***
Хлоя, в какой-то степени обречённая и задумчивая, брела по ночному Мистик Фоллсу. Его пейзажи завораживали её, возможно, из-за своей свободы она заметила это, а возможно, никогда особенного внимания не обращала — всегда спешила прочь, подальше из города. Он был загадкой для неё, тайной, покрытой мраком. Загадочные нападения животных, смерти людей, а полиция сквозь пальцы смотрела на убийства, не искала виновных. Тогда она осознала, насколько страшно безразличие со стороны людей, и позже убедилась в этом, прочувствовав всё на собственной шкуре. Позже, когда стала немного догадливее, Эмбер осознала, что во всём замешано сверхъестественное и все пути вели к Елене Гилберт и её друзьям. Тогда Хлоя с подозрением смотрела в сторону этой девушки, обычно наблюдала издалека из толпы, чтобы никто не замечал. Она тогда любила загадки, а сейчас ненавидела. Хлоя стала другим человеком. С прошлого лета, когда она сбежала из дома, прошёл практически год без пары месяцев, и Хлоя острее ощущала конец. Полгода, что обитает здесь она, незаметно прошли мимо, но Эмбер помнила каждый день, каждый чёртов час одиночества, но отчётливее запомнила дни в компании Кая. Кай тоже ушёл, однажды утром исчез, ничего не оставил после себя, только жалкое чувство злости. Хлоя вновь возненавидела его: он ведь знал, как трудно ей одной, что не может она провести здесь бесконечность. Пусто стало после в сердце и в городе. И единственное, что она знала и в чем была уверена: Кай в этом мире, она не одна. Сейчас в её душе теплилось чувство жалости к нему, но он ненавидел, когда к нему испытывают сочувствие, он ненавидел быть слабым. Хлоя хотела показать ему всю прелесть эмоций, но в конечном итоге Паркер всегда оставался собой. Он не мог не чувствовать, как холодная и бетонная стена, которую он отстраивал в своём сердце на протяжении всей жизни, рушится. Хлоя делала выбор всегда в его пользу, он тоже делал выбор и всегда выбирал себя. Хлоя смотрела на отрешённое лицо Кая. Он был удивительно красив, когда уходил в себя, оставался с самим собой один на один. Обычно он так не делал в чьей-либо компании, но Эмбер он доверял: она никогда не осуждала его эмоции. Вечер был по обыкновению холоден, они сидели на ступеньках молча, каждый сам с собой наедине разбирался со своими мыслями. — Каждый раз, когда мы сидим в молчании, ты задумываешься. О чём? — Кай вздрогнул от тихого голоса девушки. Он взглянул на неё и промолчал, изучая черты лица. Его отрешённость пугала Хлою, она хотела быть рядом, когда была необходима её помощь. Но вот она рядом, а помощи никогда Кай не попросит. — Удивительно, как тихо. Когда я был здесь один, тишина была звеняще громкая, — он не отвечал на вопрос, он вёл свой диалог, чтобы ситуация оставалась под контролем. Он остался всё таким же закрытым, возможно, сильнее прежнего. Хлоя решила ничего не говорить, она ждала, когда он продолжит свою мысль, а Кай вновь перевёл взгляд на небо, и его пустой взгляд уцепился за звёзды, яркие и далёкие. — Этот мир, и ты рядом. Удивительное сочетание, но я должен быть честен, — и вновь он повернулся к ней, посмотрев в глаза. — Я не выбирал этого, — Хлоя замерла. Казалось, сердце вместе с ней остановилось на пару мгновений и дыхание пропало. — Что? — она переспросила для надёжности, но уже знала ответ. — Если бы я выбирал, то меня не было бы рядом. Излюбленный трюк моей семьи — обманывать и заманивать в ловушку. — Конечно, — Хлоя кивнула и отвела взгляд, заглядывая в пустоту, замирая. — Я была уверена, но обманывалась, — Эмбер перевела взгляд обратно, они молча изучали лица друг друга, и девушка отчего-то улыбнулась и спросила: — Если вернёшься, вновь предстоит мстить