсме Беллу на руки подхватывает и на второй этаж поднимает. Встает перед дверью и велит закрыть окно. Знает, что Рубидия не сорвется, но все же боится. Она в Эдварде тоже уверена была… — Что происходит?! — кричит Белла, все еще не отходя от шока. Она трясется вся, ей страшно. Впервые в жизни ей так страшно. — Эсме, что происходит? — Дар Рубидии — телепорт, — начинает мягко объяснять она. Отойдя от двери, она на кровать садится и ждет, пока Белла поступит также. После того, как Белла садится, она ее обнимает и шептать начинает, — кажется, она только что увела Эдварда. Не знаю куда, правда, но подальше отсюда явно. У нее глаза черные, как будто она крови давно не пила. Но это правдой быть не может, ее одежда окровавлена. Она точно охотилась с моими детьми. Беллу трясти не перестает. Она понимает, что сейчас внизу не ее подруга, а монстр самый настоящий. Она шею ей свернет, не поморщившись, не заметив. Она убьет ее легко, беззаботно. Белле страшно. Она не понимала во что ввязывается, когда спрашивала у Эдварда, кто он, когда стремилась раскрыть его секрет. Теперь она понимает хорошо, как никогда раньше, почему Руби была так против, чтобы она знала о вампирах. Это опасно. Эдвард не сдержался, если бы не Эсме она бы уже была мертва. У Беллы слезы из глаз идти начинают, она ведь едва не погибла! Чтобы Каллены сказали Чарли? Как бы Рене восприняла это? Господи!!! У Беллы от этих мыслей истерика начинается. А когда она снизу слышит крик пронзительный, то плакать еще больше начинает. Руби поднимается через несколько минут. У нее глаза сейчас не вампирские, человеческие. Румянец на щеках и боль в глазах невыносимая. Белла понимает, что перед ней сейчас Руби-человек стоит. — Не хотела сорваться, — объясняет она. — Можно? — Белла плачет, она соображать сейчас не может. Ей хочется обратно в Аризону. К матери, к Филлу. С ними спокойнее, безопаснее. — Белла? — еще раз спрашивает Рубидия. Она кивает слабо, но этого хватает. Руби к кровати в несколько шагов проходит. Падает рядом и хватает Беллу за плечи. Видя подругу сейчас такой разбитой, у нее сердце болеть начинает. Что же она наделала, что же наделал Эдвард. Это они довели ее, это из-за них Белла сейчас в таком состоянии. Эсме, видя, что она лишняя сейчас здесь, тихо встает и говорит Руби, что внизу будет. Белла за Рубидию, как за спасительный круг хватает, но и у той в глазах слезы стоят. Еще немного и она сама расплачется. — Прости меня, — шепчет Рубидия, обнимая Беллу сильнее. Она впервые волю эмоциям дает. Слезы из глаз сами течь начинает, — прости меня, Белла. Я так виновата… Я хотела уберечь тебя, хотела, чтобы все хорошо было в твоей жизни. Ты ведь замечательная и достойна всего самого лучшего. Я просто… Я хотела, чтобы ты в безопасности была. Вампиры опасны, я знаю, я ведь сама такая. И даже Каллены… — Я так испугалась сегодня, — перебивает ее Белла, — Эдвард обезумел словно. Я так боялась, Руби. И когда Эсме вбежала… Я на тебя разозлилась сперва, думала, что ты это нарочно, что считала меня жалкой, неполноценной какой-то, мол, человек, чего с него взять? Но это ведь не так было? — и голос у нее надломленный. — Конечно, нет, глупышка. Ты такой прекрасный человек, как я могла думать о тебе такое? Просто… Я ведь сама подросток, Белз, — и Белла от этого прозвища смеется. Как же она скучала. — Я знаю, что значит со сверхъестественным столкнуться. Думаешь, сказка, а на деле… На деле все так страшно. — И ты… Ты такая смелая, Руби, мне Эдвард все объяснил. Я сперва зла на тебя была, на те слова, которые ты в доме кричала. Я ведь слышала все. Что Эдвард эгоист, лицемер, но это не так. Он просто обо мне заботится, он меня любит, — Руби в этом сомневается. Очень сильно, но говорить Белле не хочет. Не сейчас. — Я зла была, ужасно зла! Он втянул тебя в это. Если бы не моя связь с Алеком, если бы меня там не было… Он бы убил тебя, они убили бы тебя, ты понимаешь это, Белла? — она от Руби отстраняется, слезы стирает, пытаясь хотя бы немного в себя прийти. Но кивает. — Да… Эдвард объяснил мне все. Он сказал, что ты мне помогаешь, всегда помогала. И я с ним согласилась, как бы зла не была, понимала, что ты мне никогда не вредила, наоборот, всегда только добра желала. — И желаю, — Руби плакать перестать не может. Накопилось