Департамент отчаяния

Новый люксовый курортный отель в Брайтоне. Огромное фешенебельное здание, отделанное по последнему слову архитектуры. Неудивительно, что позволить себе такое могли только аристократы. Они знали, что здесь сейчас должны находиться тот самый юный граф с корабля со своим демоном-дворецким – под прикрытием, со своей собственной миссией. Все они по разные стороны баррикад искали любые ниточки к поимке Великого Отступника, или Гробовщика, или № 136649, или Седовласки – кому как предпочтительнее. Напарники расположились на возвышении, активировав бинокли для дальнего наблюдения. - Я подумал, что торчать здесь придется прилично, - Рон расстелил большой плед и шутливо показал на него рукой. – Прошу, семпай. Они полулежали на пледе, невидимые человеческому глазу, и периодически смотрели на то, что творится в окрестностях отеля. - Что конкретно мы высматриваем? – спросил Рон. - Отелло на своем расследовании подтвердил, что тот мальчишка, которого опекает Гробовщик, не единственный разумный воскрешенный труп, - Грелль внимательно смотрел в бинокль. – Предположительно, они должны прийти сюда за порцией крови. Нужно проследить за ними и узнать любую информацию. Надо понять, представляют ли они какую-нибудь опасность, как противники, или их легко устранить косой смерти. Я говорю это, потому что того индийского дворецкого, душу которого я забирал в особняке… так вот, его убил оживленный труп. В причине смерти было указано имя мертвеца. Что он мертв, я знаю достоверно – его душу точно забирали. А тот дворецкий был довольно силен – ну, по меркам людей. Чтобы его победил оживший труп? Не то, что бы невероятно… но странно. - Отступник придает им какие-то особенные силы? – задумался Рон. - Кто знает. Может он хочет создать свою армию ходячих мертвецов? Попробуй залезь в голову к такому, как он, – Грелль хмыкнул с оттенком отвращения. – В любом случае, если он по каким-то причинам так трясется над этим «истинным Сиэлем Фантомхайвом», логично сделать его сильнее, потому что именно его и сочтут слабым местом враги. Его ведь необходимо охранять. Но вечно же он не может находиться рядом. Может за этим Гробовщик и создает зомби с усовершенствованными способностями. - Мерзость, - Рон тряхнул головой. – Когда же это закончится и он перестанет ломать систему? Он не хотел, чтобы это заканчивалось, на самом деле. Они так часто были вместе, и это было уникальной возможностью узнать семпая получше. Ведь просто так он никого к себе не подпускал. Он мог сколько угодно саркастично заигрывать с другими шинигами, но это была именно что игра – теперь Рон это понимал. А с Роном он начал оттаивать. И улыбаться. Это было оптимистичным прогрессом. Однако… точно такую же возможность параллельно имел и Отелло. - Но, семпай, как мы узнаем, кто человек, а кто оживленный труп? – Рон вдруг занедоумевал. – Они так похожи, совсем не те зомби, что на корабле. - Просто, «милый Рональд», - передразнил тот обращение ученого. – У них будет склеенная пленка. - О! Точно… Не подумал. Ты умный, семпай. Грелль, не отрываясь от наблюдения, внезапно оживился. - Оооо… ох, кого я вижу, - он плотоядно заухмылялся кончиками губ, уставившись в бинокль. – Адский ты ж красавец. Рон проследил за ним в свой бинокль и увидел этого ненавистного демона с корабля. В эффектном фраке, весь выхоленный, он шел по территории отеля, а перед ним также пафосно вышагивал с тростью тот самый граф-самозванец, которого прогнал из собственного особняка его оживленный брат-близнец. - Они собираются уничтожить здесь кровь? – спросил Рон. - Думаю, да. Рон потерял его внимание еще на несколько минут, в глубине души неимоверно бесясь от этого показушного любования каким-то гнусным демоном, и утешая себя мыслью, что это лишь очередное актерство семпая. Наконец тому, вероятно, наскучило