Хуже других, лучше многих

Правду говорят, что книги расширяют сознание. Одна ночная вылазка в библиотеку унесла мыслительный горизонт Луз так далеко, что в себя она вернулась уже на пороге школы следующим утром. По крайней мере, шатенка надеялась, что из ее внимания выпала только парочка часов, а не дней. Да, девушка пережила неплохой кульбит от ненависти до чего-то более светлого по отношению к зеленоволосой «мисс совершенство». Нужно было всего лишь вломиться к ней в тайную комнату и беспардонно перерыть личный дневник от корки до корки... раз пять. А возможно и все двадцать. Носеда осознала, что зря, абсолютно зря, смеялась над Аидом, который сурово фыркал на всех олимпийских дружков, утверждая, что романтика для приземленных, а потом увидел невинную милашку Персефону и моментально слетел с катушек. Эмити, конечно, на Персефону не тянет, скорее на самого Аида, но дьявол! Для такого Аида действительно можно и от родных земель отказаться. Несмотря на бурю новых эмоций, Луз все же хотела отомстить Эмити за обожженные брови и несмываемые с кед пятна слизи. Чтобы потом, когда они условно сравняют счет, начать все с начала. Чтоб по-пацански, по-честному, не обидно и не совестливо. Для этого доминиканка и приготовила внушительную пачку светящихся глифов, которые она собиралась засунуть Блайт в сумку и подбросить в шкафчик. Так, маленькая шалость. Даже не отвратительная, просто детская. Проделка на уровне игривого флирта, а не межвидовой войны. Ну просто совсем проигнорировать вызывающее поведение ведьмы было на грани фантастики. Пока шатенка думала, как воплотить яркий план в жизнь, наступил обеденный перерыв. Так и не собравшись до конца, Носеда сидела за одним из дальних «лоховских» столиков и ела огромные ягоды. Дешево и сердито. Но в ее случае просто сердито, потому что даже ягоды на Кипящем острове еще нужно заслужить. И вот в столовую дерзко ворвалась стайка популярных девчонок. Таких сразу узнаешь по легкому смеху, шлейфу сладких духов и громким разговорам. А по их уверенным спокойным движениям сразу понимаешь, что они держат под своими блестящими каблучками всю школу. Лицо шатенки заметно скривилось, когда она вдруг осознала, что докатилась до того, что стала романтизировать эту приторную глянцевую чушь только потому, что в звездную компанию входила и загадочная Блайт. Резкая, дерзкая, лживая, двуликая... нежная, ранимая Блайт. Луз закрыла глаза и громко вздохнула. А когда открыла, то пожалела, что вообще решила обедать в общей столовой. Эмити в своей чудесной короткой юбке и обтягивающей футболке остановилась напротив и строго скрестила руки. На полшага позади собралась стайка ее бледных подражательниц. Девушки подбадривали Блайт легкими пинками локтей и зловещим хихиканьем. Их хитрые ухмылки и совершенно холодные взгляды навеяли мурашек даже на повидавшую немало дерьма Носеду. — А, тебя еще не сожрали, человечек. — с явным разочарованием произнесла зеленоволосая. — Ну оно и не удивительно. Такой смрад отпугнет любого, даже отчаявшегося, хищника. Мы вот даже не уверены, что ты изволила помыться после вступительного поединка. Или лучше сказать, после того, как я показала, что у нас принято делать с людьми. Компания крутышек громко засмеялась. На шум обернулись все в помещении, а те, кто понял, что опускают человека, одобрительно кивали головой и довольно хмыкали, оголяя клыки. Пробирающий мерзкий смех заставил Луз импульсивно схватить кружку с ее сомнительным напитком, чтобы плеснуть эту мерзость ведьме в лицо. Пусть немного рот прополощет. Но в какой-то момент Носеда одумалась, и ее рука застыла напротив лица зеленоволосой. «Она ведь сама так не думает. Это все курицы, которые кудахчут вокруг нее, а сами ссут сказать мне все лично.» Луз посмотрела на содержимое кружки, Эмити насторожено проследила за ее взглядом. Носеда легким движением приподняла стакан, мысленно заявив: «Ваше, блядь, здоровье, сучки!», и демонстративно выпила все до дна, чтобы после, от души причмокнув, выдохнуть в лицо Блайт протяжное «Кха-а-а». И передернуться от насыщенного слизкого послевкусия. «Энергетик с водкой для слабаков. Настоящие герои пьют чайный гриб.» — выдало сознание Луз, пока она пыталась проморгаться от вкусового шока. — Впечатляющая выдержка. — ехидно произнесла вынырнувшая из неоткуда Уиллоу. — Она реально отбитая, пойдемте. — скривилась красноволосая девушка из «подтанцовки» Блайт. А саму Эмити так заклинило, что сопровождавшая потянула ее за локоть, чтобы увести. Отыгрываться на ведьмочке в агрессивной манере Луз не хотела. Но и странный план игривой мести накрылся, как квиддич после налета дементоров. Резинка, которой Носеда скрепила пачку глифов, предательски разорвалась и отпустила бумажки в свободное плаванье по рюкзаку. Так