Кровавая Луна

Мемфис не был местом для счастливой жизни. Люди здесь чаще заканчивали свою жизнь упиваясь в слезах, чем улыбаясь в доме, полном детей. Микаэль Уоттерсон, которого близкие называли по его второму имени Петер, никогда не жаловался на жизнь. Ему было тяжело, правда, ведь после развода с женой, когда она променяла его и дочь на какого-то молодого парниши, вся тяжесть отцовства легла на него. А когда у него обнаружили рак, все вообще покатилось по наклонной. Работать он больше не мог, так как его не принимала ни одна клиника в Мемфисе, и дочери, которая хотела поскорее убежать из этого мрачного городка, пришлось остаться и ухаживать за отцом. Эмилия с горем пополам училась заочно в каком-то университете и подрабатывала продавцом в круглосуточном супермаркете, пока отец благодаря старым связям принимал кого-нибудь на дому. И так, балансируя на грани пропасти, они прожили несколько действительно тяжелых лет. — Двадцать. — сухо произносит Эми, закончив пробивать коды обычной питьевой воды и пачки сигарет какого-то дешевого бренда. Парень как-то задумчиво чешет затылок и лезет за бумажником. — Пакет нужен? — Нет. Эми садится на стул и, сложив на груди руки, начинает наблюдать, как парень кладёт деньги и забирает то, что только что приобрёл. Такая рутина продолжается изо дня в день, и если она с неким энтузиазмом приступала к работе, зная, что принесёт домой хоть какую-никакую сумму, то сейчас она хотела лишь кричать от собственной беспомощности. Девушка ехала домой, потирая глаза. Старый бьюик ее отца, который ему достался от его отца, выпускал пар на каждом светофоре. Тем не менее, машина ей нравилась, ведьвнутри ощущалась какая-то особенная для таких старых автомобилей атмосфера, такая родная душа Эмилия. Тут, сидя на водительском сидении и подпевая Фреди Меркури, она действительно чувствовала себя в безопасности. Вот он, такой желанный поворот к дому, и Эми впервые за сегодняшний день заулыбалась. Ещё чуть-чуть — и она обнимет отца и скажет, как она его любит. С приходом болезни девушка поняла, как важно проявлять к родным эту, казалось бы, иногда совсем ненужную заботу и говорить эти нежные слова. Внезапно за дорогу выпрыгивает человек, точнее, подросток, мальчик, рванувший за мячом на дорогу. Эмилия не успевает нажать на тормоза, и ребёнок падает на землю. Ещё минуту она сидит, крепко сжав руками руль и пытаясь осознать, что только что произошло. Знаете, мысль до мозга дошла, но принимать ее он отказывается. — Черт, я только что сбила человека. Когда она, наконец, осознала это, но с ужасом выпрыгнула из машины. Тело ребенка оказалось у неё на руках, он растерянно оглядывался по сторонам, но сказать что-то не осмеливался. Эми водила руками по его лицу, пытаясь успокоить, но понимала: парень-то умирает. Когда его глаза закатились, она не смогла и слова произнести. Паренек, а точнее его обмякшее тело, свалилось на землю из ее объятий, и Эми поднесла дрожащие ладони к приоткрытым губам. Неожиданно она свалилась на землю, будто что-то вмиг подкосило ее, и лицо мальчишки с затуманенным взглядом оказалось прямо перед нею. Эмилия закричала, не то от страха, не то от странной боли, сковавшей ее тело. Она прогнулась в позвоночнике, почувствовала, как кости становятся больше, мощнее и уже не помещаются под кожной оболочкой. А когда заметила, что руки начинают покрываться слоем шерсти, прикрыла глаза, чтобы не видеть, что с ней происходит. Вышедшая на улицу мама сбитого мальчика увидела только огромного зверя, волка с окровавленной мордой, что уже разорвал тело ее ребёнка на части. Глаза у него были практически как у человека, но женщина уже бросилась прочь в криках и воплях, естественно, не поняв, что это была всего лишь девушка. Испуганная Эми рванула в лес, и единственным местом, куда она решила пойти, был дом. Собака, которая была на осмотре, вырвалась из слабых рук мистера Уоттерсона и выбежала во двор, громко лая и рыча. Девушка-хозяйка тут же распаниковалась, но врач по-доброму попросил ее забрать питомца и прийти в другой раз. Он хорошо понимал, что животные чувствуют то, что людям ощутить не дано. Выйдя через калитку заднего двора, Микаэль остановился перед соснами и увидел волка. Он не испугался, лишь замер, желая не спугнуть животное. — Папочка. — шепчет Эми, даже не зная, услышал ли ее отец, и ложится ему в ноги. Он даже не удивился. — Проклятье. — бросает ругательство, хватает за шкирку волка и тащит во двор. — Шевелись, пока тебя никто не видит. Он быстро закрыл все ворота, как задние, так и главные, и поместил дочь на террасе. Вынес ведро