***
Первые мысли Сокджина с утра были о том, где пропадают Чонгук и Хосок. Впервые он так сильно волновался о них, что забыл о сне и других заботах. Даже проблема с Намджуном отошла на второй план. Но из лёгкой дрёмы его пробудил громкий стук в дверь. Ребята никогда не стучатся. Но что-то сильно надломилось в голове из-за переживаний, что он резко очутился в омуте собственных страхов. И все мысли резко были охвачены жуткими звуками вне дома. Они продолжались и словно прибивали Джина к стене молотком. От этого ужасного раздражающего стучания он всё же двинулся к двери и поспешил открыть её, чтобы наконец ударить по лицу это наглое создание. Но только мысли превратились в рой, жужжащий ещё громче и назойливее и давящий на него с ещё большей силой. В туманном видении он разглядел промокающее под ливнем тело в чёрном кожаном пальто. И тот вид, что заставил его застыть в оцепенении, был настолько ужасным, что это погрузило разум Джина в далёкое прошлое с болезненными воспоминаниями. Скрежет металла неподалёку, запах спирта и выломанная дверь в комнату. То, что обычно называют «пробуждением из ада», – именно это испытал Джин, когда с замиранием сердца слышал дыхание дьявола у порога. Воспоминания душат, дыхание замедляется до помутнения рассудка, а в руках непривычная дрожь. Смотря в эти кристальные глаза и мокрые ресницы, с которых медленно стекали капли воды, он видел своё прошлое. Только вовсе не его взгляд заставлял чувствовать тревогу, а его раненная шея. Сбитое дыхание незнакомца замедляется, как и пульс у Джина, но парень внезапно меняется в лице и начинает в нервном порыве тихо и еле слышно усмехаться с маньяческой ухмылкой. Его дёргающийся правый глаз над натянутым уголком губ подал первый признак шизофренической наклонности. Джин оглядел его фальшивое лицо и перестал воспринимать его выражение лица, как угрозу. Повидал уже. А шизофреников – и подавно. Парень рухнул, не успел Джин коснуться его и оттолкнуть, чтобы закрыть дверь. Идея прогнать его с треском провалилась в момент, когда тот весь мокрый завалился за порог и почти упал к его ногам. Он успел вовремя отбежать назад и позволить тому расползтись по полу. Но позволить ему лежать так дальше и мочить его ковёр он не мог. И поэтому принялся оттаскивать того зачем-то именно в сторону ванной. Сняв с него всю промокшую верхнюю одежду и обувь, он безжалостно закинул их в ванную, а после присел напротив прислонённого к стене парня. Выглядел знакомо, но слишком измученно. Казалось, будто это был кто-то из его прошлого, раз при виде его он тут же впал в ступор. Оглядев того, он вскинул брови и с выдохом вышел из ванной, чтобы подумать о том, как быть дальше. Жив он или нет – ещё не ясно. Но убеждаться в этом он не хотел бы совсем. Без того проблем куча, а тут ещё на голову свалился какой-то тип с ранением. Что произошло с ним – он тоже не хотел бы выяснять, но пока тот молчит и не шевелится, он решает быстренько его обработать, потому что времени совсем нет на это и на возню с ним. Обработав рану, он оставил его на месте и побоялся будить. Так гораздо лучше. Пусть пока сидит. Собрав всю его одежду вместе, он бросил её в стиральную машину и включил её. А в это время поднялся наверх, чтобы проверить Юнги, но прежде надел маску и перчатки. Тот лежал на полу у кровати в странной позе и не подавал признаков жизни. Пробежав внутрь, он немедленно приподнял его и осмотрел голову, где с затылка текла кровь. Не успев даже удивиться, его руки начали в темпе набирать номер Хосока, который обещал заехать, и скорую. Потому что по всем показателям, лежащий на его руках Мин уже не дышал. Сердце пропустило удар, когда до него дошло жуткое осознание, что его друг при смерти. К счастью, скорая приехала быстрее и они осмотрели его, но забирать не стали, успокоив тем, что он ещё жив и просто проходит тяжёлый этап. Затылок они обработали, не обнаружив ничего серьёзного, кроме небольшой царапины и шишки. Но вот с кровью его происходило нечто странное, и на всякий случай они забрали его кровь на проверку ещё раз. После отъезда бригады скорой, следом прибыл Хосок, весь промокший и такой же сбитый с толку. – Ты звонил. Прости, я был занят, - присел за стол на кухне, когда Джин подал ему горячий чай для согрева. – Что случилось? - попутно снимая шарф и пальто, он смотрел вопросительно и очень серьёзно. – Юнги стало хуже. Он упал с кровати, ударился.. но всё обошлось, его голову обработали, но они взяли его кровь и уехали проверять снова. С его кровью было что-то.. не так.. - помешивая ложкой уже давно остывший чай, Ким не отрывал глаз с напитка. – Что не так? - вылупив глаза в удивлении, Чон насторожился. – Она была такой тёмной.. Он вместе с ней вырвал ещё что-то, но только это, как они сказали, вообще не хорошо. У него опять была высокая температура. Боюсь, у него окажутся плохие анализы. Хосок не был шокирован или напуган. Он свыкся с мыслью, что теперь это просто его судьба, с которой придётся бороться не только Юнги, но и всем ребятам. Только в пучине всей этой проблемы, он перестал верить в лучшее, когда не удалось дозвониться не только до сестры, но и до Чонгука, пропавшего ещё вчера. – Чонгук тебе не звонил? - осторожно, но прямо спрашивает тот, не находя больше отговорок в своей голове. – Я дозвониться не могу до него. – Я ему звонил вчера, но он сбросил, - с подозрением схмурился Ким, вспомнив об этом. – Разве он не с тобой был? – Нет. Он спрашивал по телефону только.. на счёт одного клуба, где я был. Он подумал, что можно расспросить кого-нибудь там. Вдруг кто-то видел Чимина. – А с чего ему быть в клубе? - остановил на нём хмурый взгляд. – Один парень ко мне подходил. Сказал, что знает Чимина. Я подумал, что он мог бы быть нам полезен. Он обещал связаться со мной. Связался, позвал на встречу, но я не смог поехать. – И почему же? - наконец принялся тихо отпивать чай. – Мог бы сейчас уже найти Чимина, если бы поговорил с ним. Вдруг он реально знает где наш пропавший мальчик? – Думаешь? - с сомнением оглядывает серьёзного Джина и видит такое же угрюмое лицо, не уверенное ни в чём. Но ему молча моргают, что означает согласие. И он принимает знак. – Ладно, поеду на встречу. Может, что-то и получится узнать. А ты тут давай справляйся с Юнги. Удачи, - пожелав это с лёгкой улыбкой, он поднялся из-за стола и направился к выходу, но Джин вдруг оставил его. – Что такое? Он хотел бы ответить и рассказать всё о сегодняшнем инциденте утром, но решил пока молчать и забыть об этом, пока это не стало ещё одним ярлыком на нём. – Ничего.. - опустил взгляд, поджав губы, – Просто возвращайтесь скорее. Живыми и здоровыми. Он не стал улыбаться ему в ответ и даже не посмотрел напоследок, позволив тому спокойно постоять в размышлениях о сказанном и наконец уйти.***
