Колесо надежды

— Ну-ка, улыбнись. Открой рот. Красота… — На меня все смотрят! — Никто на тебя не смотрит! — Нет, смотрят! — Нет, не смотрят! — Я теперь страшный! — Нет, не страшный! Гермиона яростно спорила с Гарри, пока они стояли на вокзале в ожидании поезда. Девочка уже несколько раз со всех сторон осмотрела железный рот смущенного друга. Тот пытался уворачиваться, но она была неумолима. Станция наполнялась учениками и их родителями. В этом году народу было ощутимо меньше, чем обычно. На всех входах вокзала стояли патрули. Был натянут антимагический купол, который, по слухам, наколдовывал сам Дамблдор. Авроров было много, очень много. В толпе мелькнула ярко-красная голова Тонкс. Гарри улыбнулся и помахал знакомой, та тоже неуклюже махнула в ответ и хотела было подойти, но ее внимание отвлек какой-то родитель. — Как много патрулей в этом году… — Да, очень странно, что их не больше, чем учеников. Все-таки дети магов со всей Британии — это очень большая ответственность. — Может быть, они все собрались, чтобы посмотреть на твои новые зубы! — в разговор ворвались близнецы Уизли. На станции сразу стало на порядок шумнее. Мальчишки не просто так пришли на станцию — у них продолжался свой бизнес и здесь. Все-таки дети основные потребители безделок и волшебных конфеток. Пока ребята болтали с подошедшим семейством Уизли, братья сделали несколько кругов почета по станции, направо и налево рекламируя свой товар. Он, надо сказать, пользовался огромным успехом — юных предпринимателей со всех сторон обступили школьники. Наперебой торгуясь, они закупались навозными бомбами, вечными жвачками, хлопушками-кричалками и другими товарами, чтобы подшутить над Филчем или уснувшими привидениями. Гарри тоже сделал вклад в развитие малого бизнеса и купил несколько игрушек у близнецов. Кажется, колесо жизни катилось своим чередом. Почувствовав на себе тяжелый взгляд, Поттер обернулся. На перроне стояла группка слизеринцев старших курсов. Рядом с ними не было родителей, а всеобщее оживление будто не было властно над представителями змеиного факультета. Кребб и Гойл недовольно переговаривались друг с другом, Забини рассеянно ковырялся в чемодане, а стайка девочек о чем-то тихонько щебетала. Обладателем тяжелого взгляда, заставившего Поттера обернуться, был Драко Малфой. Против обыкновения, отец не провожал сына в школу. Гарри догадался о значении мрачного взгляда — Люциус был в Азкабане. Из-за него, из-за Гарри Поттера. *** — Господи Боже, Мерлин Всемогущий! Помоги нам пережить этот год! — Рон Уизли рухнул на скамью за гриффиндорским столом, произведя вокруг себя много шума. Однокурсники оглянулись на него, но все были слишком рады встрече и заняты разговорами, чтобы тратить время на дурачка. — Рон, год еще не начался, а ты уже ноешь, — Гермиона шутливо закатила глаза. — Да, я ною! Ною! Ты знаешь, кто у нас в этом году будет преподавать ЗОТС? — Ты мне писал об этом несколько раз, как я могла забыть? — Вот именно! Мы все умрем от такой защиты от темных сил еще раньше, чем от самих темных сил! Как это водится, Рон не замечал за перепалкой ничего вокруг. Особенно, как стало тихо за столом гриффиндора, и все уставились на младшего Уизли. Вернее, за его спину. — Верно подмечено, мистер Уизли, — раздался бархатный, ледяной баритон прямо над ухом увлекшегося оратора. Тот вздрогнул, мгновенно выпрямил спину и посерел. — Зато если трагическая кончина от страха постигнет вас раньше, чем вы переступите порог моего кабинета, мы все будем избавлены от мучений. Хорошего вечера. — Дорогой коллега, занятия еще не начались, а вы уже запугиваете детей! Привет, ребята! — Тонкс