How To Get You Alone

Очередная бессчётно загруженная тренировка проехалась по вымотанному на износ парню, словно бульдозер по открытому пшеничному полю. Жажда мучила неимоверная; хотелось и завалиться на первой поверхности, и убежать куда подальше от их деспота, что просто не собирался останавливаться, так как на носу были уже первые зимние игры. И хоть Пак был уверен как в своих способностях, так и в силе его товарищей, но его мнением Крис мог подтереть зады его же сокомандников, потому оставалось лишь сжимать зубы и полностью погружаться в игру. Вот уже три недели они пахали, как гончие лошади: их любимый командир постарался, замолвив словечко, потому всех игроков отпустили с лекций, чтобы те не отвлекались на все лишнее, а сосредотачивались на оттачивание навыков. Хоть нынешний комитет еще не успел разделить участвующие команды на соперников, но поговаривали, что на третьем этапе им выпадал шанс сыграть против баскетболистов из Китая, что прибыли точно с шанхайского университета спорта и культуры. Это было и шансом, и огромной честью, так как сама игра станет точным пропуском в почетную баскетбольную лигу в будущем, а если они еще и смогут обыграть китайцев… Чанёль сдувает мешающуюся челку, сосредоточенно следя за мячом и на секунду кидает взгляд на их командира. Для него проход на этот этап был не столь достижением, сколь неким реваншем. В своё время китаец успел продуть на одном из матчей в старшей школе — его обыграл такой же высокомерный хмырь, уведя победу прямо из-под носа. С того момента Крис не мог забыть того унижения, тренируясь изо дня в день и поклявшись однажды вернуть «украденный кубок» себе, завоевав всеобщее признание и уважение. Хоть это все у него уже имелось… В число его заслуг входило уже множество участий в различных соревнованиях, как респектабельных, так и не шибко известных. Тем не менее, массовое число болельщиков всегда вставало на сторону Криса Ву, подмечая его мастерское владение мячом, как и стратегический ум. И, несмотря на это, командир всё не мог угомониться, гоняя не только всю команду, но и самого себя, порой месяцами не высовывая носа из спортзала университета. А участие того самого хмыря в команде из Шанхая подогревало стремление парня выжимать соки из всех ребят, что сейчас разбрелись по площадке, рассчитывая каждый шаг и загнанно дыша. Они обязаны добраться до победного конца — это вопрос жизни и смерти! Чанёль не мог заявить, что он такой же профессиональный баскетболист и готов посвятить этому виду спорта всю свою дальнейшую жизнь. Ему, скорее, нравилось это занятие в виде хобби. Хотя нет, не так… Тогда бы ему точно было всё равно на всякие пропуски и, честно говоря, стал бы он терпеть все эти, хоть и понятные, но все же измывания над собой, как другие ребята? На вряд ли. Это был отличный способ выплеснуть все эмоции; отвлечься, забыться. В последнее время стресса было столько, что эти тяжелые тренировки были как раз кстати; они помогали очистить разум и не оставаться наедине с самим собой. И хоть командир порой нагнетал атмосферу в спортзале, отчего напряжение нарастало еще больше, да и являлся той еще занозой в заднице, все же, все ребята его уважали и признавали его явный авторитет. Шатен провел рукой по лбу, смахивая пот. К сожалению, им приходилось ютиться в душном спортзале, так как снаружи шел нескончаемый снегопад, что люди просто диву давались. Никогда в Корее еще не было такого изобилия сугробов и гололёда, оттого никто не мог привыкнуть, всё надеясь, что синоптики на экране и по радио решили пошутить, призывая всех одеваться потеплее, так как снег не только не прекратится в ближайшее время, но и вскоре температура собирается упасть до минус 20… Весь стадион был покрыт свежим белым покрывалом, и шатен был благодарен китайцу, что тот не заставил бегать их на открытом воздухе, несмотря на непогоду. А он мог, паршивый засранец. Тяжело вздохнув, Пак пропустил