***
Как только Хёнджин возвращается на шезлонг к Джисону и Минхо, а Банчан — к работе с детьми, смеющимися над его прической с розовой резинкой, которую забыл вернуть, друзья одолевают Хвана расспросами. Театрально закатывает глаза, в душе ликуя — так хорошо после общения с понравившимся человеком ему давно не было. Слишком частые разочарования в людях и первичных выводах вынуждали ожидать подвоха и с Баном, однако оказалось настолько интересно, что не хотелось отпускать. — Кто он, откуда и когда у вас свидание? — тараторят хором, опять чудесным образом читая мысли друг друга. — Вас это не касается, но завтра мы вернёмся сюда, — даёт себе отсрочку до дома, прекрасно понимая — там ему покоя точно не дадут, пока всё не перескажет, иначе в ход пойдут даже такие пытки, как щекотка. Отправляя друзей веселиться, ложится на шезлонг и наблюдает за работой тренера, ловя на себе убийственный взгляд его напарника. Из разговора Хёнджину известно, что они — друзья детства, выбравшие факультет звукозаписи и продюсирования и в итоге вместе же переводящиеся из Сиднея в Сеул. И вроде как миловидный веснушчатый Феликс, по словам Чана, очень хороший друг. И либо он настолько замечательный, что оценивает, достоин ли Джинни Банчана, либо — ревнует. Хван склоняется к последнему, устраивая в голове театральное представление, как будет добиваться Чана на глазах «хорошего друга» и, разумеется, одержит победу. Друзья будят Хёнджина, не заметившего даже, как погряз в фантазиях и уснул. Лениво потягиваясь и позволяя нетерпеливо толкать себя в сторону выхода, Хван вспоминает про главного героя его пьесы и машет явно уставшему от детского шума Чану, мгновенно смущающемуся и улыбающемуся в ответ. Пока друзья продолжают ругаться на жару даже вечером, Джинни очень чётко ощущает — настоящее тепло вовсе не от светила за миллиарды километров, оно — всё ещё в стенах аквапарка. — Я влюбился… — признаётся, смотря в небо, раскрашенное оранжевыми и красными красками заката. — Скажи что-то менее очевидное, — хмурится Минхо и получает толчок от Хана. — Он искренен впервые за долгое время, — шипит и обнимает друга, гневно зыркая на своего парня, осознавая — Джинни признаться в чём-то серьёзном всегда даётся нелегко, ведь проще спрятать всё под мишурой придурошных шуток и актёрских способностей.***
— Дяденька, а что вы тут делаете? — дети заваливают Хёнджина вопросами, обступив со всех сторон сидящего в воде парня, желающего поравняться ростом с ребятнёй. Вопрос неловкий, как и сам Хван, когда дело касается попыток плавания, однако главное его умение — понравиться другим, чем и пользуется, мило дуя губки и расстроенно причитая. — Дяденька вырос, но чуть не утонул… позвольте ему с вами научиться плавать у этого очаровательного тренера? — хлопает глазками, строя мордочку кота из «Шрека», пугая друзей, наблюдающих спектакль, и вгоняя Банчана в краску перед подопечными и Феликсом. Хёнджин всеми фибрами души ощущает враждебное к себе отношение со стороны второго австралийца, списывая всё на ревность и считая — тот не имеет на неё права, раз трусит признаться в любви. — Мы вам поможем! — кричат дети, радостно осознавая, что могут быть в чём-то лучше взрослого. И Хван старается, искренне и изо всех сил гребя на месте, пока Банчан поддерживает его под грудь. Вот только стоит отпустить — уходит под воду. Джинни кажется — вода действует на него, словно криптонит на Супермена, или будто он слопал дьявольский фрукт* из One Piece и просто ещё не узнал свои новые способности: выматывается слишком быстро, а все усилия начинают казаться бесполезными. — Дяденька, да вы — топор, — заключает милая девочка с кудряшками и предлагает Хвану конфетку, пока тренеры еле сдерживают смех, — Сдавайтесь. — Спасибо, — принимает лакомство, никогда не отказываясь от сладкого, и чувствует прилив сахарной энергии. — Я не могу отступить от своей цели. Хёнжин смотрит внимательно на Банчана, унимающего приступ хохота, и на Феликса — довольно ухмыляющегося, но хотя бы без прежней ярко-негативной ауры. Хван предполагает, что слова ребёнка о бесполезности его стараний расслабляют веснушчатого парня. Редкие и смущённые взгляды Чана то в глаза, то на стройные ноги в коротких шортах внушают Хвану надежду — всё затеяно не зря. И неважно, что у него есть привлекательный соперник.***
