Верни мой грех

      Боль, холод и страх.       Разве когда-то было иначе?       Тайп снова один. Сидит на том самом злополучном бортике бассейна и смотрит вниз. Тело его стынет под мокрой одеждой. Он уже чувствует, как нездоровый, лихорадочный румянец заливает щёки.       Тепло.       Откуда это тепло?       Тайп оглядывается, чтобы обнаружить: его плечи укрыты мягким банным полотенцем. А рядом сидит незаметно вернувшийся к нему Тарн. — Хотел раздобыть какой-нибудь плед, но нашлось только это.       У Тайпа так онемели от холода губы, а голос всё ещё не пришел в норму после истошных криков, но он спрашивает: — Там меня уже все ненавидят, да?       Тарн окидывает его лицо тревожным взглядом: — Нет, Тайп. Наоборот. Все о тебе беспокоятся. — Да уж конечно, — с горечью усмехается Тайп. — Представляю, каким козлом меня считает Пуйфай. Наверное, всем подружкам уши прожужжала… Впрочем, это не её вина.       Тарн вздыхает и смотрит прямо перед собой: — Она огорчена сейчас. Но… ты же извинишься… Спокойно поговорите позже, она поймёт. Помиритесь.       Тайп кашляет, затем произносит: — Вот что ты за человек такой, Киригун? Мазохист? Я шлю тебя последними словами, могу толкнуть, ударить… А ты в воду за мной бросаешься и банными полотенчиками плечи укрываешь? Почему? Почему ты раз и навсегда не можешь понять, какая я сволочь, и просто забить на меня?       Тарн, наконец, смотрит ему в лицо: — Почему? Ты знаешь ответ, Тайп.       Тайп поёживается, махровая ткань обволакивает его со спины, но так и не может согреть: — Вещи уже собрал?       У Тарна подсвечивается экран телефона. Не дав ответа Тайпу, он поднимается на ноги: — Вставай. Я такси нам вызвал. — Никуда я с тобой не поеду. — Тайп, хватит. На сегодня уже точно всем хватит.

