How To Get You Alone

Сегодня знаменитая арена Джамсил была полностью забита просто неисчислимым количеством людей тут и там: каждый спешил занять свои места, с интересом и ожиданием шумно предвкушая довольно захватывающую игру, что была самой обсуждаемой в этом сезоне для всех любителей спорта. Бэкхён нашел свое место и прошел к нему сквозь уже сидевшую компанию рядом с ним, что нетерпеливо обсуждала предстоящий матч. С другой стороны кресла еще были пусты; Бён оглядел всю арену, наполненную людьми. Даже в такой толпе он смог выхватить взглядом знакомые лица своих однокурсников и знакомых с универа, что также не могли пропустить такое событие. Да и поддержка своих ребят тоже была в приоритете. Бэкхён не мог унять волнение, как будто сам должен был выйти сегодня на площадку. Он нервно жевал губу и попытался успокоить свои расшалившиеся нервишки. Ему нужно взять себя в руки. Ради Чанёля. — Бэкхённи? — Раздалось удивленное совсем рядом. Парень тут же повернулся, его лицо вытянулось от удивления, но он тут же подскочил и вежливо поклонился. — Миссис Пак, здравствуйте! Давно не виделись… — Господи, как же ты изменился, милый! — Воскликнула мама Чанёля, тут же порывисто обнимая парня. Бён неловко приобнял ту в ответ, действительно радуясь неожиданной встрече. Конечно же, семья младшего не могла пропустить игру сына, но если блондин и ожидал встретить их всех сегодня, то точно не думал, что именно эти пустые места рядом с ним будут заняты семьей Пак. — Привет, Бэкхён, — улыбнулся отец семейства и встретил его крепким рукопожатием. — Не уж-то подрос, Бэкхён-а? — Подколола его старшая сестра шатена — Юра. У них с братцем всегда был особый интерес стебаться над Бёном в частности из-за его роста. Две беспринципные шпалы. Она потрепала его по блондинистым волосам и оглядела с головы до ног, невольно присвистнув, — ух, выглядишь иначе. Ты и раньше был ничего, но теперь такой красавчик. А куда девались ботанские очки? — Выгнула бровь девушка, издевательски усмехаясь. — Да, нужно же что-то менять, — неопределенно пожал плечами Бён и подмигнул, — а чтобы видеть твое милое личико — очки мне не к чему. — Брюнетка закатила глаза на такой ответ и пихнула парня в бок, задорно посмеявшись. — Смотри, у меня-то свадьба на носу. Или ты решил сбежать с невестой прямо у алтаря? — Поиграла бровями девушка, показывая свою руку с золотым кольцом и белым камушком на аккуратном пальчике. Бэкхён удивленно воззрился на безусловно дорогое ювелирное изделие и искренне порадовался. — Вау, поздравляю, это действительно круто. Теперь ты на шаг ближе к счастливой брачной жизни, как ты и хотела. Женишок-то сам в курсе про свадьбу? — Усмехнулся он и засмеялся, получив очередной шутливый тычок. Внезапно он посмотрел на площадку, где будет происходить все событие сегодняшнего дня, и задумчиво поджал губы. — Чанёль мне не рассказывал об этом… — Ох, так этот идиот ни о чем не думает, кроме своих глупых приставок, да забав с мячиками. Но хоть с последнего есть какой-то прок. Смотри-ка, до чего доигрался, раз мы все собрались тут поддержать моего непутевого братца, — пожала плечами Юра. — Юра-я, ты должна гордиться своим младшим братом, — подала голос Миссис Пак, пожурив старшую дочку, на что та неслышно проворчала. Затем женщина перевела взгляд на Бёна и ласково улыбнулась зардевшемуся блондину, — Бэкхён-а, что ж ты к нам не заглядываешь на чай? Мог бы и навестить разок наш ресторанчик, ты ведь знаешь, где он находится, — мягко пожурила она. Бэкхён не знал, что на это ответить, потому лишь выдохнул стыдливое «извините», благо, его спасла вездесущая Юра. — Мам, ты будто не знаешь, какой Чанёлли у нас лентяй, он даже сам навестить родителей не в силах! А что Бэкхённи у нас делать-то без него? Надо этому оболтусу мозги вправлять, а не Бэкхёну, — недовольно хмыкнула младшая Пак и отпила из своей банки с содовой. Затем ее накрашенные блеском губы исказились в странной улыбочке и она обмолвилась, как бы между делом, — надеюсь, что в ближайшем времени вы уже вдвоем будете заходить почаще, — искоса взглянула на парня и подмигнула, тут же отворачиваясь вперед, как будто ничего не было. Бэкхён ощутил, как к щекам прилила кровь. Чертова Юра! Конечно, для нее с самого начала все происходящее не было секретом. Если старшие в семействе Пак не лезли, да и, возможно, не знали о давнем прекращении общения их сына с Бёном на целых полтора года, то сама брюнетка была в курсе всего и даже больше. Да уж, она была посообразительнее своего младшего братишки, что вообще не мог заметить ничего сомнительного. Блондин по привычке сжимал и разжимал руки, уйдя в свои мысли, когда супружеская пара Пак решила ненадолго отлучиться в уборную, а может еще и набрать больше закусок перед началом игры, до которой оставалось немного времени. Кивнув своим родителям и дождавшись, когда те скроются с собственного поля зрения, девушка неожиданно развернулась всем корпусом к не ожидавшему этого Бёну, что невольно вздрогнул и напрягся всем телом. Юра выгнула бровь, но продолжала хранить напряженное и даже осуждающее молчание, и Бэкхён уже было открыл рот, дабы по привычке возмутиться или же