Ким Йерим, двадцать один год, официантка. Думаю, это особая часть нашей работы. Крики. Это так запоминающе, потому что, чёрт. Везде кричат и, если раньше я шугалась, как ненормальная, то сейчас мне это даже нравится. Крики — это нормально, как вы ещё услышите то, что блюдо готово и его пора относить? Знаете, это доходит до такой степени, что голос в обычных разговорах, тоже повышается на несколько тональностей. Так будоражит!
Стройная женщина в костюме хватает одного из поставщиков за шиворот. Её длинные шелковистые волосы собраны в хвост, пока она сама пихает бедному парню в лицо бумагу, обвинительно крича: — Почему вы обманули нас и подсунули неверные ингредиенты? Какого чёрта, вы решаете играть с нами шутки! Да наш ресторан имеет высшую репутацию и вы думаете, что ваши глупые проделки её испортят?Чон Чонгук, двадцать два года, официант. Вообще, наш ресторан не то, что крутой. Я думаю, что он самый лучший в мире. Конечно, я мог бы сказать, что это из-за самого лучшего в мире официанта, то есть меня, но тогда Сокджин-хён обидется. А ещё потому что у нас крутая Джухён-нуна, что может отпиздить каждого, и я даже иногда её боюсь, а я ведь хожу в зал! И крутая Сынван-нуна. Вообще все здесь крутые.
— Нуна, может не надо? — медленно начинает Чимин, осторожно пытаясь убрать нож от администраторки. Он выдыхает, когда это удаётся сделать и опять переводит взгляд на поставщика, который привёз сегодня испорченные продукты и сделал что-то ещё, что разозлило Бэ. А это ведь могло быть что угодно. У него бледное лицо, испуганный взгляд и побелевшие губы, пока работница тычет в него пальцем и требует то ли объяснения, то ли компенсации. Оборачиваясь назад, официант видит, что пока у них мало посетителей, и все успевают, а потом касается женского плеча, повторяя: — Может отдать его Сынван-нуне? Нуна? —… я отдам тебя Сокджину, чтобы он приготовил из тебя отбивные, если ты не признаешься, кто тебе заплатил. Живо! — Нуна!Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка. Возможно, я немного переборщила с ним и угрозами. В конце концов, это просто слова, а он хотел устроить нам подлянку!
— А ну быстро говори или мы тебя здесь же кастрируем! — кричит женщина и ищет нож, но его благополучно спрятал Чимин, а потому задуманного не происходит. Парень чуть ли не крестится, хотя он кажется атеистом, а Пак благодарит себя за ум.Бэ Джухён, тридцать лет, администраторка. Ладно, может быть это было лишним. Я сожалею. Пак Чимин, двадцать четыре года, официант. У нашей Джухён-нуны есть удивительные способности. Она всегда уверена, никогда не сожалеет и очень крутая. Мин Юнги, тридцать лет, бармен. Хотя мне не нравятся все эти каламбуры с крутостью, все ведь знают, что это создаёт неравенство в группе, а я не хочу, чтобы в нашем коллективе были распри, я все равно подтверждаю. Это был классный момент. Я так хотел увидеть, как она будет его кастрировать! Что такое?... Прикольно же.
— Пак Чимин, возвращайся к работе или я надеру тебе зад! Прекрати наблюдать за онни, это тебе не бесплатное шоу! У нас новые посетители! — кричит поваресса из кухни, и парень спешит, оборачиваясь и так же крича: — Да, Сыльги-нуна!Ким Йерим, двадцать один год, официантка. Я же говорила. Крики — очень важная часть. Чон Чонгук, двадцать два года, официант. По секрету, иногда мне кажется, что у Йерим появился кинк на крики.
В общем, можно было сказать, что именно так иногда начиналось утро прекрасного понедельника, в котором персонал ресторана «Zimzalabim» начинал свой рабочий день. Каждый из них занимается своим делом, вкладывая душу в блюда, что они стараются готовить для своих посетителей, или в обслуживание, которое официанты и официантки так стараются подарить в самом лучшем качестве. Или в напитках, которые редко кто заказывает из бара Юнги.Чон Чонгук, двадцать два года, официант. Наш ресторан — самый крутой. Мин Юнги, тридцать лет, бармен. Вам не казалось странным, что в ресторане латиноамериканской кухни так мало берут напитков? Это же ужасно! Наш ресторан терпит убытки. Сон Сынван, она не разрешила указывать возраст, владелица. Я люблю наш ресторан и всех людей, которые в нём работают. И у нас замечательные доходы, чтобы там не говорил Мин.