наблюдать за «Себастьянчиком», он отвел бинокль от глаз, и Рон с облегчением решил вернуться к основному разговору. - Кстати, если Отступник воскрешает и других мертвецов, значит ему нужны непомерные запасы крови… Где он планирует достать столько? - Отелло считает, что, если он продолжит свои эксперименты, новая кровь не понадобится. Опять он… - Ты же сам видел, - продолжил Грелль, - что зомби эволюционируют. Отелло провел исследования того оборудования по сбору крови. Он сделал вывод, что оно недолговечное. Оно не планировалось как постоянный источник. А нового не создается. - Умно… - протянул Рон. Грелль отвел бинокль от глаз и подначивающе посмотрел на него. - Отелло тоже умный, не так ли? - Я уверен только в том, что знает он непомерно много, - огрызнулся Рон. – И половины из этого не рассказывает. … Вечерело. Пока никто подозрительный не появился, но они и не надеялись, что это случится так скоро. А Рон и вовсе желал, чтобы эта засада продлилась как можно дольше. - Я тут подумал… - он с хитрым видом достал из рюкзака бутылку свежесваренного накануне глинтвейна. – Ночь явно будет долгой… - Ух ты, - Грелль заинтригованно приподнял бровь. – Вообще-то нам не обязательно находиться здесь и ночью, но я не буду портить твои завуалированные попытки меня споить. Рон посмеялся и опустился обратно на плед. - Не бойся. Я джентльмен. - Будь ты другим, Ронни, такая благочестивая леди, как я, с тобой бы под покровом ночи не осталась. Этот шутливый диалог только больше расслабил их. И Рон понимал, что семпай с ним не заигрывает. Просто его обычный стиль общения. Так… ведь? Они пили глинтвейн, периодически делали вид, что продолжают наблюдение и болтали о чем-то левом: о буднях в Департаменте, о коллегах, о драках… А потом стало совсем темно. Впрочем, ночное небо было усеяно яркими звездами, и поверхность холма освещалась мягким серебристым свечением. Слышалось приглушенное стрекотание сверчков и другие звуки летней ночи, и лежать разморенным на пледе в такой обстановке было непередаваемо уютно. - Сегодня уже точно никто не появится, - Грелль с облегчением отложил бинокль. – Можно уже просто откровенно бухать. Рон посмеялся, доставая вторую бутылку. - Ооо! – протянул тот. – Да ты просто преисполнен стремления меня напоить! - Не беспокойся, приставать не буду. - Я может об этом и беспокоюсь… - Грелль с томным видом накрутил на палец алый локон. И вроде снова в шутку. В шутку же? Рон не знал, как реагировать. Всегда, всю свою жизнь в роли соблазнителя был он сам. Теперь же у него было ощущение, что соблазняют его, и он не понимал истинного посыла этого. Все-таки не так хорошо он пока знал семпая. И предпочитал осторожничать, лишь бы не оттолкнуть его. Рон лег на спину и закинул руки за голову. - Могу я спросить?.. - Ммм? - Если мы еще не достигли такой степени откровенности, то так и скажи. Вообще эта тема среди жнецов по умолчанию запретная… Он почувствовал, что тот напрягся, хотя внешних признаков не показал никаких. - В общем… как это было… как ты оказался здесь? Грелль мрачно усмехнулся. Он повернулся к нему, полулежа опираясь на один локоть. - Ты уверен, что хочешь знать это? Это история не для слабонервных. В ней очень много… моего любимого красного цвета. Рон знал, что это подарит им неизмеримое ощущение близости. И то, что Грелль, похоже, был не против рассказать это не «в двух словах», ему только льстило. Поэтому он уверенно кивнул. - Очень хочу. Я хочу узнать тебя. - Ну смотри, сам напросился, - Грелль глотнул глинтвейна, посмаковал, выдержал паузу и начал, смотря в темноту: – Я всегда обожал красный. Всю жизнь. Это такой яркий, страстный, любовный цвет, он словно сам как сама жизнь! Я мечтал, чтобы у меня были красные волосы. Мечтал наряжаться в красные платья и танцевать в них на балах. Все мальчики вокруг строили