***
— Думаешь, он его отпустит? — лениво спрашивает Феликс, смотря на входную дверь в подъезд, пока фоном играет музыка из колонок. — Не думаю, что они помирились, — хмыкает Тэ. — Чёрт, как у тебя это получается? — Что конкретно? — Ли вздёргивает бровь, расслабляется и зевает. На улице уже стемнело, но всё так же тепло как и днём. — Я терпеть не могу, когда девушки поют, — кивает на магнитолу. — А женские группы для меня нечто бесящие. Но вот это неплохо. — Что плохого в женских группах? — Клипы без нормального сюжета, та ещё ересь. В большинство клипах тупо лица показывают ну и танцуют изредка, — ворчит Тэ. — Кто это? — Это Neoni, — улыбается. — Ты слишком строг, если бы сидел в жюри, тебя боялись и ненавидели. И если бы ты высказал своё мнение в интернете, то тебя сожрали. Тэхён растягивает миленькую улыбочку. — Мне похуй, — улыбка пропадает, поворачивается и смотрит на дверь. — Я давно заметил, что в интернете сидят дохера умных, но когда настанет конец света, сольются при первой возможности. А про мнение каждого стоит промолчать. — Ты распалился, друг мой, — Феликса забавляет рассуждение бакэнэко, его можно сравнить со старым дедом. — Говори раз начал, всё равно сидим без дела. — Часто слышал фразу «это моё мнение и нормально, что оно не похоже на ваше». Для людей это как для быка красная тряпка, — фыркает. — Быки цветов не различают, но бегут, потому что их провоцируют. У каждого своё мнение, но снова и снова пытается переплюнуть друг друга. Вместо того, чтоб в интернете сраться, могли занять важными делами. Феликса прорывает, начинает ржать, хлопая себя по ноге. С дедом он точно угадал. За Тэхёном раньше не замечалось подобных рассуждений, но забавно наблюдать за ним. — Ты всегда был таким? — Я не люблю рассуждать и философствовать, слишком бесячие задание. Мне всё рано мысли о создании мира не помогут сдерживать кота внутри себя на постоянке. — Ты изменился, — Феликс кивает в так песни, а улыбки пропадает. — Я изучал тебя, могу сказать, что в школьное время ты был спокойнее. — Это бакэнэко, — трёт лоб пальцами. Тема с котом не очень приятна, да и лишний раз не хочется заговаривать об этом. Чонгук сказал — нужно высказываться время от времени, чтоб понять, когда нужно сбавлять обороты. — В последние время меня всё бесит и хочется разнести комнату. Могу начать ругаться на пустом месте, даже если не так посмотрели. Когда работал в магазине, мне не позволено хамить или как либо провоцировать клиентов, а сейчас попробуй скажи мне — сожру и не пожалею. — Тебя булили в школе и дома, — Тэхён хмурится после этих слов, но Феликс продолжает на свой страх и риск. — Сбежал, как только закончилась школа. Многие предпочитают с моста и в речку. — Я сам хотел идти на мост, но потом подумал, что возможно могу упустить нечто важное. — Ты следишь за семьёй? — Нет, даже не вспоминаю, всё равно ничего хорошего, — Тэхён скрещивает руки на груди и думает достать телефон и звонить Чимину. Задолбалось уже ждать. — Я раньше думал как себя буду вести если увижу? Предпочту сделать вид, что не знаю, а вспоминать былое не стану. Я не один в своём теле, кошак может взять штурвал, а мне отдувайся потом. — Не думал, что ты откровенничать со мной будешь, — признаётся Ли на лице едва заметна улыбка. — Да и вообще не представлял, что сможем сдружиться. Ты как непробиваемая стена. — Я не верил тебе, когда узнал, что ты с Раутом тусовался. А после увидел, что ты выбрал сторону и решил дать тебе шанс. Чимин наконец-то выходит и быстрым шагом доходит до машины и садится на задние сидение. Тэ смотрит в зеркало заднего вида и видит красные щёки Пака с исцелованными губами, взгляд бросается на шею, где было два засоса. Феликс заводит машину и они отъезжают. — Вам недели не хватило, — Тэхён смотрит в окно, но всё равно замечает как дёргается Чимин. — Мы ждали тебя, пока ты нацелуешься. Скажи ещё, что не помирились. Тэ говорит спокойно, но что-то напрягает и Чимин слышит так, словно бакэнэко не нравится поведение Пака. — Ну мы решили пока не спешить, — в голосе неуверенность, а сам смотрит в окно, чтобы было проще говорить. — Поживём — увидим. Феликс мельком бросает взгляд назад и на Тэ, который подозрительно замолчал. Неловкая тишина и кажется он тут лишний. Тэхён сам сидит без настроения, но и другим портит. Чимин пока бежал к машине улыбался как мальчишка. — Ладно, — Ли решает начать первым. — Поговорим о том, что мозолит нам глаза. — Я недавно говорил с одним парнем, — Тэхён начинает первый. — У него нет ноги и государство платит ему по инвалидности. Он человек, но