Побочный эффект Плацебо

Первое, что увидел Дима, открыв глаза, был затылок Дениса. Тот спал, о чем свидетельствовало его ровное дыхание, повернувшись к гостю спиной. Дима обвел мутным взором комнату, чуть подняв голову – здесь царил полумрак, видимо, сегодня было пасмурно, а окна закрывали шторы. Вчера Дима внимания не обратил, сегодня же посмотрел. Голова немного побаливала, хотелось пить. Посмотрев на лежащего рядом, парень прикинул свои шансы выбраться, не побеспокоив последнего, но первая же попытка подняться напомнила о скрипучести дивана. Денис повернулся, не открывая глаз, и, потягиваясь, спросил: – Выспался? – Угу, – Дима не очень отчетливо представлял, как ему вести себя с парнем, с которым они переспали. Ну или как это называется? Если вчера все казалось нормальным и естественным, то сейчас было неловко. В теории, надо было встать и одеться, но... К счастью, Денис избавил его от необходимости напрягать мозг. Он сел спиной к Диме, и взгляд последнего опять зацепил пластырь, закрывающий значительный участок кожи. Денис поднял свои вещи с пола и ушел, дав Диме возможность привести в порядок себя. Натягивая одежду, парень слышал, что хозяин возится на кухне – хлопнула дверца холодильника, зашумела вода, стукнул чайник о плиту. – Дим, ты долго еще будешь там отсиживаться? Иди уже, – насмешливый голос раздался из кухни. – В шкафчике есть щетка. Или тебе кофе в постель? Посвежевший Дима приплыл на запах кофе, но от еды отказался. – Нет, в постель не надо, – запоздало отвечая на последний вопрос. Он по-прежнему не знал, как вести себя с Денисом. – А я б не отказался. Кофе и сигара, – мечтательно улыбнулся Никитин, ставя перед Димой чашку. – Пф, – Дима обжегся и дул на пальцы, – откуда такие замашки? – Я в прошлой жизни был наследным принцем, – очень серьезно ответил парень, усаживаясь за стол. – Но наследство исчезло, а замашки остались. Дима улыбнулся: а что, Денису бы пошло. Хотя кого богатство не красит? Вот если б его родители были миллиардерами... Черт, родители! Он же не предупредил. Необходимо быстренько добраться до дома или хотя бы позвонить, но телефон “радовал” мертвым аккумулятором. – Слушай, у меня телефон сел, надо бы своим позвонить... Денис протянул зарядку, и Дима, закусив губу, уже приготовился к 150 пропущенным звонкам от мамы, но... – Сейчас половина девятого? Всего? – Да, всего. Что, родители уже обзвонили все морги? – Нет, молчание. Может, я успею добежать, пока еще спят? Денис улыбнулся уголками губ: – Конечно. Беги. Опираясь на стену, Никитин смотрел, как Дима одевается и обувается, выпрямляется, не зная, что делать дальше, но помогать ему определиться явно не собирался. – Пока? – неуверенно спросил гость. – Пока, – кивнул парень. Так и не решившись на что-либо большее, Дима вышел из квартиры и бросился вниз по лестнице. *** – Явился? Как сочинение? – мама жарила блинчики. Дима тихо выпал в осадок, полагая, что сейчас будет гром, молния и локальное извержение вулкана. – Нормально. Завтра все сдам. – Завтракать будешь? – Ну... – аппетит Дима уже нагулял. – Мам, а ты что, даже ругаться не будешь? – А смысл? Знала же, что не появишься. Но молодец, что предупредил. Или сам Дима звонил маме в состоянии полной невменяемости, или за него это сделал Денис. Дима вытащил телефон и набрал смс-ку в одно слово: “Спасибо”. *** Весь день Дима провел в состоянии странного полусна, возвращаясь мыслями к прошлой ночи и старательно отгоняя воспоминания, когда щеки заливала краска. Все было слишком странно, необычно, волнующе. Он не знал, хотелось ли ему продолжения или повторения. Не знал, зачем это Денису. Представить, что тот (только на секундочку) влюбился и теперь пытается произвести впечатление? Да ну, херня какая! Другое дело, что, может, развлекается