планы, как они станут известными аристократами, политиками, солдатами, а я мечтал лишь о том, что когда-нибудь у меня будет вот такой вот любимый мужчина – из тех, кем они мечтали стать. Я страдал от того, что не могу вести себя и выглядеть так, как хочу, на протяжении всей жизни. Каждый. Гребанный. День, - он выругался в противовес тому, как романтично начинал свой рассказ. Перевел взгляд в темноту, заметно помрачнев сам, и слегка тряхнул головой. – В общем, не буду утомлять тебя подробностями этой никчемной жизни. Как-то потом, уже повзрослев, мне понадобился репетитор перед стажировкой в одном месте. И моя мать наняла его. Элегантный, красивый брюнет, в таких строгих очках в черной оправе, - мечтательная, но грустная улыбка, по-прежнему вникуда. – Его звали Дерек. Дерек Биарз… Я в него влюбился. Предрекаешь развязку драмы, Ронни? – Грелль скептично усмехнулся, бросив на него короткий взгляд. – После занятий с ним я был абсолютно нефункционален. Какая нахер работа! Только и мог валяться на кровати и фантазировать о том, что я действительно девушка. Что он влюбится в свою прекрасную ученицу и женится на ней. И я обязательно рожу ему пару-тройку прелестных детишек. И вот когда я понял, что больше ничего не хочу вообще, я пришел в ужас по-настоящему. Рон свел брови, сопереживающе смотря на него. Представить такую депривацию от нормальных человеческих потребностей было поистине сложно. - …Но если ты думаешь, что это было непосредственно из-за его реакции, ты ошибаешься. Я так и не признался ему. Шанс, что он сможет положительно отнестись к этому, я даже не рассматривал. Вместо этого я рассказал единственному родному человеку – матери, о том, кем себя считаю. Она, пожалуй, была и единственной, помимо самого Дерека, кто мог меня спасти. Но она сказала… - он притормозил и замедленно моргнул в появляющейся гримасе отвращения, - …что если я не выкину эти мысли из головы, она лишит меня наследства и сдаст в психушку. И, видимо, я такой больной из-за того, что расту без отца. Это меня и добило. Я решил ей отомстить. Ей и всей этой проклятой жизни. Я в красках представлял, как она будет рыдать и жалеть, и испытывал небывалое предвкушение. Мне мерещились картины всего в красном, и я приходил в восторг, практически в возбуждение. Да, Ронни, - он неприятно усмехнулся. – У меня достаточно психических расстройств, и никак не связанных с моим полом. Мне всегда нравилась кровь и боль, которую она вызывала, и я иногда резал себя по бедрам, с внутренней стороны, где никто не мог увидеть. Она так красиво стекала по ногам вниз… Рону стало настолько не по себе, что он поспешно отобрал у Грелля бутылку и приложился к ней сам. Тот понимающе усмехнулся. - Что такое, Рональд? Твоя нежная психика к такому не готова? Я могу остановиться. Рон заметил, что у него как-то лихорадочно поблескивают глаза, словно его возбудил свой собственный рассказ, и это не скрывала даже темнота. Его пробрала дрожь, и он сделал еще один глоток. - Нне… нет… не надо, - он прокашлялся. – В смысле, продолжай. Просто мне очень больно за тебя. Грелль слегка качнул головой, и Рон не понял этого жеста. - В общем, я написал Дереку пафосное любовное письмо и положил его в его портфель в наш последний урок. Впервые за долгое время в тот день я улыбался. Постоянно улыбался… Ведь я знал, что скоро все будет кончено. Дома никого не было. Я выкрасил волосы в красный, чтобы на прощание увидеть себя так, как я хочу. Мне так понравилось! Было даже обидно, что такую красоту никто больше не застанет в живом виде… Но я думал, каким же красивым я буду уже мертвым… аристократическая бледность на фоне красного… ммм… да. И о том, что, каким меня увидит моя мать, навсегда отпечатается на ее сетчатке. Я заморозил нож, чтобы он был ледяным. Знаешь эту тонкость, Ронни? Если сделать это