I'm your mommy

Бэлла сходит с ума от одиночества. Да, сейчас она не одна. Рядом Наташа, по которой Бэлла безумно скучала. Рядом родители Наташи, которые всегда относились к ней как к дочери. Рядом друзья, которыми Бэлла обзавелась в прошлые приезды в гости к Гончаровым. Но без Насти Бэлла чувствует себя максимально одинокой. Будто она улетела не в Америку, а на безлюдную планету. Первые две недели Бэлла была в полнейшей депрессии. Ничего почти не ела, мало пила и много курила. Вишневые сигареты уходили пачками. Бэлла курила в открытое окно своей комнаты и куталась в плед. За окном все еще было жаркое лето, но девушке всегда было холодно. Словно с уездом в другую страну там, дома, осталось все тепло. И организм отказывался воспринимать тепло чужой страны, чужого города, чужих людей. С Настей в Москве остался папа, остались Арина и Ника, остались близкие и дорогие ей люди. Люди, которые дарили тепло и радость. Со временем девушка начала приходить в себя, но чувство пустоты в душе никуда не уходило. Наташа- единственный человек, который хоть как-то мог помочь. Она приходила к подруге в комнату и обнимала. Молча. Бэлла все рассказала сразу по прилету. И Наташа понимала, что слова в такой ситуации мало чем помогут. Да, они, конечно, разговаривали, но ни разу о том, что осталось в Москве и как долго ждать возвращения домой. Поэтому, когда Бэлла сильно уж загонялась и уходила в себя и свои воспоминания, Наташа просто ее обнимала. Ждала, пока Бэлла вернется в обычную жизнь. Если Бэллино проживание в Америке можно было назвать обычной жизнью. С виду она, конечно, была обычной. Даже по-студенчески крутой. Отец Бэллы, как оказалось, готовил пути отступления давно. И помог Бэлле устроиться в один из университетов в Майами, якобы студентом по обмену. Наташа училась в другом учебном заведении, но тоже недалеко. И потому, как только наступила осень, Бэлла и Наташа вернулись к учебе. Девчонки каждое утро завтракали с Гончаровыми и ехали по своим университетам. Наташа завозила Бэллу и уезжала в свой. Там девчонки старательно грызли гранит науки, занимались различными дополнительными занятиями и даже играли в спортивных командах. Бэлла была везде. Дабы вытравить чувство вечного холода внутри и заполнить его чем-то, Бэлла ходила на все возможные кружки и занималась спортом. Играла в футбол на позиции нападающего. Благо и в Москве с этим проблем не было. Для команд страших курсов была в группе поддержки. И тут спортивная подготовка и любовь к танцам ей помогли. Кроме того, Бэлла стала волонтером и помогала бездомным и бедным семьям. В общем, была максимально активной студенткой, как описывали ее преподаватели. Но как только наступала ночь, Бэлла становилась самой собой- разбитой девчонкой с огромной дырой внутри, которая требовала свою Настюшу рядом и все. Бэлла только сейчас, улетев за тридевять земель поняла, почему так сильно полюбила Настю. На самом-то деле, вся игра в «мамочку» была завязана не только на сексе. Настя просто заменила собой настоящую мать. Ухаживала за ней, переживала, заставляла делать то, что обычные матери заставляют делать детей. Есть, заниматься учебой, следить за здоровьем. Настя просто дарила любовь. Ту, которой Бэлле никогда не хватало. И нет, это не было отсылкой к сексуальным фантазиям по типу инцеста. Просто Бэлла только с ней почувствовала себя нужной, любимой, обычной девушкой со своими обычными желаниями нормальной семьи. Раз в месяц Бэлла прокручивала рассказ отца, и слезы ее душили. Все никак не могла понять, как деньги могут настолько управлять человеком. «Знаешь, дочь, я ведь, правда, любил твою маму. Столько лет любил. Мы учились в одном универе. Я, Пашка Гончаров, твоя мама. Она тогда, да, в принципе, и сейчас, была нереально красивой. За ней пацаны толпами бегали. Но она от всех ворочалась. Я думал, вон какая, недоступная. А она просто побогаче выбирала. Я с Пашкой самые лучшие на курсе были. Начали бизнес свой. С малого начинали. Потом, правда, разделились, но это не суть. В общем, бизнес рос, и к третьему курсу нас уже в пример ставили. Тут Наташа и стала на меня внимание