***
Ухмыляющийся Александр медленно провёл кончиком языка по женской обнажённой шее, которая от такого лёгкого прикосновения от и до покрылась мелкими мурашками, а сама Харрис блаженно сомкнула веки, и с её приоткрытых уст сорвался выдох. Тихий, сладкий, просящий. Почти стон, но ещё не совсем. Нильсен довольно улыбнулся и повторил то же самое, однако на этот раз в конце немного прикусил зубами разгорячённую кожу. Каждое новое прикосновение преподавателя, любое его действие, слово, да даже воздух, который при выдохе обжигал шею ученицы – всё заставляло Агату терять рассудок и совершенно отключаться от реальности, погружаясь именно в этот момент. — Ты помнишь, зачем сюда пришла, Агата? — он дразняще подчеркнул голосом её имя и скользнул ладонями по тонкой талии студентки, обводя ими плавные изгибы женского тела, отчего англичанка неосознанно прижалась к нему ещё ближе. — Тише, девочка, ещё рано, — усмехнулся мужчина, оставляя на пылающей от яркого румянца щеке Харрис быстрый поцелуй. — И-изве-е-ерг, — жалобно протянула брюнетка, на что учитель только издал тихий смешок, в который раз коснувшись губами её лица, пока тёплые ладони продолжали оглаживать талию англичанки. — Ты мне не говорил, зачем в этот раз звал, — Александр согласно кивнул, вновь спускаясь к шее девушки. — Пересдавать силу натяжения? — Нет, этим мы потом займёмся, — до слуха ученицы донёсся его хриплый размеренный шёпот, что возбуждало только сильнее. Настоящий изверг. — Сегодня, моя милая лилла каттен, — начал он, неторопливо продвигаясь пальцами к молнии на её коротком облегающем платье, и Харрис выжидающе прикусила губу. — Мы с тобой рассмотрим… — звук медленно идущего вниз бегунка, — силу упругости. Дойдя примерно до середины спины Агаты, швед на несколько мгновений остановился, осматривая открывшийся ему участок кожи. Девушка тут же обернулась в его сторону, непонимающе изогнув брови, на что шатен только властно обхватил её голову руками, разворачивая обратно. — Котёнок, побудь сегодня паинькой, — Нильсен дошёл до конца молнии и поднялся к тонким бретелькам, на которых не очень надёжно держалось платьице, отчего студентка вытянулась в одну ровную линию, сумев выдавить из себя только практически незаметный кивок. — Хотя наедине со мной ты обычно не сопротивляешься, что удивительно. — Ты и дальше издеваться будешь, или мы уже начнём? — мужчина тихо рассмеялся, неспешно стягивая элемент женского гардероба вниз, наконец-то высвобождая Агату от этих неудобных оков, на что та довольно выдохнула. — Александр, — ненароком вырвалось из неё. — И почему ты такая нетерпеливая? — опять эта дурацкая усмешка, которая то ли раздражала Харрис, то ли заставляла её сжаться от предвкушения ещё больше. Вероятно, если бы такое говорил не именно этот швед, а любой другой, то ему бы уже давно влетело за подобные идиотские фразочки. Однако почему-то его выходки девушка могла терпеть столько, сколько им обоим угодно; почему-то только этот преподаватель её некогда самого нелюбимого предмета мог сводить студентку с ума одним своим взглядом. Пронзительным и хитрым. Ехидным и таким по-нильсеновски возбуждающим. — Какая есть. Алая ткань платья с глухим стуком встретилась с деревянной поверхностью пола, что чуть усмирило пыл англичанки, и она на несколько секунд заворожённо задержала дыхание, ощущая невероятную неловкость от столь внимательного взгляда преподавателя, который то и дело проходился по всему её телу. Александр быстро пробежался кончиками пальцев по открытой спине студентки, чувствуя, как та ещё сильнее распрямляется и изгибается от каждого малейшего прикосновения. Девушка едва могла стоять на ногах, а умение дышать внезапно куда-то испарилось. Четвёртое занятие. Четвёртый раз она убеждается в том, что та глупая записка, подброшенная ей подругой, стала одним из лучших событий за последний год точно. — Итак, сила упругости, — он быстро подобрался к застёжке красного кружевного