Пять часов спустя.
Они в финале и их противник очень силен. Сбор, вот команда уже построена в ширенгу — но главного до сих пор нет. Тренер в растерянности и раздражен, но они стараются держаться, пока противники шепчутся о отсутствии лидера. Чанбин даёт советы, проверяет парней на знания их тактики и пытается хоть как-то воодушевить, ведь настоящего лидера нет рядом. Так к чему были эти слова, как сильно он рвется за этим самым Весенним кубком. Обещал вернуться к началу, вот, вот оно, наступило! Так где же он? Метаясь взглядом по всей площади, Чонин будто сейчас сознание потеряет и кружится туда-сюда. Его и правда нет? Первый звонок, Чонин успевает только «ахнуть» как тяжёлые тела начинают свою бойню на спортивной площадке. Стук тяжёлого мяча, крики с трибун — он все это уже слышал, так сильно готовился к этому дню, черт, да все здесь этого ждали! А теперь, смотря на дверной проем он может лишь прошептать тихое: — Так где же ты? — сжимая тонкую кисть руки в кулак. Игра эта очень быстрая, непредсказуемая и громкая. В который раз, голова болит и ощущение, что он вот-вот упадёт прямо под ноги этих великанов. В предыдущий раз, Крис помог ему, так где же он сейчас? — Не переживай, — предупреждает его Феликс. — Мы же справимся, верно? Вроде, это должно было подбодрить его, но у Феликса пока ничего не вышло. Чонин презрительно смотрит и до последнего надеется, что он всё-таки вернётся до начала второго раунда. Время пролетело в раздумьях, и вот, первый раунд за их командой. Чанбин сумел всех настроить, даже будучи в плохом состоянии. Не зря Кристофер ему доверился. Счёт был 7/4 в пользу команды Бана, пока все идёт по плану. — Вы молодцы, — вручая парням полотенца и воду. — Спасибо, — с отдышкой благодарит Джонни, хлопая грустного менеджера по плечу. Вот, уже начало второго раунда. Взгляд ещё скользит по самому помещению в поисках Криса, но его до сих пор нет. Он начинает волноваться, сильно… — Чонин, — Феликс неильно тянет его за рукав кофты с гербом его университета и настороженно смотрит. — Не стой так близко, заденут. Омега кивает дважды, запутался. Нужно прийти в себя, и это срочно. Вдруг, его снова хватают за рукав, оборачиваясь он округляет глаза и улыбается: он всё-таки сдержал обещание… — Чонин, воды пожалуйста, — просит Джей, тяжело дыша. Менеджер дышит чаще и улыбается, присмотревшись, Пак замечает несколько капель пота на лице Нина и подозрительно коситься на Ли: — Чонин? — смотря то на Ли, то на Яна, медик тут же ускоряет шаг и идёт к ним наствречу. — Тебе плохо? Ты снова какой-то, бледный что ли… — Не-а, — отрицательно кивая, Ян всмотривается и мираж пропадает. Что это с ним? Голова вот вот развалиться как дыня, или здесь просто слишком душно. В голове пронеслось воспоминание:Как лидер он должен был помочь ему, ведь, на самом деле не такой глупый, чтобы не понимать причины его страха. — Чонин. — омега прислушался. — Ты чего волнуешься, а? — глаза стали оживлённо хлопать. — Мы победим. — Иди, я сам, — Ликс берет его под руку и худые ноги слабеют. Второй звонок, но куда же все смотрят? Омеги одновременно приседают на пол и мяч в руках Чанбина вдруг замирает. Игра останавливается, даже не взяв нужный оборот… Трибуны кричат уже совсем не о поддержке, а кучка высоких баскетболистов постепенно окружила вялое тело лежащие на холодном полу. Феликс что-то кричит и нервничает, а свет в глазах постепенно меркнет. Он не пришел. Он так и не пошел на матч. Открыв тяжёлые веки, усталые глаза встретились с той же самой обеспокоенной миной Ли Феликса. Парень сидел рядом и махал ваткой перед его носом: — Чонин, ты меня слышишь? — осторожно спрашивает Чонвон, промелькнувший сбоку. Ли замечает, как глаза у него снова желают сомкнуться и слабо ударяет друга по щеке, для бодрости. Младший брат пациента вздрагивает, прикрывая рот ладонью. — Он тут? — первое, что спрашивает Чонин. Ёнбок злится, его эта ситуация ну очень раздражает и матч в самом разгаре. Вернее, последний раунд, который они гордо продувают уже третью минуту. Из-за этого чертового Криса, что их кинул, Чонин совсем не может держаться. Видимо, игры не для него, парень волнуется слишком много и совсем не стрессоустойчив. — Нет, Чонин, он не приедет, — садясь рядом, говорит Ли. Чонин чуть привстает и смотрит взволнованно: — Чан позвонил на предыдущем тайм-ауте, спросил как ты, а ещё просил передать, чтобы ты не волновался, он там. Вроде как смотрит трансляцию. — Ян уже хотел что-то спросить, а вот Чонвон нахмурился, понимая что Ликс врёт ему и никто не звонил, а трансляцию вообще нигде не показывают. — Он позвонит тебе позже. Устало выдыхая, они втроём расслабляются на скамье запасных. Чонвон вздыхает, взяв брата за руку и нежно поглаживая, скользя пустым взглядом за активными игроками, Феликс также, уже расслабленно стал наблюдать за игрой, а тот злой взгляд тренера, что поймал Ян немного настораживал. Он чувствует вину за себя, что он который раз не может собраться. Все испортил.***
