Белое облачко

В столь беззаботный весенний день всем хотелось немного праздника. К вожаку вернулся его возлюбленный лис, в стаю начал возвращаться порядок. А волчий молодняк, по обыкновению, решил отыскать в себе великих охотников и двинулся на самостоятельный промысел. Конечно, в мечтах у четырёх ещё недавно лопоухих щенков был лось, ну или косуля, но повстречались они с совершенно другим соперником. По небольшой лесной тропинке бежало белое пятно. Его мех колыхался от каждого движения. Бежал он неторопливой рысцой и словно не замечал за собой волков. Они же пытались понять, что за зверь перед ними. Вроде бы, лис, но мех белый, как у зайца зимой. Да и пушистый больно. Один из волков подбежал ближе. Зверь вдруг развернулся и произнёс, демонстративно поднимая лапу: — А ну, мелочь! По норкам разбежались! Несчастные волки аж отскочили. И что это за зверь такой? Может, детеныш медведя? Один из волков на полусогнутых стал подбираться к белому облачку. Но только его любопытный нос оказался в зоне досягаемости — кусь! — несильно, но ощутимо зверёк прихватил волка за нос. — Отстаньте, мелочь, — тяжело вздохнул белый зверёк. — Может, я бешеный, и вы все умрёте. — Бешеный? А это кто? — удивился другой волк. — Недоросли, вы хоть что-то умеете? — лис посмотрел на них косо. — Охотитесь хуже, чем мой остолоп! Даже мелкого зверька запугать не можете. И это волки? Теперь понятно, почему этот недоросль лопоухий тут в почёте, все остальные просто ещё хуже. Ладно, зайки, я побежал. А то сейчас придёт мой щенок и устроит разборки. Удачи, не болейте-не хворайте. Лис уже собирался уйти, но путь ему вновь преградил один из волков. Он зарычал и собирался броситься на белое пятнышко. Другие волки также окружили его, зажимая кольцо. «Да вы издеваетесь? — подумал оборотень. — Где-то это уже было». Он припал на лапы, прижавшись к земле. Лис словно трясся от страха, чем придавал волкам уверенности. — Ой, как страшно, — голос зверька сквозил сарказмом. Молодняк, видимо, не понял интонации и бросился в бой. Лис моментально проскользнул у одного между лап, а прочие столкнулись, не успев остановиться. — Какой мех пропадает, — едко прокомментировал лис. — Если сейчас откуда-то примчится мой остолоп, я точно со смеху помру. И тут на лесной подстилке захрустели ветки, шевельнулись кусты — кто-то крупный продирался напрямик к ним. — А вот и олень… северный, — тяжело вздохнул лис, накрывая морду лапкой. На тропинку в своём волчьем облике к выскочил Синеус. Он осмотрелся, заметил кучку лежащих волков — они в разнобой попытались объяснить, что случилось. Потом бета обратил внимание на убегающее с места действий белое облачко. Появление Синеуса, разумеется, не сулило им ничего хорошего. Но кто, как ни один из сильнейших волков стаи, должен приструнить пушистого белого лиса, что посмел посрамить честь волчьего племени? Сейчас он покажет, этому облачку, где его место. Ну, и, может быть, весь лес не будет завтра смеяться, что маленькое лисообразное существо устроило трепку волчьему молодняку. Синеус сфокусировал взгляд на объекте, приосанился. Хвост трубой, уши торчком. Несколько прыжков отдаляло его от цели. Сейчас он покажет, что значит волк! Однако картина, последовавшая за этим, повергла молодняк в шок, лишив дара речи на несколько минут. В такое бы никто не поверил. Никогда. Всем четырём сразу показалось, что они видят сон наяву. Синеус — вечно серьезный бета, что в облике волка был похож на ледяную статую (как эмоциями, так и цветом), — замер, пискнул, перескочил несколько раз с лапы на лапу, замахал хвостом и сорвался с места вслед за убегающим зверьком. Молодняк наблюдал за тем, что разворачивалось далее. Такого накала эмоций не давала даже охота. Синеус догнал лиса в три прыжка. Однако тот остановился, вздыбил шерсть и зарычал на волка, поднимая лапу, словно рысь. — А ну, отошёл, псина слюнявая! — отчаянно завопил лис. — Брысь! Кыш! Фу! Синеус, открыв пасть и высунув язык, точно щенок, смотрел на зверька. Он чуть наклонил голову и заскулил, словно просил прощения. После чего присел на передние лапы, словно предлагая поиграть, также размахивая хвостом. Белый лис зарычал и сделал выпад, но Синеус не отстранился и не напал. Он просто принялся скакать вокруг, точно горный козёл. Лис ещё пытался его отогнать, но главный бета волчьей стаи, непобедимый и несгибаемый Синеус, лёг и попытался подползти к нему, что-то скуля. — Это и есть бешенство? — спросил один из молодых волков, наблюдая за этой сценой. — Это и я теперь таким стану? — испугался укушенный. Все остальные медленно отодвинулись подальше от него. А Синеус подполз почти вплотную и лизнул несчастного белого зверька. Тот в ответ посмотрел на него так, словно собирался съесть. — Ах ты, урод шерстистый! — зверёк кинулся на волка, что был раза в три крупнее него, и начал кусать его за шею. Волк же был только счастлив, его мех не пропускал укусов. Он завалился на спину, радостно размахивая хвостом. — Этот белый недолис сейчас Синеуса победил, — пробормотал укушенный волк и принялся искать у себя побелевшие шерстинки — вдруг это их бешенство ещё и шерсть отбеливает, как у этих двоих. — Я не лис! — взревел зверёк, направляя свой гнев уже на них. — Я — песец! Самый натуральный песец! Молодые волки, оценив свои шансы, решили сбежать. Песец сел на тропинку и посмотрел им вслед. — Доволен? — он покосился на Синеуса. Тот улегся ему за спину, вытягивая передние лапы, кладя морду рядом с песцом и довольно облизываясь. Песец собирался вновь что-то сказать, когда услышал крик: — К нам пришёл песец! Спасайтесь! Одно ухо моментально поникло. А Синеус вновь довольно облизнулся, поднял голову и потянулся к морде песца.