Одержимый

      Кай находился в прострации, когда наблюдал за безжизненным телом сестры. Он не приходил в себя, когда его со всей силы Люк прижал к стене. Он не слышал ни одной угрозы, а лишь с безразличием смотрел на гневное лицо брата. Кай с некоторой небрежностью отталкивал от себя Паркера-младшего. Но стоило ему почувствовать удар, как мир приобрел звуки и краски. — Ты совсем ахуел? Руки свои убрал нахуй! — со злостью прокричал Кай и, схватив за грудки брата, с силой начал его трясти. — Это ты, блять, что вздумал? Какого хрена происходит? Ты её убить хочешь?! — Люк вырывается из хватки, но отходить не спешит. Он с вызовом смотрит на Кая, не двигается с места, говоря тем самым, что прошёл тот момент, когда он боялся его присутствия. — Я убил бы каждого с удовольствием, кто посмел думать, что может стоять у меня на пути! — Ты сам отказался помогать. Зачем же ты решил с нами вернуться обратно? Тебе ведь одиночество по душе. — Ты прав. Я привык быть один, но мне будет комфортнее, когда я спасу жизнь Хлое и буду знать, что ей больше ничего не угрожает.       Люк с недоверием взглянул в глаза брата. Он хотел было усмехнуться, но все едкие слова застряли у него в горле, когда его взгляд зацепился за растерянность и сомнение в голубых ледниках Кая. Это было не свойственно социопату, убийце и безжалостному злодею. Это был взгляд совершенно другого Кая. Того, кто готов идти бороться со злом. Того Кая Паркера, которого всегда видела Хлоя, которого смогла открыть окружающему миру. — Значит, она была права, когда твердила всем, что ты не такой, каким тебя описывают.       Кай смотрел в глаза Люка со злостью. Он не хотел продолжать обсуждать тему, которая его в данный момент беспокоит. Он знал, что лучшая защита — это нападение, поэтому приготовил порцию ядовитых фразочек в адрес своего братца, но их прервал тихий голос Лив, которая успела оклематься. — Прекратите, — девушка поднялась с некоторой осторожностью, придерживаясь за стол, на котором были разбросаны старинные фолианты и гримуары. Люк в то же мгновение опомнился и оказался рядом со своей сестрой. Подхватил её под руки, позволяя опереться той и стоять на собственных ногах спокойно. Лив пыталась отделаться от помощи, но её братец уже усадил девушку на ближайший стул. — Отстань! — отмахнулась от назойливых предложений помощи она и устало выдохнула. — Со мной всё в порядке, не беспокойся. Сейчас нам необходимо думать о нашей подруге. — Хлое мы не поможем, если будем находиться при смерти, — возразил Люк. Лив приготовилась гневно высказывать недовольства о поведении брата, что он так печётся о ней, словно она маленький ребёнок, не способный позаботиться о самой себе, но её прервал Кай. — Она права. Сейчас нам нужно обсудить план, как будем спасать Хлою. — Много ты понимаешь, я вижу! — резко ответил Люк, концентрируя всю свою злость на старшем брате. — Ты десять минут назад прогонял нас, а сейчас спешишь на помощь, как Чип и Дейл. — Я передумал! — Да пошёл ты! — крикнул парень и толкнул Кая в грудь. Тот сделал шаг назад, но не покачнулся. — Вали отсюда вместе со своими эмоциональными качелями. — Успокойтесь, неугомонные вы мои любимые братцы! — Лив ударила ладонью по столу, привлекая к себе внимание. — Если вы так хотите быть полезными, то сейчас же прекратите этот балаган. Для начала я хочу напомнить, что сегодня день летнего солнцестояния, а значит, времени у нас не осталось. — Сегодня… — прошептал Люк задумчиво. Кай с вопросом посмотрел на близнецов. — Поясняю для тех, кто был в танке и не знает ничего, что мы смогли узнать. — Я был в этом «танке» только с вашей подачи, — возразил Кай. — С подачи нашего отца, — поправил Люк, за что получил недовольный взгляд от сестры. — Пока тебя не было, мы узнали много. Нам пришлось искать ответы в тех книгах, которые многие считали уничтоженными. — Мы вели переговоры с предками клана Гриффин. — Привлекли к нашему расследованию не только ведьм, но и вампиров. Поближе узнали Жана де Мартино. — Жана де Мартино?.. — Кай перебил близнецов. Они удивились данному вопросу. Мало кто не знал это имя. Сейчас сложно найти ведьму, оборотня, а тем более вампира, который никогда не слышал имени этого сильнейшего вампира Вирджинии, силы которого можно сравнить разве только с силами первородных. — Вампир. Воспитанник первородных. Он создал на окраине Вирджинии подобие клана вампиров. Держит всё под контролем. Не позволяет никому из сверхъестественных существ нарушить правила его мира, — коротко попыталась объяснить Лив. Кай кивнул, дал понять, что понимает, о каком могущественном вампире идёт речь. Близнецы хотели продолжить, но Паркер перебил их очередным вопросом. — Каким образом вы могли вести переговоры с предками клана Гриффин? Они все мертвы. — Мы пользовались магией, позволяющей попасть в загробный мир. Найти их было не трудно. — Я пропускаю самое интересное, когда тухну в мире-темнице, — пробормотал Кай, жалея, что его не было среди своей семьи. Он многое хотел бы сделать: испробовать заклинание, которое никто до них не использовал уже сотни лет; познакомиться с чопорным вампиром и его шайкой. — Помимо этого мы смогли собрать настоящий отряд для решения проблем с сумасшедшей ведьмой, которая решила стать всемогущей. — Что за отряд? Вы возомнили себя супергероями? Типа мстителей? — усмехнулся Кай. Лив лишь закатила глаза, а Люк сжал челюсти, проигнорировав колкости Паркера. — Спросил бы ты лучше про ведьму, — сказала Оливия. — Ладно, — вздохнул упрямо Кай. — Что за ведьма? — передразнил он. — Не паясничал бы ты. Эта ведьма считается у них в клане сильнейшей. Будучи мёртвой, она смогла уничтожить весь клан, выжигая своим гневом деревню, где обитали Гриффин. Ты представляешь, как она сильна будучи живой? А как она станет непобедима, если произойдёт ритуал? Если Хлоя исполнит своё предназначение, то эта ведьма станет единственной в своем роде, ей не составит проблем подчинить большую часть сверхъестественного мира себе. Никому лучше не представлять этот ужас. Это будет диктатура. Настоящий нацизм. — Для чего этой ведьме убивать вампиров? Я понимаю, что ненависть, но насколько она должна быть всепоглощающей, чтобы жертвовать всем. — Никто не знает, что заставило её так ненавидеть весь род вампиров. Но эта ненависть так поглотила её, что она живёт этой идеей. Она шла