Красивые Мечты.

Время уже за полночь. Яойорозу и Тодороки в непосредственной близости друг к другу, лежали друг на друге, в постели, в тёмной комнате, оставшись в одном нижнем белье. В тишине друг с другом.. Осознание того, что теперь это, до невозможного, правдивый факт, а не пустое желание из ночных или же, скорее полуночных мечтаний, основательно вскружила голову обоим, допуская им делать то, что на трезвую голову они не решились бы никогда в жизни, не желая понимать как до такого дошло. Свет с улицы едва проникал внутрь сквозь окна, но этого было достаточно, чтобы освещать милое лицо Яойорозу, а Тодороки мог бесконечно долго на неё любоваться. Момо слегка прикрыла глаза и расплывалась в раскрепощенной, но сдержанной, под стать Яоймомо, улыбке. Это мило, это красиво. Есть разные виденья раскрепощенности. Кто-то считает её недопустимой, а кто-то высшим проявлением женственности, и конечно же, Тодороки Шото относится к последним, ведь его ответные взгляды, они быстро дали понять, что это так, и по другому и быть не может, и не должно. Она уже давно отбросила все границы, ей осталось лишь это показать своему партнеру, Тодороки-сан был очень уверен в своих действиях, особенно в касаниях, которые плавно поднимались с тёплых коленок, к бёдрам. Щеки были красными и горячими, но из-за темноты Шото не видел такой мелкой и важной детали. Хотя её выражение лица такое, что глаза сами пририсовывали, ей краснеющий румянец. Да и без этого глаза Тодороки выдавали его намерения с головой, вместе с пугающей улыбкой. Она нежно обняла его за шею и обхватила ногами, при этом не нарушая зрительного контакта с пугающе-многословными глазами Шото. Яойорозу, была для него, кем-то недостижимым. Настолько сдерживаемой социальными правилами и нормами, что никогда не пошла бы на такое, а сейчас... она сама его подталкивает. На мгновение Тодороки даже показалось что, она не Яойорозу-сама, но Момо быстро развеяла сомнения Шото, лёгким усилием обоих рук и губ. Он действительно выпал из реальности, ведь он не заметил, тем более не почувствовал как, Момо притянула его к себе и вцепилась губами, и в это же мгновение получила ответ. У неё мягкие, нежные и тёплые, как топлёное молоко, губы; прекраснее и чувственнее, чем в самых смелых фантазиях Тодороки. Нет. Он не извращенец, который только и думает, лишь бы посмотреть на голое, обнаженное тело. Просто, Тодороки-сан не может о ней не думать, мысли о ней прокрадываются в самые тёмные и неизведанные уголки разума. Он отказывается принимать это как зависимость, просто увлечение, которое он переживёт. Но нет, с каждым новым днём влечение к ней не остывает. Тодороки стыдно. Могут ли настоящие герои себе такое позволить? Думать о ком-то неделями, месяцами, годами. Страстный поцелуй растянулся на бесконечное количество мгновений, каждый из которых, оба хотели бы пережить и прочувствовать снова. Ладони Момо лежали на затылке Шото, углубляя поцелуй, а его ладони ложились на её гладкие бёдра. Температура между ними повышалась с каждой секундой. Им обоим помогала правая сторона Шото, от которой шёл ласкающий кожу холодок, помогая сохранять температуру в пределах нормы, лишь бы её тело не запотевало. Пока что, слишком рано. Тодороки отстранился. Это ужасно. Осознавать, что потребность потреблять кислород и выдыхать углекислый газ, сильнее, чем влечение к своей возлюбленной. Прочувствовав на лице парок изо рта Момо, сразу же после накинулся на её шею нежно целуя и слегка покусывая. И Яойорозу застонала так, будто держала стон в себе с самого начала; из-за чего Шото на секунду остановился, подумал что сделал больно своей любимой, нежной Момо. Но почувствовав на лопатках лёгкие ладони, слегка надавливающие на него, продолжил. Яойорозу нравилось всё в Тодороки, и его причуда тоже; ей было приятно чувствовать