Звенья одной цепи

«Жадно втянутый глубоко в лёгкие воздух покалывает стенки горла морозностью поздней осени. Пламя, рождённое азартом и любопытством (обозвать его детским, впрочем, было бы неправильным. Девушка прекрасно осведомлена о последствиях, но свербёж ещё неиспытанного витает вокруг с дуновениями ветра и подталкивает к решимости) распаляется где-то под лёгкими, сжигая рассудок дотла. Всё, вероятнее, когда, установив причинно-следственные связи, на языке заиграет горький привкус приближающейся кончины, посланный радостным Муту*, потеряет прежний притягательный блеск, не оставив за собой ни единой спасательной лестницы. Но она ни о чём не пожалеет — «хотя бы потому, что это бессмысленно». Сумасводящая неизбежность…»

      — Боюсь, погрязнув в том, что ты предлагаешь, я завершу когда-то незаконченное, — пальцы Луны скользят по коже запястья, ладонь правой руки накрывает ладонь левой.       — Я понимаю, что ты не чувствуешь уверенность, — парирует Бальсано, оттаскивая стул от стола и присаживаясь рядом с Валенте. — Тебе нужна поддержка, я знаю…       — Нет такой потребности.       Маттео прикусывает проксимальную фалангу указательного пальца правой руки. Неисчерпаемым источником крепкой потехи в последнее время являлось наблюдение за просачивающейся из-под деланной уверенности ложью. Какие бы усилия не были приложены Луной, — для него всё до безобразия очевидно.       — Мимика и жесты не лгут. Это могут сделать лишь язык и губы. Положение рук, — да и ног, — говорит о тебе больше, чем ты сама могла бы.       Не следует быть гением, чтобы распознать тёмные настроения, сгущающиеся над макушкой подобно грозовым тучам.       — Знаешь… Я не хочу помогать тебе. — Брови поражённого Бальсано взметнулись вверх, после подползая к переносице. Распознав желание вопроса, за которым крылось непонимание, вполне ясное, девушка поспешила добавить: — Я не верю твоим словам. Я не собираюсь играть по твоим правилам. Ты сам устроил всю заварушку — сам из неё и выбирайся. Я не собираюсь протягивать руку помощи тому, кого толком и не знаю. Если ты лгал столько времени, кто может гарантировать, что это не очередная чушь? Забери способность, которую мне даровал и проваливай!       Луна, подхваченная небывалым гневом, сдерживать который не получалось даже при должном желание и самообладание, вскочила со стула и понеслась прочь, не оборачиваясь, оставляя Маттео наедине с запахом озона.       Именно так ощущается гнев и его последствия. Запах озона. Аромат после грозы. Как и гнев, в больших количествах озон опасен, даже токсичен, но именно он защищает Землю от губительных воздействий ультрафиолетовых лучей и патогенных бактерий, как и гнев предохраняет от саморазрушения.       Но отрицательного не менее, чем положительного. Гнев может явиться исцелением, спасательным кругом посреди океана ужаса, а может — последней каплей. Атмосфера может накалиться до такой степени, что человек, одержимый тем самым гневом, навредит себе, чего Бальсано больше всего и страшился.       — Куда это ты так заторопился, братишка? Она не маленькая девочка! Сама во всём разберётся и примет правильное решение. Но её настрой мне определённо по душе! — Губы искривляет нагловатая усмешка, оголяющая белоснежные зубы.       — Винзенз… — Маттео хмурится и спешит отвернуться от незваного родственника, но ловит отражение волевого подбородка и кудрявых волос в зеркале. — Не смей трогать её! Даже не думай о том, чтобы запудрить Луне мозг!       — Напрасно растрачиваешь негативные эмоции, Маттео. Я ведь ещё ничего не сделал, а вот твоя ярость — лучший из возможных десертов!       Маттео кинул тренч на спинку стула и облокотился на стол, тяжело выдыхая:       — Если я увижу, что ты ошиваешься подле неё и пытаешься склонить…       — А если она самого того пожелает? — Маттео не мог выносить наглый лик ненавистного брата, его тёмные одеяния и поведение, сравнимое с клише «плохой парень» во второсортных романах для особо наивного слоя населения. Бальсано находил Винзенза настолько раздражающей фигурой, что ладони сжимались в кулаки сами по себе. До побеления костяшек. — Не строй из себя героя, Маттео. Ты думаешь, что действуешь исключительно правильно, но сам знаешь, что совершаешь ошибки. Это уже даже не выглядит потешным, если ты стараешься развеселить меня!       — Да пошёл ты!       — И тебе не хворать, братик.       Парень растворился в воздухе, будто его никогда здесь и не было. Муту* — бог смерти и подземного царства мёртвых, воплощение хаоса, насылающий засуху и бесплодие.