ледяным лезвием в горячей воде, ты ничего не почувствуешь. Я изучал это. И вот… - драматичная пауза. – Я накачался красным вином, чтобы было повеселее… оделся… красная рубашка и черные брюки – ммм, идеально, - он прикрыл глаза и по-маниакальному заулыбался. – Набрал горячую ванну, взял ледяной нож и быстро, пока он не успел нагреться, глубоко провел по одной руке. На второй было уже сложнее, потому что он начал нагреваться… Рон ощутил подступающий комок в горле. - …Ну вот, собственно, и все, - как-то внезапно оборвал Грелль. - Эээ? – Рон почувствовал себя растерянным. – Все?.. - Ну да. А что ты ожидал услышать, если я здесь? – он критично хмыкнул. - Мда… Извини… Наверное, действительно, что-то вроде «а потом Дерек нашел мое письмо, прибежал в последний момент и в слезах признался в ответной любви». - Хаха, - без смеха выдал он. – Это не кино, Ронни. - А может, ты все-таки подсознательно на это и надеялся? - Вряд ли, - Грелль пожал плечами. – Хотя кто знает. Но это бы ничего не изменило. Там у меня, у нас, не было будущего. Притворяться я не собирался. - Последний вопрос. Что последнее ты помнишь? - Потолок, - спокойно ответил он. – Я какое-то время лежал с закрытыми глазами, а потом резко открыл их, словно проснулся; впрочем, может я и правда вырубился – я ведь был пьян и потерял много крови; и вот – этот чертов полоток. Он был белоснежным и меня это бесило. Я ведь хотел все в красном… Потом я подумал, что у меня ведь есть уже целая ванна крови, собрался посмотреть туда, но вот этого момента уже не помню. Видимо, я окончательно потерял сознание до этого. Все очень плыло перед глазами, было сложно сфокусироваться, и время как-то странно воспринималось. А жаль… - он причмокнул. – Я хотел запомнить себя в красном. - Мда… - снова выговорил Рон. – Это жесть, семпай. - Я предупреждал, - Грелль взял у него бутылку, залпом отпил и вернул ему. - Я не жалуюсь. Мне приятно, что ты мне это доверил. Грелль опустился спиной на плед, снял очки и просто смотрел на ночное небо. Без них он казался более юным и таким… аристократично утонченным. Рон смотрел на него с невероятным коктейлем эмоций в душе. Он приложился к бутылке и понял, что она почти пуста. - А что было потом? - Потом… ну, я словно опять резко проснулся. Наверняка тебе это знакомо. Перед глазами – неизвестный мужик с таким деловым видом, и моя первая мысль: «Проклятье, я не умер». Рон рассмеялся. - Да, знакомо. Только я… Грелль вопросительно приподнял бровь. - …я не хотел умереть, - закончил Рон. - Не буду пытать сейчас, но с тебя твоя история, понял? – он кокетливо стрельнул в него взглядом. - Хорошо, - Рон улыбнулся. – Сегодня твой звездный вечер. - Ну… так о чем это я… потом мне все объяснили, конечно... А когда отошел от шока, понял, что это мой второй шанс. И причем здесь я могу вести себя, как хочу, потому что всем пофиг, лишь бы выполнял свою работу. К тому же здесь все горааааздо более прогрессивные. И вот тогда я разошелся. Ооо, какооой же это был восторг!!! Отрастил свои новые красные волосы, начал краситься, сделал маникюр, наконец открыто назвал себя леди… и первый раз переспал с мужчиной. Ну, не с одним конечно… - Грелль, прикрыв один глаз, хитро посмотрел на Рона. – Что? Я ж не один год в Поднебесной живу. Рон почувствовал, как к щекам прилила краска. - Да не, я ж все понимаю. Сам ведь тоже… не один год… ну, в смысле, только с женщинами, - он кашлянул. - С женщиной у меня тоже было, - совершенно непредвиденно и невозмутимо выдал Грелль. - Эээ?! – опешил Рон, закашлявшись еще сильнее. – Да ладно?! Нет, правда чтоль? Тот игриво смотрел на него снизу. - …И… кто? Кто это был? Да я башку даю на отсечение, что если бы это был кто-то из Департамента, об этом обязательно стало бы известно! Не преминули бы похвастаться! - Я тоже так думаю… – Грелль лениво потянулся. – Но