тот момент, когда ему пасовали мяч, громко окликнув, потому логично и болезненно получил тяжелым мячом прямым попаданием в лицо, тут же с хрипом завалившись назад. Мир потемнел перед глазами, а сознание помутилось, заиграв лишь бликами картинок, что было невозможно разобрать. Послышался свисток командира, который объявил тайм-аут и подбежал к нерадивому игроку; он что-то спросил, но Чанёль не мог разобрать ни слова. Другие сокомандники тоже столпились вокруг парня, и двое из них подхватили того подмышки, поднимая на ноги. — Отведите его в медпункт, — коротко приказал Крис. Каким бы строгим и жестоким порой тот ни был, все же, он искренне переживал за здоровье своих игроков, стараясь свести травмоопасные ситуации к минимуму. — Я помогу, — бросил знакомый голос сбоку, и Чанёль, несмотря на головокружение, удивленно поднял глаза на источник звука. Ёнсу был в обычной одежде, а его появление было весьма удивительным. Он же, вроде как, перестал посещать тренировки, отдаваясь полностью дополнительному заработку, потому в зимних играх решил не участвовать. Да и Пак лично проводил того до ворот из кампуса после окончания всех лекций, распрощавшись с другом, и двинулся в уже такой ненавистный спортзал. Крис согласно кивнул и вновь оглушено дунул в свисток на шее, привлекая всеобщее внимание и продолжая игру. Ёнсу перекинул руку друга через плечо и направился в сторону выхода, а оттуда уже в вышеупомянутый медпункт, что находился в левом крыле здания. Было поздно, освещение в коридорах было достаточно тусклым, да и от этого было весьма тошно, не хотелось бы, чтобы еще и глаза резало от яркого света. Потирая ушибленную переносицу, Чанёль шел молча, пытаясь собрать мысли в кучу, пока не получилось что-то более-менее вменяемое. — Ты чего забыл тут? — Таки спросил он, когда они уже завернули к нужному кабинету. Брюнет промолчал и, открыв дверь, пропустил младшего внутрь. В помещении никого не обнаружилось, потому Ким прошелся взглядом по шкафчикам и принялся рыться в одном из них в поисках аптечки. — «Как у себя дома», — весело подметил Чанёль, усевшись на твердую койку и следя за копошениями брюнета, — «такой же самоуверенный и излишне хозяйственный, как и Бён…» Шатен стушевался от этой мысли, что неожиданно посетила мозг. Господи, он когда-нибудь научится думать о Бэкхёне без бешено бьющегося в груди сердца, вот-вот готового выпрыгнуть точно в руки тому наглому и шумному парню, что даже не догадывался о чувствах младшего? Они ведь еле-еле могут называть себя друзьями, что тут можно говорить. — «Угу, недо-друзья, у которых на счету есть уже один поцелуй», — мрачно отозвалось подсознание, невесело хмыкнув. В тот вечер Пак совершенно не помнил, в каком состоянии покинул квартиру Бэкхёна и добрался к себе домой. Разум отключился где-то по дороге, хоть он таки и достиг кровати, но вот на утро было совсем безрадостно, так как похмелье настигло парня, а после его еще и атаковали воспоминания, что, к сожалению или же к счастью, не стерлись под алкогольной дымкой выпитого. В груди что-то упало вниз, и Чанёль невольно коснулся пальцами губ, что еще помнили тот вкус и ощущение губ старшего на своих, который, кажется, тоже отключился сразу же после произошедшего. В начале шатен не мог понять, что им теперь делать. Как они будут себя вести? А если Бёну не понравилось… Стоп, но это ведь была его идея. Тогда зачем он попросил об этом? Неужели, мозг блондина настолько ушел в самые дебри, что тот совершенно не соображал? Боже, тогда Чанёлю точно не стоило поддаваться, но он просто не мог себя сдерживать. Хотелось ощутить этот самый поцелуй, каким он будет: мягкость губ, вкус и запах, искры под веками… Всё это было и даже больше. А здравый рассудок совершенно не выполнил свою функцию, поддавшись соблазну. И теперь чёрт знает, что будет дальше. Прошло полнедели до того, как они снова увиделись друг с другом, столкнувшись, очень даже банально — в туалете после пар. Хорошо, хоть не в раздевалке или душевых. Уже имели опыт, и на том спасибо. Между ними повисло тягучее и крайне неловкое молчание. Бэкхён мыл руки, когда Чанёль ворвался внутрь, грубо матеря того криворукого пацана, что облил его молоком прямо на выходе из аудитории. Из-за этого пришлось в срочном порядке бежать в ближайшую уборную, дабы очистить неприятное и мокрое в области ребер пятно. Ещё футболку жалко, совсем новая была… Блондин посмотрел на него как-то испуганно, поправив сверкнувшие бликом очки, он постарался улыбнуться, но вышло из рук вон плохо. Пак лишь прочистил горло и отвел взгляд. Подобравшись к умывальникам, он принялся тереть пятно на футболке, но то лишь разрасталось еще больше, намочив хлопковую ткань. Рядом послышалось что-то вроде «криворукий ушастый придурок», — он точно не расслышал, — а затем чужая рука прикрыла кран, из которого хлестала вода, и вот — щедро намотав рулон бумаги, бледная ладонь оттирала то безобразие, что совершил младший. Чанёль способен был лишь молча наблюдать за этими махинациями, задержав воздух в легких и не отворачиваясь. А вот Бён, напротив, старался не смотреть на парня, сосредоточенно занимаясь своим делом, он что-то ворчал про себя, а его щеки покраснели. Странно, в помещении было не так уж и жарко. Может, приболел? — Слушай, Бэкхённи, — неожиданно для самого себя начал младший после долгой тишины. Блондин тоже не ожидал, потому резко поднял голову, и, осознав, насколько близко они находились, отскочил на два шага назад. Чанёлю отчасти была такая реакция понятна, поэтому он не мог злиться на старшего. Хотя маленькая надежда на то, что тот ничего не помнит, теплилась в душе, тут же умерев где-то в самом углу. — Прости, — просто выдохнул Пак и сделал шаг навстречу, но тот инстинктивно подался назад, поэтому Чанёль не стал напирать в ответ. — За что? — Хрипло спросил Бэкхён, принципиально разглядывая бежевый кафель на противоположной стене. Видимо, сильно обиделся. Да и эта краснота не проходит… Шатен взлохматил волосы и развел руками, стараясь быть уверенным, он твердо продолжил: — Тогда мы выпили и… в общем, наделали глупостей. Я не хотел пользоваться тобой и твоим состоянием, правда. Поэтому, повторюсь, извини меня, — Чанёль видел, что его слова недостаточно правдоподобны. Но, что он мог еще сказать? Не может ведь он рассказать о том, что чувствует на самом деле, и как этот поцелуй до сих пор не выходил из головы, став самым прекрасным случаем за все время? Нет, нельзя. В панике младший глупо посмеялся и покачал головой, протянув достаточно убедительно, — по-дурацки вышло однако. Эх, хорошо, что всё это было несерьезно. Иначе, что бы мы делали, хех. Его смех эхом отразился от кафельных стен, отдаваясь где-то под коркой мозга и точно фэйспалмящим подсознанием прямо в этот самый момент. Да уж, кажется, он ляпнул что-то не то, зато это возымело эффект, и Бён посмотрел на него таким взглядом… Лучше бы не смотрел вовсе. Чанёль в очередной раз чувствовал себя виноватым и провинившимся щенком, которого хозяин сейчас погонит ссаными тряпками куда подальше, позабыв, как страшный сон. Бэкхён молчал еще какое-то время, а затем будто скинул все напряжение разом. Издав какой-то грустный смешок, он повел плечом и улыбнулся. А Чанёль ощутил, что где-то знатно проебался. — Да, и ты меня прости, — наконец ответил старший, подтянув лямку рюкзака на плече, он не переставал улыбаться, — мы действительно перегнули. Ну, и я просто хотел понять, каково это — целоваться с парнем. Все таки, не хочется упасть в грязь лицом перед Ёнсу, когда мы будем… в общем, ты понял, — неопределенно закончил Бэкхён и глянул на наручные часы, тут же засуетившись. — Ох, ты прости. Опаздываю на репетиторство к малолеткам. Пока. Парня тут же и след простыл; дверь туалета закрылась за ним с грохотом. А у Чанёля ноги будто приросли к полу, не двигаясь с места. Ощущение было