Счет 29/29. Пару секунд, мяч попадает в сетку и бьётся о пол. Они победили? Дыхание сбилось, кажется, эти эмоции они не забудут никогда. Тихо, но все кричат и улыбки такие счастливые. Все закончилось? Они победили. Улыбаясь искренне, но так тихо. Он ослаб, разочарован или счастлив? Победа — вкус которой Чонин ощутить не смог. Кубок такой большой, красивый и тяжёлый, жаль, что его руки не держат этот трофей. Все так рады, улыбаются, так где же его улыбка? Наверно, все поеду отмечать… Кристофера там не будет. Никаких вестей, он, точно попрощался с ним? Ведь, Феликс просто пытался его успокоить… — Вот черт, — снова начиная волноваться, Чонин часто дышит. Почему он думает только о нем? Почему, Чонин чувствует себя так, будто в какой-то момент все это стало не для себя, с для него. Он подарил всем этот смысл. Так где же он?***
Серое сердечко благодаря двойному нажатию становится красным. Пост, что Феликс выставил в своем инстаграме попался в скучной ленте Криса. Он узнал — они всё-таки смогли, они всё-таки победили. Кристофер улыбается и теплота внутри разрастается все больше. Холодный хрусталь в его руке наполовину полон, или наполовину пуст? Кажется, ему стоит радоваться, хотя, он непременно будет жалеть, что не был рядом. И он обязательно бы все отменил, приехал, но так вышло. Чанбин и правда настоящий друг, он смог. Феликс, без него ничего бы этого не вышло. Чонин — так стыдно перед ним… В душе пусто, стоит влить в себя больше виски? Рука Джэ его остановила, заставив поставить стакан на стол. — Ты чего? — спрашивает Ёнджэ, поглядывая в экран чужого телефона. Кристофер вздыхает, смотря на алкоголь в стакане, но все же показывает ему фотографию своей команды и натянуто улыбается: — Ого, Кристофер! Так значит, поздравляю твою команду с победой? Альфа кивает ему и когда старший отходит от его стула, бесспросу делает ещё пару глотков обжигающей жидкости. — Ты не выглядишь счастливым. Грустишь, что последний матч не был рядом? — дуя губы. — Да, — вздыхая, — но, они молоцы… Чанбин всё-таки настоящий лидер. — Но, ты ведь не виноват, помнишь? Так нужно, и в книгах тоже бывают такие моменты… — мечтательно вспоминая, болтал Джэ. — Потом, главные герои все равно вместе, будут и другие победы, и обычно они даже дороже каких-то там кубков… — И ещё, — продолжая горько утрировать, пьянея как всегда от грусти и одиночества Крис топил себя сам, — я подвёл очень дорогого мне человека. Джэ грустно опустил глаза, смотря в затылок мужчины. Ему правда жаль, что из-за суда он не смог уехать, а после угроз его отчима пришлось быстро залечь на дно по просьбе адвоката. Поговорить с тем омегой было слишком рискованно, ведь в прошлый раз его брату очень сильно досталось после обычных угроз, а в этот раз он вновь пообещал ранить кого-то близкого. Вот Чан и сказал только Феликсу, как самому ответственному, чтобы парень держал всех под присмотром. Было больно понимать это, не просто читать в книге или смотреть момент из фильма. Видеть это с родным человеком, которому и так очень плохо, очень больно. Обречённо вздохнув, Джэ сел рядом, положив руку на колено племянника: — Ты ведь не специально, — потирая рукой верх вниз. Он был одним из немногих, кто знал настоящий масштаб проблем своего младшего, и если бы вся команда знала, они бы поняли его. — Надеюсь, ты предупредил его? — Феликса, только Феликса, но этого недостаточно. — Чан, дорогой, он поймет тебя, правда, — кажется, неспящего второй день это не особо успокаивало. Он не знал, как оправдаться или с чего начать, или, захотят ли его вообще слушать? — И, — замечая боль в его поникшем взгляде, — всё-таки, ты продолжаешь беспокоиться только о «дорогом тебе человеке» правильно?***
Неделя после победы.
