Белое облачко

В те довольно давние по меркам оборотней времена Бельфегор уже навострил свои уши, повёл носом по ветру и сбежал с родных территорий повидать свет. На его пропажу никто не обратил внимания, мало ли что могло случиться с таким неспокойным оборотнем. Его собратья жили тихо на своих территориях, отлавливали зайцев и других мелких животных, иногда группой ходили на зверей покрупнее. А вот Бельфегор мечтал посмотреть весь мир. Неужели максимум его притязаний это групповая ловля кабана? Когда он окончательно уверился, что достоин большего, сразу рванул на поиски приключений. К четырнадцати годам он уже освоил путешествие зайцем на чужих санях. Маленький размер весьма способствовал этому. Прыг! И вместо дня пешком, день на чужом горбу. А если поймают, то быстрые лапы и природная наглость выручат. Сложные финансовые отношения в рамках обмена серебра, золота и беличьих шкурок дались не сразу. Каждый торговец пытался нажиться за счёт молодого песца. К счастью, природная смекалка быстро научила его наблюдать за торговцами издалека, прицениваться. Вскоре Бельфегор и сам мог облапошить любого. Другие культуры и виды бету действительно завораживали. Он часто мог подолгу наблюдать за волчьими стаями или медведями. Как-то он целый день проследил за тигром, но в итоге еле ноги унёс. Иногда песец, конечно, страдал от одиночества в своих странствиях. Несколько раз он чуть не стал жертвой преступлений. Однако открытия на этом не закончились, ведь, на удивление, многие считали его красивым. И как-то ему чуть не посчастливилось отправиться за море в клетке, в качестве подарка местному шейху. Но и тут ему удалось сбежать, заболтав злоумышленников. За шесть лет он стал настоящим путешественником. В это-то время и произошла судьбоносная встреча с молодым волком. Бета бежал по заснеженной долине в поисках очередного постоялого двора, когда встретился с крайне неприятной сценой. На поляне трое молодых белых волков гоняли своего собрата поменьше, тот был уже ранен, и его скорее пытались добить, чем наказать. Волк отчаянно пытался спастись от собратьев на трех здоровых лапах, однако вскоре его схватили и прижали к земле. Участь его была незавидна. Песцу очень не хотелось вмешиваться во внутренние разборки волчьих стай, но неожиданно взыграла совесть. Помявшись с минуту, Бельфегор принял решение. Три волка на одного песца, бой был бы не к месту. Однако это был молодняк. «Была не была», — подумал Бельфегор. Он что-то проорал на родном языке, волки вздрогнули и уставились на него. Бельфегор демонстративно отряхнулся и широкой рысью побежал к ним. Держаться надо было так, чтобы всем казалось, что именно он хозяин положения. Молодняк от такой наглости заметно удивился. Любой уважающий себя волк разорвал бы этого наглеца на месте, но его самоуверенность и молодость оппонентов сыграли на руку. Бельфегор всё ещё обдумывал план, когда вдруг подавился и закашлялся. От этого он весь вздыбился, а звуки напугали волков ещё сильнее. Они даже отскочили. Побитый волк с некой опаской и надеждой посмотрел на зверька. Песец аж сел после такого, уставившись на напуганных волков. Те в ответ пялились на него. — Эй, больной, вали отсюда, — рыкнул один из волков, отойдя от такого фееричного представления. — Я здоровый, — обиделся песец. Он хотел приосаниться, показывая, что ничуть не напуган, однако новый приступ кашля прервал его. Волки стали окружать его. Бельфегор задумался. Так лопухнуться в самом начале... Полный провал. А с другой стороны, если фрукты пропали из них всё ещё можно сделать бражку. А может он и впрямь болен? Он поднялся и пошёл поближе к волкам, те отступили. Песец остановились, те замерли. Песец вновь начал подходить, они стали отступать. — Погрей меня, мне холодно, — вдруг выдал Бельфегор странным голосом. Волки переглянулись. И что с этим делать? Песец волка не боится! Зверёк явно не в себе. — Дёсны чешутся, — пожаловался вновь Бельфегор, привлекая к себе внимание. Он прикусил язык, от чего пара капель крови упали на его белоснежную шерсть. — Помогите… — задушенно попросил он и вновь попытался сделать шаг к противникам. — Иди отсюда, больной! — шикнул на него один из волков, но Бельфегор просто изменил курс и пошёл к нему. — Больной! — прокричал другой волк и кинулся наутёк. Остальные тоже поддались панике и бросились спасаться. Только пятки засверкали. Бельфегор сел, наблюдая за бегством. Это было самое глупое, что он мог совершить в жизни. И это, на удивление, оказалось хорошей идеей. Бета посмотрел на спасённого. Тот уже встал на лапы, но был сильно ранен и довольно худ для волка, да и смотрел он на песца как-то странно. — Эй, спасеныш, — обратился к нему Бельфегор. — Я, — он завилял хвостом. — Я Синеус. Я Вам жизнью обязан. Я отплачу… — Как много «Я». Свали. Дальше наши дорожки разбегаются. Помрёшь — твои проблемы, выживешь — твоя удача. Бельфегор побрёл к лесу, краем глаза замечая, как его взглядом провожает только что совершенное доброе дело. Волк пытался не опираться на правую переднюю лапу. Возможности выжить одному у него почти не было. Может, гуманнее было не вмешиваться? Бельфегор решил не раздумывать дальше и просто двинулся в следующий пункт своего маршрута. К чему излишние терзания? Впереди очень долгая дорога.

