Родина зовет

      Она снова была в Голдсборо. Как возвращались из Вапассу с караваном, собранным Коленом Патюрелем, теперь затерялось в памяти среди проблем насущных. Прибытие Кантора и почти слепой Онорины на равнину разрушенного форта добавило переживаний. Колен торопил с отъездом, и вот они снова у берега океана, среди друзей. Здесь их ждали затопленные камины, проветренные комнаты и согретые простыни. Отдохнувшие и накормленные с дороги, все разошлись, сморённые сном.       Сколько же надо времени Жоффрею преодолеть расстояние, разделяющее их? Разлука, затянувшаяся на долгую зиму, была сейчас особенно невыносима. Как бы много дел не было запланировано Анжеликой на следующий день, все мысли, так или иначе, возвращались к мужу. Но вот уже вторая ночь в посёлке подходит к концу. Анжелика встала с кровати, зажгла свечу. "Где же ты, Жоффрей?" Занималась заря, окрашивая и освещая всё вокруг. Решив встретить это утро на берегу, женщина начала быстро одеваться. В дверях появилась голова Онорины. - Я решила позвать тебя с собой к большой воде, потому что корабль где-то рядом, я знаю.       Не прошло и мгновенья, в дверь постучали. - Матушка, я увидел в окно, что вы уже не спите. Привет, Рыжик, и ты тут. Я…матушка, присядьте.       Кантор, а это был он, взяв Анжелику за руки и решительно усадил её на край кровати. - Матушка, мне доверили донести до вас неприятную, а мы все знаем это, весть. Отец не пересекал океан этой весной, его задержали дела во Франции. Мне же он доверил капитанские полномочия и попросил доставить вас на берега родины, как только вы будете готовы к этому. — Выпалил на одном дыхании сын. - Но как? Когда стало известно? Корабль подошёл ночью? — тихо спросила у Кантора поражённая мать. - Вести со «Славы Солнца» пришли по берегу, отец не хотел, чтоб вы испытали огорчение, не найдя его на прибывающем корабле. - Велика ли разница, ведь нас всё ещё разделяет океан, — вздохнув, всё так же шёпотом проговорила Анжелика, протягивая руку к щеке молодого человека. - Расскажи, что знаешь, дорогой мой, какие дела могли так изменить нашу договорённость о встрече с вашим отцом? — Онорина забралась на кровать к матери и обняла её со спины, словно поддерживая её. - Нам, мне и месье Патюрелю, вручили письма. Там были письма и мессиру Поргани, и Антину, и Курту Ритцу, и вам, хотя ваш пакет больше похож на посылку. Похоже, отец писал каждый день. Сию коробочку я оставил за дверями, — предупреждая вопрос матери, сказал сын, хитро улыбаясь. — Думал, что с таким грузом не поймаю вас, надумай вы падать в обморок. - Что же мы сидим, чего ты сидишь, неси сюда!       Кантор шмыгнул туда и обратно, неся в руках внушительный пакет. - Раз поход на берег отменяется, стоит плотно подкрепиться, — решительно заявила Онорина, спрыгивая на пол. - Корабль прибудет на рейд к обеду, и если хитрая лисичка надумала первая пробраться на палубу, то до полудня ничего не выйдет, - проворчал старший брат. - Пойди к близнецам, Онорина, — шепнула Анжелика, наклоняясь к дочери. — Я уверена, они составят тебе компанию в ожидании несметных сокровищ, что будут в трюмах, — и, обнимая за плечи девочку, проводила её до двери. - Я тоже отбываю, матушка, дела! Столько всего надо сделать до прибытия «Славы Солнца». Увидимся позже, а пока оставляю вас с вестями из-за океана. Вас никто не побеспокоит, это организовать не трудно. -Спасибо, сын.       Как только закрылась дверь, Анжелика присела на кровать, приподняв повыше подушки. Удобно расположившись, открыла предназначенный ей пакет. Моя прекрасная фея! Любовь моя!       