***
По радио играют новогодние песни, кухня наполняется запахом домашней еды, фруктовым чаем и их смехом. Последние пару дней после ее звонка Тэ не прекращает ловить себя на мысли, что сравнивает их… С Олив такого не было — девушка не любила готовку, и даже когда Тэ предлагал вместе приготовить ужин, та отнекивалась. Если бы она не забеременела, как скоро они бы расстались? Если бы он не создал с ней семью, что из этого бы вышло? Говорят, никогда нельзя вспоминать прошлое. Оно несет только сожаления, оно несет воспоминания, несет мысль «а что, если бы»… Чонгук кажется другим — домашним, уютным, милым. Такого ему не хватало в прошлых отношениях. Тогда по молодости Тэхён думал, что страсть — двигатель отношений, но спустя столько лет понял, что крепкую семью на этом не построить. Возможно, они поторопились с семьей. Тэхёну быстро пришлось повзрослеть: вместо веселья — работа, вместо баров — дом. Его устраивала новая жизнь, он полюбил своего сына с самого первого дня, но Олив так и не смогла отпустить свою бурную молодость. Наверное, это к лучшему… — Эй, все хорошо? — Гук забирает лопатку и убавляет огонь на плите. — Да, просто задумался немного. — Посмотрим кино после обеда? На проекторе. — Хорошо, — устало соглашается он, добавляя огонь, и вновь начинает помешивать еду. Чонгук — не она.***
Пока младший настраивает проектор, Тэ открывает бутылку вина и расправляет кровать, залезая под одеяло. — Это, — он указывает на открытую бутылку на прикроватной тумбочке, — первая и последняя на сегодня. Тэхён улыбается, поправляя их подушки, и ждет, когда парень настроит проектор и включит кино. Хоть по часам еще день, за окном уже темень (полярная ночь — это вам не шутки), и только отдаленные огни других домов и уличные фонари освещают комнату. Лампы давно выключены, идет заставка фильма. Чонгук запрыгивает в одеяла и двигается ближе к Тэхёну. — Он на финском? — интересуется Ким, открывая пачку начос. Сегодня они будут спать в ворохе крошек, но им сейчас на это плевать. — Ты же хорошо знаешь этот язык. Фильм снят в Финляндии — соответственно, и говорят на финском. Чонгук кладет голову на его грудь и начинает смотреть фильм, пока рука Тэ копошиться в его волосах. Ладно, отношения — это здорово; вот так обнимать любимого человека, разговаривать о чем-то и драться за следующий фильм — все это дорогого стоит. Увы, с Олив киновечера были редкостью, да и вообще Тэхён не вспомнит, когда за последние пару лет они ходили на свидания или проводили время дома в интимной обстановке. После рождения Минхо девушка активно наверстывала упущенное, а Тэхён с горой игрушек развлекал сына, что первое время был неспокойным: малыш чувствовал, что мама не уделяет ему должного внимания. Он трясет головой из стороны в сторону, желая выбросить из нее эти сравнения. По всем пунктам Чонгук лидирует с большим отрывом. — Тэ, нет, давай мультик, Гринча, — требует Гук, ударяя по кровати ладонью. — Ножкой топни еще, будешь вылитый трехлетка. Сейчас моя очередь выбирать, что смотреть будем. Знаешь такое слово — «равноправие»? Вот это туда же можно включить, — он закидывает в рот оставшиеся крошки от начос и с довольной моськой идет выбирать кино на ближайший час. Чонгук осмелел после нескольких бокалов. Вместо того, чтобы смотреть новое кино, он разглядывает Тэхёна. Проводит рукой по его шее вниз, к груди, прямо через футболку. Игриво продолжает вести ниже, ныряя пальцами под одеяло. — Смотри фильм, — предупреждает Тэ, напрягаясь, когда чужая рука без зазрения совести приподнимает кромку белья и уже норовит прошмыгнуть дальше. — Не хочу, тут интереснее. — Я не железный. — Я ничего не делаю! — смеется и утыкается своими губами в чужую щеку, а рука все еще в опасной близости. Чонгук то шагает пальчиками по прессу вверх, то быстро ладонью проводит вниз, пока Тэхён не останавливает его. Как Тэхён вытерпел эти нападки, только богу известно: на шее уже пара налившихся засосов, пульс давно зашкаливает, а член предательски требует продолжения игры. Чон Чонгук, ты бесчувственный провокатор! — Тэ, — шепчет в самое ухо, кусая мочку, — ты выглядишь странно. Тебе жарко? — У меня не было близости больше года, а ты издевался надо мной целый час. Как думаешь, моя выдержка лопнет