просто сказать хоть что-то наконец, но ему и не пришлось. — Ну, и? — Что? — Не понял блондин. Недовольно цокнув, девушка покачала головой, как будто собиралась сделать выговор нерадивому ученику, что завалил все экзамены в этом семестре. — Я, конечно, понимала, что ты такой же оболдуй, как и мой брат, но чтобы настолько… — О чем ты? — Выгнул бровь парень. Юра смерила его долгим взглядом, как будто сканировала, и тяжко вздохнула, подперев рукой подбородок на подлокотнике кресла. — Ты же помнишь, о чем мы говорили с тобой год назад, да? — Спросила она, не сводя с Бёна недовольного взгляда темных глаз. Бэкхён сглотнул. Конечно же, он помнил. Тем временем, она продолжила, — ты тот еще придурок, Бэкхён-а, — вынесла та вердикт. Абсолютно правдивый, черт бы её побрал! Парень попытался выдержать этот настойчивый взгляд, но понимал, что заведомо проиграл. Опустив глаза в признании своей вины, он скрестил пальцы и слабо выдохнул. Да, он придурок, что уж тут отнекиваться. — И что мне было делать? Это был единственный способ. — Нет, не был! — Не сдержалась она, в сердцах воскликнув, но ее голос потонул в шуме большой арены, лишь несколько человек рядом с ними окинули парочку странным и любопытным взором. — Я еще тогда говорила тебе, как надо было поступить! — Ты с ума сошла? Сама ведь знаешь — я не мог. Ему было не до того! — Вы оба полные идиоты. Точно стоите друг друга, ей богу, — смиренно произнесла Пак и щелкнула парня по носу, на что тот ойкнул и потер ушибленное место. *** Год назад В комнату проникали солнечные лучи жаркого лета, что с незавидной регулярностью атаковало улицы столицы душным воздухом и невыносимой температурой воздуха каждый сезон. Кондиционер работал вовсю мощь, наполняя небольшую спальню такой желанной прохладой. Девушка, сидя на заправленной кровати и перекинув ногу на ногу, спокойно наблюдала за мерно ходящим взад-вперед взволнованным парнем, что кусал губы и махал руками, громко восклицая: — Всё, Юра, я пропал. Теперь это серьезно, и я не знаю, что мне делать. — Он замер посередине комнаты и смотрел в пол, принимая крайне тяжелое решение, в частности для себя, — тут есть только одно решение… — Да. Рассказать ему, — уверенно перебила его Пак и также спокойно выдержала на себе офигевший взгляд. — Нет, никогда! Я заберу документы и подамся в другой универ где-нибудь у Лимпопо, чем поступлю так с ним. — Твердо произнес пока еще брюнет и сжал руки в кулаки, вытянув их вдоль тела. Он глубоко набрал в легкие воздух и быстро отчеканил, как будто мог передумать. — Нам нужно прекратить любое общение — это единственный выход. — Ну, ты и дурак, — не сдержала смешка Юра и окинула серьезного парня смешливым взглядом. — Вместо того, чтобы хотя бы попробовать, ты сдаешь позиции, даже не выходя на поле боя. Мужчина, что сказать. — Тебе не понять. Как и ему. — Совсем не обиделся Бэкхён, хотя в груди поселился тяжелый ком из неуверенности и предрассудков, которых было, увы, не мало. И это все жило с ним все это время, терзая недобрыми мыслями и порой не давая нормально спать по ночам. Впрочем, не важно, так как он все уже решил. За всех. — Какая разница, если он все равно не скажет мне того, что я хотел бы услышать. — Почему ты так уверен? — Выгнула бровь девушка и смерила Бёна внимательным взглядом. Она уже давно подозревала последнего в его очевидных чувствах к своему нерадивому братику, что не видел ничего дальше своего носа, а копаться так глубоко как в себе, так и в других и вовсе был не в силах. Нет, Чанёль однозначно довольно сообразительный парень, добрый и отзывчивый. Но это не касалось дела отношений. Особенно, по отношению к Бён Бэкхёну — лучшим другом которого он являлся. — Если ты не расскажешь ему, то подведешь самого себя, понимаешь? Неужели, ты действительно готов потерять его из-за своих глупых страхов и принципов? Парень промолчал, нервно сжимая губы. Как будто он сам себя не ненавидел за свою неуверенность и нерешительность. Он возненавидел себя еще с того самого момента, когда в один из дней глядел на младшего, эмоционально махающего руками, рассказывающего какую-то глупую историю, и медленно осознавал тот факт, что внутри приятно растекается невообразимое тепло, окутывая каждую клеточку тела, заставляет ощутимо трепетать где-то внизу живота, а мысли забиты только лишь чужим глубоким басом, широкой улыбкой и большими яркими глазами, в которых Бэкхён, мог поклясться, видел целые звезды и вселенные, как в глупых дорамах. Чертовски сопливо, но это то, что он чувствует по отношению к своему самому близкому другу. И это априори уже было неправильно. Ему самому не хотелось так по-дурацки обрывать их крепкую дружбу, но она уже заведомо была разрушена глупыми и никому ненужными чувствами. И даже если сам Пак ответил бы согласием… что тогда? — Мне все ясно, — вдруг хмыкнула Юра, обращая на себя внимание. Бэкхён вопросительно поднял голову, пока та серьезно глядела в ответ. — Ты боишься не отказа. Глубоко внутри себя ты уже догадываешься, что Чанёль может ответить тебе взаимностью. Ты определенно мешкаешь, но по другому поводу, — она не спешила продолжать, лишь следила за сменяющимися эмоциями