Тэхён вовсе потерялся и не соскучился по Чонгуку, но он бы хотел сейчас вернуться к нему и поговорить о наболевшем. Нет, не об их проблемах. Так он назвал для себя Чимина. Общая проблема, как никак. И это действительно больно, когда кто-то резко пропадает без вести, а ты не можешь ничего сделать. Задумавшись о тех его последних словах, Ким думал, как бы скорее завершить эти поиски и после признаться Чонгуку, что очень хотелось поговорить и обсудить их «личное». Но как-то не доходили руки и времени оставалось ничтожно мало, что вся концентрация сместилась резко на Чимина. Если этот мальчишка прячется и намеренно к ним не идёт, то желание убить его своими руками скоро воплотится в реальность, потому что вся эта муторная фигня с разбирательствами по делу пропавшего так сильно надоела его ушам и глазам, что хотелось убить либо себя, либо его. Может, хоть так они избавятся от проблем. Только холодные мысли сбивает факт того, что он всё ещё не нашёл Чимина и Чонгук пропал на долгое время. Со вчерашнего дня он не видел его до сих пор и никаких сообщений не получал. Возможно, он его и не нашёл. Но теперь беспокоит другой вопрос – где так долго пропадает Чонгук? А что, если он снова уехал за город, как и Намджун? Набрав номер Джуна, он понадеялся на то, что тот хоть что-то знает и хотя бы как-то связывался с младшим, но после долгих гудков он слышит только тихое и сонное «привет», после чего сразу понимает, что Чонгук точно не у него, раз тот спит. – Если вы нашли пропавшего, то я счастлив, - проговорив как-то сухо и безэмоционально от неполного пробуждения, Намджун повернулся к зеркалу и заметил хаос на своей голове. – Скинь адрес где вы, я подъеду. – Чонгук к тебе не приезжал? - задаёт довольно странный вопрос, хотя в голове держит мысль о действительной пропаже Чона. – Нет, - честно выдаёт парень, уже поднимаясь с кровати и с жутким нежеланием куда-либо идти пытается понять к чему был задан этот вопрос. – А что случилось? Только не говори, что и он пропал.. Осознание прилетает обоим в лоб и впечатывается слишком больно, что они одновременно безнадежно вздыхают, зная, что придётся встретиться и обсудить это. Только у Намджуна были иные планы на сегодняшний день, а в день Тэхёна не вписывалась ещё одна встреча, от которой ничего не станет яснее. Лучше попробовать самому поискать и позвонить Гуку, чем тревожить других. Впервые подумав серьёзно о том, что нужно справляться самому и при этом не доставлять хлопот старшим, он промолчал, проглотив нарастающую тревогу, которой хотел поделиться. – Ладно, не важно. Мы просто поссорились. Я подумал, он мог к тебе поехать. Нет так нет. Сообщив это через чур спонтанно, Тэхён завершил вызов и принялся думать о местонахождении Чонгука. А в голове Намджуна теперь были двойственные мысли. Если они поссорились, с чего Чонгуку ехать к нему? И почему вдруг все стали пропадать? Неужели поиски ведут все, кроме него? Джин настолько сильно не доверяет ему, что на этот раз отстранил от дел? Тэхён после разговора принялся за решительные действия. И даже не ради Чимина, а скорее, ради Чонгука. Если он в опасности, что больше всего вероятно, то Тэхён тоже будет за это отвечать. Но проблема даже не в этом. Он готов ответить, но терять Гука точно не готов. Поэтому он незамедлительно направился в сторону дома, в котором должен был найтись Чимин. Если Чон оттуда ещё не вернулся, значит, он точно ещё там. Остаётся надеяться, что он жив и здоров, как и Чимин.***
Сокджин, наблюдая за тем, как садилось солнце, всё больше осознавал своё бессилие. Он бы и сдался давно, не будь рядом его друзей. То, за что он борется, по сути не имеет значения в жизни. Богатства, земли, всё имущество, на которое зарятся только падкие на материальные блага люди, не ценящие ни дружбу, ни человеческие морали и иные ценности жизни. Уподобляться им – значит ещё раз доказать свою беспомощность в этом мире, свою незначимость, принадлежность к низшему слою общества. Разве Джин таков? Поразмыслив множество раз о своей жизни, он приходит к мысли, что жизни людей в любые моменты могут оборваться вот так неожиданно, что никакие богатства не спасут. Юнги в таком состоянии вряд ли беспокоится о наследстве, которое и некому оставлять, которое даже не будет никак равняться с тем богатством, что есть в его душе. Юнги говорил. Много раз говорил, что пора заканчивать контракты с теми, кто даровал им такие подарки. Да, это никакого значения не имело, и во-вторых, принесло больше проблем, чем счастья. Слуги ведь те же люди, что хотят жить и радоваться. Их друг от друга отличают лишь статусы в обществе и материальное положение. Но каковы их судьбы на самом деле? Они все несчастны. В этом чёртовом карточном домике, где все строят свои планы за счёт чужих денег, связей, имущества, за счёт чужого горя, и только ради «временного блаженства» среди моря золота и людей во служении, они все так же несчастны и невластны над своей судьбой. Кажется, только теперь до него дошло осознание того, кем он является на самом деле. Любовь и преданность людей вокруг, дружба и семья – дороже всего. Люди, которые продаются на работе за горстки золота и обещанные должности, не стоят его внимания и уважения. Продажные псы остаются продажными, а верные друзья не предают в трудные дни. Сейчас настало время надеяться на собственные силы, выдержку и на самых близких. Пусть отбирают то, что и не принадлежит им, пусть наслаждаются чужим благом, но им никогда не быть счастливыми на этом. Джин долго думал о том, убивать ли эту женщину, но сейчас передумал. Даже если она и не выполнит их условия, он не станет жестоким убийцей. Он уже однажды им стал. И пожалел тысячу раз. Теперь в его сердце горит огонь, который долгое время ещё будет гореть из-за воспоминаний того ужасного дня. Но его бессилие было подпитано тем фактом, что он по-прежнему в том самом болоте, всё ещё тонет, и солнце не перестанет садиться от того, что он всё осознал. Это процесс, который никак не остановить. Есть только маленькая надежда, что завтрашнее солнце будет теплее и ярче, что оно не скроется за тучами. Сидя в коридоре прислонённым к стене и безутешно молясь на лучшее завтра, он смотрел на сидящего перед ним человека без сознания. Скорее всего, он скоро придёт в себя и сделает что-то, подумав, что его вырубили, но Джину уже, честно говоря, нет до того дела. Будь что будет. Его печаль на лице и полное безразличие склоняют его ко сну, но он держится, чтобы не упустить момента пробуждения этого незнакомца и пробуждения Юнги. Но нет никаких гарантий ни его пробужудения и исцеления, ни того, что Чимин найдётся живым и невредимым. Когда начало темнеть и за окном стали загораться фонари, он начал засыпать, но в тот же миг проснулся, когда услышал звонок