к своей цели веками. Она пробовала сотни вариантов, будучи живой, и столько же будучи мёртвой. Хлоя — это идеал. Её силы сосуда способны уместить в себе всё бессмертие. — Но с какой целью она убивала всех членов клана? — Это был её промах. Она поддалась своему гневу, когда узнала, что клан хочет утаить ребёнка от создателя, чтобы девочка не выполняла своё предназначение. Но убив клан, она обрекла саму себя на вечные скитания в темноте, потому что она была сильна, когда Гриффин поклонялись предкам и приносили в дань магию. Каждое солнцестояние клан проводил праздник: они весь день готовили свою деревню к торжеству, а вечером устраивали пир, в конце которого по старым традициям приносили в жертву оборотня, иногда вампира. Эти убийства и ритуалы позволяли предкам чувствовать магию клана. Они были не просто призраками, они были голосами и образами. — Как тогда сейчас она смогла возродиться? — Всё благодаря Хлое и её дару предвидения. Видишь ли, каждый член клана Гриффин обладает особенным даром, например, эта ведьма способна подчинить себе весь живой мир, Хлоя видит прошлое и будущее. Когда происходят всплески этой магии, предки Гриффин это чувствуют и становятся сильнее. Видимо, Хлоя смогла увидеть что-то, что пробудило ведьму. Но этого мало для полного пробуждения. Она сейчас лишь завладела телом юной ведьмы, которая была слаба и не смогла защитить свой разум. — Что за ритуал она собирается проводить? Каким образом Хлоя сможет принять в себя силы вампиризма? — Никто об этом ничего не рассказывал. Должно быть, предки сами не до конца понимают суть этого ритуала, а возможно, не хотят мешать этой ведьме. Они на многие наши вопросы не смогли дать ответы. Но могу сказать, что в эту ночь умрут все вампиры, оборотень и Хлоя, если мы не помешаем.       Кай не задавал вопросов. В комнате дома клана Близнецов повисла звенящая тишина. Она заставляла каждого чувствовать неприятную головную боль, которая с каждой минутой становилась сильнее. И причиной этой боли была вовсе не тишина, а мысли. Такие вязкие, липкие размышления, которые заставляли шестерёнки в голове крутиться быстрее, чувствовать, как что-то невыносимо сильно давит на эти механизмы. Одна известная каждому истина. Но никто не хотел обращать на этот балласт внимания. Каждый в этой комнате игнорировал его умышленно.       Лив поднялась со стула. Всё перед глаза заплясало. Она почувствовала невыносимую слабость, но ни один мускул на лице не дрогнул. Девушка соврала, когда сказала, что о ней не стоит беспокоится. Она лгала, потому что не хотела, чтобы акцент делали на её недомогании. Была проблема поважнее, чем лёгкое головокружение и слабость. Девушка собралась с силами и спокойным голосом сообщила, что ей необходимо отойти на пару минут, а после ровным шагом отправилась прочь. И стоило ей скрыться за дверью, как она чуть было не обрушилась на пол, но, придерживаясь за стену, кое-как добралась до ванной и принялась приводить себя в чувства, умываясь холодной водой. Выпив пару обезболивающих микстур, она отправилась обратно, ожидая, когда подействуют лекарства. Кай с Люком изучали друг друга полными ненависти взглядами, но ни слова не говорили. Лив понимала, что этим двоим придётся труднее всех ужиться в одной команде.       Девушка почувствовала, как боль постепенно отступает, уходит прочь, не прощаясь, но ощущается незримое присутствие. Это было лишь действия микстур. На самом же деле они никак не помогут справиться с недугом, лишь отсрочат его проявление. Оливия мысленно пообещала, что обязательно об этом подумает когда-нибудь позже, когда проблема с Хлоей будет решена.       Обсуждение плана затягивалось. Все молчали, обдумывая ситуацию. Тишина вновь становилась слишком тяжёлой. Она давила с силой на плечи, заставляя их опускаться под натиском. Она кромсала на куски остатки самообладания, заставляя нервно цепляться взглядом за трещины на стене, лишь бы не смотреть на присутствующих, не чувствовать их осторожные, косые взгляды. — Если сегодня солнцестояние, то нам необходимо действовать сейчас, — уверенно произнёс наконец Кай, обращаясь к близнецам и делая акцент на последнем слове. — Да, мы многое решили без тебя. Основательно подготовились к этому дню, — подала голос Лив. Она прочистила горло и сказала уже увереннее: — Никто не остался в стороне. Бонни первая предложила помощь, защищая интересы своих друзей. Поддержали идею Елена, Кэролайн, Деймон, Стефан, Рик. Жан де Мартино обещал наведаться в гости, чтобы решить проблему с нарушителями порядка. Тайлер, — она выделила имя оборотня, будто специально, словно не хотела этого говорить. — Он тоже хочет помочь. — Сестра, может, хватит бегать от него, будто он большой и страшный волк, — Люк намеренно затронул эту тему. Лив бросила недовольный взгляд на брата. — Ах, да, забыл. Ведь он и есть волк…— он не сдержал короткого смешка и не смог не выругаться, когда почувствовал, как ступня сестры опускается на его собственную. — Не скрывай, что ревнуешь. Ты ведь так отчаянно привлекаешь внимание Тайлера, а он не замечает тебя, — аппарировала Лив. — Что ты, я ведь желаю сестре только лучшего. Не могу я уводить твоего бойфренда! — Не удивлюсь, когда неожиданно из моей жизни исчезнет этот бойфренд, а вместе с ним и ты. — Не беспокойся, они будут исчезать незаметно для тебя. Как правило, ночью, чтобы вдоволь насладиться друг другом. Люк, только будь осторожен в полнолуние. Вам лучше не видеться. Это ведь уже будет считаться зоофилией, — Лив одобрительно засмеялась, оценив по достоинству реплику Кая. Люк промолчал, сделал вид, что не заметил вообще шутку. Он сидел с абсолютно каменным лицом, когда Кай смотрел на него, испытывая его терпение. Неприязнь летала в воздухе. Лив быстро сменила тему. — В общем, у нас план есть, он отработан. Осталось дождаться, когда все соберутся. — Какая у меня роль в вашем плане-спасении? — Кай решил сразу решить для себя, как будет действовать. — Сейчас ты с нами — это важнее остального. А в остальном с Люком ты сработаешься. Он подскажет, — брат-близнец Лив втянул воздух через ноздри. Напряжение начинало витать в воздухе, каждый мог почувствовать его кожей. — Твоему брату эта идея не нравится. — Его никто не спрашивал. Нравится или не нравится — будет делать, что от него требуется. — Я не нанимался нянькой, — сказал словно