бюстгальтера, обхватывая ту пальцами. — Боже, рассказ материала по физике – это самая странная прелюдия, с которой я пока что встречался, — Харрис с трудом сумела сдержать свой звонкий смех, лишь согласно хихикнув. — Поверь, для меня сейчас самое странное то, что ты мой учитель, — Нильсен удовлетворённо ухмыльнулся и уже через пару мгновений откинул симпатичное бра ближе к кровати, отчего брюнетка блаженно закатила глаза. — Но при этом секс с тобой пока остаётся самым интересным и приятным опытом за всю мою не столь длинную жизнь. — Льстишь мне, каттен. Мужчина медленно, словно испытывая терпение Агаты, готовое в любую секунду закончиться, провёл ладонью по женской изогнутой спине; остановился на лопатках, на что студентка просяще хныкнула; неспешно обвил рукой талию, а после коснулся плоского живота. Ноги брюнетки подкосились, и учитель лишь сильнее обхватил её тело, не позволяя встретиться с полом. — Ну что, начнём уже теоретическую часть нашего занятия, — он сначала скользнул ладонью выше, практически коснувшись пышной женской груди, но едко усмехнулся, заметив, как напряглась студентка, и внезапно отошёл от неё на полшага. — Терпение, солнышко, терпение. Мне нужно кое-что взять, — девушка разочарованно вздохнула. «Какой он довольный, — англичанка с остервенением сжала челюсти, дабы сдержать свой острый язык за зубами и не наговорить лишнего в порыве необузданной злости. — Врезала бы ему, — на деле же она продолжала смиренно стоять посреди уже знакомой ей тёмной спальни, ожидая дальнейших действий со стороны преподавателя. — Разве можно так мучать девушку?» — Каттен, — брюнетка тут же обернулась на голос и заметила, как мужчина, приоткрыв дверцу шкафчика, достал оттуда всё ту же чёрную плеть. — Как ты смотришь на то, чтобы испытать флоггер в действии? — он надёжнее обхватил рукоять пальцами и показательно замахнулся, хлестнув игрушкой по воздуху, после чего по комнате разнёсся громкий звук, и Агата вся сжалась от неожиданности. — Но я хочу сразу сказать, что в тот раз я просто игрался, поэтому если ты согласишься, то теперь будет больнее. — Насколько больнее? — дрожащим от волнения голосом пробормотала Харрис, и Александр вновь вернулся к ней, медленно обходя со стороны, чтобы заглянуть прямо в округлённые то ли от страха, то ли от нестерпимого ожидания зелёные глаза. — Раз у тебя раньше не было такой практики, то я буду осторожен, — свободной рукой он непривычно ласково коснулся щеки ученицы, медленно поглаживая ту большим пальцем, стараясь успокоить. — Ты не должна бояться меня, Агата, ведь до этого я ни разу не сделал чего-то против твоей воли, так ведь? — ответом послужил робкий согласный кивок, и Нильсен слабо улыбнулся. — Вот и замечательно. Если ты откажешься, то мы попробуем это как-нибудь потом, когда ты будешь готова. Только она разомкнула губы, чтобы выдавить из себя практически беззвучный ответ, как преподаватель впился в них поцелуем. Агата расслабленно прикрыла веки, неторопливо закидывая руки на плечи шведу, и привстала на носочки, прижимаясь ещё ближе. Нильсен только тихо усмехнулся, осторожно откинув флоггер на кровать, и освободившуюся ладонь поместил на талию ученице. «Да я уже на всё согласна, — пронеслось в голове англичанки, когда рука Александра сместилась с её щеки на шею, вжимая трепещущую от ожидания студентку в себя. — Надо будет Рэйчел ещё раз поблагодарить за ту бессмысленную бумажку, — она сладко простонала шатену прямо в губы, когда тот запустил пальцы в волнистые непослушные волосы, сжимая те на затылке. — Поставлю себе напоминание, чтобы завтра не забыть позвонить ей». — Мистер Нильсен, — по привычке вырвалось из девушки, из-за чего она на секунду поджала собственные уста, чуть отрываясь от учителя. — Ой, Алекс, — мужчина усмехнулся и в ответ только слабо кивнул, вновь притягивая брюнетку к себе, но буквально в паре сантиметров от влажных пухлых губ остановился и прошептал: — А мне так даже больше нравится, — Харрис