Сокровища подземного мира

— Назови свое имя и, не скрывая ничего, расскажи, что произошло с тобой в плену у Кроноса. Сердце Нико сжалось от этого холодного и беспрекословного тона. Каждый бог в идеале отображал сущность, которой владел. Переменчивое, бурное море, холодный, никому из живых неясный подземный мир, брак, устои которого нерушимы, мудрость, что ходит бок о бок с правдой… Фемида была воплощением правосудия: вечно ищущая истину, добывающая ее из самых закостенелых сосудов и безжизненных сущностей. Ей не нужны были глаза, что чтобы проткнуть Нико насквозь взглядом: он и так чувствовал себя нагим. Суду все равно кто перед ним: полубог, человек, бессмертный или мертвый. Суд для того, чтобы узнать, что ты совершил. И будешь ты либо наказан, либо оправдан. Последняя мысль придала ему сил, с трудом, и физическим и моральным, он смог расцепить сцепленные в твердый замок руки. Он не был ни в чем виновен. Он никогда никого не предавал и не убивал, не оскорблял бессмертных и не стремился их свергнуть. Он злился, да, но ярость без действия просто эмоция. Вряд ли он вызывает у кого-то из сидящих здесь теплые чувства. Во всяком случае, Нико ничего подобного не ощущал. Поддержку он чувствовал лишь в тени за своей спиной: мальчик прекрасно знал, что отец смотрит. Что в любой момент он встанет и будет защищать его любыми средствами. Он всегда был на его стороне, и будь Нико проклят, если б хоть раз воспринял это как должное. Любовь отца всегда была для него чудом. Он знал, что половина полукровок отдали бы все, что у них есть, чтобы хоть раз почувствовать себя под такой защитой. «Ты должен показать, что ты сильный». Ди Анджело не слышно выдохнул. Он боится, нервничает, и не может сдержать легкую дрожь в руках, но это ничего не значит. Ему хватит сил говорить, даже хватит кричать, если это потребуется. — Меня зовут Нико ди Анджело. — начал он настолько беспристрастно насколько мог. — Я сын Аида, долгое время проживший в подземном мире и редко выходящий за его пределы. В плен Кроноса я попал случайно, мне устроили ловушку, в которую я глупо попался. — Кто поймал тебя? — спросила Фемида, поднимая весы выше, чтобы все могли видеть, правду говорит истец или лжет. Может Нико показалось, но некоторые бессмертные подвинулись ближе. — Имени я не знаю, но действовали они по приказу Кроноса. — Как Кронос узнал о тебе? Ди Анджело прикусил губу, обдумывая свой ответ. Не очень хотелось втягивать сюда историю Перси. — Точно я не знаю, госпожа. Но с Лукой Кастелланом мы встретились после путешествия в море чудовищ, когда Перси Джексон возвращал в лагерь золотое руно. — Это ложь! — взревел Арес. — Моя дочь добыла золотое руно! — Кларисса доставила его в лагерь с помощью моей сестры. Именно она организовала теневой переход, о котором Клариссе было предсказано, и ваша дочь смогла быстро доставить руно в лагерь, до того как дерево Талии бы умерло. — Нико безучастно смотрел вперед, вспоминая эти события. Это ведь было всего лишь полгода назад… А казалось, что прошла вечность. — Ты помогал в том поиске Перси Джексону? — вновь спросила богиня. Пока весы были на стороне Нико. — Да. Я защитил его от меча Луки, но был пойман. Меня заточили в камеры, откуда я смог сбежать по теням. Но я не могу сказать, видел ли Кронос меня, или же Лука доложил об этом. — Что было после твоего пленения? Полукровка сглотнул. — Я очнулся в темноте трюма. В одиночестве был недолго, почти сразу ко мне пришел Лука. — Чего он хотел? — Переманить меня на свою сторону и выведать секреты подземного мира. Как собирается воевать мой отец, есть ли еще способы проникнуть в царство… Он не говорил зачем. Хотя сам Нико догадывался, пока ему не раздробили ноги. По конечностям вновь пробежала дрожь, но парень продолжил: — Я отказался. И тогда он начал меня пытать. — Сердце забилось чаще. — Сломал мне ноги. Ему было важно, чтобы я не терял крови, почему, я не знаю. С момента моего похищения на мне был какой-то ошейник, сдерживающий мои силы. Сам я воспользоваться ими не мог, но… Может это и не правда, но мне казалось, что ими все равно пользуются через меня. Забирают изнутри. В один из дней появились другие, дети Гекаты. С помощью магии они забрали фрагменты моих костей. — На этот раз дрожь сдержать не получилось, тело конвульсивно дернулось, будто вновь переживая этот момент. — Я был в полубреду, мне не давали воды, поэтому не могу сказать точных деталей. Гермес опустил глаза, постукивая кадуцеем по полу. На его лице была заметна глубокая печаль. — Что до Кроноса? Ты встречался с владыкой титанов? — Только во снах. Он говорил почти тоже, что Лука в реальности. Предлагал присоединиться. Сначала я отказывался, а потом… Потом уже не было сил отвечать и я молчал. — Нико усмехнулся. Сильный… Ну да. — Но ему было кажется важно согласие, каждый раз проваливаясь в небытие, я слышал его голос. — Тебе хотелось согласиться? — Мне хотелось умереть, госпожа. — Нико прямо взглянул на богиню. Голос дрогнул. — Мне было уже неважно каким способом. Но до последней секунды я оставался верен себе. Бог морей покосился на брата. Аид казался безучастным, но Посейдон не первое тысячелетие его знал и прекрасно видел напряжение во взгляде. Слышать такое от своего ребенка, учитывая как сильно бог его оберегал? Для родителя не было хуже наказания. — Что было потом? Полукровка поджал губы. Очень не хотелось вспоминать, что было потом. — Он сказал, что это моя последняя ночь, и я понял, что терять уже нечего. Я не знал, что за мной кто-то идет, был уверен, что спасения ждать неоткуда. Решил рискнуть. — Голова слегка заболела. — Я попытался призвать нежить, что была на корабле. Как я сказал, сила у меня была, я просто не мог ей воспользоваться. Но я подумал… Подумал, что может быть если сильно постараться, то получится его сломать. — И у