семье? — Я думал, возможно, буду угрожать несколько месяцев, но потом оставлю, займусь чем-то поважнее, — Хлоя усмехнулась и кивнула, будто понимала, о чём он. — Скажи, — Кай посмотрел внимательно. — Если бы был выбор: здесь рядом со мной счастливо жить вечно или один снаружи, где остальные люди, где шестьдесят лет сможешь прожить, как ты решишь. Что бы ты выбрал? — Кай изучал, думал. Он протянул ладонь к лицу девушки и нежно провёл по щеке, а Хлоя остановила движение его руки, и они замерли, смотря друг другу в глаза. — Хлоя, — Кай отрицательно замотал головой, и девушка всё поняла. Она убрала свою руку и встала, ушла прочь. На следующее утро Кай ушёл, возможно, ещё ночью, когда девушка уснула, но с того дня прошло больше трёх месяцев. Хлоя осталась одна. С того времени её чувства обострились до предела, она чувствовала опасность, которая стоит позади и дышит в спину. Это был конец, она знала. Убедилась сегодня, когда увидела видение. Лицо ведьмы. Вспомнила день, когда её похитила Кадира. Холодный ветер развевал волосы, особенно сильно он дул на вершине башни с часами. Хлоя не заметила сама, как оказалась на ней, когда подошла к краю. Она хотела сделать шаг вперёд и полететь камнем вниз, погибнуть, постараться, но как же чертовски страшно было наблюдать за Мистик Фоллс с высоты птичьего полёта. Город был прекрасен во всём своём проявлении, и его мистика уже не пугала девушку, наоборот, манила, и если существует загробная жизнь, то она будет рада встретить Джо, ведь той, должно быть, там совсем одиноко. Хлоя поёжилась от пробирающего до костей холодного ветра. И сделать шаг так отчаянно захотелось, и адреналин полностью забирал контроль на себя: не было рационального мышления в этот момент, лишь чувства и желания впервые полностью завладели телом. Хлоя вдохнула полной грудью, она закрыла глаза и сделала долгожданный и такой желанный шаг. Хлоя летела вниз быстро, и всё страшнее становилось, хотелось вернуться обратно, остановиться, не падать, но она уже падала. Мысли отчаянно покидали голову, и ничего больше она не чувствовала, — всё пропадало. И становилось менее страшно с каждым метром. Хлоя хотела жить, но раскрыла она глаза поздно: когда земля оказалась близко, когда острая боль пронзила тело, когда темнота вновь наступила. Пустота.***
Джошуа фокусирует взгляд на Кадире, — та выглядит абсолютно уверенной в своих силах, и он с ужасом понимает, что заведомо подписал смертный приговор самому себе, но смотря на своих детей, осознаёт, что это будет лучшим завершением его истории. Возможно, он сможет искупить свои грехи. — Пора, — Кадира входит в очерченный круг и протягивает клинок из серебряной стали мужчине. Джошуа принимает реликвию, он без сожаления признаёт неизбежность своей гибели. Ту часть магии, которую он собирается черпать из семейного хранилища, невозможно после вернуть обратно, силы вскоре разрушат его. Никто не способен сдержать такой поток магии. Острое лезвие клинка разрезает грубую ладонь мужчины, заставляя кровь стекать вниз, капая на каменный выступ расчерченного рунами истока, силы и алатыря. Джошуа закрывает глаза и читает заклинание, отдавая все жизненные силы и разрушая печать, наложенную пятью ведьмами, чтобы магия не могла проникнуть в тюремный мир. Кадира держит асцендент, шепчет прекрасно знакомые слова и наблюдает, как тот раскрывает под натиском магии клана Гриффин, но этого недостаточно, ещё необходимо быстрое завершение ритуала. Она протягивает руку к мужчине и хватает его за ладонь, но он на исходе, ему уже ничего не поможет. Магия клана близнецов, что течёт в крови Джошуа, помогает девушке скорее раскрыть асцендент, позволяя проникнуть в тюремный мир. И