Заново

I

— Я не хотел, — сипло говорит Северус в темноту. Почему-то в доме так холодно, так пусто. Нет никакого смысла в происходящем, то есть абсолютно и может быть так даже лучше. Может это семейное? И зачем он вообще все это начал, если все равно все обернулось таким образом. Северус прошел в кухню. Все хорошо, это было ожидаемо. Знаете, так даже легче. Не нужно ничего бояться или предвкушать, всегда все будет одинаковым безвкусным. Все кончается и пусть это кончится рано, на зародышевой стадии, чем когда появится привычка. Подобное больше похоже на зависимость, а не на привычку. Гадкая, маленькая зависимость вроде сигарет. Они жгут горло и легкие. В первый раз ты ненароком вдыхаешь много, настолько много, что, кажется, будто тебя сейчас наизнанку вывернет. Быстро тушишь сигарету под едкий смешок ребят постарше, обжигая пальцы. Выпиваешь кучу воды, чистишь мятной пастой зубы, раз пять, чтобы точно запах не почуяли родители. Ты слушаешь рассказы о том, как это приятно чувствовать дым внутри, читаешь о вреде и решаешь не пробовать. А потом происходит в жизни что-то настолько поганое, что ты решаешься и вот тебе уже сорок, и в кармане всегда есть пачка и зажигалка. Теперь ты сам говоришь о будничном дыму, правда, подростки, курящие паль в подъезде, все ещё кажутся вражескими пришельцами. Как можно курить, передавая сигарету по кругу? Это же, как пить из лужи, где ползает червяк. Отвратительно. Настоящий курильщик не делится собственной сигаретой. Другими сигаретами, которые лежат в пачке — да. Но той, которой уже коснулся губами — никогда. Вообще делиться как-то не по Снейповски. Знаем, плавали, были. Раз уж сам все портит, то лучше вообще ничего не делать, так хотя бы не будешь виноват, если человек захочет уйти. Не хочется как-то быть тем страшным другом, который отвратителен даже единственному другу, потому что он, в сущности, настоящий отброс. Голова падает, руки обнимают тело. Как же холодно. Знаете, это то чувство, когда, в общем-то, все ничего, но щиколотки и ладони предательски холодеют. Чувство будто ты в прямом смысле умираешь или уже умер. Тело костенеет. Даже сердце, будто больше не стучит. Было же понятно, что все кончится как-то так. Через неделю будет наверняка свадьба и Гарри навсегда оставит все, что было за дверцей с табличкой «маленькое, грязное прошлое». Наверное, это правильно. — Я же знал, — отдалось морозным эхом.