на лице Бёна с каждым ее словом, что затаивши дыхание ожидал дальнейших слов. Юра сузила глаза и наконец высказала то, что заставило брюнета напрячься и опустить глаза, когда сокрушительная правда была озвучена вслух, — тебе страшно, что другие не смогут понять. Что вас загнобят, в особенности, ты не хочешь, чтобы из-за этого пострадал Чанёль. Поэтому ты и изводишь себя, но, Бэкхён, это все такие глупости! — Откуда тебе знать? — Не скрывая своего раздражения, Бён гневно зыркнул на девушку, но попытался успокоиться. Она ни в чем не виновата. И он должен беситься на самого себя. Глубоко выдохнув, парень облокотился о стоящий позади комод и провел по лицу рукой. — Я не буду даже пробовать и ничего ему не скажу. У него на носу предстоящий отбор в баскетбольную сборную, новые знакомства и события. Он вовсю готовится, ему не до этого. А когда он попадет туда, я не думаю, что его сокомандники будут особо рады наличию бойфренда у своего товарища. А встречаться по-тихому… это не по мне. — Вот уж не знаю, чему тут удивляться: тому, что мой любимый братец еще самолично не увез тебя в какую-нибудь, например, Канаду на роспись однополого бракосочетания, то ли твоего нерассудительного упрямства, — тяжко вздохнула Юра и, поднявшись с места, оказалась около парня, чтобы в поддержке провести рукой по его спине. Бэкхён дал слабину и положил голову на девичье плечо, ощущая невообразимую тяжесть от того, что он собирался навсегда порвать отношения со своим лучшим другом, хотя, напротив, хотелось быть с ним рядом всегда и везде. Видно, не судьба. — Что ж, мне уже известно, что задумала твоя дурья башка. Но, прошу тебя, расскажи ему. Позволь ему тоже решать, ведь это касается не тебя одного. Бён лишь кивнул в ответ, но внутри уже знал, что никогда так не поступит. Только не с Чанёлем. *** Бэкхён вздрогнул от громкого голоса из динамиков, раздавшегося на весь стадион и объявляющего о скором начале игры, разогревая нетерпеливых зрителей и болельщиков еще больше. С Юрой они так и не сказали друг друга и слова, а вскоре вернулась и чета Пак, потому девушка переключила все внимание на разговор с родителями. Парня атаковали непрошенные мысли и воспоминания сроком больше года тому назад, когда он таки начал отдаляться от младшего: вступил в музыкальный клуб, избегал личных встреч, начал отсаживаться на лекциях и просто нашел себе другую компанию. Конечно, всё это происходило постепенно, так, что Чанёль и сам не заметил, как их общение полностью сошло на нет. Немалую роль сыграло и его несомненное вступление в команду по баскетболу, загруженные тренировки, новые друзья и смена круга общения. Тем более, то было начало учебы — смена людей была необратимым явлением. Только, если уж для Пака все шло размеренно, и он сумел бы потом объяснить причину прекращения их такой крепкой дружбы, то для самого Бёна это был мучительно долгий период, который высосал из парня все душевные силы. Как же было тяжело останавливать себя от долгих звонков, подсаживании к младшему во время обеда или совместных лекциях или от привычной прогулки после окончания учебного дня, как они делали все время. Не описать словами, какое разочарование испытал Бэкхён, когда всё закончилось, и Пак даже не пытался вернуть былое. Он принял всё и отдалился от старшего, совершенно позабыв. И Бёну ничего не оставалось, как продолжить свое существование, хоть и не в образе того замкнутого парнишки из школы, когда правду о его ориентации узнал близкий друг, навсегда отвернувшись, но это было ничем не лучше того, когда видишь любимого человека каждый чертов день и осознаешь, что всё уже не будет таким, как прежде. И даже понимая, что это к лучшему, на сердце от этого не легче. Дабы забыться, Бэкхён старался найти себе какого-нибудь парня для отвлечения: зарегистрировался на сайтах знакомств и встречался со многими парнями… Точнее, ходил на первые свидания, только вот вторые разы как-то не задавались. Зато Бён осознал, что ему не интересны новые знакомства и поиск ненужного бойфренда. Ему нравилось просто смотреть на парней, любоваться ими, ловить краш, так сказать. Вначале такое происходило в сторону актеров и айдолов, затем перешло на красивых парней из приложений для знакомства, а после дело дошло и до местных красавчиков университета, причем большую популярность имели спортсмены. Еще бы, накаченные и поджарые — следить за теми было сплошным удовольствием и удовлетворением, как окрестил Пак, фанючных замашек, что зародились в Бэкхёне, как новое хобби для того, чтобы не думать ни о чем. Особенно о Чанёле. И это даже начало получаться до того момента, как старший не словил сильный краш на Ким Ёнсу, что, по иронии, являлся лучшим другом самого Пака, из-за чего эти двое практически везде таскались друг за другом. И как бы Бён не заставлял себя не смотреть в сторону последнего во время своих слежек или глядя на сделанные тайно фотографии Кима, где попадался бывший друг… Взгляд мимолетно останавливался на родном лице младшего, сердце билось с той же учащенной скоростью, а в душе становилось как тепло и приятно, так и неимоверно тоскливо. Но Бэкхён не имел права любоваться и скучать. Он