такое, что он угодил точно в самый центр зыбучих песков где-то в пустыне Сахара, где на несколько миль не было ничего и никого вокруг. А эти пески засасывали его в свои глубины медленно, но верно, все глубже и глубже, без шанса на то, что кто-то протянет ему руку и вытащит из этой смертельной ловушки. Потому что единственный, кто мог бы спасти — сам бросил его на самый произвол. После того дня они не общались еще несколько недель, да и у обоих были свои дела. У Пака неизменные тренировки, да и старший был полностью занят организацией музыкального открытия нового здания в кампусе университета. Экзамены, конечно же, тоже давали о себе знать, все-таки — конец третьего семестра не за горами. Конечно, они старались непринужденно общаться, но оба чувствовали, что это была лишь фальшь, натянутые маски, когда как общаться не хотелось вовсе. Точнее, желание то было, но никто из них не мог преодолеть ту стену, что каменным изваянием выстроилась между ними за один вечер. И Чанёлю было обидно думать, что все закончится на такой безрадостной ноте. В очередной раз приходилось констатировать очевидный факт — какие же они придурки. — Ты чего завис? — Ворвался в поток мыслей голос близкого друга, что уже разыскал нужную аптечку и разложил все необходимое на койке рядом с парнем. Чанёль неопределенно пожал плечами и пробормотал что-то в ответ, сам не зная что. Ёнсу уже растирал мазь от ушибов меж пальцев. Он кинул взгляд на задумчивого юношу и по-доброму улыбнулся. Встав ближе к другу, Ким поднял его лицо и начал обрабатывать ушиб, который синяком растянулся поперек переносицы, что отдалось резкой болью. Зашипев и завертев головой, Паку пришлось поддаться руке друга, что продолжила свое лечение. — Потерпи, приятель, сейчас будет легче. — Спасибо, что возишься со мной, Ёнсу-я, — искренне поблагодарил шатен, изредка морщась из-за неприятного ощущения от нанесения мази. Спохватившись, Чанёль тут же воззрился на брюнета и переспросил, — так что ты тут делаешь? Я думал, ты на подработке. — Да, я был, — подтвердил парень, не отрываясь от своего занятия, он убрал мазь и достал какой-то крем, который мог быть и лишним, но Ким так не посчитал, нанося его по краям синяка. После очередного шипения, он принялся распаковывать пластыри, продолжив говорить, — моя смена закончилась чуть раньше, и я решил глянуть, как у вас там проходит тренировка. И, видимо, не зря, — насмешливо протянул Ёнсу и щелкнул парня по носу, на что тот скорчил гримасу, — пришел еще за двадцать минут до твоего фаталити. — Ха-ха, — саркастично ответили брюнету, и тот рассмеялся, нацепляя миленький желтый пластырь с Kakao friends, который перекрыл весь ушиб. Закончив, Ким начал собирать все обратно, попутно выбрасывая мусор. Чанёль аккуратно дотронулся до пластыря и проскулил больше из жалости к самому себе, чем от боли. В голову тут же ударила одна мысль, и он вопросительно посмотрел на друга, задав интересующий вопрос, — слушай, Ёнсу-я. Я совсем забыл, помнишь свое свидание еще перед первым снегом? — Ким коротко кивнул, не поворачиваясь. — Так вот, как все прошло? Ты сам ничего про это так и не сказал, — осторожно продолжил Пак, поднявшись с места. — Да так, ничего интересного, — пожал плечами Ким, призадумавшись, — вначале выпили по чашке кофе, поболтали. Потом сходили на «(Нео)революцию», помнишь, вышел недавно? Хотя, конечно же, ты помнишь. — Загадочно протянул Ёнсу, хитро улыбнувшись. — Сам же и был на премьере. — Откуда… — опешил Пак, пока его друг оказался рядом и похлопал того по плечу, понимающе качая головой. — Слушай, Чанёр-а. Я, конечно, понимаю, что ты не обязан посвящать меня во все аспекты своей жизни. Но уж каминг-аут мог бы уже и совершить! Тем более, оно и без того видно. — Наставительно произнес брюнет, глядя на младшего, как на ребенка, что не мог признаться родителям в плохой оценке — не более, пока сам Пак знатно охеревал. — Я всегда буду твоим