обращать. То с контрольной попросит помочь, то с курсовой. На вечеринках студенческих только со мной танцевать соглашалась. Я, конечно, влюбляться стал. К четвертому курсу встречаться начали, после выпуска поженились. Я такой счастливый был, ты бы знала. Бизнес растет, жена- красавица. Все, что надо для счастья. Бабушка вот только твоя Наташу не любила. Даже на свадьбе без настроения была. Как чувствовала, что Наташа плохая. В общем, жили нормально, как все. Мне только ребенка очень хотелось. Все ходил, уговаривал, мол, давай жена, ну что ты. Все же есть для достойного проживания малыша. Наташа морозилась года три. «Фигуру портить не хочу, плач детский не люблю, молодая еще». А потом я как-то напился и ляпнул, мол, ребенка не родишь-разведусь. Это сейчас я понимаю, что она испугалась не меня потерять, а деньги. А тогда не понял и так обрадовался, когда спустя месяца два она сказала, что беременна. Я тогда на крыльях летал. Лучшие врачи, лучшие курорты, чтоб беременная сил набралась перед родами. Витамины там всякие, вкусняшки. Клинику лучшую выбрал. В общем, все для нее и для ребенка. Только знать не знал, что она и беременная умудрялась изменять мне. Но узнал я об этом гораздо позже. Даже не узнал, а застал ее в баре. Тебе тогда было уже около пяти лет. Я хотел подать на развод, но она сказала, что заберет тебя и исчезнет из моей жизни. Я очень долго тебя ждал и не мог этого позволить, поэтому мы заключили договор, который продлевается каждые пять лет. По нему мы просто живем вместе, естественно, и ты с нами. Я ее не трогаю, а она не увозит тебя. Договор разорвать нельзя было, только при его продлении каждые пять лет. Когда эти пять лет проходили, она говорила, что увезет тебя или сделает что-то с тобой или с собой. Твердила, что ты ее безумно любишь и не сможет без нее жить. Хотя я этого не видел, но мои глаза были затуманены любовью к тебе и чувствами к ней, которые все равно оставались. Поэтому мы так и жили, я ничего не мог с этим сделать. Она тоже была не глупой в сфере юридических вопросов, разбиралась во всем. Ни один из многочисленных юристов, которых я нанимал, не смог найти ни единой зацепки, чтобы аннулировать документ. Потом мы заключили договор с тобой. Наташа наплела мне в уши, что ты можешь потратить свою жизнь впустую, испортиться, что ты начнешь гулять и рано забеременеешь. Мол, тогда она заберет и внука или внучку. В общем, она все связывало с тем, что с тобой что-то случится, если мы с ней разойдемся. Я категорически был против всех договоров с тобой, но твоя мать вновь и вновь ставила мне жесткие ультиматумы, запугивала. Все ее любовники были тоже известными личностями. И я действительно боялся. За деньги в том числе. Как бы там ни было с любовью и семьей, я на самом деле много работал. Я хотел, чтобы у тебя было все самое лучшее: счастливое детство, достойное жилье, хорошая машина, чтобы ты, войдя в магазин, могла себе ни в чем не отказывать. Я, правда, старался для семьи и не хотел терять все это. Поэтому произошло все так, как произошло. Я очень сильно виноват перед тобой. Я не всегда осознавал, к чему это может привезти. И я, правда, прошу у тебя прощения. Сейчас я смотрю на тебя, на Настю. Я сразу понял, какие между вами отношения. Я не такой глупый, каким могу показаться. Я вижу, что она действительно тебя любит, и очень надеюсь, что она поймет тебя и дождется. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить и перетерпеть этот год, чтобы она не трогала ни вас, ни меня, ни кого-либо еще. Я хочу, чтобы закончились все договора: наш с ней, твой с нами; чтобы это все просто закончилось, и тогда без всяких рисков для нас я смогу послать ее нахер куда подальше и зажить нормальной жизнью. Ей ничего не достанется. Пусть, уходит с той же голой жопой, с какой приходила. Я, правда, прошу у тебя прощения и надеюсь на твоё понимание. Не обижайся на меня, я искренне тебя люблю. И Настя тебя очень сильно любит, а ты любишь ее. Все у нас будет хорошо, нам просто надо пережить этот год. Я постараюсь справиться быстрее, но не могу этого гарантировать. Наташа слишком умна при всем своем образе