разрушил всё собственными руками не для того, чтобы сожалеть, хоть эти мысли и заполоняли его голову очень долгое время. Он не должен жалеть. А потом случилось то, что случилось. В очередную свою слежку за привлекательным Ёнсу, Бэкхён следил за тренировкой команды на поле, та закончилась, и все игроки умотали в раздевалку помимо двух, коими оказались сам Ёнсу и чертов Пак Чанёль, но Бён уже привык к их совместному времяпрепровождению. Интересно, он даже не ревновал и не завидовал, хотя, может быть, лишь самому Ёнсу, что смог стать для младшего настоящим бро, чего не смог сделать Бён. Вздохнув, блондин выныривает из своих мыслей с целью наделать очередной поток бесконечных фотоснимков, пока не обнаружил, что линза на камере полетела, потому начал спешно устранять неполадки, не заметив, как те двое уже скрылись из поля зрения. Ругаясь, на чем свет стоял, парень втихую добирается до извечной стремянки около окошка в душевые, которую еще никто не додумался убрать, и по привычке бесшумно забирается внутрь, тут же затаившись в последней кабинке. Проверив, работает ли объектив, блондин вновь сжато выругивается и разбирается в настройках забитого аппарата, краем уха слушая приглушенные голоса с другого конца помещения из почти опустевшей раздевалки. -… уже все? Так быстро… -… балду гонять… -… эх, и я пойду… -… давай… Бён даже не попытался вслушаться дословно, но из вырванного контекста догнал, что один из парней увалил домой, и очень надеялся, что им оказался шатен, а сам Ёнсу сейчас войдет в раздевалку… — Хей, вот уж не ожидал, что наткнусь на всё семейство. Мистер и Миссис Пак, здравствуйте, давно не виделись. Юра, ты, как и всегда, самая яркая на трибунах. — Хихикнув, брюнетка через застывшего Бёна пихнула появившегося из неоткуда парня, что приветственно кивнул всем знакомым и устроился на единственно свободном месте рядом с блондином, на которого перевели мягкий взгляд, коротко кивнув, — Бэкхён, привет. — Привет, — неловко пробормотал Бён, явно не ожидая, что сегодня так много знакомых лиц будут окружать его на довольно громадной арене. Сама судьба решила поиздеваться. — Ёнсу-я, чуть не опоздал, — хмыкнула девушка и протянула парню банку содовой. Ким благодарно принял банку и пожал плечами. — На работе был завал, еле отпросился. Но я не мог пропустить такое событие. Верно, Бэкхён-а? — А-ага, — запнулся он и отвернулся на поле. Да уж, повезло ему быть окруженным, чуть ли не загнанным в ловушку с двух сторон. Кто бы знал, что все так обернется. — Уверен, они зададут соперникам жару. Хотя, игра обещает быть захватывающей, все-таки, не слабаки собрались, — тем временем, рассуждал брюнет, задумчиво глядя на площадку. Семейство Пак бурно обсуждало предстоящую игру, потому Ким взглянул на тех любопытным взглядом, а потом привлек внимание блондина, накрыв руку того на подлокотнике своей. Бэкхён вздрогнул, но руки не убрал, как-то загнанно глядя в глаза старшего. Тот смерил его изучающе, а затем осторожно улыбнулся и кивнул на пустую площадку. — Вы поговорили, как ты и хотел? Блондин слабо выдохнул и помотал головой. — Я обещал ему после игры… но… Ким терпеливо ожидал продолжения, не давя на парня. Тогда Бён собрался с силами и глубоко вздохнул. Какой же он нерешительный идиот. -… я взял с него обещание, что он победит. И тогда я все ему расскажу. Брюнет задумчиво исследовал глазами людей на трибунах, позволяя молчанию считать секунды, перетекшие в минуты. За это время блондин успел уже несколько раз отчитать себя за слабость, пока Ёнсу вдруг не издал смешок. — Хорошая мотивация для него. Уверен, в таком случае, ему деваться уже некуда. — Он наконец повернулся и вгляделся в лицо блондина, подбадривающе изогнув губы в улыбке. — Доверься ему. Бэкхён почувствовал облегчение где-то внутри себя и также уверенно кивнул. Ёнсу на секунду сжал его ладонь в своей, а затем высвободил из своей хватки, вновь беря прохладную банку освежительного напитка. Бён пытался унять в очередной раз пробудившееся волнение и вынырнул в реальность только из-за взбалмошной Юры, что нетерпеливо похлопала парня по плечу. — Бэкхён-а, смотри! Начинается. Весь стадион разрывается от гула и непрерывных криков из сотен голосов; судьи незаметно для Бёна уже расселись по своим местам, готовые к началу долгожданного матча, а голос комментатора поприветствовал толпу, раздавшись отовсюду из внушительных динамиков, распределенных по всему периметру стадиона. — Итак, приветствую вас, дорогие болельщики! Это четвертый и последний матч среди баскетбольных сборных этого зимнего сезона! Сегодня решается судьба победителей и проигравших, кто же сможет взять кубок за победное место на этих сложнейших соревнованиях? Команда храбрых львов из местного университета Кёнхи? Или же наши гости с Шанхая — команда диких ястребов? — Болельщики разразились шумными возгласами и окликами названия их команд. Блондин обратил внимание на множественных студентов, пришедших поддержать непосредственно львов, те повскакали с мест, вытянули вперед креативные нарисованные собственноручно плакаты или же демонстрировали самодельный и официальный мерч с символом команды. Не ожидавши Бён