отрезал Люк. Лив злобно посмотрела на брата. — Мне плевать. Я не собираюсь уговаривать кого-либо что-либо делать! — повысила голос девушка. — Я не понимаю, для чего тебе понадобилась помощь этого психопата-убийцы! — Люк не успел понять смысл сказанного, когда Кай внезапно налетел на него и с силой схватил за ворот футболки. Он тряхнул младшего брата и ударил об стену. — Рот закрыл, — угрожающе прошептал Паркер-старший. — Я готов оправдать свою репутацию неуравновешенного маньяка. — Давай. С твоей подачи погибли все члены нашей семьи, — Люк вовсе не испугался пустой угрозы. В следующую секунду он почувствовал крепкую хватку на своей шее, как рука сильнее сжимала в тиски горло и перекрывала доступ к кислороду. — Следующий ты. — С ума сошли?! Прекратите этот цирк! — Лив дёрнула Кая за плечо, привлекая внимание. Он отступил. Люк же принялся активно растирать пульсирующую от боли шею и хватать ртом воздух. — Я не собираюсь сейчас вам объяснять, как важно помочь Хлое. Если у вас присутствует желание только посильнее уколоть друг друга едкими словами и убить, то делайте это не здесь! — Поверь. Мне сейчас плевать на всех. Пусть сдохнет каждый, пусть Хлоя возненавидит меня, но я спасу ей жизнь, — Кай выразился максимально коротко и ясно. Люк продолжал тяжело дышать и растирать шею. Лив решает не продолжать конфликт. В комнате повисает молчание до тех пор, пока не послышался шум у входной двери.       Оливия неспешным шагом направляется к прибывшим гостям. Люк сначала заостряет свой взгляд на угрюмом Кае, который стоит, подпирая стену и сложа руки на груди, а после следует за сестрой, оставляя старшего Паркера в гордом одиночестве, которое продлилось не так уж и долго. Его мысли были заняты лишь одной-единственной девушкой, которая в последнее время слишком сильно влияла на него. Кай иногда удивлялся своей решительности, но правда всегда заключалась в том, что ему необходим рядом человек, о котором он сможет заботиться, которого нужно будет защитить. В далёком прошлом этим человеком являлась его мама. Потеряв её, он потерял свой смысл существования. Он решил тогда закрыть на замок свою душу. Сердце тогда окаменело, стало холодным камнем, закалённой бронёй, укреплённой и неприступной крепостью. Встретив Хлою Паркер и не думал, что она будет иметь над ним такую невиданную силу. Сейчас он не может потерять её. Исчезнет Хлоя — окончательно и бесповоротно пропадёт Кай в этом непроглядном мраке.       Вскоре в комнату заявилась группа помощи. Кай бросил лишь незаинтересованный взгляд на вошедших. Быстро посмотрел на каждого и так же молниеносно вернулся к сканированию противоположной стены. Он не до конца изучил структуру штукатурки и краски. — Думаешь, он поможет? — практически прошипела Бонни вопрос от собственной к нему ненависти. — Думаю, тебе стоит закрыть рот, Бон-бон, — равнодушно отозвался Кай. Беннет сжала руку в кулак до боли в суставах, но проглотила едкую реплику. Она ненавидела, когда он называл её так. Только друзья могли, но не злейший враг. — Остынь, — отозвалась Оливия. Кай лишь хмыкнул. — Пора показать нашим друзьям оружие, которое удалось сделать нашей семье, Люк, — она едва улыбнулась уголками губ, но в её глазах была гордыня. Старший Паркер узнавал этот взгляд: когда-то так на него смотрела его сестрица Джо, когда смогла обмануть. Он ненавидел этот взгляд, всегда вспоминал своё одиночество.       Люк вышел из комнаты. Вернулся быстро, держа в руках средней длинны кинжал. Его рукоять была изготовлена из бузины, она была изящно обработана и из светлого кофейного оттенка переходила в яркий алый, будто между сплетениями веточек лилась кровь. Лезвие клинка было сковано из бронзовой стали, которая едва блестела, на ней были выгравированы еле заметные знаки рун — каждая впитала в себя тёмное начало магии. — Интересная вещичка, — присвистнул Деймон, приглядываясь к оружию. Люк передал клинок в руки Лив. Она аккуратно повертела его в своих ладонях. — Да. Она закончит кровопролитие, которое устраивает эта ведьма из клана Гриффин, — ответила Оливия и подняла взгляд, полный решимости. Каждый замер в напряжении. — Кто это сделает? — Бонни говорила со сталью в голосе, не сводя взгляд с лица ведьмы.       Лив обвела каждого пронзительным и холодным взглядом. Держа клинок в руках до этого, она была преисполнена уверенностью, что это она убьёт ведьму. Она рисовала в мыслях картину расправы, где не задумываясь вонзала оружие в грудь врага. Тогда в её глазах горел огонь непоколебимой уверенности. Но это была ложь. Никогда Лив не была сильной. Отец видел в ней напускную маску, абсолютно каждый видел это, но никто не смотрел на оборотную сторону. Где скрывалась слабая, неуверенная и маленькая девочка. Правда заключалась в том, что она была рождена, чтобы умереть. Она бы не пережила слияние. Люк хранил в себе куда больше силы. Отец всегда пророчил именно Оливии будущее во главе клана, но главой всегда был её брат, пусть и не всегда самостоятельный и решительный, но он бы научился лидерству.       Её предназначение — погибнуть рано, не почувствовав все прелести жизни. Поэтому не она будет вонзать этот клинок в грудь ведьмы. — Кай, — холодно произнесла Лив. Она взглянула на брата и протянула оружие. Он едва вздрогнул от неожиданности. Смотрел в лицо сестры, ища ответы на вопросы, но она молча тянула руку с клинком. Кай принял решение. Он без колебаний забрал оружие, сжав холодное и острое лезвие.       В комнате повисла уничтожающая тишина. Все с сомнением смотрели на девушку. Никто не верил, что она передала оружие тому, кто предаст их, не моргнув и глазом. Особенно сильно хотела запротестовать Бонни. Она хотела выхватить у него из рук нож. Хотела убить его, а после самостоятельно расправиться с нависшей угрозой. Но она замерла в неведении. Стояла и молча наблюдала за своим врагом. Ждала, когда Кай пронзит этим лезвием кого-либо в этой комнате, но он лишь глядел в глаза сестре. И Бонни видела в этом взгляде нечто, что не свойственно психопату и убийце Малакаю Паркеру, — Благодарность.       Кай взглянул на клинок, сомкнутый в его ладони.       Ничего не помешает ему исполнить свой долг. Он убьёт ведьму. Это лезвие будет медленно входить в её нежную и мягкую плоть. Сердце будет отчаянно гнать кровь по венам, но не справится, встретившись с холодной сталью.