телефона, лежащего рядом на полу. Ответив без мыслей о том, кто это и зачем звонят, он просто прикрыл глаза с выдохом, наплевав на то, что это могло бы быть. – Извините за столь поздний звонок, - доносится по ту сторону довольно грустный голос, – Но мы вынуждены вам сообщить.. Мы проверили анализы Мин Юнги. Джин продолжал молчать и слушать, уже не боясь ничего. Он был готов морально ко всему. В горле скопился ком и по коже лишь пробежались мурашки от того, что судьба его друга зависит от каких-то лаборантов. – По всем данным.. у него запущенная пневмония. Этому свидетельствует кровянистое выделение, говорящее о сильном поражении лёгких. Надо наблюдать за его состоянием. При тахикардии и сильной одышке, а также при повышении температуры вы должны немедленно везти его к нам. Слышите? По щекам Джина медленно стекали капли слёз, но он плакал слишком тихо, что никто не мог услышать. Он тут же вытер слёзы и вдохнул воздух поглубже, тут же расширяя глаза. – Да, конечно.. - быстро отвечает тот, заметив, что незнакомец начал просыпаться. – Спасибо, мы обратимся к вам, если понадобится. Сбросив, тот поднялся на ноги и отошёл, напугавшись его пробуждением. Но парень ничего не делал, лишь пытался понять где находится. Он осматривался, прижмуриваясь с хрипами и кашлем, придерживаясь рукой за ранение, но после нашёл взглядом в темноте Джина, который отдалялся шаг за шагом. Неизвестно сколько всего сейчас в голове у этого безумца.. но Ким рисковать не хотел бы. Поэтому тут же начал отходить к лестнице, сглатывая слюну. И слава богу, что вовремя дома оказался тот самый силуэт. Намджун, как чувствовал, что будет нужно приехать и поговорить, потому что прямо сейчас этот безумец направлялся с паршивой улыбкой к Джину, пугая его ещё больше этим маньяческим взглядом. Намджун, увидев это на пороге, остановился в ступоре, но быстро сориентировался, увидев, как в глазах умоляющего Сокджина блеснул страх, который он раньше никогда никому не показывал. Но тут пришло озарение. Посмотрев на лицо незнакомца, он заметил знакомые черты. Да. Тот самый из лаборатории, что вырубил его сзади. Тот, который что-то хотел от Чимина и явно что-то сделал. Чимина он видел тогда в последний раз. И если кто мог помочь им найти его, то только этот человек. Подбежав, он замахнулся на него, схватив за одежду и посмотрев очень грозно, предупреждающе, что не стоит нарываться. Во взгляде метали молнии и Намджун знал на что давить. Он вступился за Джина, но убивать нападающего не собирался. Одного замаха хватило и тот остановился, вспомнив его. – Ты скажешь что сделал с Чимином и куда он сбежал, а иначе я не выпущу тебя отсюда живым, - он говорил спокойно, но явно угрожающе. Незнакомец насупился, подозрительно смотря то на Джина, то на Намджуна. – Чимин сбежал от меня, ранив меня, - указал рукой на шею, на которой уже была обработанная рана. – Я не собирался ему вредить. Я хотел его увезти. Он ведь остался один. Тебя я не знал, поэтому ударил. – Не верю, - громче заявил Джун, не сводя взгляда с его глаз. Он точно врал и скрывал что-то. – Немедленно отвечай.. что ты с ним сделал!?? Куда мог пропасть мальчишка?? – Ладно, Джун, отпусти его, - внезапно вступился Джин, разняв их и встав между ними. Он выглядел уставшим и безразличным. – Мы не найдём Чимина. Никто из нас не смог. Младшие тоже пытались, но не нашли. Чем больше барахтаемся, тем быстрее тонем, - присев на корточки, закрыл глаза ладонями и начал потирать их от усталости. Намджун не ожидал такого и от удивления начал переглядываться с незнакомым парнем, чья шея была обработана явно Джином, но об этом он не хотел говорить. Неизвестно по какой причине он его спас, но сейчас он видел только полное отчаяние. Присев рядом с ним, он погладил его по спине и забыл о госте в их доме. – Всё наладится, не будем унывать.. Я уверен, что с ним всё хорошо, - пытаясь хоть как-то утешить, Намджун говорил эти слова, сам в это не особо веря. Но эти слова остались проигнорированными Джином. Однако незнакомец не стал молчать. Посмотрев на них, он с недовольством выдохнул и увёл подальше взгляд. – Я пришёл, потому что знаю где Чимин, - ещё более неожиданное выдал парень, стоя на месте и прислоняясь одной рукой к стене. Намджун первым среагировал и тут же поднялся, посмотрев с приподнятыми бровями, конечно же, недоверчиво. Он не успел ничего сказать, как тот уже отмахнулся приподнятой рукой с раскрытой ладонью, говорящей не начинать распросы. – Он находится в доме моего знакомого. Я узнал это недавно от него. Как только сбежал из лаборатории, встретил его и он сказал, что нашёл какого-то мальчишку в клубе неподалёку от въезда в город. Я проверил кое-что и в том же районе нашёл тот самый участок, где содержались под стражей наши врачи. Мне звонили и просили их вытащить, но я промолчал. Он говорил это с каким-то недовольным лицом и в голосе слышались нотки неприязни, будто сделал доброе дело для врагов. Но на лице Намджуна тут же расцвела лёгкая улыбка. – И где этот дом? - уже более оживлённо спрашивает Джун, с надеждой продолжая смотреть на него. – Я отвезу вас, если обещаете не болтать по дороге. У меня голова разрывается. Джун кивнул и радостно начал приподнимать на ноги Джина, чьё настроение ни капли не изменилось. Он даже глаз не поднял на них, по-прежнему не желая ничего делать. – Я поеду туда сам, оставайся с Юнги, - чмокнув в щеку Джина, тот поспешил к выходу вместе с тем гостем. Джину было всё равно кто и куда отправится, что будут делать и случится ли теперь что-то хорошее, ведь, по сути, их ситуация от этого не изменится. Чимина могут вернуть, но его судьба будет решаться в суде. Впрочем, как и судьба всех остальных.***
Добравшись до дома хозяина клуба, Тэхён был уверен уже на процентов 50, что он на верном пути, но на остальные 50 процентов был не уверен, потому что квартира в этом высоком здании может быть любая. Какая из них? Звонок до Чонгука не доходил. Решив проверить все квартиры с первого, он начал стучаться в каждую, но остановился на той, в которой не открывали очень долго. Звоня Чонгуку, он слышал его звонок, но не слышал шагов в коридоре. Возможно, они находятся в дальней комнате и не слышат. Но то, что никто не идёт открывать дверь, уже пугало. Он стучал ещё сильнее и настойчивее, пугая соседей за стенами. К этому времени к нему подоспели Намджун и какой-то неизвестный парень, которые попросили помолчать и отойти от двери.. Тэхён отошёл с Намджуном, пока незнакомый парень начал открывать дверь ключом. Он вошёл первым и немедленно пошёл отвлекать хозяина. Через приоткрытую дверь Намджун наблюдал за тем, как он уводил мужчину на кухню. А после, когда тот глазами указал на гостинную, эти двое пробежали туда почти на носочках и бесшумно прокрались к Чонгуку, лежащему