На выходе из библиотеки и прямо напротив лестницы вниз, Чанбин оказался рядом нечаянно, и бутылка вишнёвой колы в его руках была совсем не для этого, но при виде такого истощенного морально Чонина, пройти мимо он не мог. Хотелось бы поддержать его надеждами, но он и сам не понимает, что происходит в жизни его друга: — Что-то случилось? — спрашивает Ян, продолжая делать пометки в своем ежедневнике. Он узнал Чанбина по его походке, и странно, ведь Со бывает в библиотеке крайне редко, хотя классный час группы Ёнбока неподалеку все объясняет. Альфа не хотел быть замеченным, а теперь ему просто придется стать лучше в том, в чем он изначально был плох — в поддержке, хотя, если Чонину предложить, он предсказуемо от нее откажется. Садясь рядом на одну из лестничных ступенек, альфа протягивает Яну свою колу: — Хочешь? — изучая эмоции друга, но Ян отрицательно кивает. — Ты за Ёнбоком? — продолжая что-то писать. — Ага, — пытаясь ненароком подсмотреть его текст, что он так усердно пишет. — Ммм… — незаинтересованно промычал младший. Заметив одно слово из всех непонятных каракуль Яна, стало не по себе: — Чонин, я бы сказал тебе, но я тоже не знаю, — мысленно профильтровав фразу старшего, Чонин отложил ручку и закрыл тетрадь. Поджав губы, он легко кивнул. Между ними повисло неловкое молчание. Стало неудобно вместе и все это из-за Чонина, кажется, он в стадии того, чтобы продолжать избегать любой разговор о нем. Чёрный взгляд Со снова упал на закрытую тетрадь в руках Яна, что он стеснительно вжимает в живот: но, так почему же он продолжает писать ему прощальные письма?***
Чужая рука поправляет его челку немного подпортив прическу и Ян отмахивается: — Ну, можно и поаккуратнее! Джей усмехается и глупая улыбка в которой слишком много искренности и восхищения тянется на все лицо: — Тебе очень идёт, — намекая на новый цвет волос Чонина — холодный, платиновый белый цвет. — Спасибо, — поджимая губы в улыбке. — Но, если ты думал что я разрешу Чонвону остаться у тебя, ты ошибаешься! Чонсон наигранно изобразил грусть, ведь на самом деле они не пойдут в кино как сказали, а напрямую к нему в квартиру. Скрывать это от Чонина было страшновато, но и интригующе тоже. Чонвону это нравилось, а Джей просто включал голову, а не только то, что ниже пояса. — Ладно, — закончил шнуроваться младший, сверкая своими большими, блестящими радостью глазами. — В десять буду дома! С улыбкой проводив сладкую парочку на свидание, Чонин с облегчением закрывает за ними дверь. Теперь у него куча свободного времени для уборки, возможно, даже суп успеет сварить. Пританцовывая под любимую песню на музыкальном канале, он не торопясь собирает стиранные вещи в стопку виляя задом. В голове та улыбка Джея, и тот этюд где он якобы ниграно грустит — думает Чонин не знает, что сегодня в кино не показывают тот фильм про зомби? Наверно, тот шкафчик на замке в команде Чонвона что-то значит. Ну, в любом случае, после принятия своих безответных чувств Крису и своих страданий, он понимает брата и не станет больше его воспитывать. Пусть учиться отвечать за свои поступки, а доверять любимому человеку почему-то стало редкостью. Он не хочет, чтобы также было и у Чонвона. Он достоин любви, все достойны. Телефон на одеяле стал жадно вибрировать, Чонин бездумно принимает входящий вызов: — Алло? — Чонин? Привет. Отодвигая телефон от уха, омега взэглядывается в неизвестный номер и узнает в нем знакомые цифры, что в истерике удалил пару недель назад. — Кристофер? — возвращаясь к динамику, он отвечает, а внутри буря волнений. Руки дрожат, ему страшно или он рад снова поговорить с ним? Живот начинает крутить и он облокачивается о стену. Так трудно говорить, ему странно чувствовать это. Все воспоминания будто прошли сквозь него разом. — Мы можем встретиться?***