я никогда и не собирался делать это намеренно. В смысле, для эксперимента или галочки… Зачем, если не тянет? Женщины – это вообще не мое. - Тогда зачем? - Она сама попросила. А я не смог, да и не хотел, отказать. Ооо, да, она была очень отчаянна… - он с явным удовольствием прицокнул языком – было видно, что эти воспоминания ему приятны. – И очень безумна. Она могла бы найти любовника в своем окружении, но не хотела, чтобы о ней шли слухи. Я был ей очарован, просто восхищен… ах, эти красные волосы и наряды… Она так же обожала красный цвет, как и я. Она была просто воплощением той, кем я сам мечтал быть при жизни. Словно я смотрел на самого себя в женской ипостаси. Вот мне и было интересно… так сказать, не только «посмотреть» на саму себя, - он лукаво улыбнулся Рону, подмигнув. - Понял, - он усмехнулся. – А еще я понял, кто это. Из-за нее тебя и отстранили. «Джек Потрошитель», верно? - Верно, умничка. Я забирал души проституток, которых она убивала, а все остальное время был рядом как ее дворецкий. - Это было задание под прикрытием? - Ну… не совсем, - Грелль легонько усмехнулся, поводя пальцем по пледу. – У меня не было приказа внедряться в ее жизнь. Я сделал это по собственной инициативе. И вплоть до ее смерти жил в ее особняке. А Уиллу мозги морочил, что я под прикрытием, да, - он вроде хотел сказать что-то еще, но потом махнул рукой с выражением типа «забей». - Да уж, сильно ты на нее запал, - Рон повел головой. - Это были странные чувства. Я не был влюблен. Я знал, что она скоро должна умереть. Я спокойно принимал это. Она ведь правда совсем свихнулась. Но у нас было какое-то общее безумие на двоих – мы понимали друг друга так, как никто и никогда не понимал. А потом этот выскочка-малолетка граф поймал нас. Эта история должна была закончиться по-другому, - он грустно вздохнул, нахмурившись. – Ее должны были приговорить к прилюдной показательной казни через несколько месяцев. Это было указано в моем списке. А это значит, что граф, который, между прочим, ее племянник, должен был правда предать ее властям. А я подумал о том, какой бы репутацией закончилась ее жизнь… Репутация, которой она так дорожила… Баронесса, известный медик, интеллигентная дама… В общем, я решил закончить это по-своему. За что и был наказан. Мы не должны лезть в ход истории… «Джек Потрошитель» должен был быть обнародован. Но теперь уже никто и никогда не узнает, кем на самом деле была Анджелина Даллес. Рон впечатленно смотрел на него. Пожалуй, эмоций от этой ночи ему хватит надолго. Он настолько погрузился в услышанное, что не сразу расслышал вопрос семпая. - А? – растерялся он. - Я говорю, осталось у нас там что? – Грелль приподнялся на локте и с улыбкой кивнул на бутылку. - А… - Рон протянул ее ему. – Допивай. Больше нет, но если ты хочешь… - Я хочу, - прервал он, залпом допил остатки и остановил на Роне поблескивающий взгляд. Его снова кинуло в краску. Что это? Звучало уж слишком неоднозначно. Или, наоборот, однозначно? Впечатление усугубляло то, с каким видом Грелль сейчас облизал верхнюю губу, будто смакуя напиток, продолжая беззастенчиво пялиться на него. - Что ты… - попытался уточнить Рон. - Иди сюда, Ронни. - Семпай, ты… - Просто обними меня. Рон импульсивно двинулся ближе и вдруг понял, что его ощутимо потрясывает. Внутри что-то будто оборвалось. Глаза пораженно расширились. Это совершенно застало его врасплох. - Что с тобой? – Рон поспешно наклонился и обеспокоенно потрогал его лоб. Шинигами физически не могли болеть. Это психоэмоциональное. И Рону внезапно стало дико стыдно. – Бл*дь, это я, да? Со своими расспросами дурацкими… Я снова погрузил тебя туда, да? Прости, пожалуйста… - Ничего, ничего… - Грелль отстранил его руку и взамен закинул свою ему за шею и притянул к себе. – Иди сюда… обними… Они опустились на плед в такой