Теперь пусть день просто ускользнёт, чтобы тёмная ночь могла присматривать за тобой. Бархатная синева, безмолвная правда, она охватывает твоё сердце и твою душу. Никогда не плачь, никогда не вздыхай, тебе не нужно удивляться, почему. Всегда будь, всегда смотри, приходи и мечтай ночь со мной, Ноктюрн. Не бойся, когда ночь приближается И наполняет тебя мечтами и желаниями, Как ребёнок, спящий так тепло, так глубоко, Ты найдешь меня там, ждущего тебя, Ноктюрн.
В детстве меня эта колыбель успокаивала, а сейчас напоминает о маме. Засыпая, мне слышится её нежный и ласковый голос, а сердце сжимается от смешанных чувств — горечь потери и сладость детских воспоминаний. Судорожно вздохнув, я распахнул глаза и вытер слезу, что стекала по моей щеке. Чимин — мой сосед — быстро одевался, что-то недовольно шипя себе под нос, а до меня только начало доходить, почему парень так пыхтит, так злится и так быстро надевает на себя тёмно-синюю рубашку. — Юнги! Ты ещё лежишь?! Живо одевайся! Мы опаздываем! — зло сверкнув глазами, омега хватает висящий на спинке стула пояс и судорожно надевает на себя. В этот момент я подскочил с кровати и чуть кубарем не полетел в рядом стоящий шкаф с одеждой. Мне было даже страшно представить, насколько сильно мы опаздываем! Несколько недель назад в нашу академию пришёл новый указ с "маленькими" реформами, которые превратили нашу спокойную Академию Проклятий в настоящую армейскую! Иначе я это назвать не мог. Раньше у всех студентов начинался подъем в восемь часов после восхода солнца, а после мы все мирно и спокойно отправлялись на лекции, но после того указа, всё максимально изменилось. Просыпаться мы стали на два часа раньше и не чтобы успеть сделать все возможные дела, например, повторить домашние задания и написанные свежие конспекты, а, чтобы успеть за пару вдохов одеться в новую спортивную форму и отправиться на утреннюю разминку. Это было ужасно, и это было тяжело, потому что когда она заканчивалась, нам нужно было успеть принять душ и уже отправиться на лекции, про завтрак я вообще молчу! К новым условиям мы привыкали неделю, ибо преподаватели нам бы просто не простили нашего не привыкания, и они в красках расписывали, что с нами будет, если мы не привыкнем и, если будем плохо понимать их дисциплину. Думаю, теперь можно представить весь масштаб ужаса? Или же лучше моей удачливости? Также нам ввели новые предметы и дали возможность быть не только специалистом по проклятиям, но и кем-то другим, кто связан с криминалистикой, например, я выбрал следователя! Но узнав на второй месяц обучения, кто будет принимать у меня экзамен, я резко захотел сменить свой профиль! Судорожно схватив комплект спортивной одежды, я начал быстро переодеваться. — Насколько?! — прошипел я, застёгивая последние пуговицы на тёмно-синей рубашке. — Пропустили перекличку и первые два круга, — ответил соседушка, зашнуровывая последний сапог. Ответив тяжёлым вдохом, я проклял свою противную привычку разговаривать с Чимином, после того, как прихожу с подработки. Обычно, мы всегда просыпаемся вовремя, но сегодня, кажется, был не наш день. На разминку мы проскочили, как нам казалось незаметно, но стоило уже признать тот факт, что у нашего профессора всё же прекрасное волче зрение и нюх. После разминки строгий голос профессора Калесси и вопрос: — Причина вашего опоздания? — мы не врали, а сказали, как есть — проспали. Больше нас ни о чём не спрашивали, а сказали, чтобы после лекций пришли и отработали своё опоздание. После утренней разминки мы всем омежьим стадом направились в сторону душевых. Ой, какая же там толпа была то! Мрааак Всемогущий! Каждая омега злилась и требовала поторопиться, ибо никому не хотелось пропускать завтрак. Мне терять было нечего, то есть, своим завтраком я пожертвую, чтобы повторить домашнее задание и, хотя бы подремать пару минут. Отстояв убийственную очередь, я смог немножко насладиться тёплыми и бодрящими струями воды, а также проклятиями других адептов, что подгоняли нас, моющихся, самыми добрыми словами: обещали проклясть, подсыпать чесательного порошка, слабительного в еду — и после всех этих угроз мы стали мыться в два, а то и в три раза быстрее. Покинув жуткий обитель, я, укутанный в тёплое полотенце, побежал в свою спальню, где уже был Чимин. Соседушка расчёсывал влажные волосы при этом быстро шевеля губами, и пока я одевался, то смог услышать самый часто используемый заговор для быстрого высыхания волос. Приведя себя в порядок, омега бегло взглянул на стол, а затем на меня: — Ты снова пропустишь завтрак? — спросил Пак, пока я застёгивал пуговички на плотной рубашке из такого же цвета, что и спортивная. — Да, — кивая, ответил я и плюхнулся на кровать. Парень недовольно поджал губы, а после сказал: — Приди немного пораньше, я принесу тебе что-нибудь, — после этого омега покинул приделы комнаты. На слова омеги я ничего не ответил, лишь достал тетради с конспектами и начал повторять. По привычке я потянулся за знакомым мне зельем «Энеджайзер», на несколько мгновений моя рука дрогнула, так и не прикоснувшись к маленькой колбочке с прозрачной жидкостью. Я знал о побочных эффектах этого зелья, знал, как пагубно оно действует на организм, но с моим образом жизни, я бы и двух месяцев без него не прожил. Совмещать работу и учёбу, довольно трудно, но выбора много не было, поэтому для меня было большим открытием, когда я узнал о наличии собственного спасения! Зелье! Поджав губы, я взял колбочку с зельем и быстро его выпил. В одно мгновение я почувствовал, как по всему телу начала растекаться энергия, а сам я стал чувствовать себя лучше, свежее. Посмотрев на часы, я начал готовиться к лекции по «Бытовым проклятиям», а также по лекциям из разряда «Методы убийств», «Поиск убийцы. Допрос свидетелей». Оставшиеся минуты я потратил на подготовку, а затем мирно отправился на лекции. Первой лекцией по расписанию была «Бытовые проклятия», а затем практическое занятие у профессора Окейно. Профессор Окейно — это адмирал Ночных Стражей, а также вампир, древний и с гадким характером, хотя все тёмные с гадким характером. Он проводил свои лекции в горячих точках, а именно на местах преступления, в раскрытие которого мы помогали (то есть набирали практику, ведь до нашего прихода поработали специалисты). Там мы могли блистать, как профессионалы по проклятиям, и также, как следователи, хотя с этим я немного переборщил. Поспешив в нужную мне аудиторию, я встретил Чимина и по дороге съел вкусную сдобу, за что мой желудок сказал спасибо. Лекция у профессора Рудельва прошла спокойно и довольно успешно. Нам рассказывали, как обычное проклятие из разряда “Что б ты подавился“, может стать вашим последним. Всё дело в том, что каждое слово содержит в себе силу, и вот, что понесёт за собой это слово, зависит от ваших намерений. Можно пожелать всего самого