Как только судья разрешила присесть, все находящиеся тут же разместились на своих местах. Тэхён смотрел на эту мини камеру и не понимал, где Джин. Разве, он отказался присутствовать на собственном суде? Он бы точно этого не сделал, даже из-за банальных рассуждений о том, чтобы проследить за всем процессом. Плюс к этому всему, он не видел свою жену и художника уже около месяца, потому что к нему не допускали посетителей.
В какой-то момент, сзади стали издаваться интенсивные щелчки камер, потому что в зал завели Джина. Все резко перевели свой взгляд на дверь, которая располагалась сбоку от судьи. Его вели в наручниках и под строгим наблюдением полицейских. Он был не похож на того Джина, которого в последний раз видел Тэхён, потому что водитель безумно похудел. Жена не смогла сдержать горьких слез и прикрыла рот рукой, продолжая сидеть на одном месте. Видно было, что она безумно испугалась, а когда Джин увидел её, то больше не смог отвести взгляд. Там сидела его вторая половинка и горевала, как тут сдерживаться?..
Русоволосый стал нервно мять пальцы на руках и это чувствовал Чонгук, который тоже был напряжен, потому что любые эмоции и стрессы, которые переживает Тэхён, передаются ему вдвойне, но художнику он об этом рассказывать не собирается, да и всё остальное тоже. Всё, что он пообещал рассказать, уже не хочет, потому что боится реакции на страшную правду. Боится, что у того опять случится нервный приступ, и от этого легче не станет.
Он и так видит, как тот терзает себя каждый день, как плачет по ночам в подушку, как разговаривает во сне и иногда даже кричит. Человек живёт в постоянном напряжении, и Чонгук не хочет, чтобы он ещё и из-за него переживал, ведь по причине внезапного голоса в голове, парень уже срывался. Поэтому, пока он не исчезнет, его миссия — успокаивать и поддерживать Тэхёна. Любыми способами. Как сейчас, например.
—
Тэ, дыши глубже. Сейчас надо успокоиться, иначе потом будет болеть голова, — он говорил это искренним и ласковым голосом, потому что по-другому не умел. Не умел быть хорошим человеком рядом с людьми, которые ему не симпатизировали.
Русоволосый пытался прислушиваться к советам голоса в голове, но у него не получалось хоть немного расслабиться. Всё было слишком серьезно, и закрывать глаза на это не хотелось.
Сначала судья зачитала обвинения, а затем пошли разбирательства. Джина завели в эту мини камеру и наконец-то сняли наручники, отчего он болезненно сморщился и потёр красные запястья. Это на сколько надо было их передавить, чтобы там остались красные отметины? Тэхён видел всё. Юнги рядом был в огромном шоке от увиденного, хотя снаружи выглядел невозмутимо. Он был знаком с Джином, но не настолько сильно. Мнение о водителе было хорошее, потому что тот был вежлив и спокоен, что очень ценил в людях блондин. Хосок был его исключением.
— Вызывается жена Ким Сокджина, — перебирая документы, произнёс помощник судьи.
Молодая девушка неуверенно поднялась со своего места и подошла к специальной стойке. Дрожащими от волнения руками, она положила смятый листочек перед собой и мельком глянула на мужа, у которого глаза наполнились слезами. Джин еле держался.
— Скажите, ваш муж, какой он человек? Как относился к вам, к вашим детям? — судья строго осмотрела юную девушку, которой явно было не по себе от такого тона.
—
Психологический приём. Они специально спрашивают таким тоном для того, чтобы запугать и узнать правду, — параллельно комментирует Чонгук.
«Зачем запугивать? Видно же, что человек волнуется», — подумал Тэхён.
Жена быстро пробежалась по тексту глазами и, шумно вздохнув, дрожащим голосом ответила:
— Он прекрасный человек, это в первую очередь. Замечательный муж, заботливый папа. Джин, он… он обожает наших детей. Всегда привозит что-нибудь вкусненькое после работы для них. Работает много, помогает, — она выдержала долгую паузу, быстро стерев рукой выступившую слезу, — мудро воспитывает своих сыновей, подаёт правильный пример…
— Правильный пример — это распивать алкогольные напитки и сбивать невинных детей?
