Никогда не разговаривайте с незнакомыми

С тех пор, как мы начали жить вместе с Егором, прошло чуть больше трёх месяцев. Мы решили, что Егор будет жить у нас, а не наоборот, потому что к своему укладу жизни мы с сыном привыкли, у него полностью была обставлена комната так, как он хотел, а Егора в принципе ничего не держало так сильно в своей квартире. Каждое утро парень заботливо подвозил меня до работы, тем более, что я перешла на другой график и он стал у нас совпадать. По вечерам мы частенько старались проводить время втроём, по-семейному, а по выходным ездили куда-нибудь. Выглядеть настоящей семьёй было настолько же круто, насколько необычно: у Егора с Ильёй ещё больше улучшились отношение и Илюшка начал называть Егора папой, что меня невероятно радовало. Я окончательно успокоилась, поняв, что Булаткин действительно меня любит и действительно изменился – мы с ним практически не ругались, а даже если и ругались, то инициатором скорее была я, а он всегда сглаживал острые углы. Самым главным конфликтом был вопрос свадьбы. Я хотела просто расписаться, а Егор хотел устроить пышное торжество с кучей гостей и с крутым рестораном. Он всегда заводил эту тему так не вовремя и словно специально хотел меня разозлить, поэтому я каждый раз взрывалась и просила эту тему со мной не поднимать. Илюшка тоже поддерживал Егора, хотел погулять на настоящей свадьбе, но я... я просто не знала, как скажу об этом родителям, как скажет об этом Егор отцу и скажет ли вообще. За эти месяцы мама так и не смогла принять наши отношения. Папа звонил, интересовался, как у нас дела, пару раз даже приезжал, а Илья иногда ездил к ним на выходные, но мама всё так же со мной не разговаривала. А я даже не навязывалась, потому что не хотела доказывать матери, что сама имею право выбирать, что мне делать и как мне жить. Мне было достаточно того, что она мне всё детство и юность что-то запрещала, контролировала. Во взрослой жизни я бы хотела жить так, как хочется мне. Папа это понял и поэтому мы сумели наладить отношения, а мама, увы, так и не смирилась с тем, что её дочь стала взрослой. Но мне было приятно, что на протяжении всего времени меня поддерживал Егор. Он видел, что я переживаю из-за отношений с матерью, и всегда был рядом со мной. Готов был даже поехать к ней и лично поговорить, чтобы объяснить ситуацию и помирить нас, но я отговаривала – не хотела в очередной раз делать первый шаг и подпитывать её успехи в манипуляциях мной. Молодой человек со мной не спорил, но всё же время от времени предпринимал попытки уговорить на примирение, объясняя это тем, что родители не вечны и что лично он многое бы отдал, чтобы вернуть то время, когда его мама была жива. — Знаешь, что сказала мне мама во время очередной ссоры буквально за пару дней до её смерти? — однажды вспомнил Егор. — «Мне больно видеть, как ты делаешь больно другим». В его глазах я увидела такое сожаление и отчаяние, словно парень вот-вот заплачет, но... Егор держался, а я крепко взяла его за руку, давая понять, что я рядом. — Тогда я к этим словам отнёсся скептически, — продолжил молодой человек, — но через пару дней, когда... когда я узнал о её смерти, во мне что-то переключилось, перемкнуло... Я обняла парня и начала нежно поглаживать по спине, успокаивая. Он так сильно винит себя за произошедшее, что даже спустя столько лет не смог отпустить и начать жить спокойно, без мыслей о том, что он разрушил жизнь своей маме. — Я думаю, твоя мама сейчас очень рада, что ты в порядке, – ободряюще произнесла я, — ты изменился с тех пор, ты стал другим человеком. Она точно гордится тем, что ты смог выбраться... — Но ведь её этим не вернуть, Маш... Я все эти годы думал о том, что потерял единственного человека, который меня любил. — Теперь у тебя есть я и Илюша. Он улыбнулся, ещё крепче прижимая меня к себе, и уткнулся носом в мои волосы, шепча «спасибо» и «я тебя люблю». И я тоже. Тоже очень люблю. *** Я вернулась домой после салона красоты, счастливая и отдохнувшая. Сегодня я смогла уделить себе столько времени, сколько мне было нужно, никуда не торопясь и вообще не наблюдая за временем. Дома было пусто: Егор поехал отвозить Илью к родителям, но я вернулась раньше него. Сначала в голове закралась мысль, что он зашёл хотя бы выпить чаю, но я резко её отмахнула – такого точно не будет, пока моя мама не сможет с пониманием отнестись к нашим отношениям. Переодевшись в домашнюю одежду, я сразу пошла готовить. Сегодня на ужин я запланировала свиные рёбрышки и картошку, а это означало только одно – времени потребуется много. Я так сильно увлеклась процессом, что, когда забрасывала в воду картофель, совсем не услышала хлопок входной двери и вздрогнула от неожиданности, когда Егор зашёл на кухню. Правда я сразу же успокоилась и побежала обнимать его, потому что в руках он держал огромный