непонимающе округлила глаза и несколько раз глупо хлопнула ресницами, однако так ничего и не сумела сказать, потому что преподаватель, ещё раз ехидно ухмыльнувшись, снова прильнул к устам студентки. Девушка успела только тихо охнуть, когда одна из ладоней преподавателя сместилась на её грудь, сначала ласково огладив ту, а потом слабо сжала, вырывая из ученицы очередной до головокружения сладкий стон. Звонкий, приятный и такой по-женски сексуальный голос англичанки раз за разом заставлял Александра самодовольно ухмыляться, лишь увеличивая напор. Страсть, желание, химия и, разумеется, их любимая физика – всё это переплелось между собой, образуя какую-то крышесносную смесь, способную свести с ума даже самых непреклонных и гордых людей. Этому просто нельзя противостоять. Нельзя не поддаться такому коварному соблазну. — Давай, — пробормотала брюнетка учителю в губы, ещё пару раз жадно вкусив их желанную сладость. — Делай что хочешь, — продолжала она, немного отстраняясь, и между их устами протянулась тонкая, едва заметная нить слюны. — Всё, что угодно, — Нильсен слегка склонил голову набок и хитро прищурился, ослабляя хватку, с которой сжимал тёмные симпатичные локоны. — Как пожелаешь, каттен, — швед плотоядно ухмыльнулся, окидывая своим заинтересованным взглядом раскрасневшуюся Агату, что тяжело вдыхала разгорячённый воздух, так нещадно обжигающий стенки её лёгких. — Если будет слишком больно, или ты просто захочешь всё остановить, то просто скажи «стоп». Запомнила? Он оставил несколько ленивых поцелуев на пылающих яркой краской женских щеках, отчего девушка снова на пару мгновений потеряла дар речи. Шатен довольно сомкнул веки, когда услышал едва уловимый тихий стон, от которого хотелось плюнуть на все эти мучительные для обоих странные прелюдии и просто взять ученицу прямо здесь и сейчас. Но нет. Это уже некая традиция. Ритуал, если его можно так назвать. Ни одна их новая встреча не обходится без неспешного объяснения очередного материала по физике, которое Харрис обычно даже особо и не слышит, а всё это действо чаще всего сопровождается нескончаемыми поцелуями и приторно-сладкими ласками, доводящими и Агату, и Алекса до безбожного головокружения. Это ли не прекрасно? — Да, — на выдохе выпалила брюнетка и с силой прикусила нижнюю губу, пока Нильсен медленно спускался всё ниже и ниже, проводя дорожку быстрых влажных поцелуев сначала к шее, затем дошёл до ключицы, а после остановился прямо у манящей груди. — Алекс, — шептала студентка, и мужчина прищурился, обдав её и без того затвердевший сосок потоком прохладного воздуха. — Я тебя слушаю, мин кэра, — девушка откинула голову назад, когда преподаватель кончиком языка обвёл розоватую кожу, отчего брюнетка звонко вскрикнула, напрягшись до самого предела, сжимая руки в кулаки. — Хотел бы я сейчас включить свет, чтобы увидеть всю твою красоту, котёнок, — он слабо прикусил женский сосок, и ученица поджала губы, сильно зажмуриваясь, пытаясь не сойти с ума от этих ласк. — Ложись на кровать, маленькая мисс Харрис. Как в прошлый раз. Властный томный шёпот, раздавшийся прямо над ухом студентки, выудил ту из пучины собственных хаотичных мыслей, которые бесконечно переплетались между собой, образовывая в голове настоящую неразборчивую путаницу. Агата, не проронив ни слова, только робко кивнула, стараясь взять себя в руки и повернуться в сторону мужской постели. «Голова кругом от одной мысли об этом, — подумала она, взглянув на бездельно валяющийся где-то посреди немного смятой простыни флоггер. — Интересно, каково это? — девушка чуть отодвинула игрушку в сторону, чтобы удобнее устроиться, чувствуя необъяснимую крупную дрожь, которая пробирала её с головы до ног, когда Харрис ощущала на себе пристальный взор голубых глаз преподавателя. — Сумасшествие». — Хорошо, лилла каттен, — Нильсен легко подхватил плеть и с явным удовлетворением оглядел практически полностью обнажённое тело студентки. Такая открытая