другом, несмотря ни на что. Ты такой, какой есть, и можно открыться не всем, но хотя бы родным… — Господи, да что ты несешь? — неверяще протянул Чанёль, даже не став полноценно возмущаться, так как… Ну, чёрт с ним, это бесполезно. От себя правду не скроешь, но вот от друга можно было бы попытаться. — Ёнсу-я, в последнее время ты делаешь странные выводы. Я не понимаю… — Чанёр-а, — посерьезнел Ким и заглянул тому в глаза без тени былой добродушной улыбки, спокойно пояснив, — я видел вас в тот вечер. Ты пришёл с Бёном на тот же сеанс, что и мы. Удивлен, что ты не сказал мне об этом, ведь знал, что мы с Сохён собирались туда же. Но, отчасти, я могу тебя понять. Так вот, я следил за вами половину просмотра и заметил то, как вы шептались, как близко сидели. Ели один попкорн на двоих, хоть это и ладно. Видел, какими глазами Бэкхён смотрел на тебя, пока ты был поглощен фильмом. А в конце вы держались за руки, — перечислил все произошедшее Ким, глядя на абсолютный шок и страх на лице младшего, что напрягся после первого же «я видел вас». Господи, они ведь всего лишь следили за ним и этой девушкой… — Почему ты убежал тогда? — Резко ворвался требовательный голос брюнета, что так и не убрал руку с плеча Чанёля, который банально не мог подобрать слов в ответ. — Убежал? — Переспросил он. — В начале титров. Ты просто собрался и выбежал из зала, не дождавшись финальной концовки. — Голос Кима звучал крайне строго, будто он отчитывал недалёкого парня, что, в принципе, было недалеко от истины. — Ты бы видел, как Бён… — Хватит! — Внезапно вскипел Пак и скинул руку друга со своего плеча, отойдя на расстояние. Терпение уже давно было на исходе, его достали эти игры в кошки-мышки. Хотелось облегчения, а его всё не было. Он и так надумал себе непонятно чего в отношении чёртового Бёна, а после того поцелуя и ответа старшего, что он был лишь попыткой испытать поцелуй с другим парнем перед настоящим поцелуем с его лучшим другом… Нервы и без того были на пределе, накричать на парня перед собой хотелось неимоверно, как будто это он был виноват во всех его страданиях, что, естественно, и отрезвило затуманенный разум Пака. Чанёль отвернулся и медленно выдохнул. Хорошо, что на тренировках Крис учил их не только выкладываться на полную, но и искусству медитации, так как мыслей во время игры могло быть множество, соответственно — стресс на поле, а этого никому не было нужно. Поэтому, когда кто-то из парней вот-вот готов был сорваться, командир обращал на себя внимание и недвусмысленно выдыхал, напоминая дышать и разгневанному баскетболисту, что инстинктивно слушался командира и дышал через раз. Успокоив расшатанные нервишки и очистив рассудок, Чанёль впервые начал трезво оценивать ситуацию. Сейчас ему выпал блестящий шанс сделать хоть что-то правильно, исправить прошлые ошибки, в частности — свое молчание, которое было весьма справедливым нарушить прямо сейчас. Шатен провел рукой по волосам и развернулся к приятелю, что терпеливо ожидал спада его истерики. Ёнсу — точно последний, кто заслужил выплеск его гнева и раздражения, потому как все эти эмоции Пак должен испытывать только к самому себе. Пришло время поступить справедливо по отношению к ним всем, а к Бэкхёну, в первую очередь. Впервые нужно поступить по совести. — То, что я тебе скажу, должно было быть сказано другим человеком и гораздо раньше, но… Не думаю, что он когда либо решится на разговор, ведь такого упёртого барана днем с огнем не сыщешь, — тихо начал младший, приподняв уголок губ на последних словах. Он еще раз выдохнул и уже более осознанно поднял взор на молча ожидающего друга, что совершенно не понимал, о чем идет речь. Чанёль продолжил. — Мне жаль, что всё так происходит, но я должен тебе всё рассказать. Наши с Бёном отношения построены, как ты правильно подметил, на чистой симпатии, но не ко мне. А к тебе. Ёнсу открыл было рот, чтобы возразить, но Пак махнул рукой, прося дослушать