доброго, а на следующий день у кого-то может сгореть дом, а ведь всего-то пожелал всего доброго! Слово не воробей, улетит не поймаешь, но ещё опаснее, если этот воробей несёт за собой смерть. Проклятие, как и любое зелье, заклание имеет антидот, единственное тут нужно успеть вовремя его произнести. На лекциях у профессора Детретти «Смертельные проклятия», я узнал, чтобы антидот подействовал, нужно произнести его вовремя, а ещё нужно произнести правильную формулировку. А профессор Рудель рассказывал, что на поверхности воды всегда остаётся след проклятия, то есть, у воды есть память. И с помощью зачарованного алмаза, можно рассмотреть структуру самого проклятия — это схема кристалла, а уже по схеме можно определить тип проклятия. Когда же лекция по «Бытовым проклятиям» была закончена, мы все небольшой группой направились в сторону портального зала, откуда мы вместе с профессором Окейно отправимся на очередное место преступления. Петляя по огромным коридорам нашей академии, я всё думал о своём прошлом, о своём сне, но из мыслей меня выдернул Чимин. Кстати да, Пак был магом из аристократической семьи, и непонятно, почему омега вообще со мной заговорил одним светлым днём. У него был довольно неплохой магический резерв, не то, что у меня, у которого хватало только на два - три проклятия. На мой вопрос почему Чимин пришёл сюда, то омега как-то растерянно пожимал плечами и отвечал: «Лучше проклятия, чем Стихийная академия». И пусть мне иногда бывает жалко, что Чимин теряет такую прекрасную возможность стать великим магом, но больше я рад, что мы вместе. — Юнги, у тебя всё хорошо? — спросил юноша, когда мы подошли к нужным дверям. Остановившись, я внимательно посмотрел на Пака. И что ему сказать? Что я устал? А может, что чувствую себя предельно отвратительно из-за принятия этого зелья? Чимин о нём не знает. Чимин не знает настоящей причины почему я работаю, и каждый раз смотрит на меня с такой тоской, что самому тошно становится. Меня всегда трогала забота моего друга, ведь по сути, мы тёмные и на сильные открытые чувства нас сложно вывести, но Чимин будто полная противоположность! Омега всегда искрил теплом, нежностью и моим лучиком света, который помогал мне держаться на плаву. Поэтому моя ложь, недосказанность часто растекалась внутри меня горечью и стыдом. — Да, — неуверенно ответил и слегка улыбнулся. — Да, Чимин, всё хорошо, — увереннее закончил и даже шире улыбнулся. В этот момент открылись двери и на пороге появился он, сам старший следователь Ночных стражей! Лорд Окейно. Вампир с цепким взглядом красных глаз, с кривой улыбкой полного превосходства, а его вечно прекрасно сидящей на нём мундир был прекрасен. Его улыбка, что обнажала белоснежные клыки, каждый раз ощущать табун мурашек от плохого предчувствия. — Ну что ж, смертники, поспешите все к порталу, у вас осталось не так много времени, чтобы прохлаждаться, — чётко приказал вампир и, развернувшись, направился к порталам. По одному щелчку, те вспыхнули ярким синим цветом, закручиваясь в воронку. Вскоре мы все стали заходить в портал. Перемещение в портале не всегда проходило гладко, просто это очень сильно влияет на вестибулярный аппарат, что находится у каждого живого существа. Если человек ни разу не использовал порталы, то его первый переход может закончиться очень плачевно, минимум, что с вами может произойти — это тошнота, сильная тошнота, а максимум — потеря сознания и отвержение организма перемещении порталами, то есть, если такое случится, вы больше никогда не сможете переходить порталами. В свой первый поход порталом, я отнёсся к категории «Минимум», то бишь одна тошнота, второй раз - прошёл менее плачевно, а в третий и последующие разы всё проходило гладко. Вот и сейчас, ступая в портал, я закрыл глаза и почувствовал некий толчок. Всё это длилось всего лишь одно биение сердца, а после я услышал шум, гомон людей, топот. Открыв глаза, я увидел небольшую гостиную, в которой было не так много мебели. В гостиной была вся группа и следователь Окейно, как наш представитель. Мужчина осматривал нас с некой иронией, представляя какая бурная реакция опять будет на очередной труп, и перед тем, как показать нам убитого, ввёл нас в курс дела: — И так, мои славные, сегодня вы должны будете распознать каким образом был убит человек, и кто является убийцей, также, ещё раз, напоминаю, эксперты здесь уже были, но это не значит, что улики, оставленные для вас, можно портить, а теперь пойдёмте, — мы все кучкой ринулись за старшим следователем Ночных стражей, и пока шли мимо каких-то комнат, внимательно прислушивались к пред истории. — Убитый — сэр Николс, когда-то бывший работником Скретческого музея, а после отставки стал работать в собственной лавке, в которой продавал или обменивал коллекционные и ювелирные изделия. Труп был обнаружен три часа назад. Свидетеля уже допросили, но мужчина ещё пока здесь, так что, если понадобится, то можете к нему подойти, а теперь приступайте! На всё у вас час! — после этих слов мы заметили, что стояли посреди небольшой комнаты, больше напоминающий холл магазина. В метре от нас лежал труп хозяина этого магазина и сразу стало ясно, убийство произошло не в самом доме, как я предполагал, а в магазинчике, что также являлся частью дома. Ничего не говоря, я, как и всегда взял Чимина за руку и направился к трупу. Пока я шёл, то сразу думал, кто мог убить и как. Для начала мне следовало понять, во сколько часов был убит сэр Николс, чтобы уже предположить был ли это друг, либо нежданный посетитель. Оказавшись возле трупа, я быстро надел перчатки, а после начал осматривать труп. Первое на что я сразу же обратил внимание - это на рот. Верхняя губы была несвойственно припухшая и всё можно было бы скинуть на особенности и причуды природы, но я не скинул. Приоткрыв рот и подняв раздувшуюся губу, я увидел след от зубов, а затем обратил внимание на строение челюсти. Нижняя челюсть выпирала немного вперёд, а укус был с внутренней стороны губы. Сложно представить, как можно было так случайно надкусить губу, если его конечно не ударили. На лице не было ни одного следа, говорящего о побоях, но я не мог поверить, что сэр Николс сам до такого состояния смог надкусить губу. Продолжив осматривать тело, я заметил сильно посиневшие, можно сказать, граничащие с чёрным, вены, также они были вздуты. Чимин по моей указке осматривал помещение на наличие проклятия, это делало ещё пару адептов, в то время, пока все ушли допрашивать свидетеля, до которого я тоже позже доберусь. Не найдя на теле никаких телесных повреждений, я пришёл к выводу, что это либо проклятие, либо зелье, но я не знал ни одного зелья с такими побочными следами, а вот проклятие... — Чимин! — Юнги! — с Паком мы позвали друг друга одновременно, и это означало лишь одно. Мы нашли что-то стоящее, а когда Чимин ко мне