тебя получилось? — Это почти стоило мне жизни, я потерял сознание, толком ничего не помню. Но сила высвободилась, и насколько я знаю, нежить выполнила последний приказ. Руки задрожали. Нико начало тошнить. — Потом… Потом какие-то обрывки… Я помню, что меня куда-то несли, не знаю кто. Помню… Помню, что там было еще двое полукровок, они… Они порезали мне вены… Говорили, что вот теперь кровь нужна до последней капли. Меня положили… — Голос сорвался. Нико старался не моргать, уставившись перед собой. Если моргнет, воспоминания станут живыми. Если моргнет, не получиться говорить так, будто это случилось не с ним… Если он на секунду закроет глаза… Его трясет, или это воображение? — Продолжай. Куда тебя положили? — голос Фемиды был ровным, она нисколько не изменила своей позы. Ее, в отличие от некоторых в зале, не волновало состояние полубога, она требовала ответ. Ди Анджело чувствовал вставший в горле ком. Не своим, чужим голосом, он ответил. — В гроб, на останки Кроноса. Последнее, что я помню. В зале повисла тишина. Аид, не моргая смотрел на сына, который больше напоминал каменное изваяние, чем живого. Он держался на остатках самообладания, чтобы не кинуться, забирая ребенка в тень от всех, кто собирается или уже причинил ему боль. Но суд был не окончен. — Это все? Больше ты ничего не можешь сказать? Ди Анджело вообще не мог говорить. Любая попытка воспроизвести звук могла кончиться тем, что он просто разрыдается, а такого унижения он не вытерпит. Боги, как он хочет домой, и плевать, что отец его уже никогда не выпустит. Неожиданно тело окутало тепло, будто кто-то накинул на него теплое одеяло. Повеяло травами и запахом поленьев у домашнего камина. Нико любил сам их подбрасывать, смотря как разгорается огонь, хотя Бьянка всегда шикала на него, когда он близко подходил к огню. Гестия. Она тоже смотрела на него и ей не было все равно, что он вот-вот заплачет. С другой стороны каменной стеной ощущалось присутствие отца, надежнее любой тюрьмы, которой его пытались сковать. Нико проглотил ком в горле. Еще немного. Он справится, он не один. — Воспоминаний больше нет, госпожа. Могу сказать, что после спасения… Или во время? В любом случае, меня стали мучить сны, может быть видения. Но осознанно я себя чувствую лишь внутри, когда открываю глаза, то почти не помню, что там было. — Чувствуешь ли ты изменения с тех пор как вернулся? — Только то, что пока я слаб и искалечен. Больше ничего с уверенностью сказать я не могу. Да, в последнем предложении Нико слегка слукавил, но не соврал: он действительно ничего не мог сказать конкретно. Это было странное чувство, будто у него что-то украли, и подсунули при этом что-то иное. Но было ли это связано с тем, что сделал Кронос или это лишь последствия травмы? Весы в руке богини чуть качнулись, естественно, от нее не скрылась заминка Нико. — Ты сомневаешься в собственных словах? Она спросила без злобы, но намек ди Анджело уловил: скрывать вообще ничего нельзя. — Я знаю, что со мной что-то произошло, но не знаю что. Я не пытаюсь ничего скрыть, но не могу объяснить то, чего не понимаю. Богиня кивнула и опустила весы, поворачиваясь к Зевсу. — Владыка, мое дело сделано. В словах этого мальчика нет лжи. Есть страх, сомнения, неуверенность, ужас пережитого, надежда, что ему поверят. Но лжи нет. — И он не пытался ускользнуть или избегать вопроса? — уточнил громовержец, буравя взглядом смертного. Посейдон вздохнул, посматривая на закипающего Аида. Брат вел себя так будто не слышал, что говорил ди Анджело: мальчишка был в шаге от того, чтобы упасть в обморок. — Нет. Он сомневается в своих воспоминаниях, но не пытается скрыться за стеной. Он не давал клятвы Кроносу, в этом он искренен. Глаза правителя Олимпа сверкнули, выдавая разочарование, и Нико подавил истерическую усмешку. Прошло столько лет, а Зевс до сих пор надеется на его расправу. Как много в громовержце ненависти? «Интересно, меньше, чем в Кроносе?» — подумалось вдруг Нико, хотя сравнение было явно опасное. — Или он как раз истинный сын своего отца?» — В таком случае, благодарим тебя, Фемида, за истину, которую ты отыскиваешь, где бы они ни была. — Богиня поклонилась и так же молча вновь отошла в тень, оставаясь на суде лишь наблюдателем. И хотя дышать стало немного легче все понимали, что еще не конец. — Ну дела… — Аполлон скрестил руки на груди, глядя на Нико из-под темных очков. — Мне даже жалко тебя, паренек. Венка достоин, не сломлен… — Окей, мы поняли. — одернул его Дионис, будто случайно пролив вино на чужой плеер. — Эй! — Бог солнца возмущенно засветился и виноград на троне Диониса начал засыхать. — Последняя модель! — Ага, определенно последняя в твоем хламе. — фыркнул бог вина. — На нем мои записи хокку! — В таком случае, мир скажет мне спасибо. — Так а что делаем-то? — подключился внезапно Гефест, крутящий в руках какие-то железки, напоминающие мини-версию робота. — Мальчишка невиновен, в заговор не вступал, может отпустим уже бедолагу? Он и так выглядит хуже вещей на моей свалке. Нико было бы обидно, если б бог огня не смотрел на него с легким оттенком сочувствия и не говорил чистую правду. — Мы все еще не знаем, что именно с ним сделали. Безопасно ли отпускать его? — подключилась Афина, смотря на Нико с жадным любопытством, как Аннабет смотрела на книги, которые он порой передавал ей тайком из подземного мира. — Так а что непонятного тут, Афи? — потянулась Афродита, чуть ли не мурлыкая. Розы за ее спиной осыпались и из красных лепестков проросли ликорисы и люпины. — Съесть его пытались, вот и все. С особым подходом готовки. Ди Анджело немного оглушило. — Простите? — он поднял голову, в неверии смотря на богиню. — Что со мной пытались сделать? Арес, который весь извелся на троне за время суда, насмешливо рыкнул. — Ну сожрать, проглотить, разжевать, что тут