Сказочный

— А что было дальше? На меня смотрят четыре пары сверкающих любопытных глаз. Боже, как эти дети похожи на нас — на тех, кем мы были. Они ждут хэппи энда, но его не будет. Не в этой сказке. Да и не верю я в хэппи энды, ведь счастье, я точно знаю, кроется в мелочах. Для меня счастьем было видеть улыбки моих родных, готовить завтрак для внуков и провожать их до школьного автобуса. Редким счастьем было спать без кошмаров. Счастьем было просто жить, вопреки всем законам мироздания. Я могла умереть давно. В ту ночь, на «Титанике», или в окопах Первой Мировой, когда была сестрой милосердия. Я звала смерть, искала её. Думала, что случайная пуля воссоединит меня с семьей. Какое же счастье, что этого не случилось, господи!.. Как я благодарна за жизнь, которую прожила… — Ба-абушка, ну ба-абушка Сюзен, расскажи, — тараторят четыре маленьких ангела. — Что случилось с королями Питером и Эдмундом и с королевой Люси? Королева Сьюзен нашла страну Аслана? А с принцем Каспианом она встретилась? А когда? Долгие годы я искала ответы. Всё хотела узнать о последних минутах жизни младших брата и сестры. Я изучала корреспонденцию и материалы судебного разбирательства по делу «Титаника», встречалась с выжившими пассажирами третьего класса — по крайней мере, с теми, кто соглашался идти на контакт. К сожалению, вдова и двое её детей, которые путешествовали в одной каюте с Люси, тоже погибли. В этом я убедилась почти сразу после крушения. Пока я искала Люси и Эдмунда на «Карпатии», меня поддерживала слепая надежда. Потеряв Питера, я думала, что смогу продолжать жить, только если посвящу себя заботе о младших. Но их не было там. И меня, кажется, тоже уже не было… Однажды совершенно случайно я встретила одного из стюардов с «Титаника». Он утверждал, что видел парня и девушку, которые никуда не спешили, пока он призывал пассажиров подняться к шлюпкам. «Странная парочка, мэм, — заключил он, вздрагивая от воспоминаний, — там такой хаос стоял, а они будто никого, кроме друг друга, не видели». Может, это были вовсе не Эдмунд и Люси. Стюард не запомнил их лиц. Но отчего-то я знала: на серебряных королей это так похоже — смеяться в лицо смерти. Что если я до сих пор обманываю себя?.. Какая уж разница. Больше мне ничего не узнать. Я так сильно винила себя в их смерти, что чуть не сошла с ума. Если бы я не украла «Сердце океана», если бы мы с Питером сразу бросились искать младших… Так много «если бы». Сейчас, спустя почти 70 лет с момента трагедии, я говорю себе: ты не виновата, Сьюзен. Ты не виновата в том, что «Титаник» затонул, и в том, что твоя семья погибла. Какое же облегчение не сгибаться под тяжким грузом вины! Нет, нет и еще раз нет, — хочу я продолжить. Сьюзен и Каспиан не были счастливы вместе. В последний раз она видела его на «Карпатии». Он искал её, свою пропавшую жемчужину, сумасбродку-невесту, которую любил так безумно и страстно. Каспиан не нашел её, потому что она этого не хотела. Я не была ею. Помню, тогда мне казалось, что внутри меня всё умерло. Может, я совершила ошибку. Может, та любовь, о которой мечтают все женщины, прошла мимо меня, блеснув на прощание, как падающая звезда. Многим позже я узнала, что он застрелился. Как расскажешь об этом детям? Хотя бы в чем-то я преуспела: как и обещала Питеру, я никогда не переставала бороться. Я вырастила много детей — своих и чужих, выступала на конференциях в защиту прав сирот и пыталась улучшить их жизнь, как могла. Пусть я не изменила мир, но сделала для этого многое. Ни один ребенок не заслуживает пережить то, что выпало на долю нам: быть брошенными и забытыми, одинокими и страждущими. Я смотрю на своих правнуков и мысленно говорю: «Аллилуйя!» — потому что они никогда не будут одни. У них есть большая семья. О них позаботятся. Аллилуйя. Я отпускаю свои грехи. Может, бог мне их не отпустит. Скоро узнаю. Откроется ли для меня страна Аслана? Я улыбаюсь детям. Обещаю, что доскажу сказку позднее, когда сама узнаю, чем все закончилось. Она еще длится — последние часы, минуты. Я долго смотрю, как истекает физраствор. Кап-кап-кап. Закрываю глаза, и меня будто несет по волнам — куда? Я слышу низкий бархатный голос, который стал бесконечным спутником моих кошмаров — о том, как я снова и снова и снова теряю его. … в любой безнадёжной атаке и при самом позорном отступлении. Я с тобой, сестра моя королева. Аллилуйя.