House of cards

***

      Оставшись в полном отчуждении – в собственных думах, грузивших его душу всё больше, Хосок пытался найти уже не ответы, а выход. Просто выход из этого места.       Он почувствовал себя запертым в клетке маньяка, когда переосмыслил сообщения в чате. Джин их зовет и нужно ехать. Теперь уже точно нужно.       Если всё так, как он думает, то это конец. Одного Чонгука было достаточно. Прикрывать поступки каждого он больше не может. Предел скоро будет достигнут и этого не избежать.       Оглядываясь потерянным взглядом, он ищет остатки своего здравого разума, но натыкается на телефон Юнги.       Чёрт. Только не читай.. Не читай! Не сейчас!       Но глаза его не слушают и взгляд всё же падает на экран, где высветилось новое сообщение:       Я собрала вещи. Когда мне приехать? – Что за.. - не успевает сообразить мысль, как слышит шаги у порога и поднимает голову, отходя от стола. – Я телефон забыл.. - проходит мимо Юнги, забирая свой телефон, и сразу же уходит из кухни.       Хосок плетётся следом, выбрасывая пока что из головы ненужные догадки о том загадочном сообщении от неизвестной, концентрируясь на состоянии Юнги и их новой проблеме. – Слушай.. нам надо поехать в Пусан, - как-то быстро взбадривается Чон, следуя за ним в гостинную, но сразу замечает безразличие старшего.       Юнги поднимается наверх, обходя весь ужас, который сам же натворил, и зачем-то направляется к комнате. Проходя, он без каких-либо слов начинает вытаскивать вещи из своего шкафа и кидать их на кровать. Хосок ничего не понимал и, просто не вдупляясь в происходящее, наблюдал в сторонке у порога. – Дружище, я вообще-то помочь пришёл.. - чуть увереннее произносит Чон, проходя ещё на пару шагов к нему, но сразу же застывает на месте, получая взгляд от Юнги. Он говорил обо всём. Всё, что он думал, было в его мрачных глазах.       Просто проваливай. – Если будешь себя вести вот так, - пальцем предупреждающе указывает в его сторону, но сам ещё побаивается этого. Вдруг этот псих накинуться решит от одного только жеста. – Я же по-хорошему поговорить пришёл..       Юнги, до этого продолжавший как-то нервно укладывать вещи в чемодан, внезапно остановился и подозрительно начал взглядом по полу бегать, хоть и не показывал открыто очередного приступа. В голове что-то резко щёлкнуло и всё начало проноситься мимо глаз, терять цвета и истинную оболочку. Поднимая глаза, осматривая Хосока, он чуть хмурится, чувствуя боль в области бровей и лба, и не видит в его лице истины. Сомнения снова заполняют его глаза тёмной пеленой, утаскивая в этот же кошмар, что был пару дней назад. – А если по-хорошему не получится? - напряжение в голосе старшего чувствует Хосок и тут же трясущиеся губы пытается скрыть, поджимая их так сильно, что уверен – их просто сейчас не станет, как и его всего. Хочется провалиться под землю от неожиданных вопросов друга. – Юнги.. давай просто сядем и поговорим.. Я вижу, ты напряжён и, наверно, тебе нужна помощь.. – Нет, - строго обрывает его на середине речи, видя, что Чон загорелся желанием влезть и помочь. – Я не желаю ничьей помощи. Особенно твоей.       Последнее Хосок слышит отчётливо. И переспрашивать не хочет, но в какую-то секунду его передёргивает от нахождения рядом с ним.       Почему он стал таким?       Неужели злость ко мне его так одолела, что он устроил этот беспорядок в доме?       А может.. всё к тому и шло?       Он звал не на помощь. Он звал, чтобы удостовериться в том, что ненавидит меня.       Хосок в полной прострации даже не может сообразить хоть какой-то ответ, но проморгавшись пару раз, почувствовав ветерок от пронёсшегося мимо него Юнги, пытается его остановить, видя, как тот с чемоданом направляется к выходу. – Почему..? - он спешит за ним, но снова останавливается позади, когда тот разворачивается к нему и прожигает в нём дыру, заставляя того покрыться мурашками. – Потому что это ты виноват во всём, - не скрывая обид, Мин буквально выплёвывает из себя слова и грозится напасть, если сейчас посмеют к нему подойти. А Хосок теперь и не хочет. В горле ком застревает, а на сердце образовывается зияющая дыра. – Из-за тебя всё началось и по твоей же вине всё так вышло.       Да, он прав. Хосок не отрицает. Не шевелится. Не дышит. У него же отобрали все возможности и силы. Он и так не сильно верил в спасение. Но сейчас как-то особенно обидно. Больно.       Столько времени прошло, а глаза эти до сих пор от гнева горят ярким пламенем. В них не утихает буря, как и в его сердце, видно. Но предложить он ему ничего не может больше. А раз помощь дружеская ему не нужна, то зачем вообще он здесь? Зачем так тратит нервы ради него и остальных? Кажется, остальным она тем более не нужна уже. – Да.. я знаю.. - он не утешит его. Он сдаётся. Опуская взгляд, сам себя корит за произошедшее, ни капли не отрицая вины и причастности. Ведь это он привёл Юнги к тому малышу, заставил их столько пройти и прийти по итогу к самому худшему концу. Но что он мог? Что мог сделать тогда и сейчас? – Прости меня..       Юнги усмехается, даже не вслушиваясь в эти слова, просто уходит. А младший впервые набирается смелости и даже с простреленным сердцем бежит за ним. – Хён! - прерывает его попытку бегства и хватает за локоть, зная, что это рискованно, и ожидая получить удар.       И он его получает. Юнги бьёт локтем по его лицу от злости и наблюдает с вскипающим лицом за тем, как Хоби отворачивается от удара и хватается за больное место. И снова больно. Но Хосок терпит и закрывает глаза. – Услышь уже меня наконец! - сглатывает ком обиды, гордость свою пропуская вперёд. – Я не желаю тебя видеть. Просто убирайся и не порть мою жизнь ещё больше. От тебя одни проблемы!       Он повышает голос в конце и просто уходит, оставляя Хосока стоять вот так – униженным и разбитым. Но у того в душе больше нет обид и боли. Он хоронит всё сразу и делает судорожный выдох, открывая глаза и опуская руку с щеки. Челюстью немного шевелит и, убеждаясь, что, кроме лёгкой боли в дёснах, ничего не болит, через пару минут отправляется на выход.       Юнги садится в свою машину, бросив краткий взгляд на уходящего с опущенной головой Хоби, но значение этому не придаёт и ключ зажигания уже поворачивает, желая навсегда скрыться от глаз чужих и не слышать никого.       Хоби тревожит больше не этот момент, а то, что творится в душе Юнги. Он беспокоится, несмотря на не утихающее желание ответно обидеться и просто не лезть. Но он так не может. Осознание вины тяжким грузом снова падает на его плечи и, кажется, те дни вновь возвращаются к нему.       Да, у Юнги есть тысячи причин его ненавидеть, но в чём причина отъезда? Куда он едет? Чего добивается? Да ещё и в таком состоянии. Разве к нему не должна была приехать какая-то неизвестная девушка, которая ему написала? Что он собирался с ней делать в этом доме?       Чтобы узнать хоть немного, он захлапывает дверь и решает подождать нежеланного гостя, чтобы в эти лживые глаза посмотреть и совесть увидеть. А вдруг эта непонятная особа объявится ещё и с Юнги? Тогда уж точно стоит подождать и после взглянуть в эти бессовестные глаза обоих.

***

      Джин выдыхает последние свои остатки терпения из лёгких и, прикрыв глаза, считает мысленно до 10, надеясь на последние секунды, чтобы увидеть тех, кого нет.       В кабинете царит мёртвая тишина после приезда Тэхёна. Никто так и не объявился больше. Намджун зашёл первым в зал заседаний и почти сразу начал приставать, пользуясь свободным временем, но был прерван невовремя зашедшим Тэхёном. – И как долго этих товарищей не будет? Сколько нам ещё ждать? - уже начиная злиться, Намджун крутится в кресле и откидывает голову назад, рассматривая люстру на потолке. – Неужели нельзя было хотя бы в группу написать, что задержатся?       Джина успокаивало только одно – повторного визита следователя ещё не было. Значит, есть время и самим всё обдумать пока что. Но отсутствие некоторых ребят значило многое. – Если не брать в учёт Чонгука, то задержавшиеся – самые проблемные из нас, - напоминает он, когда замечает, что Джин всё же заинтересован сказанным. – Я думаю, уже не стоит удивляться тому, что они просто делают, что хотят. Они давно перестали нас бояться и уважать.       Джин неожиданно даже для себя вскидывает брови от последних слов и поворачивает голову к Джуну, выглядя как-то растерянно, но сразу после его взгляд становится осуждающим. – Вызывать страх.. это не значит вызывать уважение у человека. Пора забыть об этих методах. Никому лучше от этого не стало. Как видишь, Чонгук не с нами. И ты знаешь почему, - как-то резко грубит старший, забывая о той тонкой грани, которую переходить лучше не стоит.       И не то, чтобы разговор о Чонгуке для них как табу. Просто временами Джин сам себе напоминает о случившемся и чаще всего приходит к выводу, что все последствия исходят от собственных действий. Удивляться ничему не стоит. Если он вызывает страх, то уважение уже теряется. Портятся взаимоотношения, а после любой человек, неважно какого возраста, приходит к одному единственному верному решению – уйти.       И нет, он не оправдывает поступок Чонгука, но, в целом, понимает. Он бы поступил так же, будь он на его месте. И теперь становится ясно, что всё дело в этой тупой иерархии в их дружбе, которую и дружбой-то назвать тяжело. Изначально всё складывалось так хорошо, что было не совсем ясно, отчего ему самому было в тягость брать на себя ответственность за всех. По сути, он и не должен был. Но так сложилось, что вся команда построилась на мнении, что их вести должен либо Джин, либо Намджун. Известно, что эти двое руководители получше остальных. Но сейчас их таковыми назвать уже сложно. Ведь те, кого называют руководителями и лидерами, не должны совершать главную ошибку – терять команду. А судя по всем сложившимся обстоятельствам – они именно это и сделали.       Команда утеряна.       И из общих выводов Джин делает логичное объяснение тому, почему двоих самых идейных и проблемных сегодня нет. Конечно, вероятность, что они оба одновременно застряли в очередной проблеме, что не смогли прийти и предупредить, имеется. Но он прекрасно понимает, что после всего высказанного друг другу, они вряд ли сойдутся в одном мнении и примирятся. Теперь у них свои пути у каждого, что вполне ожидаемо после суда и их разговора в офисе. Тогда всё вышло из-под контроля. От эмоций или чего ещё – он и не помнит. Но даже при всей вероятности, что у этих двоих просто свои дела и проблемы, он понимает, что от правды не сбежать.       Они просто не захотели.       И это стоит принять. Он не может отрицать того факта, что сам всё разрушил. Будь он умнее и если бы предпочёл думать о друзьях в первую очередь, а не о собственной выгоде, то сейчас не пришлось бы задумываться даже о Чонгуке. Совесть терзает слишком сильно, что долгие думы приводят его к смирению с ситуацией. Ребята разошлись и ждать их так же бессмыслено, как и Чонгука. Они даже не дали знать ничего в группе, хоть и прочли сообщения. Это... настораживает.       Да, они разошлись после суда и с этим ничего не поделать. И принуждать их он не может. Никто не может. Но раньше ведь получалось как-то заставлять их всё делать и слушаться. Или, может, раньше они просто действительно уважали его?       Сомнения начинают грызть. Потихоньку, медленно, но верно. И доводят до того, что у Джина образовывается дыра в памяти и он забывает о главной проблеме. А ещё он начинает переживать, что действительно упустит главное в жизни. Каким бы властным он ни хотел бы быть, как бы сильно ни пытался взять всё в свои руки, но держать контроль над жизнями других он не может. И жаль, что это доходит до него лишь сейчас.       Когда поздно..       Наверно поздно. Он бы хотел верить, что ещё нет. Что дверь откроется и они войдут с улыбками и дурацкими шутками или без. Не важно. Просто хочется их видеть, даже если они ни слова не произнесут. И ладно бы так. Но отчего-то их отсутствие заставляет его задуматься о своих прошлых деяниях и ошибках. Ему никто никогда о них не указывал. Боялись или всем было уже плевать – не ясно. Но он хотел бы знать правду. Что он сделал не так, что все дошло до такого?       Их отсутствие и тишина в кабинете длятся долго. Джин боится нарушить тишину и начать осуждать ребят. Он не в праве. Но почему-то хочется и высказаться от злости, и поделиться душевными терзаниями. Но он боится признать, что, рано или поздно, он сам придёт к ребятам и будет просить прощения за своё сранное поведение. Но лучше так, чем вообще их не видеть и не слышать. Лучше так, чем осознавать, что они могут не прийти, потому что обижены. Лучше пусть так, чем принять тот факт, что они уже покинули группу, как и Чонгук.       Кстати, говоря об этом, он проверял. Неустанно ждал и верил, что этого не произойдёт. Это было последней его надеждой. Ведь не может быть все настолько плохо? Они ведь не бросят их в такой проблеме? Они же решат это вместе, как и всегда? Хотя, когда это они решали проблемы вместе? За последние 2 месяца все они лишь за себя.       Удивительно только, что они всё ещё не покинули группу.       Может, все не так плохо?       Но они не дожидаются их и начинают сами придумывать план ответов. Следователь приезжает уже к вечеру и занимает у них всего 15 минут разговора, чтобы задать некоторые сложные вопросы. Но относительно Чонгука и остальных Джину всё же приходится соврать. – Они уехали на плантации рано утром и не знали, что вы приедете. Если хотите, завтра утром мы соберёмся здесь же и вместе всё обсудим, - через чур неправдоподобно выдумывает он почти сразу, дабы не терять уверенность. И ему верят.       Следователь задаёт ещё пару вопросов, но самые сложные оставляет на следующий день, принимая предложение обсудить все завтра уже вместе. Так гораздо проще и лучше. Но есть загвоздка..       Придут ли они завтра?       Джин бы мог придумать что угодно, но выдумал полную ересь, несовместимую с правдой. По идеи, их отъезд не столь был важен, его вообще и не было. Но какое уже дело, если следователю плевать? Он объявится завтра снова, но здесь будут всё те же два человека, не знающих ничего. Ведь к делу по опекунству Чимина он не имеет отношения с тех самых пор, как за это основательно взялись Хосок и Юнги. Только им известно о подробностях их конфликтов между собой. И только Чимину, возможно. Но если его спросить нельзя, остаются лишь эти двое. Им нужно поговорить и всё решить. Вместе.       Ким больше не думает. Он выдвигается в путь вечером, так и решив, что в Пусан ребята так и не возвращались.