тепло улыбнулась Гарри, Рону и Гермионе. Снейп закатил глаза, эффектно махнул мантией и прошел к преподавательскому столу. Не принимавший участия в разговоре Гарри отметил, что Мастер Зелий припадал на одну ногу и был с тростью. Не такой пафосной, как у Люциуса, конечно, но определенно добавившей статусности мрачной фигуре преподавателя. Тонкс последовала за ним, разглядывая зачарованный потолок в Большой Зале, который она не видела со времен учебы. — Досталось тебе, Рон? — прошептала Гермиона, опасливо решив не говорить вслух, хотя Большой Зал снова наполнился голосами. — Я правда чуть не умер, прямо здесь! — горячо поделился рыжий переживаниями. Переживал Рон ровно до того момента, пока не появилась еда на столах. Он даже не обратил внимания на представление новых преподавателей в лице Нимфадоры Тонкс и речь Дамблдора, хотя Гарри зацепила в ней пара моментов. Старик выглядел из рук вон плохо. Под глазами залегли огромные тени, а морщины на лице стали еще более заметными. Из-за просторных пестрых одежд было мало заметно, как он сильно похудел. Но тем ярче звучал его сильный и добрый голос, возвещающий с трибуны. Он говорил о том, что среди хаоса и смуты, среди тьмы и ненависти, среди страха и унижения всегда в душе человека есть оплоты, столпы сути, морали и веры, а также место, дом, куда каждому хочется вернуться за теплом. Хогвартс для учеников — это тот самый дом, где они могут найти защиту и принятие, где каждый может попросить помощи и найти ее. Разглядеть в себе свет и последовать за ним. Взгляд директора был направлен на стол слизеринцев. Также пару слов Дамблдор сказал и об учебе. Что в такое тяжелое время задача детей — учиться, стремиться к знаниям и тщательно выполнять все предписания своих учителей. Что это послушание студентов Хогвартса. И что впереди у нас всех только светлое будущее, которое построим мы сами. Директору аплодировали стоя и профессора, и ученики. Малфой и его свита единственные остались сидеть за столами с отрешенным видом, как и их мрачный декан. Мир вокруг стремительно меняется и катится в тартарары, но что-то остается неизменным. *** Учебный год шел по стандартной схеме улитки с раковиной — начинался очень медленно и закручивался в спираль, постепенно разгоняясь. Первую неделю студенты после долгой разлуки никак не могли наговориться, болтали на уроках и пошатывали преподавателям нервишки. Уроков было много, учиться никому особо не хотелось. Погода была отличная, солнышко светило в арочные резные окна замка, теряясь рассеянным золотом где-то в потолке и навевая желание погреться в его лучах под легкий осенний ветер, прощаясь с последним теплом. В один такой погожий денек у гриффиндорцев была сдвоенная пара Защиты со слизерином, которая стояла в расписании последней. Как специально, чтобы ребята пришли выжатые, как лимоны, после трансфигурации, истории магии и чар. Но на истории магии хоть поспать можно было. Обычно в кабинете Защиты было очень светло днем. Он находился с южной стороны, окон было много. Гарри любил сидеть здесь поближе к окошку. Снейп же закрыл все окна, умудрившись создать в этом обычно светлом помещении мрачную атмосферу своих любимых подземелий. Хотя, такое ощущение создавалось в первую очередь от темной фигуры Мастера Зелий. Когда гриффиндорское трио дружно зашло в кабинет, уже почти все парты были заняты — остались только первые, прямо перед преподавательским столом. Рон закатил глаза и шепнул Гарри, что надо обязательно сюда приходить пораньше. С убитым видом они сели за первую парту на левом ряду. Гермиона всегда сидела за первой партой на среднем, ее место никто не занимал. Иногда