Copines

Ритм волной разливался вокруг, погружал словно в транс, заставляя тело причудливо извиваться. Алкоголь играл свою роль, подогревая температуру не только вокруг, но и внутри омеги. Губы шептали в такт тексту, а тело делало волну за волной. Омега качал бёдрами, завлекая, кажется, всех самцов вокруг. Природная скромность в обычные дни не позволяла пареньку танцевать настолько откровенно и двигаться так, будто единственная потребность — секс, а в венах вместо крови течёт похоть. Обычно Чимин не напивался так сильно. Организм плохо переносил алкоголь, и пары бокалов шампанского хватало с лихвой, но близкий друг Чонин решил, что другу пора выходить из зоны комфорта и оторваться в клубе так, как он не позволял себе никогда. Градус повышали постепенно: лёгкое игристое, шоты с текилой и, кажется, пару бокалов с виски. И вот уже через тридцать минут лицо пылало огнём, а земля уходила из-под ног, но даже это обстоятельство не мешало Чимину эротично вести бедром в такт ритму, раздающемуся с точной подачи модного диджея. Майка, что была на пару размеров больше, уже давно свалилась, оголяя плечо и острую ключицу. Отовсюду слышались присвистывания далеко не трезвых альф, а претенденты посмелее отваживались засунуть мятые купюры в чуть приспущенные с бедер узкие джинсы. Чимин пьяно ухмылялся, но лишнего себе не позволял, умудряясь скидывать с себя наглые руки альф. Музыка вела за собой, и вот уже вместо каменного пола под ногами барная стойка. Атмосфера накалялась сильнее с каждым более активным движением бёдер парня. Чимин раскачивался в ритме латина, поддаваясь мелодии. Часы в зале не прошли даром, и крики поддержки были явным тому подтверждением. — Детка, да ты круче всех! — внизу слышался одобряющий возглас лучшего друга, что успевал осушать бокал за бокалом. — А теперь ещё раз, — Чонин морщится от новой порции коктейля и ведёт бёдрами под ритм мелодии, в точности подражая другу. Атмосфера веселья утягивает посетителей клуба вслед за собой. Чимин повышает планку и вскидывает руки вверх, чтобы следом качнуть бёдрами чуть сильнее. Руки, что ещё секунду назад были вздернуты вверх, уже ведут по хрупкому телу. Где-то рядом активно свистят и улюлюкают, но тут бит резко меняется, а на стойке становится тесно для двоих. Чимин часто моргает, пытаясь прогнать пелену перед глазами. Алкоголь сильнее ударил в голову, и он бы упал, если бы не сильная мужская рука рядом, уверенно держащая за локоть. — Норма? — раздается над ухом. Чимин неуверенно ведёт плечом, но качает головой в подтверждение — он в порядке. Рука исчезает так же неожиданно, как появилась. Омега ещё с секунду стоит зажмурившись. Мелодия слышится, словно из-под толщи воды — неясно, а затем его за ногу тащат вниз. Чонин что-то активно щебечет на ухо, но младший не слышит. Все внимание, что ещё пару минут назад было сосредоточено на омеге, резко сменило свой вектор. На стойке активно двигался альфа, а Чимин наконец мог оценить обладателя руки помощи. «Красивый», — и это единственное, что первым делом бросилось в глаза. Он точно знал, как обратить на себя внимание, и делал это умело. Движения были выверены с точностью до миллиметра, но со стороны не казалось, что альфа двигается, будто по учебнику. В каждом взмахе руки чувствовалась мощь, уверенность и сила. Брюнет на стойке превосходил на несколько уровней всех прочих альф, что сейчас находились в клубе. Словно совершенный образец, пример того, каким должен быть настоящий альфа. И Чимин соврал бы, сказав, что не завис. Завис, и в голову ударило даже сильнее, чем от ранее выпитых шотов. Но наваждение, что накрыло волной так ярко и резко, почти тут же спало, стоило Чонину хлопнуть зазевавшегося друга по бедру. — Пойдём, — ухватившись за чуть влажную ладонь, попросил парень. — Сделаем этого альфу. И Чимин в очередной раз последовал за другом, боясь, что тот без него снова влезет во что-то слишком для них авантюрное. А зная то, настолько старший не любил проигрывать, ожидать другого исхода не приходилось. Чонин, ведомый новым ритмом, забрался на стойку, утягивая младшего омегу вслед за собой. Данный жест привел альфу в замешательство, но ненадолго. В зале снова стало шумно благодаря тому, что отовсюду слышались