глупой женщины, при всей своей болезненной любви к деньгам. Она сделала все, чтобы обезопасить себя, но она думала, что весь этот цирк будет продолжаться еще долго. Не будет. Всего один год, и мы все будем свободны. Возможно даже не год, я буду стараться все решить быстрее.» Но быстрее не выходит. И вся эта волокита с документами так и тянется целый год. Первые два месяца Бэлла с Настей общаются каждый день. Они созваниваются по три-четыре раза в сутки, переписываются в соцсетях, отправляют друг другу тоннами фото. Если собрать всю их переписку хотя бы за один день, то выйдет, как минимум, полноценный рассказ на десять-пятнадцать страниц. Каждый раз, слыша голос друг друга на разных концах этой планеты, они сходят с ума. Сходят с ума от невозможности обнять друг друга, почувствовать вкус родных губ на своих губах, посмотреть в до боли знакомые и родные глаза. С каждым новым днём после расставания в них будто что-то выгорает. Всё меньше появляется желание улыбаться, всё чаще хочется забиться в угол и провести там весь этот оставшийся год. Они переписываются, созваниваются, надеются на скорую встречу, говорят о своей любви к друг другу, пока однажды… Пока однажды Настя не отвечает на сообщение. И первые двое суток Бэлла даже не переживает, ведь Настя устроилась на новую работу, и, возможно, у неё просто нет времени. Но Настя не отвечает ни через три дня, ни через неделю, ни через месяц. И нет, Бэлла не впадает в истерику. Бэлла впадает в полную прострацию. Она просто не понимает, что происходит. Ведь они даже не ругались на все это время. Последним Настиным сообщением было «Я тебя люблю»; очень-очень много сообщений «Я тебя люблю. Люблю. Люблю. Люблю.» И Бэлла не понимает, почему Настя так резко обрывает связь. Сначала Бэлла думает, что с Настей что-то произошло, что-то случилось очень страшное. Но потом она видит ее онлайн, замечает в сторисах Костьи мельком. И совершенно ничего не может разобрать. Бэлла настолько вымотана этими несколькими месяцами душевного одиночества, что просто ничего первое время не делает. У неё максимальный ступор. Каждое утро она проверяет все соцсети и смс, каждое утро не находит ответа, каждое утро пишет новое сообщение. Просто пишет очередное «Настя, ответь. Я тебя люблю.» Иногда звонит, но трубку не берут. Единственное, чего не делает Бэлла, это не спрашивает у Костьи, куда пропала её подруга. Ведь Костья определённо знает. Бэлла видела пару историй в инстаграм, где Настя мельком улыбалась в камеру, находясь в квартире подруги. Бэлла Костье не пишет по нескольким причинам. Во-первых, в девушке ещё играет юношеская гордость, и ей кажется, что это тупо: бегать, звонить, выискивать. Во-вторых, Бэлла уверена, что это вовсе и не расставание. Ну не могла Настя просто так забить. Не могла разлюбить, Бэлла на миллион процентов уверена. В-третьих, Бэлла не уверена в Костье. Ну правда, вдруг она не скажет правду. Вдруг это она уговорила Настю прекратить общение. И в-четвёртых, Бэлла просто нормально не соображает. Бэлла из более-менее обычной весёлой девушки-студентки превратилась в робота. Одно и то же действие она выполняет каждый день. Раз за разом. Проверить, написать, не поверить в то, что это конец. Наташа всеми правдами и неправдами пыталась выяснить, что случилось. Но Бэлла каждый раз говорила, что все хорошо. Каждый раз сама в это верит. Будто Настя ей уже не полтора месяца не отвечает, а полтора дня. Будто Бэлла знает, что происходит. Хотя на самом деле она нихера не понимает. Спустя два месяца молчания Бэлла пишет не стандартное «ответь, Петрова», а что-то типа «Я от тебя не откажусь, что бы не случилось». Пишет. Но отправить не может. «Абонент заблокировал Вас». Бэлла сидит одна в огромной аудитории, в которой у неё важный семинар, и смотрит на экран. «Отправка сообщений ограничена». Бэлла мотает головой, не верит. Нет. Нет. Не могла Настя это сделать. Она пытается позвонить, но понимает, что в чёрном списке. Собираются студенты, преподаватели. Бэлла выступает третьей. Она еле сидит за партой. Бэллу от чего-то тошнит. И лишь когда она выходит за трибуну и осматривает