без сознания на полу связанным. Тэхён был в шоке от увиденного, но испугался шагов позади и обернулся, дёрнув за локоть Намджуна. Тот отвлёкся от попытки поднять Чона, когда в гостинную зашёл Чимин. В глазах Джуна заиграли огоньки. Он радостно сиял улыбкой, но ответной реакции не было. Кажется, они точно попали. Чимин их не узнаёт. Тэхён хоть и не понимал что происходит, но не удивлялся состоянию Чимина. Тот выглядел шокированным и будто вот-вот собирался закричать о пробравшихся в квартиру незнакомцах. Однако молчал и лишь наблюдал за тем, что собираются делать эти двое. Тэхён был полон уверенности, что их выдадут, а Намджун начал доставать телефон из кармана и показал что-то Чимину, который, только увидев что-то на экране телефона, внезапно изменился в лице. Он будто испугался, но не мог ничего сказать. Тэхён снова ничего не понял, но залип на виде Чимина. То, во что он был одет, уму не постижимо. Неужели этот извращенец сделал с ним уже что-то? На вопросы не было времени и они начали поднимать Гука уже вместе. Чимин ожил и молча последовал за ними, повернув голову лишь раз в сторону кухни, где сидели хозяин квартиры и тот воспитатель. Выдохнув, он без сожалений вышел из квартиры за парнями, надеясь, что больше ему не придётся переживать подобное. Джун сел с Чонгуком и Чимином назад, пока Тэхён усаживался на руль и пристёгивался. Всю дорогу они ехали молча, сохраняя единое молчание, чтобы выговориться уже после дома. Но в Чимине было тревожное чувство, что он совершает нечто плохое сейчас, и что его снова найдут и заберут. Тэхён припарковался около ворот и шумно открыл дверь, чтобы пропустить остальных. Столкнувшись с кричащей собакой у входа в дом, они начали её гладить и отгонять от прохода, пока к ним не вышел Джин с облегчённым выдохом и лёгкой улыбкой. Он приобнял Чимина и пропустил первым в дом, а после обнял Тэхёна, но вот Намджуну лишь с натянутой улыбкой кивнул и оставил дверь открытой, пройдя за младшими в зал. Джун прошёл последним в дом и уселся на диван подальше ото всех, заметив, как изменилось настроение Джина при виде его. Чимином он был сейчас занят больше. Обеспокоенно смотря на него, они оба стали расспрашивать о тех приключениях, что пришлось пережить мальчишке. – Боже, малыш, как мы испугались за тебя, - поглаживая его по голове, Джин по-отцовски прижал того к своему боку и позволил обнять себя. И его объятия были лучшими. Джин впервые улыбнулся так, будто обрёл сына. Чимин сам обнял его. От неожиданного порыва эмоций у Джина растаяло сердце и его тревога начала сходить. – Чимини, мы рады тебе. Я действительно рад, что ты с нами теперь, - Тэхён не забывал о нём и искренне желал обнять впервые за долгое время. Пак отстранился от Джина и с улыбкой по-доброму обнял Тэхёна. А после посмотрел на Намджуна и тоже улыбнулся, кивнув в знак благодарности. Но только на Чонгука смотрел с сожалением. – Я всё испортил.. Если бы не я, с ним такого не случилось бы, - опустил взгляд, осознав вину. Но заботливая рука Джина снова начала его гладить и успокаивать. – Всё хорошо, дорогой. Теперь мы рядом, - прижав его к своей груди, он опустил подбородок на его голову и глянул на Гука, который лежал на другом диване. – Пойдём греться на кухню. Тэхён, пригляди за Гуком, - он приглашал явно только Чимина, намекая Тэхёну остаться с Чонгуком наедине, а Намджуну не следовать за ним. Джун и не думал им мешать, поэтому сам поднялся первым и пошёл наверх проведать Юнги. Чимин с Джином отправились на кухню, чтобы отпить горячего чая. В то время как самое тяжёлое досталось Тэхёну. Тяжело вздохнув, он всё же опустился на пол рядом с диваном, где так же без сознания лежал Гук. Смотреть за его состоянием было невыносимо. Поэтому он пошёл за аптечкой и решил сам его привести в чувство, раз он до сих пор не очнулся. Но когда спирт пробудил его, Ким пожалел об этом много раз, потому что первое, что он увидел при его пробуждении – недовольный взгляд. – Ты что тут делаешь? - Чон спрашивает отстранённо, словно не он чувствовал вину недавно. Он разминал кисти рук, которые, видимо, отекли, а после хрустнул шеей и начал присаживаться на диван. – Уже ничего, - всё тем же обиженным голосом произнёс Ким, поднимаясь с пола и забирая аптечку, – Не бойся, мешать не буду. – Стой, - зацепившись пальцами за руку Тэхёна, он с надеждой взглянул на проходящего мимо парня. И в этот момент тот почувствовал странный ток, пробежавший меж их тел от одного соприкосновения, но поворачиваться не стал. – Я.. хотел извиниться.. Извиниться? Хах, самое время, конечно. Пропал, ничего не сказав, и так и не дал завершить их проблему, будто ему плевать, а теперь заявляет, что хотел извиниться? Разве люди так приносят извинения вообще? – Чон Чонгук, ты явно чокнутый, раз думаешь, что я прощу тебе всё это! - огрызнулся Тэхён, наконец повернув в порыве эмоций к нему голову. – И знаешь что, - одёрнул руку, чтобы не чувствовать этого тока, – Я больше не верю тебе. Ты не заслуживаешь никакого доверия, придурок! – Да, - смотря в эти горящие огнём мести глаза, тихо согласился Чон, поднимаясь с дивана и с лёгкой хитрой улыбкой смотря в дивные глаза напротив, в которых снова начал тонуть, сам того не осознавая. Он старался всегда казаться сильным и крутым, недосягаемым, но впервые был опущен на землю лишь одним человеком. Прикоснувшись к его рукам, он почувствовав эту дрожь и сам задрожал, когда глаза парня дрогнули и его гнев сошёл с лица, но горел ещё внутри. Но он решился на этот шаг и всё же приблизился, приобняв очень нежно, почти еле касаясь. – Я придурок, я знаю.. Голос Чона был электрошокером сейчас для Тэхёна. У него образовался ком в горле от недостатка воздуха или от подступивших слёз. Покосившись с недоверием и страхом на лицо, находящееся так близко сейчас у его лица, он был готов сорваться, потому что невозможно вытерпеть эту близость, но не иметь возможности сблизиться ещё больше. Хочется обнять и прижать к себе, до боли зажать в объятиях и выплакаться, потому что самому больно до безумия, но он не делает ни шагу. Его ресницы дрожат под давлением страха, медленно переходящего в желание испытать судьбу. И он отстраняется от его лица, смотря в хитрые глаза с полным недоверием и с кучей вопросов. Но Чон выглядит расслабленным, словно ничего и не было. Это выводит разум Кима, что тот начинает хмурится слишком быстро, не желая находиться рядом с человеком-лжецом. Нет, ему не противно, но просто он не может быть в объятиях человека, который бросил его вот так, поиздевавшись так, как хотелось. – Не трогай меня, - отошёл на шаг с возмущением в лице. – Я не хочу тебя видеть.. Чонгук слушал это с болью, которая сначала колола в самое сердце, давая намёки на предстоящие мучения, а после напрорыв разорвала его на