постепенно печать мира рушится, а вместе с тем и силы Паркера покидают его, он чувствует, как кровавая дорожка протянулась из носа к подбородку. Джошуа стремительно теряет контроль над своим сознанием и телом, он не замечает, когда проваливается во тьму, принявшую его с тёплыми объятиями, словно родного сына. Он рад приятной встрече, которая дарит ощущение спокойствия, и не хочет больше открывать глаза, когда вновь яркий свет ослепит его, но мысли всё ещё продолжают крутиться в голове, вероятно, он продолжает функционировать, либо это собственный ад для Джошуа, где его постоянно будет преследовать чувство, что он вот-вот очнётся, но никогда больше не сделает этого. Но дневной свет вновь заставляет мужчину раскрыть глаза. Он пытается сфокусировать все свои рецепторы на внешнем мире, но перед глазами плывут яркие мутные фигуры, в ушах шум стоит, не позволяя расслышать ему голоса собственных детей, а тело отказывается чувствовать: оно онемевает и зудит. Когда глаза вновь способны фокусироваться на окружающем мире, слух обретает свои способности, позволяя различать голоса и отдельные слова, и тело едва ощутимо посылает импульсы к головному мозгу, заставляя чувствовать боль и предсмертную агонию, Джошуа видит склонившиеся фигуры Лив и Люка. — Папа, — едва слышно шепчет девушка и еле ощутимо сжимает руку мужчины. — Мы рядом. — Я вижу, родные, я вас ощущаю, — улыбается мучительно Джошуа и пытается скрыть свою боль. Он отводит взгляд за спины своих детей. Кадира ушла, сдержала данное обещание и пропала в тюремном мире. И мужчина счастлив, что близнецы в безопасности, что они есть друг у друга. Джошуа тянет ослабшую руку к щеке дочери и проводит дрожащими пальцами по её бледной коже, другой рукой он сжимает ладонь своего сына. — Не оставляй нас, папа, — умоляет девушка, роняя горькие слёзы, но мужчина заботливо стирает их. Он видит, как отчаянно она пытается заставить отца жить, но ему ничего не поможет. — Никогда, — хрипит он мучительно, ощущая, как магия разрушает его. — Я всегда буду рядом, только не забывайте обращаться к своему сердцу. Я люблю вас, дети мои. — А мы любим тебя, — в один голос говорят близнецы и сжимают ладони отца. Он знает, что виноват перед ними, он знает, что был ужасным отцом и семьянином, и столько прощения ему необходимо заслужить, но умирать на руках любимых людей — уже часть искупления. Он молит о прощении одним лишь взглядом и умиротворённо закрывает глаза, делая последний вздох облегчения. И тихо раздаются всхлипы детей его. Он всегда будет рядом.***
Сознание приходило медленно и болезненно, каждая часть тела кричала о пощаде, хотела выдохнуть и почувствовать свободу. Помимо боли тело оковывал истинный животный страх, пробирающий девушку до костей, из-за чего дрожь не прекращалась, а разум кричал, вопил и оглушал. Хлоя сфокусировала взгляд на объекте своих главных кошмаров, которые всегда заставляли вздрагивать и просыпаться в холодном поту, или это был сон? — Ты вновь бежишь от меня прочь, но этот мир только наш, ты в моей власти, — слова разрезали накопившеюся тишину, заставляя сердце девушки вздрагивать от холодного тона. Глаза Кая как и прежде ледяные, а Хлоя ёжится и жмётся в холодную стену, хочет впечататься в бетон. Паркер делает медленные шаги к своей жертве, он наслаждается своим превосходством, он сумасшедший, такой же кровожадный, каким и был полгода назад, когда впервые причинил ей боль. Он всегда причинял боль, не только физическую. Он был ужасен. Кай присел на корточки, когда оказался в пугающей близости к своей марионетке, он был одержим ею, ему так нравилось играть с ней и её чувствами, смотреть, как она теряет всех родных и близких, а когда