Не передать словами, как я огорчён, что лишь через письмо могу общаться с вами. Ваш взгляд сейчас принадлежит не мне, а счастливцу-письму, что вы держите своими прекрасными руками. Как сумрачно долго длится время, проведенное вдали от вас, бесценная моя. Как часто я ловлю себя на том, что хочу спросить вашего совета, забывая о том, как велико меж нами расстояние. Как трудно справиться порой без вашего участия. Избалованный вниманием вашим, я понимаю, что отодвигаю время нашего свидания, тоска съедает сердце, но все это - во имя процветания родного края. Думы о том, как вы перезимовали вдали от меня, без меня, еще сильнее одолевают меня вечерами. Увы, я пропустил не один месяц счастливых мгновений семейного уюта и вашего тепла.       С удивлением узнал, что сын наш срочно отбыл к вам, разминувшись со мной в океане. Что сподвигло его на это — загадка, впрочем, в нем очень много от вас, моя богиня. И трудно порой разгадать, что таится у него в мыслях. Стоит надеяться лишь, что его планы осуществились, и он празднует свою победу.       Анжелика опустила письмо, прикрыв глаза. «Знал бы ты, Жоффрей, что искал и нашёл наш сын. Какой ценой достался победный клич!» Моя же виктория ещё не свершилась. Приехав во Францию, я, к великой радости своей, получил вести из Тулузы: интересовавший меня много лет назад проект близок к завершению. Речь о соединении реки Гаронны со Средиземным морем. Я не могу остаться в стороне, зная, как много значит для края, где я вырос, сей замысел.       Только подумайте, ангел мой, лето мы можем провести в Тулузе. Жду вас. Отбросьте все сомнения и переживания, решайтесь. Отдаюсь на вашу волю, но смею надеяться, что моей воительнице понравится идея побывать в родных краях.       Любовь моя… Моя прекрасная фея!       Открывая последующие письма, Анжелика окунулась в, казалось бы, такую далёкую сейчас жизнь Франции и ее короля. Приёмы, интриги, подлости и великодушие, радости и огорчения. Балы и будни придворных: молитвы и чинные поклоны — днём, загулы и проказы — ночью. Писал Жоффрей и о рабочей поездке в провинцию, где полным ходом шли работы, за которыми невозможно следить, находясь при дворе. Раньше, чем до осени, не управимся, душа моя, и человеческий фактор играет не последнюю роль в этом грандиозном проекте сил и возможностей. И опять срочно к королю с отчётом о проделанной работе. Давит и вечно прижимистый в финансовых вопросах Кольбер. И всё же, слишком много людей и средств положено на выполнение задуманного.       Отложив очередное письмо, мадам графиня посмотрела на часы. - Корабль уже пришёл, и разгрузка товаров, заказов и подарков из-за океана идёт полным ходом, — подумала Анжелика. Как бы не хотелось прочитать все письма сразу, любопытство взяло верх, и она стала собираться на пристань.       Выйдя на улицу, женщина поняла, что посёлок буквально кипит от движения и гомона голосов. С прибытием «Славы Солнца» всё задвигалось и закрутилось, словно проснулось от долгого сна все и вся. Берег был усыпан всевозможными коробками, баулами, бочонками и ящиками. Этим фейерверком руководил Энрико Энци, который безошибочно распределял, кому и что было послано. Львиная доля всего этого оказалась в ведении Колена Патюреля, под присмотром которого вещи перемещались в склад, находящийся на окраине жилых построек, возле западной сторожевой башни. Заметив Анжелику, Энрико Энци привлёк её внимание, взмахнув конвертом, находившимся у него в руках. - Добрый день, госпожа графиня, у меня к вам письмо от вашего брата, месье Жослена дю Лу. Торговое судно из Монреаля встретилось нам в заливе, и узнав, что мы идём на Голдсборо, нам предложили доставить вам конверт, а так же юную мадемуазель Мари-Анж дю Лу. Сейчас разгрузят шлюп, и вы можете переправиться на «Славу Солнца». Кантор и Онорина уже там.       Разглядывая каракули брата, Анжелика, не вскрывая восковой кляксы, уже догадалась о чём будет письмо. Вскрыв, убедилась, что не ошиблась.       