позе, что голова Рона оказалась напротив его шеи. Грелль гладил его по волосам, и создавалось впечатление, что он обнимает его как плюшевого мишку, просто желая успокоиться. Но при этом Рон понимал, что, если он начнет что-то делать, они вероятно могут не остановиться. Они были пьяны. И Грелль был очень уязвим. Воспользоваться этим сейчас было бы преступлением. С другой стороны, это могло бы стать точкой невозврата, после которой он сможет показать Отелло мощный и огромный фак. Но… что, если семпай пожалеет, и они не смогут оставаться друзьями? К тому же Рон предполагал, что после случившегося с Харрисом для него это и так болезненный сценарий. И бедолага Рон не знал, что делать. Его мозг разрывался, а сердце бешено стучало. Это не мог не чувствовать тот, кто сейчас соприкасался с его грудной клеткой своей. Но, кажется, ему было не до этого. Он все еще дрожал, его рука сместилась с его волос и теперь будто на автомате сжимала его плечи. Боже… Рон и подумать не мог, что этот крутой в других условиях боец на деле может быть настолько впечатлительным, чтобы самостоятельно загнать себя в такой нервоз! И Рон тоже гладил его по спине, пытаясь расслабить и стараясь побороть желание прямо сейчас впиться поцелуем в эту сладкую белую шею напротив. От его волос шел манящий аромат какого-то парфюма, причем Рон был уверен, что он женский. Они полежали так несколько минут, наверное. Как описывал Грелль в своем рассказе, Рон сейчас тоже чувствовал, что время двигается как-то не так. В итоге ноосфера решила за него. В какой-то момент эти судорожные стискивания на его плечах прекратились. Он приподнял голову и понял, что Грелль заснул. … Шинигами не могли болеть. Так было задумано для того, чтобы они не могли пропускать работу, сославшись на плохое самочувствие. Вышестоящим были не нужны слабые существа. Жнецы должны быть при исполнении каждый рабочий день. Но в этом определенно была масса плюсов. Например, перспектива провести всю ночь на земле при какой угодно температуре была им не страшна. Страшнее для Рона сейчас было выпустить это тело из своих объятий. Он аккуратно приподнялся и, подхватив Грелля под спину одной рукой, переложил так, что теперь тот оказался головой на его предплечье. Он был таким легким и худым… И инстинктивно положил на него руку, при этом так и не проснувшись. Видимо, его слишком срубило от алкоголя и переживаний. Сам Рон спать не мог, тупо уставившись в ночное небо и думая-думая-думая. Периодически машинально поглаживая руку на своей груди, чувствуя рядом спокойное дыхание и эту тяжесть на предплечье, которое уже начинало затекать. И когда Рон повернулся, намереваясь снова переложить его, он вдруг замер. Красная челка красиво обрамляла лоб, прикрывая один глаз, расслабленные губы не изгибались в саркастической или невеселой ухмылке. Он был таким доверчиво-трогательным, приобнимая его во сне, что Рон чувствовал щемящую нежность, и у него сжималось в груди от того, что этому несчастному парню пришлось переживать всю свою жизнь. А еще хотелось его гладить и ласкать. Как котенка… как нежную, хрупкую девушку… Он недоумевал, почему ничего подобного он не чувствовал ни к одной реальной девушке? Почему его так перло от этих сплошных угловатостей, острых ключиц, выступающих ребер и плоской груди? Почему только его хотелось видеть рядом с собой и днем, и ночью? Почему хотелось бесконечно смотреть в эти необыкновенные глаза и докапываться до глубин драматичной души? Рон взял его руку в свою и провел по ровным отточенным ноготкам. Он часто носил перчатки, но при этом все равно регулярно делал маникюр. Истинная леди. И ничто сейчас не заставит его прекратить обнимать ее. *** Резкий рывок за шиворот в сторону и звук разорванной ткани, сдавившей шею. Рон огорошено распахнул глаза, схватившись за шею, рвано выдыхая, озираясь вокруг и спросонья ничего не понимая. Он лежал на траве – в паре метрах от разложенного пледа. Светло. Солнечный свет резал глаза, но потом его загородила нависшая над ним фигура – белый лабораторный халат, темные взлохмаченные волосы и рука с косой смерти в ней. «Мозг» их операции собственной персоной. Рон пощупал воротник пиджака сзади и понял, что тот только что насквозь продел его косой смерти, за шиворот протащив его сюда. И откуда в этом щуплом теле столько силы? - Кх..