***

      Хосок дожидается одного единственного ответа от друга, но тот не берёт трубку и на сообщения не отвечает. Но зато уже видит приближающийся силуэт в темноте. Сидя в машине, он выключает свет и выходит из машины, пугая незнакомку своим появлением возле дома, куда та так торопилась.       Вот только интересно, зачем она здесь? Неужели решила, что может так легко появляться в этом месте, когда это вообще даже не её дом?       Пока он подходил ближе, вспоминал эти черты лица и собирал пазл. Да, это была та самая девушка, сидевшая в машине с Юнги.       В её руке он замечает чемодан и понимает уже всё..       Он предложил ей съехаться.       Да, это возможный вариант текущих событий, но он бы в это верить не хотел. Даже зная, что и сам был готов ради Чимина на всё, он бы сам его забрал, отобрал у Юнги любой силой и ценой, он бы сделал всё, но сейчас как-то паршиво на душе, что он знает чуть больше, чем должен. Ведь он помнит об обсуждениях с Намджуном когда-то о произошедшем между Юнги и Чимином в том самом его доме за городом. Смущённый Чимин, спускающийся из комнаты Юнги, был обречён стать раскрытым. Всё давно стало ясно по его ухмылке и порозовевшим щекам.       Они были вместе.       И не то, чтобы проводили время как-то запрещённо, они просто были вместе. Вдали от других глаз и ушей, только вдвоём. И обстановка там была, он уверен, крайне интимная. Они о чём-то говорили. И всё равно ни к чему не пришли.       Лезть в чужие отношения он стал относительно недавно. Когда появился Чимин, когда он увидел его неподдельный интерес к Юнги, и интерес хёна к младшему. И так ведь ясно, что они испытывают друг к другу чуть больше, чем интерес. Это больше, чем дружба, больше, чем хозяин и слуга, подопечный и опекун.       И вот сейчас, когда душа почему-то успокоилась от приятного геля осознания, что всё так, как он думает и знает, жизнь решает пошутить над ним. И шутка в виде неожиданно появившейся из ниоткуда девушки с через чур уверенным и довольным видом уже не кажется смешной и весёлой, как та первая, созданная им, когда он вмешался в их отношения сам и пытался соревноваться с лучшим другом за мальчишку, забирая его. И что больше пугало.. так это то, что если он смог, то эта девушка, в отсутствии Чимина, могла сделать тоже самое. А что ещё хуже – могла сделать куда больше.       Ведь всё ещё остаётся неизвестным, куда делся Юнги. Но появление этой красотки здесь ни к чему хорошему не приведёт. – Что ты здесь забыла? - сразу переходя на грубость, Чон смелеет и подходит к ней, хотя никогда в жизни бы не решился так грубить девушке. – Неужели пришла к Юнги?       Он бросает беглый и осудительный взгляд на чемодан в её руке, когда та останавливается и уже не пугливо отходит от двери к нему. Она собирается что-то сказать, но парень выставляет ладонь вперёд и машет головой с закрытыми глазами пару секунд, не дав ей ответить. – Не стоит, не утруждайтесь, - голос начинает оседать, а горло першит. Кажется, он всерьёз завёлся от одной мысли, что сейчас защищает друга от этой неприятной особы. – Просто уходите отсюда. И я ничего не скажу Юнги об этом неприятном инциденте.       Девушка не боится, совсем не переживает, она смотрит на парня так, будто понимает всё сразу и улавливает, к чему он ведёт. Губы прикусывает, дослушивая внимательно, и брови вскидывает, когда понимает настрой к себе. – Мы с вами даже не знакомы, а вы уже мне грубите.. - замечает Сольхён, подходя ближе на шаг и останавливаясь с чемоданом рядом. – Мне это не нравится. С чего вы решили, что можете так со мной обращаться?       На вызов Хосок смотрит уверенно и подобно ястребу уже раздирает жертву в своих мыслях на куски. – А мне не нравитесь вы, - кратко и ясно даёт знать Хосок то, что у него написано на лбу. – И лучше бы вам убираться отсюда.       Конфликт начинает разрастаться. Девушка вскипает впервые за долгое время так сильно, что уже ощущает сильное биение сердца.       Кто этот человек такой, чтобы меня прогонять? – Я извиняюсь, а вы вообще кто? И почему я должна уходить? - всё же переходит к главному та, хмуря брови. – Не ваше дело. Я просто пришёл вас предупредить, что это ничем хорошим для вас не закончится.       Очевидно, разговор зайдёт либо в тупик, либо конфликт заставит их дойти до жёстких мер. Их настрой друг на друга значительно меняется с самого начала – теперь уже они действуют друг другу на нервы и отступать не собираются. – И почему же? - отстранённо интересуется Сольхён, сжимая в руке телефон.       Хосок движется медленно прямо к ней и сжигает жертву окончательно, приблизившись к её уху и прошептав: – Потому что у вас с Юнги ничего быть не может и не будет.       Глаза девушки начинают нервно моргать, но она не подаёт виду, что была задета и унижена. Просто стоит и слушает, пока тот не отстраняется с дьявольской ухмылкой. И он всё ещё не уходит, явно ожидая, что уйдёт она. Но и она не делает ни шагу.       Они стоят в двух шагах друг от друга, как приколоченные к земле, будто их заставляют так стоять. И Хосоку действительно очень важно быть победителем сейчас, потому что взгляд девушки говорит, что она не собирается сдаваться и отступать. Теперь уже точно нет. Один раз её уже унизили.       Пришло время показать себя – думает она и подходит к нему ещё ближе с хитрой улыбкой, становясь той самой стервой, с которой знакомиться изначально – неверный путь. С этой её частью лучше никогда не сталкиваться. В прошлый раз одному человеку повезло, но сейчас она видит в Хосоке настоящего упрямца. И он точно не отступит, не уйдёт. Поэтому она останавливается очень близко, атакуя сначала своим ядовитым запахом духов Dior, а после достав ту самую флешку, которая теперь служит её личным оружием и предметом шантажа.       Хосок переводит взгляд с её ухмылки на флешку в руке, которую она показывает на уровне лица, а после хмыкает, зная, что это очередная попытка его свести с ума. Но только не сейчас, не снова. Он не позволит ввести себя в заблуждение. – И что это? Намерена подарить её Юнги и этим привязать к себе его? - говорит как-то ревностно, словно теперь ревнует Юнги именно как друга, которого у него пытаются забрать. Обидно и за Чимина, конечно, но внутри бастует зверь и ему не нравится эта особа. – Нет, - шепчет та самодовольно, – Это доказательства того, что это не я лезу к нему, а он сам лезет ко мне.       Противно. Хосоку действительно за долю секунды становится противно её слушать. Слова режут по ушам и давят на его мозг, как неправильно собранная мозаика. Всё не должно быть так. Это неправильно. И её слова, конечно же, ложь. Он просто сошёл с ума, а она просто его выдумка, пришедшая его добить.       Он неверяще нервно кривит улыбку, но смеяться не получается. Искренняя насмешка пропадает, когда он понимает, что это реальность и эта девушка ему знакома. Именно она сидела тогда в его машине рядом с ним и это с ней Юнги так мило беседовал о чём-то, пока Чимин был потерян в Тэгу. Чимину была нужна помощь, а Юнги был на свидании с этой..       Чимину нужен был Юнги, а он в это время был с девушкой..       Он сжимает кулаки и прикусывает губы, потому что верить в это не хочет. Невозможно. Его друг не мог так поступить.       Но в голове складывается очевидная картина, почему Чимин тогда согласился приехать в суд и почему пошёл на допрос и почему сознался в убийствах. Теперь он начал понимать его...       Ему явно было больно. Но как он узнал? Как он понял, что Юнги был с этой девушкой? Ведь он бы никогда сам не пошёл сдаваться в руки лаборатории и полиции, когда столько времени их ненавидел и боялся. Что-то послужило причиной. И теперь ясно что.       Юнги проводил время с этой, в то время, как бедный мальчишка страдал, ожидая его. И ведь тупому ясно, что он был и без того разбит, а эта особа могла как-либо уничтожить все представления наивного Чимина, что у них с Юнги всё начало налаживаться и за него, наконец, взялся человек, который его ценит и любит. Ведь он столько раз это доказывал в начале. Но что с ним стало в конце? Почему он стал таким? Почему??       В глазах горит огонь и он видит только одну цель. Если кто и виноват, то это она. Именно она сделала Чимина несчастным и отправила его обратно в этот дурдом к его истязателям. Она и стала тем червём, который начал уничтожать дерево.       Как странно. Он смотрит на человека, которого, по сути, должен понимать. Ведь он тоже изначально не желал делиться Чимином и не хотел им счастья. А сейчас, когда всё разрушено, он жалеет обо всём. Но... теперь хотя бы знает, что не всё испортил он один. Если скрыть их инцидент с Чимином получилось бы, не будь он совсем очевидным и честным, то скрыть измену Юнги с этой.. явно не получилось.       А что более ужасно – Чимин об этом знал. Догадался. К тому же, на фоне их ссоры из-за рассказанного им же об инциденте с Чимином в том загородном доме, из-за честного признания в тот день, Юнги мог сотворить что угодно. И не только пойти на свидание с этой назло. – Мне противно стоять с такой распутницей, как ты. Ты разлучница и тебе лучше прекратить брать грех на душу, - грозно бросает Чон, грозясь взорваться, если эта ненормальная не уберёт с пути. – Я распутница? - удивлённо усмехается та, не веря, что слышит подобное. – А разве у Юнги есть девушка или жена? Он не говорил об этом. Тем более, что это он лез ко мне. Я уже сказала об этом. И доказательства здесь.. – Да плевал я на доказательства. Это просто флешка и она исчезнет. Какое бы видео или фото там ни было, ты могла это специально подстроить, чтобы все думали на него, а не на тебя. Юнги бы ни с кем не стал встречаться. Тем более с такой, как ты.. – Да? - она кладёт флешку в сумку и из неё достаёт телефон, открывая чат. – Тогда..       Через секунду он лицезреет странную переписку. Но все сообщения читать не берётся. Ему больно и противно. И он не представляет, как было бы больно Чимину, узнай он об этой тайной переписке, которая велась за его спиной. Да ещё и все сообщения в основном от Юнги. От кого: Юнги-оппа Не занята? Можешь говорить? Приедешь? Я жду.       Он уводит взгляд, сглатывая, пытаясь сосредоточиться на том, что и это тоже подстроено, пока не замечает последнее отправленное сообщение от друга. От кого: Юнги-оппа Мне плохо.. Хочу выпить и сброситься, как ты тогда.. Можно ли мне об этом думать.. Я устал. Просто хочу сдохнуть. Но я вспомнил, как спас тебя, и теперь не хочу заставлять и тебя переживать обо мне. Я в порядке.. но.. Я хотел бы видеть тебя сейчас здесь.. Разговоры с тобой меня действительно успокаивают.       Последнее бьёт по сердцу Хосока так сильно, что он буквально вырвать хочет. Его тошнит от всей этой фигни, что писал друг этой незнакомке. Хочется спросить кто они друг другу, но он не спрашивает. Молчит. Смотрит в змеиные глаза напротив и убивает их двоих по одному. Ломая косточки в своей голове, разрывает все их связки и топчет их лживые обезжизненные сердца, уничтожившие самое прекрасное создание на свете, какое он видел.       Они уничтожили Чимина своей ложью.       Бедный мальчишка, наверняка, был вынужден ответить в суде в свою защиту и против именно Юнги, а не остальных, потому что всей душой его ненавидел.       И теперь почему-то.. как бы противно и абсурдно это ни было осознавать, но он понимает, что слова следователя и лаборатории были правдой.       Юнги тогда действительно изнасиловал Чимина.       Боже, как же это..       Ублюдок. Ненавижу тебя, Мин Юнги. Да гори ты огнём!       Он ничего не говорит ей на последок и просто пытается забыть к чёрту весь этот ужасный день. Хочет возненавидеть весь мир, потому что оказывается прав в своих догадках относительно Чимина, и, наконец, складывает весь пазл. Все эти стычки, ссоры и побеги можно объяснить одним простым фактом, который он буквально прямо сейчас сам увидел.       Юнги никогда не любил Чимина по-настоящему. Он его обманывал. И что хуже всего..       Он его просто использовал.       Найдя замену Чимину, он быстро перешёл от всех проблем к ней и даже в суде ни о чём больше не думал. Был отстранённым и выглядел так, будто Чимин ему вообще никто. Защищал себя, ребят, но не того, о ком клялся позаботиться. Разве он не забрал этого малыша с собой, называя своим? – Гореть тебе в аду, Мин Юнги! - дёргается в сидении Хосок, когда от злости и сдающих нервов не получается застегнуть ремень безопасности и он просто скидывает его с себя, закрывая лицо ладонями.       Всё вокруг давит и бьёт по перепонкам громкими ударами. Хочется ненавидеть себя за такую глупую ошибку. Он доверил Чимина Юнги, вместо того, чтобы просто окончательно его забрать. И теперь он уверен, что позаботился бы лучше о нём. Но от Юнги такого не ожидал. Ведь тот всем вокруг твердил о любви к мальчишке, так открыто рвался за ним вслед и искал. Неужели действительно только ради секса? Серьёзно?       Идиот.       Юнги действовал не сердцем, но и не умом. Что им двигало не ясно, но ясно, что в том самом сердце ничего и не было для движений в сторону Чимина. Он им пользовался и этим всё сказано. Доказательств и не надо. Сам Юнги всему доказательство. Даже по его состоянию всё понятно – теперь он сходит с ума от своих же ошибок, потому что, возможно, напившись, вспоминает о том, какой он кретин. Но даже так, всё равно зовёт эту шаболду.       Да, Мин Юнги, что такое решать проблемы? Мы же умеем их только создавать. И, видимо, не только себе.       Но зачем было так уверенно говорить всем, что он против рабства? Разве то, что делал он с Чимином, не является именно тем самым рабством? – Попадись мне, Юнги.. Попадись и я точно похороню тебя одним прекрасным днём.