Жена опять не сдержалась и тихо заплакала, но судья даже не думала останавливаться.
— Правильный пример — это садиться за руль, когда ты ничего не соображаешь и лететь на машине на бешеной скорости? Правильный пример — это употреблять наркотики?
— Это ужасное обстоятельство, он бы никогда так не напился сам…
— Значит, вы утверждаете, что ему вливали этот алкоголь другие? И таблетки в рот засовывали тоже друзья, приятели? Он уже самостоятельный и взрослый человек. Ему 30 лет и он может отвечать за свои поступки, а то, что вы видели дома, была просто иллюзия. Хорошая картина для вас и детей. Вы не думали, что он вас просто обманывал, Ким Юна?
Девушка опустила голову вниз, от горечи поджимая губы. Затем, она глянула на своего мужа и столкнулась с грустными глазами, которые просто кричали одно слово: «Прости».
— Он на такое не способен… — она на выдохе опять сорвалась, и судья грубо произнесла:
— Этого достаточно. Можете присаживаться.
Юна присела на своё место обратно, и ей протянул носовой платок тот парень, который изначально с ней пришёл.
— Хорошо. Сейчас мы хотим послушать сторону пострадавших, — она перевела свой взгляд на стол, который стоял в противоположной стороне от камеры. Там сидел мужчина, который являлся адвокатом и женщина лет 28. На ней была надета обтягивающая чёрная юбка до колен, тёмно-синего цвета блузка и на голове аккуратно завязанная чёрная повязка. Тэхён на неё не сразу обратил внимание, потому что даже не заметил, как она вошла в зал. Видимо, это была мать ребенка. Выглядела она дорого и пафосно. По крайней мере, издалека так точно.
— Слово предоставляется Чха Наён.
Девушка приподнялась со своего места и принялась говорить:
— Я хочу, чтобы этого мерзавца посадили на пожизненное! — её голос был дрожащим, но безумно злым. Она даже не смотрела в сторону Джина, потому что ей было противно. — Он не заслуживает того, чтобы после срока спокойно выйти на улицу и продолжать жить дальше! — с каждой репликой она всё повышала тон, отчего адвокат рядом накрыл её руку своей, давая знак спокойствия. — Моя бедная девочка… — на её лице стали выступать слёзы, а губы непроизвольно дрожать, — она так любила рисовать, если бы вы только знали… — судорожно поправив свои волосы, Наён напоследок добавила, — а он просто взял и убил её… — девушка присела обратно, прикрывая свой рот маленьким кулаком.
—
Цирк для тупых, — вмешался Чонгук, —
обрати внимание на её руки. Она постоянно поправляет свои волосы, а ещё трогает нос. Это говорит о том, что она врёт, а нога, сложенная на другую — явный признак защиты. Видно, что она чего-то боится.
«Откуда у него такие познания в сфере психологии человека?», — думал художник. Он слегка прищурил глаза и когда посмотрел на девушку, то встретился с её взглядом исподлобья. Он был пугающим и немного непонятным. Что она хотела этим сказать?
— Мы требуем высшей меры наказания. Моя клиентка хочет, чтобы он прожил всю свою жизнь в камере.
Судья серьёзно нахмурила брови, смотря на документ, и бегая по нему глазами.
— Так, — спустя пару минут, она всё-таки произнесла, — сейчас я хочу услышать сторону виновника. Адвокат, у вас есть какие-то замечания насчёт дела? — она подняла свой взгляд на защитника Джина.
— Да. Я бы хотел опровергнуть кое-что в деле, — сорокалетний мужчина взял в руки бумагу и приподнялся со своего места. Он передал эту бумагу судье, и та сразу же принялась быстро изучать материал, — там, как вы видите, написано о том, что у моего клиента были сняты побои.
И тут зал немного расшумелся, отчего судья взяла специальный молоток и постучала по деревянному кругу, строго кинув «Тишина!».