спутали с акрабом, а когда дел натворили, то вернули без одной ноги. Совет не хотел отпускать его, на мясо планировали пустить или на корм, но государство его по своё крылышко приютило. Он размышлял тогда и подал умную мыслю: почему во главе совета люди, а не акрабы. Возможно, совет тогда имел значимость. — Совет как и церковь закреплены за Ватиканом и Папой Римским, — Феликс шикает, когда перед ним неожиданно вылетает тачка, но успевает тормознуть и пропускает неадекватного. — Ты виделся с Папой и как понимаешь, он расист. Совет создан для защиты уникальных людей, но прав у них нет, лишь видимость. Я изучал историю и у этой секты так скажем и ничем хорошим для них история не заканчивалась. В некоторых странах совет является запрещенной террористической группировкой. Кто дорожит связями с Италией и Ватиканом, до сих пор позволяют совету командовать, но не прыгать выше головы. — Я слышал как Хонджун и Намджун разговаривали на эту тему, — добавляет Чимин. — Президент согласился на прекращение работы совета по всей стране. Так же хотят запустить программу по защите акрабов или что-то в этом роде. — Много недовольных будет, — Феликс смотрит на время. — Как бы шумиху не начали и парады. — Ладно, — вставляет Тэ, достаёт телефон. — Через пару дней начнём, чтобы были на готове. А ты, — поворачивается к Чимину и тот на него вылупился как на дурачка. — Если вы с Намджуном помирились и у вас брачный сезон, то не вздумай разболтать. Я всё равно узнаю и запру в гараже. — Я понял. Чимин дует губы. Откуда столько недоверия в его сторону? Или Тэхёна задело? Пак не представляет о чём думает Тэ, на лице нет никаких эмоций. Он не до конца понял, стоило ли ехать, хотя всё складывается в лучшую сторону. Намджун не тянул, не уговаривал остаться, а просто попросил быть аккуратным и звонить если что. Так же пополнил счёт карты, отчитывая за выпирающие рёбра. Джун и раньше был таким, в каждом движении или проявлении ласки говорилось, что он знает его как облупленного. Только Чимину не спокойно. И как бы умело не врал, но он до сих пор зависим от Джуна. И сейчас Пак чувствует себя виноватым. Ему хочется набросится на Тэхёна, поцеловать и объясниться. Хотя что он скажет? Страшно, если эти двое заставят выбрать кого-то одного. Чимин боится выбирать. Палка о двух концах, где в любом случае страдать и наслаждаться будет в равной степени. Они подъезжают к гаражу и Феликс просит посидеть у него немного, смотается по делу и отвезёт Тэхёна домой. Тэ соглашается быстро и покидает машину, Чимин открывает своими ключами дверь, пока Феликс трогает я с места и даёт заднюю. — Что будешь? — спрашивает Пак, проходит к кухне и достаёт из холодильника молоко. — Давай кофе, — Тэ садится на стул, откладывает телефон и наблюдает за нервным движениями парня. Слишком много резких и дерганных движений. — Ты ничего не хочешь мне рассказать? Чимин застывает с кружкой, стоит спиной к Киму и не спешит поворачиваться. Лучше позно, чем никогда. Им бы пришлось поговорить, но Чимин не готов. У него даже речи нет. — Что именно? — на другое ума не хватило. — Ты же переспал с Намджуном, пока у тебя была линька, — Тэхён видит реакцию, но Пак так и не поворачивается. — Я не в праве командовать тобой, если всё было обоюдно, то ладно. Если тебе показалось, что буду отчитывать или осуждать, то ты ошибся. Просто хочу, чтобы ты не терял голову с ним и мы смогли закончить дело. Чимин поворачивается, на лице едва заметная улыбка. Тэхён снова доказывает, что не плохой парень и помогает рассеивать страхи, как облака на небе. Смесь чувств от радости до ликования, сердце сбивается с ритма, а на лице проявляется румянец. — Спасибо,— с дрожью в голосе произносит Пак, сдерживается, чтобы не зареветь. Отворачивается, берет в руки кофе и ставит перед другом. — Я заметил, что у тебя проблемы с доверием, но ты зависим от ласк, — уверенно и спокойно говорит Тэ. — Это не плохо, потому что тебе нужно искать того, кто готов опекать как маленького. Поначалу не замечал, но недавно дошло, что кроме Намджуна, вряд ли кто-то достойно позаботиться о тебе. — Почему ты списываешь себя? — хмурит брови, но голос уверен. — У тебя неплохо получалось заботиться обо мне, когда оставались наедине. У Тэхёна на лице умиротворение, будто выполнил жизненную цель. — Я монстр, Чимина, — заключение звучит как принятия себя. — А монстры все заканчивают одинаково. Тэхён сбежал из дома не так давно, чтобы встретить рассвет на горе Намсан и думал о себе и как быть дальше. Тэ не учили тому, куда умудрился влипнуть совсем недавно, но от наказания