рядом никого не осталось, Кай почувствовал настоящую власть. — Мерзкая дрянь! — он выплюнул слова в самое лицо, отчего Хлоя всхлипнула и втянула шею, сутулилась, скрючилась. — Тебе больно? Больнее ведь, когда я тебя оскорбляю? — Хлоя зажмурилась, она глотала слёзы отчаяния. — Говори, сука! — Да, — тихо прошептала она, сжимаясь, она защитила лицо от удара и от его взгляда. Он был омерзителен. — Но что ещё может быть больнее разбитого сердца? — его угрожающий шёпот звучал над самым ухом. Хлоя тихо взвыла. — Разбитая душа. Кай говорил сухо, с жестокостью, заставляя ёжиться Хлою от ужаса и трястись в приступах паники. Она так долго копила в себе эту ненависть, что та уже давно отравила ей душу. У Хлои не осталось ничего живого в душе, лишь густая темнота и тишина. Отныне она мертва. — Я убью тебя. Смотреть невозможно на эти мучения. Моя цель достигнута, ты разбита вдребезги. Ты мне теперь неинтересна, противна, — шепчет он с презрением, и Эмбер готова кричать от отчаянно рвущейся тоски. Он отрывает руки девушки от её лица и смотрит с такой ненавистью, с которой невозможно смотреть на окружающих. — Убью! — он с отвращением отбрасывает руки девушки, причиняя боль, и сильнее ударяет своей тяжёлой ладонью щёку. Удар обжигает лицо. Хлоя молчит и ещё сильнее жмётся к стене. Рука Паркера жестко хватает девушку за горло, закрывая поступление кислорода в лёгкие. Эмбер раскрывает рот в немой мольбе, пытаясь вздохнуть. Её пальцы с переломанными и вырванными ногтями тянуться к горлу, пытаются ослабить хватку. — Тупая тварь! Мерзкая! Жалкая! И мир гаснет с каждым новым оскорблением, с каждой секундой, с каждым новым ударом, с каждой новой каплей крови, текущей тонкой струйкой из носа. И нет спасения из её личного Ада. Никого нет. Она каждый раз боялась остаться с ним наедине, но здесь нет никого кроме Кая, кроме каждой новой пытки и нового побега. Она так выживает на протяжении полугода. Хлоя рвётся из лап её личного дьявола отчаянно, с ненавистью отталкивает его, но его силы всегда превосходили её, он никогда не проигрывал, но в этот раз Эмбер устала умирать и воскрешать, устала чувствовать эту боль, она сильнее толкнула Кая в живот ногой, что разозлило его и заставило отвлечься. Она яростно вцепилась в его лицо и расцарапала до красных кривых дорожек на его щеках. Толкнула ещё раз и рванула прочь, спотыкаясь, но убегая от него, а он не спешил, давал своей любимой кукле фору. Кай любил гоняться за ней, а Хлое, возможно, нравилось убегать. Их отношения были ненормальными, но оба уже привыкли, и никто не смог бы жить по-другому. И Эмбер бежала, задыхаясь, теряя силы. И не было возможности остановиться, выдохнуть, она чувствовала, что за ней гонится Кай, не отступает. И слёзы катились градом по бледному и уже совсем лишённому красок жизни лицу. Хлоя умирала не физически, Кай уничтожил девушку морально, растоптал её ментальное здоровье, оставляя руины обрушенных панических атак, необоснованных страхов и вспышек гнева. И пейзажи вокруг менялись, пока она бежала, пока не замечала окружающей красоты и могла бы остановиться сейчас, чтобы заметить её. Однозначно, Хлою всегда волновали проблемы, которые заставляли забывать обо всём, но она была не против и, не замечая никого, бежала прочь не только от страха — Эмбер убегала от жизни. Только сейчас девушка заметила в себе эту пугающую особенность: желание находиться в эпицентре катастрофы, чтобы мир ломал её, а она чувствовала, как жизнь ускальзывает из тела, но обязательно выживать. Она становилась безумной со временем, возможно, рядом с Каем. Хлоя делала отчаянные шаги, чтобы скорее сбежать от своего преследователя. Оборачиваясь, она замечала, как он догонял