сегодня или нет? — он приподнимает бровь, устремляя взгляд на краснеющего парня. Тот лукаво улыбается, продолжая свое издевательство и пару раз все-таки доходя до лобковых волос, но дальше не решаясь зайти. — Прости, но что, если я… — от смущения он закусывает губу, вновь проводя рукой по телу и останавливаясь чертовски близко к паху, — помогу тебе? — Сегодня утром ты испугался, а сейчас выпил. Не думаю, что это хорошая идея. — Рано или поздно это должно случиться. Я быстро, — он соскакивает с кровати, уносясь в ванную, а Тэ расслабленно выдыхает. Держись, Ким Тэхён, еще немного. — Чонгук, я думаю, это не так должно случиться, — Тэ стоит под дверьми ванной, только вместо песни он слышит шум воды и слабые пыхтенья парня. — Это у меня все будет происходить впервые, а не у тебя. Что ты нервничаешь? — Я не уверен, что сделаю тебе приятно. Там, знаешь ли, много нюансов, и… — не успевает он договорить, как дверь открывается. Перед ним стоит младший с одним полотенцем на бедрах. — У тебя есть пять минут на все про все, время пошло, — и скрывается в комнате. Это что сейчас было? В последний раз Тэхён так нервничал разве что в роддоме, когда ждал появление малыша в коридоре больницы. Он стоит пять минут, не решаясь выйти из ванной. На Чонгука так подействовал бокал вина? Он его даже не допил, сделал лишь пару глотков… Что с ними происходит? Почему так себя ведет: дразнит, целует, возбуждает и рубит все после с самым невинным взглядом. Мол, я не я. Как пережить весь сущий ад, что ждет его за дверьми спальни? Как пережить игривого Чонгука? Как пережить собственную гору чувств, что крепко сидят в душе и ужасно скребутся? Это вторые его полноценные отношения. Первые не увенчались успехом, каковы будут эти? Тогда они обещали «попробовать». Смогут ли они… Тэхён неуверенно выходит из своего укрытия, набирая побольше воздуха в легкие, и следует в чужую (уже как пару дней свою) спальню. Ладно, когда он медленно открывал дверь комнаты, в его голове обезьянка хлопала тарелками. Он ничего не ожидал увидеть. Думал, может быть, это дурацкая шутка и сейчас Гук будет уже сопеть, но нет. На фоне — расслабляющая музыка, пара свеч, включенная гирлянда по всей стене, которая до этого служила экраном. Ноутбук давно закрыт, кровать вновь заправлена. И Чонгук, который нервничает больше, чем Ким. — Уже прошло пятнадцать минут, я давал пять. — Накажешь? — Тэхён закрывает дверь на защелку, отсекая единственный путь побега. Кажется, в полной тишине стучит одно сердце на двоих. Почему с ним все так волнительно? Будто им пятнадцать. Они словно подростки: куча гормонов бушует и не понятно, что делать. Почему с Чонгуком все как впервые? — Если ты этого захочешь, — волнительно отвечает ему и встает с кровати. На нем все еще только одно махровое полотенце, тогда как сам Тэхён завернулся, как капуста: и полотенце, и халат, и пижамные штаны. — Снеговичок-Снеговичок, раздевайся. Ну не так же сразу. Утром этот человек не дал стянуть с себя трусы, а сейчас вот что вытворяет. Это где у него режим такой находится? Тэхён стоит, прижавшись к стене, и не может пройти дальше. — Массаж? — Чонгук ныряет рукой под подушку и достает какой-то бутылек. В темноте ничего не разобрать. Гук первым делает шаг к нему и целует нежно в губы, развязывая халат не спеша. — Это я, знаешь ли, должен волноваться, а не ты, — вновь напоминает ему. — У меня секс с парнем впервые, и я боюсь сделать тебе больно. — Какой уверенный, — он нежно оглаживает широкие плечи, стаскивая халат на пол и опускаясь на колени, и пытается развязать узел, что Ким затянул для безопасности. — Я не собираюсь посягать на твою честь и достоинство, — Гук справляется с парой крепких узлов, переходя к следующей преграде и оттягивая резинку пижамных штанов, но руки Тэ не дают их стянуть с себя. — Кажется, мы поменялись местами. — Не смешно, Чонгук. Если это шутка, то прекращай. — Ты — мой парень, — мурлычет он, поднимаясь с колен. Его подушечки пальцев оглаживают тэхёнову грудь. — Я помню об этом. — Люди в отношениях не только готовят вместе и делят одну кровать. Ты это знаешь, ты же взрослый мальчик. — Не ерничай! На это Чонгук лишь улыбается и крепче обнимает Тэ, ведя его маленькими шагами ближе к кровати. — Ты невыносим!