Под пристальным взглядом смерти

С упомянутого ранее момента прошло две недели. За это время все более или менее утряслось — понемногу волнение при работе с клиентами начало уходить и вскоре Ханджи даже стала оставлять Эрена за главного, уходя на обеденный перекус. Ладили эти двое просто отменно, хоть у Зоэ и случались заскоки. Того же, к сожалению, нельзя сказать о Жане с Леви. Аккерман оказался на редкость дотошным и бедному Кирштайну просто прохода не давал. И того это ох, как бесило. Настолько, что всю дорогу до дома — а жили они с Йегером неподалеку друг от друга, так что шли вместе — парень только и делал, что жаловался на строгого начальника. Впрочем, это не доставляло больших неудобств, ведь друг его не особо-то и слушал, что всегда вызывало тонну возмущений и криков в стиле «да о чем ты опять задумался-то?!». А задумывался он чаще всего ни о чем ином, как об Армине Арлерте. Да, вы не ослышались. Этот мальчишка не вылазил с его головы с тех самых пор, как они впервые заговорили. Он был каким-то… Не таким. Словно слишком живым. Именно так. Другое слово трудно подобрать. Эрену с детства приходилось видеть великое множество больных, и очень многие из них, особенно те, что находились в тяжелом состоянии, были похожи на ходячих мертвецов. И ведь дело даже не в физическом состоянии, нет, просто сталкиваясь с непредвиденными трудностями и страшными диагнозами люди невольно начинали медленно тонуть. Тонуть в море депрессии и отчаяния, пока не оказывались на самом моральном дне. Их можно понять — все же это действительно ужасно. Но Арлерт был не из таких, нет, хоть его отличие было незаметно на первый взгляд, и Йегер сам с трудом понял, в чем же оно заключалось. Ведь, по сути, блондин был таким же, как и другие — он абсолютно так же боялся, абсолютно так же не мог и предположить, как сложится его будущее, абсолютно так же страдал от неизвестности и абсолютно так же ждал подвоха от каждого осмотра, заранее будучи готовым услышать о новообразованиях. Но он не позволял болезни брать верх над собою. Вот не позволял и все тут. Он все еще был хозяином своей нервной системы и психического состояния, он, не рак. Гадость, убивавшая его изнутри, не смогла подавить волю парня, изменить его, сломать и раздавить. Он оставался собой — самим собой — до самого конца, продолжая интересоваться окружающим миром, формировать какое-то мировоззрение и обсуждая все это с друзьями. В этом и было его отличие. Болезнь не изменила его взгляды. Как минимум в худшую сторону — точно. — Эй, ты снова? — резкий толчок в бок силой вырвал Эрена из пучин размышлений. Вздрогнув от неожиданности, он перевел взгляд на недовольное лицо приятеля. — Хоть краем уха слушаешь? — Нет, — честно признался он, на что снова получил тучу возмущений. — Йегер, черт бы тебя побрал! Да с тобой диалог вести — то же самое, что стене что-то доказывать! — негодовал Кирштайн, но, заметив, что знакомый снова погружается в свои мысли, игнорируя яростный монолог, пихнул его вновь, на этот раз куда сильнее, о чем свидетельствовало тихое шипение. — Жан, ты охренел?! — отпрянув, Эрен схватился за пострадавший бок и процедил. — Больно, вообще-то… — Ну, если бы внимания Его Величества Йегера Ботановича можно было добиться иным способом, я бы не прибег к насилию, — фыркнул Кирштайн. — После работы ты в своих мыслях, по дороге туда — тоже. И ладно раньше, тебя пнуть было достаточно и ты прислушиваться начинал, а сегодня вообще сам не свой… — А… Ты об этом, — похоже, причина и правда была серьезная, раз практикант проигнорировал то, что приятель в очередной раз именовал его ботаном, да еще и о болезненном ударе под бок так быстро забыл. Почесав затылок, парень опустил глаза и ответил, без тени язвительности, что странно, ведь, казалось, иначе он беседу с Жаном вести не умеет. — Сегодня у моего пациента второй сеанс химиотерапии. Я, эм… Переживаю за него немного. С секунду Жан удивленно смотрел на друга, видимо, поражаясь изменениям в его говоре и поведении, а после протянул: — Чува-а-ак… Ты на серьезе волнуешься за пациента? Не шутишь? — парень вопросительно вскинул брови и добавил. — Да у тебя их тысячи будут, загнешься, если на каждого нервы тратить… — однако закончить Кирштайну не удалось, так как теперь под ребра получил он сам, при чем сильно. — Заслужил, — злобно фыркнул Йегер, бросив взгляд на то, как скривился его приятель от боли. — Не моя проблема, что для тебя людские жизни — всего-то кусок серой массы, на