что, когда девушка села на уроке позади зеленоволосой мажорки, и с хитрой улыбкой не глядя засунула руку за подставой, ее невменяемая карма уже сама нагло скалилась в ожидании крученого хука для Луз от Колеса Фортуны. Пока шатенка думала, что ищет пачку бумажек, в реальности она успела перетрогать большую часть разбросанных глифов, активизируя их. И поняла она это только тогда, когда внутренность рюкзака неистово засияла, как туннель до Нарнии. Сдерживая панику, Носеда пыталась сдержать и скопление световых пузырей, которые в манере непонимающих наглых котов бодались в попытке протаранить желаемый путь на волю. Но Луз не Гендальф, и светлячки очень даже прошли сквозь ее растопыренные пальцы. Ученики по одному стали оглядываться на распространявшееся по классу свечение. Сидевшая рядом Эмити тоже отреагировала на кряхтение Луз и медленно обернулась. А ее скучающее лицо в миг превратилось в удивленное. Она задрала голову, провожая взглядом маленькое нашествие световых пузырей. Когда Носеда приняла факт, что сдерживать поток нет смысла, она решила его ускорить. На этой ноте в шоковом молчании застыл даже многоглазый учитель. Девушка широко раскрыла рюкзак и стала интенсивно встряхивать его, высвобождая наколдованное содержимое. Особо медлительных светлячков Луз подгоняла, взмахивая руками. Наверное, месть Эмити должна была выглядеть именно так, но с другим действующим лицом. Как ни странно, все то же кривое везение помогло Луз отвертеться от наказания за сорванные двадцать минут урока. Учитель с самого начала зарекся разговаривать с человеком и показательно игнорировал ее присутствие и вопросы. Поэтому, когда расист с посиневшим от злости лицом подошел к ее парте, девушка лишь облокотилась щекой на кулак, весело поднимая брови, как в старом добром меме с Вилли Вонка. Нелюдь так ничего и не ответил, еще больше закипая от своей принципиальности. На следующий день Носеда решила зарыть топор войны, чтобы не нарываться. Но как перейти к пункту «Общение с Блайт», и стоит ли вообще на него надеяться, девушка уже не знала. Да, дневник прямо говорил о том, что Эмити не испытывала неприязни, но и не то чтобы она рвалась наладить с человеком связь. Ведьмочка очень беспокоилась за социальный статус, а значит, наступательные действия оставались за Луз. И даже после того, как Носеда четко сказала себе «Да мне нахер не сдался геморрой из-за какой-то мажорной девки!», сознание все равно продолжало шутить над ней, выманивая из реальности воспоминаниями о крохотной Блайт из дневника. Перед глазами то и дело мило перешагивала миниатюрная ведьмочка, по-детски надувала щеки, топала ножкой и возмущенно жаловалась на проделки старших сестры с братом. В сотый раз взвешивая в голове все «за» и «против», Луз засмотрелась на настоящую Эмити и, как тюлька выброшенная на берег, удивленно трепыхнулась об поверхность появившейся перед ней стены. Уиллоу, которая шла рядом, фыркнула от смеха. А когда Луз злобно и обижено на нее посмотрела, ведьма развела руками, намекая, что сопротивляться насмешке никто бы не смог. И как это часто бывает, когда Луз окончательно отбросила желание сойтись с зеленоволосой, это желание отрикошетило ей же в голову от подброшенной жизнью случайности. В центральном коридоре школы повесили огромный плакат с надписью «Гром», напоминая ученикам о предстоящей тусовке. Как объяснила Уиллоу, начало учебы отмечают тем, что выбранный младшеклассник должен столкнуться со зверем, проживающим под школой. Чудовище превращалось в потайной страх избранного и кошмарило до тех пор, пока монстра не ушатают. Почему именно младшеклассника, никто не в курсе. Но, видимо, страхи взрослых не для общего обозрения. Носеда вспомнила, что в детстве ее мучали сны про акул или призраков, потом пугали хейтеры в интернете и фильм «Кошки», а сейчас в кошмарах у нее не получалось показать средний палец, когда нужно. Так что, да, у школьников помладше и шоу должно быть поярче. Но тусовкой все называли не это. После фееричного представления, старшие идут кутить дальше, пока травмированная детвора уходит домой с ужасом в душе и нервным тиком на всем теле. Луз и не собиралась вторгаться на вечеринку одноклассников, но на таких сходках легче всего подловить врага пьяным и похорошевшим, чтобы пойти на обоюдную мировую. А Эмити как популярная золотая девочка обязательно там будет. «Золотая девочка» — мысленно повторила Луз и как-то неловко усмехнулась этому прозвищу. В добавок даже не пришлось уговаривать Уиллоу, чтобы та провела человека до пункта назначения. Оказалось, она на вечеринках барыжит своей фирменной травой и условно держит на руках ключи от любых возможных тусовок Хексайда. Похоже, в этот вечер над непутевой шапкой Носеды стремительно сошлись все нужные звезды.