— Сзади прикреплены снимки этих побоев. Они были у него в основном на запястьях, затем следы на талии, и на ногах было несколько гематом. Судя по заключениям результатов специалиста, можно сделать вывод, что его били. Чуть выше поясницы остались шрамы, и медэксперт подтвердил, что он мог поцарапаться так об асфальт, — судья стала перебирать фотографии, все тщательно рассматривая, — как видите, сами царапины длинные и это говорит о том, что его тянули.
— Что вы хотите этим сказать? — она поправила свои очки, вновь смотря на адвоката.
— А то, что это могли всё подстроить.
Зал опять стал шуметь и даже после очередного приказа судьи, больше не хотел утихать.
— Мы хотим возразить! — смело вмешалась защита пострадавших. Судья коротко кивнула и после этого все затихли. — Я могу предположить, что он запросто подрался с кем-то, а в порыве гнева, как вы сами понимаете, можно сделать всё что угодно. Этот процесс не всегда можно контролировать, и царапины могут появиться в любом месте.
Тэхён был готов вскипеть от злости, потому что это всё его нагнетало. Он только обрадовался показаниям со стороны Джина, как тот адвокат смог сразу всё опровергнуть. Парень помнил об этих побоях, потому что изначально обратил внимание на руки и ноги водителя ещё в больнице, и он знал, что об этом обязательно нужно предъявить в суде, но ему казалось, что этого мало. Сами побои — это капля в море, нужны были более весомые доказательства.
Судья ещё пару минут помолчала, тихо переговариваясь с помощниками, а затем обратилась к Пак Чимину:
— Скажите, в деле появились новые материалы?
Тут зал затих. Юнги и Тэхён прожигали спину детектива, потому что ожидали услышать всё, что угодно, кроме «нет». Это была бы окончательная точка этому всему. Он подло отключился и не отвечал на звонки. Ни Тэхёну, ни Юнги, а парни не понимали, что могло произойти за пару дней. Разве, ему всё-таки прижали хвост? Или Чимин сам решил вести это расследование? Тогда почему бы просто не предупредить?
— Нет, — лаконично ответив, он продолжал держаться уверенно и с полным хладнокровием на лице. Вскоре, мужчина всё-таки добавил, — однако, у меня есть личные комментарии. Могу ли я поделиться ими?
— Да, конечно, — судья, на удивление, очень уважительно ответила детективу.
— Я проводил допросы абсолютно со всеми, с кем мог. Кто был хоть как-то причастен к этой трагедии, и из этого всего сделал вывод. В первую очередь для себя, — он выдержал паузу, — мне кажется, что абсолютно каждый человек что-то недоговаривает, а есть те, кто просто нагло врёт и идет против самого себя же. Я заметил много несостыковок в деле, благодаря даже тем опросам.
— Что вы хотите этим сказать?
— А то, что для этого дела требуется намного больше времени, — он немного усталым тоном это произнёс, — чем просто месяц. Я настаиваю на том, чтобы продлить это расследование.
В зале стали выкрикивать разные не очень хорошие слова в адрес детектива.
«Предатель!», «Продался за деньги!», «Он заодно с преступниками!», «Почему никто не говорит о Ким Тэхёне? Беспредел!».
— Тишина в зале! — в который раз злобно выкрикнула судья. Спустя пару минут, она встала и за ней поднялись все присутствующие. — Суд удаляется на переговоры на 30 минут! — сначала вышла она, а за ней уже и помощники.
Тэхён обречённо выдохнул и опустил голову вниз, накрывая свой затылок руками. Всё произошло не так, как он хотел, но всё же, в душе была капелька надежды на то, что суд всё-таки продлит время для разбирательства. Хотя после слов детектива, он окончательно потерял все силы. Тот даже не пытался ничего искать и копать доказательства. Видимо, придётся брать всё в свои руки, если сил хватит.
—
Тэ, помни о том, что приговор ещё не вынесли и дыши глубже.
— Тэхён, пойдём подышим свежим воздухом? — аккуратно кладя руку на спину друга, он наклонился к его лицу, чтобы посмотреть в порядке ли он. Русоволосый лишь коротко кивнул и, даже не взглянув на Джина, который в это время смотрел на него, быстро вышел из зала. За ним сразу же помчался Юнги, вечно не успевающий за парнем сегодня.