огромную аудиторию, до неё доходит: Настя реально её бросила. Слезы застилают глаза, и сквозь пелену она видит, как к ней кто-то бежит. «Не могла. Не могла разлюбить. Не верю. Бросила, да. Почему-то. Но не разлюбила. Почему они ко мне бегут? Все хорошо, ребята, все хорошо!» Шум в ушах, темнота в глазах. Бэлла оседает на пол. А когда приходит в себя в другой аудитории, первым делом снова проверяет отправку сообщений. Нет, не показалось. Звонок. Снова то же самое. Бэлла забирает свои вещи и удостоверяет всех, что с ней все нормально, плетется домой. Не ждёт Наташу с машиной. А просто топает несколько километров. На полпути, словно завороженная, сворачивает в сторону пляжа. Туда тоже пару километров, но девушке все равно. В голове и сердце такая пустота, что все физическое напряжение ей до одного места. Пусть бы и ноги болели, лишь бы забыть и не чувствовать душевной боли. На пляже все ещё отдыхают люди, октябрь в Майами не холодный. Бэлла находит отдалённое от людей место и усаживается прямо на влажный песок. Подкуривает сигарету и, сделав пару затяжек, роняет голову на колени. Бэлла все ещё ничего не понимает. Ведь все было хорошо. Никаких ссор, разногласий. Да, они далеко друг от друга; да, скучают; да, плохо. Но ведь это совсем не повод. Бэлла не может поверить, что Настя ей врала про свою любовь. Не может поверить. Но заставляет себя. Просто для того, чтоб хотя бы что-нибудь понять, прояснить. Бэлла смотрит на океан: синий, бездонный, холодный для этого времени года. И понимает: она и есть океан. Теперь она океан. Холодный и глубокий. Глубокий от боли, от чувства, выжигающего изнутри. Следующие два месяца Бэлла проводит, просто убивая себя: постоянно курит, пьёт и ничего не делает, чтобы выбраться из этой морально истощающей ямы. При всем этом она так же продолжает искать сотни способов наблюдать за Настей. Она периодически смотрит на старые фото Костьи, на которых есть Настя. Вглядывается в такие любимые и родные черты лица, пытается возненавидеть ее, но не может. Она пытается заставить себя поверить в то, что Настя просто ей врала все это время, а на самом деле разлюбила Бэллу. Иногда это получается, иногда- нет. Через некоторое время Бэлла даже напивается на одной из студенческих вечеринок и зажимается с одним из мальчиков, которому она очень давно нравится. Он хочет предложить ей какие-то отношения; но вусмерть пьяная Бэлла просто обнимает его, шепчет что-то на ухо, пытаясь флиртовать. В один момент он пытается ее поцеловать. Когда ее губ касаются какие-то холодные, сухие, незнакомые, чужие губы, она отстраняется и понимает: как бы она не хотела возненавидеть Настю, как бы она не хотела забыть ее, вычеркнуть из своей жизни, она никогда ни кем не сможет заменить свою родную Настю. Бэлла вырывается из объятий, которые резко стали до тошноты неприятными. Убегает, оставив Наташу. И, забывая о разницы во времени и вообще обо все вокруг, о том, что она не хотела бы этого делать, пишет Костье огромное сообщение. В котором кроет матом Настю, Костью. Кроет матом всех на свете. Бэлла пьяна, она не попадает по половине букв на клавиатуре но в конечном итоге отправляет, скорее, не просто сообщение, а всю свою боль, все свои слезы, выплаканные за эти два месяца. На первое сообщение Костья не отвечает. На самом деле, она просто не знает, что отвечать. Костья сама готова Настю прибить, закопать где-нибудь под деревцом и надпись оставить: «Тут живет моя тупая подруга». Ведь Настя не разлюбила Бэллу; она просто решила, что так будет лучше. «Что так будет лучше». Когда Костья это услышала, она подумала, что Петрова просто пьяна. Но Настя не была пьяной. Она на самом деле подумала, что Бэлле без неё будет гораздо лучше. Настя безумно по ней скучала. Когда Бэлла улетела, в этот же день Настя накидалась настолько, что около суток просто не приходила в себя. Она никогда бы не подумала, что расстояние может настолько убивать. Нет, ведь они не расстались. Просто нужно потерпеть. Но Настю, которая наконец обрела полную гармонию в отношениях, обрела настоящее счастье, почувствовала себя любимой и нужной, почувствовала, что