***

      Что бы ни пытался сейчас сделать Хосок, он по-прежнему считал, что должен успокоиться. Прежде всего – спокойствие. Он не должен переусердствовать. Нельзя.       Нужно кое-что решить, а уже после уничтожить того, кто во всём виноват. Но это позже.       Не успев отъехать от дома Юнги после того, как просидел в машине около полутора часа, он слышит приехавшую рядом машину и тормозит ход мыслей, когда понимает, что ужасный день ещё явно не закончен. Он намерен ещё больше его добить. Ну да, не хватало лишь этого.       Он вздыхает, выпуская пар, чтобы не сорваться на старшего сразу же. Нет, это не Юнги, как он мог бы ожидать. И, с одной стороны, слава богу, иначе кое-кому пришлось бы оплакивать одного из ребят точно. – Ну и зачем ты пришёл? - не дав начать Джину, он поворачивает голову к нему, открыв окно и поставив руку на стекло.       Джин стоит на улице и не решается сесть к нему в машину, потому что не позволяли. Да и это не важно. Он потерянно водит взглядом по земле, прежде, чем произнести самые простые слова, с которых должен был начать. – Хотел поговорить, - честно отвечает тот, держа руки в карманах лёгкой куртки.       На улице довольно холодно и ясно, что он не одевался по погоде. Он ведь ехал в машине, а сейчас стоит на улице и мёрзнет. Но молчит. Хосок успевает это заметить, но особого внимания не обращает, потому что жалеть никого не настроен. – О чём? - он вдруг заинтересованно переводит взгляд к старшему и почему-то оценивает его уже иначе. Кажется, он пришёл с добром. Хотя, после новостей в чате, вряд ли. – Если ты о том инциденте с опекуном.. Скажу сразу – я ничего не знаю. И даже знать не желаю.       Когда Хосок стал таким, Джин и не помнит. Он снова всё упустил. Теперь пожинает плоды своего безразличия. – Нет, я не об этом.. - тихо продолжает он, ногами топчась на месте, переминаясь с одной на другую от холода. – Да садись ты уже, - грубо произносит Хосок, отвернув голову к зеркалу перед собой.       Джин не ждёт долго и садится сразу, потому что времени и сил уже нет. – Не буду ходить вокруг да около.. - повернувшись всем корпусом, он кладёт ладони на колени и сглатывает, вспоминая речь, которую готовил. – Я пришёл поговорить о произошедшем со всеми нами. И знаешь, думаю, сейчас, ты единственный, кто может меня понять и понять происходящее, оценив это здраво.       Хосок меняется в лице, хоть и продолжает хмуриться. Он удивлён уже тому, что тот повернулся сам и начал разговор как-то встревоженно. Будто их проблема с опекуном действительно не так важна, как раньше. В нём что-то сидело поважнее. Неужели это друзья? – Мне жаль, что вышло так, как вышло. Я бы никогда не понял своей вины, если бы не оказался в таком состоянии и положении. Если бы не оказался один в этой кромешной тьме..       Признанию он не удивляется, но слушает. Чуть успокаивается и уже не так сильно сжимает руль. Он только-только отходит от предыдущих мыслей и проблем в голове, немного отвлекаясь на то, что ничем не лучше и не проще. Проще было бы наплевать, выслушать, но послать подальше. Промолчать и забыть. Но он так не делает. Слушает и решает сразу, что лучше ответить. – И ты можешь меня ненавидеть за всё. После суда я понял, что действительно всех потерял. В суде был последний момент, когда мы были близки, как друзья. Защищали друг друга, но после не смогли работать вместе. Я вас ждал. Но так и понял, что вы не придёте. И даже услышав новости.. вы не пришли..       Хосок поднимает голову и смотрит перед собой через лобовое стекло и думает, что мог бы сказать правду. То, что думает. – Я не уверен.. что смогу сейчас здраво оценить это всё, - честно признаётся он старшему.       И он прав. С такой неразберихой в голове о дружбе пока лучше помолчать, чтобы не сказать лишнего. И он молчит дальше об этом. Потому что даже сообразить не может, что думать и как. – Я понимаю. Но.. кроме тебя.. я не знаю кому могу сказать об этом. Юнги через чур увлечён был лишь одним человеком и до сих пор за него душу рвёт и всех нас предать готов. Я чувствую, что мы на грани и этого предательства..       И да, он прав. Он знает, что Юнги сейчас не способен здраво рассуждать, думая об одном человеке. Но это, увы, уже не Чимин. – Да, но лучше.. просто забыть. Я думаю, хён, - внезапно оживляет Чон, повернув голову к нему, – нам всем просто нужно время.. побыть одним, подумать и взвесить всё. И решение найдётся само. Хотя, если честно, я уже не верю ни во что.       Подобные речи настораживают. Хочется, чтобы Хосок был всегда весёлым для них, но он сейчас такой, какой есть. Его душа отвергает их дружбу, или, может, просто он устал и запутался. Как и все. Это нормально. Но слышать такие слова всё же как-то грустно. – Ладно, - соглашается Ким, с едва заметной улыбкой кивая. – Я тоже не уверен сейчас, что смогу встретиться со всеми и поговорить обо всём. Поэтому ты прав. Надо дать время.       Когда Джин произносит слово «со всеми», у Хоби возникает вопрос в отношении Чонгука, про которого, возможно, тоже упомянули в том числе. Скорее всего, так и есть. Чонгуку тоже следует появиться на следующей общей встрече. И он отмечает, что заставит его прийти любой ценой, и на этот раз не даст сбежать.       К завершению их разговора Хосок заметно меняется в настроении и даже задумывается поехать к младшему и разрядить обстановку хоть одной хорошей новостью от Джина. Какой бы ни была ситуация, но эти слова его утешили и дали надежду. Ведь, если сам Джин предлагает перемирие и рассмотреть все стороны заново и прийти к какому-то соглашению, то это что-то значит. Значит, у них есть ещё шанс.       Каким бы пессимистичным ни был расклад сегодня, Хоби верит в лучшее по-прежнему. Внутренний грубый зверь помалкивает и причины выходить наружу пока не находит, хоть и скребёт душу когтями, вспоминая картинки из предыдущего разговора.       После молчания Джин уходит и Хосок очень быстро теряет это настроение после его ухода. Но думать ни о чём другом, кроме Юнги и незнакомки, не получается. Поэтому по дороге из этого города, в котором оставаться совсем не хочется, он занимается расследованием по Чонгуку, придумывая план, как вернуть расположение ребят к нему. Это хороший шанс им всем поговорить. Страшно только, что от этой встречи всё может стать хуже.       Остаётся надеяться на то, что Чонгук не окажется подлым на самом деле. Иначе выкинутые им дерзкие и неосторожные слова могут снова всё разрушить. Этому нельзя дать случиться. Это слишком важно в данный момент.       Чонгука потерять он не должен. Только не после всех попыток его спасти..