***

      Хлоя выходит из хижины, когда солнце постепенно скрывается за горизонтом. Воздух пропитан запахом ладана. Девушка облечена в белоснежное платье, которое скрывает своей длинной ноги. Ступни всё ещё саднят после неудачной попытки бегства. Волосы вычесаны и тщательно выкупаны в ванной: они прямо струятся вниз ниже лопаток. Рядом с совершенно безразличной девушкой шагает Кадира. Она улыбается каждому мимо проходящему жителю. — Тебе следует улыбнуться людям. Сегодня у нас праздник, — подметила ведьма. Хлоя никак не отреагировала на просьбу, лишь продолжила идти вперёд. Каждый шаг делал её ближе к смерти. С каждым шагом сердце ухало вниз, пробивая дно.       Вокруг все суетились, веселье разряжало воздух, улыбчивые лица светились от счастья, когда видели не менее счастливую свою госпожу. Хлоя кривилась, когда видела подобное. Словно блеющие овечки, бегущие за своим предводителем-козлом.       Обойдя полностью деревню, встретив практически каждого жителя, Кадира и её спутница направились в центр, где уже собрались практически все обитатели деревни. На украшенной цветами и арками поляне стоял не менее великолепный стол, который был наполнен различными яствами. Он располагался в виде буквы «п». Во главе стояла Кадира, но самый разукрашенный и удобный стул достался именно Хлое рядом со своей госпожой.       Каждый житель уже собрался и встал у своего места за столом. Ещё слышались шорохи и болтовня. Никто не смел присесть на своё место, каждый в ожидании посмотрел на Эмбер, когда повисла оглушающая тишина. Девушка решила, что ожидают только её позволения, поэтому неуверенно уселась на свой стул, комфортно расположившись. Все последовали её примеру. После снова повисла тишина. Снова каждый с ожиданием взглянул на Хлою. Она с вопросом в своих шоколадных глазах посмотрела на Кадиру, словно ребёнок. И одного кивка хватило понять, что необходимо поднять бокал. Она протянула руку и взяла деревянный стакан, который был наполнен до краёв необычным напитком, пахнувшим отваром зелёных луговых трав. Подняв стакан в честь немого тоста, Хлоя пригубила напиток, слегка поморщилась от одновременно горького и приторного вкуса. Снова каждый повторил действие девушки. И только после последовали воодушевлённые разговоры. Все принялись активно поглощать различные блюда, в основном это было мясо. Хлое кусок не лез в горло. Её тошнило от этого дня, от этой деревни, от этих людей, от самой себя и этого праздника.       Девушка отчаянно сжимала подол платья в кулак — волновалась. Она не боялась признать, что страшится смерти. Жизнь ещё не показала ей все красоты. И порой она стыдилась своей трусости, воспринимала это, как собственное малодушие. Хлоя никогда не думала: каково умереть, отдать жизнь. Она восхищалась теми, кто уходил добровольцем на войну, кто работал спасателем и каждый день рисковал жизнью. Эти люди знали цену жизни и готовы были заплатить свою. Хлоя не знала, сможет ли сама пойти на это, но почему-то всегда слышала голос разума, который называл отрицательный ответ. Но Эмбер самостоятельно не могла понять, что не боится смерти только глупец, ну или совершенно отчаявшийся, потерянный человек, который готов уйти в мир иной. И не всегда это страх именно конца жизни, в большинстве случаев это боязнь перед неизведанностью. — Ты слишком волнуешься, твоя нервозность может испортить весь наш праздник, — тихо прошептала Кадира на ухо девушке. Та вздрогнула из-за неожиданности. Но ничего не ответила, только сильнее сжала ткань платья.       Время утекало сквозь пальцы, как песок. Оно неуловимо исчезало, когда чего-то избегаешь. Хлоя почувствовала приступ паники, когда видела, что практически все жители деревни покончили с трапезой. Она уже начинала придумывать план побега, как оглушит Кадиру и рванёт наутёк, прочь, снова в лес. Но вдруг к столам поднесли подносы с напитками. Хлое вручили самый большой и красивый бокал. Он был наполнен красной жидкостью, будто кровью. Девушка уловила утончённый запах зелёного чая и чёрной смородины. Кадира неожиданно поднялась со стула. — Этот день я ожидала слишком долго. Мечтала, что встречу праздник равноденствия вместе со своей семьёй, не побоюсь этого слова. И вот настал он. Я в кругу тех, кто верит мне, а я в ответ избавила вас от власти, ведь она становится ношей для каждого, кто не готов. Так пусть благословит нас природа, поможет исполнить долг, пусть нас озарит надежда на вечное процветание. Поднимем же бокалы за этот день, да благословит его Бог.       Все повскакивали, слова одобрения полились из уст каждого. Хлоя последовала примеру жителей деревни. Она подняла бокал и с натянутой улыбкой пригубила его содержимое. Сделала небольшой глоток. Рот наполнился приторным вкусом напитка, что сводило щёки от сладости. Опустив бокал, Эмбер хотела садиться обратно, но голова закружилась. Девушка попыталась ухватиться за стол, но наземь повалилась посуда с грохотом. Ноги подкосились, всё тело будто окаменело и не способно было удержать равновесие. Перед темнотой Хлоя увидела сотни взглядов жителей деревни, направленных на неё. Никто не спешил помогать. Все замерли в ожидании.       По ощущениям Хлоя провела в сонном состоянии более часа, но точно дать ответ у неё не получилось: солнце село, уже сумрак покрыл улицу, прохладный летний ветерок зашевелил деревья вокруг. Эмбер не смогла в полной мере насладиться свежестью воздуха, да и желания наслаждаться лесными пейзажами не было.       Девушка сконцентрировала взгляд на стоящей напротив ведьме. Кадира была развёрнута к Хлое спиной, поэтому не было шанса посмотреть в глаза ей, выплюнуть в лицо всю свою ненависть. Эмбер не осознавала до недавнего времени, что оставалась под влиянием сил Кадиры. Она могла без особенных усилий заставить всех подчиняться её разуму. Она сглаживала все углы, заставляя Хлою быть податливой и послушной, словно марионетка.       Наконец, Кадира отошла в сторону. Взгляду открылись ранее не встречаемые Хлоей лица. Мужчина средних лет с седыми волосами, лицо с тонкими сухими губами, кажется, они всегда были поджаты в недовольном выражении, с длинным носом, притуплённом к концу, и высоким лбом. Он стоял в центре, напротив Эмбер, сложив руки на груди, и был достаточно высокого роста. Несмотря на возраст, он всё ещё был в хорошей спортивной форме, что наталкивало на мысль, что это был оборотень, вероятно, вожак стаи. Женщина старше напротив стоящего мужчины, на вид ей было больше шестидесяти. Её пальцы были в кольцах, запястья увешаны браслетами, так же как и шея амулетами. Кудрявые волосы средней длины шоколадного цвета обрамляли смуглое, полное и слегка морщинистое лицо. В общем, вся фигура женщины была тучной и выдавала напряжение. Хлоя была уверена, что напротив стоит ведьма.       Девушка зажмурилась, борясь с подступающей тошнотой, глаза заливала приливающая кровь к голове, пульсирующая в висках. Было невероятно противно, невыносимо дышать, хотелось прекратить эти мучения. А после перед ней закружились обрывочные видения будущего или же прошлого.