части, не пощадив. Никакие прикосновения и слова извинений не могли прикрыть рану, что кровоточила до сих пор. Но он не понимал что не так. – За что? - он тоже схмурился, но не нагнетал тоном голоса, хотя вот-вот грозился накричать. – Что я тебе сделал? Тэхёну ответ казался слишком очевиден, но повторять его не хотелось. Разве всё не было на поверхности? – Чон, если тебя интересует лишь бизнес и твоё состояние, то я пойму тебя и не буду возмущаться, обижаться или что-то ещё.. Просто я не хочу жить с такими лжецами, как ты. Ты спрашиваешь что не так? Я скажу что, - смотрит уверенно и глаза снова загораются от ненависти и желания показать чёртовому дьяволу его место, – Я долгие годы жду от тебя хоть немного ласки и уважения. Да, ты делал то, что я хотел, исполнял мои желания, но стоило мне пожелать побыть с другими людьми, просто дружить, так ты тут же выставил запреты и сделался ревнивцем, забыв о моих чувствах. С чего ты решил, что можешь решать за меня?? – Так тебя лишь это бесит? То, что приревновал к друзьям? Но разве ты не сам виноват? – Чон Чонгук, - помотав отрицательно головой, он прикрыл глаза и увёл взгляд с выдохом, не зная как уже объяснить ему простую правду, – Я не твоя игрушка. Быть в отношениях, значит доверять друг другу, а не пользоваться, лишь когда всё хорошо, а после забывать и кидать вот так. Я и так бегал за тобой всё время, старался угодить, извинялся. Почему ты стал таким высокомерным?? Деньги тебя таким сделали? Решил показать, что без меня особо ничего и не теряешь? Хотел, чтобы я побегал за тобой? Так вот обломись, придурок, потому что я не стану этого делать больше, - выставил указательный палец перед ним прежде, чем тот что-то хотел сказать. – И не смей ко мне больше приближаться. Потому что я не хочу тебя, не хочу ни видеть, ни слышать, ни иметь с тобой что-либо общее. Достаточно того, что мы были знакомы. А теперь это я тебя брошу. Ты от меня устал, как я видел. Хорошо, теперь ты свободен и можешь отдыхать сколько хочешь. Найди себе удобную игрушку среди слуг или других богатств. Ты ведь так богат и влиятелен. Поищи и к тебе обязательно прибегут, - развернулся, но не смог уйти, будучи пойманным крепкой хваткой Чона. – А теперь послушай меня, - резко изменился в тоне голоса, не сумев сдержать настроения, – Я был и остаюсь Чон Чонгуком, которому никто не смеет ставить условия и которым никто никогда не будет управлять. Ни одна девушка и ни один парень, запомни, - шепчет в лицо, смотря в глаза, которые и не смотрят на него. Тэхён делает очередной выдох, устав это слушать, но быстро выдергивает свою руку из чужой хватки и смотрит слишком дико и ненавистно. – Ты прав, я не буду. Потому что я больше не твой парень. Делай что хочешь, только без меня, - гордо задрав нос, решил вернуться в свою комнату, чтобы не видеть это назойливое лицо. Но у Чонгука складывалось впечатление, что всё стало лишь хуже. Стоило ли ему возвращаться? Подумав об этом, он дёрнулся и быстро выскочил из дома, ничего никому не сказав снова. Да и вряд ли кому есть до него дело. Бросив всё, он отправился пешком до города.***
Чимин незамедлительно помчался к комнате Юнги, узнав о его состоянии, но был задержан Джином, который старался его угомонить и привести в себя. Но на глазах у младшего были слёзы и он вряд ли понимал как себя контролировать. Ведь там – за дверью, – его любимый человек мучается и борется с болезнью. Что может быть важнее? К черту все эти происшествия с ним. Это в прошлом. Он горит огнём и интересом узнать что там с Юнги. Джин задерживает мальчишку, видя, как непоседлив тот и слишком настойчиво просится внутрь, стоя прямо перед дверью. Однако туда нельзя. Намджун вышел оттуда и был в маске, но даже это могло не защитить. А без маски туда тем более запрещено. У Чимина без того слабый организм, он не защищён от подобных болезней, поэтому нельзя ему туда. – Мой дорогой, не надо, - перехватывая руки младшего, старается его сдерживать, но тот снова ломится в дверь, будто кто-то откроет. – Чимини, смотри на меня. Он кладёт ладонь на его щеку и просит сосредоточиться на его глазах, но Пак не думает останавливаться и рвётся туда, где ещё опаснее, чем в городе на свободе. – Чимин, пожалуйста, не упрямся, - начинает Намджун, пытаясь помочь Джину, – Нам и так трудно. – Да отпустите вы меня! - вырывается из рук Джина и смотрит озлобленно на обоих. – Пропустите! Я хочу с ним увидеться! – Туда нельзя, он очень сильно болен, - выдаёт всё Джин, не зная что ещё может остановить мальчика. – Болен? - где-то внутри, глубоко-глубоко, что-то сильно трескается и вонзается по стенкам его сердца, не давая сделать вдох. – Что.. что вы с ним сделали!? Что вы сделали с ним, отвечайте!! - начинает бить по груди Джина в истерике. Угомонить получается его не с первого раза, но Намджун приводит его в себя и успокаивает, хватая за запястья слишком сильно и почти отбрасывая от Джина. Даже у Джина расширяются зрачки от увиденного. Он удивлённо смотрит на Намджуна, почти убивая его. Но тот продолжает угрожать глазами Чимину, чей взгляд потерялся от неожиданных угроз. Снова страх, снова боль и предательство. Чимин отречён от всего и от собственной жизни, но не способен даже узнать как там его любимый человек. Неужели так трудно открыть дверь и просто показать? – Я хочу его увидеть, хён.. Пожалуйста.. Хотя бы раз.. - умоляюще настаивает успокоившийся мальчишка, хотя в глаза чётко виден план – зайти в комнату и запереться, чтобы не смогли прогнать. Джина такими уловками не провести, но в этот момент казалось, что быть такими жестокими к нему они не имеют права. Он без того был слишком впечатлён последними событиями. Должно ведь произойти хоть что-то хорошее. Если он всей душой хочет увидеть его – они не смеют ему запрещать. Вручив ему маску в руки, Джин открыл двери и впустил того в комнату, переводя взгляд на Намджуна, в глазах которого искреннее непонимание. Поступок, конечно, необдуманный и рискованный, но сейчас он хочет дать время малышу поплакать, излить душу и успокоиться хоть немного. Чимин до конца жизни бы их ненавидел, если они ему не позволили бы увидеть Юнги хоть на мгновение. Пак медленно прошёл в комнату, воздух в которой был пропитан болезнью и смертью. Он чувствовал особую ауру, как только переступил порог, но подавил страх и уверенно остановился у кровати. Сожаление в виде несдерживаемых слёз и трясущихся губ не сходило с лица Чимина, пока долгое затишье не оборвалось резким вдохом и всхлипом. Даже дышать сейчас было трудно и невыносимо, пока Юнги медленно боролся с болезнью. Шёл ли он на поправку или, наоборот, проигрывал болезни – было неизвестно. Но в сердце Чимина билась надежда, что это не последняя их встреча. Ноги повели его ближе к кровати, а после он наконец сел рядом