и беззащитная. Горячая и чертовски возбуждающая. — Начнём изучение сегодняшней теории? — весело усмехнулся он и медленно провёл кончиками кожаных хвостиков игрушки по изогнутой спине ученицы, отчего та покрылась мелкими мурашками. — Да, п-пожалуйста, — женский внезапно ставший хриплым голос немного дрогнул на последнем слове, что изрядно подпитывало интерес и азарт Александра. — Итак, сила упругости — это сила, возникающая в теле в результате его деформации… Мужчина несильно замахнулся и быстро опустил руку вниз, после чего плоские кожаные хвосты флоггера встретились с правой ягодицей англичанки, оставляя на той слабые красноватые следы, отчего Агата тихо пискнула, смыкая веки, и уткнулась лбом в мягкую кровать, зубами сжимая чёрную влажную от её слюны простынь. — Тише, котёнок, я ещё не договорил, — усмехнулся преподаватель, свободной ладонью успокаивающе огладив зудящую от приятно-болезненного удара кожу. — Возникающая в результате деформации и стремящаяся вернуть тело в исходное состояние, — закончил он, не торопясь замахиваться во второй раз, позволяя ученице привыкнуть к новым ощущениям. — Не против того, чтобы следующий удар был чуть сильнее? — Не против, — неразборчиво пробормотала девушка, немного ослабляя плотно стиснутые челюсти, выпуская изо рта простынь. — Продолжайте, мистер Нильсен, — сгорая от стыда, вытянула из себя она, не решаясь посмотреть в глаза шведу, на что тот издал тихий смешок, слегка склоняя голову набок. — Желание дамы – закон, — Александр вновь сильнее сжал чёрную кожаную рукоять плети, довольно осматривая вещицу со всех сторон, а потом переместил взгляд на изогнутую притягательную спину Харрис. — Всего есть два вида деформаций, — протянул он, снова лишь издевательски проводя игрушкой по трепещущему женскому телу. — Упругие и неупругие. Брюнетка в который раз обхватила мокрую ткань губами, предчувствуя очередной удар. Долго ждать не пришлось, и хвосты плети опять хлестнули по нежной красной коже, вызывая вторую волну до безумия приятной боли. Как швед и предупреждал, на этот раз удар был сильнее предыдущего, но он всё ещё не переступал такую хрупкую границу между некой пыткой и необычным наслаждением. — Умница моя, — подбадривающе бросил учитель, снова наблюдая за тем, как истерзанная ягодица краснеет гораздо больше, на что девушка неприязненно простонала. — Сильнее не буду, потому что тебе привыкнуть надо. Так терпимо? — студентка постаралась слабо кивнуть, выдыхая горячий воздух прямо в постель. — Тогда продолжим. В случае упругих энергия деформации является потенциальной, — новый удар пришёлся уже на другую ягодицу. — М-м-м, — простонала англичанка, немного поёжившись от боли, которая прошлась по всему её телу: от головы и до поджатых пальцев на ногах. — Бо-ольно-о, — протяжно проговорила она, зажмуриваясь, когда мужчина провёл ладонью по горячей коже. — Мне прекратить? Если да, то просто скажи «стоп», мы же с тобой договаривались, — Агата отрицательно мотнула головой в сторону, показывая тем самым, что жаждет продолжения не меньше преподавателя. — Тогда потерпи немного. Я сделаю ещё три удара, идёт? «Ещё три удара, — мысленно повторила брюнетка, стискивая в зубах искусанную простыню, утвердительно кивнув в ответ на заданный Александром вопрос. — Это больно, — думала она, едва уловимо простонав, когда швед ладонью нажал на её поясницу, вынуждая прогнуться чуть сильнее. — Но приятно, — хвосты флоггера в очередной раз встретились с её зудящей и раздражённой от ударов кожей, и Харрис вскрикнула от неожиданности. — Но всё равно больно, чёрт тебя дери, Нильсен». — В наиболее простом случае сжатия или растяжения тела сила упругости направлена перпендикулярно поверхности, — отчеканил профессор, замолкая на несколько секунд, при этом ласково проводя рукой по красной ягодице, стараясь этим хоть совсем немного умалить неприятную боль. — Ещё два удара, помнишь? — только стоило девушке кивнуть, как плеть снова