до конца. Брюнет прищурил глаза, словно его разыгрывают, и вот-вот из-за угла выскочит, допустим, тот же самый Бён Бэкхён и выкрикнет, что это все глупый пранк, а они с Чанёлем просто так развлекаются. Тогда он тоже посмеется, отметив про себя, какие же все-таки эти ребята дурки, так похожие друг на друга, но, в тоже время, безумно разные. Дополняющие друг друга. Только вот никакого Бёна не было, а сам Чанёль был слишком серьёзен, дабы принимать это за простой розыгрыш. Шатен уже и не думал отступать. Он уже всё решил. — Мы с Бэкхёном следили за тобой. Да, это глупо! — Тут же воскликнул Пак, неловко взмахнув руками и невесело посмеявшись. — И не буду даже взваливать всю вину на Бёна, ведь я мог давно пресечь всю эту дребедень со слежками, шпионажем и… — Но не пресёк. — Сказал, как отрезал Ким. Чанёль вновь тяжело вздохнул и пожал плечами, мол, ну, извини, чего уж тут греха таить. — Ты хотел провести с ним больше времени, ведь так? — Нет!.. то есть, да!.. то есть… — тут же запутался младший, бессильно простонав от потерявшейся сути мысли. Ёнсу глядел на своего друга и в душе улыбался. Ему и без того всё было предельно ясно, но эти двое, считая Бёна — такие идиоты, что можно было только диву даваться, да качать головой, пока до них самих не дойдет вся суть происходящего. Наблюдая за терзаниями Пака, брюнет вновь ухватил того за плечо. — Чанёр-а, послушай… — Нет! Я не закончил. — Упрямо возразил младший и отпрянул, собираясь с мыслями. Ким тяжело вздохнул, но послушно замолчал. — Эти слежки, составление графиков и планов по слежкам за тобой, наблюдения через бинокль, фотографии — такая глупость! Стоило сразу ему мозги вправить. — Что… — Опешил брюнет, неверяще уставившись на парня. -… хотя было забавно увидеть ту сцену, как ты принимал заказ у какой-то аджумы, что пыталась подкатить к тебе, а в итоге подавилась и у нее из носа полилось соджу… — Не в тему продолжил Пак, стоит отдать должное, искренне рассмеявшись, вспоминания, как они с Бэкхёном еще долго мусолили эту тему и сколько шуток еще придумали. — Так вот, не о том речь… — Подожди… фотографии…?.. что за фотограф… — Не бери в голову, — отмахнулся Чанёль, как будто в этом действительно не было ничего странного или важного, дабы обратить на сей факт хоть долю внимания. Ким знатно выпал из реальности, не зная, что сказать на такое. — Бён влюблен в тебя. — Серьёзно заявил младший, сведя брови на переносице и глядя глаза в глаза. Атмосфера изменилась. — В тебя, не в меня, понимаешь? Всё это время я был лишь пешкой, связующим звеном между вами, вот и все. Никто не влюблен в меня, как и я ни в кого. Просто Бэкхён мне рассказал о своих чувствах к тебе, а я пообещал помочь ему добиться тебя. Ты мой самый близкий друг, и я… хочу сделать вас счастливыми. При этом у меня нет никакого желания оставаться козлом отпущения. Да, мы следили за тобой, и в вечер кино тоже. Потому что… — У Пака закончилось дыхание после всей этой тирады. Он перевел дух. В груди покалывало, и он опустил взгляд, плотно сжав губы, дабы перетерпеть эту пытку. Вновь подняв взгляд на шокированного друга, он еле слышно выдохнул, — ты действительно нравишься ему, Ёнсу. Брюнет уставился на него во все глаза. Было видно, как мысли метались в его голове, он не верил в услышанное. Поведя плечом, Ким недоверчиво свёл брови и отвернулся, постаравшись привести мысли в порядок. Младший же дал другу время и обессиленно сел на тоже место на койке, вцепившись в края пальцами изо всех сил. Хотелось хоть как-то унять ту боль и отвращение, что он испытывал к самому себе. Как он мог признаться вместо Бёна? Он только что все рассказал Киму: и о слежках, и о чувствах. Было бы неудивительно, если бы брюнет, посчитав их обоих полными безумцами, сбежал от обоих, закрыв все контакты навсегда. Хоть, отчасти, он понимал, что это вряд ли произойдет, потому как Ёнсу был верным и преданным парнем, а другом — тем более. В