***

      Оставшийся день Хосок проводит в раздумьях о собственных ошибках и тайнах. Он многое бы предпочёл скрывать, но скрыть то, что не принадлежит ему, он просто не может. В мыслях сидит ужасная идея, что он должен поговорить с Юнги нормально, хотя бы ради остальных, ради Джина, который попросил их подумать и собраться. Собраться нужно, он знает. Но как бы с одним человеком, который не в состоянии это сделать? Юнги сейчас не способен куда-то ехать и что-то обсуждать, особенно там, где есть Намджун, нагрубивший ему и задевший Чимина, и там, где нет Чимина.       Хотя, впрочем, его присутствие не даёт гарантии, что Юнги одумается и захочет поговорить. Он придурок, променявший самое прекрасное в своей жизни на нечто подобное той незнакомке, чьё имя он знать не хочет. Но поговорить им об этом тоже нужно.       У Хосока настроение не появляется вплоть до момента, пока он не приходит домой и не решает отдохнуть. Приняв освежающий душ, покушав немного и поспав, он пробуждается уже бодрым и готовым решать проблемы. Только в голове держится идея посетить младших, чтобы проведать Тэхёни и поговорить с Чонгуком наедине и убедить, что лучше поступить так ради друзей. Ведь иного шанса может и не быть.       И он так и поступает. Немедленно собирается, пишет Тэхёну, что заедет, и садится в машину.       Дорога заставляет вспомнить о моментах из прошлого, когда рядом мог сидеть кто-то из друзей, мог сидеть один милый мальчик, чьей улыбки было достаточно. Его тонкий голосок ангела будоражил душу, выворачивал в нём всё, меняя все представляя о жизни, о предпочтениях. Ему нужно было прямо сейчас увидеть снова эти блестящие под светом луны яркие глаза, услышать самый родной щебет и ощутить самые тёплые прикосновения. Сердце требовало хотя бы одного из этого. Но он понимал – этому не быть. Поздно. Уже слишком поздно.       Взгрустнув от подобных воспоминаний, он слегка отвлёкся от дороги и забыл, куда ехал и зачем. Но сразу после собрался и вернулся к нужному маршруту.       Подходить к двери чужого дома казалось чем-то страшным, не нужным прямо сейчас. Он хотел иного. Он хотел быть рядом с другим домом, быть рядом с человеком, у которого и не было никогда дома. Но у него были шестеро парней, были их тёплые объятия, хоть и не все готовы были помогать и защищать. Но как же прекрасно было в самом начале, когда проходили тупые расследования, которые помогали им только-только знакомиться с этим мальчишкой. И он действительно не жалеет о встрече с ним.       Но пора забыть. Забыть навсегда и решить проблему, которая нависла над ними огромной тяжёлой тучей, грозящей взорваться над их головами, как наказание за всё. И он бы спасся уже давно, но сейчас должен решить то, что тоже не мало важно. Сегодня он должен решить окончательно то, что давно его тревожит. И есть предчувствие, что что-то идёт не так прямо в эту секунду, пока он стоит у двери и дёргает ручку медленно, будто боится встретиться с реальностью.       Дверь открывается и он видит довольно странную картину: полный порядок и полная тишина. Ожидая, что сейчас перед ним предстанут шумные ребята, он встречается лицом к лицу с очередной шуткой. Как бы и куда бы он ни пришёл, его встречает одна и та же надоевшая тишина. Порой кажется, что в жизни ничего абсолютно не меняется, не идёт никуда, просто стоит на одном месте. И, как и раньше, как и в самом начале всей истории, он просто слушает тишину, не делая ничего.       Он не слышит ничьих голосов, поэтому остаётся в гостинной на диване, положив голову на подушку сбоку. Кто знает, сколько часов пройдёт, пока жизнь начнёт приобретать свои привычные или новые краски, но сейчас будто бы всё стихло, нет ни единой живой души, как и в этой комнате. Жив ли сам Хосок? Может ли он улыбаться сейчас, когда он один?       Вряд ли.       Всё застилает вокруг тьма, окутывая его пустую душу холодом и тревогами, забирая в свой долгий сон, откуда выход лишь один. Быть может, сейчас самый лучший момент для этого и смысла в нём больше нет на этой земле, но, закрывая глаза, он ощущает лишь опустошение, которого ждал. Но оно ощущается иначе, оно другое. Ничего вокруг словно нет, исчезло, померкло и перестало дышать. Словно тут и нет никого, чтобы спасти, прибежать, успеть подать руку, но Хосок с каждой секундой погружения во тьму понимает, что и не захотел бы держаться ни за чьи руки. Их просто нет. Не должно быть и никогда не будет. Он один в этом лабиринте выживаний, где нет выхода. Он будет бесконечным.       Запутываясь в собственных мыслях, он бегал по тем же путём, слыша отголоски прошлого и будущего одновременно, что звали его. Но куда ему идти? За чьим голосом последовать? Куда ведёт тот путь, по которому он бежит за голосом из тьмы? Конец ли это? Дойдёт ли до конца он на этот раз?       Сердце замедляет свой ритм, бьётся почти неслышно, а в голове больше нет никаких мыслей и воспоминаний, только страх накатывает с каждым разом сильнее, напоминая, что до критической отметки не далеко. Он уже не дышит. Кажется, кончики ног и рук самопроизвольно дёрнулись, но лишь пару раз, прежде, чем он перестал чувствовать реальность и пытаться вырваться наружу.       Сейчас вместе с гулкими ударами сердца он слышит голоса ребят. Да, это были отчётливые фразы: «Хочу прокатиться до пляжа»; «Я скучал по твоей улыбке, Хоби»; «Может, съездим летом в горы и посмотрим на весь город под луной, как в детстве?»; «Смейся чаще, Хоби, ты наша единственная надежда». Это были тёплые слова, приятный звонкий смех и тот самый родной запах дружеских посиделок в детстве у костров и около дома друг друга. Но ничего в душе больше не сжималось, не приносило радости и того веселья, что было тогда. Это было лишь старым воспоминанием, уходящим туда же, куда падал и сам Хосок, туда, где не было ничего.       Тогда были улыбки, милые лица друзей, их шутки, слезы и их общие выяснения отношения, переросшие в такие сильные чувства, что назвать их семьёй будет мало. Они больше, чем друзья и семья. Самые близкие друг для друга, но слишком быстро потерявшие друг друга в момент, когда должны были удержаться вместе.       За всё это время он смог узнать то, насколько они были дороги, были важны и нужны его сердцу тоже, как и он им. Он узнал много вещей, что были грузом его плечам, узнал о тех сторонах его близких людей, которые бы лучше никогда не показывались ему ни при каких обстоятельствах. Он стал монстром, уничтожившим их дружбу, уничтожившим нечто ценное, что было между ними столько лет – доверие и уважение. Любовь ведь пропала в тот момент, когда Юнги узнал о соперничестве с человеком с которым никогда ни за что не должен был становиться соперником. Когда он грубо и игнорировал старшего хёна, наплевав на его решения и слова. Когда оставил неоднократно Тэхёна, решая проблемы Юнги и собственные. Когда сам лично пригрозил младшему брату расправой без единой мысли шутки и когда попытался его убить. И особенно, когда уничтожил мальчишку одними своими словами, своими чувствами, пробудившимися так невовремя и не в том месте. Привязал к себе, дал надежду и обещание, но по итогу не дал быть счастливым ни с кем, потерял не раз, не сдержал обещание и ещё раз доказал, что является не надёжным человеком, когда даже не смог защитить его в суде.       Он стал монстром в момент, когда окончательно уничтожил Чимина.       Теперь же, не чувствуя ничего и ощущая лишь то, как холодная одиночная слеза стекает из глаза по щеке, он осознал тяжесть всей боли, что носили остальные, пока теряли надежду на него всё больше. Но разве мог он ощутить это тогда? Понять, осознать и попытаться что-то изменить...       Ничего из этого он не сделал и уничтожил каждого по-своему, хоть и знал, к чему это приведёт.       Услышав шаги на лестнице, он внезапно дёргается и через силу заставляет себя открыть глаза, даже не чувствуя биение сердца. Выходя из-под толщи воды, из этой тьмы океана, захлестнувшего его в попытках унести ко дну, он вдруг чувствует прикосновение к своей щеке. Тёплая, родная ладонь греет её прямо сейчас и просит проснуться. Он только сейчас смог разглядеть Тэхёна перед собой и знакомый силуэт позади него. – Тэхёни.. - быстро приподнимаясь, он моргает несколько раз, дабы пробудиться скорее. Теперь видит их двоих. – Чонгук..       На последнем его голос снова становится ниже и грубее. Он хочет известить его о том, что должно быть важно и для него. Хотя по лицу Чона не сказать, что он готов к этому и согласится. – Что ты здесь делаешь, хён? - вежливо интересуется Тэ, хлопая глазами в удивлении.       В какую-то секунду скрытым шестым чувством Хосок распознаёт в теле Кима боль. И она не та, что была раньше. Стала больше.       Переведя взгляд на Чона, он хмурится и поднимается на ноги, вставая перед ними во весь рост. Чон, кажется, даже начинает трястись от страха в этот момент. – Тэхёни, тебе плохо? - быстро отвлекается на его состояние, забыв пока об идее убивать Чонгука. – Я сейчас же вызову скорую или давай поедем к врачу?       Нежно касаясь щёк младшего обеими ладонями, взяв его лицо в свои руки, он медленно осматривает зрачки и иссохшие губы. Там – на дне этих глаз – тьма такая же беспросветная, как и в нём самом. Океан добрался и сюда, устроив цунами.       Нет, только не это.. Только не Тэхён.. – Не надо скорую, хён, всё в порядке, - спешит успокоить его младший, но натыкается на то, как смотрит Хосок на Чонгука. – Хён, что-то не так?       У Чонгука веки содрогаются вместе с губами, когда он хочет что-то сказать, но решает промолчать и уводит взгляд в нижний угол. – Чонгук, что происходит? У вас что-то произошло? - недоумевающе хмурится Ким, когда замечает это усиленное напряжение между ними. – Мне кто-нибудь объяснит, что происходит?       У Чонгука подкашиваются ноги до того, как Тэхён хватает его за плечо и пытается повернуть к себе. Он присаживается на диван и закрывает лицо ладонями, поставив локти на колени. От такой картины даже у Хосока теряется дар речи. Он нервно сглатывает, не подбирая нужных объяснений сейчас. Увиденное Тэхёном уже не скрыть. Остаётся только признание. И Чон это знает, сидя сейчас с опущенной головой в полном смятении.       Тэхён молчит всего минуту, осматривая поникшего внезапно Чонгука и видя то, как Хосок даже не пытается спросить что случилось. Он точно что-то знает. И они оба что-то скрывают. – Да объясните же вы наконец! - срывается на крик подбитый к истерике Тэхён.       Чонгук, не поднимая головы, начинает тихо шептать про себя слова, которые ультразвуком прорезают слух Тэ и он повисает в этой прострации: – Я убил человека..       Тэхён ожидал услышать что угодно и от кого угодно. Но такую откровенную правду из уст любимого – точно никогда.       Нет. Не может такого быть.. – истерично отрицает Тэ в голове, а в груди сердце бьётся всего пару раз с болью, а сразу после падает куда-то в желудок.       Хосок смиренно ожидает, что на него накинутся и распросят, так ли это. Однако ничего не происходит. Окаменевший Тэхён очень долго бурит дыру в голове младшего, всё ещё переваривая услышанное. Кажется, будто это было где-то не здесь и не сейчас, ему вовсе не говорили такого. – Неет.. Это не так, - усмехается с еле живой улыбкой Тэ, ожидая только взгляда Чонгука. Он хочет посмеяться в лицо этой жизни, которая так шутит сейчас с ним. – Нет, Чонгук..       Тишина разбивается громкими кримками, которые не пытается даже остановить стоящий рядом Хоби. – Нет! Ты не мог! Ты врёшь, Чонгук! Ты не мог! Не мог! - он кидается его бить, поднимая с дивана. Тянет к себе, а после истерика становится сильнее. Невыносимо смотреть в глаза этому человеку, но он смотрит. А ещё больше невыносимо слышать такую ложь. – Ты мне врёшь!       Голос срывается и он уже плюёт на собственное состояние. Минутой ранее он считал, что проблема в Хосоке, пришедшем так неожиданно, но уже был готов к любой новости. А теперь он окончательно сбит с толку, потому что лжец все время был рядом.       Он толкает Чонгука на диван в истерике и накидывается, хватая за одежду, чтобы заставить смотреть на себя. Дёргает снова и снова, не переставая кричать: – Ты лжец! Лжец! Ты врал мне! Врал!       И он осознаёт, что сил у него не хватит поднять руку, но он начинает душить того, когда младший и не сопротивляется, принимая все унижения и мучения. Только взгляд невольно бросает на Хосока, наблюдающего за всем этим с полным отстранением. И всё же, в глазах его разочарование и боль. – Чонгук, не молчи! Скажи, что ты врёшь сейчас! Ты же не мог мне лгать всё это время! Не мог ведь? - подуспокаивается Тэхён, смотря в глаза парня, лежащего под ним. Дыхание сбивается на секунду и забывает, о чём вообще думал. – Правду.. Скажи мне правду..       Чонгуку не удаётся сообразить быстрее, чем Тэхён снова принимается его душить со всей силы и придавливать к дивану. – Ты скажешь правду! Ты скажешь мне правду!!       Сил не щадит и впивается в кожу шеи ногтями, выпуская ком из себя с особым усилием. На глазах уже слёзы, а истерика лишь подбивает его сильнее душить Чона. – Всё, всё, угомонись, - оттаскивая парня с Чонгука, Хосок хватает его за локти сзади и не позволяет двигаться, останавливая его порыв. – Зачем ты это сделал!? Зачеем?? Объясни! Что тебя толкнул на такую глупость!? Кого ты убил? Кого!?? - не утихает Ким, дёргая руки, но Хосок держит крепко и не выпускает, пока тот не рушится на пол.       Он садится и буквально всем видом сдаётся, не желая осознавать жестокую реальность. – Скажи, что опекуна Чимина убил не ты.. Пожалуйста..       Это всё, что произносит он, прежде, чем кинуться плакать в плечо утешающего его Хосока. Старший обнимает его нежно, аккуратно и бережно, присаживаясь на пол рядом. Слышит всхлипы и впитывает в себя его слёзы, снова приходя к той же яме, с которой начал.       Лишь мельком глянув на лежащего неподвижно Чонгука на диване, он молится, чтобы и тому сейчас было не так плохо. Он не контролирует мысли и думает лишь о брате, у которого в душе настолько огромная зияющая дыра, что её не скрыть уже ничем. Как бы странно это ни было в данный момент, но ничего другого в голову просто не лезло. Но в другую секунду из его хватки вырывается Тэхён. И, ожидая, что тот сразу накинется на Чонгука, он мчит к брату и прикрывает его собой, как когда-то и обещал, но, встав перед ним, замечает, что шаги Тэхёна медленные и он вовсе не идёт к Чонгуку. Взгляд его потерян, разбит, он уничтожен полностью, в них больше не осталось надежды. Ноги шагали в обратную сторону. И когда, казалось, Хоби хотел взглянуть на брата, приподнимающегося позади, и увидеть в его лице переживание и хоть каплю страха, вместо всего этого он видел искреннее раскаяние и одновременно с этим – полное признание поражения. И отчего-то вдруг сердце закололо ещё сильнее, сбив Хосока с мыслей.       Невозможно поверить в то, что ему довелось увидеть сейчас. Чонгук не сопротивлялся абсолютно ничему за всё время. Даже сейчас, когда видел своими глазами, как рушится его жизнь и жизнь Тэхёна снова. И на этот раз он понимал эту боль внутри тела брата. Ощущения болезненные. Они убивали его с каждым шагом Тэхёна, который уходил в противоположную сторону всё дальше.       Глаза Чонгука не выглядели так никогда. Таким разбитым он не был даже при потере родителей. Казалось, ничего не могло его сломать в тот момент в суде, но сейчас всё было открыто и ясно. То, что может произойти и уже происходит, – убьёт его навсегда. – Тэхён, стой, - в торопях говорит Хосок, перенимая внимание к себе. – Он не убивал опекуна Чимина. Это не он..       Тэхён отрицательно мотает головой, не веря ни единому слову и фальшиво улыбаясь своей разбитой улыбкой. В ней была вся его боль, всё желание исчезнуть от услышанного. Но Хосок не мог отступить и позволить ему уйти сейчас вот так. Слова вырвались сами, хотя он знал, что о них придётся пожалеть. – Это сделал не он. Я клянусь тебе. Чонгук не виноват.       У Тэхёна и не было идей на этот счёт. Он просто не верил. Не мог сопоставить все события в одну линию, понять истину и ложь в этом хаосе. Хоть сейчас и не ясно доподлинно ничего, но он и не хочет разбираться и, тем более, слышать о ребятах. – Я не верю, - честно признаётся Тэ, отходя ещё на шаг назад и прикусывая нижнюю губу. – Это не правда.. Это ведь Чонгук, не прикрывай его..       Хосок чувствует шаткость ситуации и понимает, что сейчас должен спасти или уничтожить одну из сторон. Верить в это и самому было ужасно невыносимо, но выбора больше не было. Так было нужно. – Я клянусь тебе, это был не Чонгук..       Хосок больше не дрожит. Приняв ситуацию и пропустив ответ через себя, он опускает взгляд и больше не удерживает им младшего, остановившегося у входа в гостинную. Всё вокруг будто замерло и перестало жить снова, когда секунды выжидали его истины. Даже взгляд Чонгука стал заинтересованным после его слов. Давление возросло значительно. – Это.. сделал Юнги, - опустив голову и закрыв глаза, он сжал кулаки, чтобы справиться со всем этим грузом на душе, но что-то пошло не так. В душе произошёл надлом и показалось, будто грудную клетку распилили на части, не оставив и внутри ничего. Шла ли кровь, было ли больно.. неизвестно.       Он выжидал ответа в глазах напротив, но видел только мгновение, в котором застыли они оба. Чонгук, сидящий позади и смотрящий на старшего снизу-вверх, в секунду изменился в лице, не веря услышанному.       Такое возможно? Хён правда..       Тэхён стоял на месте, держа взгляд на Хосоке, который не выражал больше никаких эмоций, истратив все силы. И у самого внутри произошёл какой-то всплеск, но вырваться наружу эти чувства просто не смогли, застряв где-то в горле. Было ли то болью или осознание жестокости мира, но сердце сжалось снова, но до такой боли, что о дыхании он забыл напрочь, задержав его на долгие минуты, пока взгляд, как и слёзы, падал на пол. Его губы были приоткрыты, а зрачки искали на полу спасение, ответ, которого он ждал.       Так вот почему он тогда спросил о Чонгуке...       Он не смог смириться с тем, что произошло...       До Тэхёна начало доходить всё только сейчас. И как же он ошибался, когда считал Юнги-хёна самым сильным среди них, сумевшим вытерпеть все трудности без единых царапин и ран. Но, на самом деле, ран у него было гораздо больше, пока он пытался понять лишь собственные чувства и решить то, что было не так важно, по сравнению с бурей в жизни Юнги.       Как он мог это скрывать? Как? Почему ничего не сказал? Почему держал в себе?       Идей не было никаких, кроме того, что у Юнги, возможно, не было иного выбора. Ведь, когда душа не находит покоя и иного выхода, она находит самый крайний способ для успокоения. И не факт, что душа его нашла покой после, но одно можно было сказать точно – он сделал то, о чём не пожалеет никогда, потому что сделал это по справедливости. Ради Чимина...       Насколько же он любил человека, которого больше нет рядом, и которого, возможно вообще больше нет, что готов был пойти на такую крайность, как убийство..       О чем думал старший, он хотел думать в первую очередь, но душа всё ещё сопротивлялась правде. И видя, как Чона тоже удивило это признание, он успокоился хотя бы этим. Чонгук не был виновен в этом. Он не убивал того, кого трогать было опасно...       Но ведь это сделал Юнги. И что делать теперь ему? – Где он? - задыхаясь и становясь серьёзнее, Тэхён подошёл к Хосоку, схватил за плечи и сжал их до жуткой боли. – Где Юнги-хён?       Хосоку предстояло выяснить очень многое. И первым делом то, куда отправился его хён. Ведь, если он не узнает это, скорее всего, новость уже успеет распространяться до остальных, а это будет означать только одно – они его найдут сами и заставят понести ответ.       Вот только была надежда, что Джин на этот раз поймёт и не станет ругать, не отвернётся и не прогонит никого, ведь они все оплашали по-немногу каждый. Когда-то он и сам совершил ошибку не меньше той, что творят сейчас эти ребята. Он, как никто, должен понять и простить. Особенно, когда это так нужно. Ведь на кону не просто свобода, а жизнь Юнги.       Если лаборатория узнает о смерти одного из своих, то, скорее всего, они первыми доберутся до Юнги.       И что больше пугало, заставляя сжиматься всё тело, – это то, что он не знал о местонахождении Юнги ничего.       Молчание разбивало Тэхёна и Чонгука, но они, не теряясь, быстро начали собираться, пока Хосок спешил за ними, соображая, что нужно делать. – Куда мы едем? - заводя машину, Хоби удивлённо и напуганно осматривает ребят, пока те на задних сидениях пристёгиваются. – Нужно спасать Юнги.       И Тэхён прав, потому что ничего иного им просто не остаётся. Они не могут остаться в стороне и ждать, когда с ним что-то произойдёт.       Хосок, хоть и не зная куда совершенно, всё равно жмёт педали и набирает скорость, чтобы успеть спасти, как и они говорят. Теперь они должны постараться это решить. Главное – найти Юнги.