***

      Решительно, размашисто и с яростью Люк раскидывает магией нападающих оборотней. Его лицо окрашено кровью врагов. Он кажется неуязвимым. Невозможно было видеть его таким.

***

      Хлоя стояла на краю обрыва, порывы ветра только путали волосы, норовя унести прочь лёгкий летний шарф. Девушка с неким недоумением перевела взгляд, решая оглядеться, и она обернулась. Прекрасная цветущая поляна с цветами заставили Эмбер задержать дыхание от восхищения. Она улыбнулась, точно ребёнок, и отошла от края.

***

— Умерла? — спросил Люк. Он нарочито громко, с издёвкой смеялся. Не верил, безусловно, нельзя было верить в такое. И чем больше он повторял эту мысль, чем больше пытался её опровергнуть, тем больше она становилась реальнее для него. И постепенно смех стихал, уступая место тишине. И Люк почувствовал абсолютное чувство одиночества, будто в этом мире никого не осталось кроме него.

***

      Кадира лежала, жизнь понемногу утекала из тела, но она всё ещё держалась. Клаус, не проявляющий до этого признаков жизни, поднялся. Он уверенно направился к умирающей девушке. Она взглянула на него беспомощно, но с ненавистью. Клаус опустился перед ведьмой на корточки. Первородный прикоснулся к кровоточащей ране на затылке большим пальцем с нажимом, заставляя девушку скривиться от боли. Она была вновь перед ним беспомощной девчушкой.

***

      Хлоя хотела закричать, оттолкнуть от себя подальше всех, силой заставить их молчать, разрушить этот каменный пьедестал и просто наблюдать. Наблюдать, как всё вокруг рушится. Наблюдать, как её магия разрывает на части этих монстров. Наблюдать, как кровь окрашивает её платье и руки. Наблюдать. Существовать. — Ты обещала, что ни один оборотень не пострадает, колдунья. Моя стая сейчас единственная наша защита. И что-то мне подсказывает, что потери будут непосильно огромными, — злобно шипел мужчина. Он наступал на Кадиру, его глаза приобретали янтарный оттенок. Хлоя скользнула взглядом по его рукам. На большом пальце левой руки красовалось кольцо с чёрным камнем — кианитом. — Милый, Джексон, не стоит подходить ближе, — качнула головой девушка, на лице растянулась предупреждающая ухмылка. — Без фокусов, ведьма, — насторожился оборотень. — Девчонка очнулась, — перебила нарастающий конфликт женщина. Кадира и Джейсон оторвались друг от друга и развернулись к Хлое лицом. Теперь всё внимание было приковано к ней. Эмбер злобно сверкнула карими глазами и попыталась вырваться. — Отпусти сейчас же меня! — прохрипела девушка надрывным голосом. Кадира лишь усмехнулась, но отвечать не стала. Она последовала к пентаграмме, которая находилась в условном центре поляны. Хлоя дёрнула рукой, но плотно прилегающие к запястьям верёвки лишь сильнее сковывали. Тогда она начала дёргать всем телом и кричать, требуя отпустить. Это было глупо и бессмысленно. Трата сил. Хлоя обессиленно отпустила попытки вырваться и тихо, бесшумно зарыдала, глотая горячие слёзы. — Нет. Нет. Пожалуйста, не надо. Не сейчас. Не хочу умирать, — шептала Эмбер, пока троица занялась обрядом. И оставалось только наблюдать. Наблюдать, как приближается смерть.       Кадира встала в центр пентаграммы, на каждой вершине которой возвышался факел. Каждый вспыхнул синим пламенем, когда ведьма шепнула заклинание. К ней приблизилась женщина-ведьма, она протянула два флакона, наполненных багровой и бурой жидкостями. Кадира опустилась на колени перед котлом и поочерёдно вылила содержимое склянок в него. В воздухе повис тошнотворно-приторный запах крови. В котле забурлила жидкость, повалился наружу пар. Кадира резким движением разрезала собственную ладонь и пара капель упали в котёл. Она зашептала заклинание на латыни, закрыла глаза. К Хлое подошла женщина, холодной и острой сталью она разрезала мягкую кожу на предплечье. Полилась алая кровь. Хлоя не в силах была ответить, она просто наблюдала. Наблюдала, как её кровь стекает по предплечью к ладони и капает на белую юбку платья.       Кровь девушки последовала в бурлящий котёл. Хлоя прикрыла глаза, чувствуя нарастающую головную боль. Вдруг послышался яростный крик мужчины из глубины леса. Кадира на секунду остановилась, но после зачитала заклинание быстрее. И когда жидкость перестала бурлить и факелы потухли, она поднялась. В руках она держала кувшин с жидкостью из котла. В пару шагов приблизившись к Хлоей, Кадира требовательным тоном проговорила: — Пей. До последней капли, — Хлоя не отреагировала. Она наблюдала. Наблюдала, как её судьбу определяет эта ведьма. Кадира посмотрела в карие глаза и повторила требование. Хлоя приняла кувшин и осушила его. Сделав последний глоток, она опрокинула голову к небу, где горела луна кровавым полнолунием. Широко раскрытые глаза обратились к звёздам. Некогда карие радужки глаз заблестели в ночи едва уловимым синим оттенком. Теперь в теле девушки разливалась кровь сосуда. Она приняла свою истинную сущность. Хлоя очнулась после секундного провала в темноту. Теперь в крови разливалась некогда могущественная сила, неизведанная, но опьяняющая. Эмбер дернула рукой и освободилась от оков верёвок, свалилась на землю, но поднялась. Кадира улыбнулась одними уголками губ. Победно. Раздражающе. Поднимая волну гнева в теле девушки. — Не посмею больше мной манипулировать, — прошептала твёрдо Хлоя. — Когда я решу, — перебила Кадира. Но Эмбер не слушала, она махнула рукой и тело Кадиры врезалось в напротив стоящий камень. Та повалилась наземь и едва скривилась от боли, но она не успела предпринять что-либо. Котёл, всё ещё хранивший в себе остатки той противной жидкости, полетел к ней. Он выплеснул на ведьму всё содержимое и больно ударил по хрупкому телу. Жидкость обожгла кожу лица. Кадира зарычала от боли. — Я убью тебя! — решительно заявила Хлоя. Оборотень и ведьма, до этого наблюдавшие за ситуацией, решили вмешаться, но ничего предпринять не успели. Едва заметное движение губ Бонни, и они упали наземь. Эмбер удивлённо перевела взгляд на девушку. Она была рада видеть её. Это означало, что за ней всё же пришли друзья. Не бросили. — Тебе помощь не помешает, — усмехнулась мулатка, подмигивая