хлестнула по её телу, заставляя вновь промычать что-то непонятное и с силой зажмуриться. — Теперь один. — А ве-ектор силы? — кое-как выдавила из себя брюнетка первый физический термин, пришедший ей на ум, который был бы связан с данной темой. — Куда он направлен? — студентка продолжала постанывать от боли, но изо всех сил старалась сосредоточиться на этом странном диалоге, который в основном ведёт один только Александр. — Противоположен направлению деформации тела, — Нильсен в последний раз приподнял руку, замахиваясь, и завершающий удар пришёлся на другую ягодицу, лишь успевшую немного отойти от беспощадных кожаных хвостиков игрушки. — Всё, солнце, иди ко мне. Мужчина откинул флоггер в сторону и ласково обвил руками талию ученицы, отрывая ту от кровати и притягивая к себе, укутывая в свои неожиданно нежные объятия. Контраст, который вечно возникал от действий преподавателя, в очередной раз поражал брюнетку. Буквально несколько секунд назад он снова хлестнул студентку плетью, а сейчас так бережливо прижимает к своей груди, шепча какие-то нежности на ушко. — Мой милый храбрый котёнок, — говорил Александр, медленно перебирая тёмные волнистые прядки волос англичанки, пока девушка внимательно смотрела в его глаза своим затуманенным взглядом. — Всё в порядке? — Агата мило улыбнулась преподавателю и довольно кивнула, но тут же сморщилась, когда вторая мужская ладонь коснулась её неприятно зудящей и до сих пор горящей от ударов кожи. — Сейчас я нанесу тебе мазь, ты немного отдохнёшь, и мы продолжим наше занятие. В планах ещё закон Гука, моя сладкая.***
Харрис слабо поджала губы и мотнула головой в сторону, вытаскивая себя из этих воспоминаний, которые так и норовили вновь всплыть при первой же возможности. Сейчас точно не стоит думать о подобном, а то вечерняя прогулка по тёмным улицам Лондона наверняка перенесётся на неопределённый отрезок времени. Девушка повела плечом в сторону и охнула, вспоминая, что она вообще делала до погружения во вчерашнее занятие. Куртка. Ей нужна куртка. И желательно потеплее, конечно, но уж какая есть. Не дело в такую погоду ходить и мёрзнуть от холодного ветра, пробирающего всё тело англичанки до крупной дрожи. «И почему я никогда не могу класть всё на место? — мысленно корила себя студентка, неторопливо проходясь по всему своему небольшому коридору туда-сюда, так и не заметив необходимой вещицы. — Как можно было потерять куртку? Кто вообще теряет куртки? Чувствую себя идиоткой». Агата вздохнула и хотела уже накинуть на плечи какой-то плотный кардиган, но девушку прервала громкая вибрация телефона, которая всё никак не унималась, раздражая своим неприятным жужжанием. Брюнетка нахмурилась и, тяжело вздохнув, прошлась до непримечательной белой тумбы, где и находился нервирующий её объект. — Они там все с ума посходили? — тихо пробормотала себе под нос Агата и приподняла гаджет, пытаясь тот безуспешно разблокировать. — Да я просто не нанесла макияж! Какого хрена ты не хочешь меня узнавать? — недовольно фыркнув, она набрала незамысловатую комбинацию из шести цифр, проводя пальцем по экрану вверх. — Уважаемые студенты, бла-бла-бла, — пробежавшись глазами по достаточно длинному сообщению, девушка возмущённо воскликнула: — Вот же гад! Она ненавистно стиснула челюсти и вновь пересмотрела выложенный мистером Нильсеном список тех, кто завтра должен прийти к нему на зачёт. К её глубочайшему сожалению, в конце этого злосчастного сообщения красовалось неброские имя и фамилия – Агата Харрис. Студентка раздражённо плюхнулась на незаправленную постель и скрестила руки на груди. «Он же говорил, что автоматом зачёт поставит, — опустив локти на колени, думала англичанка, стараясь найти логическое объяснение этому совершенно нелогичному и, по её мнению, максимально подлому поступку преподавателя. — А сегодня уже пишет, чтобы я подходила завтра к двум часам дня, — Харрис на секунду приостановила поток своих нескончаемых мыслей, сопоставляя