***

«Не знаю, как остальные, но я чувствую себя мертвой внутри и загнивающей снаружи.» — подумалось Луз, когда она стояла у стены в незнакомом просторном доме, а колдуны вокруг дергались под оглушительную музыку. По потолку темного помещения в прямом смысле бегали разноцветные огоньки, очерчивая мерцающими лучами постоянно движущихся танцоров. От этого картинка перед глазами постоянно смазывалась, пока Носеда пыталась высмотреть среди тусовочного месива свою жертву. Она нервно сжимала в руке стаканчик с соком, чтобы не развезло раньше времени, и мысленно проклинала Уиллоу за предательское исчезновение. Несмотря на огромную толпу, в поместье все еще оставалась куча свободного пространства. Наверняка тут найдутся и потайные ходы, и трупы в подвале, и проклятый сундук на чердаке. Элитный дом тихо нашептывал Луз мысль о том, что ей здесь не место. Но она и раньше умудрялась попадать на крутые вечеринки, и ее еще ни разу не выгоняли, чему девушка вечно удивлялась. Бросив нереальные попытки сосредоточиться, Носеда вышла на кухню и заскоком села на невысокую тумбочку возле стены. Кухня тоже казалась просторной, под стать всему дому. Кроме шкафчиков со столешницами по бокам, в центре стоял широкий обеденный стол, на котором можно было найти много чего интересного, от развалин после пив-понга, до ярко-голубого лифчика в оборках. Соседняя от девушки столешница так же была уставлена стаканами и бокалами, разнообразными бутылками и криво порезанными фруктами. Рядом постоянно вертелись монстры, но они практически не обращали внимания на Луз. Их больше интересовали закуски и выпивка рядом. Незнакомцы приходили, вертелись и уходили дальше. Иногда они чокались стаканчиками с шатенкой. Некоторые, особо разогретые, пристально рассматривали человека, но потом просто уходили. Никто не хотел портить вечер разбирательствами. Спустя неопределенное время на кухню зашла девушка. Носеда уже перестала обращать внимание на тех, кто бродит мимо, но незнакомка не торопилась уходить, в отличии от остальных. Шатенка присмотрелась и узнала в ней Блайт. Та облокотилась на шкафчик с противоположной стороны и молча рассматривала Луз. Без отвращения, без злости или чрезмерного любопытства, она просто глядела спокойным изучающим взглядом. А Луз точно так же смотрела в ответ, иногда прикладываясь к стаканчику с соком. Они сошлись, как дракон с тигром на верхушке древней тибетской горы. Набежали тучи, хлынул дождь, под сверкания молний сияли дикие глаза. Но вовсе не угрожающе. Эмити подошла к столу в центре, взяла с него гранений бокал и высокую бутылку с зеленой жидкостью. Подняв бутылку повыше, она наливала напиток тонкой струйкой, которая вспыхнула огнем, как только жидкость коснулась дна. Наполнив бокал, Блайт смело накрыла его ладонью и пламя потухло. Впечатленная Носеда поджала губы и пару раз кивнула, торжественно приподняв свой бумажный стаканчик. Девушки постепенно сходились все ближе, но не решались заговорить. Просто продолжали смотреть друг на друга, соблюдая безопасную дистанцию, как два диких зверя, которые монотонно кружат, не прерывая зрительного контакта. Наконец-то Луз отважилась преодолеть последних два шага, между делом взяла со стола бутылку и подлила себе загадочного варева. — Ты не можешь быть такой же отвратительной внутри, какой хочешь казаться при всех. — произнесла человек, глядя в наполненный стакан и не решаясь повернуть лицо на отдыхавшую рядом «мисс совершенство», которая расслабленно оперлась спиной на стол. — А почему я не могу быть еще хуже? — прямо ответила Блайт, наклонившись к девушке ближе, чтобы не перекрикивать музыку. Луз почувствовала травянистый запах настойки и