подошёл, я начал говорить первым. — Я считаю, тут всё дело в проклятии, что относится к запрещённым, а именно, Поцелуй смерти. Посмотри на вздутые чёрные вены, на шее, также, сильно расширены лимфоузлы, ты только посмотри. Также его взгляд. Зрачок практически отсутствует. И самое важное - это его рот. Верхняя губа вздута, это также играет важную роль, но меня она и смущает. На ней есть след от укуса, есть вероятность, что губа могла вздуться из-за случайного укуса, — сказал я, смотря внимательно на Чимина. Пак несколько минут молчал, а после взял меня за руку, и мы пошли в сторону свидетеля. Это был также средних лет мужчина, его лицо было полностью растерянно, а руки немного дрожали. Мне это сразу показалось странным. Подойдя ближе, незнакомец мазнул по нам взглядом, и снова уставился куда-то вдаль. Можно было подумать, что это шок после увиденного и пережитого, но... — Просите, Вы сэр Акерский? — осторожно позвал Чимин незнакомца, а я к нему присмотрелся. Его взгляд, он был какой-то пустой? Он будто не понимал, что здесь происходит, и самое главное, что он здесь забыл. — Да, — последовал неуверенный ответ, а я лишь сильнее нахмурился. Допрос я доверил Чимину, ибо в его способностях даже не сомневался. Когда мы работаем в парах, то в допросах (если такое случается) говорит Чимин, а я наблюдаю. — Вы знакомы с убитым? — задал вопрос Пак, и на него посмотрели как-то странно, будто сэр Акерский не понимал о ком идёт речь, и это уже заметил маг. — С сэром Николсом, — в этот момент на лице мужчины будто что-то изменилось, словно по щелчку пальца, будто его зачаровали или прокляли на циклическую потерю памяти, либо же на какие-то определенные моменты с определенным интервалом времени. — Да, я с ним знаком, и довольно долго. Уже как лет семь мы соседи и два года, как крёстные наших детей, — с равнодушием говорил он, а у меня от его пустого взгляда и монотонного голоса волосы на затылке встали дыбом. Больше не требовалось доказательств, что он проклят. — Чимин, задай ему какой-нибудь посторонний вопрос, а затем спроси снова про их родство, — шёпотом проговорил я, и, кивнув, Чимин задал самый банальный вопрос про погоду, но не получил ответа, а после решил уточнить момент про случай с крёстными, ответ был такой же, как и на вопрос с погодой. — А у него были враги? — задал я очередной вопрос и заметил, как мужчина одарил меня пустым взглядом. Мне хватило всего пару ударов пульса, чтобы распознать сколько времени мужчина под действием проклятия, а также, чтобы определить его точный вид. И какого моё было удивление, что это проклятие также было из ряда запретных! «Секур» — проклятие используется для подчистки памяти, но вот только она может очищать память на определенные моменты, но если в течение двух часов не снять проклятие, то начнётся настоящая очистка памяти. Однако смотря на мужчину, я понимал времени нет, и точку невозврата мы уже переступили. Но единственное, что меня удивило, у него точно это всё спрашивали, а значит, он отвечает "заученно" только когда слышит определенное слово. Сэр Николс. Меня прошибло холодным потом, когда я почувствовал на себе внимательный взгляд, а после: — Что же интересного здесь вы нашли? — спросил некто, чуть ли, не дыша мне в затылок. Судорожно вздохнув, я развернулся и встретился с произносящим взглядом тёмно-карих глаз. Передо мной стоял один из представителей Ночных стражей, и в этот момент у меня что-то щёлкнуло в голове. — Сколько времени прошло после смерти сэра Николса? — мрачно задал вопрос я, а позади меня снова зашевелился сэр Акерский и начал говорить то, что говорил нам несколько мгновений назад. Ночной страж, стоящий передо мной и слыша равнодушные слова мужчины, напрягся. — Он был убит ночью, после закрытия магазина, а значит в одиннадцать часов после зенита, — отчеканил альфа, а я нахмурился, полностью откидывая мысль, что, тот укус под губой был сделан именно сегодня. — Юнги, когда я осматривал прилавок, то нашёл хорошо спрятанную бутылку вина, — начал Чимин и мучительно замолчал под нашими внимательными взглядами. — Начатая бутылка вина, скорее всего она была раскрыта сегодня ночью. — Бутылка? — спросил Ночной страж. — Если её доставали, значит сэр Николс ждал этого незнакомца? — Это мог быть сэр Акерский, — мрачно сказал страж, кажется сам не веря, что они не нашли такую улику. — Нет, сэра Акерского прокляли три часа назад, именно в тот момент, когда он нашёл труп своего друга, — уверенно произнес я. — Что? Но как такое возможно?! — не поверил моим словам мужчина, а Чимин усмехнулся. — Глаза и его речь, заученная речь. Проклятие не сразу можно заметить, ибо в первые минуты лишь стирается память об определённых моментах, а значит убийца был в тот момент, когда сэр Акерский зашёл к своему другу, — пояснил я, а Чимин продолжил. — А это значит, что убийца после того, как убил сэра Николса остался на всю ночь в его доме и что-то точно искал, а когда он уходил, то зашёл сэр Акерский. Убийца не мог оставить в живых свидетеля, поэтому также проклял и его. — Но смог ли он убежать? Если Ночные стражи появляются именно в момент призыва, то убийца… — Не мог убежать, а значит всё это время находился здесь или находится, — холодно заключил Ночной страж, после чего резко развернулся и прокричал. — Всем живо осмотреть дом. Перевернуть любой угол, рассмотреть любую щель! — Майор Ким, что происходит? — мрачно произнес старший следователь, вышедший из магазина убитого. — Старший следователь, спешу сообщить, что ваши адепты только что раскрыли нам глаза на наши ошибки, и скорее всего, убийца всё ещё находится в здании, — отчеканил каждое слово майор Ким, а слушающий его Окейно, всё больше и больше хмурился. Одарив нас с Чимином мрачным взглядом, альфа приказал. — Ваши одногруппники уже в академии, вам тоже следует поспешить, — в этот момент из дома выбежал один из Ночных стражей, а перед нами появился портал. Я и Чимин не хотели идти, ибо нам было интересно, что нашли, но на нас убийственно взглянули, и лишь когда мы стали заходить в портал, я услышал сбивчивый голос того стража. — Мы нашли потайной ход, скорее всего сделанный совершенно недавно...***
Вспышка и тот самый лёгкий, еле ощутимый толчок, и вот я снова нахожусь в портальном зале. Вдох. Выдох. Сердце замерло от плохого предчувствия, а я, кажется, только сейчас осознал, что произошло. И осознал не только я. Посмотрев на друга, стоящего рядом, я заметил, как тот был также в растерянности, как бегло осматривал помещение, задерживался на каких-то точках и замирал, будто вспоминая того живого мертвеца — сэра Акерского, и трупа сэра Николса. Мне самому от всех воспоминаний было не очень, но ещё больше мне было противнее от осознания беспомощности. Мы могли бы их спасти, но пришли очень поздно.Мы могли дать им вторую жизнь и найти убийцу — но мы опоздали.