в одной ладони, успокаивающую прохладу, а в другой обжигающюю жару. — Тодороки-сан, Тодороки-сан... — произносит Яойорозу между вдохами. Тодороки спускается ниже по телу Момо, оставляя на белой коже, едва заметные следы. Ниже по шее, к ключицам, ещё ниже. Шото чувствует как стучит сердце Момо, как активно работают лёгкие, как быстро течёт по венам кровь. Нежно касается груди губами, заставив Момо соскочить с ритма. Он берёт в рот застежку, сжимает, помогает себе языком. Щелчок. Тодороки почувствовал, что-то оставило на языке кровоточащую ранку. Теперь он оставляет слегка подкровавленные следы на теле девушки. Момо закрыла глаза, чтобы глубже воспринимать происходящее и одновременно спрятатся от него и перевести дыхание. Пульс опускается, дыхание восстанавливается. И в один момент всё рушится. Тодороки не хочет пока что возвращать обычную Яойорозу, ему безумно нравится эта. Он целует грудь, берёт розовые соски в рот, массирует языком, покрывая слюной, ныряет между ними и целует, страстно и нежно. Сладкие стоны заполняют комнату и уши Шото, заставляя его двигаться усерднее. И каждый раз когда её язык, выходит изо рта и касается губ, чтобы смочить их или в невинном бесознательном движении, Шото возбуждается. Яойорозу уже удовлетворена, его касания так нежны, так невесомы, но одновременно чувственны и резки. Она ещё полна сил, он, чуть меньше. Она считает, пора бы взять всё в свои руки, но не может отказать себе в удовольствии насладится ласками Шото. Возможно, это в её крови. Это нельзя приглушить. Это неотъемлемая часть неё. Так она устроена. Тодороки не собирался сбавлять темп. Он не собирается экономить силы. Он стремится почувствовать её вкус, каждый бренный сантиметр её тела и Момо безмерно любила его за это. За слегка прикрытый взгляд; за откровенные касания, неустанных губ и сильных рук; за пылающий огонь страсти, обжигающий изнутри. Шото покрывает поцелуями плоский живот, пишет по телу языком, дыханием и поцелуями. И дойдя до самого сокровенного места девушки, останавливается и слегка поднимает туловище. Момо больше не могла дотянутся до него руками, но всё равно ощущала его тепло ногами, и немного всем телом. Его уникальную ауру, а в данный момент: нагревающую воздух вокруг, теплоту. Но она всё равно немного мёрзнет, без той теплоты которую дарил Тодороки. Его пальцы, которые всё это время, лежали на бёдрах, поднялись чуть выше по телу. Средними пальцами, будто крючками, Шото стягивает белье, медленно и уверенно; наслаждаясь видом скользящих вниз чёрных кружевных трусиков Яоймомо. Окончательно сняв их, Тодороки комкает их в руке, и почувстовав на них влагу, опускает на пол. Шото медленно подбирается к промежности Момо. И аккуратно касается её языком, впитывая влагу. От чего Яойорозу закрывает один глаз, и прикрывает рот ладонью. Его движения становятся быстрее и горячее. Она не может сдержать сладкие стоны. Тодороки вводит пальцы внутрь, и аккуратно подвигивает ими. Он вновь возвращается к губам Момо, но на этот раз он не стал оттягивать поцелуй, и сразу же впился в её губы, позволяя ей почуствовать свои соки. А движения внутри становятся грубее и резче. Яойорозу стонет в поцелуй, так ярко, так громко, так неумолимо прекрасно, словно мёд, искрящийся под бликами солнца. Она чувствует что скоро дойдёт до пика. Момо хватает Шото за спину и шею и прижимает его тело к своему. Чувства берут вверх над Яоймомо, она не хочет отпускать его, она хочет почувствовать его. Она любит его. Она не просит от него чего-то большего. Поцелуй грозится стать чем-то большим. Она вложила в него, что-то не из этого мира. Что-то своё. Частичку себя. То, что помогает Шото понять, что всё это не зря. Не успел Тодороки опомниться, как кончики пальцев почувствовали мощные пульсации, и что-то горячее и вязкое. Её сердце так