отличие от Пака, что вёл двойную игру, запудрив мозги обоим. Он действительно был лишним во всей этой схеме, и, если бы они не натолкнулись друг на друга тогда в душевых, если бы Бэкхён ничего ему не рассказал, а Чанёль не давал обещания… Вполне вероятно, что старший мог бы уже давно начать встречаться с Кимом и быть счастливым, пока сам Чанёль никогда бы не влюбился так немыслимо и безответно. Всем было бы лучше. Поэтому ему оставалось лишь сойти с этого поезда, пока он не наделал чего-то еще. Пока еще мог спасти еще не начавшиеся отношения. — Прошу, дай ему шанс, — тихо попросил парень, подняв усталый взгляд на обернувшегося друга, что все молчал. — Я понимаю, что не могу просить тебя об этом. Но это очень важно. Для него. — И для тебя, соответственно, — изрек брюнет, тяжело вздыхая. Чанёль не стал спорить. Ёнсу подошел к младшему и уселся рядом, соприкасаясь плечами. Он чуть пихнул Пака плечом и подбадривающе улыбнулся, на что Чанёль не сдержал ответную улыбку. Всё таки, Ким Ёнсу — самый лучший. — Хорошо, я позову его на свидание. Завтра. *** — Пак Чанёль! — Раздалось на всю аудиторию, и названный парень подпрыгнул на месте, до этого преспокойно себе улегшись на удобно раскрытом учебнике, заменившем мягкую подушку. Не только Пак, но и все студенты недоуменно и вопросительно уставились на блондина, что ворвался в помещение и вперился яростным взглядом точно в сонного младшего. Завидев удивленно выпученные глаза в ответ, он бросил уже не так громко, но достаточно слышно. — На пару слов. — И вышел в коридор. Все собравшиеся студенты, как по команде, развернулись к офигевшему Паку, что тяжело сглотнул и бегал глазами по помещению, пока не сообразил, что Бён, вообще-то, ждёт его, и подскочил, боясь отхватить ещё больше за долгое ожидание. Странные у них, конечно, отношения, — промелькнуло в голове, когда Чанёль выбежал за дверь кабинета, тут же ухватив взглядом белую макушку в конце пустого коридора. Пак с такого дальнего расстояния, — он мог поклясться, — мог услышать, как хмыкнул Бён на его появление и тут же завернул за угол, скрываясь из поля зрения, точно зная, что за ним последуют. Чанёль мысленно перебирал в голове, чем мог вызвать такой явный гнев со стороны персоны, с которой их последний разговор состоял аж несколько недель назад. Они даже не списывались, потому что… ну, до сих пор не записали контактные номера друг друга. Идиоты. Хотя, картинка быстро складывалась в голове, если так подумать, то гнев старшего оправдан. Завернув за нужный угол, младший совсем не ожидал, что его тут же припрут к стенке, схватив за ворот кофты, прижав чужим сильным телом. Все мысли будто выбило из головы в тот же миг, а шатен изумленно уставился в гневные глаза напротив, что смотрели снизу вверх, в силу разницы роста. Но даже так было не очень-то и весело, да и подкалывать Бёна особо не хотелось. Тот дышал через раз, явно пытаясь унять те гнев и ярость, что поселились внутри. Кулаки сжимались на ткани сильнее, но Чанёль не пытался отдернуть их от своей одежды. Заслужил, как никак. — Какого чёрта. — Даже не спросил, а утвердительно процедил сквозь зубы Бэкхён. Младший только сейчас понял, что тот был без вечных округлых очков в черной оправе. Видимо, заранее решил устроить парню взбучку, вот и убрал те куда подальше. Мало ли, разобьются еще. Пак в ответ недоуменно выгнул бровь. — Только не делай вид, что ты не в курсе. — Тут же зашипел блондин, притиснув парня к стене плотнее. Чанёль неприятно поморщился. — Просто ответь, какого хрена Ёнсу-хён… — Я всё ему рассказал, — спокойно признал шатен, выбив старшего из колеи своим ответом. Тот даже ослабил хватку от удивления, но не отпустил, продолжая удерживать. — Честно признаться, я давно собирался предложить тебе просто поговорить с Ёнсу вместо того, чтобы почти ежедневно бегать собачкой за ним на подработку, свиданиям и так по кругу. Прости, но так было правильней всего. — С