Прохладный, слегка влажный воздух пронзает тонкие волосы белого цвета. Чонин до сих пор робко, и также безнадежно смотрит на приближающуюся высокую, крепкую фигуру своего любимого баскетболиста. Кристофер снова опаздывает. Задумчивый вид Чонина кажется выглядит напуганно и грустно, и рука, что бесконца зарывается в горячий песок в поиске тепла уже совсем замёрзла. Место рядом неожиданно, но так долгожданно наконец приветствует «того самого» и лёгкая улыбка вдруг приобретает смысл. Под натиском ветра со стороны моря, Ян щуриться на один глаз и правый уголок его долго им нецелованных губ поднимается выше, приветствуя волевой профиль серьезного австралийца. Он был в черном, это снова очередное прощание, зачем же он снова согласился? — Давно ждёшь? — смотря вдаль, спрашивает Бан. Взволнованно, он сглатывает ком в горле. Наверное, ему очень тяжело видеть его. Хотя команда приняла его и простила, встреча с Чонином была самой важной и пугающей. Омега отрицательно кивает и снова теряется в раздумьях. Все меняется с каждым лёгким дуновением, ведь он не ожидал, что их встреча спустя два месяца после победы окажется такой тихой. И зачем он писал эти прощальные письма? Хотя нет, зачем он снова даёт себе надежду? Кристофер ведь совсем ничего ему не обещал, как пообещал однажды, и обманул. Черт, он совсем с катушек слетел… Слишком много думает. Вспоминая вопрос, честно, не даже ненароком усмехнулся себе под нос: что он имеет ввиду? Те два месяца своего отсутствия или те десять минут, что Ян провел сидя на песке в предвкушении долгожданной, волнительный до боли встречи. — Нет, — пожимая плечами, а улыбка все равно была механической, Чан ведь на него даже не смотрит. В голосе и атмосфере он угнетающе чувствовал обиду, ту боль что причинил Чонину и как долго не был рядом. Сколько пропустил, упустил, забыл, испортил… И нет, он не опаздывал, пришел раньше и просто смотрел издалека, странно, но он и правда задумался о правильном выборе в этой ситуации. Он просто не видел возможности оказаться рядом, и его правда не стоит оправдывать; а Чонин, кажется, считал, что он не видит своего будущего рядом с ним. Конечно, он и Феликс ведь молчали, пока его отчим не оказался за решеткой. И все это, это его не оправдывает… — Ты ждал? — и в этот раз, вопрос был именно про чувства. Чонин глубоко вдохнул свежий воздух носом сразу после вопроса, что задел его: — Нет, Кристофер, — между ними разница куда больше, чем два чертовых месяца разлуки. — Я ждал тебя некоторое время, а потом смирение, заботы, команда… Я больше не ждал тебя, — они переглянулись и черные, усталые глаза Бана наконец встретились с обидой Нина. Он прочитал в них куда больше, чем банальные извинения и просьбы его понять. Чувствовал, что в нем нуждались, но все равно решил оставаться честным: — Я не буду врать тебе, что я не скучал. — Прости меня, — искренне выдал капитан, хотя эти слова нужны были для команды. Его взгляд прошёлся по белым волосам младшего и желание к ним прикоснуться возросло куда больше. Он взглядом спросил его: можно? Чонин разрешил, и когда тяжёлая рука коснулась волос, омега расслабленно выдохнул. На ощупь они были очень мягкие и приятные, как и сам Чонин. Белый цвет был ему к лицу, но Чан всегда запомнит его юные черные как уголь волосы и брекеты, с которыми младший выглядел очень мило. Чонин почувствовал его касания снова, но они все ещё помнит прежние. Это одно назвать глупостью, но теперь рядом с ним было легче. Сам Кристофер стал легче, будто в нем и правда что-то изменилось. Нелегко, будто