какого, бл*дь… - прохрипел он, одной рукой загораживая лучи встающего солнца, а другой потирая шею. - Здравствуй, милый Рональд, - вкрадчивым тоном произнес Отелло, смотря на него пронзительно ледяным, бесчувственным взглядом. А следом неожиданно улыбнулся своей дежурной обаятельной улыбкой. Рону подурнело, и сейчас он понимал, что это не от похмелья и голода, и даже не от того, что его маленько придушили собственным пиджаком, а от этой ненормальной метаморфозы лица Отелло. - Какого черта ты себе позволяешь?! – щурился он, сидя за земле. - Я пришел заменить тебя, - приторно-вежливо улыбался ученый, пряча свой серп обратно. – Отдыхай, дорогой трудяга. Ты хорошо поработал. Сегодня моя очередь дежурить. Рон, пошатываясь, поднялся на ноги и потряс головой, после чего остановил взгляд на проснувшемся Грелле. Он присел и с недовольным видом потирал глаза. Рону невыносимо захотелось убрать отсюда этого лабораторного фрика и подойти к нему, хотя бы просто подойти, а лучше обнять. Он уже сделал порывистый шаг вперед, но Грелль вдруг резко уставился на него, и этот взгляд вовсе не был располагающим. - Какой ужаааас… - проныл он, театрально вцепившись в волосы. – Всю ночь на холодной земле под открытым небом… Кошмар… И что будет с моей кожей? А мои локоны!!! Нет, вы только посмотрите! Еще «леди» называется! О Смерть, я просто отвратительно себя чувствую… Мне срочно нужно принять ванну. Просто срочно! И тут какой-то предмет пролетел в воздухе по направлению к нему – со стороны стоящего позади от Рона. И Грелль инстинктивно поймал его, недоуменно осмотрев. Металлический предмет с брелком с гравировкой Брайтонского отеля. Ключи от номера. Грелль поднял шокированный взгляд на Отелло, и Рону захотелось выматериться. - Пойдем, милый Грелли, - Отелло подошел к пледу и протянул ему руку, за которую он взялся с таким видом, словно к нему спустился с коня принц. – Я забронировал номер. Гораздо же удобнее вести наблюдение изнутри? Заодно и приведешь себя в порядок. Сервис там поистине люксовый. - Отелло, ты мой ангел-спаситель! – восхищенно выдал тот, поднимаясь за его руку. – Офигеть как классно ты придумал! Спасибочки! Судмедэксперт галантно улыбался ему и тут же, пока Грелль отряхивался, чуть развернул голову к Рону, и его улыбка превратилась в оскал. А Рону захотелось в кровь разбить это смазливое лицемерное лицо. - Эм, семпай… - неуклюже выговорил он, понимая, как глупо звучит. Рука интуитивно взлетела к шее – привычка, срабатывающая, когда ему было неловко. И Грелль, и Отелло взглянули на него практически с одинаковым выражением – словно сейчас он был последним, о чем им хотелось думать. - Ладно… - Рон поджал губы. – Я… я пойду, пожалуй. Увидимся на работе. И… - он взглянул на Грелля, чьи алые волосы так красиво переливались сейчас в лучах солнца, но он комкал их с таким явным расстройством. И так паршиво стало на душе… - Прости… что не разбудил тебя. И еще спасибо… за вчерашнее. Он развернулся, зашагав прочь, проклиная все на свете. А потом вдруг остановился, и его резко бросило в жар. Он вспомнил, почему первый взгляд Отелло показался ему знакомым. Именно такой он уже один раз видел у шинигами. На том корабле, когда Отступник бездушно взирал на них из-под своих серебряных волос и светящейся косы смерти, - ровно перед тем, как нанести им жестокие раны.