и стал осторожно касаться его руки. Они были настолько горячими, что могли сравниться с жаром огня. Нежная светлая кожа и такой безмятежный вид трупа.. И только бьющееся сердце в груди давало знать, что он ещё жив. Глаза Чимина потускнели в тот же миг, когда он осмотрел его лицо и понял, что Мин не проснётся сейчас и в ближайшее время. И быть может, ему придётся прождать слишком долго, чтобы однажды почувствовать его дыхание, которое сейчас было слишком тихим и слабым. Говорить было не нужно. Его тело само говорило за себя. Все чувства были видны и слышны его сердцу. Чимин прилёг рядом с ним под боком, уложив руку на его груди и опустив голову. Слышать его сердцебиение было единственным спасением и надеждой на лучшее. Он позволил слезам течь, чтобы вся боль смогла выйти из него и молитвами впитаться в тело болеющего. «Будущее неизвестно, но я всем сердцем желал бы оказаться в объятиях этого человека. Просто быть рядом и слышать, что он дышит. Но мы живём в мире, где все взоры направляются на тебя, если ты делаешь что-то не так или являешься каким-то другим, не таким, как все. Я к этому привык. Но ни за что не смогу свыкнуться с разлукой. И пусть говорят что угодно, пусть осуждают. Он говорил, что нужно слушать своё сердце, многие говорили, что нужно лишь делать то, что нравится. Но я не слышу собственное сердцебиение, если не слышу и не вижу его. Сейчас я готов пожертвовать собой ради него..» – Хён.. - приподняв голову и посмотрев в его глаза, Чимин опечалился ещё больше. Хён его не услышит и не ответит. Но воодушевившись этим, он внезапно приблизился к его губам и остановился в миллиметре от них, звороженно смотря в его закрытые глаза. Поцелуй ничего не даст. Это неправильно. Поцелуй должен быть настоящим, искренним, он хочет получить ответ. Поэтому не в этот раз. Приблизившись к его уху, он решил, что горячий шёпот и эта пламенная речь смогут пробудить Юнги или хотя бы дойти до его сердца. – Я люблю тебя, хён.. Очень сильно люблю.. Прижав нос к его щеке, он начал медленно и нежно тереться об его кожу, словно показывая, как скучал. Это было похоже на попытку разбудить Юнги. Но он продолжал просто делать это и шептать всё то, что было на уме. – Пожалуйста, не бросай меня. Я здесь ради тебя. Ты не можешь так уйти от меня.. Не поступай со мной так... - он почти скулил шёпотом, умоляя всем телом и сердцем. Его тело сжималось от желания быть обнятым Мином, оно горело и требовало хоть каких-то прикосновений. Но он лишь прижимался ближе к его телу и ластился так, как только мог, горячо обжигая бледную кожу краткими поцелуями в щеку и шею. Но ласки закончились, когда он устал добиваться чего-то. И он очень хотел поспать рядом с Юнги, разделив с ним его сны. Боль, пробивающая сквозь пальцы, словно исходила из тела Юнги и пробуждала Чимина каждый раз, когда тот засыпал. Сон медленно забирал его, но что-то пыталось его пробудить, заставить встать и сделать хоть что-то, чтобы не окаменеть вместе с Юнги на этой кровати. Но он не мог ничего сделать. Сердце велело оставаться на месте и быть ближе к нему. И не пытаясь спорить со своим сердцем, он продолжал лежать так на нём, чувствуя, как боль и страх обвили его всего, сжимая горло, чтобы трудно было даже дышать. Но испытывать это было не впервой. И даже если ему грозила смерть, он готов её принять, готов бороться с ней, чтобы защитить того, кого любит. Жертвовать собой ради любви – новый этап, к которому он наконец готов.***
Безмолвное бездействие между Джином и Намджуном сохранялось до момента, пока они оба не услышали стук в дверь. Всё вокруг вдруг стало необъяснимо тесным и душным, словно им не давали возможности заговорить. Они лишь переглянулись и решили молча проверить кто это. Джин поднялся из-за стола первым и направился в сторону коридора, одной рукой дав знать младшему, что он может остаться и не идти за ним. Когда дверь открылась, лицо Джина ни капли не изменилось, словно он знал кто мог прийти. Он неудивлённо окинул взглядом женщину, что пришла именно к нему, и лишь вскинул брови, когда та в ответ ехидно улыбнулась. – Вышло так, как вы хотели, - поджав губы, пыталась еле как сохранять спокойствие, хотя получалось очень плохо, потому что Сокджин перед ней был слишком спокойным и словно издевался над ней своей безразличностью, говорящей о том, что он знал всё наперёд. Его удовлетворённость уже сейчас читалась в глазах, хотя он даже не услышал о чём именно она говорит. – Я бы не стала так сильно радоваться на вашем месте. Потому что выиграв судебный процесс так быстро и просто, ничего не доказав, вы всё равно остаётесь под подозрением. И от того, что вы так легко отвязались от этого благодаря мне, вы не перестали вызывать больше подозрений у суда. Они вызовут вас ещё, будьте уверены. И после ваших угроз я вам не дам так спокойно жить. Вы забрали несовершеннолетнего мальчишку из рук лаборатории, и даже если за это вас невозможно засудить, я сделаю всё, чтобы вас засудили за то, что вы выкупили его у лаборатории. Джин смотрел в её глаза всё это время абсолютно спокойно и безразлично, будто это он угрожал ей, а не она ему. Он будто не воспринимал угроз от неё, держась очень стойко, что очень злило женщину. Она буквально своим видом показывала, как сгорает от его стойкости и непробиваемости. Он словно и не слушал её. Но всё это было лишь снаружи, а внутри у него закипала кровь, ведь человек перед ним испортил жизнь не только его друзьям, но и Чимину, за которого они ручились. Больше всего задевало то, что она, как и все в полиции и в суде, считают, будто они «купили» Чимина для личного пользования, как товар/слугу, предписанного им. Но это не так. Они искренне переживали за него с самого начала, готовы были бежать за ним хоть в другой город, спасали всегда, даже жертвуя своим положением. Чимин никогда не был для них просто вещью или слугой. Но что ещё ужаснее – это терпеть эту несправедливость. Ведь люди, которые смеют сейчас на них нападать с обвинениями, сами являются теми, кому плевать на жизнь и судьбу мальчишки, о котором они так много говорят, так сильно желая заполучить его лишь для своих корыстных целей. И смотреть в лица этих людей не то что противно, это невыносимо больно. Потому что Джин сам недавно оказался в положении, когда ничего дороже близких людей не было. Он понял как сильно их любит и ценит, независимо от работы и того, что они делают для него. И он не меньше переживает за Чимина, который с ним никак не связан, потому что он тоже человек, нуждающийся во внимании, в любви, в тепле и простой заботе. – У вас всё? - сдержанно и кратко поинтересовался Ким, не меняя выражения лица. Женщина усмехнулась с такой выходки, но ответить не смогла. Но лишь из-за того, что Джин, хоть и смотрел ей прямо в глаза, всем