какой стати ты решаешь, что правильно, а что нет? — Вновь разозлился Бён, усилив напор, он продолжил. — Какого хрена, Пак! Я доверился тебе, а ты просто сдал все, что узнал обо мне. Ты ведь обещал… — Это звучало болезненно для них обоих, отчего оба почувствовали укол в груди, но не обратили внимания. Бэкхён взмахнул головой, сгоняя непрошенные мысли, и приблизился к парню еще, разозлившись. — В любом случае, тебя это не касается, я не просил признаний от своего лица за спиной, понятно? Как ты мог? Ты понимаешь, что в этом случае ты просто… — Прекрасно понимаю! — Воскликнул Чанёль, схватив парня за запястья, но не убрав от своей одежды, а сильнее сжав, он навис над недрогнувшим старшим. — Я хорошо осведомлен, какую роль играю во всем этом! Да, признаю, я поступил неразумно, поспешив и порешив все за тебя. Но ты ведь сам даже не собирался признаваться, сделать хоть какой-то шаг, ведь так? Как думаешь, сколько бы еще продолжалась вся эта беготня? — Ты не понимаешь. — Бесцветно произнёс Бён. — О, да, я вновь ни черта не смыслю в отношениях, ведь, как ты выразился еще тогда — я бездушное чмо, которому не в силах понять всю силу великой и истинной любви, о которой глаголют в сказках и пишут в хуевых попсовых песнях! — Взбесился младший и крепко зажмурился, дабы успокоиться. У Бэкхёна на лице не было больше ни одной эмоции, по которой можно было определить его настроение. Он просто стоял и молча слушал, плотно сжимая губы. Чанёль поднял взгляд и издал ироничный смешок, глядя точно в глаза, он сказал. — Так вот, ты не прав. У меня появился человек, который мне нрав… Нет, даже не так. Я действительно люблю его. Всем сердцем, телом и душой. Или как там правильно говорится вся эта романтическая дребедень… Ни один мускул не дрогнул в лице напротив, но в глазах… Чанёль отчетливо видел ту смену эмоций, что происходило в сознании блондина. Эта смесь была неимоверно быстрой и острой, и Пак не чувствовал ничего, кроме печали. И разочарования. А еще любви. Ведь только он один любил так сильно. Кажется, он увидел тот же спектр эмоций, что происходило и в нем самом, в отражении зрачках напротив. Бэкхён отпустил его и отошел на приличное расстояние. С виду все казалось хорошо, но Чанёль понимал, что это далеко не так. Почему же Бён не может порадоваться за него? Конечно, ему может быть всё равно, но хотя бы спросить, кто этот человек. Хотя нет, пусть не спрашивает. Потому что Чанёль не сможет ему соврать. И этим он испортит абсолютно всё. Если что-то еще можно было испортить. Пак безразлично заметил, что они оба опоздали на лекцию, но как будто их это заботило. Время шло. Расходиться не хотелось, хотя и сказать больше было нечего. — Я рад за тебя, — наконец произнёс Бэкхён, посмотрев в лицо младшего. Он улыбнулся. — Любить кого-то — это прекрасно, я всегда в это верил, несмотря ни на что. — Блондин прикусил нижнюю губу и потянулся к карману кенгуру на своей худи. Он вытянул очки и надел их на себя, быстро моргая и возвращая привычный взгляд. Чанёль затаил дыхание. — И я рад, — просто ответил он и взлохматил непослушные волосы. — Так, ты пойдешь с ним? — Ага. Договорились встретиться у нашего кафе на выходных, — от этого «нашего» тепло разлилось по телу, а улыбка еле заметно коснулась губ, но испарилась в ту же секунду. Не стоит забываться, Чанёль. Не стоит. — Что ж, это круто. — Угу. Они еще постояли, не зная, что сказать. Бэкхён вновь стал инициатором расставания. Он коротко улыбнулся и махнул парню рукой, пока не остановился за углом. Его явно терзало что-то еще. Он быстро развернулся и направился к обескураженному младшему, пока не передумал. Несильно пихнув Чанёля в плечо, что тут же поморщился и ухватился за пострадавшую область, он посмотрел в теплые и светлые глаза напротив, ухватив слухом еле слышимое «спасибо, лопоухий Йода», а затем Бён покинул его окончательно, оставив с разбитым и умиротворенным сердцем одновременно.