непонятного? И мариновали в бессилии и боли, чтоб наверняка. — Арес! — одернул племянника Посейдон, с тоской смотрящий на бледнеющего парня. — Сейчас самое лучшее время помолчать. — Ну так что? Тут же все очевидно и…. — Я вырву тебе язык, если ты не остановишься. — тихо проговорил Аид, сжимая постепенно трескающийся подлокотник. Бог войны, поняв, что скоро это и впрямь может быть его челюсть послушно замолчал, но эффект уже был произведен. Нико почувствовал, что воздух вокруг пропал. Он отчаянно схватился за грудь, пытаясь понять как вновь задышать, но все было бесполезно, он не чувствовал своего тела. Голова превратилась в месиво оглушающего шума и звона, серая пелена встала завесой перед глазами. Все вокруг замедлилось, превращаясь в крайне тошнотворную карусель со сломанным механизмом. Желудок скрутило и недавно выпитый ягодный чай попросился наружу вместе с нутром ди Анджело и остатками его разума. Почему… Почему ему так холодно? — Зевс, нет! Перед глазами мелькнула яркая вспышка и мальчик отключился, погружаясь во тьму, от которой так старался сбежать. Но сейчас… Она была так странно похожа на отцовский плащ, который Аид давал Нико если становилось холодно. Он приятно обволакивал шелком, лаская кожу и грела не ткань, а забота от рук того, кто закутывал его. Пап, пожалуйста, не дай им убить меня… ** — Воу, воу, что-то тут жарко становится… — подпрыгнул Аполлон на автомате доставая лук, но пока не притрагиваясь к колчану. В боевой готовности были почти все, только Афродита расслабленно сидела, прижимая костяшки к лукаво вздернутым губам. Зевс тяжело дышал, перехваченный чужой сильной хваткой, которая не позволяла ему метнуть молнию в причиняющего так много проблем мальчишку. Даже не мальчишку, существо перед ним не было уже полубогом! Аид напоминал дикого волка, оскалившего зубы и замершего в секунде от прыжка на противника: в руке у него был зажат меч из стигийской стали, против оружия циклопов долго не продержится, но на один раз точно хватит, и он знал чья голова пострадает первая. Посейдон тоже поднял трезубец, защищая впавшего в беспамятство мальчика небольшим ураганом: на всякий случай, мало ли у громовержца рука соскользнет. Но честь остановить руку брата принадлежала не им, а лозам Деметры, охватившим руку бога сильным капканом. Богиня прямо смотрела злому брату в глаза, пока стебельки продолжали оплетать тело. — Деметра! — взревел Зевс, пытаясь выдернуть руку, но тщетно: в плане уз с Деметрой мог посоперничать лишь Дионис, но и тот бы позорно проиграл. — Немедленно отступи! — Как только ты вновь вернешь себе рассудок, я с радостью последую твоему приказу. — беспристрастно ответила та, никак не меняя положения. — Не мне спорить с тобой, повелитель, но уничтожать нашу «надежду» по словам оракула слегка неразумно. Тем более, что теперь хотя бы ясно в чем заключена эта надежда. — Надежда? — подключился Гермес, с опаской посматривая на полукровку. — Как по мне, то, что сейчас перед нами не очень-то внушает хоть какую-то… Надежность. Афина, не моргая, рассматривала представшее перед ними зрелище. Давно она не видела чего-то столь занятного, за миллионы лет не было ни одного похожего опыта! У нее едва ли кончики пальцев не дрожали от предвкушения, ведь это можно было изучить, изучить почти досконально! О, она должна посмотреть на это ближе… — Прекрати расчленять его взглядом. — сказал Гефест рядом с ней, хотя сам выглядел не менее заинтересованным. Эта была не совсем его область, все же с механическими деталями ему легче работать, но даже кузнец не мог отрицать, что зрелище было впечатляющим. Нико окружила золотистая сфера. Она крестообразно обвивала его, как живой организм, и, судя по всему, защищала, появившись как раз в момент, когда мальчик стал более всего уязвим. Ураган вокруг этой сферы созданный Посейдоном тоже был оттолкнут и держался на небольшом расстоянии. Облако, на котором Нико сидел так же испарилось, но это было не столь важно: ди Анджело повис в воздухе в этих волнах, в приоткрытых глазах поблескивало золото, смешанное с тьмой. Жилы во всем теле загорелись, просвечивая его насквозь. Теперь было четко видно как именно протекает лечение: кости в ногах вырастали буквально на глазах, жилы стягивались, образуя новую ткань. Это было необычно. Это было то, чего никто из бессмертных никогда не видел, и от того страшно. — Кажется, паренек ускользнул от Кроноса не с пустыми руками. Афина? Какие-нибудь идеи? — богиня красоты смахнула опавшие листья с трона. — А то атмосфера слегка… Наэлектризовалась. Деметра вопросительно посмотрела на брата. Тот буравил ее не менее тяжелым взглядом, а потом сильно сжал молнию, сжигая державшую его лозу. Посейдон только фыркнул. Характер. — Эту выходку, Деметра, мы с тобой еще обсудим. Что же касается нашей проблемы… — он перевел взгляд на так и не убравшего меч Аида. — Ты видишь это, или твоя привязанность окончательно закрыла тебе глаза? Это уже не твой сын, ты должен признать это! — Если ты надеешься, что я отступлюсь от его защиты, то даже не пытайся. — он перевел взгляд на ребенка, внимательно рассматривая его. — Я не отрицаю очевидного. И был бы на самом деле удивлен, будь иначе. Но он не предатель и не угроза, Зевс, этого отрицать ты не можешь. — Насчет угрозы я бы задумалась. — подала голос Гера. — Уже тот факт, что он твой отпрыск доставляет проблемы, а вдобавок у нас пророчество о спасении или гибели Олимпа и трое претендентов на эту роль, могущественных и неуправляемых. И если мы уберем хоть кого-то из них сейчас, взбунтуются остальные и проблемы умножатся. — А надо ли их убирать? Если уж их в кои-то веке трое, пусть сами присматривают друг за другом. По силам они равны, будет хоть какое-то равновесие. — предложил Аполлон, достав уже новый плеер. — Или очередная война, как в восемнадцатом. И