неосознанно повернула взгляд на приоткрытые губы ведьмы. Мысленно себя одернув, она посмотрела выше и встретилась с пронзительным взором золотых глаз. — Потому что я тебе не верю. — без тени сомнения ответила шатенка, а в ее голове стремительно пронеслась мысль о том, что Эмити и вправду «золотая девочка» во многих смыслах. Блайт лишь философски пожала плечами, продолжая опустошать свой бокал. Почувствовав прилив решительности, Луз выбрала действие и приподняла стаканчик, зазывая Эмити к примирительному жесту. Ведьма удивленно взглянула на протянутую руку, затем на спокойное лицо Носеды и снова на стакан. Приглушенно хмыкнув, Блайт покачала головой, но стукнула бокалом по бумажному ободку. — Ты точно отбитая. — тихо произнесла Эмити, но легкая улыбка, сопровождавшая фразу, обдала Луз приятным теплом, как первый летний ветер. Но прекрасный момент длился не вечно. Когда Луз уже начали мерещиться розы и мерцающие вспышки, Блайт неожиданно напряглась, бросила напиток и унеслась прочь из кухни. Луз, конечно, хотела крепко так подергать Эмити за волосы и окунуть в дерьмо, но она и не ожидала, что в итоге будет делать все это наяву. Еще и с самыми хорошими намерениями. Похоже, ведьма переоценила свои силы, и теперь ее желудок пытался повернуть время вспять. Побледневшая Блайт спряталась в туалете, а шатенка успела прошмыгнуть к ней прямо перед тем, как дверь захлопнулась. — И почему в романтическом кино о подростках частенько включают сцену, где героиню тошнит после пьянки, а ее будущий парень держит ей волосы. И после этого жеста доверия и заботы между ними обязательно что-то вспыхивает. Никогда не понимала, что романтического в блёве и поддержке волос. — в голос размышляла Луз, чтобы заглушить кряхтение Эмити над фарфоровой бездной. — Ты там как? — От твоего охуительного трындежа, икх, все вышло намного быстрее. — приглушенно ответила Эмити куда-то в глубины канализации. Блайт уже собиралась вытереть лицо ладонью, но Луз остановила ее и воспользовалась полотенцем, которое потом отшвырнула на умывальник. Эмити закинула локоть на обод унитаза и оперла на ладонь голову в расслабленной позе, будто вовсе не она только что изображала тренировки на подводника. — И что, те герои обычно начинают встречаться? И тошнотная история никого не смущает? — она старалась звучать игриво, но вялость выдавала правду. — Да хрен их знает, это ж кино. — пожала плечами Луз, наклонилась ближе и поправила Эмити прядку волос, которая прилипла к уголку рта. — Но я думаю, нет ничего постыдного в том, чтобы подержать подруге волосы, когда ей плохо. Блайт немного улыбнулась. Луз тоже задумалась о том, что в ее жизни появился человек, которого она так просто захотела назвать другом. Киношные клише все-таки заряжены особой магией. — Вы, люди, бессмертные, что ли? Столько пить, а отдувалась только я. — возмутилась ведьма. — Я пила сок. — хмыкнула Носеда. Эмити посмотрела на Луз, как на самозванца, который до последнего ей врал, что он мирный член экипажа. — Давай принесу тебе воды. — предложила шатенка, чтобы немного загладить вину, которой по факту и не было. Никто ведьму нарочно не спаивал в хитрой попытке подружиться. Возражения не принимаются. — Нет, стой. Луз уже успела подняться и Эмити трогательно ухватилась за ее рукав. — Помоги встать, мне уже лучше. Носеда взяла девушку под локоть и бережно потянула на себя, обвивая талию для надежности. Блайт положила свободную руку ей на плечо и, выпрямившись, внезапно оказалась очень близко. Ее глаза поблескивали от влаги, а щеки были румяными от неприятного происшествия. «Вот оно что... Магия блёва существует.» Хоть это и длилось всего секунду, Эмити с благодарностью