колокольная песнь

Нездешний свет с каждым новым днём становился всё ярче. Падая сквозь расписанные витражи, дробился на цветные осколки; падая сквозь прозрачно-синее окно, вытягивался на полу сотканной из света тропой, ведущей туда, где — у Эла уже получалось разглядеть, — еле заметно виднелись знакомые пейзажи из далёкого прошлого; туда, где вместо солнечных лучей с неба лился нездешний яркий свет. А ещё там, вдали, пели колокола, и с каждым новым днём их меланхоличный голос становился громче; или же сам Эл всё ближе подступал к его источнику?.. «Мы скоро расстанемся». Перезвон — как и свет, — пробивались даже сквозь шум ливня, слепой серой пеленой заволокшего город. «Грустно». Его тоска, поначалу похожая на тень, вечно ускользающую от мысленного взгляда, постепенно обретала ясную, чёткую форму; и однажды подумавшееся «а если бы» неожиданно для самого Эла вдруг воплотилось в реальность. Воплотилось в потерявшем память Лайте и теперь насмехалось над Элом, рассказывая о том, что могло бы быть, — но чего никогда не было. Да, никогда не существовало отдельных Лайта и Киры; и нет, они даже не перетекали друг в друга так незаметно, что нельзя было различить границ, — они всегда являлись одним и тем же человеком. Эл не позволял себе обманываться — особенно невозможными вещами. И всё же, с каждым следующим ударом колокола, что звучал громче предыдущего, его тень-тоска отнюдь не уменьшалась. Эл не позволял лгать самому себе — поэтому понимал и принимал силу своего желания обернуть случившееся вспять, чтобы не позволить Лайту вновь завладеть тетрадью, чтобы прийти к другому — правильному?.. — исходу. Но ведь исход мог быть только один. Один для них обоих — потому что они связаны не одной лишь цепью наручников, а общностью характеров, обрекающей их на гибель в азартной погоне за великими целями. Они оба не готовы проигрывать, — но можно ли назвать выигрышем то, насколько близко они подошли к тропе, сотканной из нездешнего света?.. Эл не был удивлён, что Лайт не мог услышать перезвона колоколов, как не мог поверить в свой проигрыш и в свою гибель; но вопреки отрицанию Лайта колокольная песнь всегда звучала для них обоих — и сегодня она была слышна особенно громко.