воды, тряпку, и начал оттирать ее от крови, будто бы уже въевшейся в шерсть. — Я много раз жалел, что связался с твоей матерью. — с удрученней произнёс он, с силой надавив тряпкой по шерсти. — Но за это я ненавижу ее больше всего. Эмилия испуганными глазами посмотрела на отца, ожидая, что он сейчас должен сказать. Слова о матери всегда тяжело ею воспринимались. — Из-за неё ты должна мучаться всю оставшуюся жизнь. Оказалось, что ее мать была ликантропом. Оборотнем. Вервульфом, называйте это как хотите. Каждое полнолуние убегала в лес, обращалась в волка и убивала, чтобы утолить жажду голода. Но ведь Эми не чистый оборотень, отец ее человек, и поэтому во время обращения сознание ее не затуманено до конца и себя она более-менее контролирует. — Твоя мать с возрастом научилось контролировать обращение, но не знаю, как у нас получится это с тобой. Внезапно он накинул на ее шею петлю и привязал к перилам. Эмилия удивленно уставилась на него, не понимая, что происходит. — Это для подстраховки. — прошептал он с заботой, а затем накрыл ее одеялом. — Мы справимся, Эми. Внутри девушки будто что-то надломилось, когда она ощутила, как сдавливает петля шею. Она перестала вырваться, когда отец зашёл в дом. Смирившись, легла и попытались заснуть. Каждое полнолуние проходило как и предыдущее. Отец накидывал на ее шею веревку, накрывал одеялом, приносил еды (это были кролики и белки, которые пробегали в лесу, ещё свежие), понимая ее жажду крови, но чем больше времени проходило, тем сложнее Эми было контролировать себя. Она извивалась, скулила, не находя себе места, а иногда в ней утопал человек и просыпался волк, словно менялись личности Билли Миллигана, и она была готова набросится на собственного отца. Однозначно, Эми было сложно. Особенно тяжело было смотреть, что с каждым днём она все больше набирается сил и мощи, а отец все больше загибается от своей болезни. Он начал использовать инвалидную коляску, иногда ему не хватало сил, чтобы самостоятельно есть. Микаэль весь осунулся и постарел буквально за год лет на десять, не меньше. Эмилия чувствовала, будто ее жизнь медленно катится по наклонной. Отца она стала видеть все реже, и даже на ее школьном выпускном он не смог присутствовать. Девушка разрывалась между учёбой в университете, где она лавировала на грани отчисления, работе в супермаркете и заботе о отце. — Ты в порядке, Эм? — отец потрепал ее по плечу, подъехав к дивану, где сидела девушка, прижавши ноги к груди. — Эми, что случилось? — Я-я просто устала, папочка. — тяжело выдавила девушка, будто бы каждое слово давалось ей с большим трудом. Микаэль с пониманием в глазах ещё секунду посидел рядом, а затем решил оставить ее одну. Эми проследила, как отец проехал в свой кабинет, и тут же вскочила и побежала в коридор. Натянула пуховик, схватила ключи и только хотела выйти, как услышала: — Ты куда? Эми замялась. — В маркет. Тебе что-нибудь купить? Они оба понимали, что до маркета она не дойдёт, и поэтому Микаэль не ответил на вопрос. — Постарайся прийти домой до темноты. Сегодня полнолуние. Это была центральная улица, где-то восемь часов вечера. Медленно начинало темнеть, но Эмилия не торопилась идти домой. Расслабленно усевшись на скамейке, она медленно прикладывалась губами к сигарете, пытаясь немножечко затуманить разум. Мамаши торопили своих детей, когда проходили мимо неё, но это ее мало задевало. Ей было в принципе все равно, кто проходил мимо и кто и что думал о ней. Пока какой-то парень не остановился прямо напротив неё и не начал разглядывать с таким нескрываемым интересом. Тут же почувствовав себя как-то некомфортно, она начала рассматривать его в ответ, думая этим его спугнуть. Парень же просто хмыкнул и быстро свернул в сторону леса. Естественно, не долго думая, затушив сигарету о землю, Эми побежала за ним. Луна практически взошла, когда начался сильный дождь. Эми уже потеряла из вида странного парня, да и в принципе потерялась посреди высоченных деревьев. Накинутый на голову капюшон не спасал от дождя, и девушка, завидев какую-то пещеру, ринулась туда. Тепла здесь не было, но под дождем идти домой было глупой идеей. Но когда она, наконец, вспомнила, что сегодня полнолуние, ее тело охватила паника. Сколько прошло полнолуний в ее жизни, ни одно она не проводила вне дома. Из-за холода она будто не могла рационально соображать. Неожиданно она услышала шаги и тут же вскочила с места. У входа в пещеру стоял тот самый парень, из-за которого она, собственно, и оказалась здесь. — Холодно? — он начал медленно подходить ближе, но Эмилия не чувствовала какой-либо