сбежать не получится. От самого себя не убежишь. Таскает с собой бутылку святой водой, чтобы заткнуть кошака, который ухмыльнется и предупреждает. От страха поднимается давление, быстрые стуки сердца чётко чувствуются на рёбрах. Бакэнэко — это продолжение его самого, но является тёмной стороной. Сгусток из зла и ненависти. Тэхён чувствует себя не своей тарелке. Возможно это похоже на одержимость демона, но его ничего не спасёт, кроме котла в аду или место в дурке. Спрашивает себя, когда от его решение зависит будущие. И как судьба умудрилась довести до этого ужаса? У Кима самого страхов полный вагон, но он смотрит на Чимина и пытается успокоить. Верит, что у Чимина может быть будущее, а его потайные желания смогут осуществиться. Паку много и не надо: уютный дом в глуши и под боком Намджун. А Тэхён чувствует себя больным раком, когда занет, что осталось совсем немного до смерти. — Ты хороший, не наговаривай на себя, — Чимин подходит ближе, обнимает за плечи и Ким чувствует прохладную кожу возле шеи. Так хорошо и спокойно. Чимин замечательный и Тэхён снова скроет о своём состоянии, сдерживает бакэнэко. Потому что он не должен находиться в этом кошмаре. — Если тебе так нравится, — улыбка на лице искренняя, Тэхён позволяет отпустить страхи и насладиться Чимином, пока есть время до приезда Феликса. — Ты очень хороший друг. — Почему ты говоришь так, словно прощаешься? — Я стал слишком сентиментальный, — фыркает Тэ. «Говорю, потому что не знаю на сколько меня хватит». Бакэнэко сожрёт его разум и Тэ можно считать мёртвым, пусть и оболочка дальше существует.***
В зале совещания стоит тишина, ждущие в помещении сидят в телефонах и ждут последних гостей. Сами гости входят без стука, впереди всех идёт Тэхён в деловом костюме чёрного цвета и солнцезащитных очках. Позади идёт Чимин и Феликс, которые занимают места ближе к Киму, бакэнэко останавливается в центре стола, чтобы все видели его. Гости садятся слева, а Чонгук с Намджуном и Юнги по правую сторону. Пак слабо улыбается Джуну, когда взгляды пересекаются и им удаётся занять места друг напротив друга. Намджун кивает и так же улыбается в ответ. — Тэ? — зовёт его Чонгук, когда тот молча рассматривает всех. Тэхён улыбается, показывая ряд белоснежных зубов, чуть склоняет голову и снимает очки, тонкие зрачки выдают ипостась бакэнэко. — Не угадал, зайка, — бросает очки на стол и с хитрой улыбкой осматривается. — Сегодня балом править буду я. В дверь стучаться, заходит секретарша. — Простите, там прибыл мэр и требует встречи. — Пусть идёт сюда, — приказным тоном отвечает бакэнэко. Девушка опускает взгляд на начальника, Чон кивает, она выходит, закрывает дверь и долго ждать Хонджуна не приходится. Хон встречается взглядом с Тэ и садится возле Мина. — Давно не виделись, Ви. — Мы бы скоро увиделись, — подмигивает и щёлкает пальцами. — Раз все в сборе, стоит начать. Итак, возвращаемся к старым баранам и ебёмся с советом дальше. По новостям недавно говорили, что эти гады планируют построить лабораторию для глубокого изучения акрабов. Место выбрано и в следующем году планируется стройка. — Не планируется, — встревает Хонджун, для приличия руку поднял. — Они хотят это всё организовать за счёт государства, но я не разрешал. — Представляю как они бесятся, когда их шестёрка не подписывает бумаги, — Ви хмыкает, а Хона никак не задевает. — А чего не даёшь волю? Сам только за радость похищать всех без разбора. Кажется эти двое поворачивают не в то русло, пока остальные смотрят на них. — Но ты же живой. — Ещё родителями напугай, могу так отдать, ещё денег сверху отдам. — В тебе ничего святого. — С тебя пример беру, — опирается руками о стол Ви. — А сейчас не закроешь рот, я вырву и сожру твой язык. Чонгук, как реагировал совет на запрет? — Было совещание, каждый пытался переорать друг друга, — Чон стучит пальцами по столу. — Они думали будет просто, раз Хонджун выполняет каждое указание. Они требовали чёткого ответа и меня запирают в те же рамки. Требуют, чтобы я переубедил мэра или меня выгонят и оставят ни с чем. — И ты веришь в это? — Ви смотрит на Чона, как на дурака. — Я наблюдал за ними. Эти крысы настолько боятся марать руки, что предпочитают раздавать указы. Кучка баранов и не более. Но, Чонгук, ты и так потеряешь многое, когда всё закончится. Твоя компания создана для поддержи акрабов, вы переплетаетесь, как бы не пытались петушиться. Это реально лаборатория будет? — Что-то типа как у Хонджуна, — отвечает Чонгук. — Они придумали программу, где акрабы сами будут идти в лапы. Типа дома престарелых или