слишком многое. — Как я могу по-другому думать? — Белла тихо смеется. — Я хоть и вампир, монстр в чем-то, но хороший, правда. Даже на диету Калленов перейти готова, если это поможет мне себя в руках держать, человеком оставаться. И еще… Эдвард мне не нравится, он правда высокомерный, эгоистичный. Он не видит дальше своего носа. Считает, что быть вампиром — это значит быть проклятым. Что мы обречены, что души у нас нет. Но это ведь не так. Мы сами определяем себя, мы сами определяем, кем нам быть. И если я и другие Каллены выбрали быть людьми, значит, мы люди. — Эдвард он не принимает себя, — Руби не удивлена, что Белла его защитить пытается. — Но это из-за того, что кто-то раньше внушил ему, что он чудовище. Он не видит, насколько прекрасен. Как он нежен, как добр. Даже сегодня… Он сорвался, едва не убил меня, но при этом… Я видела сожаление в его глазах, я видела боль. Если бы он и вправду был монстром, он бы даже не попытался остановиться, довел бы начатое до конца и все. Дело бы с концом. В следующий раз ты бы увидела только мою фотографию на могиле… — Не говори так, — Руби вновь Беллу обнимает. — Пожалуйста, Белла, не говори о своей смерти. Эдвард обратит тебя, иначе быть не может. Я рядом буду, другие рядом будут, все помогут тебе с новой сущностью совладать. — Я знаю, — и Белла обнимает Руби в ответ. — Прости, что сказала тебе те глупости, прости, что сразу не поняла, как ты заботилась обо мне. Пыталась отгородить от всего. Я глупой была. — Ничего, — качает головой Руби, — все хорошо. Я так в своей лжи погрязла, что даже не поняла, какую боль причиняю тебе. Даже Лея… Я солгала им, тебе. И я так и не поговорила с ней… — Она простит, — Белла Лею не любит, но знает, как ей дорожит Руби, — обязательно простит. Как прощаю я. — Подруги? — смеется Рубидия. Лея вряд ли простит, они все же враги кровные. Но Руби все же в лучшее верить хочется. — Конечно подруги! — Руби успокаивается, когда эту фразу слышит. — Чарли сегодня даже в ночь не будет. Останешься на ночь, как в старые добрые? Когда не было ни вампиров, ни Калленов. Только мы вдвоем. — Главное, чтобы дождя не было. — Наоборот! — противится Белла. — Было бы здорово, если бы он пошел, — на недоумевающий взгляд Руби, она объясняет, — ты ведь говорила, что дождь у тебя плохие воспоминание вызывает. Ты всегда только теряла. А сегодня приобрела. — Скорее восстановила, — Белла соглашается с этим. — Но все же ты права. Дождь сегодня был бы прекрасным дополнением к вечеру. Но на улице ясно. — Кстати, — вспоминает Белла, — куда ты с Эдвардом телепортировалась? Надеюсь, он в безопасности? И прежде чем ты начнешь говорить, пожалуйста, Руби, переоденься! Я не могу смотреть на всю эту засохшую кровь, она меня пугает! И Руби смеется. Ей еще многое сделать предстоит. Решить, что с медальоном делать. Поохотиться еще раз, чтобы силы вернуть и подавить жажду. Поговорить с Эдвардом. Извиниться еще раз перед Леей и поговорить с ней. И, конечно же, написать Алеку. Он сказал, что будет ждать столько, сколько потребуется. Но ждать ведь он будет ее приезда личного, кто сказал, что она не может ему звонить или писать? Они узнают друг друга лучше, а там и до личной встречи недалеко. К тому же Каллены этот союз одобряют… Но сегодня она проведет день с Беллой. Ведь Эдвард вернется не скоро.Медальон
23 февраля 2023 г. в 21:13
Руби себя одержимой чувствовала. Она по лесу носилась на скорости бешенной, разрывая всех животных, кто был глуп на ее пути оказаться. Ей время тратить не хотелось, казалось, что каждая секунда на чеку была.
Память вампира — безупречна, прочна, надежна. Она каждую деталь помнит, стоит только немного напрячься, но все равно казалось, что что-то важное она упускает. Возможно, если бы во время охоты она сосредоточена больше была, то не упустила бы, не проглядела.
Решение она не приняла, в этом Эсме она не соврала. Не собиралась больше. Нужно было начинать привыкать ко вкусу правды, горькому и иногда болезненному. Но все же ей нужна была вариативность, она хотела сама решить, а не оставить все на произвол судьбы. Потеряла медальон? Ну не судьба значит, значит, суждено так. Глупо же! Рубидия сама хочет узнать, понять, прочувствовать, что для нее лучше будет. А как это сделать, если выбора не будет?