тогда вообще выиграл выскочка на которого никто не ставил. — фыркнул Гермес. — Вообще рациональное зерно в этом есть. Убить ди Анджело сейчас неразумно, а Перси и Талия достойные герои, убирать кого-то из них оснований нет. И если уж они вполне неплохо взаимодействуют в поиске, то проще уж поставить их рядом с друг другом. — согласилась Артемида. — А когда они перессорятся? Что в этом случае делать? — скептически подняла бровь Гера. Арес, притихший из-за отсутствия сцен кровопролития и беспредела, внезапно оживился, исподлобья взглянув на Диониса. — Так у нас же есть лагерь с особым подходом для таких салаг. И директор вроде, который обязан не допускать конфликтов в коллективе. Все посмотрели в сторону бога виноделия, который застонал, сползая по трону. — Вы что, серьезно? Как вы представляете это, я им не нянька! — А что, ты сильно занят? — поинтересовался Посейдон. — И потом, это твоя работа, которую ты еще не отпахал. — Я тружусь почти сотню лет! — И будешь еще две сотни, если продолжишь ныть. — прервал его Зевс. — Как бы мне ни нравилась это идея, но как ни странно, предложение Ареса… Здраво. — Да, удивительно, что именно сегодня он решил включить мозги. — прошипел бог виноделия, перехватывая в воздухе летящий в него нож. — У него просто очень умный сосед рядом. — засмеялась Афродита. — Значит решено. Если мы признаем, что Нико ди Анджело достаточно безопасен, то он отправится в лагерь под надзор Диониса с Хироном и не будет покидать его без крайней необходимости или разрешения оракула. — Он вновь посмотрел на Аида. — И сделай это кое-кто несколько лет назад, проблем было бы меньше. Или ты намерен вновь утащить его в подземный мир? Бог сильно сжал челюсти, нехотя отвечая. — Нет. — Радует, что в тебе еще присутствует капля здравомыслия. — Зевс подавил усмешку, игнорируя гнев в темных глазах. — Слово тебе, Афина. Что с мальчиком? Богиня мудрости уже давно спустилась, со всех сторон осматривая полукровку. Сфера не позволяла ей приблизиться, но и никак не вредила, напоминая стену. Похоже, действовала она исключительно на мальчика внутри. «И возможно будет действовать на первостепенного обладателя» — она прищурилась, рассматривая тело внутри. Переплетенные нити действительно обвивали тело, устремляясь куда-то в воздух и обрываясь. Но помимо золота, был вплетен еще один цвет. Еле заметный, и вообще невидимый человеческому глазу серебристый. — Это обмен на крови. — сказала она наконец. — Очень грубый и рваный. — Обмен чего? Силы? — спросила Деметра, оглядывая внука и племянника в одном лице нечитаемым взглядом. — Непохоже. — богиня вновь надавила на стену в попытке найти уязвимость, но все было бесполезно. Она недовольно фыркнула. — Надо чтобы кто-то заставил его снять защиту, тогда я скажу больше. Кто-то, кому он полностью доверяет. Аид подался вперед к ребенку, но рык Зевса заставил его остановиться. — Не ты. Ты не приблизишься к нему, пока не поймем что с ним. — Удерживаешь меня? Такой власти, Зевс, у тебя нет. — не менее грозно ответил бог. — Ты хотел честного суда над ним? Тогда прекрати вновь давать повод для его устранения. Ты мог избавить нас от этой неприятности давным-давно, последуй моему приказу. — К чему привели твои приказы?! — не выдержал Аид. — Вы оба не сдержали клятву и еще больше разворошили Тартар, позволив отцу воскреснуть! Если бы не ваши постоянные игры в перетягивание каната у нас не было бы и половины того дерьма, которое приходится разгребать. — Аид … — попытался вмешаться Посейдон, но было поздно. — Ты обвиняешь меня в войне?! Да как ты смеешь?! — взревел Зевс и молнии закружились вокруг него, заставляя сидящих рядом отпрянуть. Но Аиду было плевать. Фокусы брата никогда его не пугали, особенно, когда он сам был в ярости. — Ты первым слово свое нарушил, брат, не забывай об этом. Ты обещал сохранить моим детям жизнь и почти убил их. — Ты сам отказался от выполнения условий. Не смей винить меня в своей ошибке. — угрожающе поднялся бог со своего места. — Моей ошибкой было довериться двум идиотам, которые даже за своим оружием не в состоянии уследить. — Аид! — предупреждающе сжал Посейдон трезубец в руках, но старшего было не остановить. — Ты не удержишь меня от него. Да, бессмертием я уже не смогу его наградить, и забрать в свое царство тоже, но вне этого дворца твой приказ не имеет для меня силы. Я не нуждаюсь в твоей милости, Зевс, я сам король. Вспышка на мгновение осветила зал, тут же сменившись непроницаемой темнотой и яркой вспышкой золота. Сфера разрослась еще ярче, вставая преградой между богами, не позволяя им наброситься друг на друга. — Интересно. — пробурчала под нос Афина, безотрывно смотря на усилившееся свечение и полукровку внутри. Полубогу внутри стало явно хуже: органы внутри тела испарялись и тут же возвращались. Регенерация спасала ему жизнь, но тело смертного не выносило силы титана. — Так, остановитесь оба, иначе обсуждать нам станет некого! — вмешался Посейдон, вставая между братьями рядом с барьером. — Я всегда рад, ощутить чудесную братскую любовь между нами, но проблем сейчас и так хватает! Перегрыземся — не заметим, что отец стоит на пороге с армией! — Посейдон прав. — кивнула Деметра, лозы вокруг нее вновь зашевелились. — Сейчас не до ваших взаимоотношений. Отложим может быть до следующего солнцестояния? Боги уставились друг на друга. Зевс тяжело дышал, вокруг него громыхало, отдавая раскатами по коже бессмертных. Вокруг Аида собирались тени, и даже на светлом Олимпе был слышен вой мертвых душ. Выяснить все сейчас было заманчиво… Только оба понимали, что бессмысленно. Сменилось три эры, а они до сих пор не разобрались между собой, откладывая. Почему все должно решиться в этот день? Что-то внутри Аида шепнуло, напоминая голос матери: «Потому что у тебя нет бессмертных детей. Эти двое были