Блудный сын

— Вставай немедленно, дрянной мальчишка! — брызжа слюной, кричал тучный мужчина, чьи заплывшие жиром глаза были налиты кровью от несдерживаемой ярости. — Да, дядя Вернон, — охрипшим от криков голосом произнёс хрупкий мальчик, на вид которому не дали бы и пяти лет. «Мальчишка», «Щенок», «Уродец», какие только обидные слова не слышал в свою сторону ребёнок. Родственники за всю его короткую жизнь не снизошли назвать племянника по имени хотя бы раз. Свою кличку «дрянной» мальчишка узнал из часто повторяющегося сна, где рыжеволосая женщина из раза в раз, загораживающая его свои телом, кричала: «Умоляю только не Гарри, лучше убей меня», после чего мелькала ярко-зелёная вспышка, а в окне - лицо седобородого старца. В гостиную вошла худощавая женщина, с хмуром лицом и грозным тоном приказавшая мальчику: — Сейчас же иди и приготовь нам завтрак или же останешься без еды. Гарри, тяжело поднявшись с пола в обносках своего кузена, тихо произнес: — Да, тётя Петунья. Мальчик, хромая, направился выполнять приказ женщины. По лестнице спускался упитанный светловолосый мальчик с хитрой ухмылкой, громко окликивая своего кузена: — Эй, уродец! — Чего тебе, Дадли? — Да так, ничего, — хитро щурясь, ответил ребёнок, что выглядел намного здоровей бледнолицего Гарри. Ответив, Дадли стал прыгать по ступенькам деревянной лестницы, а рядом с ней на тумбочке возвышалась любимая ваза тёти Петуньи. Тем временем Гарри продолжил готовку, сделав глубокий вздох. Пока он был занят, Дадли, закончив прыгать, подошёл к Гарри и, вопросительно посмотрев на него, резко и пронзительно выкрикнул тому прямо в ухо: — Чего так долго?! Я очень голоден! Гарри, не заметив, как подошёл кузен, от испуга оступился и начал падать, задевая рукой тумбочку, на которой стояла все та же ваза. Она, пошатнувшись, упала, разбиваясь. Ее осколки разлетелись по разным углам комнаты. — Мама, мама, уродец разбил твою любимую вазу! — громко завизжал Дадли, пиная кузена ногой. Прибежавшие на истошные визги сына, Дурслеи-старшие разъярённо посмотрели на сжавшигося племянника. — Неблагодарный мальчишка, как ты посмел?! — возмущённо закричала Петунья. Гарри затравленно взглянул на зло поджимающую тонкие губы тётю и на побабогровевшего от злости дядю. Со страхом думая о предстоящем наказание, Гарри пожелал, чтобы ваза вновь стала целой. Кинув мимолётный взгляд на осколки, Гарри с удивлением обнаружил, что она вернулась в прежнее и невредимое состояние. — Ненормальный мальчишка, как ты смеешь выкидывать свои отвратительные фокусы в моём доме?! — гневно заорал Дурсль, агрессивно надвигаясь на испуганного и бледного ребёнка. — Простите, я не специально. Я не хотел, она сама, — Словно в мантру бормотал мальчик, что пытался отползти подальше. Вернон, схватив Гарри за волосы, швырнул его в стену. Тот ударился головой, из-за чего перед глазами стало двоится, а из затылка потекла тёплая, вязкая жидкость. — Ты ненормальный мальчишка, я из тебя всю дурь выбью! Такой же, как и твои сумасшедшие родители! — истерично заорал на мальчика мужчина, что тяжело дышал. Дурсль-старший пнул мальчика в грудную клетку, отчего тот стал задыхаться. Стянув с себя широкий и кожаный ремень, а с ребёнка растянутую, грязную футболу, тот стал бить мальчика по оголённой, болезненно бледной, испещерёной шрамом коже, тяжёлой металлической пряжкой. Первый удар пришелся в спину, второй в шею, третий — по руке. Словно обезумевший, Вернон продолжал наносить нескончаемые удары. Красная пелена гнева и желание избавиться от сумасшедшего племянника не давали мужчине мыслить трезво и понять, что ребёнок потерял сознание от болевого шока. Петунья, видя, что муж потерял над собой контроль, осторожно сказала: — Вернон, дорогой, остановись! Ты ведь убьешь мальчишку. — Пусть так! Пусть умрёт и оставит нас наконец в покое, —остановившись и повернувшись к жене, запыханно ответил мужчина. Поджав в тонкую и бледную полоску губы, Петунья, отведя взгляд, с отвращёнием зашептала: — Если ты его убьёшь, то сюда заявятся эти… сумасшедшие. Услышав слова жены, Вернон злостно процедил: — Я терплю мальчишку, но больше таких уродов у себя в доме я не потерплю! Вновь посмотрев на мужа, Петунья неуверенно предложила: — Может тогда просто запрём его в чулане и дело с концом? Задумчиво погладив моржовые усы, Вернон кивнул и схватив бессознательного, израненного мальчика за волосы, протащил по полу, закинул того в чулан и шепнул напоследок: — Неделю будешь без еды, уродец. Спустя два дня худенький мальчик, лежавший в чулане, наконец пришёл в себя. Сознание мутило от невероятной боли во всём теле, живот крутило от рвотных позывов, а попытка подвигать правой рукой заставила мальчика застонать. С огромным усилием Гарри повернул будто налившуюся свинцом голову, краем сознания подмечая, что рука опухла и посинела. Попытавшись встать, ребёнок потерпел неудачу. Слёз не было, лишь одно и единственное желание —провалиться в спасительную темноту. Закрыв глаза, Гарри попытался уснуть, но открывшая дверь чулана, за которой стояла тётя Петунья, заставила открыть затуманенные болью ярко-зелёные глаза. Презрительно кривя губы, женщина выплюнула: — Вставай быстрее. Я знаю, что ты очнулся, домашние дела не ждут. Вот список, — худая женщина прикрепила на дверь чулана лист со списком дел, взваленных на худые плечики маленького Гарри, и ушла прочь. С болезненным стоном Гарри попытался встать, но боль в теле была настолько сильной, что попытка оказалась бесполезной. Мальчик снова попытался встать, но и в этот раз попытка получилось неудачной. Побледневшая от гнева, Петунья закричала: — Вернон, уродец отказывается вставать и делать свои дела! Плотоядная улыбка растянула губы мужчины, что подошел к чулану. — А ну сейчас же вставай, щенок, иначе сильно пожалеешь, что вообще очухался! Очередная бесполезая попытка встать лишь заставила мальчика сильнее простонать. Схватив мальчика за больную руку, из-за чего тот вскрикнул, Вернон впечатал мальчика в стену, крича: — Вставай, урод! Вставай, я сказал! Послышался неприятный хруст, и из носа мальчика брызнула кровь. Разгневанный мужчина потянул племянника к двери и вышвырнул за порог. — Не смей больше здесь появляться, урод. Надеюсь, ты сдохнешь, мелкий ублюдок.

***

На крыльце четвёртого дома, на Тисовой улице, лежал маленький мальчик, в чьём сознании билось лишь одно и единственное желание — оказаться как можно дальше. Вдруг в районе пупка Гарри почувствовал толчок и последнее, что видел мальчик перед тем, как впасть в забытие, — были большие и кованые ворота.