психушки. Всё добровольно и никого похищения. — Это пол беды, — встревает Феликс и все смотрят на него. — Птичка напела, что совет решил идти другим путём и действовать через других политиков. На Хонджуна хотят открыть охоту и нанимают киллеров. — Не вижу в этом проблемы, — Ви надоедает стоять и находит стул, садится с довольной моськой, вытягивает ноги под столом. — Подумаешь убьют, давно пора. — Не радуйся, заменят другой пешкой, тот на уступки идти не будет, — Хонджун не воспринимает слова в серьёз, кошак давно на него зубы точит. — Как выкручиваться будешь? — Съем. Я хотел и тебя сожрать, но Тэ меня отговорил. Любит и ненавидит, как же мне нравится издеваться над ним, но речь о другом, — Ви наблюдает за реакцией, хищник давно требует накинуться на мэра и растерзать его, чтоб мучился и кричал от боли особенно долго. — А киллеры откуда? — Шавки Раута, которые только его и послушают, — продолжает Ли. — Многие думали, что Раута легко заменить, но здорово ошиблись. Сидя в решётке, умудряется и оттуда командовать. Юнги поджимает губы. Снова этот засранец возвращается, чтобы нагадить в душу, которую с трудом восстановил. Не простил и не хочет прощать. — Отложим пока этот вопрос, — щелкает пальца бакэнэко. — Чонгук дал всю подноготную на каждого из участника. После долгих разговором с Тэ, мы порешали и засадим всех. — Хочешь поймать их с поличным? — Хонджун размахивает рукой. — Не забывай, что и нам с Чонгуком влетит. Ты думаешь, просто сдашь без потерь. Да и подобраться будет не так просто. — Совет хочет провести собрание, — Феликс смотрит на сидящих напротив. — Мы можем нагрянуть неожиданно и знаем, что те сидят за закрытыми стенами. А что если использовать акрабов из пробирки? — Не очень хорошая идея, — Юнги встречается взглядом с Ли. — Их можно купить только на чёрном рынке, просто так никто не станет продавать даже одного. — Тогда воскресим трупы, — встревает Ви, ухмыльнется и склоняет голову. — Только не факты, что мы положим их обратно. — Ты их до сих пор не можешь контролировать? — спрашивает Феликс. — Вроде недавно пытался и не было проблем. Все смотрят на Ви, тот не обращает внимание на остальных. — Проблема в количестве, — Ви садится на стул, который только заметил. — Одного десятка мало, чтобы устроить разнос. Нужна толпа и если по началу всё будет нормально, чем дольше это всё будет происходить, тем меньше шансов на контроль. И Тэхёна может убить, разорвать к чертям собачьим. Если не жалко парня, то у вас будет всего час. — А тебе его не жалко? — встревает Чимин, хмурится и сжимает кулаки. Они с Тэхёном не обсуждали бакэнэко. Пак тоже змей, но у них гармония со своим зверем. — Как ты можешь так говорить о своём хозяине. — Плевал я на него с высокой колокольни, — довольно резко говорит Ви. — Он тебе не говорил и не скажет точно, но ты прародитель всего этого. Хоть на последок повеселюсь. — Что это значит? — хмуро спрашивает Пак. — Можешь обрадовать его, когда он придёт в себя. Он умрёт, когда и совет будет свергнут. А сейчас попрошу заткнуться и слушать дальше. — Тогда совет пусть сидит и дальше. — Ты не услышал меня, Чимин? — Я не собираюсь плясать под твою дудку, — Пак поднимается, пока остальные наблюдают за происходящим. — Не забывай, что говоришь с акрабом. — Тебе сказать, куда можешь идти со своими угрозами. — Я предупреждаю и один раз: если с Тэхёном что-то случится, я пущу яд и ты из его тела сольёшься с ненужной кровью. — Смотри-ка, а ты смог найти нужные книги. Только у тебя ничего не получится. — Я предок Апопа, так что угомонись. — Вот и сидел бы в норе… — Хватит вам двоим! — рявкает Чонгук, ударяет по столу кулаком. — Что за детский сад, говорите по делу. Чимин замолкает и садится на своё место, виновато смотря на Намджуна и Чонгука. — Акрабов можно купить, — продолжает как ни в чём не бывало Ви. — Через Хёнджина, он быстро провернёт авантюру. Встретимся, поговорим и заключим сделку. — А где деньги собрался брать на это? — фыркает Феликс. — У Чонгука не вариант, даже у его компании. Намджун нашёл тебя, про Ходжуна стоит говорить. Скажи только стоит один такой. — Тогда выпускайте Раута! — психует Ви, злобно смотря на Ли. — Бесите меня! Ви падает на пол теряя сознание, Чимин подрывается, поднимает парня и просит воды. Парень быстро приходит в себя, берёт воду и пьёт сам. Пак помогает подняться и сесть за стул. — Здравствуй, бессонница, — бурчит он, чувствует как внутри всё кричит от злости. Смотрит на всех и хочет разорвать каждого. Бакэнэко в бешенстве, но уже не капает на мозг. — Прошу прощения. Я слышал вас и поэтому