Выходя в коридор, оба средним шагом подошли к открытому окну и встали прямо возле него. Юнги хотел закурить, но не мог, как и Тэхён.
— Слушай, но даже если его посадят… это же не конец света. В конце концов, можно всегда подать апелляцию. Мы же не собираемся опускать руки…
— У тебя есть пачка сигарет? — нервно топая ногой, художник получил одобрительный кивок и, указав на чёрный выход, они вновь направились туда. Выходя с другой стороны здания, парни сразу разместились в теньке. Хоть на улице было не сильно тепло, на солнце стоять не хотелось. Юнги протянул одну сигарету другу, и тот сразу же обхватил её губами. Подпалив сначала ему, а потом и себе, парни одновременно сделали затяжки и выпустили дым изо рта.
— Тэхён, я вижу, какое у тебя хреновое состояние, — он положил одну свою руку в карман чёрных брюк, — но нам надо просто это пережить и не сдаваться. В жизни ничего не бывает легко, но если рядом есть поддержка, то ты уже не проигравший.
— Блять, — ругнулся художник, — как ты не понимаешь, — парень судорожно сделал затяжку, — я не хочу, чтобы он находился в тюрьме! Ни день, ни месяц. Никак. Его там сломают, и оттуда он уже не выйдет нормальным человеком. Тем более, он плохо знает корейский, — послышался нервный смешок, — Джин даже банально поговорить не сможет с кем-то.
— Ну да, — задумался на пару секунд блондин, — в этом ты прав. Но по-другому никак. Либо отсидеть весь срок и сложить ручки, либо двигаться дальше и не дать задержаться ему там больше года. Какой вариант тебя больше привлекает? — он задал скорее риторический вопрос, потому что на лице художника явно отобразилось негодование.
—
Тэ, сейчас я соглашусь с Юнги. Вы за два дня ничего бы не успели нарыть.
— Ладно, ладно, — спокойно произнёс Тэхён, делая вид, что он успокоился, хотя это было вообще не так. — Я с тобой согласен, но я в любом случае не хочу, чтобы обернулось всё именно так, — он обречённо выкинул недокуренную сигарету в урну и развернулся, чтобы уже зайти, но увидел, как рядом с чёрным входом стоял детектив. Он с кем-то переговорил по телефону и хотел уже было зайти, как сам заметил на себе взгляд художника. Решительно подходя к парням, он спокойно спросил:
— Вам не холодно в одних костюмах? — это прозвучало очень странно, потому что за два дня они даже не созвонились между собой.
— А вас не мучает совесть, что вы оставили нас? — Тэхён положил свои руки в карманы и сжал их в кулаки. Он не хотел, чтобы детектив увидел его явное напряжение.
— Я не мог позвонить и ответить, потому что был занят, — это был самый банальный ответ, который вызвал смешок у Юнги, стоявшего рядом с другом.
— Да что вы, — прозвучал саркастический тон, — а написать эсэмэску в двух словах нельзя было? Или его высочество не смогло выделить для этого одну минуту своего драгоценного времени? — блондин был безумно раздражён.
— У меня были на это причины, — он спокойно произнёс, смотря прямо в обиженные глаза художнику, — я вас не бросал, Ким Тэхён.
Сейчас настал тот момент, когда даже на возмущение не было сил, потому что всё, что говорил детектив, больше не вызывало доверия у русоволосого. Верить после всего этого было сложно, и поэтому он задал вопрос:
— Вы не отвечали, но, — выдерживая паузу, он сделал шаг вперёд, к детективу, — не предъявили больше никаких доказательств сегодня на суде. А с этого, детектив Пак Чимин, можно сделать вывод, что вы никак не заинтересованы помочь мне и моему другу, — в последний раз взглянув на брюнета, русоволосый обошёл его и скрылся за дверью. Юнги продолжал стоять на месте, усмехаясь и подходя чуть ближе к мужчине.