который не стоит тратить нервы. И все же он понимал, что в какой-то степени его товарищ, сейчас несший кару за свои слова, прав — в работе доктора-онколога вредна излишняя эмоциональность. Но не мог он ничего поделать с собой. Попросту не мог. Дальнейший путь они преодолевали в тишине. Жан пришел к незамысловатому выводу, что Эрена лучше сейчас не трогать, и не ошибся — парень и так был на нервах, и реши Кирштайн продолжить разговор, скорее всего отхватил бы пуще прежнего. Лишь у кабинета Леви они распрощались. Обитель Ханджи находась неподалеку, а в сопровождении Эрен не нуждался, так что, вяло стукнувшись кулаками, парни пожелали друг другу удачи и разошлись. С порога Йегера встретили сразу двое — как оказалось, Арлерт уже был там. — Утречка! — крикнула Зоэ, заслышав отворившуюся дверь. Стоя ко входу спиной, она выискивала что-то в шкафу. Блондин же расположился на койке. До этого рассматривавший плитку на полу, он мигом поднял взгляд на практиканта и приветливо усмехнулся: — Здравствуйте. — И тебе не хворать, — иронично это высказывание прозвучало. Слабо улыбнувшись, Эрен потрепал пациента по голове. Впрочем, уже через секунду он об этом пожалел — приличное количество светлых волосков осталось между пальцев, когда парень убрал руку. Этого стоило ожидать — как-никак, таковы последствия химии. Но Йегер все равно удивленно воззрился на собственную ладонь, словно впервые слышал о таком. Армина такой поворот событий тоже не порадовал, да оно и понятно — заметив причину изумления практиканта, парень вздрогнул и опустил глаза. — Лучше не трогайте, — тихо произнес, — они… Очень легко выпадают. — А… Прости… — наконец опомнившись, Эрен отпрянул от пациента. — Я не хотел… Но тот, поняв, что такая реакция вызванная его словами, попытался успокоить незадачливого практиканта: — Все в порядке. Я не злюсь, если вы об этом беспокоитесь! — замахал он руками. — Просто сам немного не привык… К такому, — на тонких губах возникла слабая улыбка, почесав затылок, парень добавил. — Тем более что рано или поздно волос все равно не останется, так что… Не велика разница. — Не велика? Наверное… — чуть успокоившись, Йегер сцепил пальцы в замок и осведомился. — Ты… На химию скоро? — Через несколько минут должен там быть, — отозвался блондин. В голубых глазах проскользнула легкая грусть, впрочем, достаточно быстро она исчезла. А быть может, просто перестала быть заметной. — Отведешь его, — наконец отвернувшись от шкафа и удостоив практиканта взглядом, Зоэ поправила очки. На первый взгляд она была так же спокойна и весела, как и обычно, но все же и в её взгляде можно было заметить нотки обеспокоенности, а докторке это ой, как не свойственно. Похоже, не одного Йегера брало беспокойство за этого белобрысого мальчишку. — Хорошо, — кивнул он и бросил причине всей этой суеты. — Армин, вставай. Думаю, этих нескольких минут нам как раз хватит, чтобы дойти. — А... Ладно... - похоже, парень ожидал, что сможет еще немного побездельничать в уже родном кабинете, но все же противиться не стал. Послушно поднявшись, он бросил взгляд на Ханджи, а та ободряюще улыбнулась ему и показала большой палец. — Ты справишься, — тихо произнесла. — Да. Справлюсь, — в голубых глазах сверкнула уверенность, а улыбка стала немножечко шире. — У меня нет иного пути. То, как легко этот паренек отметал возможность проигрыша… Это поражало Йегера. Так притягательна была его натура — полная надежды и веры в лучшее, что каждое её проявление выбивало практиканта из колеи на пару секунд. Так было и сейчас — он попросту замер, уставившись на Армина своими большими зелеными глазами. Впрочем, довольно быстро Эрен опомнился, и, мотнув головой, направился к выходу, а за ним пошел и блондин. Первую половину пути они преодолевали молча. Арлерт был на удивление тих, и, похоже, все же находился не в добром расположении духа. И хоть показывать этого и не хотел, но все же, покинув кабинет Ханджи, оказался под нарастающим давлением грядущей терапии. Однако сдаваться — не в его стиле. Стиснув зубы, блондин старательно сохранял более или менее спокойное выражение лица, хоть внутри него и творился хаос. Сознание разбушевалось не на шутку, учтиво подкидывая болезненные воспоминания о первой химиотерапии и, оказалось, так плохо действующем морфии. Наивно с его стороны было надеяться, что Эрен не заметит такого состояния пациента — уже пару минут он наблюдал за этой немой борьбой с самим собой, когда наконец в тишине раздался