продолжим. А это уже Тэхён, ему не очень хорошо, но он может говорить и соображать. — Тэхён, у тебя есть идеи? — спрашивает Чонгук и тот кивает. — Не спеши, ты бледный. — Нормально. То что предлагал бакэнэко — так себе идея. Слишком много шума. Я хочу, чтобы мы всем составом пошли и разнесли всех, когда будут все вместе. — Президент мне подал идею, — Хонджун тянется за стаканом. — По тихому засадить их, а после вскрыть все дела. Я могу наложить запрет о лишней информации, делов на пару минут. К слову, не так давно президенту прислали письмо из Рима, что меня лучше убрать с поста. — Тогда президент ему хвост укоротил, — продолжает за брата Намджун. — Дал шанс на исправление. — Не буду говорить, что свят и раскаиваться сейчас нет смыла за содеянное, но дело пошло и для акрабов скоро будут выпускать специальные лекарства. Ещё был затронут вопрос о образовании акрабов. — Это всё хорошо, но думаю пора решать вопрос с советом. Есть у кого идеи? — говорит Тэ. — Меня устраивает твой вариант, — первым подаёт голос Юнги. — У нас будут проблемы, если всё будет происходить в открытую. Соглашаются все, что вариант с проникновением будет не такой уж и плохой идеей. Тэхён слушает, старается по крайней мере, но выходит хуже и хуже с каждой минутой. По телу проходит озноб и кажется, у него упала температура на пару градусов. Чёртов кошак, подпитывается жизненной силой человека, чтобы злость не сбавляла обороты. Тэ давно думал о себе и о коте. Кажется он становится тем самым злом, которое стоит упрятать в клетку. Он правда хочет свободы для акрабов, чтобы их мнение тоже учитывалось не только на бумаге, но и в жизни. Он простил Чонгука, простил Хондужуна, хотя мог их посадить, но не может. Потому что демон внутри шепчет, что он в разы хуже и его злость не спрятать за решётку. Ничего не сделал и до сих пор тот трус и слабак, который не смог обрести свободу. Глаза закрываются и Тэхён теряет связь с миром.***
— Он в коме, поэтому не могу сказать точных сроков. Вы можете навестить, но ненадолго. Мне пора, — сообщает доктор, кратко поклоняется головой и удалятся работать дальше. Они прибыли в больницу всей оравой, забив на важное совещание, когда Тэхён свалился со стула на пол и перестал реагировать на внешние раздражители. Хонджун подсуетился и организовал всё в лучшем виде и сейчас Тэхён лежит в наилучшей клинике с вип местом. Как в отеле прям. — Чонгук, — обращается Хон и тот смотрит на него. — Я понимаю, что не в тему скажу, но вряд ли Тэхён оклемается до судного дня. Если вообще оклемается, но лучше тебе править кораблём. — А что так? — усмехается Чон. — Отложим этот разговор на потом, я не могу ни о чём соображать. — Как скажешь, мне уже пора. Джун, ты со мной? Намджун смотрит на Пака, поджимает губы и кивает. Братья собираются и покидают здание больницы. В коридоре остаются четверо. Чонгук решает первым зайти, а за ним и остальные. Тэхён как и ожидалось подключен к ЭКГ и рядом капельница, в носу трубка и всё. Ким был бледен, а губы посинели потрескались, ногти в некоторых местах начали отпадать. Живой труп. И температура соответствует описанию. Чимин подходит первый и касается пальцами прохладной кожи друга. Без слёз не взглянуть. Пак сдерживается, потому что видит ритм сердца на экране, оно спокойно и равномерно. Тэхён мог жить спокойной жизнью, где так же работал, а вечером заваливался читать книгу или поиграть в любимую игрушку, у него бы так же были проблемы, которые казались лишь фоном, когда приходишь уставший с работы. Возможно в будущем завёл семью и питомца и наслаждался каждым днём, запечатляя на плёнку фотоаппарата, а после просматривал фотографии в альбоме. Но у Тэхёна в голове сидит монстр, который подводит к краю могилы, пока парень сдаёт заднюю. Получается через раз, потому что силы покидают. Внутри сидит демон, который и жаждет твой смерти без особой причины. Чимин вспоминает слова Ви и ведь, мог отговорить Чонгука, чтоб прекращал страдать хернёй. Попытался бы отговорить, когда они были в храме и молил бы не убивать ради него, чтобы не пробудить монстра. Видя во что превратился Тэ, Пак загоняется ещё больше. Возможно был маленький шанс, что у них всё будет, но всё расселось как туман. Да и если Чимин будет просить прощение, себя не простит. Тэхён хочет остановить совет и Чимин побежит, если прибьют, то так этому и быть. Если Тэ выйдет из комы, если Пак пострадает — он готов. Нужно вызвать сатану? Да без проблем. — Можно его вывести из комы? — спрашивает Чонгук. — Всего слишком много. — Я не знаю, — отвечает Чимин и думает перечитать книгу, которую умудрился найти. — Но даже если мы сможем поставить на ноги, от него мало пользы будет. Врачи молчат, потому что акрабы ещё мало изучены, но мысли закрадываются не хорошие. Чонгук понимает. Тэхён может очнуться и стать амёбой, тупо пуская слюни. Что может быть хуже? И вот до чего довели абсолютно все, не только бакэнэко. — Нам пора ехать, — говорит Феликс и Пак в последний раз смотрит на друга, первый выходит из палаты. Чонгук решает тоже не долго задерживаться. — Мы придумаем, что нибудь, обещаю.***