её, а в глазах сверкала ярость, отчего страшнее становилось. Вероятно, не следовало оборачиваться, потому что она вдыхала в него силы, когда бросала опасливые взгляды. И она не заметила, как стала канарейкой в клетке, которой крылья подрезали. И могла Эмбер только кричать о помощи, но каждый слышал её мольбу прекрасной мелодией. А когда дверца открывалась и она быстро выпархивала на свободу, её ловили, сильнее обламывая крылья. Кай был в пугающей близости, он уже мог протянуть руку и схватить девушку за волосы, но специально загонял её дальше, чтобы Хлоя скорее устала и упала, задыхаясь. Он добился своего. Эмбер бежала, глотая слёзы страха, не разбирая дороги и не замечая корней деревьев, торчавших из земли, норовивших сделать подножку. Зацепившись за один из таких корней, Хлоя упала, ударившись виском. С отчаянием она взглянула на Кая. Он возвышался над телом девушки величественно, кровожадно разглядывая жертву. Всё в его действиях говорило о превосходстве. Он нагонял страх своим видом, своим взглядом убивал, а словом разрезал плоть, причиняя боль. Хлоя научилась узнавать и распознавать его эмоции. Стоило одной лишь мышце на лице дёрнуться, как Хлоя понимала, что он хочет сделать, какой предпримет шаг и какое слово произнесёт. Кай стал предсказуемым, пусть и думал, что сложно разузнать его мысли. — Жертва тем слаще, чем сложнее её поймать, — произносит Кай грубо, опускаясь перед девушкой на корточки. — Ты для меня словно полынь. Так слаба и измучена, так предсказуема. Я устал смотреть на твои отчаянные попытки скрыться от меня. Устал слышать твои едва слышные возражения и просьбы. И резкая боль окутывает тело, когда кинжал ранит плоть, плавно входя в живот, рядом с диафрагмой. Хлоя раскрывает глаза в изумлении, всматриваясь в серо-голубые льдины, полные безжалостного равнодушия. Он больнее давит на рану, собирая пальцами кровь Хлои и не отрывая глаз, впитывает её страх и боль. Паркер окровавленными пальцами проводит по лицу своей жертвы, оставляя следы, будто помечает свой главный трофей. С таким благим удовольствием он вдыхает запах приторно сладкого железа на своих пальцах. Паркер поднимается, последний раз разглядывая гримасу боли на лице Хлои. — Ты изжила себя, Хлоя, — с ядом произносит имя девушки Кай. И только теперь он разворачивается. Надменно, так властно и уничтожительно улыбаясь на прощание, чтобы сюжет его любимого эпизода отпечатался не только на теле Хлои, но и в памяти. Как и кровь на его ладони. Мерзкое ощущение разрывает Хлою на куски, заставляя содрогаться в неистовых рыданиях, выть от боли и обиды. Тело наизнанку выворачивает, и девушка хочет подняться, чтобы поскорее добраться до воды, смыть с себя пот, смешанный с кровью, грязь, смазанную противным чувством стыда. Но сил не остаётся подняться с холодной земли. Осталось только лежать посреди поляны, извиваясь от боли. Хлое больно так, как будто это отныне единственное ощущение, которое будет преследовать её. Больно так, словно это только начало. — Гореть ему в аду. Хлоя знает этот голос, пропитанный надменностью и величием, но не лишённый доброты душевной и тепла. — Кадира? — удивлённо шепчет Хлоя, фокусируя взгляд на изящной фигуре девушки. — Я спасу тебя, — прошептала Кадира, обнимая Эмбер. И отныне Хлоя в безопасности, и она с облегчением выдыхает, закрывает глаза, чувствуя надёжное плечо своей подруги, защитницы, семьи. — Я помогу тебе сбежать в спокойное место, где живут ведьмы и не скрываются, где ты сможешь обрести свободу от кошмара этого места, — Кадира произнесла вкрадчиво и успокаивающе, оторвавшись от сладкого запаха волос девушки. Она поднялась и протянула руку, спросив: — Ты позволишь мне провести тебя? — Хлоя коротко кивнула и потянулась к своей спасительнице. Когда ладони соприкоснулись, Эмбер увидела странную улыбку на лице Кадиры, и сомнение зародилось в её голове. И один-единственный вопрос она успела спросить у себя, прежде чем перенеслась с Кадирой в неизвестность: Почему я доверяю незнакомке?***