все имеющиеся факты воедино. — Получается, я сдавать буду последней». Агата тут же выпрямилась и, резко закинув одну ногу на другую, вновь потянулась к небрежно откинутому на противоположный конец кровати телефону, дабы набрать номер Александра, который уже на протяжении пары недель красуется у неё в списке избранных. Быстро, удобно, практично; не нужно искать некоего «Репетитора по физике» в самом конце списка контактов. Одно быстрое касание, и до её слуха доносится первый достаточно громкий гудок, отчего англичанка чуть не выронила телефон от неожиданности. «Боже, надо научиться уже убавлять звук после разговоров с Рэйчел, — решила для себя ученица, всё же предпочтя не насиловать и без того измученный нудными лекциями слух. — Или посоветовать ей говорить громче, а то я ничего не слышу». — Добрый вечер, котёнок, — издевательски бросил мужчина, практически сразу ответив на этот звонок, будто он только его и ждал. — Что-то случилось? — Харрис нахмурилась и чуть ли не вспыхнула от негодования, переполнявшего её на тот момент. — Увидела моё сообщение и решила немного повозмущаться? Что ж, я тебя слушаю, дорогая. — Надо же, какой ты проницательный, — процедила девушка, чуть прищурив зелёные глазки, и сделала максимально недовольный голос. — Это что за хрень, Нильсен? Где мой обещанный зачёт автоматом? Если ты сейчас же не объяснишь мне всё происходящее, то пеняй на себя. Агату Харрис лучше не злить, — она надула губки и постаралась умалить свой пыл. — Слушай, каттен, я и рад поставить тебе «отлично» за красивые глазки, — лениво протянул преподаватель, пока студентка его заинтересованно слушала, не смея перебить. — Да вот только ты мне в тот раз не сдала силу натяжения. Или уже забыла? — ученица удивлённо вскинула брови вверх, складывая в своей голове незамысловатый пазл. — Но не волнуйся, забывчивая моя, я всё помню. — И для чего нужно было устраивать весь этот цирк? — англичанка изо всех сил попыталась изобразить недовольство в голосе, однако в то же время на её щеках проступил слабый румянец, едва заметный при тусклом комнатном освещении. — Мог бы просто написать лично мне, чтобы я приехала к этому времени к тебе домой, как обычно это делаешь, — швед с трудом сдержал тихий смешок, прикрывая рот ладонью. — К тебе же, так ведь? — Все зачёты, мисс Харрис, сдаются в стенах моего кабинета, — девушка чуть не подавилась воздухом от такого внезапного заявления, но тут же взяла себя в руки, только слабо прокашлявшись. — Напомнить его номер? Если что, уроки физики я обычно провожу в аудитории под номером сто тридцать четыре. Третий этаж. — Я помню, — Агата театрально закатила глаза, свободной рукой несильно сжимая тёплое одеяло на кровати. — Но сейчас не об этом, — девушка сделала весьма однозначную паузу, не желая произносить все свои мысли вслух, однако они и без того легко дошли до шатена. — Хочешь узнать, почему в кабинете? — усмехнулся мужчина, и студентка только кивнула, будто Александр мог каким-то образом это увидеть. — Если ты ещё не забыла, то там начались наши занятия, поэтому логичнее было бы там и проверить, насколько хорошо в твоей голове отложился пройденный материал, — ученица сначала хотела что-то на это ответить, но сумела лишь разомкнуть губы, не проронив ни слова. — Можешь особо ничего не повторять, я заваливать тебя не собираюсь. Так и не успев что-то сказать в ответ, брюнетка услышала короткие обрывистые гудки, оповещающие её о завершении вызова. Она только обречённо выдохнула и поняла, что ни о какой прогулке сейчас и речи быть не может. Нет ни настроения, ни желания, ни времени, ведь теперь надо хотя бы перечитать все эти надоедливые определения, которыми забита вся её толстая тетрадь в клетку. Замечательная смена всех планов на вечер. «Господи, что там хоть учить-то нужно, — думала англичанка, неохотно подходя к своему письменному столу, от и до забитому тетрадями всех цветов и размеров, чтобы найти в этом настоящем хаосе кладезь различных физических терминов, формул и уймы огромных таблиц, которые потом и кровью составлялись Агатой посреди ночи. — Я ему завтра врежу, честное слово. Мог бы и заранее предупредить меня об этой ерунде».***