букет ярких, разноцветных лилий. — Любимый! — крепко прижимаюсь к парню, стараясь не испачкать грязными руками. — Секундочку подожди. Поспешно мою руки, затем наливаю в вазу воду и забираю у Егора из рук букет, вдыхая невероятный аромат цветов. Улыбнувшись, ставлю его в вазу и возвращаюсь к парню, обнимая его ещё раз. — А маникюром новым ты уже хвастаться не хочешь? — он хохотнул, заставляя меня всё же протянуть ему руку и по-девчачьи спросить: «нравится? нравится?» Вообще Егор всегда интересовался такими, казалось бы, мелочами, как новый маникюр или педикюр, украшения, причёска – всё это он подмечал сразу и каждый раз делал комплименты. Пока парень умывался, я уже доставала из духовки запечённые рёбрышки, от которых на всю квартиру стоял чудесный запах, в миг пробуждающий аппетит. — Зай, ты кушать будешь? — я крикнула Егору. Он не ответил, я подумала, не услышал, но через несколько минут он зашёл на кухню, обнимая меня со спины и забирая из моих рук кастрюлю с картошкой. — Кушать – это, конечно, хорошо, — загадочно произнёс он, — но есть кое-что более приятное. — Да? — я улыбнулась, поворачиваясь к нему лицом, — и что же? — Сейчас покажу, — прошептал Егор мне на ухо. Он сразу же поцеловал меня и, подхватив на руки, отнёс в комнату. Как только я голой спиной почувствовала прикосновение прохладной простыни, по моему телу пробежало стадо мурашек. Егор навис надо мной, целуя сначала губы, а потом опускаясь всё ниже: к ключицам, к груди, к животу. Его губы так нежно блуждали по моему телу, что я просто не могла ничего, кроме как стонать в оглушающую тишину, прерываемую только звуками поцелуев Булаткина. Когда его губы коснулись моего клитора, я резко выгнулась и закусила губу. Он творил со мной что-то невероятное, что-то, чего я никогда ранее не испытывала; разум путался, в голове не было никаких мыслей, только эйфория, занимающая всю мою голову. Я сжала волосы парня, когда он наконец вошёл в меня и начал ритмично двигаться, смотря мне прямо в глаза. Он зафиксировал мои руки по бокам и поцеловал в губы, не меняя темпа. Я извивалась, дрожала всем телом, стонала прямо в губы Егору, пока он нежно меня обнимал и шептал мне на ухо, что любит. Все эти годы и я представить не могла, что секс когда-то будет приносить мне такое невероятное наслаждение, да что уж говорить, я вообще поставила крест на своей половой жизни, перестала подпускать к себе мужчин. Но он... он словно все те десять лет, что я провела в страданиях, положил на то, чтобы сейчас появиться в моей жизни и повернуть её с ног на голову. Я верила теперь каждому слову Егора, потому что он доказывал всё своими действиями, он делал для нас с Ильёй всё, в чём мы так нуждались, сами этого не осознавая. Да, мы с сыном вдвоём жили очень хорошо, у нас были прекрасные отношения, но от той любви и заботы, которую каждый день нам дарил Егор, отказаться было просто невозможно. И сейчас, когда он лежал рядом со мной обнажённый, тяжело дыша и улыбаясь, я уже не видела в нём того грубого, чёрствого и эгоистичного парня, которым он был в моих представлениях всегда, все десять лет, что я просыпалась от страшных снов, когда мне снился Егор; сейчас он был именно мужчиной, осознавшим свои ошибки, готовым сделать всё, чтобы больше их не повторить. А я была словно юной девочкой, которая первый раз влюбилась. *** Когда я сидела на коленях Егора, смотря куда-то перед собой, все мысли как будто покидали мою голову, оставляя вместо себя расслабляющую пустоту. Мы решили выйти вечером пройтись по городу, подышать свежим воздухом, насладиться друг другом. Он нежно обнимал меня за талию, целовал в ушко, периодически что-то шептал, а я просто улыбалась этому тёплому, уютному вечеру. Жизнь казалась такой прекрасной, лёгкой, наполненной смыслом, что хотелось летать, кричать от счастья, дарить это счастье всем, кто просто проходит мимо. — Ты не замёрзла, моя хорошая? — уточнил Егор, когда понял, что вот так вот неподвижно мы сидим уже давно. — Рядом с тобой мне всегда тепло, — я улыбнулась, а затем повернулась к парню и поцеловала его, вложив в этот поцелуй всю нежность, которая только у меня была. — Рядом с тобой я такой счастливый, — заключил молодой человек. — И я очень хочу, чтобы ты как можно скорее стала моей женой. — Знаешь, я тоже очень хочу... — отрицать это было бы очень глупо, — и я даже готова сделать так, как ты хочешь, если ты хочешь свадебное платье, торжество, ресторан, то пусть так будет, для меня самое главное, чтобы ты был рядом. — Правда? — Егор посмотрел на меня очень ошарашенно, наверное, не поверил своему счастью, ведь я столько раз отказывалась обсуждать эту тему, что он уже просто отчаялся. — Ты ради меня очень изменился, поэтому я хочу, чтобы ты знал, что я очень это ценю и тоже готова идти тебе на уступки. — Машенька-а, я всю жизнь ждал именно тебя...