Хлоя взглянула в синеватую высь, где солнце высоко поднималось под прямым углом над головой, ослепляя своей яркостью. Она почувствовала горячие лучи светила на своей кожи, обжигающие, нежели ласкающие. Было лето, жаркое, кажется, самое яркое и душное в жизни девушки. Слух резанули крики и смех жителей деревушки, Хлоя вернулась в реальность и направилась к группе ведьм, которые активно что-то обсуждали, варя подозрительно пахучий напиток, заполоняющий своим запахом все рецепторы. Хлоя не успела в полной мере ознакомиться с Хоргой — деревушкой, в которую привела Кадира, но вся концепция была довольно символично умиротворяющей. Здесь хотелось парить от лёгкости и вдыхать дурманящий воздух глубже в лёгкие, чтобы он заполнил собой всё. Это место — Рай на Земле. Эмбер впервые в жизни осознала, какой освобождающей, поразительно лёгкой силой обладает смерть, что не существует пустоты, есть только умиротворение и покой. Деревянные избы, где ночевали жители, были сосредоточены в северной части деревушки, а южнее были такие же деревянные здания, где хранились знания всех ведьм этого места. В западной части, дальше от всех, находились места, где оборотни могли проводить тренировки, в частности, бои ожесточённые. Восточная часть деревни была доступна лишь некоторым. Кадира практически все дни посвящала себе в этой части деревни. Но только одна ведьма и оборотень были осведомлены в её делах, но восточная часть вызывала дрожь у Хлои. Однажды ночью, в первую неделю пребывания здесь, девушка услышала мужской яростный крик, похожий, скорее, на утробное рычание монстра. Эмбер тогда испугалась, но последовать ближе не посмела, боялась встретиться с Кадирой. Она никогда не прощала тех, кто не выполнял приказы. Хлоя не знала наказания этих несчастных, но их уводили именно в восточную часть Хорги, и они не возвращались больше никогда. На восток вела тропинка с огромными каменными глыбами по обе стороны, которые дальше образовывали круг. Это место было пещерой, от которой веяло холодом, а сквозняк приносил оттуда запахи крови и гнили, но никто не задавал вопросы, позже и Хлоя перестала и забыла обо всех своих подозрениях. В центре деревни всегда проходили обед и ужин, где собирались все жители деревни, благодарив предков за еду. Сегодня в центре готовилось всё для Солнцестояния. Этот праздник был наиболее священен среди всех, каждый говорил про него с улыбкой и нетерпеливым ожиданием. Хлоя не разделяла их трепета, но почувствовала сегодня на себе влияние этого праздничного события. Именно сегодня, двадцать первого июня, проходит этот важный день. Все с самого утра ходят по деревни в спешке, но улыбка абсолютна каждого блаженная и в какой-то степени пугающая, только Хлоя не замечает, потому что она с такой же улыбкой идёт на встречу ведьмам. Наиболее важным ритуалом утром являлось принятие напитка священного хранителя. Он пах дурманяще, казалось, один запах дарит должное упокоение, но эффект был совершенно невообразимым. — Приветствуем тебя, сестра! — произнесла старшая ведьма, наклоняя голову в приветствии и складывая ладони, задерживаясь в этом положении несколько секунд. — Приветствую вас, сёстры! — повторила Хлоя за ведьмой. — Напиток хранителя — необходимый ритуал этого утра, Хлоя. Прими же этот дар от наших предков и почувствуй их присутствие, — девушка налила зеленый напиток в стакан и протянула