опасности. Он слегка нагнулся, чтобы выступы наверху не задели него, и улыбнулся, и улыбка его будто бы источала тепло и уверенность. — Не думал, что ты проследуешь за мной до конца. И найдёшь мое убежище. Эм почувствовала, как ком подкатил к горлу. — Зачем ты здесь? — покачала головой, пытаясь унять боль, предшествующую обращению. Ещё секунда - она превратится в волка, и от парня не останется и не кусочка. Он не успел ответить, как она свалилась на землю, начиная извиваться от боли. Парень не побежал, когда увидел, какими большими стали ее глаза, даже огромными, с ярко золотой радужкой. Лишь присел на корточки и стал с интересом наблюдать. — Беги! — успела прошептать Эм, прежде чем окончательно сменить человечий облик на волчий. Но парень лишь подпрыгнул в воздух, и тут же обернулся волком, практически таким же, как и Эмилия. Только его обращение занимало намного меньше времени, будто он делал это тысячу раз и не испытывал боли совсем. Они стояли друг напротив друга и снова разглядывали. Каждый волосок, какие стали глаза и зубы, какого размера лапы и какого цвета шерсть. — Я здесь пережидаю полнолуние. — наконец, ответил парень, подходя к ней вплотную и указывая вглубь пещеры. — Там безопасно, и никто нас не увидит. Когда он заметил, что ее глаза начали наливаться кровью, то сразу понял, что у Эми с контролем все плохо. Подбежав к ней, незнакомец схватил ее за гортань и перевернул, опрокинув на землю, прежде чем девушка успела что-то предпринять. Она тут же начала вырываться, царапать ему лицо, но его вес мешал ей. — Я Дастин, кстати. — выдавил из себя он через силу, так как удерживать ее было тяжело. Когда она укусила его за горло, он зарычал, но понял, что девушка-то на последнем издыхании и устала. Сам Дастин тоже порядком подустал, но как-то ему хватало сил сдерживать буйную волчицу. Через некоторое время она перестала брыкаться, вырываться, и уже просто лежала, придавленная весом волка, прикрыв глаза. Дастин слез с неё и улёгся рядом, чтобы контролировать и оберегать ее сон. Ему было жаль ее, сам ведь он никогда не испытывал проблем с обращением. Он обращался сам, когда захотел, но полнолуние его душа, волчья сущность, так и требовала этого, что он не мог ей противостоять. И видя, какую боль испытывала эта девушка при обращении, он благодарил бога за то, что не чувствовал то, что чувствовала она. Его родители умерли у него на глазах. Игрался со спичками, и загорелись занавески. Маленький Дастин успел выбежать на улицу и смотрел, как заживо сгорают его родители. Через пару минут в лес побежал испуганный волчонок, пытавшийся смириться со смертью родителей. Так раскрывается в крови ген оборотней: стоит лишь кому-то умереть по твоей вине, как волк в твоём теле оживает. Утром Эмилия очнулась уже под одеялом, естественно, обнаженная, но не на террасе своего дома, как это обычно происходило, а в холодной пещере. Мир казался ей таким непривычным и странным, что хотелось закричать. Дастин сидел напротив и, как только заметил, что она проснулась, протянул ей пакет с одеждой. — Я не знал твой размер. — виновато сказал он, отводя взгляд. — Прости. — Ничего. — Эм ответила быстро, выхватив пакет у него из рук. — В любом случае, спасибо. Если бы не ты, могли бы пострадать невинные, а ещё одной смерти на своём счету я бы не вынесла. Хмыкнув, Дастин вышел из пещеры, чтобы девушка могла спокойно переодеться. Когда она вышла, в огромном худи и немного свободных джинсах, он решил продолжить разговор. — Я думал, я единственный оборотень в Мемфисе. — Обратилась чуть больше года назад. — быстро пролепетала Эми, поднимая с земли пачку сигарет с зажигалкой, которые выпали, когда одежда на ней разорвалась. — И каждое полнолуние отец держал меня рядом с собой. — И ты не срывалась? Ни разу? — Дастин с интересом наблюдал, как девушка начала курить, не обращая на него должного внимания. — Я чувствовала, что что-то не так и я теряю себя, с каждым разом все больше и больше, но сегодня это было что-то ужасное. — на одном дыхании выпалила Эм, вытирая со лба пот. — И я не хочу, чтобы это снова повторилось. Дастин немного поколебался, стоит ли говорить то, что он хотел, но все же решился. — Оборотни должны держаться вместе. — он говорил решительно, как настоящий лидер, как альфа, что не могло не восхищать девушку. — Я помогу тебе обуздать своего волка. В ответ Эми лишь улыбнулась, показывая милые ямочки на щеках. — Я Эми, кстати. И было бы неплохо, если бы ты отвёз меня домой. Дастин рассмеялся, и Эм почувствовала, что все, может быть, наладиться. По крайней мере, с обращениями.