рядом с ней садился Невилл, чтобы спрашивать то или иное задание, но на уроках Снейпа Лонгботтом притворялся шкафом, стоящим в самом дальнем углу. То есть сидел максимально далеко и максимально незаметно. Слизеринцы развалились на своих местах как короли. Конечно, ведь это был урок их любимого преподавателя и по совместительству подчиненного из близкого круга Темного Лорда. Они чувствовали себя здесь в своей тарелке, в отличие от гриффиндорцев, отлично помнящих единственный урок Защиты от Мастера Зелий, когда тот очень напряженно для всех провел лекцию про оборотней и задал просто гору домашки. Снейп зашел в кабинет, мгновенно стало тихо, все сели ровно и выпрямили спины. Преподаватель подошел к кафедре, прозвенел звонок. Точен, как часы, — впрочем, как и обычно. — На первом уроке Защиты я не буду поздравлять вас с началом нового учебного года, желать успеха в начинаниях или читать скучные лекции. Ваши занятия будут максимально практическими. Если мои методы преподавания Защиты от Темных Искусств покажутся вам сомнительными, помните, что о такой программе меня попросил Дамблдор лично, так что вопросы к нему, — кисло сказал Снейп, скрестив руки на груди; было ясно, что его специально попросили сказать эту вводную речь. Все ученики крайне напряглись после такого начала. И не зря. — В качестве мотивационной части я попрошу выйти несколько человек из вас. Любые смельчаки, можно даже все вместе, кто готов попытаться разоружить меня, — Снейп, злорадно усмехнувшись, посмотрел на те ряды в классе, которые занимали ученики Гриффиндора, — возможно, это будет первый урок в истории, когда ваш львиный факультет получит баллы от меня. Конечно, если вам удастся выполнить задание, что вряд ли. Все были в шоке, даже слизеринцы. Никто не хотел выходить против Снейпа, никто не был самоубийцей. «Черт возьми, мне абсолютно нечего терять, я его ненавижу, он меня. На третьем курсе я смог его разоружить. Хуже точно не будет», — подумал Гарри, провел языком по брекетам — это стало у него привычкой наудачу, и встал с места. — Поттер, ты полный придурок, — прошептал ему Рон. — Слабоумие и отвага, — ответил Гарри, вытаскивая палочку. Уизли вздохнул и встал следом, в поисках поддержки оглядываясь на остальных гриффиндорцев. Некоторые сидели с побелевшими лицами, но нашлись смельчаки, готовые поддержать товарищей. Вышли ребята из бывшего Отряда Дамблдора — Симус, Дин и остальные. Снейп расширил пространство класса, поставил заградительный барьер для безопасности зрителей. — Что же, девять на одного. Расклад неплохой. Для меня, — он кровожадно улыбнулся. — Вы можете использовать любые заклинания, какие знаете. Ваша цель — забрать у меня палочку. Начинаем на счет три. — Непростительные тоже можно? — усмехнувшись, сказал Малфой — единственный из слизеринцев, кто имел смелость выйти против грозы подземелий. — Вряд ли вы сможете, мистер Малфой, — ухмылка померкла на самодовольном лице Драко. Снейп встал на изготовку. — Раз. Гриффиндорцы рассредоточились по площадке, увеличивая расстояние друг между другом, чтобы иметь возможность окружить противника. — Два. Малфой встал сбоку, словно небрежно поигрывая палочкой. У него на лице было написано, что он самый умный здесь. — Три! Со всех сторон на Северуса посыпались заклятия. Экспеллиармус! Бомбарда! Петрификус Тоталус! Инсендио! Заклятия летели ослепительными вспышками, воздух трещал от концентрации энергии. В этом хаосе взрывов и бесконтрольной магии перестало быть видно вообще что-либо. Заклятия прекратились. Снейпа не было на месте. — От него что, осталось пустое место? Мы убили препода? — неуверенно спросил Симус и