До общежития и нашей общей комнаты, мы дошли в мёртвой тишине. Каждый думал о своём, но я был уверен, Чимин думал о том же о чём и я. Мы оба сожалели, оба надеялись на лучшее, оба хотели забыть этот инцидент. Это было наше не первое практическое занятие у лорда Окейно, но все те предыдущие занятия полностью отличались. В них было очень много бытности. Жена случайно прокляла мужа, не сдержав эмоций, например, либо же вражда двух владельцев магазинов, что торгуют друг против друга — всё это было не настолько сложно. Да были и убийства, да был противный запах, но никогда, никто из экспертов не упускал какие-либо улики. Никогда такого не было, чтобы эксперты пропускали такие элементарные вещи, только если... — Чимин, как думаешь, мог ли тот убийца усовершенствовать проклятие «Поцелуй смерти» и «Секур»? — вдруг спросил я, когда мы были в спальне, и Чимин без сил упал на кровать. На мой вопрос омега что-то неразборчивое промычал, а после сказал: — Я не знаю. Но не думаю, это довольно сложно, да и невозможно, да и у меня не было возможности проверить схему кристаллической решетки. Там не было ни одного цветка, ни одной влажной поверхности или посудины с нетронутой водой, будто убийца знал, как нужно правильно заметать следы, — устало проговорил он, а я задумался. Несколько минут мы молчали, и за это время я успел переодеться в другую одежду, ту, что обычно надеваю на работу. — Но почему ты об этом вдруг спросил? — Понимаешь, мне сложно поверить, что они не смогли определить проклятие на сэре Акерски, но ладно он, проклятие показало себя лишь спустя пару часов, но сэр Николс... Нам так и не сказали какой смертью он умер, — ответил я и быстро надел тёплый плащ. — Похоже на инсульт, это было бы единственное объяснение, но если бы проводили вскрытие, то всё бы сразу поняли, — сказал Пак, а я не мог не согласиться. — Да, — тихо прошептал я, а после направился к двери. — Отдыхай.***
На улице был конец осени, это то самое время, когда начинаются морозы, всё меньше дождей, а больше снега. Но снег не так часто обильно шёл, чтобы можно было расписывать заснеженные улицы, огромные узоры, щекочущий мороз нос - всего этого не было, но будет, как только пробьют первые числа декабря. Осторожно идя по скользким улочкам, я с тоской вспоминал свою веселую жизнь. Начну с того, что моё настоящее имя — Юнгилиан, а если полностью, то Лорд Ситтерт Юнгилиан — эльф, но необычный. Во мне течёт кровь тёмных эльфов (дроу) и светлых эльфов. Моя дорогая мать была тёмной эльфийкой, а мною уважаемый отец — светлый эльф. Наверное, вы думаете, в чём же разница между тёмным и светлым эльфом? Не переживайте, сейчас всё расскажу! С времён создания нашего мира, великая Богиня Бездны, создавая нас, решила, что одних светлых эльфов ей мало, и создала им полную противоположность. Светлые эльфы — это хранители природы, леса, поэтому в их семьях рождаются сильные маги земли, да и только они могут так искусно использовать данную магию. У светлых эльфов длинные золотистые или светло-русые волосы, редко можно встретить брюнета или шатена, но и такие тоже есть. У них белоснежная, мраморная кожа и карие глаза, заострённые уши и сами по себе они очень высокие - метр семьдесят, либо же метр восемьдесят, и проживают эти особи в Светлой Империи. Тёмные эльфы, либо же дроу — это эльфы, которые отличаются своей жёсткостью, хитростью, любовью к насилию и к войнам, а также они прекрасные мастера в создании зачарованных мечей. У дроу тёмный оттенок кожи, а если точнее, то вообще чёрная, волосы белоснежные, как снег, глаза ярко фиолетового цвета, и роста они тоже были высокого. Маги из них не особо сильные, но вот войны из них прекрасные. Сам я перенял у отца чистую мраморную кожу, терпеливость, бархатный голос, а от мамы белоснежные длинные волосы, необычного цвета глаза и слабый магический дар, характер у меня тоже был довольно тёмный, противный, да мне любая ведьма позавидует! А также я чётко мог представлять план своих дальнейших действий. В моей голове будто шестерёнки двигались, если я попадал в опасную для себя ситуацию, единственное мне лишь со свадьбой не повезло, и замуж я всё-таки вышел... Но вышел лорд Ситтерт Юнгилиан, а не Мин Юнги, который смог обыграть саму смерть, смог заключить сделку с пожирательницей душ и поступить в Академию Проклятий. Ситуацию со свадьбой вспоминать совершенно не хочется, но, думаю, она вам будет интересна. Моя мама умерла, когда мне было пять лет, и её смерть я перенёс очень тяжело, даже отец впал в очень долгий траур. Их брак был лишь штампом в договоре их семей. Моя мама из тёмного древнего рода эльфов «Минирус», а отец из древнего светлого рода «Ситтерт». Их семьи совершенно не ладили, шло время, и эти ссоры и конфликты становились всё более невыносимы, в один день оба рода решили это прекратить. Решение пришло быстро, и первенцы тех времён были обручены. Мои родители не особо этому были рады и не сразу полюбили друг друга. Слишком разные характеры, слишком разное воспитание, и лишь одно их сближало — желание свободы, но именно оно и подарило им новое чувство. По словам отца, я смог прекрасно понять, что без любви к своему мужу, моя мама никогда бы не забеременела, а значит я бы никогда не появился на свет. К сожалению, жизнь у всех своя и Лейзири (моя мать) нас покинула. И если я рассчитывал, что жить буду только с отцом и больше в моей жизни не будет больших перемен, то я сильно ошибался. Отец не долго страдал, недолго предавался трауру, поэтому однажды я узнал, что он скоро женится во второй раз. Тот день для меня был очень тяжёлым, как ребёнок верующий в чистую и вечную любовь, я не мог признать измену отца. Я помню, как в истерике кричал, как заливался слезами, а после настало время опустошения. На какой-то миг, мне стало совершенно