Колесо надежды

— Мистер Поттер, как же вы так запустили свои зубки! Вроде не маленький уже мальчик, голова должна быть на плечах… Гарри, съежившись, сидел в кресле у стоматолога и с затравленным видом слушал доктора. Это были каникулы между 5 и 6 курсом. Началось все по классике — заболел зуб. Гарри долго стоически терпел боль. Но когда десна стала раздуваться, терпеть уже было невозможно. Тетя Петунья осмотрела его рот с видом, будто трогает какую-то невообразимую мерзость, и записала мальчика в экстренную стоматологию. — У тебя же есть какие-то деньги из этой твоей школы, возьми их. Зубные нынче дорого стоят, а страховки у тебя нет. Мы за тебя платить не будем, пусть этот твой старый волшебный дед платит, — с удовольствием бросил ему дядя Вернон, проигнорировав принцип не произносить в своем доме слова на «в». Гарри очень любил своих родственников, а они любили его. В Литтл-Уингинге царила спокойная летняя погода. Жары не было, небо затянуло светло-серыми облаками. Дождь, если и собирался сегодня пойти, то делал это медленно и лениво, будто раздумывая. Отличная погода, чтобы пойти куда-то по своим утренним делам, вернуться в обед домой, спокойно покушать и заняться домашней рутиной. Скорее всего, семейство Дурслей так и собиралось сделать, но их планы нарушил больной зуб Гарри. Доктор сделал КТ. Оказалось, что у мальчика до сих пор есть молочный зуб, который как раз и болел. Зуб доктор безжалостно дернул, прописал пить антибиотики и средства от аллергии. — У вас, дорогой мой мистер Поттер, всё очень сложно с зубами, — врач водил обратной стороной ручки по снимку, — вот тут, тут и тут кариесы, вот здесь зубики сильно разрушены, придется их закрывать коронкой — пломба уже плохо держаться будет. Из-за молочного зуба постоянные выросли не на своих местах. Прикус нужно править. Откройте-ка рот пошире. — Ааа, — Гарри уже чуть не плакал в кресле от свалившейся на него информации. Послушайте, — врач аккуратно положил руку на щеку мальчику и надавил, — открывайте и закрывайте рот. Слышите, щелкает? — Д-д-да… — Височный нижне-челюстной сустав тоже у вас не в порядке. Доктор пустился в долгие разъяснения по поводу суставных сумок, показывал ему сжатый кулачок в руке, тыкал ручкой в КТ. Гарри кивал, кивал, но понимал мало что. Его никогда не водили к стоматологу. Только в школе на стандартных медосмотрах. Но тетка никогда не говорила ему, как чистить зубы, как за ними ухаживать, как пользоваться ополаскивателем или вот этими маленькими щеточками, которые были у Дадли. Поэтому сейчас произошла такая ситуация. Сама тетя находилась на стуле в кабинете и с мрачным видом слушала доктора. Видимо, она отлично понимала, что тот пытается донести до Гарри, — что ему предстоит длительное и дорогостоящее лечение. — Вы еще молоды, друг мой, зубки будут двигаться быстро, если мы установим вам брекеты. Сустав тоже можно поправить. Вы пока отдохните, полечите место удаления молочного зуба, подумайте, как вам по финансам — готовы сейчас или нет. И приходите обязательно через недельку на снятие швов и консультацию, обсудим планы лечения. Такую ситуацию запускать нельзя, иначе потом однажды вообще не сможете открыть или закрыть челюсть. Это очень важно. Доктор был хороший мужик, приветливо улыбался Гарри и сочувственно смотрел на желтое лицо тети Петуньи, отлично зная, о чем та думает. *** Как они дошли до дома, Гарри даже не помнил. Тетя Петунья молчала всю дорогу, как рыба. «Вобла, сушеная вобла», — подумал как-то про нее мальчик. Конечно, ситуация с зубами была виной его опекунов — они не следили должным образом за его здоровьем. Зачем, ведь есть любимый сынок. Все их сбережения уходили на подарки своему ненаглядному отпрыску. «Волдеморта победи, Хогвартс закончи да еще и здоровым при этом останься! Ну что за жизнь! — думал Гарри, лежа на своей кровати и трогая языком место, где раньше был его многострадальный зуб. Он решил написать письмо Гермионе. Ее родители были дантистами. Хедвиг довольно ухнула, взяла письмо и улетела. Ей было скучно летом, она