Анжелика, доверяю тебе моё дитя! Знаю, вы найдёте много общего с ней, и не только внешнее сходство тому причина. В ней горит тот же огонь, та же сила, что была и остаётся с тобой по сей день. Быть может, Франция - это то, что вызовет в девушке её лет интерес не только к охоте и рыбалке. В свои 17 она слышать не желает о замужестве, в отличии от подруг и соседок её возраста. Пусть под твоим присмотром она познакомится с жизнью молодых девушек благородного происхождения во Франции, возможно, тогда она пересмотрит своё отношение к семье и браку.       Ваш старший брат Жослен.       Добравшись до капитанской каюты, Анжелика услышала смех молодых людей. А проведя с племянницей и опередившими её детьми чуть более часа, поняла, что сделает для девушки то, о чем просил брат, поможет Мари-Анж обрести новый дом. Судьба жены канадского торговца мехами или колониального чиновника совсем не для такого нежного и, кажется, отрешенного от трудностей американского быта создания. К тому же, такие как она сама, Жоффрей, Флоримон, не могут усидеть на месте. Жажда жизни и движения захватывает их души, а потому не стоит и пытаться их удержать.       По возращении на берег весёлая компания наткнулась на губернатора Патюреля. - Дорогие барышни, мессир Кантор, приглашаю вас этот вечер провести у меня, — с шутливым поклоном проговорил Колен. — Вас мадемуазель Онорина я тоже буду рад видеть, так как думаю, что планы на будущее будут касаться и вас, — Патюрель подмигнул девочке и обратился теперь к Анжелике. — Не хотите ли прогуляться по берегу после маленького путешествия на воде?       Анжелика попращалась с детьми до вечера и, взяв губернатора Голдсборо под руку, тихо спросила: - О чем вы хотели со мной поговорить, Колен? - Нет сомнения, что вы поедете во Францию, мадам, и не отпирайтесь, вы просто не усидите на месте. Вот только во Франции сейчас неспокойно. - Вы знаете что-то, чего не знаю я? — воскликнула женщина. - В Париже ведутся допросы и аресты, и даже казни приближённых короля, всех тех, кто так или иначе водил знакомство с отравительницей Ла Вуазен и принимал участие в ночных мессах этой дамы. Всей французской элите сейчас жарко! - Но я не имею ко всему этому никакого отношения! — Воскликнула поражённая женщина. — У кого язык повернулся обвинить меня в подобных гадостях? - Но всё же, это имя вам знакомо? - Мне надо вернуться к себе, мой друг, и дочитать почту: узнаю, что по этому поводу думает месье граф. А вечером составим список того, кого и что я возьму с собой из Америки в Версаль.       Просматривая не прочитанные ранее письма, оставленные на потом, Анжелика вновь погрузилась в королевские будни и досуги. А… вот и оно:       Сегодня во дворце переполох, нет, король всё так же невозмутим, но подданные испытывают невероятную тревогу. И похоже, есть от чего, если всё то, о чём поведал Флоримон, правда. Вчера в Париже была арестована Катрин Ла Вуазен. Двор трепещет. Из предоставленных отчётов о жизни и деяниях этой дамы у короля, говорят, в глазах потемнело. «Не щадить никого», — сказал на это монарх.       Следующее письмо датировалось 5-ю днями позднее.       Анжелика, ангел мой, я все чаще вспоминаю вашу фразу, применимую к жизни при дворе Луи 14. Да, живя бок о бок с окружением короля, трудно не заметить, как деградация затронула души и умы некогда бравых дворян. Как с каждым прожитым днем в Версале или Сен-Жермене убеждаешься, что проснуться утром живым и не замешанным в дворцовые интриги уже маленький подвиг. Думаю и живу воспоминаниями о тебе, мой дикий цветок.       Жена моя, моя верная подруга, сокровище моё! Сегодня под вечер, с первыми признаками наступающей ночи ко мне заявился, кто бы вы думали? Ну, и кто же приходит нежданно, когда его совсем не ждут?! Меня навестил Франсуа Дегре. О, этот Дегре! Какая колоритная, невероятная личность. Мне пришлось испытать не одно неприятное мгновение в его присутствии. Спрашивал о ваших планах на приезд во Францию, предостерегал. А пока показал протокол допроса Ла Вуазен, где фигурирует имя де Сансе и тайные роды, связанные с ним. Каково?