может дарить свою яркую, всепоглощающую любовь, это расстояние просто убило. Помимо того, что с уездом Бэллы Настя потеряла нечто тёплое и важное, у неё и все остальное складывается не особо гладко. Старшую уволили с работы. И пока она нашла новую работу, пока вышла на нормальную зарплату, отцу становилось немного хуже. Из-за этого им пришлось влезть в очередной кредит. Да, после этого отцу стало лучше; да, у Насти все налаживалось на работе. Но ее все это вымотало настолько, что, на самом деле, Настя просто не осознавала, что она хотела сделать, что она хотела объяснить своим поступком, но получилось так, как получилось. Просто в какой-то момент, разглядывая фотографии счастливой Бэллы на фоне университета, различных мероприятиях, волонтерских акциях, даже с ее друзьями на пляже, Настя поняла: Бэлле хорошо и так. Но это так решает Настя, снова включая своё упрямство, снова включая своё «Я старше, я знаю», снова включая какие-то свои непонятные глупые мысли. Решает, что так будет лучше, и просто обрывает их общение. Отправляет последние тонны «Я тебя люблю» и не отвечает больше ни на одно входящее сообщение. Когда Костья спрашивает, почему Настя становится с каждым днём все тусклее и тусклее, учитывая то, что и до этого на ней не было лица, Настя долго отмалчивается, отмахивается, но потом признаётся подруге в том, что решила прекратить их с Бэллой общение. Костья в полных непонятках. Естественно, задаёт вопросы «Почему?», «Ты что, дура? Вы же так любите друг друга», «Неужели ты в чём-то сомневаешься?». Что же получает в ответ? «Просто так будет лучше». Костья думала, что придушит ее на месте. Она даже вцепилась в Настю. Благо не в горло, а в плечи. Начала ее трясти и спрашивать: -Насть, ты идиотка? Я не могу понять, что происходит. Ты что, под чём-то? Что у тебя за мысли такие? Объясни нормально. -Кость, понимаешь, я просто осознала, что этого всего не должно было быть изначально. А ведь я ее предупреждала: все это не закончится ничем хорошим, все это в конечном итоге превратится в боль, все будет плохо. -Да не будет у вас ничего плохо, - говорит Костья, продолжая трясти подругу, - Насть, ты дура? Вам надо потерпеть всего лишь год. Даже гораздо меньше. Посмотри, прошло уже несколько месяцев. Все будет прекрасно. Бэлла вернётся. Дмитрий, или как его там, ее отец со всем обязательно разберётся, решит все проблемы. Никто не будет к вам лезть. Вы будете самыми счастливыми. Ты разве не этого хотела, Насть? -Да, Кость. Я хотела именно этого. Но не будет этого, поверь, не будет. Ну, посмотри на неё. Она ведь совсем молодая, совсем ещё маленькая. Зачем ей я со всеми своими тупыми загонами. Зачем ей я, у которой за душой ничего? Зачем ей я? -Насть, ты тупая? — Костья наконец отпускает плечи подруги и отходит, — Она любит тебя, это же видно; а ты любишь ее. Я не могу понять, в чем проблема? -Кость, Костьенька. Ты ведь не понимаешь ничего совсем. Не надо было все это начинать. Не надо было. Я ее в это втянула, я это все и решу. Посмотри, какая она счастливая. Костья разворачивается резко и снова подпрыгивает к подруге. -Ты с чего решила, что она счастливая там без тебя? Как ты это поняла? По фоткам на сайте университета? По тому, что она просто хочет сделать вид, что у неё все хорошо? Я уверена, она просто делает вид, что счастлива. -Ну, может быть, да. Может быть, она действительно делает вид. Но если я ее оставлю, она на самом деле сможет стать счастливой. Пусть найдет себе хорошего мальчика или хорошую девочку. Кого-нибудь хорошего, а не меня. Пусть будет счастлива. Пусть останется в Майами, ведь там гораздо лучше. Ей не придется ничего терпеть: ни боль, ни расстояние. Ей не придется переживать о том, как я здесь, что у меня происходит. Пусть у неё будет все хорошо. А я уверена, у неё все так и будет. -Нет, Насть, не будет. Я это тебе скажу как твоя подруга, а не ее. Не будет, Насть. Прошу тебя, подумай ещё раз. Мне кажется, ты все испортишь, а не наладишь своим решением с ней больше не общаться. Настя упрямая до ужаса. Она все так и оставляет. Костья каждый день капает ей на мозг, чтобы подруга перестала