вздрогнул от раздавшегося возгласа рядом с собой. — Львы разнесут сегодня стадион! — Оглушительно прокричала Юра и весело рассмеялась, заставив родителей смутиться, но несдержанно улыбнуться, громко присвистывая и аплодируя. — Львы лучше всех! — Раздалось уже с другого бока, Ёнсу перевел внимание на блондина и задорно подмигнул. Бэкхён невольно улыбнулся и закричал в поддержке вместе со всеми. — Львы, надерите их китайские задницы! — Юра и Ёнсу не сдержали хохота, а Бэкхён ощущал себя наконец свободным и нескованным в собственном выборе. В кое-то веке. — Что ж, — с энтузиазмом продолжил не менее всех предвкушающий игру голос комментатора, — встречайте первых наших чемпионов, дошедших до финала! Команда ястребов из Шанхайского университета! — На поле появились как рослые, так и не шибко высокие китайцы в белой униформе и с порядковыми номерами. Они встали в одну линию, кое-кто из игроков узнавал своих с трибун и с улыбкой махал в ответ пришедшим поддержать их, а Бён невольно отыскал взглядом самого капитана команды — Цзытао. Тот был высок, загорел и крайне серьезен, его брови нахмурены, и образовывали морщинки на лбу, а вид такой, будто он без какой-либо сложности готов вырвать сердце соперников и сожрать на обед. Да, такой капитан навевал испуг. Но всё улетучилось, когда из динамиков раздались следующие слова. — Поприветствуйте соперников ястребов из Сеульского университета Кёнхи — команда львов! Стадион бесновал, все гудели и шумели, со всех сторон раздавались одни лишь голоса, но для Бэкхёна всё затихло, как будто его окутал невидимый купол. Глаза тут же отыскали высокую и долговязую фигуру одного из игроков в красной форме и с порядковым номером — 61. На губах расцвела мягкая улыбка, а в глазах отразилось тепло, как и на сердце. Команда встала рядом с ястребами, и тут лицо капитана Цзытао изменилось, завидев капитана соперников. На губах расплылась ехидная ухмылка, но глаза… они стали мягче и глядели с неким озорством, нежели прежде. Бэкхёну было это знакомо. Примерно то же он испытывал и к Паку. Вернув взгляд к последнему, блондин зарделся, когда Чанёль наконец отыскал взглядом их места и тут же со всей мочи замахал ручищами своей семье, что заулыбались в ответ и с не меньшим энтузиазмом окликали парня, ответно размахивая конечностями. Бён следил за всем этим действом и ласково улыбался. Как бы шатен не жаловался на излишнюю опеку, а семья у того была самой крепкой и дружной. Всегда поддержит и будет рядом. Увидев Ёнсу, подскочившего с места, дабы младший обратил на того внимание, эти оба начали без остановки что-то вопить, за что Пак получил оплеуху от капитана за излишние шум и своеволие, а Ким довольно захохотал, падая на свое место. Юра окрестила тех двумя малолетними дебилами и покачала головой, на что ее мать осуждающе шикнула. Бён тихо смеется и вновь смотрит на шатена. Тот потирает ушибленный тяжелой рукой Криса участок головы и недовольно бормочет, вновь поднимая голову, стараясь слишком не стрелять молниями в непоколебимого капитана команды. Взгляд младшего фокусируется на нем, Бэкхён отчетливо это видел. Чанёль улыбнулся и лишь смотрел на него, не собираясь отворачиваться, впрочем, как и сам Бён не мог отвести глаз от парня. Он еле слышно прошептал «удачи», хоть и знал, что Пак его не услышит, и показал кулачок, на что шатен лишь смешливо закатил глаза и кивнул, все еще глядя на Бёна. Его губы прошептали что-то в ответ, кажется, это было одно единственное: «обещаю». — Боже, вы оба сейчас весь стадион наполните своими сопливыми флюидами, — подшутила Юра и вдруг подскочила, опершись рукой о плечо не ожидавшего Бёна и громко выкрикивая. — Хей, Пак Чанёль, не вздумай проиграть, олух! Тот, видимо, заслышав свою непутевую сестру, — конечно, с такими-то ушами, — в очередной раз подметил Бэкхён, невольно покраснел от стыда и прикрыл лицо рукой, как будто это предназначалось не ему. Юра со смехом опустилась обратно, что поддержал и Ким, весело хихикая над смутившимся другом, но получила недовольный взгляд от матери, на что лишь непринужденно пожала плечами. Бэкхён покачал головой и вернул взгляд на площадку, где уже должна была начаться последняя игра. И не важно, кто сегодня победит, а кто проиграет. Бэкхён уже считал себя победившим. *** — Боюсь огорчать всех наших болельщиков и телезрителей. Увы, сейчас пройдет последний овертайм, после чего обязательно решатся победители зимнего сезона этого года! Несравненно, обе команды достаточно сильны и успешны в своем деле, потому никто из них не готов сдавать позиции и отдавать победу так просто. Напоминаю, во время матча четырех периодов не хватило — львы и ястребы ожесточенно забивали очки, нагоняя друг друга. Судьями было объявлено аж два овертайма, а у нас до сих пор ничья! Что ж, каждый из нас здесь должен понимать, что другого шанса не будет. Всё решится прямо сейчас, — голос комментатора оставался стойким и выдержанным в силу своего профессионализма, но даже так было очевидно, что у него, как и у всех людей на трибунах волнение наперебой с томительным ожиданием и надеждой засело глубоко в душе. Многие до сих пор выкрикивали слова поддержки; другие