твоей надеждой. Надеждой, что прославят твое имя и укрепят власть, как родителя бессмертного полукровки. Как много полубогов достигли такой чести?» Вознесшихся на Олимп? Можно по пальцам пересчитать. Прошедших испытания подземного мира? На сегодняшний день одна. Первая из смертных, его дочь. И единственное, чего она хотела, это сберечь брата. Сберечь Нико. И просила об этом именно Аида, потому что знала, что тот желает этого сильнее, чем она сама. Владыка подземного мира убрал меч, выдыхая и расслабляясь, откидывая прочь тени. — Между собой разберемся позже. Сейчас главное не дать возродиться отцу. Вновь слушать его несварение у меня нет никакого желания. — Поддерживаю. — кивнул бог морей. Деметра поддержала его кивком и даже Гера повела плечиком, смотря на мужа. Зевс, решив, что раз брат уступил, то гнев на милость сменить все же можно (все равно подраться им никто не даст) молнии убрал, садясь обратно. — Приятно знать, что хоть в чем-то мы все согласны. Так кто подойдет к мальчишке? — Если позволите, господин, то могу я. — раздался снизу голос. Ве взглянули на подошедшую с учтивой улыбкой Гестию, которая словно и не заметила едва не случившегося урагана. — Мне казалось, что мы установили с мальчиком доверительные отношения во время нашего разговора. Во всяком случае, я могу попытаться. Зевс вновь взглянул на Аида, но тот уже не горел желанием играть в игру «кто круче». И хотя все время подпитываемая злоба никуда не делась, бог лишь кивнул. — Позволяю. Гестия, кивнув, подошла ближе. Сфера засияла чуть сильнее, когда богиня вытянула руку, касаясь родной и знакомой магии. Когда она только родилась, эти мягкие нити окутывали ее, обещая незримую защиту и помощь. Да только чувство было недолгим: очень быстро она оказалась проглочена. Она чуть нахмурилась, но приказала себе оставаться спокойной. Это было очень давно для нее, а для мальчика совсем свежая рана. И он намного слабее и уязвимее, чем был любой из тех новорожденных, сейчас помощь нужна ему. Она не двигалась, позволяя магии изучить ее. Защиту Нико вызвал подсознательно, и он должен сам понять, что Гестия не причинит вреда, иначе к нему не пробиться. Мальчишка еле заметно выдохнул и сфера пропала, опуская тело на пол. Богиня сразу подошла ближе, мягко укладывая ди Анджело на подоспевшее облако. Полубог спокойно дышал, казалось, что он спит, но Гестия знала, что это просто перезагрузка. Скоро его опять начнет мучать кошмар, и пробудится он нерадостным. Афина терпеливо ждала позади, хотя все ее существо почти вибрировало от напряжения. Гестия не могла ее винить: знания были ее сущностью, без них богини бы просто не существовало, хотя подход все же был старшей дочери Реи чужд. Когда полукровка полностью расслабился, Гестия позволила племяннице подойти ближе. Та обошла парня со всех сторон, вглядываясь нечитаемым, светящимся серым взглядом, внимательно смотря не столько на юношу, сколько на нечто внутри него. Наконец, она подошла почти вплотную, вытягивая руку и медленно проводя ладонью над телом. Мальчику стало явно некомфортно, он чуть слышно застонал, мотая головой. — Афина… — предостерегающе начала Гестия, спиной чувствуя, как напрягся брат. — Я должна кое-что проверить. — невозмутимо ответила она, опуская ладонь ближе к телу и зависая над грудной леткой мальчика. Богиня почувствовала жар, как от костра, а затем Нико громко застонал, слегка выгибаясь от боли. Тело смертного просвечивало как рентген: на всеобщем обозрении оказалось его сердце, в котором пульсировала инородная золотая частичка, занимающая почти половину органа мальчика. — Вот источник. — довольно произнесла Паллада, убирая руку. — Из-за него парень выжил. — Это Кронос? — Аполлон нахмурился, вертя в руках стрелу. — Как он оказался в парне? Откусил он его, что ли? — А вот теперь он мне нравится. — кивнул Арес, поймав косой взгляд Аида. — Укусить титана это надо постараться. Афродита закатила глаза. — Дорогой, если бы такое случалось после укуса, мы бы с тобой давно стали частью друг друга в буквальном смысле. — Гефест явно помрачнел, а Гера усмехнулась. — Чудесная семья. — фыркнула Артемида, заслужив презрительный взгляд. — Как я сказала, это обмен. — продолжила Афина, не обращая внимания на перебранку. — Повелитель времени видимо пытался забрать дар мальчишки через кровь. Поэтому его так долго и держали в цепях, сковывая магию, чтобы он пропитался ей. Ослабленное тело не выдержало бы нагрузки и Кронос с легкостью вытащил бы нутро. — У него такой сильный дар? Об этом стоило бы упомянуть заранее. — заметил Гермес. — Я думаю, он просто был самым доступным. В отличие от Перси и Талии, которые были почти под постоянным контролем, о ди Анджело мы не знали и следить не могли. — скучающе заметила Гера. Она не смотрела на Аида, но тот прекрасно понял, для кого был комментарий. — Но потом Нико освободился от цепей и устроил бойню. Сила должна была испариться, а парень остаться просто высушенной оболочкой. — тут же оборвала Деметра едва не начавшуюся перепалку. — Он слишком долго был заперт. Какая-то часть магии осталась, зачем выкидывать результат стольких трудов? — Афина задумчиво коснулась головы полубога. — Тем более, что есть много способов восстановить силу полубога в быстрые сроки. — Подожди, ты думаешь он отдал ему частичку тела сам? — неверяще уточнила Артемида. — Но это неразумно! Нико бы просто сбежал. — Он сказал, что они хотели перерезать горло в последний момент. — тихо вступила Гестия, поглаживая волосы юноши. — Кронос восстанавливал силу, а не тело. Тело медленно умирало от кровопотери. Когда бы повелитель титанов выкачал все, они бы убили его. — И отданный фрагмент вернулся бы к нему. Но что-то пошло явно не так. — Афина задумчиво наклонила голову. — Кронос невольно запустил недобровольный обмен, поэтому мальчишка выжил. Может