строить из себя «решающую за всех и вся». Но Петрова все ещё продолжает думать, что раз она решила сделать Бэллу свободной, то так тому и быть. Купер просит хотя бы объяснить Бэлле все нормально, написать смс, позвонить, поговорить. Но слышит от Насти одно и то же: "если я позвоню, я сорвусь". Настя уверена, что Бэлла не примет её желание отпустить младшую. Уверена, что если услышит родной голос, сама не захочет её отпускать. Костья орёт в тысячный раз: "Так это и надо!" Но Петрова лишь мотает головой: -Пусть она лучше ненавидит меня, чем будет страдать со мной. Костья просто в полном шоке. Она же понимает, что обе на разных сторонах света морально уничтожают себя. Она представляет, каково там Бэлле. Да, они далеко не подруги, но Купер понимает эту маленькую светлую девочку. Понимает, как это, когда в один миг любимый человек просто пропадает со всех радаров. Думает, что та, наверное, просто сходит с ума от боли. Потому что здесь, в Москве, Настя уже сошла. Она похудела килограммов на пять, улыбка — это вообще что-то неестественное для нее. Костья и в правду не понимает, почему Настя так поступила. Ну да, тяжело, да, расстояние убивает, но что же она совсем Бэллу за ребёнка держит. Разве не может понять, что желание сделать Кузнецову счастливой, совершенно не совпадает с методами? Костья видела первое сообщение и просто не смогла ответить. Не знала как. Но, когда спустя пару недель приходит ещё одно, Костья готова заплакать. Ведь оно сильно разнится с предыдущим, пьяным сообщением, в котором Бэлла крыла матом все на свете. «Здравствуй, Кость. Прости, что пишу ещё раз. А хотя нет, не прости. Я пишу ещё раз, потому что я в ахуе, если честно. И хочу увидеть ответ, хотя бы от тебя. Хоть ты и ЕЁ подруга, пойми меня. Меня! И ответь. Что происходит? Чем я провинилась? Что могло случиться такого, что Настя так поступила? А вообще знаешь. Можешь не писать ничего. Просто передай ей, что я все равно её люблю. И…Я надеюсь, она заботится о себе. Ты позаботься о ней. Ведь, что бы не случилось, я всегда буду рада, что у неё все хорошо. Я всегда буду рада знать, что она счастлива. Даже если не со мной. Спасибо заранее. Бэлла.» Костья думает ещё пару дней, и все же отвечает. Втихаря от Насти пишет всю правду. Всю ту дичь, что выдумали Петрова. Про «так будет лучше», про «она должна быть счастливой» и всю остальную дурь из Настиной головы. Отправляет и с трясущимися руками ждёт ответа. Но ответ не приходит. Тогда Костья понимает, что Настя совершила самую большую ошибку в жизни. И Бэлла, скорее всего, там окончательно сошла с ума. Больше никогда не вернётся в Россию и, наверное, прокляла Петрову до десятого колена. Купер ещё неделю долбит подругу своим: «Ты тупая идиотка, быстро все налаживай!» А потом все же забивает. В конце концов, она им не мамка, чтоб мозги промывать. Но Костья ошибается. Бэлла не сходит с ума. Когда Кузнецова читает эту простынь из слов, у нее просто с каждой строчкой расширяются глаза. И в конце сообщения она похожа на какого-то зверька, которого напугали. Она так и сидит в полном ахере и тупо смотрит на экран. А потом вдруг улыбается. Да, улыбается. Не улыбкой сумасшедшего, не улыбкой боли, а просто обычной улыбкой. Улыбкой облегчения. Она просто выдыхает и отпускает. Отпускает не Настю, а саму ситуацию. Бэлла поняла, что Настя не разлюбила ее. Она просто тупая овца. Просто снова включила взрослого, умного человека, по Настиному мнению, естественно. Кузнецова знает все Настины загоны, все ее якобы умные взвешенные решения, и просто на самом деле спокойно выдыхает. Знает, что если Настя что-то решила, она сделает. Но Настя не знает, что Бэлла тоже привыкла добиваться своего. И она обязательно добьётся. Бэлла просто даст Насте время. Время, чтобы понять, что она сотворила полную хуйню. Бэлла не будет написывать, названивать, не будет доставать Костью. Бэлла сделает вид, что она приняла Настино решение. И тогда, спустя время, вернется в Москву и найдет эту глупую, но до безумия любимую девушку и заставит ее признать, что она совершила максимально необдуманный поступок. Бэлла просто решает играть по