Студенты ходят из одной аудитории в другую, обсуждая друг с другом всё подряд, что только могло прийти им в голову, отчего во всём коридоре стоял достаточно раздражительный гул. Особенно раздражал он тех, кто сейчас сидел и судорожно повторял весь материал перед предстоящим зачётом, пока очередной ученик уже отправился на расстрел в кабинет под номером сто тридцать четыре. Ужасное число. Время близилось примерно к половине второго, и многие уже давно отмучались, получив хорошую – или не очень – оценку. В любом случае они теперь со спокойной душой могли сидеть дома и распивать чаи, не думая совершенно ни о чём, в то время как некоторым только предстоит ощутить весь спектр беспощадности мистера Нильсена на себе. На одном из стульев в коридоре третьего этажа уже минут пять сидела Агата, которая, решив немного перестраховаться, вышла из дома на целых полчаса раньше обычного. Приехала она, конечно, без каких-либо опозданий, но вот бездельно торчать в колледже лишнее время – перспектива не особо заманчивая, хотя девушка могла бы без спешки выпить горячий кофе, при этом не пролив его на белую рубашку. Утро явно сегодня не задалось. Ну, день, если быть точной. «Если Алекс сказал особо ничего не повторять, то я и не буду сейчас тетрадь открывать, — решила англичанка, закинув одну ногу на другую, осматривая свои классические чёрные туфли на высоком каблуке, обрамляющие аккуратные ступни. — Оно мне надо? Нет, — она расслабленно откинулась на спинку стула, мысленно отсчитывая бесконечно тянущиеся минуты до того момента, как предпоследний ученик покинет аудиторию. — Надо было поверить интернету в то, что пробок сегодня нет. Могла бы сейчас никуда не торопиться и спокойно ехать в колледж». Девушка сделала глубокий вдох, отчего плотная ткань её водолазки натянулась ещё сильнее, и неторопливо выдохнула, вместе с воздухом отпуская и какое-то слабое волнение, поселившееся в ней за то время, что она провела рядом с входом в обитель настоящего садиста по имени Александр. Она прекрасно помнит, как проходили все предыдущие нормальные зачёты по физике всё с тем же шведом, и они особо не обнадёживали. Этот самый настоящий гад всегда находил, к чему можно придраться, чтобы не ставить самый высокий балл. Даже если, казалось бы, брюнетка подготовилась просто идеально, и в её ответе прозвучала вся необходимая информация, этот изверг всё равно мог отыскать какую-то причину, по которой он не ставил «отлично». И поэтому после всех предыдущех зачётов слабо верилось в то, что сегодня всё пройдёт иначе. В какой-то момент двери в кабинет резко распахнулась, и оттуда вышла довольная Рэйчел, тут же подбежавшая к подруге, чтобы по-быстрому рассказать обо всём, что она узнала за недолгие несколько минут, которые блондинка провела на этом экзамене. — Ну что, сдала? — поинтересовалась Харрис, поднимаясь со своего места и направляясь в сторону студентки. Та лишь радостно кивнула в ответ, еле сдерживаясь от того, чтобы не начать прыгать от счастья. — Как-то ты очень быстро. Неужто так всё хорошо выучила? Или Нильсен просто мало спрашивал? — Я не особо понимаю, что там между вами происходит, но когда я сказала мистеру Нильсену, что ты уже приехала, он сразу поставил мне зачёт, — брюнетка вопросительно изогнула бровь, явно удивлённая подобным поворотом событий. — В общем, дорогая, Александр уже тебя ждёт в аудитории, а я побежала искать миссис Ренолдз, чтобы пересдать логику. Кстати, не видела её? — По-моему, она на втором этаже была у декана, — Агата неоднозначно пожала плечами, показывая этим свою максимальную неуверенность в этой информации. — В общем, я так понимаю, сдала ты благодаря мне, да? — она хитро прищурилась и склонила голову набок, смотря подруге прямо в