— Разве ты не хотел такого исхода? — блондину нравилось обращаться к нему на «ты», потому что он вовсе не боялся представителя закона. Он видел, как в его глазах поблескивают капельки раздражения. Юнги это не то, что видел, а чувствовал всем нутром.
Чимин лишь хмыкнул, секундно прищуриваясь. Ему достаточно было сделать один шаг, чтобы оказаться очень близко к парню. Их разделяли несчастные пять сантиметров, и они вот-вот прикоснулись бы своими телами друг к другу. Детектив наклонился к уху блондина и тихо спросил:
— А ты? — он медленно отстранился и, заглянув напоследок в глаза парню, как ни в чём не бывало, развернулся и скрылся следом за Тэхёном.
Юнги стоял просто ошарашенный таким поворотом событий и не мог даже пошевелиться. Все мысли сбились в кучу и единственное, что он смог уловить — это невероятно вкусный запах мужских духов. Через пять минут он всё-таки собрался с духом и зашёл в здание.
***
— Прошу, садитесь, — судья спокойно проговорила и присела на своё место. Она выглядела более-менее спокойной, нежели на первом этапе. — Для принятия окончательного ответа, мы хотим выслушать обвиняемого и дать право на своё слово. Ким Сокджин, вас обвиняют в убийстве ребёнка, скажите, согласны ли вы с этим приговором?
В зале настала тишина, потому что всем было интересно услышать преступника. Тэхен, Юнги, его жена, и ещё пару человек. Они были единственными, кто поддерживал Джина. Адвокату было выгодно не проиграть, а о каком-то искреннем сожалении и речи не могло идти. Для него это всего лишь очередное дело, а для водителя — свобода и последняя капля надежды.
Джин лишь на мгновенье задумался, а затем коротко ответил «Да». Никто не ожидал такого поворота. Никто. Даже судья, которая неуверенно переспросила:
— Повторю вопрос, вы действительно согласны с приговором?
— Да. Я абсолютно согласен с тем, о чём сегодня говорилось. Я сбил эту девочку, — на его лице практически ничего не отражалось, и это пугало всех окружающих. Его корейский звучал плохо в плане произношения слов, но смысл был чётко передан. Видимо, он хорошо потренировался, прежде чем сказать эту ужасающую реплику.
— Вы сожалеете о своём поступке? — судья поправила свои очки и немного пришла в себя, переходя на более серьёзный тон.
— Сожалею, ваша честь.
Тэхён сидел в застывшей позе и не мог поверить в услышанное. Он даже слегка приоткрыл рот, потому что был удивлен. Сначала, до него не сразу дошло сказанное водителя, а потом и вовсе выбило из реального мира.
Перед глазами появилась мутная пелена, из-за которой он больше не мог ничего различать. Тёмные силуэты смешались в один тёмный круг, но как вдруг его резко стал дергать за плечо Юнги, тихо проговаривая:
— Тэхён, все хорошо?
Картинка быстро сложилась обратно и тогда он опять вернулся в реальность. Все слова, сказанные Джином, он ещё раз переварил и окончательно пришёл в себя. В голове опять стало крутиться множество вопросов, на которые ответил бы только Джин, но он просто не мог. Судья уже что-то говорила, но парень не слушал. Смысл слушать, если всё обрушилось в один миг из-за слов водителя. Может, он всё вспомнил и признал свою ошибку? Может, парень действительно виновен?
Единственное, что заставляло сомневаться тогда, так это параллель эмоций на лице у заключённого. На первом этапе суда Джин еле сдерживал слезы и серый вид, пытаясь лишний раз не расстраивать жену, а на этом этапе стоит с каменным выражением лица, лаконично отвечая на все вопросы суда. Это казалось странным и непонятным, что Тэхён точно не упустил из своего вида. Тут даже к гадалке не ходи, заметит каждый.
Через 10 минут переговоров, судья встала и за ней поднялись все. Она взяла картонную папку и зачитала документ, который в ней хранился.
— Сегодня, 12 октября, произошло заседание суда над делом Ким Сокджина, по статье 22.1, страны Кореи, города Сеула. В ходе проведения, преступник сам сознался в содеянном и таким образом, суд приговаривает Ким Сокджина к двадцати годам заключения свободы, и после окончания суда он будет отправлен в колонию строгого режима.