Эмбер. Хлоя взяла без приятельств и выпила всё до единой капли. Вкус был ужасен, будто она ополоскала рот полынью с помоями, но Хлоя лицом не повела. — Спасибо, Эреда, — улыбнулась Хлоя, протягивая стакан обратно ведьме. — Я прогуляюсь, если я тебе здесь не необходима? — Хорошей тебе прогулки, — пожелала с улыбкой девушка, остальные ведьмы кивнули головами на прощание. Хлоя позже почувствовала, как напиток подействовал, он затормаживал все чувства и реакции, голова раскалывалась надвое от боли, а мир перед глазами плыл, но Хлоя шла дальше, будто необходимо было не останавливаться. И отчаяние накатывало на девушку, она утопала в этих ужасе и горе. И в голове одна лишь мысль застучала, оглушая. Прочь.Хлоя сделала несколько неуверенных шагов и замерла, оглядываясь. Вокруг ходили жители деревни и глаза ослепляла их пугающая улыбка. Прочь. Хлоя задохнулась от ужаса, заставляя остановиться, тело парализовано замерло. Страх пророчил разлететься в пух и прах остаткам самообладания. Прочь. Хлоя вздрогнула и побежала прочь, путаясь в собственных ногах и подоле белого платья, точно таком же, как и у всех остальных жителей деревни. Слёзы потекли по исказившемуся в ужасе лицу. Прочь. Хлоя не заметила, как забежала в лес, который окружал Хоргу. И мир поплыл перед глазами. Прочь. Не удержав собственное тело в равновесии, Хлоя повалилась наземь и посмотрела в небо, которое расплывалось перед глазами. В памяти всплыли отрывки воспоминаний: объятия и поцелуи любимого. Ужас и сумасшедшая улыбка Кадиры. Мучения. И марево разрушилось. Хлоя вспомнила правду. Не было никакого ужаса, которому заставила её поверить Кадира. Но в памяти всё также были свежи раны от боли, причиненной Каем, и, казалось, никому нельзя доверять. Теперь Хлоя одна. И нет больше ничего, только один выход: сбежать скорее из деревни, потому что здесь ждёт её смерть. Прочь. Хлоя смотрит на тропинку и с ужасом пытается убежать от деревни дальше. Она ползёт, потому что подняться сил не хватает, и голова вновь раскалывается надвое. Всё кончено. Она пропала, когда встретилась взглядом с оборотнем. Райан, он главный предшественник Кадиры, и он пришёл за Хлоей. Эмбер вскакивает, будто кипятком облитая, и не раздумывая, она бежит прочь, и больше нет головокружения и боли в голове, только мысль: скорее убежать от своего палача. Лёгкие раздирает от недостатка кислорода. Стопы сбиты в кровь, но девушка всё ещё бежит вперёд, отчаянно оборачиваясь назад, разыскивая в темноте врага. Из горла рвутся стоны и всхлипы, разрывающие тишину леса. Хлоя яростно откидывает мокрые от пота волосы назад, отшатывается от веток, которые с глухим треском бьют по лицу, царапают кожу, оставляют неприятные отметины. Камни и сухие ветки врезаются в чувствительные ноги, раздирая их в кровь. Стопы не в силах идти по тропинкам, но она бежит всё быстрее и быстрее. Мышцы больше не слушаются, тело парализует боль, но она не останавливается. Страх заполонил здравый смысл. В голове крутится лишь одно слово. Скорее. Сжимает пальцами неприятную ткань платья, которое отчаянно путается от бега. Оборачивается, рассматривает дорогу, пытаясь выбрать путь. Скорее. Скорее. Скорее. Впереди пустота, и она сворачивает направо, чувствуя жгучую боль в груди. Кислорода катастрофически не хватает. Скорее. Скорее. Платье цепляется за цепкие ветки кустарника. Волосы путаются. Кровь смешивается с потом. Но всё это не важно. Она должна убежать от них. Спастись. Выжить. Бороться. Скорее. Сзади мелькает силуэт волка. Хруст сухих веток под лапами. Вой. Погоня. Тупик. Она врезается в крупное тело, появившееся словно из пустоты, отшатывается, но поздно. Её держат крепкие руки Райана. Она проиграла.