Обычный частный дом, который ничем не отличается от себе подобных на этой улице. Тэхён поджимает губы и понимает, что это за дом. Как же он не хотел возвращаться. Дверь запрета, пусть на улице день. Тэ заходит в гостиную, где сидел мальчик и играл в две машинки. Сидел как можно тише, чтобы не мешать маме приготовить обед. — Твою же мать, почему сюда?! — оборачивается злой Тэ, а Ви сидит на скамейке и довольно ухмыльнется. — Нахрен копаться в моём прошлом. — Узнаешь позже, а пока смотрим и обсуждаем. Ты был спокойным мальчишкой. Хотя чувствуешь… Пахнет страхом. Мальчик сидит в пижаме на лице никаких эмоций. Скоро мама приготовит обед, заставит всё съесть и уроки до самого вечера. Тэхён смотрит на мальчика, помнит и знает сколько ещё нужно пройти страданий и мук, чтобы выбраться из этого болота. — Это не совсем воспоминания, — говорит Ви, пока мальчишку зовёт мать, чтобы тот шёл есть. — Это пережиток прошлого, позволит смотреть на всё под другим взглядом. — Зачем мне это? — Не всё и сразу, сказал же ждать. Тэхён проходит на кухню, рядом стоит тенью Ви и оба наблюдают как мать моет посуду. Стоит тишина, но Тэ хорошо изучил мать, которая сдерживается, чтобы не наорать на ребёнка. — Мама, я вернулся, что на обед? — прибегает весь красный от бега мальчик с улыбкой обнимает мать. — Щас переоденусь и спущусь. Мальчишка несётся в комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду и вернуться к столу. Тэхён не поднимает головы, ест и игнорирует шаг, да и все остальные внешние раздражители. — Мам, я так упрел с этим шарфом, но я не снимал как ты и сказала, — Виён трёт шею, где был синий след от веревки. — Вроде не болит. — Не трогай, чтобы быстрее прошло, а позже помажу. Пока синяк не пройдёт, прийдётся посидеть дома. Виён недовольно морщится и с обидой смотрит на брата, но отмалчивается и приступает к еде. Тэхёна игнорируют неделю, зовут, чтобы поел и на этом всё. — Твоя спина, — Ви щурится и разглядывает спину маленького Тэ, но под одеждой ничего не видно. — Чем тебя били? — Думаешь, я уже помню? Мне даже врача не вызвали, проследил, чтобы в себя пришёл и всё, — Тэ понял, что кошак не планирует отпускать, но делать нечего будут копаться в прошлом. Тэхён помнит как было больно, ту боль невозможно забыть. Его избил отец и запер в комнате, чтобы сдержаться и не прибить сына с концами. — А с его шеей что? — Ты не был тут? — удивляется Тэ. — Это закрытое воспоминание, которое вижу впервые. — А ты не должен был изначально быть со мной и переживать это всё? — Себя я проявил, когда защищал от Раута. Ты тогда мусор выносил. — Точно, — хмыкает и переводит взгляд на Виёна. — Я хотел задушить его, но ничего не получилось. Ви расширяет глаза и косится на парня. — Ты был близок, судя по следу. — Родители спалили контору. Тэхён поднимается и подходит к раковине, чтобы сразу помыть за собой посуду. Снова тишина, но стоит пройти мимо, как мать вспоминает про него. — Придёт отец и запрёт тебя, будь готов. Тэ уходит на второй этаж и уже взрослый Тэхён смотрит в след, слышит как тихо закрывается дверь, которая будет открыта завтра, когда Виён уйдёт в школу. Ви опирается на косяк и мотает головой, понимая без слов, куда намылился Тэхён. — Мам, а мы поедем на море как и хотели? — спрашивает Виён, которому запретили обсуждать эту тему при Тэхёне. — Я хорошо окончил учёбу. Борам меняется в лице, протягивает руку, чтобы погладить сына по голове. — Конечно, билеты уже куплены и мы полетим в Таиланд, скоро будем собирать вещи. — Мы полетим с Тэхёном? — Тэхён будет жить у бабушки пока нас не будет. — Я рад, — Виён довольно улыбается и продолжает есть. — Папа сказал, что он нам испортит всё путешествие. После того, что сделал его нужно в подвале держать. — Мелкий пиздюк, вспороть бы тебе брюхо, — ворчит Ви. — Тебе нужно было сразу ножом захерачить его. — Я обещаю тебе, что после Таиланда у нас будет новая жизнь и мы начнём жизнь с нового листа, без твоего младшего брата. Мальчишка давится, но улыбается, словно узнал о подарке на день рождение. От радости начинает есть быстрее. — Не спеши, подавишься.***