же сидели смирно, поднеся руки к лицу, затаивши дыхание следили за происходящим на обширной площадке. Чанёль слабо выругивается. Они еле поспевали за противниками. Эта команда чертовски хороша и слажена, аж страшно становилось. На удивление, Крис был собран и не позволял себе давать слабину, как и своим игрокам, которые невольно переманивали его спокойствие и собранность себе. Даже так, им все еще было до невозможности трудно одолеть китайцев. Этот овертайм, действительно, будет последним — в этом нет сомнений. Вот только, для кого конец матча станет триумфальным, а для кого полнейшим провалом? Пак осматривает уставших, но сосредоточенных ребят, что отдыхали, пили воду, но оставались такими же напряженными. До начала игры еще две минуты. Затем парень инстинктивно смотрит в сторону трибун. Его семья, его близкий друг. Бэкхён. Все они следят за ними, поэтому нужно выложиться на полную. Нельзя ударить в грязь лицом, только не сегодня. «обещаю». Это одно единственное слово эхом звучит в голове, разгоняя все непрошенные мысли. Да, он обещал. Еще с самого начала все их отношения были построены на простом обещании, что он дал в сердцах, не подумав. Но абсолютно не жалел об этом. Честно говоря, он был готов дать еще сотню обещаний и выполнить их все до единого. Взгляд цепляется в поиске поддержки за фигуру Бёна, который неотрывно наблюдал всю игру за происходящим. Никакого проигрыша сегодня не будет, в этом Пак готов поклясться. Бэкхён нервно жует собственную губу, не зная, куда девать свое волнение. Этот матч не дает ему покоя, как и дурацкое обещание, что он по глупости потребовал от младшего. Ну, что за идиот. Давно бы поговорили и все. Нет, а теперь эта самая игра должна стать решающей — узнает ли шатен всю правду или же так и останется в долгом неведении? — «Чёрт бы побрал все эти обещания. Мою бесхребетность. Господи, Пак! Неужели так трудно выиграть! Не могу ждать больше…» — Волнительно перебирая сцепивши в замок прохладными пальцами, блондин уже перекинул всю свою нервозность и на самого младшего, абсолютно безосновательно, между прочим, но ничего не мог с собой поделать. Он резко дергается, когда Ёнсу благосклонно хлопает его по плечу, но сам не отрывает глаз от площадки, где вскоре развернется последнее действо. — Это обещание чудотворно влияет на Чанёля, — заметил брюнет, — он сегодня решителен и сосредоточен, каким я его еще не видел. Похоже, он непоколебимо настроен на победу. Бэкхён молчит несколько секунд, прежде чем вновь посмотреть вниз, где уже все игроки вновь разбрелись по полю и заняли нужные позиции. Шумно вздохнув, Бён сжимает кулаки и глядит перед собой. — Лучше бы я просто рассказал ему. С самого начала — еще больше года назад. Тогда бы он так не напрягался, никто бы не мучился, — блондин ощущал себя полным идиотом всё больше с каждым словом, — мне не стоило бояться. А теперь, если он проиграет… он не позволит мне вымолвить и слова. Ведь обещание для него дороже всего. — Да уж, чувство выполненного долга у него излишне сильное, поэтому он посчитает, что недостоин твоего рассказа, если их будет ждать провал, — согласился Ким, следя за своими друзьями. Бён на это промолчал, ведь и без того всё было понятно. Не завари он всю эту кашу, может, они давно были бы счастливы? Он не может посмотреть туда, не может взглянуть на Чанёля, что сейчас отдавал всего себя, стараясь изо всех сил. Нет, уж если кто и не заслужил здесь, так это сам Бэкхён. Блондин прикрывает глаза, но голос Ёнсу вновь привлекает его внимание, — неужели, ты веришь в его провал? Ведь если думать иначе, то сегодня он точно не проиграет. Бэкхён не успевает ответить. Сигнал о начале игры, и вот — два высоких спортсмена на середине поля отбивают мяч, тот отскакивает ко львам; те без промедления уверенно ведут, оказывая решительное сопротивление ястребам. Одно очко. Два. Еще один — они победители. Ястребы отбирают мяч, отыгрывают оба очка. Счёт вновь сравняли. Подача снова на стороне львов. Чанёль принимает подачу, ведет в самое логово врага. Ему не пройти, слишком много противников, что окружили парня со всех сторон… Нет, прорвется. Он ловко обходит их, передает мяч и снова ловит. Они с Ву единственные львы в кольце ястребов, остальных просто не пускают. Сейчас или никогда. Либо они забивают и становятся победителями, либо проигрывают. По лицу стекает пот, весь гул с трибун куда-то пропадает, заглушаемый биением собственного сердца в ушах. Крики, шум, свист, голоса — не слышно ничего. Только мяч в собственных руках и высокое кольцо над головой. Только цель, только победа. Взгляд на секунду метнулся в сторону капитана, что стоял в другой стороне. У них обоих есть шанс. Всё, как в замедленной съемке. Один бросок, один итог. *** -… Бэк… хён… Бэк… хён… Бэкхённи! — Чей-то звонкий голос ворвался в сознание, ускользнувшее из этого мира после финального свистка судьи об окончании матча. Бэкхён глупо хлопает глазами, не совсем понимая происходящее. Рядом стоящая Юра тормошит его за плечо, приводя растерянного парня в чувство. Хорошо, хоть по щекам не побила, удар у Паков еще тот… — А, да? Юра-я, что… — Не мямли, Бэкхён-а. Пойдем, мы с