всё равно, что происходит вокруг меня, мне было безразлично всё и вся, но однажды, взглянув на портрет мамы, я осознал. Если бы мама меня в таком состоянии увидела, то точно не была мною довольна. Я — эльф, благородных кровей, а значит должен быть всегда на высоте, я должен быть стойкий и не поддаваться эмоциям. И я сделал это, и всё оставшиеся время до девятнадцати лет, я был собой. Мои отношения с мачехой не сложились, увидев её в первый день, то сразу почувствовал что-то неладное, но решил игнорировать это, потому что это жизнь моего папы, и пусть он сам решает за свои поступки. Но всё было терпимо, даже хорошо, пока один прекрасным утром мне не заявили, что я выхожу замуж, и что самое забавное, в этот же день! Они уже всё продумали! Гады! Я всё ещё помню те самые ощущения, все те моменты, взгляды и прикосновения... Судорожно вздыхая, я беглым взглядом осматривал подходящих ко мне девушек, которые держали в своих руках мой свадебный костюм, фату, цветы и украшения. На глаза наворачивались слёзы, но я всегда обещал себе быть сильным, особенно я обещал быть сильным для мамы, что умерла. Худощавая женщина с острым носом, хищным взглядом и с улыбкой победителя на губах, подошла ко мне: — Я же обещала, что ты покинешь стены этого особняка, Юнгилиан, — прошептала она, смотря в мои переполненные ненавистью глаза. Эта женщина, моя мачеха, и к счастью, наши отношения не были самыми лучшими. Я её ненавидел всей душой, как и она меня. — Ты никогда не получишь особняк моего отца, — чуть ли не рыча ответил я, на что мне лишь усмехнулись. — Вы, эльфы, такие самоуверенные, жаль, что ты будешь первым, кого эта самоуверенность сломает, — сказала она и, отвернувшись, стала раздавать указы. Вскоре мне надели фату, подправили макияж и отдали цветы. Я был готов идти. Я был готов стать женихом тёмного лорда Лаунстера, который совершенно не отличался своей жестокостью, но на то они и тёмные, чтобы быть тёмными. Я люблю своего отца, и всегда сделаю, что он пожелает, но это уже перебор! А этой гадюке я ещё яда подсыплю! Я уже спускался по главной лестнице, но резко остановился. В голове билась сумасшедшая мысль, что разгоняла в моей крови ещё больше адреналина, а мои рассуждения перетекли к тому, что я хоть и люблю отца, но никогда не стану выходить замуж за неизвестного, да и тем более, по указке этой твари, что спит и видит, как присваивает себе богатства папы! Не знаю, чем я думал, но когда спустился, то пошёл совершенно в другую сторону, а именно к конюшням. Я не хочу замуж! Я не хочу связывать свою жизнь с каким-то стариком! Я хочу свободы! Я — эльф! И не просто там какой-то светлый эльф или тёмный. Во мне течёт, как кровь тёмных эльфов, так и светлых, а это значит я не только самоуверенный, но и упёртый! В итоге, первой моей отговоркой стало исправить нужду. Удача была на моей стороне, что за мной никто не пошёл, поэтому на первом повороте я сразу же наткнулся на какого-то юношу, что был слугой. — Господин... — только и смог сказать омега, а я широко улыбнулся. — Пошли со мной, и лучше молча, ты же знаешь, что я могу, — мрачно приказал я, и после мы в полной тишине добрались до первой двери ведущей в какую-то комнату. Открыв её, мы зашли, и я её сразу же закрыл. — А теперь слушай меня, ты раздеваешься, надеваешь мою одежду, а я твою, а после идёшь в храм! — Но, господин, так нельзя! Я не могу... — начал протестовать омега, а вот я уже раздевался. — Нельзя замуж выходить не по любви, а претвориться мной и испоганить настроение моей мачехе, ещё как можно! — поликовал я, избавляясь от одежды. Слуга долго не отвечал, но когда понял, что со мной даже начинать спор бесполезно, то тоже начал раздеваться. Через пару ударов сердца я стал слугой, а Леан (так звали того юношу) стал женихом, то есть мной! Я потёр ладони в предвкушении свободы, и уже хотел было открыть дверь, как она сама разлада щелчок и открывалась. Спрятаться мы не успели, поэтому я в мгновение ока оказался возле Леана, который стал белый, как снег. — Молодой господин! — воскликнул я, подхватывая юношу под руку и усаживая на ближайшие кресло. А после я наконец посмотрел на гостей. И тогда я почувствовал, что такое устроить побег ничего не продумав! Передо мной стоял отец с шокированными глазами, и мужчина, довольно красивый. Не знаю, о чём думал я и мой отец, когда я нагло прокричал: — Откройте же в конце концов окно, молодой господин вот-вот уйдёт на тот свет! — отец нахмурился, но ничего не сказал, а после быстро открыл окно. — От чего же ему плохо? — спросил незнакомец, а у меня сердце сжалось и мурашки по коже пошли. — От счастья, свадьба же! Он так волновался, что ему не хватало воздуха в лёгких, вот и потерял сознание! — нагло врал я, и даже не краснел! — Даа? — с ухмылкой протянул мужчина, подходя ко мне. — Лорд Ситтерт, а Вы сказали своему сыну, что его будущий муж чувствует ложь? — отец ничего не сказал, даже не смутился, хотя я видел, как он негодовал, но мне было всё равно! Меня даже совесть не мучала, что уже говорить о смущении. Только вот страх, что мой муж — это этот обаятельный и опасный мужчина, сводит с ума. — Не понимаю о чём Вы говорите, сэр, — спокойно ответил я, гордо смотря на лорда Лаунстера, тот лишь улыбнулся. — Лорд, — холодно исправил меня альфа, а я еле сдержался, чтобы не скривиться. — Я думал, что Вы не глупы, Юнгилиан, но не переживайте, после нашей свадьбы, всё изменится, — проговорил альфа и наклонившись к моему лицу прошептал. — Я выбью из тебя всю дурь. В этот момент моё сердце перестало биться. В его словах я слышал сплошную угрозу, да от этого мужлана только эта угроза и исходила! Тёмный лорд с лёгкой усмешкой на губах, сделал ещё один ко мне шаг, а я даже не успел отскочить, когда он мягко взял локон моих серебристых волос. Сердце пропустило