глаза. — Отчасти, — неуверенно бросила Линд, догадываясь, к чему может клонить однокурсница. — Но ничего я тебе не должна, если ты об этом, — англичанка разочарованно выдохнула и выпрямилась, собираясь уже идти в сторону кабинета. — Ладно, давай в честь этого сходим сегодня в клуб? Завтра суббота, поэтому можем себе позволить. Я угощаю. — Я думала скинуть на тебя мой доклад по тригонометрии, но так тоже можно, — девушка тихо хихикнула и махнула Рэйчел рукой, подходя к приоткрытой двери в аудиторию физики, где её уже ждал профессор. — Удачных тебе поисков миссис Ренолдз и сдачи экзамена, а я пошла на верную смерть. «Ага, ещё и добровольную, — подумала Харрис, хватаясь за дверную ручку, и потянула ту на себя, после чего тут же встретилась с уставшим взглядом преподавателя. — Что-то он не слишком сейчас похож на человека, который захочет доказывать то, что Рэйчел с её дурацкой запиской была права», — она быстренько прошла внутрь, прикрывая за собой дверь, и подошла к учительскому столу, остановившись прямо напротив него. — Выглядишь не очень, — констатировала неопровержимый факт студентка и присела на первый попавшийся под руку стул, обеспокоено глядя на шатена. — Что случилось? — учитель только с трудом натянул на лицо привычную ухмылку и слабо зевнул, чуть ли не засыпая прямо за этим столом. — Устал жутко, — бросил мужчина, лениво облокотившись о деревянную столешницу, и взглянул на понимающе вздохнувшую ученицу, которая медленно вновь поднялась на ноги, направляясь прямиком к нему. — Встать сегодня пришлось в шесть утра, чтобы приехать вовремя сюда, а потом выслушивал ответы студентов. Я заметил, что вы уж очень любите идти против установленных законов физики и выдумывать какие-то свои. Агата только согласно хихикнула и обошла стол, подходя к преподавателю. Он с непониманием посмотрел на студентку, а Харрис только доброжелательно улыбнулась, вставая прямо рядом с ним, и обвила руками мужской торс, крепко обнимая удивлённого таким поворотом событий профессора. — Не всем же дано понимать физику, — проговорила она, скрепляя пальцы в замке на спине шатена, отчего тот благодарно усмехнулся, уже привычным жестом кладя ладони на женскую талию. — А тебе отдохнуть надо. И мне тоже, поэтому я предлагаю уехать отсюда, — девушка лукаво подмигнула и взглянула прямо в голубые глаза учителя. — Я на это и рассчитывал, — студентка недоумённо вскинула брови вверх и выжидающе склонила голову набок, так и не разрывая объятий. — Думаешь, я реально стал бы у тебя принимать зачёт? Мне просто не хотелось потом идти в кино в гордом одиночестве, — одну руку он быстро запустил в свой карман и достал оттуда пару билетов на какой-то сеанс. — А по-человечески нельзя было сказать, что ты меня на свидание приглашаешь? — недовольно буркнула Харрис, слабо нахмурившись, и многозначительно закатила глаза, наблюдая за довольной физиономией преподавателя. — Я бы оделась во что-то более подходящее для похода в кино, а не для зачёта по физике. — Хватит быть такой ханжой, это всего лишь была моя маленькая шалость, — швед быстро коснулся губами женской щеки, задев только самый уголок желанных уст, что всё же вынудило Агату немного оттаять и радостно улыбнуться. — Ну что, поехали отсюда, каттен? — прошептал он, опаляя горячим дыханием нежную кожу на шее ученицы, а после тут же выпрямился, наблюдая за тем, как щёки англичанки слегка розовеют. — Говоришь так, будто у меня есть выбор, — брюнетка слабо выдохнула, привстала на носочки, оставляя едва ощутимый трепетный поцелуй на губах учителя, и стремительно отстранилась, гордо приподняв подбородок. — Подумаю над вашим предложением, мистер Нильсен. Всё-таки я ваша ученица, как вы можете такое мне предлагать? — Александр наигранно разочарованно выдохнул, а потом они оба тихо рассмеялись. — Что там с этой пересдачей, физик? — Займёмся этим завтра вечером, — Нильсен накрыл ладонью плечо англичанки и повёл её в сторону выхода из кабинета.