ободряющие возгласы посетителей. Друзья поймали ритм почти сразу, отражая движения друг друга, касаясь бёдрами и руками. Воздух вокруг искрился, буквально пропитанный сладким флером, испускаемым омегами. И альфа вдруг начал задыхаться; концентрация омежьих феромонов почти достигла критического значения. Грудь ощутимо сдавило из-за невозможности сделать полноценный вздох, брюнет закашлялся, на мгновение выпадая из ритма. Толпа снизу быстро уловила секундное замешательство брюнета и показала все свое негодование. Это не укрылось от активного и явно радующегося своему преимуществу Чонина. На лице омеги расцвела улыбка, явно говорящая о том, что ее обладатель невероятно счастлив в данный момент. Чимин же, напротив, казался несколько огорченным и даже обеспокоенным. Альфа ещё пару минут оставался дезориентированным, потерянным настолько, что глаза, ещё полминуты назад казавшиеся почти черными, вдруг начали отливать серым, едва переходящим в изумрудный. А затем пелена спала, и стало легче. Альфа сделал полноценный вздох, будто учась заново дышать. Лёгкие совсем не жгло, а внутри по телу разлилось спокойствие. Ещё не уверенный в том, что только что произошло, альфа спрыгнул со стойки вниз, получая вслед явно негодующие возгласы. Омеги, не ожидав столь неожиданной победы, удивлённо переглянулись, одновременно переводя взгляд на спину удаляющегося альфы. Тот, чувствуя на себе пристальное внимание, отсалютовал омегам двумя пальцами, даже не обернувшись, и скрылся в толпе. — За это надо выпить, — Чонин упирается лбом в плечо друга и улыбается, а затем заказывает ещё две порции виски и тянет младшего со стойки прочь, в общий танцевальный поток. Звуки и запахи в помещении настолько перемешались, что Чимина начинает тошнить. И это не последний ярко-жёлтый коктейль просится обратно, точно нет, думается Паку. В голове шумит, монотонно, что раздражает. Но омега продолжает в каком-то коматозе следовать ритму, сливаясь с толпой вокруг. Кружит среди омег, бет и альф и теряет из виду лучшего друга. Земля все так же не на месте, пол под ногами крутится во все стороны, и Чимину начинают надоедать своеобразные качели. Омега почти берёт себя в руки, но в очередном неудачном повороте врезается в нечто твердое и даже сумбурно тараторит что-то о вине алкоголя и слабых ногах, пока не поднимает взгляд выше груди, второй раз за вечер натыкаясь на того самого альфу. Чимин забавно округляет глаза и икает, хлопает ресницами и даже слишком уверенно кладет ладонь на грудь альфы, будто пытаясь понять, настоящий тот или нет. — Привет? — невпопад шепчет альфа, отводя руку омеги. — А. ты. как? — Чимин теряется и снова икает, так и не сумев закончить предложение. «А что собственно он собирался сказать?» — Чонгук, — альфа улыбается, затем оборачивается, выглядывая в толпе кучерявую макушку, но, не заметив оной, тянет омегу за ладонь и тащит через толпу. Чимин пытается сопротивляться, бурчит несвязно о влиятельных друзьях и связях в полиции, царапает ладонь альфы ногтями и даже упирается пятками в пол, мешая Чонгуку. Но альфе буксир в виде омеги будто совсем не мешает. Мужчина уверенно двигается к выходу, ловко пробираясь в толпе совсем уж не трезвых посетителей. Спасение в виде прохладного ночного воздуха настигает омегу неожиданно. Лёгкий ветер обдувает щеки, забирается под майку, касается выпирающих позвонков и словно ударяет по голове. Чимин зажмуривает глаза, наклоняется, уперев ладони в колени, и выдыхает. Тошнота утихает, и в голове почти не шумит. — Легче? — слуха касается звук колёсика зажигалки. Омега открывает глаза, выпрямляется и уже более осознанно смотрит на альфу. Между губами Чонгука зажат фильтр сигареты. Мужчина прикуривает, вдыхает глубже, затягиваясь, и долго держит дым во рту, прежде чем выпустить. — Ты псих? — более-менее приходя в себя, интересуется Пак, во все глаза глядя на Чонгука, что сохранял поразительное спокойствие. Альфа жмёт плечами и пропускает улыбку, следом выпуская новую порцию дыма. — Но ведь полегчало? — Это какой-то новый способ знакомства с омегами, да? — Чимин усмехается, ведя плечом от нового порыва ветра. — Знакомишься с омегами навеселе, запудриваешь мозги, а потом насилуешь в ближайшей подворотне? — Предпочитаю