девушке. Хлоя улыбнулась шире, но всё же перевела внимание на Кадиру, которая что-то шептала себе под нос, сплёвывая сгустки крови. Послышался вой оборотней, хруст веток. Они прибыли по приказу ведьмы, отвечая на зов их повелительницы. Кадира поднялась обессиленно, чувствуя, как тело юной ведьмы подводит её, неспособное исцелить все травмы быстро, безболезненно. Но стоит этому телу погибнуть, Кадира найдёт достойную замену, но займёт это определённое время, что сломает все планы ведьмы на девчонку. Глаза Эмбер вновь светятся едва различимой синевой, пламя охватывает пространство вокруг Хлои и Кадиры, не позволяя никому помешать предстоящей битве. Бонни остаётся один на один с наступающими оборотнями. Первые волки отлетают от ведьмы, но с каждым разом их становится больше, и у Беннет не хватает времени для обороны. Один из волков успевает повалить девушку на землю, перебивая дыхание, упираясь передними лапами в грудь, он рычит, угрожающе нависая над ведьмой. Его оскал наклоняется всё ближе к лицу, заставляя девушку задерживать дыхание и сердце пропускать удары. Но кожи Бонни касается лишь его кровь и обезглавленное тело. Люк помогает подняться девушке.       Хлоя не замечает никого вокруг. Она наконец один на один с Кадирой и способна ответить, не сжиматься от страха и повиновения. Эта сила, текущая по венам, опаляющая все внутренности, заставляющая вскипать кровь. Эта сила непобедимая. Кадира не отвечает на выпады девчонки, она лишь тихо терпит, ожидая, когда появится главный виновник этого торжества. Эмбер слышит яростные звуки борьбы, вой оборотней и их жалкие, предсмертные поскуливания. Она переводит взгляд назад. Решительно, размашисто и с яростью Люк раскидывает магией нападающих оборотней. Его лицо окрашено кровью врагов. Он кажется неуязвимым. Невозможно было видеть его таким. Хлоя брезгливо отводит взгляд.       На секунду всё замирает. Порывы ветра разрушают всё: затухает огонь, Хлоя обессиленно опускается на землю, Кадира поднимается, возвышаясь над девчонкой, Бонни и Люк замирают, разглядывая десятки трупов уже не волков, а людей, слышатся глухие шаги. Из леса, направляясь в центр, идёт вечное, первородное зло. Клаус Майклсон, точно вышедший из мёртвых, твёрдой походкой направляется к Кадире. На лице желание убивать. Кадира не вздрогнула, лишь приблизилась на дрожащих ногах к ослабленной Хлое. Эмбер, не осознавая происходящее и внезапную слабость, опускает взгляд к своим рукам, обхватывающим рукоять охотничьего ножа. Из рта с кашлем льётся кровь. Хлоя хочет упасть, но тяжёлые руки Кадиры обхватывают голову, заключая в тиски. — Да избави нас от вечной жизни! — торжествующе говорит ведьма. Клаус, вошедший в центр пентаграммы, рушится наземь, ощущая, как его вечность заканчивается, медленно утекает прочь из тела. Хлоя, глотавшая собственную кровь, терявшая до этого драгоценную жизнь, чувствует, как эта бесконечность пропитывает тело, создавая теперь Первородное Вампирство. Кадира торжествующе наблюдала за происходящим. Она сделала несколько шагов к слабеющему Клаусу. — Как же изумительно было слышать твои крики боли, когда твоё тело вмещало в себя все кровные связи первородных. Ты едва ли выдержал это. Но восхитительнее наблюдать за твоей слабостью. Представь только, теперь ты смертный. Твои дни ограничены! — Кадира говорила с таким упоением, с таким безумством в глазах. — О Боже! — воскликнула Кэролайн, выскочившая из глубины леса, за ней показалась Елена. Кадира осмотрела показавшихся девушек. Они были едва потрёпанными. Деревня, наполненная оборотнями и ведьмами, была атакована дружками девчонки. — Клаус? — позвала блондинка, направляясь к нему. Гилберт поспешила к остолбеневшим Бонни и Люку. — Милая, не утруждайся. Он сейчас так слаб, что едва слышит тебя, — отвечает Кадира. — Что ты сделала с ним? — цедит вампирша. — Лишь то, что должна была. — Хлоя?! — слышится взволнованный крик ещё одной подоспевшей ведьмочки. Кадира оборачивается к лежащей на земле Эмбер. — Она слаба, ей стоит немного перекусить, — улыбается ведьма. Она подходит к девушке и подносит к губам Хлои свою окровавленную ладонь. Не раздумывая, девушка впивается клыками в порез, чувствуя на языке такую необходимую и сладкую кровь. — Что она делает? — взволнованно спрашивает Лив будто у пустоты, ведь вопрос остаётся незамеченным. Все ошеломленно наблюдают за происходящим: как Хлоя не в силах контролировать свою жажду, как Кадира наслаждается происходящем. Ведьма вырывает свою руку из хватки Эмбер, та следит за ведьмой словно хищник, готовый накинуться на свою жертву, но она не позволяет. Обрывает все мысли одним резким движением руки. — Настало время пиршества! — воскликнула Гриффин. Из леса, ведомый непонятными силами, шагает Тайлер. Его взгляд потерян, силы на исходе, но он обречённо шагает к ведьме, которая любезно протянула руки, ожидая его. Лив, не в силах наблюдать за происходящим, кричит ему вслед, но каждая просьба остаётся неуслышанной или же намеренно проигнорированной. Она переводит полный ненависти взгляд на Кадиру и решительно атакует магией, вот только её силы ничтожны перед древнейшей, сильнейшей ведьмой тысячелетия. — Моим гостям не свойственна такая наглость, — один взгляд в глаза, и Оливия покорно опускается на колено перед ведьмой клана Гриффин. Кадира обводит взглядом каждого, и намеревание убивать просто исчезает, сердце наполняется бесконечной благодарностью, теперь каждый готов жизнь отдать за свою госпожу.       Тайлер останавливается в нескольких шагах от Кадиры, ждёт приказаний, как благородный рыцарь. В ноздри Хлое ударяет резкий, сладостный аромат свежей крови, но она борется с желанием убивать, перед глазами пелена и ничего боле, только острое желание впиться в глотку оборотня и высосать все соки жизни.       