таким образом? И что потом? Ответов, как всегда с Никитиным, не было. Иногда Дима посматривал на телефон, ожидая, что он разразится жизнерадостной трелью, но нет, молчал. Даже утренняя смс-ка осталась без ответа. Впервые за долгое время Дима шел в школу без маминых понуканий. В коридорах было пустынно, как и две недели назад, и Дима хмыкнул, вспоминая их первый поцелуй на этой самой лестнице. – Привет, – раздалось снизу, и парень увидел Злобина. Тот сидел на корточках и вертел в руках какую-то безделушку. – Привет. Что так рано? – Да я всегда так прихожу, – пожал плечами Сергей. Дима больше не спрашивал, Сергей тоже молчал. Постепенно подтянулись остальные, прозвенел звонок, стуча каблуками, с кипой тетрадей, держа под мышкой журнал, пришла Татьяна Николаевна. Пытаясь достать ключ, она уронила тетради, пока собирали, пока рассаживались, минут на десять урок сократили. Денис ничем не выдавал своего отношения ни к Диме, ни к тому, что произошло в выходные – ни случайного взгляда, ни лишнего вздоха. Все как всегда. На переменах тот тоже держался чуть поодаль, и Дима уже сомневался, а было ли что-нибудь в реальности? На шестом уроке Верхоланцев уже хотел только одного – домой. Он честно отвечал по всем предметам, поэтому мозг от интеллектуальной перегрузки требовал отдыха и еды в виде соцсетей. – Что происходит? – недоуменно протянула географичка, ошарашенно наблюдая, как в кабинет без стука вошли трое мужчин. Один из них сунул ей под нос корочки, а двое других шли к последней парте у окна. Денис дернулся, но путь ему преградили и, скрутив локти, защелкнули наручники. – Ну что, добегался? – и более официально: – Никитин Денис Анатольевич, вы обвиняетесь в убийстве Леонтьева Михаила Владимировича. Поскольку вы являетесь совершеннолетним, то согласие законных представителей не требуется. Отвечаешь за все сам, ясно? Класс безмолвствовал. Ирина Леонидовна пыталась сказать нечто связное, но только открывала рот. Парня повели на выход. “Нужен хоть кто-то. И тогда забываешь, что доверять нельзя никому, что каждый – не тот, кем кажется”. – Нет, стойте! Он не мог! Я видел его тогда! – Дима вскочил с места, когда до двери оставалось пара метров. – Молодой человек, согласно свидетельским показаниям никто из опрошенных Никитина не видел. Ни один человек: ни из учащихся, ни из персонала. Вы ведь тоже это утверждали? – Я не был уверен тогда, что это он. – А сейчас, значит, прозрели? – Да. – И что же произошло? Денис молчал и смотрел в пол. В классе стояла гробовая тишина. “...Чтобы рядом был хоть кто-то, даже если потом нож в спину”. – Можно я не при всех скажу? – Денис поднял голову и скривился. – Или какая разница... Мы целовались с ним на лестнице в это время, я не хотел говорить... Класс выдохнул, Никитин удивленно поднял бровь и дернул уголком рта. – Охуеть, – отчетливо произнес Оборин, но замечаний, которые парень бы получил при других обстоятельствах, не последовало. – Молодой человек, уж не знаю, с кем вы там... В общем, кровь обвиняемого на теле убитого говорит больше, чем вы. Еще что-то добавите? – Можно я скажу? Мне же полагается последнее слово, – с издевкой произнес Денис. – Успеешь еще наговориться на допросах. – Не вам, им, – он кивнул в сторону бывших, теперь наверняка бывших, одноклассников. – Ну? Денис под конвоем сделал несколько шагов по направлению к Диме и, глядя в глаза, отчетливо произнес: – Зря ты это сделал. Меня не было на лестнице. Прости, все как-то забывал сказать. После этого он кивнул, и все четверо вышли из кабинета. Дима посмотрел на захлопнувшуюся дверь, на доску, исписанную мелом, на карты, развешанные по стенам, на одноклассников, на лицах которых было написано: “Полный ахтунг!”. Дима смотрел и не видел. Не видел ничего, кроме разноцветных пятен.