удар, когда мужчина к ним прикоснулся губами. Это выглядело очень интимно и совершенно некрасиво со стороны этикета, но я не мог пошевелиться. Как заворожённый я наблюдал за этими вызывающими действиями, от которых дыхание перехватывало, да у меня разум мутнел, когда я его запах феромонов чувствовал! И это пугало. Страшно было представить, что могло бы произойти, если бы в этой комнате были лишь мы одни. Кажется, именно эта мысль и жёсткий кашель моего отца привёл меня в реальность, и я словно ошпаренный отскочил от странного и пугающего незнакомца. — Сейчас придёт слуга и тебя снова подготовят к свадьбе, — мрачно произнёс лорд Ситтерт, пока я глубоко дышал и понимал, что это конец. Стоило прийти слугам, как отец с моим будущим мужем ушли, а меня начали заново одевать. Всё оставшиеся время я пробыл в полной растерянности. Делал то, что мне говорили, даже слова не произнёс. Произведенное впечатление всё ещё давило, а слова этого лорда заставляли бояться. Когда же я был готов, то в мрачном молчании пошёл в сторону храма. Свадьба прошла, как в тумане. Помню, как произносил клятву с заплетающимся языком, как вздрогнул, стоило мне почувствовать обжигающий кожу холодный металл обручального браслета, а после сильные руки, что крепко держали меня за талию, и властный поцелуй, что обжигал и вызывал рвоту. Рвоту вызвал не только поцелуй, не только вся ситуация в целом, но и феромоны мужа, которые давили настолько сильно, что стоять было трудно, а дышать вообще нереально.Выходя из храма, я больше не принадлежал себе.
Когда я ехал в одном экипаже с новоиспеченным мужем в его поместье, то всё сильнее и сильнее осознавал свою обречённость. И вроде бы мне следовало упасть в панику или в лучшем случае смириться, но, кажется, жизнь меня не учит, потому что я сидел и строил план побега. Первое что я решил, это ослабить бдительность своего супруга, ибо мой поступок перед свадьбой он точно запомнил, а значит может предположить мою очередную попытку побега. Но как мне это сделать? Ответ был очевиден — предоставить ему своё тело, отдать всего себя. Я не хотел на это идти, мне не хотелось пачкать своё тело Им, не хотелось ощущать его губы на своей коже, мне становилось мерзко, лишь от одной этой мысли, однако я понимал, много выхода нет. Сначала мне следует несколько дней показывать своё не смирение, а уже после показывать покорность, иногда даже глазки строить, но делать это нужно постепенно. Я чувствовал, что у этого змея точно не маленькое состояние, а значит силы и влияния у него тоже много, то есть, так легко я не убегу. На это мне потребуется полгода, как минимум, для идеала год. И когда мы приехали, я лишь подтвердил свои догадки. Стоило мне переступить порог "нового дома", как я начал исполнять свой план. Месяц я пытался бунтовать, и за все мои маленькие попытки, я смог узнать какие лазейки есть, и какими можно воспользоваться. После я стал видеть, как лорд Лаунстер начал за мной ухаживать, скорее всего, чтобы я прекратил и начал к нему привыкать. И после этого поступка, я поднялся на ступень выше к своей свободе. "Остывал" к своему супругу я три недели, и лишь на четвертой я стал иногда задерживать свои взгляды на нём, на совместных трапезах, кратко смотреть и краснеть, и длилось это ещё месяц. На третий месяц я мог полностью заявить, что рыбка проглотила наживку. Но также я понимал, что чем быстрее мы перейдем на новый уровень, то быстрее... Я также понимал, что мои смущения, взгляды и вздохи не дают доверия тёмному лорду, ибо в город мне ещё не дают выезжать, только гулять во дворе и то, под присмотром стражи. Это очень сильно огорчало, но не сломило. Поэтому я всё также медленно шёл к своей цели. Сердце от этого болело, но ничего поделать было нельзя. Я всё также принимал щедрые подарки мужа, носил их на показ и стал надевать немного открытые наряды. На пятый месяц я стал ощущать на себе не просто голодные взгляды, а раздевающие, с учётом того, что наряды стали ещё откровеннее. Меня всё время не покидало чувство, что Лаунстер взглядом меня не только раздевал. И однажды, мне всё же пришлось познакомиться или прочувствовать всё желание, весь голод моего супруга. Обычно, к вечеру лорд предпочитает сидеть в своей собственной библиотеке перед камином и пить вино, я иногда (каждый день) к нему заходил, сидел на свободном кресле и наблюдал за огнём, мы часто разговаривали на разные темы, но в тот вечер всё пошло не по плану. Зайдя в библиотеку, я не пошёл к свободному креслу, я направился к мужчине, что напряжённо сидел в своём кресле. Я осторожно положил руки на его плечи и стал делать что-то подобие массажа, пока мужчина резко не поднялся и не подошёл ко мне. Такая резкость в движениях была для него редкостью, и с непривычки, я испугался и сделал пару шагов назад. На мои действия я услышал хриплую усмешку, а после опасный блеск в глазах альфы и моё сердце пропустило удар. Он был словно хищник, он снова сделал шаг ко мне, но настолько плавный, что я пошевелиться не смог. А когда попытался отступить от него, то врезался в книжный шкаф. Лопатки обдало холодом, а надо мной навис тёмный. Его горячее дыхание обжигало лицо и настолько же горячий взгляд, что изучал мой новый провокационный наряд, пугал. Я понимал, что рассчитывал на другое, но сделай я хоть одно резкое движение, то может произойти что-то страшнее. — Юнгилиан, — хрипло прошептал мужчина, проводя костяшками пальцев по моей шее, ключицам, плечам... В эти минуты я совершенно не дышал, лишь сходил с ума, чувствуя, как в нос бьёт крепкий запах альфы и его феромоны. Не знаю, как мне удавалось держать себя в руках, но всё могло пасть прахом, когда альфа наклонился к моему лицу. Он провёл губами по виску, по щеке, задержался около уголка губ, а я молчал. В голове воцарилась пустота, лишь