Кадира плавным движением руки двигает в центр каменный пьедестал. Кадира подходит к оборотню, мягко давит ему на грудь, заставляя его ложиться на каменную поверхность. Тайлер подчиняется. — Да пребудут силы в наш обитель, да простит нам Бог все грехи! — мелодично повторяет Кадира. И камень начинает нагреваться, будто плита, приобретая красные оттенки, а кожа оборотня покрывается ожогами, начинает обугливаться. В воздухе витает тошнотворный запах горящей плоти. И внезапно тишину прерывает громкий звук ломающихся конечностей. Тело Тайлера вновь переживает трансформацию, плоть растягивается под меняющиеся размеры тела, но разрывается в местах, натянутых до предела. Локвуд кричит от боли и бесконечных мучений, мечется в агонии, но помочь ему не способен никто. Кровь соприкасается с нагретым камнем и вскипает. Кадира чувствует, как Господь прощает их грехи, забирает жертву, даруя вновь нескончаемую силу. Тайлер испускает последний крик, наполненный страданиями, похожий на крик грешной души в Аду.       Хлоя не могла себя сдерживать: вцепившись в землю своими тонкими пальцами, чувствуя почву у себя в руках, она тяжело дышала, пытаясь побороть это наваждение. Казалось, это было не в её силах. Но сознание ломалось под натиском чувства безвыходности, опасности. Девушка чётко осознавала единственное: она единственная, кто может помочь себе. Рядом нет человека, способного научить контролю. — Всегда будь сильной, каждый раз, желая магию, сбрасывай наваждение. Ты ведь способна на большее. Контроль — вот внутренний стержень каждого из нас, — Хлоя увидела перед глазами лицо отца. Эти слова он повторял каждый раз, когда девочка хотела нарушить запрет. Она умела сдерживать в себе монстра. Этому её учили родители. Солёная слеза покатилась по щеке, она распахнула глаза, наполненные решимостью. Проглотив это удручающе назойливое желание крови, Хлоя поднялась, заметив весь ужас происходящего. Друзья, словно тряпичные куклы, стояли, не выражая ничего, лишь покорность. Обезображенное тело Тайлера, принесённого в жертву. Кадира стояла к Эмбер спиной, не показывая лицо. Но по склонённой голове и сложенным рукам, казалось, что она молится.       Хлоя наконец смогла с трезвостью ума посмотреть на этот мир. Опустив взгляд, Хлоя изучила охотничий нож, который до этого ранил её, приблизил к смерти, но вампирство всё исцелило. Девушка крепче обхватила рукоять, приблизилась бесшумно к ведьме. Она уже не сомневалась в правильности своих действий. Необходимо обезвредить ведьму и единственным верным вариантом было навредить телу. По-другому Кадиру остановить никак.       Охотничий нож лежал в ладони удобно, словно был продолжением руки девушки. Хлоя уверенно, не медля, приблизилась к Кадире на вампирской скорости. Лезвие вошло в плоть без препятствий, раня внутренние органы, заставляя Гриффин изумлённо округлить глаза и скривиться в боли. Эта рана была смертельной не для самой ведьмы, но для тела вполне. Секундного замешательства хватило для потери контроля над разумом всех, находящихся на поляне. Хлоя оттолкнула от себя Кадиру, та повалилась наземь. Она подняла взгляд на девушку. — Я тебя не оставлю так. Ты создана, чтобы умереть, — прошептала, захлёбываясь в собственной крови. — Знаю. Я никуда не убегаю.       Кадира лежала, жизнь понемногу утекала из тела, но она всё ещё держалась. Клаус, не проявляющий до этого признаков жизни, поднялся. Он уверенно направился к умирающей девушке. Она взглянула на него беспомощно, но с ненавистью. Клаус опустился перед ведьмой на корточки. Первородный прикоснулся к кровоточащей ране на затылке большим пальцем с нажимом, заставляя девушку скривиться от боли. Она была вновь перед ним беспомощной девчушкой. — Дорогая, ты никак не научишься проигрывать, — прошептал Майклсон. Кадира не ответила, она никак не отреагировала на едкую реплику гибрида, врезающуюся в сознание. Она закрыла глаза, в надежде почувствовать силу для последнего рывка. Умирать сейчас она не собиралась.       Хлоя вздохнула. На сегодня достаточно. Кадира ещё не закончила с ней, но сейчас точно оставит в покое. В этом, может, и был плюс, но главным минусом было то, что теперь нужно будет ждать, когда она себя проявит. Шансов на победу у Хлои не оставалось, но и желание жить почему-то тоже потихоньку угасало. Столько бегала от смерти, а в итоге погибли невинные. Больше она не могла жить спокойно, на её совести теперь бесконечно тяжёлый груз: ответственность за смерть.       Эмбер устало отмахнулась от всех назойливых мыслей. Она подняла потускневший взгляд на друзей. Они также удрученно смотрели на неё. Лишь Лив осела у камня, где покоилось тело Тайлера. Отвращение сковывало тело Оливии, она потеряла свою любовь, и ей казалось, что всё из-за её упрямости и глупости. Отрицать очевидное — дурацкая игра. Зачем она это делала? Почему позволила себе эту слабость? Ответить на этот вопрос девушка боялась. Она слишком была глупой и гордой.       Никаких надежд не оставалось ни для кого. Хлоя хотела утонуть в этом море печали, но знала, что отныне суждено ей умереть от руки злейшего врага. Она желала поскорее ощутить объятия бесконечно спокойной и успокаивающей темноты, где, конечно, найдётся место для неё, той, которая сбилась с правильного пути. Возможно, она сможет когда-то обрести покой, но уверенности в этом девушка не испытывала.       Кадира собрала всю свою мощь. Подготовленный клинок для казни оказался в её руках.       Хлоя вздрогнула от неожиданного прикосновения к плечу, едва ощутимого, неуверенного и такого одновременно необходимого. Она обернулась, замерла на несколько секунд, а затем окунулась в объятия. Кай сначала не знал, как отреагировать, но затем сжал плечи девушки, зарывшись в волосы носом, вдыхая аромат, который уже не думал вновь ощущать. Он дарил спокойствие. Хлоя почувствовала, как глаза защипало от слёз, как душа невыносимо заболела. Эмбер вжалась сильнее, забывая обо всех предрассудках, страхах. Ничего не существовало. Ничего, кроме Кая Паркера и Его объятий.       Оружие полетело в хрупкое тело сосуда, намериваясь разрушить эту прекрасную оболочку и убить всё, что она копила в себе.       И не хотелось вырываться из этого океана внезапного спокойствия. Но боль самостоятельно ворвалась, разрушив эту хрупкую конструкцию. Хлоя обмякла в его объятиях, совершенно неестественно. Каю пришлось удержать её, не дать свалиться вниз. Он аккуратно осел, удерживая хрупкое тело и смотрел, как жизнь утекает, оставляя её одинокую в этом мире несправедливости. Кровь постепенно пропитала белоснежный наряд девушки.       