заглянула Луз в глаза. Прежде чем просунуть руку возле ее талии и открыть дверь. Она медленно проскользила наружу, задевая своими мягкими приятно пахнущими волосами щеку человека. Носеда невольно покраснела от непривычного нахлынувшего чувства, но в полутьме это было не слишком заметно. Эмити вывела их на задний двор поместья, чтобы проветриться и отдохнуть от оглушительного грохота. Сперва Луз немного переживала за состояние Блайт, но потом поняла, что ее запалом можно было еще новую звезду подкуривать. «Натуральная ведьма, хрен ушатаешь.» Девушки сели возле небольшого пруда. На поверхности воды отражалась красноватая луна со звездами, а сама гладь едва заметно вздрагивала от музыки в доме. Луз взяла небольшой камушек и бросила в воду. Озерцо оказалось с характером и отшвырнуло камушек обратно в Носеду, от чего та заметно прифигела. Сидевшая рядом Эмити фыркнула и коротко засмеялась. — И как тебе на острове? — тихо спросила она. Луз громко вздохнула и с усилием потерла щеки. — Ну... не то чтобы хочется содрать с себя лицо. Просто на день хотелось бы стать невидимкой... Будто кому-то есть до меня дело. — саркастично ухмыльнулась девушка. — Я о том... как бы все на меня реагировали, если бы не знали, что я такое. Что здесь, что дома. Блайт, которая явно не ожидала, что ее вежливый вопрос копнет глубже чем «погодка у вас так себе», внимательно следила за реакцией Луз. А сама Луз, будто не замечая накаляющейся серьезности, уже не могла остановиться. — Неудачница, дрянь, чмо, фрик. Это же не качества для Человека! — Носеда многозначительно потрясла рукой в воздухе, как актер драматичного жанра. — А шлак. Днище сплошное. — «Особенно, когда твой моральный стандарт это пацифист Фриск.» мысленно добавила она. — Уже дошло до того, что ношу не лицо, а рожу. А в худшие дни так вообще ебало. Хотя, знаешь, что меня радует, вот действительно радует, во всей этой ситуации? Что у жителей этого острова натуральные пасти и рыла. У большинства, по крайней мере. — исправилась Луз, взглянув на свою обворожительную слушательницу. — В смысле, я тут далеко не самая странная. А просто... обычная?.. Ого! Далеко же мне пришлось упутешествовать, чтобы понять, что нихрена я не особенная. Не самая такая или эдакая. А просто как все. Чем-то заморачиваюсь, страдаю о своем, но как и все остальные. Твою же мать, Эмити! С какого хера ты отобрала у меня претенциозность? Мне с ней так хорошо и приятно было бычить на всех. А теперь я и этого не смогу! Черт, в эту полночь моя тыква превратилась в унылое говно. — Ты и так завела весь этот охренительно затянутый монолог, как какой-то герой драмы. — резко возразила ошарашенная Блайт. — А я даже не перебивала. Окстись, новенькая. Ты мне теперь должна за мое благородное терпение. — Бля... я ужасный человек. — отстраненно продолжала Луз, ухватившись за шапку и натягивая ее сильнее. — А это откуда вылезло? — ведьмочка удивленно приподняла брови. — Просто ошибки прошлого вдруг снизошли на меня, и я вспомнила, что достаточно часто дерьмово поступала. И сильно ненавижу себя за это. Эмити хотела что-то ответить, но приоткрыв рот, она лишь молча кивнула и немного отвернулась в сторону, делая вид, что рассматривает пруд. Пару минут каждая думала о чем-то своем, пока Луз не вспомнила одну деталь. — Эй, Блайт, а почему тебя не было на Громе? Зеленоволосая хмуро посмотрела на человека, взвешивая ответ. — Однажды меня выбрали королевой. И мне... не понравилось. — она поднялась, отряхивая юбку. — Было интересно с тобой не сражаться. До встречи, Луз. — Да, мне тож... Что? Как ты меня назва... Но ведьмочка уже скрылась в толпе танцующих волшебников. — До встречи, золотая девочка.