Борам осматривается и открывает калитку. Она была здесь последний раз, пока не поступила в университет, а там уже встретила любовь всей жизни и так остались жить в Тэгу. — Мама, сколько лет мы не виделись, я так рада видеть… — Ври дальше, — ворчит женщина, недовольно переводит взгляд на дочь. Разворачивается и идёт к дочке, Борам следует за ней, но держится на расстоянии. Кан Исыль неплохо выглядит для своих лет, но и понятно почему, всё дело в её гене и тем, кем является. — Мамуль, не стоить злиться, мы в гости со всем семейством. Ты давно хотела повидать внуков, вот и решила привезти, пусть свежим воздухом подышат да и бабушку родную увидят. Ви усаживается на лавочку и наблюдает за матерью и дочерью. Подходит взрослый Тэхён и садится рядом. — Это твоя бабушка, — удивляется Ви. — Я чувствую её запах. Она тоже бакэнэко… удивительно. У неё очень сильная аура. — Она в армии служила, — гордо заявляет Тэ. Это единственный человек, который оставил тёплые воспоминании в памяти. — Так горела этим, но бросила, когда забеременела. Ей пришлось оставить мечту ради дочери. Дед у меня был, но он умер, когда мне три года стукнуло, так что его не помню. — Ты об этом вспомнила спустя два года. Мне сказать тебе прямо в лицо, что я думаю о тебе? — обходит дочь и идёт дальше поливать морковь. Борам тянется за ней, игнорируя ворчание матери. — Наша последняя встреча закончилась руганью. — Мам, ну хватит вспоминать, да я была не права… Исыль прекращает поливать, ставит лейку и поворачивается к Борам. — Ты запретила внукам общаться со мной, потому что я монстр. Напомнила о том, что хотела забыть, а сейчас приезжаешь как ни в чём не бывало и святошу строишь. Я же не так тебя воспитывала. Это всё твой Сеул, он извратил тебя. А Борам на лице ни капли виновности, всё она помнит, да и от слов не отказывается. Как можно быть такой? — Мам, мы можем поговорить о более важных вещах, чем ворошить прошлое, — Исыль поднимает лейку и продолжает поливать, пока Борам тянется хвостиком за матерью. — Твои предсказания оказались верны. — Я тебе талдычила восемь лет, но ты… — Да, мам, я в курсе, тоже ещё при памяти, — резко выдаёт она, чтобы остановить от очередной порции упрёков. — Тэхён чуть не задушил Виёна. Исыль застывает, ставит лейку и поворачивается к дочери. Борам знает этот взгляд — недовольство, злость и разочарование. Мать предупреждала и пыталась помочь, но Борам класть хотела на советы матери и как всегда на своей волне. — Почему он сделал это? — сдержано спрашивает Исыль, от тона у Борам по спине пробегают мурашки. — Тэхён увязался за страшим братом на улицу. Виён подговорил друзей и те издевались над ним. — Что вы сделали? — Мам… — Что? — зрачки сужаются и светятся злобно и предупреждающе. С Исыль шутки плохи, её трудно разозлить, но у Борам это прекрасно получается. Будь воля Исыль, то давно лишила дочь родительских прав, но сил не хватит. — Мы отчитали его, за то что провоцировал детей и наказали. У него была тетрадка, с которой он не расставался. Тхан выкинул её и забрал любимые игрушки с книгами и отдал из Виёну. В ту же ночь Виён кричал, мы подскочили и увидели как Тэхён перекинул верёвку через шкаф и начал натягивать. Исыль замахивается и бьют дочь по щеке, да так сильно, что та падает меж грядок. Она подходит и присаживается на корточки. — Что ты за мать такая? Ненавидишь своё дитя за то, что он не такой? Ты хоть в курсе, что мы не решаем, за нас это делает природа! — Исыль повышает голос. — Двинешься — я сломаю тебе пальцы, дрянь такая. — Мам… успокойся, — осторожно просит Борам, но та и не планирует слушать дочь. — Прекрати когти выпускать! — Что тебе не хватало в детстве? Я могла упрекать и вымещать злость, что потеряла карьеру, — смотрит прямо в глаза и игнорирует когти. — Я была расстроена и рада одновременно, что ты человек и поставила для себя цель: воспитать как можно лучшую дочь, чтобы были цели и амбиции, чтобы жизнь была не прожита не зря. Ты хотела университет в Сеуле. Я упрекнула тебя? Ты знала, что я буду против, но помогла тебе собраться в этот чёртов университет. Столько лет прошло, а мне больно от тебя и от твоих слов. — Ты постоянно ворчала на меня, не делай из себя святошу. Я рада была, что уехала. Ты съела человека и даже не пожалела об этом. — Это уже не твоё дело, — Исыль поднимается, когти исчезают, а глаза становятся нормальными. Она отворачивается берёт лейку и продолжает поливать. — Тебе лучше вернуться к семье. — Что с твоей матерью не так? — спрашивает Ви, поворачивает