Протест разнёсся по всей поляне. Каждый замер, делая изломленный вдох. Ведь всё было кончено для каждого. Елена, Кэролайн, Дэймон, Стефан почувствовали, как смерть подкралась слишком близко. Бонни почувствовала, как всех подвела, у неё не было возможности помочь никому. Лив, раздавленная смертью любимого, уже была полностью уверена во всём. Люк вновь почувствовал эту ненависть. Всегда всё разрушал только Кай Паркер. Его никчёмный старший брат.       И Кай начинал осознавать весь ужас, который наступал. Она лежала перед ним, невыносимо красивая, пылающая, раскалённая, теряя силы, такие жизненно необходимые. И его сердце, казалось, остановилось и в следующую секунду с дребезгом раскололось. Это было невозможно. Невыносимо больно. — Нет, — хрипло шепчет Кай. Он касается дрожащей рукой её лица. Хлоя отрицает тоже, качает головой, не сдерживая слёз, не скрывая своей боли. Она хочет обратиться ко всему миру и попросить прекращения страданий, чтобы каждый услышал, как устало биться её сердце, гонять кровь по организму. Как она устала дышать, насыщая каждую клеточку кислородом. Она бы желала задохнуться. Как она устала постоянно просыпаться и чувствовать эту безысходность, она бы желала никогда не просыпаться. Хлоя протестовала жизни, каждую гребаную минуту своей никчёмной жизни она протестовала. — Хватит, — молит Хлоя, она буквально взвывает, прося Кая. — Я так устала. Помоги, — она смотрит в его душу. И Кай не понимает, чем он должен помочь, как он должен помочь. Он хочет продлить ей жизнь, защитить от боли, но у него нет никаких возможностей.       Однажды даже самый страшный монстр находит искупление. Но какой ценой это прощение можно заслужить? Кай Паркер никогда не думал, что когда-то он будет так дорожить одним человеком, который сейчас, возможно, в последний раз смотрит в его глаза, и он хочет кричать о том, как сильно он хочет, чтобы она жила, чтобы просто дышала. Но вместо этого ведьмак сжимает руку девушки и молит Бога, которому он никогда не верил, чтобы она не умирала. Только сейчас парень осознаёт, как сильно он её любит. И продлевая этот момент, он заглядывает в сознание к своей возлюбленной, чтобы показать, как сильно она ему дорога.       Хлоя стояла на краю обрыва, порывы ветра только путали волосы, норовя унести прочь лёгкий летний шарф. Девушка с неким недоумением перевела взгляд, решая оглядеться, и она обернулась. Прекрасная цветущая поляна с цветами заставили Эмбер задержать дыхание от восхищения. Она улыбнулась, точно ребёнок, и отошла от края. В стороне стоял Кай, он не отрывал взгляд от девушки. — Куда ты меня привёл? — с улыбкой обратилась Хлоя к парню. Она была искренне удивлена и счастлива. Кай не отвечал, он продолжал молча наблюдать. Хлоя заливисто рассмеялась и побежала навстречу ветру, раскидывая руки в стороны. Желая чувствовать зеленую траву под стопами, она поспешно сбросила с ног босоножки. Мягкая трава сразу же защекотала пятки девушки. Эмбер резвилась, как маленькая девочка, Кай был счастлив видеть её такой беззаботной, живой, полной энергии и радости, он желал продлить для неё этот момент. Её ранее бледная кожа сейчас будто мерцала под лучами яркого солнца, а на щеках был здоровый румянец. Её губы никогда так широко не улыбались, никогда не были такими идеально красивыми, манящими. Её карие глаза совершенно изменили свой цвет, они блестели золотым оттенком, буквально искрили. Длинные, идеально ровные волосы сейчас запутались с порывами ветра, но от этого они выглядели лучше в сотни раз. Они сверкали под солнцем. Хлоя наконец остановилась, прекратила кружиться словно юла и посмотрела на Кая. Её взгляд был полон нежности, и она дарила этот взгляд только ему. Быстро, в несколько длинных шагов, девушка оказалась перед Паркером. Она взяла его лицо в ладони и впилась в губы страстным поцелуем. Эта животрепещущая страсть ломала все преграды, она срывала все границы, она также быстро потухала, оставляя место только нежным, ласковым прикосновениям. — Кай, — прошептала Хлоя, она шептала его имя и вжималась своим хрупким тельцем в его, чтобы почувствовать эти защиту, спокойствие, которые он излучал всегда, но только не сейчас. Он только сильнее сжимал объятия, будто не желал выпускать, но всё же освободил каждого, будто сорвал эти оковы, и направился к обрыву. Ветер беспокойными ударами отрезвлял разум парня. Кай просто закрыл глаза, желая отдышаться, чтобы сердцебиение наконец пришло в норму, но ничего не работало. Уже давно ничего не могло помочь Каю Паркеру. — Я соврал, — пытаясь перекричать эти неспокойные порывы ветра, проговорил Кай. Хлоя медленно приблизилась, она просто остановилась рядом, разглядывая его спину, грузом опущенные плечи. Он когда-то уверял, что не позволит Хло погибнуть. Вновь соврал. Это было у него в крови. — Кай, — вздохнула девушка. Она взяла его ладонь в свои руки, посмотрела на напряжённый профиль и отрицательно покачала головой. — Ты всегда был со мной честен. — Спасибо, — прошептал Паркер, он перехватил ладони девушки, поднёс их к своим губам и нежно поцеловал. Он отрицал любые оправдания для себя, но времени для споров не оставалось. — Я просто хотел сказать, до чего же хорошо не быть одному, — признался Кай. Он закрыл глаза, пытаясь совладать с дрожью в голосе, пытаясь успокоить дыхание. Хлоя помогла вновь, она просто обняла его, подарила это хрупкое ощущение спокойствия. — Я люблю тебя, Хлоя. Так сильно. Спасибо, что позволила мне почувствовать это, — по щеке покатилась скупая одинокая слеза, Кай не смог овладеть собой, он с трудом проглотил этот комок в горле. Этот ком осел где-то глубоко в душе, он никуда не ушёл, никогда не оставит его. — Я люблю тебя, Кай. И это неизменно. Это навечно, я тебе обещаю.       Кай распахнул глаза. Хлоя была мертва. Её телом овладело это проклятие. Её прекрасное тело лежало неизменно неподвижным. Время остановилось для неё. Точно вечность наступила. Бесконечно долгая смерть и ничего.