***

      Тарн отправляет его принять душ первым, заставляет переодеться в сухое и поужинать. От последнего Тайп отказывается. Когда Тарн выходит к нему из ванной, Тайп сидит на своей кровати, согнув правую ногу в колене, подперев спину подушками. — Что не спишь?       Тайп снова возвращается к начатой теме: — Так что? Ночью будешь здесь с коробками возиться?       Тарн складывает руки на груди и молча улыбается. — М. Надеюсь, там хороший сосед, который не окажется таким мудаком, как я.       Тарн осторожно присаживается на край постели Тайпа: — Ну вот куда я от тебя денусь, Тайп?       Тайпу хочется плакать. Не рыдать взахлёб, как пару часов назад, а просто сидеть здесь и тихо плакать: хоть что-то у него сегодня «не полный отстой».       Он закрывает глаза. Пытается удержать слёзы, но слишком много произошло за этот вечер… глаза резко распахиваются.       От испуга.       Как будто Тайп увидел под закрытыми веками сонм чудовищ. — Тайп, — слышит он такой тревожный голос Тарна. — Я очень хочу тебе помочь, но не знаю, как… Скажи мне: что тебя гложет? Что не даёт тебе спать по ночам? Что заставляет тебя видеть сны, когда открыты глаза?       Тайп долго пялится в одну точку, а затем говорит: — С той самой минуты, как мы познакомились, я знал, что должен… что обязан тебя ненавидеть… Но вся беда в том, что я не могу тебя ненавидеть. Не могу. — Тайп, — Тарн садится чуть ближе, — что значит «должен ненавидеть»? — Что это значит? — Тайп все ещё мысленно сверлит дыру в стене напротив. — А то… что мне с детства внушали, как это грязно, стыдно и наказуемо — ложиться в постель с человеком твоего пола. И не только… «вожделение, прелюбодеяние, всякое удовлетворение плоти» — всё это главные враги кармы. И поверь мне… эти уроки я хорошо усвоил. — Кто тебе это внушал? — О, их было немало, — новая порция горького смеха. — Знаешь, как-то раз — мне тогда лет семь было, может восемь, — мы с моим другом играли в комнате и… Ну сам понимаешь, дети есть дети… просто стало любопытно, что там и как… Одним словом, воспитатель увидела, как мы трогаем там друг друга… Что было дальше — лучше не знать.       Тарн набирается смелости и накрывает своей ладонью руку Тайпа, лежащую на кровати. Тайп резко переводит на него взгляд. Тарн скользит пальцами к запястью и принимается тихонько поглаживать голубые венки: — Расскажи мне, Тайп. Не надо больше держать это внутри. Я правда хочу помочь тебе.       Тайп глубоко вдыхает. Кусая губы, смотря куда угодно, только не на Тарна, он начинает: — Ты когда-нибудь заучивал наизусть отрывки из «Лотосовой сутры», особенно те, где говорилось о врагах кармы, а за любое забытое слово — оголяешь зад и ложишься животом на колени к воспитателю. И терпишь, пока тебя учат уму-разуму. Ладонью, ремнем, любыми подручными средствами… Когда стал постарше, заставляли так же раздеваться, включали порно — любое, на все вкусы, и надо было, не отрываясь, смотреть. И только попробует у тебя встать… О наказании уже знаешь. И не дай Бог прикоснуться к себе утром. Без всяких церемоний заходили в комнаты, сдирали с тебя одеяло и заставляли показывать утренний стояк. Если кто-то успевал избавиться от результата «влажных снов»…       Тайп не выдерживает. Вырывает руку из пальцев Тарна и прячет лицо в подтянутых к груди коленях. — С тех самых пор они всегда со мной… эти лица, их руки, их грубые окрики… я… я больше не могу так… не могу!       Он снова тонет. Снова идёт ко дну. Хуже всего, что он даже не пытается выплыть. Просто не осталось сил.       Сквозь парализующую тело боль чувствует, как тепло касается его руки, начиная разливаться от этого места повсюду: это Тарн гладит его чуть выше локтя, приговаривая: — Бедный ты мой… Как же так, Тайп… Как же так… Тайп отрывает мокрое лицо от коленей: — Не рассказывай никому… Пожалуйста. — Мог бы и не просить. Конечно, не расскажу. — Ну вдруг… Даже если ещё раз назову тебя козлиной? — Даже если сто раз так меня назовёшь. Хотя, — Тарн улыбается, — почему же «если».       Тайп бы тоже рад улыбнуться, но губы саднит от собственных резцов. — Тарн… — Что, Тайп?       Тарн не станет шутить и уж тем более язвить сейчас. Пусть это и первый раз за долгое время, когда Тайп обратился к нему по имени. — Поспи со мной сегодня… пожалуйста.       Тарн отпускает его руку: ему нужно взять свою подушку. Тайп двигается, освобождая место. Тарн гасит свет. — Закрывай глаза и постарайся уснуть.       Лежат на боку, друг против друга, между ними сейчас едва ли уберется ладонь. — Не могу, — голос Тайпа все ещё надреснутый, похожий на электрическое замыкание. — Почему, Тайп? — Потому что я закрою глаза, а там… там они. — Их там нет, Тайп. Не бойся. — Они там, Тарн. Я знаю. Они всегда там.       Тарн берет паузу. Ему нужно подумать. Тайп все ещё смотрит на него. — Тогда, — Тарн удерживает его взгляд, — ты от них убежишь. Вернее, уплывёшь. — Я не смогу. — Сможешь, Тайп, просто доверься мне, хорошо?       Тайп только и может, что кивнуть. — Для начала надо закрыть глаза. Тайп качает головой. — Так, ты мне доверяешь? — Да.       Тарну хочется задержаться в этом мгновении. Но сейчас он должен помочь Тайпу.       В голову приходит идея. — Давай вместе закроем глаза? — Вместе?.. — Вместе.       Тайп сглатывает и неуверенно кивает. — Давай, — Тарн улыбается и опускает веки.       Тайп делает то же самое. — А теперь представь, что ты стоишь на берегу красивого глубокого озера… Представил? — Да. — Там внизу лодка. Увидел? — Тарн слышит, как щека Тайпа двигается на подушке. — Иди к ней. — А дальше? — Это твоя лодка. Садись в неё и плыви на другой берег. Я уже там. Стою и жду тебя.       Тарн даёт ему время. Дыхание Тайпа все ещё частит. Он не спокоен. Он всё ещё боится. — Всё, Тайп. Теперь плыви ко мне. — Они меня догонят… — Нет. Им не догнать тебя. Озеро слишком глубокое. Им не перейти его вброд и не переплыть. Ведь лодка всего одна. И она — твоя. — Я боюсь, Тарн… Я слышу их голоса… Они кричат мне вслед, они уже близко. — Не оглядывайся назад, Тайп. То, что осталось за твоей спиной, — уже не важно. Смотри только вперёд. Видишь, я стою на том берегу и машу тебе рукой. Чтобы ты знал, куда тебе плыть. — Да, — шепчет Тайп, — я вижу… я вижу тебя. — Хорошо. Ты уже почти у цели. — Да… — Твоя лодка причалила. Сейчас я помогу тебе сойти на берег.       Не открывая глаз, Тарн наощупь находит ладонь Тайпа и переплетает их пальцы. Рука Тайпа все ещё немного дрожит, но он не вырывает её, наоборот, он перемещает голову по подушке и сам ближе двигается к Тарну. — Посмотри, как здесь хорошо, Тайп. Здесь тебе некого бояться. Здесь ты в безопасности. Я держу тебя за руку и мы идём гулять по свежей росе. Она чуть-чуть холодит ноги и дарит им исцеление, ведь ты так устал бежать, Тайп… Но больше тебе не нужно этого делать. Тебе больше не от кого бежать. Не от кого и не от чего. Всё, что тебя тревожило, осталось позади. И ты никогда не вернёшься туда, Тайп… Потому что твоя рука в моей руке и я всегда сумею увести тебя от любой беды. — Тарн… — Тайп уже совсем близко, носом касается выреза на футболке Тарна, — Тарн, ты только не бросай меня… не отпускай моей руки. Иначе я собьюсь с пути. — Не отпущу, — свободной рукой Тарн невесомо касается головы Тайпа, бережно приглаживая растрепавшиеся на макушке пряди. — Спи, Тайп. Я с тобой.       Они не знают, кто заснёт первым. Лишь знают, что руки их так и останутся до рассвета вместе.