Тэхён стоял и не мог поверить в то, что услышал. Сбоку донесся крик жены, которая попыталась к нему пробраться.
— Нет! Нет, он ни в чём не виноват! Отпустите его, твари! Отпустите! — её вопли перемешались с горькими слезами, а удерживал её за руки молодой парень.
Художник опустошённо смотрел на Джина. Он сжал кулаки до хруста и не мог сдвинуться с места. Неужели это всё?.. Неужели всё то, чего он пытался добиться, рухнуло прямо сейчас?
Тэхён быстрым шагом подошел к камере и, вцепившись за железку пальцами, обречённым тоном сказал:
— Ты что наделал, Джин? Ты зачем это сказал?
— Прошу, присматривай за ней, — он кинул взгляд на жену, которая продолжала свои попытки вырваться из рук брата, — и за детьми. Как только я выйду, отдам всё до копейки.
Это были последние слова, которые услышал Тэхён, и Джина тут же увели с наручниками. Затем, он вышел вместе с полицейскими через главный вход, на котором его уже встречала толпа злых и разъярённых людей. Все они продолжали кричать колкие фразы, а некоторые люди, непонятно чем руководящиеся в тот момент, желали смерти и «поскорее сдохнуть в тюрьме». Водитель старался не обращать внимание, хотя это плохо получалось. На лице всё равно отражались горечь и обида, а еще туга… Туга за друзьями и женой.
***
Стоя возле машины, трое парней уже докуривали непонятно какую по счёту сигарету. Тэхён облокотился о дверь спиной, Юнги (как местный гопник) сидел рядом на тротуаре и Чимин, который вальяжно опёрся своей пятой точкой о капот. Это было неожиданное заявление для всех троих, потому что все думали, что Джин будет говорить то, что заранее обсудил с адвокатом, но, видимо, тот сорокалетний мужчина сам был в шоке.
— Его как будто муха укусила за эти 30 минут, — не сдержался и нарушил тишину Юнги, делающий после этой реплики затяжку.
Русоволосый смотрел в одну точку перед собой, слабо кивнув головой. Чимин лишь невольно вздохнул, скрестив руки и держа губами сигарету. У всех было сейчас не самое лучшее настроение, а внутренние эмоции били через край. Они не показывали их снаружи, потому что дико устали.
Из своих мыслей их вырвала девушка, которая только что подошла к ним, а точнее к художнику.
— Ким Тэхён?
Он резко поднял голову и сразу узнал эту мадам. Это была мать умершей девочки. Выглядела она действительно пафосно. Все вещи были от известных марок одежды, начиная от обуви и заканчивая даже теми чёрными очками. Запах духов был сладкий, с нотками абрикоса, а на правой руке, ближе к большому пальцу, красовалась маленькая родинка.
Тэхён почему-то всегда обращал внимание на такие детали, так как глаза привыкли к искусству. А он был убеждён в том, что искусство всегда скрывается в таких маленьких вещах.
— Слушаю вас, — парень спокойным тоном ответил незнакомке, смотря прямо в глаза.
Она почему-то поправила в этот момент прядь волос за ушко, хотя ветра особенного не было. Русоволосый сразу заметил не совсем аккуратный маникюр на руках. Ладно, он не обязывает девушек наращивать или красить ногти, но элементарно, грязь же можно вычистить, да и это не требует огромного труда. А у нее они были, мало того, что неровно обрезанные, да ещё и чёрные. Подушечки пальцев тоже были темные, как будто, земля пропиталась в кожу. Тэхён мог это понять только в одном случае — у человека или свой огород, или она уж слишком любит возиться с цветочками. Но такой даме, которая одета в дорогущую одежду, негоже ходить с неухоженными ручками. Парней это тоже касалось. Руки, по мнению художника, должны быть в чистоте у каждого человека, ну или он просто настолько брезглив.
— Ваш друг сегодня сознался, — она стала говорить это таким тоном, будто угрожала, — теперь, я жду чистосердечного от вас.