— Пожалуйста, — одежда по прежнему в крови была, только засохшей уже. Руби к озеру подошла и пару раз вздохнула, бесполезно, но действенно. Вздохи ее, как и иллюзии человечности, успокаивали, — найдись, прошу.
Но медальон ее молитв не слышал, не заблестел в траве или воде, да и никакое животное не принесло его под музыкальное сопровождение. Руби хотелось плакать. На секунду она действительно подумала, что это судьба. Что ей просто с Алеком не по пути.
Она вампир, который борется за человечность, он же тот, кто отринул все, что его с людьми связывала. Да, они оба с чужими жизнями не считались. Руби убивала, убивал и Алек. Но все же мотивы были другими. Рубидия убивала, чтобы выжить, чтобы с ума не сойти от жажды невыносимой, Алек же убивал по приказу, не всегда виновных, о чем знал сам. И ни Руби, ни Алек бы никогда полностью понять друг друга не смогли.
Руби бороться за свою человечность будет столько, сколько жить будет. Она это решила. И Алек… Как бы он не хотел, чтобы она рядом с ним была, как пара, тоже. У него есть принципы, есть идеалы, отринуть которые он не захочет. Сможет, но не захочет.
— К черту, — в последнюю секунду перед прыжком Руби оглядывается, но чуда не происходит. Медальона она по прежнему не выйдет. В конце концов не зря же говорят, что от судьбы не убежишь. И если она ее так от Алека отвадить пытается, наверное, смысл в этом есть.
Она вновь оказывается у Калленов дома, кажется, что ничего за ее отсутствие не произошло. Однако нутром Руби ощущает, что что-то не так, что-то случилось. Ее не было около трех-четырех часов, произойти могло всякое.
— Эсме? — осторожно спрашивает Руби, не переходя на крик. Эсме, если она дома, услышит и так. — Эсме? — повторяет Руби более громко, когда ответа не слышит.
Руби прислушивается, в доме явно кто-то есть, однако она точно не может сказать, где именно. Сердцебиения она не слышит. Белла и Эдвард ушли? Но кто тогда…
— Рубидия, — Элис со второго этажа буквально спрыгивает, чем Рубидию шокирует сильно. Разве она не должна на охоте быть? Зачем вернулась, неужели видение? — Рубидия, Господи, как я рада тебя видеть. Нам срочно нужна твоя помощь.
— Что случилось? — Рубидии страшно. Господи, ее ведь не было всего-ничего! — Почему ты здесь?
— Видение, — подтверждает Элис ее догадки, — я видела… Эдвард на Беллу напал, едва не убил! Мне пришлось срочно возвращаться срочно, я так боялась, что не успею… Если бы Эсме не позвонила, не знаю, что было бы.
— Он что?! — Рубидия кричит, вопит, как банши. Какого черта происходит? У Эдварда же все в порядке с контролем было, что могло произойти?
— Они… Черт, — Элис на диван падает и руками лицо прикрывает. Она видит, что Рубидия уже на взводе, говорить ей что-то лишнее не хочется. Она же Эдварда убьет, тот даже сделать ничего не сможет. Дар Руби в этом плане опасен был. Она могла незаметно подкрасться и также незаметно уйти. — Белла и Эдвард хотели… Ну, — Руби кивнула, внутри у нее огонь из ярости и злости бушевал. — И Эдвард поцарапал ей спину, кажется. Пошла кровь и он сорвался. Благо Эсме была в доме и услышала крик Беллы далекий от крика удовольствия, да и мое предупреждение тоже однозначным было.
— Он ее не укусил? — одна мысль о том, что Белла сейчас обращаться может, заставила Рубидию замереть от шока. Эдварда хотелось убить.
— Нет, даже не ранил толком. У него и вправду все хорошо с контролем, либо же Эсме успела вовремя, — Элис о другом варианте думать не хотелось. Она понимала злость и негодование Рубидии. У них с Эдвардом вражда какая-то странная была. Как у Розали и Беллы, но у той хотя бы причины были. Розали за семью переживала, за ее счастье и сохранность. Рубидия же, видимо, не хотела Беллу вмешивать в мир сверхъестественного, а Эдвард ее планы сломал.
— Розали и Джаспер уже дома? — поинтересовалась Руби, стараясь мысли увести в другое русло.
— Да, они, кстати, медальон твой принесли. Розали увидела, что ты обронила его, не до конца поняла, выкинула ли ты его или же потеряла, но на всякий случай захватила с собой, — заметив, как плечи Руби расслабились, Элис улыбнулась. Розали и вправду об этой девушке заботилась.
— Я искала его, — подтвердила Руби, — боялась, что не смогу на глаза Алеку показаться без него. Не объяснишь ведь, что не нарочно. Не поверит, я бы сама не поверила. Условия он достаточно ясные поставил, однозначные. Да — значит да, нет — нет. И в это «нет» утрата медальона входит. Я его на охоту оставлять буду в доме, чтобы не происходило больше такого.