видом прогонял её сейчас, не желая слушать. Однако через несколько секунд молчания она всё же решила высказаться. – То есть вам откровенно всё равно на то, что с вами будет, если я заявлю на вас? - скривив брови, женщина заглянула за спину парня и увидела, как из гостинной к ним шёл Намджун. – Делайте что хотите. Я вам уже сказал всё до этого. Мне абсолютно всё равно, будете ли вы судить нас за другие деяния, но если посмеете затронуть тему с Чимином, я вас предупредил чем это закончится. Намджун подошёл к ним осторожно и тихо, наблюдая со стороны за тем, как ловко и спокойно Джин отшивает женщину и просит её удалиться, уже показав характер и свой настрой. Если он сказал, то так и будет. – Учтите, я из органов опеки и я не дам вам завладеть этим мальчишкой, - как-то слишком злобно смотрит на него и хмурится, что это вынуждает Намджуна всё же присоединиться к разговору. – Извините, что вмешиваюсь, - с лёгкой неискренней улыбкой подходит ближе к ним, приобнимая Джина одной рукой. Тот сцепил руки за поясницей и делал абсолютно пофигистичный вид, даже не реагируя на присутствие Джуна. – А.. у вас какой-то конфликт? Или, надеюсь, я ошибся? - переглядывается с серьёзным видом между ней и Джином, который и взглядом не повёл в его сторону, по-прежнему терроризируя им госпожу из органов. – Нет, - на выдохе отвечает женщина, возвращая взгляд к Джину, – Просто кое-кто нам – то есть, выше стоящим органам, решил угрожать, - выдвинувшись немного вперёд туловищем, приблизилась к его лицу, – Однако это вам с рук не сойдёт. Я займусь делом по опекунству Чимина. И тогда, будьте уверены, он с вами не останется ни за что. Даже если сам захочет. Я не позволю. Язвительность в её речи задела не только Джина, но и Намджуну очень не понравился ее грубый тон. Такие угрозы в последний раз он слышал только от их завистников из других компаний, но чтоб органы за них взялись.. это, конечно, новый уровень. Эта госпожа не из следователей, но выражение её лица говорило само за себя – она готова даже преукрасить и наврать, лишь бы добиться своего, хотя это не её работа и она не имеет права так поступать. – Кажется, Пак Чимин уже выбрал свою семью, - чуть сведя брови вместе, Джун попытался успокоиться и успокоить её. – Не думаете, что ему станет хуже, если вы разлучите его с новыми друзьями? Ему ведь хорошо с нами, он не жалуется. И не сбегает от нас, - остановился, увидев, как Джин поднял ладонь на уровне лица. – Не стоит тратить на неё время и нервы, Намджун, - смотрит всё так же холодно, но после опускает взгляд, чуть хитро улыбаясь. – Мы сделали ей предупреждение. Если она не настолько глупая, то она оставит Чимина в покое. А иначе, - резко поднял голову, выстрелив хищным взглядом в глаза госпожи Чхве, – я тоже не берусь отвечать за последствия, которые её ждут. И вам лучше не упоминать о своём положении. Ведь вы в любой момент можете его лишиться, стоит мне рассказать нужным людям о том, как органы опеки выполняют свою работу за спинами других людей. Тогда пострадаете не только вы, но и ваши подданные, все, кто как-либо причастен к продажам Пак Чимина, к сделкам с другими богатыми людьми, и даже те, кто к этому не имел отношения. Будьте осторожны в словах, которые используете в своей речи. Я не угрожаю вам, а говорю о фактах, о которых вы забываете, преувеличивая свои полномочия. Вам не дано право решать за Чимина где он будет жить и с кем. Вы не его опекун, не его родитель и вы даже не спрашивали его мнения. Если вы посмеете его у нас отобрать силой, то я буду вынужден подать в суд на всю вашу контору. Вас всех уволят и лишат вашего имущества точно так же, как вы пытались лишить нас нашего. – Успокойся, хён, она и так всё поняла, - выпроваживая того из коридора в гостинную, Джун вернулся к женщине, – Извините, ради бога, мы не хотели вот так вас встречать. Мы очень благодарны вам за то, что вы постарались нам помочь закрыть дело с нашими обвинениями. И я обещаю, что поговорю с ним. Мы решим дело с Чимином мирным путём. – Я на это надеюсь. Иначе вы лишитесь имущества, как и должно, раз не отдаёте Чимина, - предупредив напоследок, женщина дала лёгкий поклон головой и ушла. Намджуна данная картина не обрадовала. Тот сразу пошёл к Джину и сел за стол рядом, смотря немного осуждающе. Старший с выдохом увёл взгляд в сторону, поняв, о чём пойдёт разговор. – Не начинай только. У меня без того голова болит. – А постоянно биться за Чимина, рискуя всем, голова не болит? Я давно тебя предупреждал, что от него мы лишь проблем наберёмся. Мы хотели ему лишь помочь. Он нашёлся, с нас сняли обвинения. Этого достаточно, чтобы наконец успокоиться. – Успокоиться?? - возмутился Джин, повернувшись к младшему. – Ты мне говоришь успокоиться?? Я годами жил после той травмы, как не в своей тарелке, уничтожая себя изнутри по частям! Да, я убийца, я совершил грех, я оступился, стал монстром! Мне плевать на то, что думают другие об этом. Мне самому тошно от себя до сих пор, ведь я убил невинного человека. От своих вечных сомнений и терзаний, переживаний за имущество и богатства, я действительно спятил. Боясь за это, я решил пойти на такой шаг, как убийство! - вскочил с места и сам не заметил, как начал говорить на повышенных тонах, – Думаешь, мне легко сейчас? Думаешь, я забыл? Я всю жизнь себя корю за это и ненавижу. Ненавижу то, что держал в доме слуг, то, что постоянно командовал всеми, ругал их и выводил из себя, за то, что не смог оправдать доверия родителей. Слуги были вверены мне, как часть семьи, как друзья, как люди, за которых я несу отвественность. Они не рабы, которые лишь прислуживают нам. Они жили с нами, поддерживали нас и делали всё за нас, облегчая наши жизни. А что мы сделали? Я убил слугу, который ничего нам не сделал плохого. Только из страха, что у нас отберут всё имущество. Я выбрал работу, земли, богатства, забыв, что слуги это тоже люди. Я ненавижу то, кем являюсь, являлся всегда, кем родился. Моя семья богата, но это не значит, что я чем-то лучших простых людей. Я не имею права отнимать чью-то жизнь и решать их судьбы. Я должен сидеть в тюрьме за то, что сделал подобное, но я продолжал жить спокойно, думая, что всё пройдёт и я смогу жить счастливо, взяв других слуг. И когда я узнал об истории Чимина, я не хотел, чтобы он попал к нам, потому что знал, что так будет. Я ещё до Хосока обратился к этому опекуну и попросил его не отдавать нам. Но эти два гения умудрились его забрать. Мальчишка был из лаборатории, и одного этого мне хватило, чтобы испугаться. Не из-за него, а из-за себя. Я мог сделать что угодно, подумав о плохом. Испугавшись, что он может навредить моим друзьям, так как он болен и из лаборатории, где над ним ставили опыты, я действительно боялся за вас и за то, что снова сойду с ума и