голову к Тэхёну. — Мама была расисткой, как и папа. Они ненавидели акрабов за то что они есть. Не ищи в этом логику. — Ты меня не слышишь? — Борам сдаёт пару шагов назад, чтобы снова не получить, щека ещё болит. Мать силы не жалела. — Пожалуйста, забери Тэхёна к себе. Тебе лучше знать. — Он ребёнок в первую очередь, — Исыль выдыхает, сдерживается, чтобы снова не врезать дочери кулаком. — Ты хотела Тэхёна сдать в детский дом, но тебя предупредили, что в таком случае заберут двоих. Ви перестаёт моргать. Вот это поворот. Он поворачивается и смотрит на хмурого Тэ, который закрылся от мира всего. — Откуда… — Оттуда же, откуда и о планировании убийства. Тэхёна ты пыталась два раза утопить в ванной, но не получилось. И из-за этого ты злишься до сих пор. И после этого ты называешь меня монстром. Скажи честно, Тэхён же не нужен тебе, потому что акраб. — Да. У Тэхёна глаза на мокром месте, он не знал этого. Мать пыталась избавить от него, за то, что просто акраб. Он помнит как приехал к бабушке и это было лучшее время для него. Ви молчит, но чувствует эмоции, продолжая смотреть на мать и дочь. — У меня слов не хватит, чтобы сказать насколько гадко ты поступаешь. Я заберу Тэхёна и ничего не скажу про этот разговор. Хоть из кого-то смогу воспитать нормального человека… только открой рот, угроза ещё остаётся актуальной. Борам отписывается мужу, чтоб вёл детей. Они пробудут два дня, а после быстрым ходом в Таиланд.***
Тэ смотрит на разбитую вазу, игнорирует боль от порезов. Бабушка появляется быстро и смотрит на потерянного внука, который боится голову поднять. — Моя любимая ваза, — вазу было жалко, но ничего страшного. Тэхён присаживается и собирает осколки, пачкая их кровью и ждёт наказания. Мама бы уже начала орать и обвинять во всех бедах. — Да брось ты их, — она берёт в свои ладони руки мальчишки и смотрит на порезы. — Не порядок, нужно быстро обработать. Бабушка помогает с обработкой руки и сама собирает вазы, печально вздыхает, вазу муж дарил на годовщину, но ругать Тэхёна за случайность не стоит. — Ты чего? — смотрит на подходящего внука, который протягивает мягкую игрушку. — Я её только недавно стирала. Тэхён молчит. С момента приезда прошла неделя, за это время мальчик ни слова не проронил. Исыль не показывает, но поведение внука пугает. Тэ ничего не просит, видит часто в огороде на скамейке и читает книги. Исыль смотрит на внука со слезами и дарит игрушку, чтобы не скучал и был лучший друг. Мальчик боится выходить за пределы калитки и издалека наблюдает за детьми, которые резвятся на дороге. Тэхён просто кладёт игрушку на пуфик и садится на диван. Исыль теряется и не понимает как вести себя, насильно заставлять говорить — не очень хорошая идея. Мягкий кот чёрного цвета, смотрит игрушечными глазами, женщина вздыхает. Думает, что Тэ лучше быть одному. А Тэхён просидел на диване до самого вечера, даже книжки не брал. Бабушка зовёт внука на ужин и только он поднимается, чтобы поужинать. Мальчик ест, что дают и не спорит. Исыль наблюдает за ребёнком, который после еды моет за собой и уходит спать, а на часах начало седьмого. — Что она сделала с тобой? — У меня от тебя мурашки бегут, — Ви следует за Тэхёном. Маленький Тэ отвернулся к стене и закрыл глаза. За ним наблюдают, но он всё равно никогда не узнает об этом. — Жаль, я раньше не пробудился, я бы твоей матери устроил весёлую жизнь. Если она мне на глаза попадётся, то точно выпущу кишки. — Ничего ты не выпустишь, — Тэхён даже головы не повернул, смотрит на маленького себя и помнит как ему было плохо в тот день, но он не плакал. Мама бесилась от его слёз и била как можно сильнее. Тэхёна не выпускали на улицу, учился на дому и всегда был в синяках. — Всё закончилось, не нужно вспоминать былое. — Ты дурак? Они тебе жизнь испоганили и радуются, а ты спускаешь на самотёк, — Ви распаляется с каждым словом, близко не подходит, но его не заткнуть теперь. — Ты тряпка, Тэхён. Если ты думаешь, что изменился, то нихера подобного, всё так же мнёшься. Простил Чонгука и Хонджуна, потому что испугался перемен. Я пытаюсь тебе в голову вбить, что эти двое должны поплатиться. Они вернут детям родителей, которых забрали и убили? Ты сам лазил и вытаскивал мёртвых детей. Неужели в голове ничего не отложилось. Ви психует и уходит, ему хватило, да и знает, что без толку разговаривать. Тэхён не пробивной, до сих пор не может выбраться из панциря. Говорит, что оставил прошлое, но демоны никуда не делись. Тэхён вырос, но остался таким же зажатым мальчишкой. Ким вздыхает, подходит и садится на кровати. — Я так устал.