Слово о Короле

Удивительно, но даже к постоянному присутствию белых можно привыкнуть. К Хэллоину я почти перестал обращать на них внимание, и жизнь стала по крайней мере терпимой. За прошедшие два месяца я почти поселился в библиотеке. Изучал, в основном, биографии известнейших темных магов, логично предположив, что черных проще будет найти среди них. И знаете что? Мне сразу же попались белые! К примеру, Моргана Ля Фэй была целительницей (!!!), но при этом — темным магом. А Герпий Злостный, при подходящем черному магу прозвище, выводил василисков и был змееустом, а я от души сомневался, что уважающий себя черный признается в умении говорить со зверушками. Наткнувшись на еще парочку таких примеров, спросил у Квирелла, как становятся темными магами. Он побледнел, затрясся, пошел пятнами, но в итоге проблеял-таки ответ. Оказывается, никаких точных критериев нет. Темными называли или магов-преступников, или магов, занимающихся темными искусствами. А темными искусствами считалось, внимание, любое волшебство, способное причинить существенный вред человеку, его здоровью или рассудку. Поиску черных это не помогало. Но, зная о сложных отношениях наших с законом (в чем я успел убедиться на собственной шкуре еще в своем мире), я все же продолжил изыскания. Под портрет типичного черного из известнейших темных магов попадала где-то четверть (включая Волдеморта, каким-то образом побежденного малюткой Гарри). Две трети оставшихся скорее всего были белыми, насчет остальных я сомневался — слишком обрывочны или противоречивы сведения. Параллельно я проверял места силы, но никаких признаков ла-ла-ла не нашел. Еще потихоньку ковырял углубленную теорию магии (основы нам преподавали на уроках) и злился. Вместо источников местные теоретики оперировали понятием магических ядер, причем описывали их исключительно количественными характеристиками. Неужели мысль, что магия может быть разной, настолько сложна, что здесь до нее никто не додумался? С другой стороны, на уроках никакой разницы между заклятиями, выпущенными мной, и заклятиями однокурсников не наблюдалось. К слову об уроках. Я блистал на чарах и трансфигурации (спасибо углубленной теории), бесстыдно забил на защиту от темных искусств и историю, вступил во взаимовыгодный союз с Роном на травологии (я отвечал за теорию и командовал, он — копался в грязи). Интереснее всего сложилось с зельями. И дело было даже не в наших со Снейпом разборках (и в них тоже, но не совсем). На занятиях мы, как правило, варили зелья в парах. И пока я командовал, а мой напарник (обычно это был Рон) кидал ингредиенты в котел, у нас все прекрасно получалось. Но стоило мне попробовать повторить все тоже самое в одиночку — вместо зелья у меня в котле варилась вонючая бурда. Она даже не взрывалась, как зелья Финнигана и Логботтома. Снейп был в восторге. — Опять неуд, Поттер, — довольно тянул он, одним движением палочки очищая мой котел. — Тяжко, должно быть, жить, если приходится самоутверждаться за счет первокурсников, — не остался в долгу я. — Тяжко, должно быть, жить, если не способен следовать простейшему алгоритму. Минус десять баллов с Гриффиндора. А вот это он зря. Уж с чем, а с точным исполнением инструкций у меня никогда проблем не было, в алхимии без этого никуда. Что-то не так было с самим процессом зельеварения. Однажды я даже в точности повторил все действия за Лонгботтомом, но его ярко-оранжевое варево, бодро зашипев, расплавило котел и, частично, каменный пол, а у меня получилась унылая зеленая жижа, больше всего похожая на рыбный суп (вероятно от того что в состав входили головастики). И это было ненормально! Дома я таки составы мог забацать — закачаешься! Но, поразмышляв над этой проблемой, я пришел к выводу, что дело в источнике. В нашем мире тоже существовали зелья, которые могли варить исключительно белые, так что история не нова. Пришлось смириться, учить теорию и ждать, когда мы начнем варить яды. Уж с этим у меня проблем возникнуть не должно. — Или кто-то просто фиговый препод, — философски заметил я. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора, и вон с глаз моих! Так обычно и заканчивались перепалки со Снейпом. Отработку он мне назначил только один раз: оставил после урока мыть котлы без помощи магии и, для надежности, забрал мою волшебную палочку. Не на того напал! Я тайком швырял очищающие проклятья — полностью грязь они не убирали, но заставляли ее отлипать от стенок и дна, так что для наведения чистоты достаточно было сполоснуть котел водой. Снейп, в это время занявшийся проверкой контрольных третьекусников, бурчал себе под нос что-то неразборчивое об уровне интеллекта нового поколения, нервно потирал левое предплечье (наверняка что-то на себя пролил) и на провоцирующие комментарии не реагировал. А потом у вовсе ушел, оставив меня без присмотра. Чем я сполна воспользовался, прошестерив его запасы и обогатившись (вероятными) ингредиентами для создания черной свечи. Вернувшись, Снейп молча отдал мне волшебную палочку и выставил вон, даже мою работу не проверив. Все-таки он слишком нетипичный для белого. Где дотошность? Где эмпатичность? Я порой пытался спровоцировать его на одну из обычных для белых реакций. Один раз удалось заставить его разразиться лекцией по зельеварению (я спросил, почему для зелий не используются очищенные вещества, как в химии), с кучей непонятных терминов и рисованием палочкой в воздухе графиков (вот так ведут себя увлеченные темой белые!), но он удивительно быстро осознал, что аудитория не подходящая, закруглился и на последующие вопросы отвечал чуть ли не односложно. Как будто боялся, что кто-то заинтересуется его зельями. Били его в детстве, что ли? Впрочем, проблемы Снейпа меня не касаются. В канун Хэллоуина на уроке чар профессор Флитвик наконец объявил, что мы готовы перейти к практике. Ничего особенного — мы, разбившись на пары, пытались по очереди поднять в воздух перо. Я справился с заданием одним из первых и остаток пары потратил на то, чтобы повторить эффект за Финниганом — он умудрился при той же формуле перо поджечь. После окончания пары Рон поспешил в типичной для белых манере нажаловаться мне на Гермиону Грейнджер, которая оказалась его партнером на занятии по чарам. Не успел я изречь в ответ что-то подходящее к случаю, как оказался сбит с ног оной Гермионой. Ну это вообще ни в какие ворота! Я начал было возмущенную тираду, но девочка пробормотала «прости» и шустро скрылась в толпе. А ведь я еще не договорил! Ненавижу. Ничего, выскажу все, что о ней думаю на следующем уроке. Не будь она белой девчонкой, так еще и наподдал бы, а так придется ограничиться разговорами. Тьфу. На следующий урок Гермиона не явилась. Что было для нее, вообще-то, нехарактерно. После окончания урока от других девчонок мне удалось узнать, что все это время она проплакала в туалете. Ох уж эти белые! Теперь, вместо того, чтобы просто провести воспитательную беседу, придется ее сначала утешать. И хорошо, если не не надо будет вести ее в медицинское крыло: физическое состояние волшебника тесно связано с психическим, а нервный срыв в исполнении мага — то еще зрелище. И это — вместо ужина! Ненавижу. Ладно, просто удостоверюсь, что с ней все в порядке, а по пути на ужин стукну на нее преподам, пусть разбираются. Кто здесь ответственный взрослый, в конце концов? Рона удалось убедить идти на ужин без меня (не то чтобы он очень сопротивлялся), так что перед дверью в женский туалет я маялся в гордом одиночестве. — Гермиона! Гермиона, ты там? — чувствуя себя идиотом, позвал я. В груди медленно копилось раздражение. Ответом мне стала тишина. — Гермиона, это Гарри. Просто решил убедиться, что с тобой все в порядке. Молчание. — Если ты не ответишь, я зайду внутрь, — пригрозил я. — Я в порядке! Уходи! — наконец ответили из-за двери. — Уверена? — так, теперь главное — не дать ей замолчать. Молчаливый белый — подозрительный белый. — Может, я могу чем-нибудь помочь? — Да. Уходи! Я слегка улыбнулся. — «Да, уверена» или «Да, помоги мне»? Тишина за дверью стала озадаченной. Наконец, дверь приоткрылась, и в щелочке показалось заплаканное лицо Гермионы. Выглядела она в целом нормально — хороший знак. Я ободряюще ей улыбнулся и оперативно поставил ногу на порог, не давая полностью закрыть дверь. Теперь — дайте духи предков мне терпенья — самое сложное. Я взял руку Гермионы в свою. — Расскажешь, что случилось? — и улыбнуться так ободряюще. Лицо Гермионы скривилось, будто она вновь собиралась расплакаться, но обошлось. На меня всего лишь обрушился словесный поток о том, как несчастливо жилось Гермионе в Хогвартсе. Оказывается, быть самой умной недостаточно, чтобы завести друзей! Я к месту вставлял ободряющие восклицания, и кивал в подходящих моментах. Так мы постепенно смещались в сторону Большого зала: к началу ужина мы уже опоздали, но совсем без еды остаться не должны были. Неожиданно поток слов со стороны Гермионы прервался. — Гарри, ты слышал? — испуганно спросила она. — Что? — откликнулся я, мысленно уже вкушавший ужин. И тут же услышал: тяжелые шаркающие шаги впереди. Следом в нос ударила кислая вонь, а сразу после из-за угла вырулил ее источник. Тварь смутно напоминала перекачанного человека. Если не считать четырех метров роста, гранитно-серой кожи, слишком длинных рук и непропорционально маленькой головы, на которой топорщились заостренные уши. Рукой она держала дубину, которая волочилась за ней по земле. Тварь недоуменно уставилась на нас и зашевелила