громко бьётся, кровь так быстро течёт по венам. Она отстраняется, чтобы не потерять сознание... И себя. Слишком много дает ей Шото, она не останется в долгу. Она улыбнулась. Яойорозу, быстрым движением заставляет Тодороки оказаться внизу. Прижатым спиной к кровати. Момо садится на живот Шото, приложив ладони на его грудь. Она мягко подрагивает, заигрывая с ним. Брюнетка властно опускается ближе к лицу Шото. Он выглядит слегка потерявшимся, видимо Тодороки считал что всё кончено, а девушка его приятно удивляет. Её рука, уже касается его. Шото быстро расстается с последним элементом одежды. Момо, будучи так близка, колеблется, боится, но всё под её контролем, нужно лишь сделать шаг. Такой простой, но невыносимо тяжелый для неё. Горячие руки падают на раздвинутые в стороны ноги девушки. Его касания горячие, нежные, как будто он касается лепестков цветка, или крыльев бабочки, он как всегда сдержан и рассудителен. — Яойорозу... Если ты не хочешь... Мы можем не... — Нет... Тодороки-кун... Всё хорошо... Проговаривает она и осторожно опускается. Шото проникает в неё, со всей нежностью, которую он может дать в этот момент, она простонала. Ей больно, лицо её выдаёт. Тодороки хотел произнести что-то, но Момо его останавливает, приложив указательный палец к его губам. И уголки её губ поднимаются. Слеза проскальзывает по её щеке, и глаза её изливаются любовью и неотвратимым влечением к Тодороки-куну, он это замечает, из-за этого его восхищение Момо не стихает не на секунду. "Я люблю её?", эти предательски-неподходящие слова проскальзывают в голову Шото. Ответ на этот столь глупый вопрос был неизменным. Банальным, но от этого не менее уникальным. Она робко поднимает вверх своё тело, и аккуратно опускается вниз, тихо и пронзительно постанывая. Сладкое, тёплое, опьяняющее чувство, загорается внутри. Слаще, чем мёд; теплее, горячее и ярче, чем языки самого яркого на свете пламени. Она двигается всё быстрее с каждой секундой, минутой, появляется отдышка, и из её рта выходит обжигающий пар. Ни она, ни он ни контролируют появление хлопков, от резких движений. Руки Шото сами по себе поднимаются всё выше, пока не остановились на её узкой талии. Она такая горячая и влажная внутри, ни одна часть её тела никогда не была такой горячей. Даже Шото поверил, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Стоны всё громче и громче, и Шото всё ближе и ближе к финалу. До него рукой подать, он раскалён. Она давит на его грудь сильнее и сильнее. Лёгкие сдавливаются, а кислород поступает в голову Шото всё меньше и меньше. В глазах темнеет, но чтобы потеряться этого было недостаточно, это лишь лёгкий дискомфорт, но он был оправдан. Вдруг тёмнота расступется. Плавно разбавляется светом. Теплота ускользает из рук. А в глаза бьют лучи, яркого, утренного солнца. Шото быстро поднимается, весь в холодном поту и с горько-сладким чувством в душе. Он в комнате один, в своей кровати тёмно-синего оттенка. Это было... незабываемо, и необыкновенно правдоподобно. Даже несмотря на то, что по-видимому, этого даже и не случилось. Но вкус её губ, всё никак не развеять, но стоит ли? Сны. Воспоминания. Какова вероятность, что всё это было сном? Много тем для раздумий, для одного утра. Не зацикливаясь на этом, Шото быстро приводит себя в порядок, умывается и одевается. Хватает рюкзак, открывает дверь и направляется на занятия. По пути к выходу из здания класса, Тодороки не стесняется обдумывать произошедшее. Не долгие размышления привели парня к вопросу: "А, с чего всё началось?". А ведь действительно, начала он не помнит. Говорит ли это о том что, всё действительно было лишь сновидением. Шото сам не заметил как оказался у дверей ведущих на улицу. Он уже дотянулся до ручки и был готов открывать двери и выходить, но голос позади его останавливает. — Тодороки?