без разрешения, сильная рука скользнула на узкие плечи и по-отцовски приобнял омегу Крис придвигается ближе. Чонин облокачивается на него щекой и глаза прикрываются сами — теперь куда теплее, чем от горячего пляжного песка. — Теперь я со всем разобрался, — прося второй шанс без вопроса, вслух произносит Чан. — Прости меня, пожалуйста… Он гладит его руку сверху вниз и смотря на него с надеждой, чувствует как его мальчик почти сопит на нем. Он и правда сильно повзрослел, хотя откуда знать, куда ещё больше. Он и правда почувствовал правду в его словах, что он совсем не ждал, но скучал и возможно верил, чтобы они ещё будут вместе. Думая об этом, он немного отвлекся. Вдруг, поддаваясь тишине и рассекая все мысли по своим углам, он чувствует что его умиротворённое дыхание сбилось. Брови полезли вверх, взгляд стал настороженнее, с следующая фраза Нина была будто на волоске от плача: — Но я хотел быть рядом, — тихо под конец произнес парень, ведь он понимал, где-то в глубине души надеялся, что это расстояние просто было нужно выжержать. Кристофер приобнял его двумя руками и подвинулся ближе, так, чтобы омега оказался ещё ближе к его сердцу. — Почему? — дрожа произнес он, прикасаясь ладонью к его груди. Он продолжал повторять этот вопрос снова и снова, и вряд ли оправдания о его спасении будут убедительны, когда сердце горело так жадно. Он ведь и правда никогда не подпускал его близко, думал не нужно, думал это лишнее и вряд ли Ян захотел бы узнать этого. Думал ли он о его чувствах и сохранности, или был эгоистом и думал лишь о своих? — Тише, — успокаивал его старший лёгкими поглаживаниями по спине. — Ты был рядом настолько, сколько я мог кому-либо открыться. Ты ближе всех остальных. Но мне правда жаль, что я должен был оставить тебя одного… Так было нужно, но, я не хотел, Чонин. Ты… Ты можешь не прощать меня, если хочешь. Лёгкая черная подводка на глазах подаренная лучшим другом Ли Феликсом оказалась не такой водостойкой, как было написано на упаковке. Черная, печальная дорожка потекла по щеке и теперь навсегда останется пятном на рубашке Чана. Кто-то скажет, что это пятно, что нужно теперь отдавать вещь в химчистку, но для них это останется памятью. — Я люблю тебя, — тихо-тихо сказал Бан и вряд ли дал себе отчёт в том, что произносит, был занят лёгким поцелуем, оставленным прямо в макушку белых волос. Чонин расплакался ещё сильнее, а ведь он не плакал с последнего душевного разговора с Чонвоном, когда рассказал брату о своих чувствах к капитану команды в которой он менеджер. Он обязательно расскажет ему почему пропадал, что случилось и зачем все это было нужно. Расскажет, и Чонин обязательно его выслушает.***
Мягкие губы касаются чужих и легкое причмокивание размягчает атмосферу. Чонин обнимает его ближе и улыбается все также смущённо, а сильные руки на тонкой талии словно оберег. — Я соскучился, — шепчет Бан, продолжая оставлять мокрую дорожку от поцелуев на висках. — Я тоже, — говоря ещё тише, чтобы их не было слышно наверху. Чан скользит руками по талии, спине и лёгкие щекотки провоцируют Чонина немного понежиться в его руках. Омега кокетливо смеётся, прижимаясь ближе, ведь вырваться из его рук просто невозможно. — Может, сходим в душ вместе? — забираясь руками под футболку Нина, он чувствует как первые пуговицы его рабочей рубашки уже свободно разведены. — Тише, — закусывая нижнюю губу, Чонин смущённо утыкается носом в открытую грудь альфы, смущаясь его будто их первой близости. Свет в кухне включается неожиданно, а настороженные взгляды родителей смотрят в дверной проем. — Пааап, — промычал маленький, невысокий мальчик, смотря на родителей с осторожностью. — Хотю с