***

Бельфегор резвой рысью бороздил снежные просторы лесных троп. Он планировал добежать до дороги, запрыгнуть зайцем в одну из повозок и мчаться дальше, однако спиной чувствовал, что уже с километр за ним кто-то следует. И этот кто-то явно не планирует отставать. Видимо, спасение волка не только очистило темные воды его души от лишних камней, но и имело неожиданные последствия. Надо было действовать неожиданно и быстро, пока враг не осознал, что его заметили. Песец развернулся и резко бросился назад. Пара прыжков и он уже на заснеженной коряге взирает сверху вниз на спасёныша. Вот это неожиданная встреча. А он уже перепугался, что за ним погоня. Волк поднял голову и, увидев песца, присел от неожиданности и заскулил. Всей своей позой он пытался показать, что не причинит зла. — И что ты за мной ползёшь? — поинтересовался Бельфегор, укладываясь на корягу. — Извините, — заметно стушевался преследователь. — Я думал, может, помогу Вам, и Вы разрешите остаться с Вами… — И чем ты мне поможешь, хромоногий и побитый? — Чем скажете! Почти не болит! — он попытался наступить на лапу, но скривился от боли. — Иди к своим, — отрезал Бельфегор, когда волк заскулил. — Я буду полезным, честно. Я могу ловить что-нибудь и защищать. Я быстро вырасту, честно. Я… я самый беспроблемный волк из всех, что вы встречали. Песец задумался. В голосе спасёныша слышалось столько мольбы и отчаяния. А ведь для волка нет ничего важнее стаи. А он готов умолять того, кого любой из его собратьев разорвал бы на месте (будь он чуть умнее полена, разумеется), чтобы только сбежать от своей стаи. Видать, с роднёй не повезло. Но раз для волка важна стая, значит, один он никуда не сбежит. Волки-одиночки большая редкость. Хотя волк в компании песца тоже не меньшая. А что будет, если его оставить тут, Бельфегор уже примерно знал. Мелкий не выживет сам, особенно раненый. Но взять с собой… Это же куча проблем. Песец ещё раз посмотрел на Синеуса. Ну, что ж… Мы в ответе за тех, кого приручили, да? Он взглянул в голубые волчьи глаза, что буквально излучали надежду и обожание. Ну, будь что будет. — Пошли, спасёныш, найдём постоялый двор, перевяжу тебе рану. А там… Подумаем, что с тобой делать. — Я Синеус, — почти обиженно проскулил волк и побежал за Бельфегором, стараясь не наступать на раненную лапу. И как он с такой раной, так бодро бежал за ним столько времени? Особенно учитывая, как плелся сейчас. Постоялый двор Бельфегор нашёл довольно быстро и к вечеру уже вбежал на крыльцо в человеческом облике, а вот со спасёнышем пришлось повоевать. Он долго не хотел оборачиваться человеком, а после заходить в помещение. Причина была проста — одежда подростка оставляла желать лучшего. Старые залатанные штаны и какая-то рубаха вполне подошли бы для протирания полов, но уж точно не для носки. В сравнении с ним, Бельфегор был похож на принца. Белая, обшитая разными тесемками-оберегами рубаха, подпоясанная широким поясом с птицами счастья, и серые штаны, по низу которых также красовались узоры. В конце концов, Бельфегор завёл Синеуса в дом. Они тут же произвели фурор. Бета-песец с колоритной внешностью в сопровождении волка-беты подросткового возраста явно не были теми, кого ожидали бы увидеть вместе. Хозяин постоялого двора не стал ни о чём расспрашивать, как и слуги. Есть деньги — нет вопросов. Мало ли зачем песцу волк? Вырастить охранника он решил или позабавиться, пусть уж сам решает. Комнату Бельфегор взял одну. Чего раскошеливаться на подобную благотворительность? Ещё несколько минут песец ходил вокруг Синеуса, который довольно быстро осознал, что новый знакомый считает его скорее источником проблем. — Дай посмотрю, — Бельфегор всё-таки подошёл к Синеусу и слегка взъерошил ему волосы. В них копошились мелкие насекомые. «Блохи!» — сразу понял песец. Эти паразиты жили не только на обычных животных, но и на оборотнях, чьи температура тела и строение волос позволяли им оставаться на несчастных и в человеческом облике. Бельфегор был в шоке, он ожидал увидеть явно не подобное чумазо-блохастое счастье. — Так, стой тут, — начал песец. — Я за новой одеждой и чем-нибудь от твоих блох. Синеус кивнул, чувствовал он себя крайне неловко. Эмоции нового знакомого были написаны на лице. Но всё же о нём впервые кто-то заботился! «Новая одежда». Звучало очень заманчиво. А избавиться от кусачих обитателей шерстяного покрова тоже было бы очень неплохо. Бельфегор понял, как странно выглядит их компания, только