ушами, пытаясь осознать, что она видит. — Гарри, это тролль, — срывающимся голосом прошептала Гермиона. Если она рассчитывала, что это о чем-нибудь мне скажет, она ошиблась. Магические твари оказывались в сфере моих интересов только в связи с темными магами. А это значило, что точно я о троллях знал только то, что морально неразборчивые маги их периодически используют в качестве грубой силы, обещая взамен досыта накормить тролля человечиной. Но популярностью они не пользовались из-за крайней тупизны. — Ага. Отступаем, медленно. Но не успели мы сделать и десяток шагов, как тролль принял какое-то решение и, взревев, взмахнул дубиной. Гермиона завизжала. — Бежим! — крикнул я и потянул девочку за собой. Тролль вновь взревел и бросился в погоню. Долго мы так не продержимся, у тролля тупо длиннее ноги. Попытаться заскочить в какой-нибудь класс? Не вариант, дверь такая махина с размаху выломает. Попытаться что-то наколдовать? Ага, и потом возиться с полуобморочной белой? На первом попавшемся перекрестке я резко свернул за угол и остановился. — Гермиона, мы должны разделиться. Я его отвлеку, а ты беги. Расскажешь все первому встречному преподу, поняла? Девочка смотрела на меня широко открытыми глазами и тяжело дышала. — Гарри, но как же ты? Я изобразил самоуверенную улыбку. — Я — победитель величайшего темного мага в новейшей истории! Что мне какой-то тролль? Гермиона взглянула на меня с сомнением, но кивнула. — Давай, беги, — кивнул я ей и оторвал от стоящего в нише доспеха латную перчатку. Как раз вовремя — на перекрестке показался тролль. — Эй, чудище! — крикнул я ему и швырнул латную перчатку. Перчатка безвредно отскочила от крохотной головы. Тролль вперил в меня взгляд крошечных глазок. — Да, ты! — я оглянулся. Гермиона уже успела скрыться из вида. Хорошо. — Ты хоть знаешь, с кем связался?! Я призвал черный источник. Магия бурным потоком хлынула по венам, и оперативное проклятье стрелой полетело прямо в троллью башку. Тролль недоуменно тряхнул головой и взревел, замахиваясь дубиной. Убегая, я, наконец, вспомнил, почему волшебники вообще прибегали к помощи троллей: твари были устойчивы к магии. Ненавижу!!! И, как назло, Хогвартс был зачарован похлеще полигона чистильщиков. Обрушить на тварину потолок у меня не получилось — стены замка без остатка поглощали все мои проклятья. Я уверено несся к запретному коридору на третьем этаже. По крайней мере, стравлю тролля с цербером, и свалю под шумок. Но осуществится этому плану было не суждено: на лестнице я столкнулся со взрослым. — Поттер! Что вы здесь делаете? — Профессор! — ни за что бы не поверил, что обрадуюсь Снейпу, а поди ж ты. — Там! Тролль! Тварь, размахивая дубиной, уже показалась в поле зрения. Мои проклятья ее только раззадорили. Снейп оперативно задвинул меня назад. — Оставайтесь на месте, Поттер. С вами я разберусь позже, — и буквально взлетел на встречу троллю. С его палочки один за одним сыпались заклятия — разноцветные лучи, сотканная из воздуха сеть, еще больше разноцветных лучей, и, как финальный аккорд, Снейп швырнул в тролля пузырек, вдохнув содержимое которого тварь рухнула на пол, как подкошенная. Я даж уважительно присвистнул. Ничего себе, на что местные белые способны. — А теперь, Поттер, не хотите ли объясниться? — обернулся ко мне Снейп. — Северус! — а вот и остальные преподы подоспели. Вовремя они. — Все в порядке, с троллем я разобрался, — откликнулся Снейп. — А мистер Поттер? С ним все в порядке? — присоединилась к нам Макгонагал. — Зашибись! — улыбнулся я. — А что было в том пузырьке, который вы под конец использовали? — Это не ваше дело, Поттер, — процедил сквозь зубы Снейп. — Почему вы были не в гостиной? — Все в порядке, Северус. Мисс Грейнджер нам все объяснила. Они с мистером Поттером опоздали на ужин, поэтому о проникновении в замок тролля узнали только непосредственно столкнувшись с ним. — Вы отлично справились, мистер Поттер, — обратилась она ко мне. — Не растерялись в сложной ситуации, и смогли принять единственно верное решение — отправить мисс Грейнджер за помощью. Страшно подумать, что было бы, попытайся вы справиться с троллем самостоятельно! За похвальное благоразумие я присуждаю пятнадцать баллов Гриффиндору. И меня отпустили во все четыре стороны, только Снейп напоследок недовольно зыркнул. До гостиной Гриффиндора я добирался в приподнятом настроении. А переступив порог сразу же оказался в окружении моих белых. Рон и Гермиона независимо друг от друга извергли на меня поток информации, суть которой сводилась к тому, как они рады видеть меня целым и невредимым. Кто-то освободил мне место у камина, в руки всучили тарелку с куском праздничного пирога, и преданно уставились, готовые слушать историю моих подвигов. Хорошо!