сердце лихорадочно билось, а глаза застилала пелена возбуждения от этих прикосновений. Разум давно перестал действовать, и лишь сердце не давало мне полностью потеряться в вихре этого соблазна. — Мой лорд... — горячо прошептал я и тут же мои губы накрыли другие. Грубый, властный и столь страстный поцелуй, что мне приходилось судорожно хвататься руками за плечи альфы, что так жадно меня целовал. И лишь когда меня вместо ног держал мужчина, он разорвал поцелуй: — Эйрен, зови меня Эйрен, — проговорил тёмный, а я замер с широко раскрытыми глазами. Вот он момент доверия. — Эйрен, — томно произнёс я и потянулся за поцелуем, пусть он будет не последним для него, но последним для меня, потому что я больше никогда сам его целовать не буду и от этого почему-то болело сердце. Не знаю, почему мне и вправду от своих же мыслей было больно, но я старался их отогнать, ведь не мог я за эти пять месяцев влюбиться? Ведь не мог отдать ему своё сердце? Отдать сердце этому альфе, у которого густые чёрные волосы, как ночь глубокие глаза, нежные и мягкие губы... Не мог. — Эйрен...— тихий стон в губы мужа, а после долгий и страстный поцелуй... После того случая, я долго не подходил к мужчине, а тот это сразу понял, сразу почувствовал, как я его опасаться стал, но знал бы он, что я скорее своих чувств боюсь, чем его. Но вскоре мне было разрешено выезжать в город. Первая моя поездка в столицу состоялась под Возрождение Нового года, и вместе со мной был Эйрен. Это была сказочная поездка, воспоминания, которые мне греют душу. После же я уже выезжал сам, находил интересные и полезные для себя связи, а уже когда наступило лето, то я понял, что пора уходить. Я уже долго находился в доме тёмного лорда, и уверен пробудь ещё дольше, то не смог бы уйти. Каждый раз, когда я думал, чтобы остаться, меня отрезвляла одна мысль — Эйрен в сговоре с мачехой, а значит он не поможет мне спасти отца. От этого мне было больно, и именно эта больно заставляла меня идти дальше. И вот, тёплой летней ночью, когда на часах стрелка стояла на полуночи, я, одетый в чёрный полупрозрачный халат, направился в спальню мужа. Сердце бешеной птицей билось под грудью, пока я шёл и терзал себя в сомнениях. Но все сомнения пропали, когда я зашёл в спальню Эйрена. Окно было раскрыто нараспашку, по комнате гулял холодный ветерок, а лунный свет нежно падал на стену, кровать... Я шумно сглотнул, когда почувствовал на себя пронзительный взгляд и горячее дыхание. — Что ты здесь делаешь так поздно? — поцелуй в шею, и я размяк. Это провал. Мне хватает лишь одного голоса, чтобы потерять связь с реальностью, чтобы утонуть в этом плане страсти. — Я не смог уснуть...— тяжело дыша, еле-еле пролепетал я и вздрогнул, когда почувствовал на своем животе руку альфы. — Поэтому ты пришёл в этом? — кусая мочку уха, спросил мужчина, и в этот момент пояс от халатика упал на пол, а следом за ним и моя единственная одежда. — Да... — Ты понимаешь, что я больше не смогу себя сдерживать? — хрипло проговорил мужчина, поглаживая моё тело там, где он только доставал, а я ещё раз понимал, что пропал. Я упал в бездну, ещё в тот самый раз, когда испытал на себе всю страсть. — Я хочу, — честно ответил я и посмотрел в глаза альфы, моего альфы. — И я не боюсь, — опять правда, после чего несколько ударов сердца в комнате стояла тишина, а затем Эйрен резко наклонился и поцеловал меня. С моих губ слетел тихий стон удовольствия, и меня сразу же подхватили на руки, неся к кровати. Оказавшись на чёрных шелковистых простынях, я смотрел на мужчину, что пожирал меня взглядом, от которого я сгорал. Моё тело было обнажено, я был полностью открыт для него. Мне было волнительно, всё же, это был мой первый раз. И я рад, что будет с любимым человеком. Словно читая мои мысли, лорд нежно улыбнулся и поцеловал меня в губы, после чего начал оставлять мягкие поцелуи на моём теле. Кровь бурлила в моих венах, каждый поцелуй был для меня словно пытка и сладость, я выгибался словно кошка под его руками, ластился, доставлял неумелые ласки, но в глазах альфы не было осуждениях, в них была нежность, тепло и желание. Я помню резкую пронзительную боль вначале, от которой хотелось кричать и остановиться, уйти и больше не продолжать, но шёпот мужа, кроткие поцелуи и после очередного толка, я почувствовал, как меня накрывает море новых неизведанных чувств. Это была самая лучшая ночь в моей жизни и именно она же стала для меня последней... Я не помню, как смог подсыпать специальное снотворное, что не имело вкуса, но меня долго трясло, когда я увидел, как упал на пол мужчина. Несколько секунд я думал, что он мертв, но нет, пульс был. И лишь собравшись с силами я смог сбежать, оставив своё сердце в той комнате. Дальше всё было по плану, я покинул пределы особняка мужа, сел на заготовленную лошадь, и только хотел ускакать, как увидел загоревшийся свет во всём поместье. Прошипев проклятие, я побежал в нужную мне сторону, где должен был встретиться со своим спасением. Я чувствовал, что за мной шла погоня, но я не сдавался и через какое-то время прибыл в назначенное место, где меня ждала красивая девушка. Но внешность бывает обманчива и за милым видом скрывалась сама пожирательница душ. — Я уже думала, ты не придёшь, всё же уйти от тёмного лорда нереально, особенно если он из Элитной Четвёрки, — с улыбкой сказала женщина, но я пропустил её слова мимо ушей и протянул мешочек с деньгами. Глаза бандитки блеснули. — Ты знаешь, что делать, так приступай, — отрывисто отчеканил я, пока женщина прятала деньги. — Что ж, это половина, остальную я заберу, как и договаривались, а теперь настала очередь немножко умереть, — пролепетала та и я умер. Да, именно так. Я думал, что меня будет раздирать на части, что я буду сходить с ума от боли, но всё было спокойно и, кажется, я