когда выпытывал у хозяина, где можно добыть новой одежды для попутчика и средство от блох. Всё, что требовалось, песец всё-таки раздобыл. Правда, рад он этому не был. Ушлый хозяин отдал вещи втридорога, но зато бадью с водой предоставил бесплатно. Бета подошёл к дверям. Довольным он не был, но ради нового знакомца всё же натянул улыбку. Его благотворительность становилась очень дорогой. А ведь этому ещё раны надо обработать и кормить. Вскоре принесли еду и бадью с водой. Волк сиротливо проводил вкусно пахнущую курицу, запеченную с репой, и уставился на песца. Слуга резко развернулся и вручил что-то песцу. Это были настойки для заживления ран и чистая ткань. — Хозяин передать просил, — пояснил тот. — Совесть что ли проснулась, — фыркнул песец. Слуга отвечать не стал и исчез за порогом комнаты, закрыв за собой тяжёлую дверь. Песец ещё какое-то время испытующе смотрел на бадью. Сам он был тем ещё чистюлей, поэтому не понимал, как волк мог так себя запустить. Но он же ещё ребёнок… — Ну, раздевайся. Отмоешься и кушать, — тяжело вздохнул Бельфегор. — Я настойку на голову и хвост после помогу нанести, наверно. С остальным ведь сам справишься? — но тут бета вспомнил о руке оборотня. — Ладно, помогу тебе помыться. Синеус скинул с себя верхнюю мешковатую рубашку, и Бельфегор в очередной раз про себя выругался. Отлично! Лучше некуда. Он предполагал, что его знакомый тот ещё скелет, но настолько плачевного состояния не ожидал. По Синеусу можно было изучать анатомию. — Тебе зим сколько? — поинтересовался песец. Казалось, этот вопрос выбил волка из колеи. А в самом деле, сколько ему зим? Синеус начал считать по пальцам, а потом неуверенно произнёс: — Четырнадцать? — Сколько?! — изумился песец, но моментально привёл чувства в порядок. — Я думал десять-двенадцать. Маленький ты какой-то. — А может, это пятнадцатая… — Понятно, ладно. Раздевайся и в воду, а я пока эти тряпочки в печь кину. Волк разделся и окунулся в бадью. Вода была теплой, такая редко встречалась и в реке летом. Он немного разомлел. Вот бы этот день не заканчивался. Он посмотрел на Бельфегора, который при помощи какой-то ветки кинул в огонь его вещи и вернулся. — Ты отмокай пока, а я раной займусь, — он уселся сбоку от бадьи и стал осматривать раненую руку. Повреждения были не глубокими, но в них уже попала грязь, да и ранили его явно не сегодня. Даже скорее добавили новые раны к старым. Часть уже начала покрываться неприятными нагноениями. И как он с этим бегал? Песец посмотрел на вторую руку. Идентичные раны. Видимо, в стае были приняты подобные наказания, только на другой конечности кожа, видимо, заживала лучше. — Будет больно, — тяжело вздохнул песец. — Очень. — Я потерплю… Даже сейчас песец мог заметить, как волк рад вниманию к себе. И он честно терпел. И даже не пискнул, хоть и искусал в кровь нижнюю губу. Он стерпел и то, как Бельфегор крайне неумело срезал омертвевшую плоть, и шипучую настойку, вылитую на рану, и наложение повязки. Когда Бельфегор закончил, он похлопал спасёныша по плечу и выдавил что-то вроде «молодец». И это так обрадовало Синеуса, что он даже заурчал, потянувшись к руке. Отмыть волка также было непростой задачей. Слои грязи очень сложно оттирались, а о том, чтобы промыть с волос перхоть и паразитов не могло идти и речи. В конце вода была мутная и грязно-черная. Кое-где на теле волка виднелись даже покраснения от излишнего рвения Бельфегора. Но главное было позади. К счастью, и настойка от блох оказалась не очень противной. Хотя лишний запах хвои не вызывал у Бельфегора радостных чувств, но был лучше мыслей о копошащихся полчища насекомых. Одежда на волке висела, точно мешок из-под крупы. Однако, к счастью, за время самостоятельной жизни Бельфегор поднаторел в подшивании вещей. Он легко ушил одежду, а после снял со своего рукава тесьму и повязал поясом на рубахе Синеуса. — Это самое главное, — пояснил он. — Оберег от злых сил. Синеус лишь кивнул. Оберег. Такой когда-то дали брату. Но не точно такой. У него была просто какая-то подвеска, а тут расшитая тесьма. Наверно, это лучше? Да и как позднее выяснилось, Бельфегор их шил сам, ведь главное, по его мнению, в обереге — это чувства создающего. И ужин этот волк запомнил на всю жизнь. Позднее у него бывали и лучше, но этот был самым важным. Впервые на своей памяти он досыта наелся и спал в мягкой постели. И пусть рука саднила, а некоторые потертости выщипывали, это был самый счастливый день в его жизни.