вдруг вскрикнул, оседая на пол. За секунду до мимо него мгновенно пронеслась тень, состоящая из черного дыма. На эту тень снова посыпались заклинания, но она увиливала, петляла между атакующими. Следующей упала Лаванда. Потом Рон. Черная, как паук, дымовая клякса переползала между учениками, забиралась даже на потолок и вдруг резко падала оттуда, дробясь на несколько туманных облаков, собираясь заново. Такой магии никто и никогда еще не видел, кроме тех, кто был в Отделе Тайн в том году. Как разоружить противника, за которым даже глазом уследить невозможно? Малфой наложил на себя дезиллюминационные чары и пропал из поля видимости. Гарри, Гермиона и Дин стояли спина к спине, пытаясь попасть в тень заклинаниями и поддерживая магический щит. В какой-то момент все стали немыми, но ребята уже умели колдовать, используя только мыслеобразы и невербальные заклинания. Тень скользнула под ногами у студентов и материализовалась в Снейпа. Студенты уже очень сильно устали и даже не стали атаковать профессора, понимая, что не победят в честном бою с ним. Вдруг Снейп резко нагнулся и выкрикнул какое-то неизвестное заклинание. Рядом с гриффиндорцами появился Малфой, с которого спали дезиллюминационные чары. В его руке был нож. Драко рухнул на каменный пол, нож царапнул мрамор с мерзким металлическим звуком. — Экспеллиармус! Палочка вылетела из рук Северуса и прилетела в руку Гарри. Снейп медленно разогнулся, на его щеке была длинная кровоточащая рана. В глазах плескалась ненависть. Он дотронулся до щеки, поморщился и посмотрел на кровь на пальцах. Повел рукой в сторону обездвиженных студентов. Неудачные противники очнулись и с трудом поднялись с пола. — Чему я хотел вас научить этим показательным выступлением? Тому, что вы ничерта не знаете. Единственный ваш шанс сейчас — это такое же везение, один шанс на миллион. Шансы нужно повышать… Вы не выиграли сейчас, Поттер, — выплюнул он и снял антимагический барьер; в классе стояла мертвая тишина. — Почему? Я выполнил ваше задание, — прозвучал в этой мрачной тишине звонкий голос Гарри. — Пожиратель Смерти без палочки — это еще не конец битвы, — сказал Снейп. Он направил ладонь на гриффиндорца и резко сжал кулак. Обе палочки выпали из рук Поттера. Тот взялся за горло, пытаясь вдохнуть. Трахея была полностью перекрыта, воздух не мог поступить в легкие. Мальчик упал на колени. Это продолжалась несколько жутких, тягучих секунд. Секунд агонии надежды магического мира, Золотого гриффиндорского Мальчика, победителя Волдеморта. — Что вы на это скажете? Что, победили? — Ххх, — Гарри издавал затихающий хрип. — Отпустите его, профессор! — вскрикнула Гермиона с широко открытыми от страха глазами. Снейп подождал еще немного, наслаждаясь зрелищем, и с сожалением разжал руку. Гарри судорожно вдохнул. — Это может случиться с каждым из вас, если Хогвартс вдруг перестанет быть «домом, который всегда вас примет и защитит», — голос Снейпа был тихим, но проникал льдом в сердце каждого студента, находящегося в классе; злая усмешка довершала мрачность ситуации, — если вы останетесь на том же уровне знаний, что и сейчас. Домашнее задание на доске. Надеюсь, вы выполните его с должным усердием. Все бросились записывать домашку с такой скоростью, с какой никогда еще не писали. — Ах да! — прозвенел звонок, возвещая окончание этого (мракобесия?) урока. — Пять очков гриффиндору, мистер Поттер, за выполнение задания. Таким мерзким способом Гарри еще ни разу не зарабатывал очки для своего факультета. Мантия была вся в грязи, руки тряслись, горло саднило, а по венам тяжело стучали бешенство и ненависть. Учебный год обещал быть очень сложным.