ошибался. Спустя один удар пульса, я закричал не своим голосом от ужасной боли внутри меня. Мою грудную клетку будто сломали и вывернули наружу, настолько больно мне было лишь, когда я уходил от.... И очередной крик. Казалось, что это длилось вечно, но это хватило времени, чтобы моя душа покинула тело. На месте, где стояла пожирательница было пусто, но не прошло и минуты, как заискрился воздух и появился портал, из которого вышел Эйрен. Судорожно вздохнув, я прикрыл рот руками и сдавленно простонал. Мужчина был мрачен и готов всех убить, пока не увидел мёртвого меня... Я никогда не видел, чтобы люди выглядели такими разбитыми, чтобы так страдали, прижимая к своему сердцу того, кого потеряли. Однако, я никогда не думал, что духам может быть тоже больно. Пока я заливался слезами и говорил себе, что поступил правильно, что это всё ради семьи, возле меня появилась она — Смерть. Её присутствие я ощутил сразу, но в руки взять себя не смог. — Вот это дааа, — протянула Эйта, смотря на меня. — Дух, так ещё и плачущий! Как такое вообще возможно? Но знаешь, ещё ужаснее смотреть на тёмного лорда из Элитной Четвёрки, который сходит с ума от потери, — с ухмылкой сказала смерть, а я плотно сжал губы, а после шикнул. — Ты должен был умереть, твоя очередь пришла, поэтому, я не вижу смысла больше тянуть и смотреть на эту душе раздирательную сцену, — проговорила она, а я глубоко вздохнул и внимательно посмотрел на старуху. — Что? — раздражённо бросила Эйта. — У меня есть предложение. Вот так я и ожил. То есть, Эйта не сразу пошла на уговор, смерть долго упиралась, шипя на меня все возможные проклятия, но я знал, как ей угодить, а после высказал свои условия. Моя душа должна вернуться в тот самый момент, когда с меня снимут брачный браслет, а лорд уйдет. Я знал, что моё тело Эйрен забрать не сможет, ибо это священная земля, на которой если и умер, то твой труп забрать нереально. Священная земля его впитает в себя и всё, даже не каждый некромант может воскресить из этой земли умертвление. В общем, всё шло, как по маслу. Когда же Эйрен исчез, а моя душа вернулась в тело, я стал видеть смерть. Жуть, скажу я вам, но мы с ней после того случая не пересекались, а я отправился в Академию Проклятий, что находится в другом городе. Поменял имя, а над внешностью даже не парился, ведь сколько людей по свете похожих щеголяет? И я о том же. На работу я устроился, потому что мне не позволяла стипендия. С её размерами, я бы не смог уложиться даже в срок, а потому выбора не было. Но я свыкся совмещать работу и учебу, а также поддерживать свой организм зельями бодрости! И за эти три года обучения я очень сильно сбросил в весе, что, иногда смотря на себя, мне становится жутко, ситуацию не спасают даже необычный цвет глаз и белоснежные длинные волосы. До таверны «Рык Вурдалака» я дошёл быстро, даже не замечая, как пролетело время, ведь был полностью погружён в свои болезненные воспоминания. Я никогда не думал, что буду кого-то так сильно любить, что даже спустя три года держу огромную дистанцию с другими альфами. Мне стоит только взглянуть на одного молодого альфу, как становится тошно, а перед глазами Он и переполненные страстью и любовью глаза. Я буду предан всю жизнь тому, кто меня уже захоронил. Глубоко вздохнув и вытерев с краюшки глаз слёзы, я зашёл в таверну.***
Тёплый воздух, пропитанный запахом еды, ударил мне в лицо, когда я забежал внутрь здания через служебный вход, это был прямой ход на кухню! Стоило мне хлопнуть дверью, как на кухне прекратились копошение, а после, ко мне навстречу вышла мисс Маргета. Женщина с доброй и тёплой улыбкой на лице быстро ко мне подошла и крепко обняла, будто знала, что я снова плакал или же сдерживал себя. Выдохнув, я обнял кухарку в ответ и услышал знакомые мне бурчания и причитания: — Ох, исхудал! Исхудал-то как! Мрак! Так, быстро переодевайся и покушай, пока твоя смена не началась, — протараторила женщина средних лет, а лишь счастливо кивнул. Мисс Маргета ушла, а я быстро переоделся в рабочую форму. Стоило мне застегнуть последние пуговички, как я услышал звон посуды и сразу же сел за стол, начиная есть, а кухарка продолжила говорить. — Ешь осторожно, всё горячее, эх, мистер Оливэ слишком к тебе строг, но ты не волнуйся, он также за тебя переживает, — лепетала она, а я ел с огромным удовольствием похлёбку с кусочками курицы. Когда еда была поглощена, я быстро поднялся на ноги и только хотел было убрать за собой, как меня остановили. — Возьми, выпей горячего чаю с блинчиками, по моему новому рецепту, давай, тебе ещё всю ночь на ногах стоять, — и я не смог отказать или даже сказать что-то, ведь мисс Маргета была права. Я, осторожно подув на чай, сделал первый глоток, а затем закинул в рот первый блинчик, который был превосходным! Он был настолько нежен и воздушен, что я не заметил, как съел все три. Допив чай, я поблагодарил тётушку и побежал в зал. В зале народу было немало, однако здесь была небольшая группка троллей и оборотней и все они знамениты своей через чур огромной эмоциональностью, и, видя, как моя коллега не справляется поспешил к ней на помощь, по пути меня окликнул мистер Оливэ: — Юнгеш, ты сегодня немного запоздал, Сарка еле успевает, начни с дальних столов, — приказало начальство, а я, нацепив самую дружелюбную улыбку направился к дальнему столику, за которым сидел мужчина, одетый в чёрный плащ с глубоким капюшоном, что закрывал пол лица, но также на его лицо было нанесено заклинание, которое не давало рассмотреть черты лица незнакомца. Это должно было говорить о многом, но я опять пропустил очередной знак мимо. — Тёмных Вам господин, чего пожелаете? — с улыбкой пролепетал я. Знал бы я, чем закончится этот выход на работу, пропустил бы разок.***
— Пора начинать, — раздался голос во тьме. — Пора.