Через 2 дня.

      Меня вызывали в Версаль. Тот холод пробравшийся по спине невозможно описать, когда тебя вновь окружают недоверие и неприкрытая враждебность, теперь уже к вам, душа моя. Надо отдельно выделить Франсуа Дегре за своевременное предупреждение о надвигающейся буре. Как злорадствовал этот проныра, когда я читал протокол. Что за искуситель наших душ, этот тёмный человек. В свете дел, ныне происходящих, теперь это ваш адвокат, моя воительница. Вот кто истинный, всё про всех знающий, ни с кем не считающийся кукловод. В рабочем кабинете, на столе, лежало то злополучное признание колдуньи. - Как, и графиня посещала отравительницу? - Она не была графиней, — ответил ищейка. - Тут сказано мадмуазель де Сансе, — указывая на листки, проговорил король. - Мадам де Пейрак была де Сансе до первого замужества, — пожал плечами Франсуа. - Не темните, Дегре, — начал хмуриться король. - К мадам де Пейрак этот протокол не имеет никакого отношения, так как в тот период её жизни мадам жила под другим именем. - Месье Дегре, не темните. - Это совсем грустная история младшей де Сансе, ваше величество, её выздоровление проходило под крылом старшей - мадам Моррен, в отеле Ботрейи.       Монарх с размаху упал в своё кресло. - Не кажется ли вам, мессир де Пейрак, что месье Дегре знает больше, но выдаёт нам по кусочкам, как бедным и просящим на паперти.       Что я мог ответить, ведь в этом с королём я полностью согласен. Мысль, что Дегре был свидетелем вашей жизни на протяжении 10 лет, вызывает множество вопросов и простое человеческое любопытство. Как вам удалось завоевать преданность этой шальной, непрогибаемой личности, от которой трясёт весь двор? - Несомненно, сир, по долгу службы и долгого знакомства с графиней, этот ловкий полицейский знает всё, вот только молчит, — проговорил я. - Все имеют свои секреты и тайные скелеты в шкафу. А мадам де Пейрак - выдающаяся фигура уже от того, что не ожидая чуда извне, добилась многого сама. Быть может, когда-нибудь она сама расскажет о себе, если вы у неё спросите не как владыка, а как друг, сказания достойные пера, - глядя куда-то в себя, позже сказал полицейский.       Любовь моя, мой эльф лесной, думая о вашей жизни вдали от меня, невольно задаёшься вопросом: всё ли хорошо, всё ли в порядке у вас? Зима без вас, и я сатанею. Двор полнится слухами о вас, моя несравненная, но только вы можете рассказать, как оно было на самом деле.       Навеки ваш Жоффрей.       Ночь стала для меня подругой, это время, когда можно думать только о том, что на сердце, в душе, в мыслях. Как много внимания требуют к себе окружающие нас люди! Только вдали от вас, милый мой ангел, я оценил, как много в последнее время легло на ваши плечи. Находясь при короле, после очередного недоразумения предпочитаю проводить ночи на расстоянии от двора. Я - не придворный, впрочем, об этом я знал и раньше. К счастью, наш Флоримон справляется за нас всех. Энергия неисчерпаемо горит в его очах и мыслях. Он неповторим, и от того - любимец многих. Своими идеями и задумками тревожит и вовлекает кажется всех, кто находится рядом. А первый поклонник дворцового проказника — Дофин. Ну и достаётся же им на орехи от монарха, когда шалости заходят слишком далеко. В данный момент, а это стало известно сегодня, оба отбывают в армию. Не прошло и недели с прошлого наказа от его величества, как грянул новый скандал с участием этих загулявших молодчиков. Итог — солдатская лямка, пока что на месяц. Наш сын был заранее готов к подобному исходу: обозы, сопровождающие его под Саарбрюккен уже готовы. Список вещей впечатляет! Этот придворный стратег и в армии решил себе ни в чём не отказывать. Нет страха в юном сердце. У нас вырос достойный имени предков дворянин.       