— Я видела, — вдруг вспоминает Элис, — что у тебя глаза будут янтарными, не говорила никому… Еще тогда, когда мы на счет Алека спорили, что это ваша связь позволила жизни Беллы и твою сохранить.
— Вот как, — Руби только усмехнулась. А может и к лучшему… В конце концов это ее еще от Алека отдалит, хотя бы аргументы перед самой собой появятся, почему она с ним быть не может. — Хорошо, но учти, — развеселилась она, — фамилию Каллен брать не буду. Я Скотт, Рубидия Айлен Скотт, ни Хэйлс или как там близнецы именуются, ни Каллен.
— Думаю, с этим мы что-нибудь придумали, — добродушно рассмеялась Элис. — Ты сейчас к Белле пойдешь? — Руби кивнула. Это очевидно было. Им поговорить надо, обсудить многое. Особенно сейчас, когда у Беллы перед глазами пример есть живой, что вампиры далеко не ангелы и убить ее могут легко, а у Рубидии эмоций, застилающих разум, не осталось.
— Передай Эдварду, что я убью его, — отозвалась Розали, со второго этажа спускаясь, — он совсем с ума сошел с этим человеком. Только что звонил, — и в доказательство она телефон показывает, — просил, чтобы Руби от Беллы подальше держалась. Мол, Белла испугана, а Рубидия ей навредит только своим присутствием.
— Придурок, — бросила Рубидия, понимая, что с мнением Эдварда считаться не будет. Он ей никто. Самовлюбленный кретин. — Она дома?
— Да, с ней сейчас Эсме и Эдвард… Но Руби, — но слова ее в пустоту улетели. Руби уже в гостиной не было. — Телепорт, — ухмыльнулась Розали. Элис согласно кивнула.
— Я не понимаю, почему они друг друга так не любят? Это иррационально, да, Руби в пару один из Вольтури предназначен, но это ведь не делает ее плохой. Эдвард и сам не святой. Но они как кошка с собакой, пытаются задеть друг друга, уколоть больнее. Словно за внимание борются Беллы, но и это глупо. Руби для Беллы — подруга, Эдвард для Беллы — возлюбленный. Разные спектры, ты же понимаешь? — Розали кивнула.
— Я тоже понять не могу. Если свою ненависть к Белле объяснить получается, то ненависть этих двоих — нет. Она не нас ненавидит всех, а только его. Это странно. И на влюбленность скрытую я это не спишу, Джаспер бы уже заметил, да и Эдвард тоже. Он все же мысли читает, — Элис закивала.
В дом Джаспер заходит, который чуть задержался.
— О чем вы? — Элис с охотой пересказывает происходящее. Тот пару минут стоит, обдумывая все, после чего заключает. — Идеалы… Все дело в идеалах и мотивах поступков. Посудите сами, для Рубидии быть вампиром не значит быть монстром, она наслаждается этим. Да, держится за человечность, но и плохого ничего не видит. Даже наша охота, ее охота в прошлом. Она убийства спокойно восприняла, если нужно, значит нужно. Эдвард же… Сами знаете, что он довольно…
— Меланхоличный, — подсказывает Элис. Джаспер кивает и жену в лоб целует.
— И вся его жизнь — это борьба с самим собой. И если принять того же Эммета, у которого принципы, как у Рубидии, проблем не составило, потому что его Розали — часть семьи уже тогда, привела, заявила, что он ее пара. То Рубидию… Ее с нами ничего не держит, никто, — поправляет он сам себя. — К тому же для него показатель, что судьба ее с Алеком свести решила. Значит, она такая же. Жестокая, хладнокровная. Зачем принимать и поддерживать ту, которая рано или поздно по другую сторону окажется?
— В этом есть смысл, — после долгих минут раздумья говорит Розали. — К тому же ее мы приняли легко, тогда как за Беллу ему воевать приходиться. Доказывать, что она та самая, что он не ошибся. Это тоже причин любить Рубидию не добавляет.
— И у нее есть то, чего нет у нас всех, — заканчивает Элис, — возможность человеком быть. Есть, спать, гулять под солнцем. И пусть плата соответствующая, — все согласились безмолвно, — но все же… Я бы отдала за это и большее.
Гостиная в тишину погрузилась. Обдумать многое нужно было. Элис ближе к Джасперу прильнула и глаза закрыла, Розали же встала, чтобы пойти найти Эммета. Ей тоже хотелось побыть с кем-то. Она надеялась, что Руби глупостей не натворит.
Все же живыми она хотела видеть всех. И как бы странно это ни было, Беллу в первую очередь.
Примечания:
Всем огромное спасибо за ваши комментарии! Все читаю, за все невероятно благодарна, не всегда удается ответить, но знайте, вы лучшие!!!