***

      Держа шприц под нужным углом и приподнося иглу к коже, мужчина шумно выдыхает и старается собраться мыслями, чтобы не сбиться с настроя, но всё выходит из-под контроля в последнюю секунду от пришедших внезапно воспоминаний. Слишком больных воспоминаний, которые заставляют его выронить шприц из рук.       Медсестра, стоящая в стороне рядом с лаборантом, цепляется взглядом за упавший шприц и спешит принести другой, в то время, как лаборант подходит ближе и касается ладонью плеча врача, не сумевшего справиться с волнением. – Я не.. не могу.. - надрывно шепчет тот, чувствуя страх перед этим действом.       Он мелко осматривает тело, лежащее перед ним, и пытается прийти в себя, чтобы не заплакать, но ничего не выходит и слезы всё же выступают наружу. Он держит взгляд на мальчишке, чьё имя даже произносить боится в этой комнате. Она слишком много слез его впитала и столько криков заглушила. Она стала самым настоящим его адом, так и не позволив ощутить обычного покоя. – Прости, малыш.. - всхлипывая, врач начинает вытирать слёзы, капающие на щёки и халат. – Я не могу..       Это последнее, что он произносит, прежде, чем встать и уйти из операционной. Выйдя в коридор, он хватается ладонью за область сердца и старается дышать глубоко. Прикрыв глаза снова, он делает размеренные вдохи и выдохи, пока не слышит голос сзади. – Что нам делать, доктор Пак? - совершенно спокойно произносит лаборант, выйдя из операционной. – Мы ждём приказов..       Мужчина задумывается о том, что видел и чувствовал впервые. Впервые ему казалось все это неправильным, ненужным, но он понимал, что без этого они просто не обойдутся. – Он правда без этого не сможет жить? - сдерживая ослабший от слез голос, врач сглатывает вязкую слюну и по-прежнему не может посмотреть лицо лаборантам. – Доктор Пак.. вы ведь знаете, - тихо начинает тот, просматривая на записи в руках. – Ему необходимо лечение.. – Неужели именно так? Нет ли другого способа? - не верит мужчина, когда начинает слышать голос собственного сердца. Оно кричит об опасности и отчего-то внутри тают глыбы льда, продержавшиеся столько лет.       Всегда было всё легко. Мальчишка привыкал и вроде жил всегда с этим, но почему именно сейчас в голове застряли его голоса, крики о помощи, мольбы остановиться и защитить? Тот взгляд страха и желание исчезнуть. Он ведь всё помнит. Он ведь знает о неправильности всей ситуации. И он бы сам этого не хотел. Но почему-то всё равно поворачивает голову в бок и тихо произносит: – Хорошо.. Приступайте..       Хоть сердце и разрывает впервые так сильно от желания выбросить все шприцы и опасные предметы из палаты, но он всё равно молчит и не говорит больше ничего, отдав приказ лаборантам, начавшим работу.       В палате сразу началась суета и врачи приступили к подготовке. Следить за этим никак не хотелось, но он чувствовал, что должен быть рядом. Поэтому ступал к окну медленно, но уверенно. Видя то, как натирали спиртом кожу на руке Чимина снова, он пересиливал себя, чтобы не броситься на помощь и не остановить происходящее. За всем этим больно было наблюдать. И ещё больнее было, когда шприц с неизвестной жидкостью коснулся кожи мальчишки. Он спал крепким сном, впервые не противясь всему происходящему, но если бы был в сознании, то обязательно снёс бы здесь всё. Однако, на этот раз, это было не его идеей. Он не хотел.       Чужие руки начали медленно вкалывать жидкость в тело ничего не чувствующего, спящего ребёнка, пока всё тело врача за дверью требовало ворваться и прекратить эти издевательства. Ведь вероятность того, что этот ангел, которого все считают монстром из-за его способностей, может действительно превратиться в ангела и упархнуть на небо, никому ничего так и не сумев сказать, всё же сохранялась и пугала врача всё больше. Он знал лучше других, что любые неизвестные препараты, вводимые в тело спящего, могут повлиять на его организм и в том числе на работу его мозга.       Оставалось надеяться, что повлияют в хорошую сторону...