Еще раз спасибо за сына, возлюбленная жена моя, Анжелика.       Нежный ангел мой, Анжелика, бессонница застала меня в Марселе. Слышали вы или нет, король восстанавливает галерный флот на Средиземном море, надо сказать, идея с военной точки зрения не очень хороша, но масштаб работ впечатляет. Опять же, галеры это тюрьмы для осужденных его величества, которые исправно пополняются. Людовик отправил меня провести инспекцию в компании знатока военно-морской организации Авраама Дюкена. "Одна голова хорошо, а две лучше, — заявил король. Нам известно о ваших достижениях и победах на Средиземном море, а так же наслышаны о ваших манёврах непосредственно в бою. Известно и то, что последние ваши корабельные приобретения созданы по вашим чертежам." Его величество желает узнать моё мнение о преимуществах и недостатках строящегося флота, а так же услышать свежие идеи о формировании корпуса дисциплинированных морских офицеров. Флотилии Франции нужны хорошо знающие своё дело офицеры. «Лейтенант-генерал Дюкен отличная компания для такого опытного моряка как вы, граф. Итак, в путь, месье де Пейрак!»       И таким образом, душа моя, я опять в разъездах. Спешу с делами и думаю о том, что в последний месяц лета, вы, любовь моя, будете сопровождать меня.       Навеки ваш Жоффрей       Открывая последнее письмо, Анжелика увидела вложенное в него еще одно, из бумаги другого качества. А подчерк на нём не оставлял сомнений, кто автор записки. Это была весточка из Парижа. «Маркизе ангелов», — гласила надпись.       "Прочитаю последним, словно подведу итог прошедшей зимы, итог для нас, для меня, из сердца Франции." Но руки сами потянулись развернуть письмо.       Маркиза ангелов, спешу предупредить, что ещё не на все вопросы найдены ответы, ещё многие остались недосягаемы, пока. Без спешки, всё взвесив, прежде чем решиться на шаг, который так или иначе приведёт тебя опасно близко к орбите обжигающего светила.       Всё или ничего.       Главная же новость дней теперь минувших: от чернокнижницы остался только пепел, чернящий всех вокруг. Ещё не скоро выведутся мелкие шарлатаны и гадалки, но я работаю и над этим. И думается мне, что «выстрел в суп» вам больше не грозит.       В Версале же теперь балом правят молитвы чаще, чем балет. И если уж решились ехать, придумайте, чем отвлечь громовержца от ненужных вам мыслей, заставьте его испытывать иные чувства.       С появлением вашего супруга, воскресшим из мёртвых, зашевелились претенденты на наследство на землях покойного маршала.       Главный ваш враг в ссылке и уже не вернётся.       У короля новая маркиза, и не знаю, которая из них разорительней для Франции: бывшая или эта.       Письмо без подписи и инициалов, и даты не стоит, но Анжелика знала, это Дегре.       Глядя перед собой, на несколько минут женщина замерла, обдумывая и мысленно перечитывая строчки, написанные полицейским. Всё или ничего. Остаться на берегу и ждать, как ждала Пенелопа своего Одиссея, или пуститься в плаванье и… будь, что будет. Сейчас там, за океаном, находится часть её сердца, её души. И не будет ей покоя, пока она одна.       