радовалась каждому письму своего хозяина. Ночью у Гарри поднялась температура. Из-под шва сочилась кровь, болела вся челюсть. Поспать удалось всего несколько часов. Периодически мальчик просыпался и пробирался на кухню за водой. Часа в три ночи он решился залезть в аптечку тети и выпить обезболивающее. Доктор говорил пить, если будет больно, но в аптеке ему сверх указанного в рецепте, конечно же, ничего не купили. Ответ от Гермионы пришел уже на следующий день. «Привет, Гарри! Так себе, конечно, новости. Но я в любом случае была рада получить твое письмо. Атмосферка в магическом мире так себе, все будто чего-то ждут. Ты читаешь «Пророк»? Если нет, то не читай, там одно вранье и сгущение красок. Ну ладно, сейчас в любом случае не об этом. Я спросила родителей, они сказали, что без осмотра ничего не скажут особо именно по твоей ситуации. Помнишь, на первом-втором курсе у меня были передние зубы как у лошади и сильно выступали вперед? Мне тогда выписали разрешение на периодическое посещение дома в учебное время. МакГоннагал разрешила мне пользоваться камином в своем кабинете, родители оплатили летучий порох. Как оказалось, в магической (британской, ахах) медицине вообще практически нет знаний о стоматологии. Есть диагностические чары, которые позволяют установить, какой зуб болит и удалить его. На этом, собственно, всё заканчивается. Есть еще маскирующие из всяких журнальчиков а ля «Рецепты вечной молодости», но ты сам понимаешь, какого уровня там заклинания. Поэтому мне и разрешили лечиться у себя в городе. У тебя, конечно, ситуация особая, не знаю, позволят ли покидать Хогвартс. Но почему бы не попробовать? Напиши МакГоннагал, думаю, она пойдет навстречу, все-таки речь здесь не об эстетике, а о здоровье…» Дальше Гермиона рассказывала, как у нее дела и как конкретно проходили ее визиты к родителям. Оказалось, что их было всего несколько — за год буквально два-три, поэтому никто даже и не знал. Гарри понял, что предстоит ему теперь тяжелая жизнь. Еще в старой маггловской школе у некоторых ребят были во рту эти огромные конструкции, которые мешали есть, разговаривать и быть мало-мальски социально активным. Такие люди на время ношения аппарата становились изгоями. Решив, что он и так изгой, а жить без боли и боязни съесть горячее или холодное все-таки хотелось, юный маг решительно взял из чемодана кусок пергамента и написал письмо в школу. *** Из-за зубов обычно скучное и размеренное лето Гарри начало набирать обороты. Во время консультации у ортодонта в кабинете находился Грюм. Он буравил врача своим магическим глазом, исследовал помещение. Пришлось его представить как своего маниакального дедушку, которому жизненно необходимо все контролировать. На саркастичный вопрос доктора, почему же здоровье зубов мальчика не контролировалось до создания критической ситуации с височно-нижнечелюстным суставом, мракоборец зло хмыкнул и пошел осматривать больницу. Над клиникой был создан специальный защитный купол, блокирующий любые виды магии. Было составлено досье на каждого работника, трудоустроены специальные люди, отвечающие за то, чтобы все было в порядке во время визитов надежды магического мира. Даже сам Дамблдор заглядывал на профессиональную гигиену и осмотр — рот у того оказался в полном порядке. Многочисленное поедание лимонных долек никак не сказалось на зубах старика, видимо, тот тщательно за ними следил. Все вокруг тщательно следили за своими зубами, только Гарри никто не научил делать так же. Мальчик пытался поговорить с великим волшебником, но он спешил. Рассказал только, что они собираются обнародовать завещание Сириуса. Дом на Гриммо переходит в собственность Гарри. Спросил, разрешит ли его новый владелец собираться там Ордену. Мальчик, конечно, ответил положительно и собрался закидать директора вопросами, но тот уже исчез. Как всегда без объяснений. Видимо, это была какая-то магическая формула, раз ему срочно и лично нужно было появиться в маггловском Лондоне. Кажется, как и в прошлом году, Дамблдор собирался его игнорировать.