Настиным правилам. Она не забивает на свою любовь, просто живёт обычной жизнью. Лишь изредка, по ночам, просматривая старые видео и фото, что они успели с Настей нащелкать за лето. Время идет. Бэлла отсчитывает дни до своего двадцатилетия; Настя отсчитывает дни до того, как ей станет легче. И нет, девушки не устраивают истерик на публику, не морят себя голодом, не уходят в запои. Живут обычной жизнью, держа в себе никуда не пропадающую любовь. Обе ждут. Бэлла ждет своего прилета в Москву. Ждет, когда найдёт Петрову и выбьет (читай выебет) из нее всю дурь. Докажет, что Настя дикая эгоистка, раз все решила за нее. Докажет, что возраст не дает никаких полномочий решать за других. Докажет, что Настино желание «сделать лучше», оказалось просто космической тупостью. Ведь «лучше» это только рядом с ней. И если Бэлла ждет всего этого с волнением, то Настя чего-то ждет со страхом. Ведь спустя уже месяца четыре с ее решения отпустить Бэллу, Настя понимает, что натворила необратимого. Настя сколько бы не пыталась подавить в себе желание «пусть она будет счастлива», каждый раз про себя, глубоко в душе, добавляла «только со мной». Настя дико боится, что Бэлла на самом деле найдет кого-то себе и никогда не вернётся. Дико боится, но сама с собой борется. Не пишет, не звонит, не удаляет из чёрного списка абонента «Моя жизнь👭». Сама не понимая, чего она ждет, каждый день зачеркивает в календаре очередную прошедшую дату. Родителям Настя рассказывает о своем решении лишь спустя десять месяцев после отъезда Бэллы. Раньше не хотела расстраивать и так больного отца и переживающую мать. Елена и Егор, конечно, видели, что с дочерью что-то не то, но решили не лезть в жизнь взрослой дочери. Придет время, сама расскажет. И время пришло. Отца Насти как раз выписали с очередной реабилитации, и ему было гораздо лучше. Так что Настя на очередном семейном ужине, низко опустив голову рассказала, что натворила. Естественно, оправдывая себя стандартным: «я хотела как лучше, я желаю ей счастья.» Голова Насти настолько низко опущена, что она не видит как после ее речи родители не веряще переглядываются и с легким осуждением смотрят на дочь. В полной тишине лекгий хлопок ладони Егора по столу отдает набатом в Настиной голове. -Хм… Знаешь, дочь, — мужчина кладет вторую ладонь на плечо Насти- ты, конечно, взрослая, самостоятельная девушка, но… Не права ты, Настюха, ох, как не права. Решать тебе, безусловно, но сдается мне, глупость ты сотворила. Мы, конечно, мало совсем с Бэллой знакомы, но знаешь, даже этих часов хватило, чтоб понять, что вы друг другу нужны. Ты же рядом с ней такой счастливой была, так посветлела, подобрела. Думаешь, мы не понимали, что ты влюбилась? Все мы, дочь, понимали. И знаешь, никогда бы не подумал, что такое скажу, но... Бэлла лучшая девушка для тебя. И мы как-то даже готовы были к тому, что у нас еще одна дочь будет. Егор тяжело вздыхает и встает из-за стола. -Подумай, Насть, может, ты зря все решила сама. Бэлла хоть и младше, но давно уже не ребёнок. Ты только хуже могла сделать. За нее и так, наверное, всю жизнь решали, сама же говорила: богатые родители, строгий надзор. А тут ты еще. Хотела как лучше, но что-то подсказывает, что получилось как всегда. Подумай, дочь. -Да что думать-то,- Настя наконец поднимает голову- я же давно уже с ней не общаюсь. Больше, чем полгода. Ты думаешь, она до сих пор сидит там и ждет? Пап, ей двадцать будет, а не девяносто, чтоб своб любовь "последнюю" дожидаться. -Дурочка ты, Настюха. По ней же видно было, что любит тебя. Она ж в беде не к подружкам побежала, а к тебе. И нас не побоялась. Она ж улететь согласилась, чтоб с нами, с тобой ничего не случилось. Уверен, она простит твою глупость. -Так а делать-то мне что? Не напишу же я ей: "Привет, как дела? Не хочешь меня простить?" Столько времени прошло. -Эх, Настюха, Настюха, - Егор приобнимает дочь за плечи- настоящей любви время не подвластно. Настоящая любовь ждёт. Верит и ждёт. Кричит, злится, но прощает. Обещает никогда не возвращаться, но тихой тенью следует за тобой. Не могу я тебе посоветовать ничего. Не в том возрасте и