дело в том, что он сопротивлялся до последнего, может в том, что на корабль вторгся Перси Джексон… Точно сказать не могу. Но теперь хотя бы ясно в чем смысл этого юноши. — И в чем? Что-то ничего не понял. — вклинился Арес. — Ну забрал ок кусочек Кроноса, и дальше? Это никак не избавляет нас от проблемы и угрозы. — Да нет, это как раз многое меняет. — Посейдон с трудом скрывал усмешку. — Судя по тому, что мы видели, он прихватил с собой часть силы титана и стал для нее тюрьмой. Кронос не сможет вернуть себе истинное тело, да и временем управлять в полной мере тоже. Надо только понять, в каком количестве и сколько папаша прихватил взамен. — Я буду тщательно охранять подземное царство. Отец не пройдет туда без моего ведома. — кивнул Аид. — Но что мы решим о моем сыне? Зевс и так выглядевший не особо довольный складывающимися обстоятельствами, хмуро смотрел на полукровку, барабаня пальцами по подлокотнику трона. В голубых глазах сверкали молнии, но правитель богов не был глупцом: тут уже было не до личной антипатии. — Кто проголосует за его жизнь? — громко спросил он, обводя взглядом всех в зале. Как и ожидалось, руку подняли Деметра, Посейдон, Афродита, Афина, не потерявшая интереса к мальчику, даже Арес, пожав на вопрос во взгляде отца плечами. — Давно не было хорошей войны. Я не прочь взглянуть на то, что ему предстоит пережить. Гефест поднял руку вместе с Артемидой, Аполлон не отстал от сестры, с улыбкой поясняя: — Не могу подвести своего оракула. Воздержался только Дионис с Герой. Гестия не сказала ни слова, но подняла голову, глядя на брата и выражая свою позицию без слов. Зевс тяжело вздохнул. — Большинство «за». Значит мы сохраним ему жизнь, но в подземный мир он не вернется. — красноречиво посмотрев на брата добавил Зевс. — Я не буду так рисковать. Мы отправим его в лагерь под наблюдение Диониса, пристальное наблюдение, и Хирона. Будешь докладывать о каждом его шаге, чтобы он даже не дышал без твоего присутствия. Ответственность за его поступки будет на тебе. Не выпускать его из лагеря без крайней необходимости или моего приказа. Все ясно? — добавил громовержец, смотря на крайне погрустневшего бога вина. Аид поджал губы, сдерживая эмоции. На большее он надеяться уже и не мог. Еще входя в зал он был готов воевать за сына, но прекрасно понимал, что даже при самом лучшем исходе, никто его ему не отдаст. Потому что Нико теперь герой. — Ты позволишь ему узнать что произошло? — спросил он спокойно. Зевс кивнул, чуть помедлив. — Я позволю тебе рассказать ему причину и именно от тебя он узнает, что теперь его ждет. Но ты возьмешь с него клятву на Стиксе, что кроме него из смертных никто не узнает. Это ясно? — холодно добавил Зевс, пока Аид изо всех сил сцепил руки в замок. Какой отец не мечтает сказать сыну, что он больше не сможет прийти домой? — Я понял тебя. — тихо ответил он, чувствуя на себе теплый взгляд Гестии. — Ну что, позовем тогда остальных, обрадуем, что и они сегодня не умрут? — вновь радостно спросил Аполлон, обводя всех взглядом. — Не умрут же? Артемида тоже вскинула голову, смотря на отца. — Убивать их теперь неразумно. — задумчиво сказала Гера. — В словах Аполлона есть зерно истины: их теперь трое, в мире полубогов равновесие. Пусть так пока и будет. — Это разумнее решать в их присутствии. Все равно у нас еще один насущный вопрос. — напомнил Посейдон, указывая на Офиотавра. — Я могу пока забрать Нико к камину? Мальчик без сознания, не стоит устраивать волнения. — уточнила Гестия, направляясь к своему месту. Громовержец кивнул, смотря на мирно плавающее чудовище. — Можешь забрать его. И позовите полубогов обратно. Этот совет сильно затянулся.

***

Перси задумчиво смотрел на огонь в камине. В голове было странно пусто. Надо же, за последние сутки так много произошло, что в какой-то момент он перестал удивляться происходящему. И верить в то, что они все выйдут из этого дела без потерь. Хотя… Смотря что считать потерей. Аннабет у него уже увела вечность. Нико с трудом открыл глаза, чувствуя, что в горле пересохло. Глова гудела и все тело ломило, как после высокой температуры. Он попытался вдохнуть и едва не закашлялся, почему-то очень болела грудная клетка. Что случилось? Чем кончился в итоге суд? «Так, судя по тому, что Танатоса рядом нет и я не чувствую покачивания, я все еще жив». — после недолгого размышления понял Нико и попытался встать, тут же упав обратно с негромким стоном. Закружилась голова. — Хей, ты бы так не торопился. Знакомый голос прошелся кипятком по внутренностям, вызвав стаю мурашек. Нико послушно замер, задержав дыхание на несколько секунд, а уже потом повернул голову к источнику звука. Перси сидел рядом с ним. — Гестия сказала, что ты здесь. Ты истощен, но в целом в порядке. Ну, по ее словам. Нико слышал, что ему говорили, но информация доходила до него не полностью. Сердце стучало набатом где-то в горле. Перси здесь. Юноша скрестил ноги по-турецки и вертел в руках какой-то синий фрукт абсолютно неясного происхождения. Черные волосы пребывали в жутком беспорядке, еще худшем чем обычно. Порванная куртка пережила многое за эти дни и годилась теперь только в тряпки. Но главное, что Перси улыбался. Он смотрел на Нико и улыбался, в зеленых глазах танцевали огоньки пламени. Значит они рядом с камином Гестии… Ди Анджело только сейчас ощутил тепло, охватывающее его мягким одеялом. — Привет. — тихо поздоровался полубог и снова дернулся, в попытке привстать. Перси понял его намерения и тут же подхватил, помогая сесть. Тепло чужих рук прошло сквозь ткань, доходя прямо до кожи, и Нико на секунду захотелось, чтобы Джексон просто схватил его, обнимая. — Э… Что произошло? — На твоем суде? — Перси далеко отстраняться не стал. Чуть передвинулся, чтобы смотреть Нико в глаза, и сохраняя контакт между телами. — Вообще я