Когда детей забирают на обед, все старшие выдыхают с облегчением, даже Минхо и Джисон, последние двадцать минут сидящие на краю бассейна и наблюдающие за потугами друга к плаванию. Не ускальзывает от их пристального внимания и Феликс, уходящий тоже на обед и не подозревающий, насколько коварные у нового ученика товарищи. Бан машет наблюдателям, чтобы скрылись, и те удивляют своим послушанием, позволяя без свидетелей утянуть Джинни на большую глубину из лягушатника. — Ты конечно меня уже спасал, но мне всё равно страшно, — тихо проговаривает Хван, держась за чужие широкие плечи и ощущая воду на уровне груди, когда Чану она уже по подбородок. — Обними меня вокруг шеи, — румянец заливает обоих и во избежание неправильных выводов Чан поясняет. — Это один из способов научить тебя. Джинни подходит ближе и крепко обнимает, чувствуя руки Банчана на своей талии и его дыхание — на шее. И не будь они в бассейне, где вокруг люди и посторонние взгляды, Хван бы уже сошел с ума и повёл бы себя безрассудно: заявляя о внезапных сильных чувствах и нападая с более откровенными объятиями на объект влюблённости. Но они здесь и сейчас, а не в желаемом мирке в голове Хёнджина. — Постарайся оторваться ногами от дна и удержаться на воде, — Чан помогает, но сам Хван не может без его помощи и опускается под воду, как только с талии пропадает поддержка. — Прости, ты так стараешься мне помочь… — Джинни действительно обидно, что не может порадовать учителя успехами. — Держись крепче, — Банчан улыбается и вновь помогает всплыть, начиная идти по дну бассейна и вести за собой Хвана, двигающего ногами, как его учит Чан. Смех Хёнджина поселяется в сердце учителя плавания, оступающегося и оказывающегося под водой с головой. Легко. Несмотря на наличие Феликса рядом, Банчан не признавался никому — ему было сложно влиться в жизнь в Сеуле, в таком чужом городе. А с Хваном же, впервые за долгое время, ощущает непринуждённость и какое-то детское счастье, даже просто сидя в лягушатнике и смеясь над абсурдностью ситуации, что его из воды спасает неумеющий плавать.***
Минхо и Джисон, надеявшиеся на веселую комедию о любовных неудачах своего лучшего друга, искренне теряют к происходящему интерес. Хёнджин, не попадающий впросак, если это не учёба, — нонсенс. Однако и такое случается. Благо, им есть, на кого переключиться. Агент Ли показывает досье — страничку в Инстаграм — австралийского шпиона, и им становится ясно, за что на Хвана направлены убийственные взгляды. — Позволь составить тебе компанию. Веснушчатый парень с пшеничными волосами дёргается от испуга, смотря на нагло подсевшую парочку. — В кафе много свободных мест, — многозначительно обводит взглядом зону фудкорта. На таких толстокожих детективов, как Минсоны, взор исподлобья не действует, равно как и просьба пересесть. — Мы долго думали, почему ты кажешься таким знакомым. Кадык «подозреваемого» заметно дёргается, а выражение лица приобретает испуганный вид. Хан разблокировывает телефон и открывает галерею, показывая фотографию и вынуждая Феликса обречённо вздохнуть из-за осознания — его точно в покое не оставят, но попытаться стоит. — Это всё — не ваше дело, — и без того низкий голос грубо басит из-за накрывшего волнения. — Но он — наш друг, которого ты внезапно бросил и исчез! — восклицает Хан, теряя самообладание. — Ничего, он быстро нашёл мне замену… — Он просто… — Не раскрывай всех карт… — Минхо не даёт договорить своему парню. — Как будто вам есть, чем крыть. Как только мне пришлось вернуться, Чанбин заменил меня Хёнджином, выкладывая совместные фото с сердечками! — Они — двоюродные братья, придурок! Минхо пробивает рукой лоб, ведь ещё надеялся посмотреть на драматичные выяснения отношений и проклиная то, что позволил Хану выпить кофе.