Русоволосый хмыкнул. А ведь только недавно она горевала, откуда столько сил взялось у человека?
— Я не убивал вашу дочь, — прямолинейно произнёс парень, — я не убийца, поэтому перестаньте разговаривать со мной, как с преступником, — Тэхён держал спокойный тон, но в душе опять извергнулся вулкан злости, который начнёт вытекать в ближайшие секунды, если эта девушка не уйдёт отсюда. И без неё тошно.
— А вы уверены в этом? — она приподняла брови и увидела растерянность в глазах напротив. — Мою дочечку уже никто не вернёт, — дама тяжело вздохнула, — но я сделаю всё для того, чтобы наказать виновников, — последние слова девушка проговорила чётко, без запинок и, посмотрев на художника ещё пару минут, развернулась и ушла.
Парни молча наблюдали за этой картиной, внимательно слушая короткий диалог, но Тэхён не отводил глаз от её спины, пристально следя и параллельно спрашивая:
— Чимин, кем она работает?
Детектив растерялся, так же смотря вслед.
— Вроде, у неё своя сеть гостиниц, но это не точная информация. А что?
— Мне нужна точная, — Тэхён быстро проговорил и сел в машину Чимина, на переднее сиденье. Он обещал его и Юнги развезти по домам, но с условием, что объяснится. Парни через пару минут тоже залезли в салон и помчались к дому Тэхёна.
***
Возвращаясь домой, Тэхён устало залез в свою квартиру. Откинув свои кроссовки в небрежном виде возле входной двери, он поплелся в спальню. Ноги были просто ватными и еле несли к кровати. Когда он увидел долгожданное мягкое ложе, то измученно выдохнул и, подойдя ближе, плюхнулся спиной на него.
—
Ещё рановато для сна, не думаешь? — прозвучал тихий голосок.
— Я так устал, Чонгук… — парень выдержал паузу, — если бы ты только знал.
—
Это всё эмоции, и не больше, — Чонгук продолжал убаюкивать своим нежным голосом художника, —
ты такой милый, когда сонный, — невольно прозвучало в голове у него, отчего Тэхён лишь смущённо улыбнулся.
— Ты не менее мило звучишь, когда это говоришь, — русоволосый тоже был не против одарить комплиментом шизофрению.
—
Благодарю, — отдалённо прозвучал смущенный тон. Тэхён от этого немного завис, потому что чётко услышал растерянность в голосе.
Художник миллион раз делал комплименты, и смог наблюдать миллион реакций на его слова, но эта почему-то была настолько искренней, что внутри всё переворачивалось.
Одна, из несколько десятков тысяч, вызвала невероятно приятные бабочки в животе.
—
Тэхён, мне внезапно захотелось взять тебя за руку, — прозвучала решительная реплика в голове, —
почувствовать тепло твоей руки.
Русоволосый вдруг выпал из реальности в прострацию. Его мозг был способен всегда реагировать быстро и анализировать слова собеседников, но в этот раз система дала сбой и пошла длительная загрузка. Он продолжал лежать на одном месте, практически не двигаясь и боясь вдохнуть в лёгкие воздуха. Он сознательно понимал, что услышал, но почему-то не мог ничего ответить. Ему хотелось вновь и вновь слышать это с уст Чонгука, и даже если бы он мог, то слушал это как песню, потому что в эту фразу было заложено столько смысла, столько откровенности и прямодушия, что у него все мысли сбились к чертям и распались на маленькие молекулы.
Весь день был душным, переполненным горечью и печалью, но вечер вмиг стал одним из самых прекрасных. И благодаря кому? Благодаря Чонгуку, который вечно рядом и который с каждым днем радует всё больше. Это нарастающее чувство Тэхён всячески боялся и игнорировал. Оно было запретным для него ровно до того момента, пока Чонгук не одарил его своим смыслом, своей величайшей поддержкой и душой. Тэхён ценил это, и поэтому не побоялся сделать шаг навстречу. Шаг к неизвестности, к большой беде, но туда, где он был бы хоть и немного, но счастлив…