родителями уже встретились с братишкой. Теперь твоя очередь. Блондин осоловело глянул на девушку и огляделся вокруг. Точно, они уже не находились на трибунах на шумной арене; теперь они стояли в главном холле. Игроки потихоньку выходили переодетые из раздевалки, что была чуть поодаль через коридор. Как долго они уже были тут? Неужели все это время Бён лишь беспомощно глядел перед собой, неизменно уйдя в свои мысли, как будто в параллельную вселенную? Но вот, теперь его жестоко вернули обратно. Хотелось сказать так многое, но слова не складывались, а рот просто открылся в немом вопросе. Сзади на плечи легли чьи-то тяжелые ладони, уверенно подталкивая парня вперед. — Давай, Бэкхён. Сделай то, что должен. Ёнсу и Юра непоколебимо вели парня через коридор, попросту вталкивая в широкую раздевалку и закрывая массивные двери. Бён беспомощно оглядывается, но не обнаруживает позади ничего, кроме деревянной преграды на пути к отступлению. Что ж, значит, пора действовать. Раздевалка оказалась куда больше и запутаннее, чем мог похвастаться кампус их университета. Блондин ругается сквозь зубы, в который раз напоровшись на тупик в этом чертовом лабиринте, состоящим из одних рядов с железными шкафчиками! Черт, а может, он сам намеренно плутает, лишь бы не встречаться с целью своих поисков? Нет уж, он доведет дело до конца. В кои то веки поступит, как мужчина. Хватить бегать от ответственности, пора отплатить Паку за все. С другой стороны, возможно, он уже мог уйти? Ведь, по сути, старший находился тут уже слишком долго — минут двадцать, не меньше. Что мешало Чанёлю по-быстрому собраться и уйти к своим? Может, Бёна даже искали, но потерявши просто не стали искать и ушли восвояси. А он тут ходит себе в поисках невесть чего и абсолютно бесцельно. Чертов позорник. Сжав зубы, Бэкхён грузно опирается на шкафчики спиной, опустив взгляд перед собой. Очередная апатия накрыла парня с головой. Ничего не хотелось. Он облажался. Он ничего не может, даже просто сказать, что он чувствует — для него целое испытание, абсолютно неподвластное. Тут ради него такие подвиги, считай, совершают, а он не может абсолютно ничего поделать. Беспомощный и бесхребетный. Стало так тошно от самого себя. Но Бёну не привыкать, он уже свыкся с бесконечным самобичеванием и самокопанием. Он недостоин Пака, как бы не хотел думать иначе. Тот для него готов был горы свернуть, но свести его с парнем, что оказался его собственным самым лучшим другом. Не требуя абсолютно ничего взамен, да еще и пожертвовал собственными чувствами ради них. Ради его счастья. Чёрт, Бён, да что с тобой не так?! С шумом откинув голову на шкафчики, блондин безынтересно глядит в потолок, не обращая никакого внимания на ощутимый удар в затылке. Черт с ним. Продолжая заниматься собственным самобичеванием, парень невольно хмурится, когда до ушей доносится приглушенное бормотание. -… позор… позор… облажался… черт… — говор был еле слышен, вот только голос вполне себе узнаваем. Бэкхён оглядывается по сторонам в надежде понять, откуда исходит звук. Пролет, в котором он находился, был давно пуст, как и сама раздевалка, только парочка игроков не спешила уходить, но уже тоже собиралась покинуть помещение, создавая шум из громкой беседы где-то в другом конце. Бён прошелся вдоль шкафчиков и выглянул из-за ряда, подглядывая за другой пролет. Глаза расширились, а в груди томительно забилось сердце. Нашел. Шатен сидел на длинной лавке, скрестив руки перед собой и сгорбившись, опустил голову и еле слышно бормотал что-то про себя. Блондин осторожно выглянул из-за угла и сделал было шаг к парню, как невольно остановился. Стало до ужаса стыдно, а чувство вины поглотило старшего с головой. В состоянии Пака был виноват Бён и только он. Если бы он собрался с силами и не стал решать все за них обоих. Чёрт, еще есть шанс все исправить! — Чанёль, — тихо позвал Бэкхён, следя за чужой реакцией и делая шаг навстречу. Младший вздрогнул и затравленно взглянул на парня. Ему не хотелось видеть его прямо сейчас. Ни тогда, когда он так сильно проебался. Собственный позор так и стоял перед глазами, а губы все шептали одно и тоже, не давая ни минуты слабины. Полный провал. — Бэкхён, — шепнул Пак и тут же отвел взгляд. Он сжал кулаки и не смел больше смотреть в сторону старшего. — Я подвел тебя. Прости. Бён тихо выдохнул и остановился на расстоянии в несколько шагов. Нужно загладить свою вину. Но как? — Это случилось больше года назад. Мы были друзьями, всё у нас было хорошо. Ты и сам знаешь, нам было офигенно вместе, ведь так? Но я сделал самонадеянное решение за нас обоих, хоть ты этого и не понял, ведь я… — Стой, ты что делаешь? — Непонимающе моргал Чанёль. Он с несколько долгих секунд изучал парня взглядом, а затем просто вскочил с места и уверенно воскликнул. — Чёрт, нет, я знаю! Ты хочешь мне все рассказать, да? Но ты не можешь, я не буду слушать! — Чанёль, не глупи, — нахмурился Бэкхён и сделал еще один шаг, тогда как Пак сделал ровно такой же назад, — дело не в твоем обещании. Ты должен знать правду. — Какой в этом толк? Я не справился. — Дело не в победе, ушастый дебил! — Взбесился Бён, хоть и старался держать