захочу навредить этому малышу. И когда он пропал, я не хотел его искать, я не хотел, чтобы его нашли, но переживал внутри, чтобы с ним ничего не случилось, ведь это мы его отпустили на свободу, забрав из его дома. Поступаем ли мы лучше работников лаборатории? Нет. Но видя, как они буквально издеваются над ним, наплевав на его состояние и мнение, я хочу бороться за него. И не просто, как за слугу, а как за живого обычного человека. Он же ребёнок ещё, он хочет жить нормально, и только поэтому бежит к нам, доверяет нам, пытается остаться с нами. Он думает, что мы сможем дать ему нормальную жизнь. И я очень боюсь, что мы сделаем что-то неправильно, я не хочу так! Он истерит, почти плачет, не останавливается и снова кричит, хватаясь за голову. Присев на пол, он начинает дёргать себя за волосы и бить по голове, начиная громко плакать и задыхаться. Намджун немедленно присаживается рядом и обнимает его, поглаживая по голове. Крепко хватая его за руки, он обвивает ими себя и просит успокоиться. – Ненавижу.. ненавижу всё это.. - захлебываясь в слезах, Джин против воли утыкается в грудь Намджуна, вцепившись от злости пальцами в его кофту. Немного подёргивая его, он пытается его бить и отстраниться, но Джун не позволяет, прижимая ближе к себе. – Я хочу, чтобы это прекратилось.. Мне надоело.. Намджун понимает его лучше всех. Он проживал с ним самые трудные дни и помнит то, каким разбитым был Джин, который всегда и даже сегодня пытался держать маску стойкости. Его выдержка была натренированной, но она далась ему с большим трудом. Чтобы стать таким спокойным, ему многим пришлось пожертвовать. Его виски пульсировали, его голову сжимало от боли и давления, но он терпел и молча улыбался их врагам по бизнесу. Неизвестно сколько раз он пытался выплакаться, но не мог, сколько раз пытался навредить себе, чтобы успокоить душу, и сколько ещё продлится его собственный ад в душе. Но Джун готов ждать и терпеть. Он будет рядом, несмотря ни на что. Когда он всё же смог успокоить Джина, когда смог хоть немного побыть с ним наедине и поговорить в тишине обо всём, обстановка изменилась. Гостинная наполнилась умиротворением, которого так не хватало в последние дни. И лёжа так в объятиях Джуна, который устроился на диване, откинувшись на подушки, Джин вспомнил о Чонгуке и Хосоке, с которыми ему нужно было поговорить. Хоть настроения и не было, но он всё же поднялся с места, разрушив их покой и уединение. – Останься со мной, пожалуйста.. ещё немного, - нежно обхватив запястье старшего, Джун одарил того самым добрым и полным любви взглядом, так и говоря о том, чего он так хотел. Но Джин вдруг затормозил, сам не понимая от чего. Застыв на месте, он вдруг опомнился и осторожно выдернул из его хватки свою руку. Как бы Намджун не старался, даже сейчас, когда он снял с себя кофту, чтобы быть полностью домашним рядом с любимым, Джин всё равно был отстранён и холоден. Его обиженный взгляд говорил о том, что он не заинтересован в продолжении уединения. Он начал отступать, но даже это уже утешало Намджуна, ведь тот не кричал, не ругался с ним снова, не сказал ничего и просто решил подумать. Он уверен, что он просто взял время подумать. Хоть он и показывает обиду, но он никогда не сможет отказаться от любви, которая в нём всё ещё горит. Джун знает. Потому что только что, буквально несколько секунд назад, они сидели близко друг к другу, Джин прижимался к его телу, расслабился рядом с ним и даже позволил себя обнять, сам приобнимая его. Но сейчас взгляд не тот. Он стоял перед ним и хотел уйти, Джун уже не держал его руку, но тот стоял там же и не уходил всё ещё, хотя только что так торопился вырваться. Казалось, что в этих взглядах было слишком много всего, что описать словами просто невозможно. Он просил остаться, но отказаться было так же невозможно, как и отказаться его видеть. Джин так не сможет. Как бы ни было, даже если он сейчас хмурится и делает вид, будто не одобрил просьбу, в душе он хочет вернуться. Хочет оказаться в этих тёплых объятиях снова. Но что-то держит его горящую душу и потому он уходит, оставляя Намджуна одного. Чонгук не находится в комнате на втором этаже, и в других комнатах тоже. Всё подозрительно тихо. Джин начинает паниковать, но быстро обнаруживает Тэхёна, спящего на кровати в их общей комнате. Оглянувшись, он надеется найти в той же комнате и младшего, но Чона нет нигде. И вот теперь в нём звенит тот самый тревожный звоночек. В сердце снова что-то сильно колет и заставляет нервно дышать. Вытащив телефон, он с дрожащими руками набирает сначала номер Чонгука, но внезапно слышит в ответ «Номер не существует» и тут уже не сдерживается. После сразу же звонит Хосоку, но ответа тоже нет. Остановившись за дверью в коридоре, он с окаменевшим видом опускает взгляд на пол, быстро забывая о других проблемах. Не веря собственным ушам и своему воображению, он пытается проморгаться и прийти в себя. Может быть, показалось? Телефон засовывает обратно в карман джинс и немедленно спускается вниз, осматривается вокруг, открывает в спешке дверь в ванную, идёт следом на кухню и привлекает внимание Намджуна шумом от распахивания раздвижных дверей. Тот в полной потерянности разворачивается к нему и глазами молча просит помочь, успокоить. Джун подбегает и смотрит абсолютно непонимающе, хотя чувствует, что что-то не так. Бегающий взгляд Джина делает его слишком серьёзным. – Чонгук и Хоби.. - тихим голосом заставляет Намджуна замереть на месте и сосредоточиться на его словах. Глаза Джина полны подступающей истерики вместе со слезами, но только что-то в этот раз не так. – Чонгук был дома, но сейчас его нет.. и он не отвечает на звонки.. Номера не существует. А Хосок так и не вернулся. Прошло много времени. Почему его до сих пор нет? Голос дрожит, он вот-вот заплачет. Однако внезапно всё сменяется дикой злостью. Его глаза звереют и становятся свирепыми, как никогда. Кажется, Джин скоро превратится в настоящую бурю. Намджун хотел бы сказать, что всё в порядке и он скоро вернётся. Он хотел бы сам в это поверить, но только он знает, что Чонгук никогда такого бы не сделал. А Хосок мог и сообщить о том, что задержится. Джин вдруг включает телефон, снова достав его из кармана, и начинает искать чат с Чонгуком, словно пытаясь отыскать хоть какое-то объяснение в виде сообщения от младшего. Спрашивает где он, а после высказывает всю злость от того, что он ушёл куда-то, ничего никому не сказав. Однако сообщения до него не доходят. Выйдя из чата, он заходит в чат с Хоби, набирает сообщение с просьбой позвонить. Сообщения доходят. Одно радует. Но после этого он замечает то, что окончательно выбивает из него жизнь. Он смотрит на одно лишь предложение на экране и не верит своим глазам.. Чон Чонгук покинул группу «Братья навеки».