вами… — ломанно, сонно. Чонин с улыбкой переглядывается на своего супруга и хохочет первым, пока пятилетний Чон хлопает большими выразительными глазками — как у его дяди. Отец слишком много работает, встретиться с ним можно только ночью, а папа снова заставил его лечь спать, ведь завтра первые в его жизни соревнования по футболу. Кристофер начинает также звонко смеяться, а ребенок даже не ожидал, что его вот так вот заставят переживать о сказанном. Кажется, он чего-то не понимает, а взрослые обижают его. Плачь ребенка и знакомый до дрожи за пять лет звук «Ууаа», бодрит не хуже холодного душа. Это исправят только семейные объятия, теплые, уютные. Такие, каких у Кристофера никогда не было. Брак с Чонином и ребенок возможно и слишком раннее решение, но это был не «залет». Ведь, когда Чонвон переехал к Джею в год их отношений, уже взрослому Кристоферу ничего не оставалось как долгими уговорами забрать Чонина к себе. Ну, а после рассказа Джэбома и Ёнджэ о том, как же тяжело прошло детство Чана и факт его одиночества в большой недвижимости все сделало за себя. Хоть Чонин никогда и не стремился к созданию своей семьи так рано, тут все получилось более чем спланированно. Рождение Чона было одним из настоящих весенних трофеев, что они получили целых пять лет назад. — Почему ты ещё не спишь? — укладывая ребенка в постель, спрашивает Кристофер. Мальчик не хочет ложиться и капризничает, пытаясь вырваться и побежать обратно к папе. Бан приобнимает сына и берёт на руки, садясь на край его маленькой кроватки. — Ну, что такое? — поймав взгляд полный крокодильих слёз. — Почему не даёшь отцу отдохнуть после работы, м? Чон все это понимает, и ему даже очень жаль, что он такое вытворяет. Да и спать хочется не меньше, но он сглатывает и смотрит внимательнее, говоря тихо и хрипло: — Завтря у меня, — мило икая, — с-соревнования… Я хотель чтобы ти был там. Внутри что-то сжалось, когда он вспомнил как сильно хотел видеть своего отца рядом с собой, а видел только серые офисные будни и кожаные кресла, где его любимой игрушкой была дорогая электронная ручка на столе отчима. Погладив мальчика по кучерявым волосам, Бан вздыхает, вспоминая что завтра очень важная встреча по работе: — Хорошо, — возвращаясь к сыну с улыбкой, — конечно, я буду там! Мальчик постепенно перестает плакать, он чувствует что отец уже пообещал ему. Радостные объятия и теплая кровать — скорее бы спать, ведь завтра они вместе проведут целый день! — Точно? — хрипло спрашивает ребенок, позволяя отцу накрыть его одеяло и уже зевает. Кристофер поджимая губы кивает сыну и улыбается: — Засыпай, завтра будет новый день, — замечая своего супруга в дверном проеме, на душе стало ещё теплее. —Я обязайтельно победю Весенний кубок для вас… — уже шептая, сонно и тихо проговорил мальчик. Кристофер с улыбкой целует сына в висок и прокручивает эту фразу в голове ещё раз: это слишком робко, чтобы быть правдой… Думает об этом, пока второе, самое дорогое солнце не встречается на его пути. — Ты слышал? — шепчет Чонин, пока его заключают в объятия за дверью детской спальни. — Он совсем как ты, когда мы познакомились. Бан кивает, это и правда так трогательно. — Он ведь и есть наш весенний кубок, верно? Чонин после зрительного контакта кивает, взявшись за воротничок рубашки супруга и приятигивая его ближе, снова мягко, но в этот раз продолжительно целует, старая быть тихими как ниндзя. Наглые руки Бана скользят под пижамные штаны омеги и поцелуй неожиданно прерывается. Вопросительно-хмурый взгляд Чана: — Предложение пойти в душ ещё в силе? — игриво улыбаясь, прежде чем земля уйдет из-под ног, с приглушеный хохот не станет слишком уж многообещающим.