себя в руках. Он быстро сократил оставшееся расстояние, не давая шатену и шанса на побег. Схватив игрока за воротник униформы, он чуть притянул того к себе и раздраженно заговорил, — ты послушаешь, что я скажу, понял? — А вот и нет, — заупрямился Чанёль и попытался закрыть уши руками, но старший рывком прижал того к шкафчикам, заставив ненадолго выпасть из реальности. — Господи, Бэкхён! Ну, почему ты такой? Я же сказал тебе… — Я такой?! — Перебил его блондин и прижал парня сильнее к твердой поверхности, заставив болезненно захрипеть. Чуть ослабив напор, он в отчаянии воскликнул, — а почему ты такой, Пак?! Почему тебе так обязательно заслужить что-то, купаясь во всеобщей хвальбе и внимании? Я с самого начала собирался тебе просто все выложить! — Тогда какого хрена не выложил?! Я устал играть в эти игры, Бэкхённи, — Чанёль даже не думал вырываться их хватки, он лишь устало глядел на старшего сверху-вниз, тяжело дыша. — Потому что я идиот, — повержено изрек Бён и спустя пару секунд высвободил парня, отойдя на пару шагов. Между ними повисло минутное молчание. Затишье перед бурей или же долгожданное признание? Бэкхён сделал глубокий вдох и открыл было рот, чтобы начать… — Я должен был забить, — внезапно вставил Чанёль, все еще облокачиваясь о шкафчики позади, используя в качестве опоры. Он сжал руки и глухо сказал, — не нужно было передавать мяч Крису… черт, я ведь хотел, чтобы эта победа была его. Он так этого хотел, так грезил об этом. — Шатен сжал зубы, резко развернувшись, он с силой ударил кулаком в железный шкафчик, создав оглушительный шум от удара. Бён порывался было схватить его и обозвать, на чем свет стоит. Но не стал. — Блять, это все моя вина! Блондин прикрыл веки и перенесся мысленно на финальный овертайм. Последние минуты матча, решающий оборот. Чанёль стоит, окруженный ястребами, но готовый сделать свой бросок, пока неожиданно не дает пас стоящему чуть поодаль Ву. Тот готов был принять подачу, пока откуда не взявшийся капитан команды ястребов не перехватывает мяч и не бросает в сторону, передавая тот своим. Они не успели защитить свое кольцо и не успели забить свое очко. Один бросок — сигнальный свист об окончании, нескончаемый говор комментатора, трибуны ревели, ребята из Шанхайского университета были в не себя от радости, бегали по полю и принимали победу. Разочарованные львы, досадные стоны болельщиков, немой шок семьи Пак и Кима. А у самого внутри поселилась глубокая печаль за младшего. Бэкхён вздохнул. Он подошел и взял того за руку. Поднеся чужие пальцы к собственным губам, он прижался к ним в долгом поцелуе, прикрыв глаза и слабо выдохнув. Шатен дернулся, но руки не отнял. Он неотрывно следил за старшим, пока сердце гулко стучало в груди, не собираясь успокаиваться. Блондин посмотрел на парня и мягко улыбнулся, переплетя пальцы с чужими, он прижал ладонь Пака к щеке, ласково потершись, показывая все наглядно и вполне очевидно. Чанёль ощутил, как дрогнула губа, а в глазах неприятно закололо. Он попытался смахнуть наваждение, но то было настоящими эмоциями, завладевшими бедным парнем, что уже сам не заметил, как мокрые дорожки спешно покатились по скулам и щекам вниз, задерживаясь на подбородке, но неизменно падая вниз, скрываясь в плотной ткани униформы. Шатен хотел было отвернуться, но ладонь старшего накрыла его скулу, большим пальцем с родинкой собирая крупные капли, не давая им катиться по выстроенному маршруту. Пак всегда был сентиментален и до боли ранимым. Словно дитя. Поэтому Бэкхён, не теряя ни секунды, прижимает младшего к себе, зарывшись пальцы в чужие густые волосы, он ласково массирует кожу головы, стараясь расслабить и утешить парня, второй рукой мягко гладя по широкой спине. Чанёль утыкается лицом в крепкое плечо старшего и еле слышно хнычет, не смея издать что-то громче. Каким бы сильным он не хотел казаться, перед Бёном мог дать слабину и перестать корчить из себя мачо. Ему было до одури обидно, что из-за него их команда профукала победу, а он сам не смог сдержать данное им самим обещание. Что он подвел всех, подвел Бёна. Подвел самого себя. Этот проигрыш ударил по щекам слишком сильно. Жгло, как от нещадной пощёчины. И все же, было то, что он все-таки выиграл. Заслужил он или нет. Это было уже не важно. Чанёль чуть отстраняется и смотрит в светлые глаза напротив. Такие теплые, такие родные. Без всяких слов становилось очевидным все то, что так хотел рассказать старший. Но слова больше не были нужны. Он просто глядит в эти светлые омуты и чувствует себя самым нужным и самым защищенным. Что еще нужно? Бэкхён мягко проводит по мокрой щеке и убирает выбившуюся темную прядь, пряча ту обратно за ухо. Лучи закатного зимнего солнца неожиданно ворвались через мелкое окошко под потолком, или же они только заметили? Откуда-то все еще были слышны чьи-то голоса, кто-то хлопал дверцей шкафчика, смеялся или возмущался. Бэкхён обвивает руками сильную шею и игриво улыбается, придвинувшись ближе, он зашептал. — Больше никаких тупняков. Обещаешь? И все же, ничему они не учатся. Чанёль не может подавить улыбку, прижавшись лбом о лоб Бёна, он самоуверенно выдал. — Зависит от тебя, Бэкхённи.