голос: — Боишься, да? Голубые глаза непонимающе метнулись в сторону практиканта. На его лице не было насмешки или чего-то еще в этом роде — да по этому выражению вообще трудно было что-либо сказать. — Так заметно?.. — только и смог произнести Арлерт. — Угу, — кивнул Йегер. — Даже не так — невооруженным взглядом видно. — Это плохо… — вновь отведя глаза, Армин вздохнул и зарылся рукой в собственные волосы, совершенно забыв, что делать этого не стоит. — Но вы правы - я и правда побаиваюсь. По правде, второй раз даже страшнее первого… Ханджи мне врать не стала, так и сказала — будет больно. Однако… — он запнулся, а после продолжил. — Я не думал, что боль бывает такой. — Такой? — Эрен непонимающе нахмурился. — «Такой» — это какой? — Э… — замялся тот. — Трудно описать это чувство… Словно… Расплавленное железо по венам льют, — наконец нашелся. — Так… Ужасно, — от этих воспоминаний Арлерта невольно передернуло. Йегера же такое сравнение, казалось, поразило. Широко распахнув глаза, он повторил: — Раскаленное… Железо? — Да, — подтвердил Армин. — Именно так… Поэтому мне немного страшно. Но… Это ничего страшного. Я справлюсь, — и, совсем тихо, да так, что практикант скорее по губам прочитал, чем услышал, — наверное… И вновь путь в тишине. На этот раз молчание было гнетущим, просто отвратительно липким и обволакивающим. Оно словно формалином залило коридор, не позволяя и слова проронить. Каждый погрузился в свои мысли. По крайней мере — Эрен. Блондин же, похоже, успевал и за дорогой следить — в какой-то момент он остановился у одного из кабинетов. То же сделал и Йегер, непонимающе моргая. Впрочем, бросив на табличку на двери беглый взгляд, он понял, что они добрались до пункта назначения. Похоже, пришел час расставаться. Но была еще одна странность — Арлерт почему-то не спешил заходить в помещение. Он так и стоял, пялясь на дверь, а в голубых глазах ясно читался нарастающий испуг. — Я… Не хочу туда, — шумно выдохнул он, с силой сжав собственное запястье, будто пытаясь унять дрожь в руках. — Я понимаю, надо, — тут же затараторил, — и я сделаю это… Но… Можно я постою здесь еще немного?.. Как вспоминаю ту боль… — его голос оборвался. Болезнь не сломала его. Но все же отобрала много моральных сил. Оно и понятно, ведь не каждый стерпит такую жизнь. Эрен же просто застыл, пялясь на пациента. На голубых глазах, кажется, выступили слезы, так плохо скрываемые. И все же зря Зоэ отправила его с блондином — будучи абсолютным нулем в поддержке и утешениях, Йегер понятия не имел, как повести себя в такой ситуации. В голове все мигом смешалось в одну неразборчивую кашу, в коей так трудно было найти хоть одну стоящую идею. Все, что он смог из себя выдавить — это кивок и рассеянное: — Да… Только недолго, врач ждет… — Я знаю… — соленая капля таки скатилась по щеке, опустив глаза, он совсем тихо произнес. — Простите, что доставляю столько проблем. Больше... Такого не повторится. В следующий раз я буду собраннее. И вновь, вновь Йегера хватило лишь на тихое, удивленное: — Армин… Наверное, до этого практикант и не понимал до конца, насколько волнуется за это белобрысое недоразумение. Да, определенно — он даже не догадывался. В голове сигнализацией мигала одна единственная мысль — что делают в таких случаях? Мимо внутреннего взора проносились все схожие ситуации, но с них можно было сделать один вывод — поддерживать Йегер не умел никогда. Оставалось одно — импровизация. Плохая идея, но ничего лучше он не придумал. Выдохнув, набираясь смелости, Эрен осторожно потянулся к пациенту, и, чуть поколебавшись, перехватил его дрожащую руку своей. Удивленный взгляд мокрых от слез глаз мигом метнулся на горе-доктора. Тот же на этом не остановился — сплетя их пальцы вместе, сам не понимая, зачем это делает, он произнес самым твердым голосом из всех, на какие только был способен: — Ты справишься, Армин. Слышишь меня? — риторический вопрос. — Отбрось уже эти глупости и сосредоточься на выздоровлении. Ты ведь не собираешься умирать, так ведь? Немного помедлив, парень тихо всхлипнул: — Не собираюсь… — Ну вот и все, в чем же тогда проблема? — сжав его ладонь немного сильнее, Йегер добавил. — Химия — дело недлинное, в отличии от жизни. Так что лучше перетерпеть короткую боль, чем потерять долгое счастье. Понял? И снова секундное молчание. Секундное молчание, показавшееся вечным. Сглотнув, Арлерт шумно вздохнул и произнес, на удивление без запинок и даже дрожи в голосе. — Понял. Спасибо вам… Эрен.