надеялся, что ты мне расскажешь, но вроде как тебе говорить об запрещено. Аид потом с тобой обсудит это отдельно. — Мне запрещено говорить? — Нико нахмурился. — Я не помню ничего такого. — Ну, они так сказали. — пожал Перси плечами. — Если вкратце, то все неплохо. Нас сразу обрадовали, что сегодня никто не умрет, включая тебя, меня и Талию. Но мы должны… Присматривать друг за другом. — Перси фыркнул, и Нико понятливо усмехнулся. — Как будто больше делать нам нечего. Ники собирались уничтожить, но я их убедил, что лучше оставить ее. Ну как убедил… Отец помог. Она останется на Олимпе, под присмотром бессмертных. — А про меня ни слова не сказали? — чуть склонил голову ди Анджело. — Нет. Хотя… Дионис вскользь упомянул, что ты «лишняя проблема на его голову», но без подробностей. Ты будешь в лагере? — Перси взглянул на него с такой надеждой, что Нико невольно смутился. Расстраивать полубога очень не хотелось, тем более, что он честно говоря ничего не знал. Вздохнув, он коротко поведал, что случилось на суде. Без подробностей своего заточения, и без слов Афродиты. Он сам не готов был это переварить, спихивать еще и на Перси не хотелось. Джексон внимательно его слушал, покачиваясь слегка из стороны в сторону. Когда Нико закончил, он едва заметно поморщился. — Так и знал, что нельзя было тебя с ними оставлять. Прости. — Ерунду не болтай. Если б ты остался, легче мне бы точно не стало. — ди Анджело опустил глаза. — А сейчас что происходит? — Сейчас? Вечеринка началась. Мы ж герои, нам положено… «Чествование». — Перси усмехнулся. — Ребята веселятся, не каждый день вечеринки на Олимпе увидишь. — А…. А ты тогда чего здесь? — А я сразу к тебе пошел. Мы слишком давно не виделись, я устал, что нам вечно кто-то мешает. — он серьезно посмотрел Нико в глаза. — Гестия ненадолго оставила нас. Но она считает, что после нектара ты будешь в порядке и если хочешь, можем пойти повеселиться. А если нет, давай побудем здесь. Нико задержал дыхание. Перси пришел… К нему? Вместо того, чтобы танцевать, слушать заслуженную похвалу или поговорить с отцом, он решил прийти к нему? Нико точно не умер? — Я…Я боюсь, что пока не в состоянии «веселиться». — сказал наконец ди Анджело вновь смотря на свои ноги. Под штанами они выглядели не так уродливо и скрюченно, но Нико-то знал правду. Он знал, что под тканью. — И вообще, что смогу когда-нибудь. — Мы могли бы просто поболтать с ребятами. Анни и Гровер волновались за тебя, Нерей сказал им, что ты мертв. Да и с Талией не помешает познакомиться. Я думаю, вы поладите она весьма… Интересная личность. — Перси коснулся его руки осторожно, как со зверенком. — Но только если ты готов. Нико прикрыл глаза. Знакомое чувство… Безопасность, уют. Раньше он чувствовал себя так лишь дома. «Почему ты стал мне так важен? Потому что ты первый друг? Потому что, первый полубог, которым я восхитился? Потому что спас меня, хотя я не надеялся? Потому что ты все еще рядом?» Спрашивать было страшно, а сам ди Анджело ответа не знал. — И я хочу еще раз сказать тебе, только, пожалуйста, не перебивай меня. — тихо продолжил Перси. — Прости меня. Прости, что затеял тогда эту ссору. Прости, что из-за меня тебя поймали. Прости, что Лука вообще узнал о тебе. Прости, что я опоздал, прости, что не спас, что ты это пережил. Я не знаю как заслужить прощение, но если ты знаешь, то только скажи. Я всегда теперь буду рядом. Нико отвернулся, пытаясь скрыть бурю, которую Перси вызвал своими словами в душе. Глаза противно запекло. Ну вот зачем он? Зачем это говорит? — Ты ни в чем не виноват. — хрипло ответил Нико, стараясь не плакать. — Ни в чем, Перси. Я ушел тогда сам. Потому что знал, что в твоих словах есть зерно истины и верить в это я не хотел. Потому что тогда…. Тогда получится, что мой отец ничем не лучше чем он. — последнее слово Нико почти плюнул. — Получится, что убить невинного, чтобы боль причинить — нормально. И что мы действительно должны быть мертвы. А если я не могу верить своей семье, во что вообще мне тогда верить? — дорожки слез все-таки покатились по щекам. Голос дрожал. — Тогда проще было убежать, виня во всем тебя, чем попытаться понять. А потом стало поздно. И то что Лука обо мне узнал тоже не твоя ответственность. Кронос все равно бы выяснил рано или поздно. Не ты меня убил Перси, и нечего себя за это грызть. Неважно, когда ты пришел. — Нико снова посмотрел на полубога. — Для меня важно, что ты там был. Ты попытался. Кто бы еще пошел на такое? — он попытался улыбнуться, что наверняка жалко выглядело сквозь слезы. — Ты спас меня, когда я попал в подземный мир. Помогал, когда я поплыл в море чудовищ. Как я могу не быть рядом сейчас? — пожал Джексон плечами, так же фальшиво улыбаясь. А затем с нервным вздохом сгреб Нико в объятия, сильно обнимая его, как в тронном зале, когда они воссоединились. И ди Анджело несмело обнял его в ответ, пряча лицо на чужом плече. — Может в этот раз попробуем вляпываться вместе? Еще одних догонялок я не переживу. — продолжил Перси с полувсхлипом-полусмешком. Нико усмехнулся. — Я не люблю загадывать, никогда не сбывается. Но готов попытаться. Вместе, наверное, попроще будет. — Проще? На это вообще ставить не стоит, Нико. — Я все еще не верю, что ты назвал офиотавра в мою честь. И как только в голову пришло… — А как тебе могло прийти в голову, что я мог тебя бросить? Огонь ярко горел, освещая две темные фигурки, слитое воедино. ** Талия рассматривала пейзаж, попивая сок из хрустального бокала. Чего-то покрепче ей налить никто не позволил. Вот ведь козлы… Ей почти шестнадцать, и это только из-за времени в сосне! Она могла быть совершеннолетней к этому моменту! — Я вижу как ты бурчишь, даже не открывая рта. — раздалось рядом с ухом, и Лия вздрогнула, но не обернулась. — Я думала, ты слезливо распрощалась и решила уйти в закат, а нас