Последнее не прочитанное послание мужа:       Душа моя, пишу тебе это письмо находясь на «Славе Солнце». Отправляя корабль к далёким берегам, не мог не побывать на нём. Этот красавец плывёт без меня, но душой и сердцем я буду с ним. Живу надеждой, что он привезёт тебя ко мне, и мы встретимся раньше. Не знаю, как скоро кончится зима в этом году, но Энрико Энци будет ждать сколько потребуется. Дитя моё, предусмотреть всё невозможно.       Сейчас по прошествии времени знаю: наше расставание - это глупость, совершённая под действием третьих лиц. Надо было вас послушать, и захватить с собой, подобрав по ходу Онорину. Знаю, знаю, было ещё множество причин, но мы и не пытались их разрешить на месте, поддавшись общему движению. Что и говорить, одиночество ночи меняет наше восприятие прошедших дней. Анализируя происходящее вокруг нас тогда, я пришёл к выводу, что кому-то очень надо было нас разлучить, душа моя, пусть и на время. История вокруг губернатора де Фронтенака — дым без огня, справился бы сам, без моего вмешательства. Происходящие события во Франции этой зимой можно назвать динамичными, но без особо острых углов. Вопросов по-прежнему больше вызывает спешный отъезд Кантора к вам. Что же такое происходит за океаном? Чем больше проходит времени с момента нашего расставания, тем беспокойнее мне за вас. На «Славе Солнца» приготовлены каюты для вас и детей. Плавание через океан в это время года просто обязано пройти успешно. Иначе просто быть не может.       Так как его величество постоянно переезжает из Сен-Жермена в Версаль и обратно, я нашёл нам дом между ними. Дом, в котором проведу оставшееся до вашего прибытия время (если не буду занят в поездках по Франции). Сейчас это строение больше похоже на дом с привидениями. Но у меня есть два месяца, чтобы совершить преображение. Анжелика, любовь моя, никак не могу остановиться, так много ещё не написал… Это последнее моё письмо за океан. Пора на палубу, команда ждёт. Всё остальное расскажу при встрече. Попутного ветра!       Люблю вас, моя пленительная звезда.       Ваш Жоффрей.       Какие два разных письма, — подумала Анжелика, укладывая письма в шкатулку. Как вдруг рассмеялась. - Смех это всегда хорошо, особенно смех, добрый, — стучась в открытую дверь, зная, что Анжелика его не видит, проговорил Колен. — Над чем смеялись? - Глупо это, просто представила себе: сидят за одним столом мой муж и наш друг полицейский, сидят и выводят старательно буквы письма, заранее договорившись, кто о чём будет мне сообщать, чтоб новости из Франции не повторялись. - Быть может так и было. Полицейский печётся о ваших недругах, муж об удобстве и достатке. Граф очень много лет не был на родине, а полицейский жил там всё это время. Они давно знакомы и у них есть общая точка соприкосновения — прошлое и настоящее. А сейчас ищейку интересуют колдуны и ведьмы. Будь осторожна, не давай ни малейшего повода обвинить тебя в чём либо, — тихо «на ты» обратился Колен. - Охота на ведьм меня касается лишь потому, что я стала жертвой задуманного против меня преступления, и полицейский это отлично знает. - Во Франции, скорее всего, уже наслышаны о твоих врачеваниях на этом берегу, и про необъяснимую дружбу с индейцами тоже. И… - Брр-рр, ну и разговор с человеком, отправляющимся в плавание на месяц. Месье Патюрель, вы кажется, приглашали нас сегодня на праздник, так чего же мы ждём? - Я и пришёл, чтоб проводить вас на поляну, где собираются жители посёлка и первые в этом году моряки. Гуляния уже начались для тех, кто не на вахте и не в карауле. Нас ждут, тебя ждут.