***

      Медленно ступая по камням до края, Юнги считал шаги и вдыхал свежий воздух так, будто наслаждался им впервые и в последний раз одновременно. Всё уже казалось иным, даже этот чистый горный воздух, где нет никого.       Вид на город ночью действительно прекрасен. И смотря на него под тёмным небом, он чувствовал радость. Облегчение вместе со спокойствием, наконец, полились по венам. Кажется, это то, чего он так ждал все это время.       Мог ли я знать, что однажды испытаю то же, что и ты? Мог ли я представить, как совсем скоро окажусь на твоём месте и смогу понять твою боль? И мог ли я знать, что в этот момент рядом со мной тоже не окажется никого, кроме еле бьющегося сердца и не соображающего сознания? Толкало ли меня что-то извне? Нет. Я делал это сам. Я сам толкал себя к этой пропасти передо мной.       Смотря вперёд, он и не думал отходить. Впереди пропасть, но именно она – та дорога до успокоения, о которой хотелось думать больше всего. Эта дорога была одна и иного пути просто не было.       Возможно, это плата за всё. Смотри, я теперь тоже здесь и я понесу наказание за то, что заставил тебя вынести всё то, что тебе пришлось пережить по моей вине. Нет, это не было ошибкой или неосознанно. Я знал что делаю. Я всегда знал что делал...       С каждым моим шагом я понимаю, что больше не боюсь оказаться в руках смерти и посмотреть в твои глаза. Я смогу поднять голову, оторвать взгляд от земли и сказать тебе то, что так долго держал в себе. И нет, это не слова любви, малыш...       Ты спросишь, что вынудило меня прийти сейчас сюда? Я отвечу только одно – моей души больше не существует. Ведь моя душа – это ты. Ей нет места в этом жестоком мире, но я тебя не виню. Ты не был жесток, ты делал то, что должен был. Я же сделал по отношению к тебе то, что клялся не делать. И, быть может, если бы не мои собственные обещания, я бы никогда не оказался здесь по итогу. Поэтому смотри, как я медленно, но уверенно иду к пропасти и собираюсь ответить за всё. Ты ведь этого хотел.       Может, тогда я должен был сказать очень много нежных слов, признаний в любви и извиниться. Может, тогда я должен был посмотреть в твои больше не сияющие глаза и заставить их сиять снова одним признанием в поражении перед тобой. Может, я должен был держать твои руки крепче, чтобы сейчас не ощущать этот жестокий режущий холод, который, честно, измотал меня настолько, что стал родным. Может, мне просто стоило больше времени уделять твоей душевной боли, чем своим и чужим проблемам?       Я не знаю, что пошло не так.. Но я сожалею.       Я не знаю, когда во мне появились страхи и сомнения.. Но я должен был так поступить.       Не знаю, почему я перестал уделять тебе внимание и приносил лишь одни жалкие извинения и оправдания, когда нагло врал тебе в глаза, зная, что на хочу так. Но я уже потонул в том болоте лжи и не смог из него выбраться...       Прости меня, Чимини.. Прости, если я смею ещё называть тебя по имени и обращаться к тебе...       Но, где бы ты ни был, просто знай, что ты никогда не был обузой для меня, никогда не был незначимым в моих глазах и никогда не оставался какой-то вещью, хоть я и пользовался тобой...       Я сожалею, ведь я уже потерял тебя.       Приближаясь к обрыву, он скидывал ногами маленькие камушки вниз, которые падали очень долго, потому что высота была довольно большой. Но замечал ли он эту пропасть сейчас? Мог ли осознавать к чему движется добровольно, отбрасывая все мысли и тревоги, кроме одной?       Где-то позади был дом. Были друзья. Была работа. Было всё то, что когда-то имело смысл. В какой-то момент оно стало неважным и ненужным. В момент, когда собственная совесть запятналась кровью и грязью. И почему же она проснулась лишь от брызгов крови другого человека? Почему она молчала, когда Чимину было невыносимо плохо? Почему он не слышал тех слёз и криков?       Теперь, когда я в положении хуже твоего, я надеюсь, ты счастлив и спокоен. Ведь все, что я делаю, это только ради тебя.       Шаг за шагом приближал его к краю и вот он у самого конца. Здесь нет ни души. Позади туман и лес, а впереди безысходное решение. Так должно было случиться. Значит, так было нужно.       Вдохнув воздух поглубже, он прикрыл веки и на секунду почувствовал запах смерти, витающий где-то рядом. Он окутывал его сознание и душу, утягивая за собой медленно к пропасти. Вся живность просто исчезла и сама земля отпускала его тело вперёд, где уже не было ничего под его ногами. Но в последнюю секунду чужая рука выдернула его из тумана и заставила раскрыть глаза и упасть на камни.       Рухнув на чужое тело, он начал быстро подниматься и отходить от девушки, которой здесь было совсем не место. И, как бы ни было это неудивительно, он всё равно приобрёл странные эмоции на лице. То не было удивление, но в нём точно было разочарование, поэтому он бросился вперёд снова, пока она поднималась и бежала следом.       Ухватившись за его тело крепкими объятиями, она оттащила его назад и снова повалилась на спину, переворачиваясь после на живот и прижимая парня под собой к земле. Наплевав на то, что она сжимала его живот и не давать нормально дышать, она продолжала держать его в цепких объятиях.       Тепло рук или чужой души, спасшей его так внезапно, быстро передалось в его тело и по спине пробежались мурашки. Но это были не объятия, не руки и даже не чужое тихое сбитое дыхание. – Отпусти..       Тело изнывало в руках и дёргалось, хоть и ощущало облегчение по-настоящему. Ощущения эти казались неправильными и от этого сбежать хотелось ещё больше. – Не отпущу.       Сольхён сжала его сильнее, пуская мурашки по телу парня ещё больше. Она шептала в спину, закрыв глаза и молясь так сильно, что, кажется это сработало и попытки сбежать прекратились. Убедившись, что Юнги больше не дёргается, она отпустила и упала на спину рядом, дыша так тяжело, что она еле могла слышать человека рядом.       Юнги был в смятении долгие минуты, но всё равно посмотрел на девушку рядом и заметил её вид – запыхавшийся, испуганный. Она словно бежала его спасти, зная всё. Но откуда? – Как ты узнала..? - тихо спрашивает Мин, лёжа на боку и смотря лишь на собственную руку на уровне лица. Он её не видел, но ощущал её дыхание по-прежнему. – Почувствовала.. - выдыхая, она начала закрывать глаза, устав говорить. – Испугалась, что ты реально решишься. И когда ты бросился к пропасти, у меня словно сердце вырвалось наружу спасать тебя.       «Не знаю» подошло бы лучше. Но она ответила так, как сочла нужным. Сейчас нужна была правда и любая тема, чтобы отвлечь и забыть всё это. – Не надо было.. - не пытаясь подняться, он приблизился лицом к своей руке и закрыл глаза, дыша очень тихо и медленно. Внутри всё жгло до лёгкой боли и волнения, но он смахнул это на реакцию организма на неожиданный поворот событий.       Сольхён не стала усмехаться, но поднялась, чтобы увидеть его лицо. Обойдя его, она подошла с другой стороны, смотря на это бледное лицо. И решить что-то в этот момент не могла. Остаться или уйти? Но ноги сами повели её к телу, не желавшему вставать и подавать признаки жизни. Присев рядом и поставив сомкнутые в замок руки на колени, она опустила голову, дабы не встречаться взглядом с ним. – Нет, надо было, - грубее отвечает та, засмотревшись на камни под собой, – Я не могла позволить тебе умереть.. Знаешь, я не понимаю тебя. Честно. Ты спас меня, сказав, что я нужна тебе. Но после этого пропал, оставив меня, ничего не сказав. А если я пыталась себя убить дома? – Но не сделала ведь.. - выдыхая постепенно, Мин старался продолжать дышать и осознавать происходящее, чтобы не отключаться полностью. – Значит, не такая глупая.. Иначе я бы злился и не простил.       Что-то в животе Сольхён внезапно оживляется и начинает пархать, но она пока оставляет эти чувства, появившиеся из ниоткуда, и поднимает голову, смотря с долей грусти и сожаления. – Я бы пережила это. Ведь мне действительно не ради чего и не ради кого жить. Только ты смог остановить и убедить. Я поверила тебе. А получается, что ты сам захотел уйти, бросить меня вот так.. Неужели друзья так поступают? – С какой стати мы друзья?       Низкий шёпот начал потихоньку радовать девушку. Это значило, что он ещё не отъехал и не сошёл с ума окончательно. – А разве нет?       В ответ Мин молчит, пытаясь перебрать в затуманенной голове моменты их общения и какой-либо близости, говорящей о дружбе. Нет, всё же никакого намёка он не находил. Спасение и переживания не означало ничего. Но то, что она решилась поехать за ним и спасти в самый последний момент, явно что-то значило.       Усмехнувшись, он увернулся от ответа и решил свернуть в другую сторону. – Кажется, ты реально собралась мазолить мне глаза до конца дней.. Неужели тебе делать нечего больше? Ты ведь не собиралась жить только ради меня? Мы вообще никто друг другу. – Мы вообще-то коллеги и знакомые через твоего брата, - напоминает та чуть более нежным голосом. – Да, но это не значит, что мы близки..       На это она решает не отвечать. Осматривая его жалкий вид, она не хотела смеяться, но начинает немного понимать, отчего такая усталость и такое нежелание жить. Возможно, всему виной она. – Если ты это из-за меня.. и моего существования.. прости, - опустив взгляд, она прячет глаза, из которых вот-вот вырвуться непрошенные слёзы.       Почему вдруг это так важно? Отчего слёзы копятся? Неужели это может задеть?       Юнги с неохотой отрывает взгляд от земли и снова натыкается на эту надоевшую грусть. Но почему-то смотреть на это не может больше и решает прекратить. – Только не надо устраивать трагедию на пустом месте. Я же жив. Ты реально реветь собралась? - дабы разрядить обстановку, он чуть поворачивается к ней, но не ложится на спину полностью.       Сольхён утирает нос и тихо шмыгает, чтобы не разреветься действительно на пустом месте. И сразу становится неловко от своих слёз, которые особо никому и не нужны. – Поверь, твоё существование не столь важно для меня, чтобы я решил убиться только от того, что ты действуешь на нервы, - противореча сейчас своим же прошлым словам, он раскрывает правду и видит, как эмоции на лице девушки заметно меняются.       Она поднимает взгляд и хмурится, не веря, что действительно это слышит. Он и правда такой бесячий, даже когда находится на грани жизни и смерти? – Ну раз так, тогда.. действительно, что я тут делаю? - поднимаясь, она даже не оттряхивается и просто шагает к пропасти в быстром темпе, всерьёз обидившись на эти слова.       Юнги усмехается, но не на шутку пугается, когда слышит эти отчётливые шаги к пропасти. И она не останавливается, ни капли не раздумывает, подходя ближе к обрыву. И ему всё же приходится подняться и посмотреть ей вслед. – Стой, - резко кричит он ей в спину, становясь серьёзней и грубей. – Я не для того тебя спасал, идиотка.       Он встаёт на ноги и оттряхивается, пока говорит это. И девушка останавливается, не решаясь идти дальше. Слова срабатывают, но внутри всё ещё держится обида и она разворачивается, чтобы увидеть это лицо. – Я жила, поверив, что ты действительно говорил правду и нашёл для меня хотя бы маленькую причину жить. Да, я понимаю как это по-идиотски звучит, но мне было так легче существовать в мире, где все врут и предают. Я действительно тебе верила.. я.. – Ладно, ладно, всё, успокойся, - перебивает тот, но без лишней грубости. Сейчас он держит себя в руках, видя эту разбитую девушку. Она такая же, как и он. И в любой момент готова прыгнуть туда. – Я здесь. Я же жив.       Сольхён подходит ближе и останавливается в шаге от него, заглядывая через эти зрачки в самую душу. В них та самая горящая боль и ненависть. Но к кому она? Откуда эти чувства? И почему ей от этого ещё больней?       Юнги осматривает её лицо впервые так близко. И впервые не чувствует запаха духов, ставшими такими привычными. И, чёрт побери, сейчас этого очень не хватает. Этот запах запал в самую душу, он был нужен, словно это могло успокоить его вместо алкоголя. Запах Dior стал сравним с успокоительным, потому что, неизвестно отчего, но всегда чувствуя этот запах, он ощущал прилив спокойствия. И непонятно, как это влияло на него постоянно.       Сольхён шагнула ещё на шаг ближе, оставив между ними лишь жалкие миллиметры, но понимала, что так нельзя. И всё равно тянулась вперёд, смотря в эти глаза, которые почему-то ответно притягивали её к себе. Был ли это момент, когда они смогли сблизиться, или же это было просто галлюцинацией – она и не думала. Видя перед собой человека, чьи чувства стали почему-то важны, как и его жизнь, она снова упала в омут своих глубоких мыслей. – Оставайся в живых.. пожалуйста.. - шепчет она неуверенно, будто боясь, что ответ будет иным, что, если она моргнет ещё раз, то окажется, что всё это было сном. Неистово хотелось приблизиться и ощутить кожа к коже это реальное тело, живущее до сих пор лишь за счёт её одной рукой. И внезапно протягивая осторожно руку к нему, она дотронулась до его, ощущая, как дёргаются чужие пальцы, будто реагируя на прикосновения.       Юнги стоит вкопанным и почти не дышит, хотя именно сейчас хочется глотать воздух ещё больше. Он необходим, пока он рядом с ней. И терпеть это невозможно. Глаза завораживают, но тело реагирует на внешние признаки. Он чувствует тепло, приближающееся к его руке. И пальцы сами будто пытаются поймать коннект. Возможно ли это? – Т-ты тоже.. - шепчет он в ответ, потерявшись в своих мыслях и ощущениях. Правда ли то, что он чувствует? Почему он это чувствует? Откуда это притяжение?       Слыша это, Сольхён, кажется, забывает, как дышать, и уголками губ улыбается. – Обещаю, - заключает та, дав обещание человеку, который и не является другом. Но она чувствует связь с тем, кто смотрит в глаза до сих пор. – Обещаю.       Он произносит это впервые за долгое время после последних обещаний одному человеку. Но воспоминания о нём теперь бьют его по сердцу и не дают покоя. От них хочется избавиться.. и забыть.       Чужой руке он позволяет себя коснуться. И ощутив тепло, он снова впадает в апатию. Всё становится таким лёгким, что всё тело начинает дрожать. Он отстраняется лишь когда слышит звонок телефона в кармане. – Прости, - зачем-то извиняется тот, отходя поговорить. Девушка остаётся на месте, но внезапно тоже пробуждается, как от сна. – Да? Что..?       После всего этого осознать происходящее всё ещё не удаётся и он снова заглядывает на экран, пытаясь понять, кто звонит, но уже слышит знакомый голос. – Хоби.. Я в порядке. Я никуда не уехал. Я в городе. Просто.. был в кафе.. - обернувшись к девушке, он замечает её волнение, – Ладно, давай встретимся через час?       Завершив разговор, он возвращается к ней и снова ищет этот взгляд, который ловит сразу же. – Там.. звонил друг.. - снова теряясь от взгляда, он пытается опустить свой и не смотреть на неё. А та, в свою очередь, опускает голову и отходит на шаг. – Хочешь поесть мороженое?       Девушка усмехается, вспомнив о чём-то. И Юнги готов поклясться, что тоже слышал это уже когда-то. И плевать, что он повторяется. Сейчас действительно хотелось поесть чего-нибудь успокаивающего. Но уходить отчего-то становится трудно. – В прошлый раз у нас не вышло, да? - улыбается Сольхён, всё ещё не поднимая взгляда.       И ещё Юнги готов поклясться, что эта улыбка заставила его самого улыбнуться ответно, хоть она этого и не видела. Но он точно ощутил прилив сил. Боль словно рукой сняло.       Смотря на неё, он не мог сдвинуться с места ещё некоторое время, вспоминая, что сам писал ей, звонил и звал.       И ты действительно пришла..       И в этих глазах он знал один ответ:       Я не могла не прийти.