исключительно обоюдное удовольствие. Игра в одни ворота — не мой вариант, — сигарета тлеет, альфа стряхивает последний пепел и выкидывает окурок под ноги, не забыв затушить узким носком ботинка. — Меня друг потеряет, — неуверенно мямлит омега, смотря в сторону выхода из клуба. — Прогуляйся со мной. — Что? Ты точно псих, — с некой долей восторга выдыхает омега. — В своем уме? — Что тебя останавливает? — Друг, градус алкоголя в крови и ты. Я тебя знать не знаю, вдруг ты маньяк какой. — Друга можно предупредить, алкоголь должен помогать тебе принимать такие предложения, ну а с последним ты разберёшься, если согласишься. Чимин вдруг заливисто смеётся, чем приводит альфу в замешательство. — Как у тебя все просто, — омега крутит в руках мобильный, мысленно коря себя за принимаемое решение. — Если ты вдруг боишься, могу отдать свое удостоверение личности твоему другу. Пока ты со мной, оно с ним. И у тебя есть какие-никакие гарантии, что в случае чего меня обязательно найдут. — Ты всем такое предлагаешь? — Не поверишь, но предложение родилось спонтанно, — альфа выдыхает, пытаясь скрыть нервозность. Чимин подозрительно щурится, пытается высмотреть в жестах альфы хоть один намек на неискренность, но не видит. Долго крутит мобильник в руках, а затем как-то неожиданно для себя соглашается. Звонит Чонину, долго объясняет происходящее и даже вытаскивает того на улицу, чтобы убедить в том, что все в порядке. Друг к удивлению воспринимает информацию чересчур спокойно и даже отстранено, что Чимин списывает на алкоголь и усталость. Чонин желает младшему хорошо повеселиться и вытягивает из рук того удостоверение альфы. Задумчиво вертит между пальцами и, пока друг отворачивается, подмигивает брюнету и порывисто машет руками, заставляя того двигаться. — Удачи, — Чонин шепчет, смотря вслед удаляющейся парочке, и стоит ещё пару минут, пока спина лучшего друга не скрывается за поворотом. Омега молит всех богов, чтобы в этот раз альфа оказался тем самым. Даже с судьбой готов договориться ради Чимина, если понадобится. Чонин позволяет себе немного подышать ночным воздухом, прежде чем вернуться в душный клуб. *** Чонгук долго водит Чимина по городу и показывает маленькие улочки. Омега удивлённо слушает рассказы альфы, поражаясь тому, как много, оказывается, он упускал из виду из-за поразительно спешного ритма жизни. Улицы родного города открываются с новой стороны, ещё более притягательной и таинственной. И если бы не Чонгук, Пак вряд ли бы когда-нибудь ещё позволил себе вот так просто прогуляться по ночному городу. У них двоих оказывается довольно много общего, что, учитывая разные сферы деятельности, даже странно. Чимин пораженно замечает, что не чувствует дискомфорта. Они двое словно знакомы не один десяток лет, и для омеги такое впервые. За половину ночи вдвоём они нарушают не один десяток правил, кажется. Распивают неожиданно появившуюся бутылку шампанского на двоих прямо из горла. А затем танцуют босиком на одной из центральных улиц, и даже убегают от патрульного после, и долго целуются в закутке одной из улиц. Ночь стремительно движется, и совсем близко блещет рассвет, когда они оба неожиданно вваливаются в квартиру альфы, сталкиваясь языками в поцелуе, едва успев захлопнуть дверь. Яркая вспышка страсти окунает в нечто совершенно незнакомое. Чонгук спешно тянет наполовину спавшую с плеча майку омеги и припадает губами к шее. Ведёт языком до яремной впадинки, пробуя сладость кожи на вкус. Чувствует явное послевкусие, терпкое, но безумно ароматное. И добивается первого отчётливого стона омеги. Чимин открывает рот в попытке вскрикнуть, но не может. Воздуха не хватает. Мужчина расстегивает пуговицу на узких джинсах и тянет собачку замка. Ладонь ведёт вниз, задевая кромку белья. Чимин задерживает дыхание и толкается вперёд, задевая пахом бедро мужчины. Чонгук несдержанно рычит и припадает снова к губам. Захватывает нижнюю в плен, посасывает и тянет зубами куда-то в сторону. Чимин сдерживает очередной вскрик и хватает свободной от подобия объятий рукой ладонь мужчины, чтобы вместе с пальцами альфы избавить того от пряжки ремня. Остатки немногочисленных вещей в перерывах между несдержанными поцелуями-укусами остаются