навестишь только по важному делу. — Я так и планировала, но надо мной теперь висит начальство, и я не могу просто делать, что захочу. Я по делу и совсем ненадолго. Талия обернулась, смеривая сидящую на перилах ди Анджело вопросительным взглядом. Девушка сменила куртку с джинсами на черное, обтягивающее до колен платье и в волосах у нее сверкала серебряная диадема с желтым камушком в центре. — Серебро? — кивнула на украшения полукровка, изучая камень с любопытством. — Думала, желтый не твой цвет. — Времена меняются. И нет, белое золото. Смотрится стильно, и надежнее. — В черных глазах мелькнули на мгновение хитрые искорки. — А желтый турмалин способствует магии. Мне, как новичку в вечности, очень нужен. Талия кивнула и снова отвернулась, смотря на окрестности. Бьянка слезла с перил, вставая рядом, едва касаясь чужого плеча своим. — Слышала, ты отказалась от предложения Артемиды. — Тогда ты так же наверняка слышала, что согласилась Аннабет, так что тебе не придется скучать. — Талия отставила в сторону фужер, поворачиваясь к девушке. — Ты ее вдохновила своим поступком. — Поверь, я этого не хотела. Вечность, это не то, что нужно желать от всего сердца. — Бьянка встряхнула волосами, грустно улыбаясь. — Зачем ты здесь? Если уж пришла, чего не пошла навестить друзей или брата? — снова спросила Грейс, пристально смотря на богиню. — А ты по мне не скучала? Жаль, а я-то надеялась… — вздохнула ди Анджело. — С братом я еще увижусь. А здесь я исключительно ради тебя. — С этими словами она протянула ей брелок. Маленькая коса хищно сверкнула в отблеске праздничных огней, завораживая. Дочь Зевса посмотрела на девушку исподлобья. — Это твое оружие. — Теперь твое. Хочу подарить его тебе. В благодарность за то, что будешь присматривать за Нико. — Серьезно посмотрела на нее Бьянка. — Мне она больше не нужна, а к твоей Эгиде как раз подойдет. Можешь, конечно, отказаться, или продай Гермесу, он возьмет по хорошей цене. — Зачем мне она? Я не владею черным огнем. — Тебе и не надо. Сейчас она настроена под тебя, будет проводить электричество. Ее сила меняется вместе с хозяином. Возьми. Лишней точно не будет. Грейс некоторое время молча смотрела на едва покачивающуюся косу. — Ты уверена? — Ты заслужила ее. Поверь слову бессмертной. Грейс неуверенно протянула руку, принимая подарок. Метал был теплым, на мгновение ее кольнуло, как током. Брелок тут же немного изменился: стал более гладким и на основании косы выступили маленькие шипы. Красиво. — Спасибо. — Ты поймешь, как ей пользоваться. Она отнимает много энергии, но бьет сильнее твоего копья. Бьянка отвернулась, переводя дыхание и вцепившись в перила руками. — И я должна… Должна еще кое-что тебе рассказать. Если ты захочешь это услышать. — Что, очередное пророчество? Серьезно, Бьянка, можно хоть месяц с этим подождать? — простонала Талия, убирая подарок в карман. — Я бы вообще с радостью не заводила этот разговор, но мне напомнили о том, что иначе мое бессмертие начнется с черной полосы. — Девушка побарабанила ногтями по белому мрамору. — Да и все равно я пообещала тебе. Обещала рассказать о твоем брате. У Талии перехватило дыхание. Конечно, она помнила их разговор с ди Анджело. Но даже не надеялась, что та поднимет его так скоро. — Ты что-то знаешь? Где он? Он мертв? — вопросы посыпались без остановки, сердце сжалось в предвкушении. Столько лет прошло, а надежда так и не умерла. — Я расскажу тебе все, что знаю, но ты должна пообещать мне, что никому не расскажешь то, что я тебе поведаю. И не будешь искать Джейсона, пока не закончится война с Кроносом. — Бьянка умоляюще взглянула на нее, поджав губы. — Пожалуйста, Талия. Я и так не должна была тебе говорить, но раз все так сложилось, и бессмертным в данный момент не до нас… На мгновение Грейс захлестнуло раздражение. Какого черта, опять клятвы?! Опять обещания?! Талия устала давать каждому налево и направо слова, в которых все равно нет смысла. Молчи тут, не ходи туда, не ищи не надейся, что ж такое?! А потом в сознание закралась мысль. — А почему ты хочешь мне рассказать? — посмотрела она на богиню, чуть отходя назад. — Ты не давала мне клятвы. Ты просто обронила слова, ничего не должна мне. Зачем? Ди Анджело снова вздохнула, смотря на нее. В черных глазах была непроходимая тоска и сожаление. Она смотрела на Талию так, будто просила прощение. За что? — Потому что много лет назад я совершила ошибку, из-за которой многие страдают сейчас. Я испугалась и оступилась. Тогда отец взял вину на себя, но… Меня предупредили, что я все равно должна буду сказать правду. И я готова рассказать тебе о брате, потому что не знаю как еще могу искупить вину перед тобой. — Ты о чем? У Лии пересохло в горле. Много лет назад… Они с ди Анджело даже не были знакомы! Они никак не могли, Талия не помнила ее! Или помнила? Тогда, в первую встречу в музее у Грейс что-то шевельнулось в душе, когда она увидела Бьянку. Но тогда некогда было разбираться во всем, она списала это на волнение. Тогда в чем дело? — Ты правильно думаешь, Талия. — кивнула Бьянка. — Мы встречались раньше, еще тогда, когда ты путешествовала сама. До Луки, до Аннабет. До первого нападения монстров. — Адские гончие. — пробормотала Талия, вспоминая ту страшную ночь. Была жуткая буря, молнии постоянно били о землю, то и дело задевая деревья. Талия бежала по лесу, а за ней раздавался рык тварей, готовых разорвать ее. Ее спасло чудо, случайный полубог, вставший на защиту и подаривший ей ее копье. — Их послал Аид, когда узнал кто я. — Не Аид. — покачала Бьянка головой. — Тогда он вообще ничего не знал. Узнал позже, когда ты спаслась. — Тогда кто? И хоть она знала ответ на вопрос, услышать его все равно была не готова. — Я. — спокойно ответила ди Анджело, прямо смотря ей в глаза. — В ту ночь именно я натравила на тебя адских гончих.