***

      Добравшись до ближайшего в городе кафе, они сели за самый отдалённый столик. Юнги вообще не планировал никаких встреч в кафе и ресторанах, но, если взять в целом, то это не свидание, поэтому беспокоиться было не о чем. Было.       Пока к столику, где они тихо дожидались своего заказа, не подошёл какой-то незнакомец с очень хмурым лицом. И нет, оно не показалось Мину знакомым, поэтому он даже не сразу обратил внимания. И лишь, когда заметил нервные постукивания пальцами девушки по её коленкам, смог различить обычное волнение при нахождении с ним от действительно серьёзной тревоги. Сейчас было именно второе. – Всё в порядке? - он спрашивает тихо, дабы не привлекать чужого внимания в тихом и уютном месте.       В зале тишина и, как ни странно, ни одна душа не воркует между собой, не разговаривает о делах, не кричит, и кажется, что это место сначала было выбрано вполне удачно, но только сейчас вся эта атмосфера начала его напрягать.       И в глазах девушки было это нечто странное, что не заметить просто было невозможно. Она не сводила взгляда с незнакомой фигуры, вошедшей только что в кафе, и как-то резко съёжилась и побледнела, будто пытаясь слиться с цветом стен. Её молчание было довольно непривычным. И оно было вовсе не от стеснения. – Сольхён.. - на грани слышимости доносится из уст Юнги несколько раз, пока он не получает её взволнованный взгляд. – А.. да.. - повернув голову, она, кажется, забывает, о чём думала. Юнги выжидающе смотрит, требуя объяснения, но та не успевает что-либо сказать, как к столику подходит тот самый незнакомец.       Юнги тут же поднимает голову и переводит на него взгляд, не одобряя его визита всем своим видом. Брови хмурятся, а в глазах зарождается агрессия. – Не делай вид, будто не видишь меня, - грубо начинает мужчина, остановившись рядом с девушкой, чей взгляд бегает по столу.       У Юнги напрягается челюсть и он почему-то хочет уже вмешаться, но решает подождать, когда девушка сама ответит. – Я с тобой разговариваю, Сольхён. Посмотри на меня, - он внезапно касается её плеча и пытается ту развернуть к себе, но Сольхён по-прежнему не смотрит и вырывается из его хватки, что становится ещё крепче после.       Незнакомец ведёт себя слишком нагло, по мнению Юнги. И он всё же вмешивается, несмотря на то, что это вообще не его дело. Беззащитность девушки сейчас была видна невооружённым взглядом и не раздражать это не могло. – Не лезь. Разве не видишь, что она не хочет с тобой разговаривать? - не повышая тона, произносит Мин, вставая с места. – Отойди лучше.       И лучше бы этого никто не слышал. Однако зал всё улавливает и впитывает, как и эти безучастные стены. У Сольхён всё тело напрягается в миг, когда она видит поднявшееся с места тело Юнги и стоящего с другой стороны знакомого. И она знает, чем сейчас всё обернётся не только для неё, поэтому она постепенно поднимает голову и теперь смотрит на них двоих. – Не понял, а ты ещё кто? - по-прежнему грубит тот, подходя ближе и наплевав на то, что уже стоит впритык к столу. Он опускает взгляд к девушке, что смотрит на него потерянно, не находя никаких слов для разговора. – Что, язык проглотила? Объясни, кто этот придурок? – Осторожнее со словами, - на грани срыва повышает тон Мин, не отводя от него глаз. Ему непонятны эти предъявления и то, почему он ещё позволяет себе оскорбления. Руки сами начинают сжиматься и разжиматься, когда мужчина снова переводит на него свой свирепый взгляд, явно намереваясь врезать. И дабы предотвратить пожар, который грозится развернуться, он почему-то произносит то, чего, возможно, не должен был. – Я её парень.       Слова застревают в голове девушки и оттуда больше не выходят. Её глаза расширяются ещё больше, пока она пытается еле как, не глядя, нащупать его руку и опустить его на сидение рядом. Но даже когда руки и взгляд находят его сжатую в кулак руку, Юнги дёргает руку и выходит из-за стола, подходя ближе к человеку напротив. И в этот момент Сольхён всерьёз пугается, наблюдая за разворачивающейся картиной. – И что ты нашла в этом сопляке? - шипит мужчина, подходя ближе к Юнги. – То, что, видимо, потерял ты в себе, - ответно шипит Юнги. – Юнги-оппа, пойдёмте уже.. - просит девушка, поднимаясь со стула. – Давайте не будем.. – Поверь, сопляк, ты просто её развлечение. Но знай, что всё, что она имеет, она получила от меня и благодаря мне, - бросает в лицо тот, подойдя ещё ближе, чтобы смотреть глаза в глаза. – И когда ей надоест с тобой играть, она снова ко мне приползёт, чтобы денег просить. Но на этот раз просить придётся старательнее, чтобы заслужить прощение за измену. Думаю, ты понимаешь это. И надеюсь, для тебя это ничего страшного, что твоя девушка будет отсасывать другому?       Он произносит каждое слово с дичайшим удовольствием, будто и не злился. Чуть усмехается, ищет искру злости в глазах Мина, но не находит. Юнги не поддаётся ни словам, ни тому, настолько сильно тот пытается владеть ситуацией. Ему, скорее, жаль, что пришлось оказаться не в самом подходящем месте, иначе бы прямо сейчас он бы ответил своей кровью за все унижения и оскорбления в адрес девушки, которая тихо терпела это и ни о чём не говорила. – Убирайся, пока я не обратился к своим людям. Если ты не в курсе, я сотрудник полиции и мне ничего не стоит вызвать подмогу, чтобы увезти тебя в участок, - первое выдуманное говорит Юнги, заметив, как Сольхён напуганно смотрит на этого мужчину, поднявшись со стола. В её глазах читался тот самый страх, что и когда-то в глазах Чимина.       И тогда он тоже мог бояться тех, кто пытался пользоваться его телом...       Вспоминая о том, что и сам входит теперь в число этих людей, ему становится тошно находиться в помещении, полном запахов еды. – Мы уходим, Сольхён.. - развернувшись, он быстро покидает кафе, не объяснясь ни перед кем, потому что не в его характере и привычках. И плевать он хотел на то, что он давно должен быть на встрече с ребятами.       Мужчина так и остался стоять на том самом месте, следя за уезжающей машиной во дворе.       Юнги едет дальше, не задумываясь ни о каких прочих проблемах. И девушка рядом помалкивает, понимая, что сейчас не лучшее время для разговоров. От воспоминаний о прошлом её лицо искажается грустной улыбкой, которой она пытается выразить то ли разочарование в себе, то ли в человеке, который ворвался в её жизнь снова.       Юнги поглядывает на неё, пока они едут. И он думает уже много разного, на самом деле, не находя покоя в этой тишине. И всё же, как бы ни было, он должен после это обсудить с ней. Когда угодно, но обсудить это нужно, потому что состояние девушки заметно ухудшилось после визита этого недоброжелателя. С ней явно что-то не так.       И когда она держит в руке телефон, перечитывая какое-то сообщение, он решает остановиться и спросить, в чём дело. – Ну что ещё? - вздыхая, поворачивается к ней парень и только сейчас слышит тихий плач, который усиливается от вопроса, настигшего её так внезапно. – Что случилось? – Он.. он написал.. - показывая открытый чат, она отворачивает голову к окну и всхлипывает громче.       Юнги видит последние два сообщения от неизвестного номера и тяжело выдыхает, понимая, что пазл сложился на глазах. От кого: Неизвестный Жду тебя в последний раз в своём доме, который больше не твой. Если не придёшь, можешь не расчитывать больше на мою поддержку.       Рука девушки дрожит, пока она показывает это сообщение. И когда экран гаснет, он сам выхватывает телефон из её рук и кладёт себе на колени, притягивая девушку за руку к себе. Та не успевает опомниться, как уже находится в объятиях парня.       И глаза её, полные слёзы, дрожат теперь уже не от страха, а от приятного волнения, расползающегося по всему телу от самого живота, как и прежде. И плевать, что их трапезу прервали, не дав насладиться мороженным. Если все эти страдания стоили ей таких тёплых долгожданных объятий, то она готова их проходить снова и снова.       Но сейчас, она уверена, что получила нечто лучшее, чем проживание в доме другого человека. И даже если она осталась без дома, сейчас она нашла то, что было лучше какого-то дома.

***

      Когда машина останавливается около офиса, Юнги выходит первым, дожидаясь Сольхён, которая не спешит выходить. Она замечает приближающиеся фигуры и замирает в сидении, пытаясь скрыться за тонированными окнами.       Юнги подходит к Джину, которого видит рядом с Тэхёном, Чонгуком и Хосоком. Видеть эти лица вновь спустя столько времени, оказалось очень приятно. И невероятно, что спустя столько времени, они снова могут поговорить все вместе. Наверное, им стоило собраться раньше. Но самое удивительное было для него – встреча с Чонгуком, шагающим за всеми словно тень. Он тоже пытался казаться незаметным, но Юнги увидел его вторым после Джина. – Чонгук? - его взгляд падает на старого друга, с которым они когда-то проводили много времени вместе. И на лице расцветает улыбка с неверием в глазах.       Тэхёна распирает от эмоций, которые так долго его не посещали. Он бежит к Юнги навстречу и тот встречает обьятиями их обоих с Чоном, пока Джин останавливается в нескольких шагах и держит руки в карманах, довольствуясь увиденным.       Атмосфера становится приятнее, когда он чувствует тепло от объятий Чонгука, что не отцепляется от него до последнего, почти плача в плечо. И это заставляет Мина усмехнуться и похлопать по спине братца. – Не верится, что мы, наконец, вместе, - с облегчением произносит Тэхён, улыбаясь самой широкой улыбкой. В глазах горит огонь счастья и, кажется, даже фейерверки полетели в воздух. – Боже, хён, я так рад тебя видеть.. не поверишь, - с усмешкой говорит Юнги, подойдя к Джину.       И кто бы мог подумать, что сейчас к ним примкнёт Хосок, до этого стоявший в полном смятении и страхе, что сейчас повторится то, что не должно повторятся. Он боялся, что им придётся разойтись снова или сесть за решётку, как и в прошлый раз их воссоединения. – Пройдя все эти мучения, мы вновь вместе. И я рад тебе, брат, - улыбается Джин, смахивая слезинки с глаз. Он принимает младшего в объятия, но сразу после отстраняется, становясь серьёзней.       Пока Хосок обнимает Юнги без каких-либо эмоций, он замечает, что между ними что-то не так, и отмечает, что должен поговорить с ними об этом позже. – Предлагаю всем отметить воссоединение сегодня у нас за столом, - искренне чуть ли не плачет Джин, когда поглаживает Чонгука по плечу. – Что думаете?       Чонгук был самым молчаливым среди них и понимал, что сказать ничего не мог, даже если бы попросили. Благо, Юнги не допытливый. Они не стали кидаться на него сразу с вопросами, чему он очень благодарен, но он знает, что, рано или поздно, держать ответ за всё придётся, в любом случае. И да, он помнил, что прощение Тэхёна ещё не означает прощение всех остальных.       Оглядывая старших хёнов вокруг себя, он был искренне счастлив слышать их голоса, поэтому не стал сильно напрягаться от нахлынувших вместе с эмоциями грустных мыслей. Если сейчас выпал момент их увидеть и почувствовать, то нужно просто это принять и радоваться тому, что он имеет сейчас. И не важно, если завтра этого может не быть. – Отличная идея, хён! Я за! - поднимает руку первым Тэхён, приобнимая Чонгука. И тот невольно тоже тянет руку вверх со всеми вместе. – Да, но где Намджун? - интересуется вдруг Юнги, заметив, что среди них не хватает одного друга.       Джин помнит о последнем инциденте между ними, поэтому крайне удивлён его заинтересованностью о пропаже одного друга. Но счастлив. Ему бы хотелось всегда видеть их такими. И, наверно, он может сказать, что сейчас его мечта исполнена.       Они снова вместе, как раньше, с прежними улыбками, хоть и с новыми ранами в душе.       И он ценит этот момент, когда чужие глаза сияют от счастья и желают воссоединения. Нет ничего прекраснее улыбок друзей и их спокойствия. – Он как раз готовится нас встретить. Накрывает стол по моей просьбе. У нас дома ведь больше нет слуг, - улыбается Джин так ярко, как никогда. И он замечает, как на секунду Юнги перестаёт сильно натягивать свою улыбку, будто зацепившись за его слова, но снова возвращает прежнее выражение лица.       Ты сделал вид, будто тебе стало лучше, но я вижу эту тоску. Я знаю, как это больно. Теперь знаю.. – Прости, - вырывается с уст Джина, когда он подходит ближе и кладёт руку ему на плечо. – Я не хотел задеть..       В глазах напротив тоска, но там же и тьма, которой нет конца. Он видит. Теперь видит и знает. И оттого горько настолько, будто виной всему лишь его слова. Но Юнги быстро скрывает всё за улыбкой, дав понять, что всё хорошо и сейчас об этом думать нет смысла. – Всё в прошлом, - приобнимая его одной рукой, он прижимается на пару секунд одним боком к нему и принимается приобнимать остальных, что лезут под его руки.       Чонгук старается идти просто рядом, не вклиниваясь между Тэхёном и Юнги, что шепчутся между собой о чём-то по пути к машине. И он замечает через чур яркие эмоциональные всплески Тэхена, что рассказывает обо всех приключениях за всё время так, будто побывал на Марсе. Он не находит в этом ничего увлекательного и поэтому не понимает, зачем тратить столько энтузиазма на эти рассказы. А ещё не понимает, отчего Юнги хочется всё больше улыбаться и смеяться с младшим.       Да, можно сказать, этот момент неприятно жжёт в груди, но он сдерживает свой пыл, дабы не ляпнуть не нужного сейчас, когда они уже поделились и сели по машинам старших.       Хосок решил прокатиться с Джином, ничего не обьяснив, почти сразу метнувшись к машине первым. А мелкие так увлеклись рассказами, что не заметили, как оказались позади Юнги в его машине. И только сейчас увидели перед собой ещё и девушку. – Вау, хён, а ты не плох.. Откуда такая красавица в твоём салоне? - смеётся Тэхен притворно, прикрывая рот ладонью.       Юнги дёргается в сидении, повернувшись резко к нему и хмурит брови, не принимая шутку, но младший не замолкает и лишь покашливает с улыбкой, переводя взгляд на такого же не смеющегося Чонгука. И вот сейчас улыбка спадает с лица, пока Юнги пытается поддержать девушку рядом. – Всё в порядке? - он шепчет это максимально тихо, чтобы дать понять, что ей нечего бояться. А ещё так он пытается заполучить согласие и её краткий взгляд. Не получив ничего из этого, он кладёт ладонь на её соединённые руки и пытается отгородить так от неё весь мир, что по её мнению ей сейчас угрожает. – Не переживай. Скоро будем дома.       Дома. Это слово режет слух девушки и она делает лишь краткий резкий выдох, уведя взгляд к окну. Чужая рука медленно отстраняется, а после они все слышат, как заводится машина. Отъезжая от этого места, они не спеша едут за машиной Джина до самого дома Кимов.