не того воспитания, чтоб молодежи стоящий совет дать. Сама заварила эту кашу. Наверное, остается только ждать. Не права была Настя, что Бэлла бы ей не ответила, напиши Петова сообщение. Бэлла бы матом ее покрыла, и сказала бы ждать возвращения. Но Настя все так же не пишет, хотя осознала свою ошибку. Боится. Боится, что все проебала своим "так будет лучше". И потому просто живет, не пойми чего ожидая. На свое двадцатилетие Бэлла почти не пьет. Даже не особо празднует его. Просто принимает поздравления от Гончаровых, друзей. Заказывает скромный торт в ближайшей кондитерской и съедает его под бокал вина и фильм, просмотренный с Наташей. Вечером, наконец, звонит отец и после поздравления радостно сообщает, что почти все проблемы улажены. Бэлла не верит своему счастью. Этого разговора она ждала весь год. И это лучший подарок для нее. Дмитрий сообщает, что Бэлла сможет вернуться уже через полтора месяца. Ведь все договоры расторгнуты, и мать Бэллы больше ничего не сможет сделать своей уже бывшей семье. Бэлла скачет на кровати, скидывая ноутбук и Наташку заодно, и радостно визжит. Наконец. Наконец она сможет вернуться и устроить Анастасии Еговоровне полный разнос. При упоминании Насти сердце сжимается и улыбка сползает с лица. Бэлла усаживается обратно на кровать и уходит в себя. А что, если Бэллина уверенность ее подвела? А что, если Настя и вправду врала о любви? Что, если просто-напросто бросила ее не от добра якобы, а чтобы построить жизнь с другим человеком? Что, если Бэлла ошиблась и, вернувшись домой будет одна, а не как планировала с Петровой. Наташа видит, что Бэлла дико загоняется и ласково принимает ее к себе: -Не грусти, малыха. Все наладится, вот увидишь. Улетишь вот скоро от меня и будет у тебя все окей. Бросишь меня тут,- Наташа пытается тему сменить, другие эмоции вывести- одну. Как я без тебя? -Да ладно тебе, Натась. Раньше ж как-то общались и сейчас будем. Мы к тебе с Настей прилетим. Обещаю. Бэлла говорит это подруге, но обещает себе. Обещает, что сделает все, чтобы снова быть с Настей. И тогда, будучи снова парой, они обязательно прилетят знакомиться с людьми, которые за этот год стали ей семьей. Наконец, уложившись в кровать и почти засыпая, Бэлла дергается от звука пришедшего сообщения. Девушка жмурится от яркого света из экрана и открывает смс с неизвестного номера. "С днём рождения, малышка. Я надеюсь, у тебя все хорошо. Надеюсь, ты сможешь когда-нибудь меня понять, и, главное, простить. Будь счастлива, моя маленькая девочка, мой маленький светлячок. Будь счастлива, моя жизнь. Прости за все. Всегда твоя...Н." Бэлла даже не дышит, пока читает. Как вдохнула на первом слове, так и не выдохнула. Лишь закончив читать, она набирает полную грудь воздуха, и уткнувшись в подушку, визжит. "Не все потеряно! Значит, и правда не разлюбила. Просто идиотка немного. Ну ничего, ничего. Я из тебя дурь повыбиваю." Засыпает Бэлла впервые за год счастливой. Настя, в отличие от Бэллы, в Бэллин же день рождения накидывается как в последний раз. Пьет, как говорится, все на Ш. Шампанское, шпирт и "шо нальют". Понимает, что, скорее всего, Бэлла уже может вернуться домой. А еще понимает, что может и не вернуться. От того и напивается. А еще от того, что воспоминания прошлого дня рождения мелкой настойчиво лезут в голову, подкидывая новые и новые картинки из пошлого. Точнее прошлого. Настя невероятно скучает. До тупой зудящей боли в груди. Но единственное, что ей приходит в голову, это в пьяном угаре с телефона, выпрошенного у бармена, отправить сообщение. Утром Настя про него вспомнит и пожалеет, что отправляла. С дикой головной болью она будет надеяться, что сообщение не дошло. Развод родителей затягивается, и Бэлла на диких нервах проводит два месяца. В конце сентября у Насти день рождения, и Бэлла позарез должна прилететь именно к этому дню. Она уже давным-давно все распланировала. Осталось совсем немного. Уговорить Костью ей помочь. И не убить Петрову в её же праздник. От радости, так сказать. За неделю до дня рождения Насти Бэлла не спит всю ночь. Бэлла в сотый раз проверяет сумки. Бэлла завтра летит домой.