разбросанными где-то по пути к спальне. Так что в кровати они оказываются уже полностью обнаженными. Чонгук роняет младшего на спину, постепенно накрывая тело омеги своим. Ощущение горячей, чуть влажной кожи под своей отдается мурашками по всему телу. Чонгук восхищённо ведёт ладонью по боку Чимина, просовывая руку между их телами. Аккуратный омежий член идеально ложится в ладонь. Маленький, он дёргается каждый раз, стоит альфе ощутимее толкнуться собственным возбуждением вперёд. Кровь стучит в висках, и Чонгук расфокусированным взглядом следит за тем, как его влажный от смазки член скользит по члену Чимина, оставляя у того на животе отчётливый след. Омега выгибается в спине и подкидывает бедра выше, позволяя возбуждениям с ещё большей амплитудой скользить вверх и вниз. Ворох эмоций и ощущений накрывает с головой. Чимин не может сдерживать себя и громко стонет. Дыхание сбивается, стоит Чонгуку двинуть бёдрами сильнее. — Даа, — пораженно выдыхает младший, зажмуриваясь. Чонгук не останавливает своей сладкой пытки, добавляя к ощущениям ещё губы, ухватившие набухший сосок. Альфа оставляет след от слюны и ведёт языком ниже, туда, где под ребрами бьется сердце, и вдруг отстраняется. Смотрит на результат своих стараний и улыбается. В голове туман, возбуждение настолько сильно, что ощутимо больно. Чимин распластанный лежит под ним не дыша, член напряжён, и красная головка прижимается к низу живота. Альфа разводит бедра омеги в стороны, открывая вид на сжимающуюся в ожидании дырочку. Ягодицы блестят от густой вязкой смазки. Омега течёт, сильно течет. Под ним небольшое пятно, что наверняка доставляет дискомфорт. — Мхм, — Чимин мычит, стоит альфе большим пальцем надавить на сфинктер. Стенки под напором пальца поддаются. Внутри омеги влажно и горячо. Чонгук чувствует, как стенки сжимаются; возбуждение достигло критического значения. Мужчина вытаскивает палец, слыша разочарованный вздох. Чимин нетерпеливо ёрзает на кровати, стараясь продлить каждое из их прикосновений, и почти плачет, стоит альфе осторожно толкнуться в горячую тесноту. О контрацепции в этот момент никто из них не вспоминает. Чимин думает, что в обычное время послал бы любого, кто спросил о нужности резинки, но именно в этот момент он теряет всякую способность мыслить трезво и позволяет альфе действовать, повинуясь инстинктам. Чонгук несколько секунд не двигается, лишь учащенно дышит и держит бедра омеги руками, чтобы тот ненароком не двинулся в нетерпении вперёд. А потом срывает тормоза обоих, они стонут в унисон, и Чонгук начинает двигаться. Часто, быстро, попадая головкой по простате. Чимин извивается ужом. Чонгук в такт движениям дрочит младшему, особенное внимание уделяя головке. — Я так не могу, — Чимин скулит, обнимая альфу за шею, целуя куда-то в уголок губ. — Потерпи… ещё чуть-чуть, — на остаток фразы не хватает сил, альфа двигается ожесточенно, не давая возможности ни одному из них сделать полноценный вдох. Член свободно двигается внутри омеги, чему способствует огромное количество выделяющейся смазки. В комнате пологом стелятся смешанные запахи и совсем недвусмысленно раздаются шлепки. — Почти-и-и, — последний кроткий вскрик и омега кончает, сжимая в себе Чонгука. Альфа не успевает поймать момент и кончает следом, заполняя омегу горячим семенем. Узел в основании завязывается неожиданно, словно альфа настолько юн и неопытен, что не знает о таких нюансах. Чимин всхлипывает и толкает пятками бедра альфы на себя, создавая таким образом давление на простату. Узел давит сильнее, посылая импульсы удовольствия по телам обоих. — Чёрт, — Чонгук неслышно бурчит под нос и меняет их местами, укладывая омегу себе на грудь. Умиротворение после испытанного оргазма валит с ног, усыпляя обоих. Чимин крепче жмется к Чонгуку во сне и даже улыбается. Альфа позволяет себе рефлекторно гладить младшего по спине, утыкаясь носом в сладко пахнущее плечо. И пускай на утро Чимин будет шипеть и истерить после серьезного разговора, в котором альфа невзначай признается, что в клубе они с Чонином оказались не случайно и весь этот цирк с батлом на барной стойке и его удостоверением личности — не что иное, как четко продуманный план. Чонгук бы все равно не изменил ни одного пункта.