***

      Переступая порог дома старших, Чонгук боится снимать обувь и проходить дальше. Хотя в этом нет ничего плохого и страшного. Его никто не ругает, но внутри у него таится гора страхов, что сейчас он останавливается в коридоре и прислоняется к стене спиной, не решаясь заглянуть в гостинную, где слышны звуки того, как ставят посуду на стол.       Джин уверенно шагает мимо них и направляется к ванной по пути длинного коридора, включая свет. Тэхён проскальзывает первым и уже моет руки, пока Юнги и Хосок топчутся на месте, смотря друг на друга так, будто сейчас произошло нечто странное.       На самом деле, до входа в дом они оба смотрели друг на друга с непониманием. Юнги вовсе не пугался и не ждал одобрений, что ему кто-то что-то запретит или разрешит, но не понимал, с чего вдруг Хосок так яро настроен против незнакомой ему девушки.       Однако сам Хосок так не думает. Он с самого приезда и как увидел эту незнакомку, вышедшей следом за всеми из машины Юнги, начал подозревать что-то странное. Между этим людьми будто действительно была искра и не заметить этого даже поздним вечером было невозможно. Задерживающийся взгляд Юнги на девушке и уверенное лицо той, когда она увидела Хосока возле другой машины. Всё было ясно сказано.       И сейчас, когда они с привычным шумом проходят в гостинную, сразу встречая Намджуна в фартуке с тарелками закусок в руках, Хосок пытается сменить настрой на сегодняшний вечер, как и Юнги, который, в отличие от остальных, рассевшихся за стол по обе стороны, всё ещё стоял на месте и не решался подойти первым к Намджуну.       Джун бросает взгляд на девушку, стоящую с опущенной головой за спиной парня, и оглядывает её чуть открытый вид ног. Она в юбке и рубашке, но пытается скрыть свои стройные ноги сумочкой, которую держит перед собой. – Проходи.. те.. - тихо произносит Ким, приглашая к столу и их двоих.       Они не обмалвливаются больше словами приветствий и прочим, решая скорее сесть за стол. Намджун подаёт последние фруктовые десерты и тоже садится ко всем. Тишина царит до момента, пока Джин не начинает первым: – Я рад приветствовать всех, кто здесь есть.. снова.. - он оглядывает каждого из ребят и останавливает взгляд на девушке. – Может, познакомишь нас..?       Тихий голос старшего выводит Юнги из собственных мыслей и он поджимает губы, не зная, что ответить. Смотрит на Сольхён, у которой, кажется что-то не так с подолом юбки, что та сейчас занята его поглаживанием большим пальцем, будто пытается что-то оттереть. Он знает, что отвечать нужно ему, но как представить её, не понимает до сих пор. – Это моя.. коллега.. Сольхён, - сжимая край стула под собой, он мнется и не решается назвать это чем-то ещё. Ведь дружбой это не назвать. Но сейчас же замечает, как Сольхён, вслушавшись в эти слова, нервно сглатывает. – Хорошо, - улыбается Джин, не зацикливая на смущенных гостях много внимания. – Ну что ж, раз все знакомы теперь, приступайте к трапезе.       Ребята угощаются фирменным супом Джина, который оставил рецепт для Намджуна и тот без подсказок смог приготовить его сам на отлично. Они пробуют новые сорта сыра, которые ребята привезли из Ильсана, а после акцентирует внимание на напитках, что готовит семья Ким уже долгие годы сами, выращивая на плантации разные травы и ягоды. И, конечно, чай, что растёт на тех же плантациях.       Постепенно их разговор переплывает в сторону бизнеса, где и Сольхён присоединяется к ним со своими рассказами об обучении и практике, которую прошла недавно. Юнги поглядывает на неё и гордо улыбается, радуясь, что смог ей помочь стать более улыбчивой и раскрепощенной. В середине разгора она уже забывает о произошедшем недавно в кафешке и перестаёт нервничать, отпустив подол юбки. И только когда начинает дуть прохладный ветер из открытой трассы рядом, он замечает её дрожь и чувствует холодные руки, после чего снимает накидку с себя и укрывает её ноги под столом, получая в ответ неловкий взгляд и лёгкую улыбку.       Хосок замечает все эти переглядки и перешёптывания, но ничего не делает с этим, уже после с комом проглатывая это через себя. Молчание между ним и Юнги продолжается, хотя сейчас он уже завёл разговор с Намджуном и они смогли начать смеяться с прошлого, находя разные темы вместе. Джин устало и довольно наблюдает за всем этим и присоединяется к Тэхёну и Чонгуку, которые обсуждают что-то своё, смущённо улыбаясь друг другу так, будто находятся на отдельной дискотеке.       Они включают музыку, встают из-за стола и начинают шуметь. Крики заполняют гостинную вместе со смехом старших, что потешаются над танцующими младшими. На фоне играет какая-то диско-музыка, навеивающая приятные настольгические воспоминания из прошлого, что всех заряжает энергией. Джин кивает головой под такт, а Намджун хлопает ладонями, уже чувствуя ритм. Юнги готов поспорить, что такой картины ещё не видел ранее за их застольями.       Приходит момент тостов и откуда-то появляется взбудораженный Намджун, несущийся из кухни с бокалом шампанского. Вино они выпили, но тосты решили оставить на конец посиделки. – Намджун, ты пролил всё на мои новые джинсы! - верещит Тэхён, оттирая капли разлившегося напитка, что был в стакане всего пару секунд назад. Как так вышло, что он упал и пролился, знают только он и Намджун, задевший случайно локтем бокал с остатком вина. – Да ладно, подумаешь джинсы. Я тебе завтра новые куплю, - смеётся Джун, разливая всем по бокалам шампанское, которое тоже проливает по столу.       Салфетки и прочая еда получают свою порцию пены от шампанского, но никого это не волнует, когда все встают вокруг стола и под какую-то громкую весёлую музыку 80-х поднимают бокалы над столом и чокаются с шумом и криками. – Ребят, давайте пообещаем, что отныне никаких секретов друг от друга.. - останавливает шум Джин, становясь чуть серьёзней, но с прежней улыбкой. Они всё ещё распивают шампанское, но Юнги уже тянется за бутылкой виски, к которому привык вместе с Намджуном. И тот подлавливает его идею, первым открывает новый алкоголь, предлагая только Юнги, что с удовольствием подставляет бокал. – Я согласен, - пока старшие заняты разборками с виски и сами отмечают прошедшие, как оказалось, дни рождения Чонгука и Намджуна, Тэхён приобнимает Хосока и закидывает вишню себе в рот, – Отныне никаких секретов. Обещаю.       Джин мгновенно ярче начинает улыбаться, когда видит неподдельное согласие в глазах Хосока, с которым они час назад в машине обсуждали то, как неправильно они начали дружбу и из-за чего в последствии случилось всё то, что случилось.       А ещё он вспоминает, как тот рассказал о Юнги, но в голове крутится лишь мысль об убийстве Чонгука, который в это время заливает оставшееся вино из бутылки прямо себе в рот и разливает капли по шее и одежде. Остальные продолжают смеяться, видя зрелище, устроенно разогретым до предела Чоном, где-то улавливают и краткие поцелуи их с Тэхёном, который сразу после клеется к Хоби и кладёт руки на плечи старшего и под все восклицания, что он не танцует, все равно уводит танцевать.       Кажется, они не слушают друг друга, но Джину нравится сей хаос. И среди всего хаоса он так же замечает, как Юнги приглашает Сольхён на танец. И нет, на этот раз, он счастлив видеть его хоть немного заинтересованным жизнью. И это удивительно.       Так даже лучше.. – проносится в его мыслях мимолетно, хотя он и держится за мысль, что ему по-прежнему чего-то не хватает, отчего он и видит в тех глазах тоску.       Юнги, налив немного алкоголя и девушке, подходит ближе, замечая искреннюю радость на её лице. – Ты заметно повеселела. И я этому рад, правда, - он старается держаться немного в стороне, чтобы не привлекать внимание остальных и дабы не получать косые взгляды в их сторону. Но девушка подозрительно хитро улыбается, подходя ближе. – Да, но мне по-прежнему больше негде жить, - она скрывает слёзы, опуская глаза, хотя находится так близко к нему, что не заметить этого он не может. Он касается её подбородка своей рукой и поднимает голову выше, заставляя посмотреть на себя. – Ничего, - он шепчет спокойно, успокоившись после алкоголя и вполне трезво сейчас оценивает ситуацию. В этих глазах он снова видит маленькую, хрупкую надежду, за которую хочется держаться и самому. И в следующую секунду он вытаскивает ключи из кармана джинс, протягивая ей, чем удивляет ту, получая в ответ хлопающие в непонятках глаза и приоткрытые губы. – Чт.. но зачем? Ты что.. - теряется та моментально, забывая, где находится. Она слышит биение своего сердца и кричит внутри, понимая, насколько это неожиданно и волнительно. Стоять вот так близко с этим человеком и видеть, как он протягивает ключи от своего дома прямо в её руки. – Не бойся, держи, - он протягивает их ей и кладёт в ладонь сам, убирая свои руки, чтобы та не смогла их вернуть. И, когда видит, как слезятся глаза девушки, тут же хочет её обнять.       И обнимает, прижимая в груди так, будто она уже стала его сестрёнкой, за которой так и хочется поухаживать. Хотя сердце и колит в этот момент, но он продолжает стоять вот так, не позволяя ей отстраниться.       Уходя под музыку от стола к остальным танцующим, он утаскивает её снова на танец, улыбаясь расслабленно. По телу прокатывается волна мурашек, и кажется, он передаёт их девушке, потому что и та ощущает прилив энергии и волнения. Смущённо поднимая голову, она, прижатая, пытается двигаться с ним в одном ритме и улыбается музыке, которую слышит своим сердцем, бьющимся то ли от приятного запаха рядом, то ли от приятной атмосферы.       Они больше не упоминают прошлое и прошедшее, наслаждаясь музыкой и выпивкой, поздравляют Чонгука и Намджуна снова, разливая на них все напитки, бросаются подушками до момента, пока перья не начинают падать на них, как снег. Кто-то кружится в танце под перьями с улыбками, а кто-то бесится и носится по гостинной, устраивает беспорядок из еды и подушек. Тэхён валится на подушки и смеётся, когда Чонгуку не удаётся в него попасть виноградом. В конечном итоге они падают на подушки, кувыркаются по полу, ухахатываясь с друг друга.       Намджун приобнимает Джина и они обсуждают то, какими дураками являются их друзья, но всё равно наслаждаются моментом в этом беспорядке.       И, возможно, это не последняя их весёлая встреча.       Нет, точно. Это не последняя их такая встреча.       Возможно, в будущем их ждёт что-то страшное и ещё более ужасное, но сейчас, когда они связаны тёплыми чувствами и крепкими обещаниями, им ни за что не потерять друг друга.

***

      Стоя у окон, мужчина раскрывает глаза и пробуждается от лёгкого сна, когда слышит по ту сторону палаты звуки.       Врачи начинают суетиться вокруг прикованного к койке мальчишки, говорят бессмысленные слова, которые мужчина не слышит, врываясь в операционную без разрешения.       Там всего пару часов назад проводилась операция, после которой пациент спал и врачи наблюдали за его состоянием, но сейчас что-то пошло не так. Они не ожидали совсем того, что видят на экранах. – О нет.. разве такое возможно? - хмурится один из лаборантов, остановившись с уколом в руке. – Нет.. но не думаю, что это хорошо.. - переводит взгляд на мальчишку другой лаборант, когда главный врач врывается в операционную и проталкивает всех в стороны.       Он находит мальчишку за пару шагов и останавливается рядом с ошарашенным лицом, не веря в происходящее. Сердце начинает в страхе биться сильнее, но он впервые радуется тому, что видит.       Там – на небольшом экране аппарата, они все одновременно видят линию, которая движется. Она показывает пульс, то есть бьющееся сердечко мальчишки.       Мужчина не сдерживает слёзы и те падают из глаз на щёки, когда он искренне улыбается, выдыхая облегчённо. Мысли путаются один за другим, но сейчас это не важно. Сердце его бьётся в бешеном ритме, когда он осознаёт, что сделал всё правильно. Он не ошибся.       Не навредил ему.       Чимин потихоньку дёргает пальцами, подавая первые признаки жизни, на которые вся лаборатория, кажется, молилась долгие часы. Его лицо по-прежнему такое же бледное, но тело его всё ещё живо, как и душа, что их чувствует прямо сейчас, принимая в себя антибиотик, вкалываемый через капельницу.       Но один из врачей внезапно разбивает тишину, подойдя к главному врачу, стоящему на одном месте. – Господин..       Мужчина не сразу обращает внимание, но уже сейчас переводит взгляд, готовясь получить анализы сына, однако по лицу второго врача не видит никаких утешительных прогнозов. Кажется, он теряет связь с реальностью снова, меняясь в лице после того, как только что сам лично видел момент чуда и исцеления. – Что..? - он шепчет еле слышимо, – Что с ним?       И он ведь видит линию жизни, слышит пульс, верит, что мальчик его жив и слышит их, но почему-то внутри закрадывается паршивое ощущение не прекращающегося кошмара. – Господин.. простите..       И нет. Так быть не должно. Он не должен это слышать и осознавать, но он слышит лишь эту горькую правду, читаемую в глазах других врачей. – Пак Чимин прошёл последнюю стадию, - успокаивающе и обнадеживающе начинает врач, но в следующую же секунду режет ножом душу главного врача, который всеми силами старался отрицать этот факт, приходящий в голову. – Но.. – Но что?? - кричит тот, не сдерживая гнева в голосе. – К сожалению.. при его слабом состоянии, которое по-прежнему держится, ему.. не одолеть новую болезнь.       Новую болезнь? Что всё это значит? Что за странные слова говорит этот человек? – Какую.. болезнь.. - в эту самую секунду он больше не дышит и не ощущает своего сына. – Нашего мальчика... одолела острая пневмония.