Дети Дракона

Выйдя из своих покоев, Аксель не сразу понял, почему весь дворец кишит людьми, которых он не знает в лицо. Потом он вспомнил, что частично сам является причиной такого столпотворения. Аристократы, даже самые захудалые, главы гильдий купцов и ремесленников, мэры городов и военачальники – все, кто хоть что-то из себя представлял, были приглашены на свадьбу наследника престола и его брата. Как иронично, подумал Аксель, они венчаются в один день, но не друг с другом. Последние несколько дней он не покидал своих покоев, течка Мантуса была той сладкой пилюлей, которая позволила ему смириться с тем, что Офер покинет дом и будет теперь принадлежать другому. Это было трехдневное безумие, из которого совсем не хотелось возвращаться в реальный мир. Мантус был так податлив и ласков, при одном воспоминании о днях и ночах любви у Акселя до сих пор тяжело в паху. Та первая течка омеги, что соединила их в лесу, случайно или по воле судьбы, была лишь слабой тенью того, что альфа пережил сейчас. Пройдя через длительную болезненную метаморфозу, Мантус наконец потек и в этот раз был гораздо более отзывчив на ласки альфы. Их секс длился часами, и альфа ощущал, что омега полностью расслаблен и получает истинное удовольствие от их близости. Альфа впервые услышал его громкий стон в моменты оргазма, и это значило, что омега себя совсем не контролировал, ведь он до сих пор хранил свой обет молчания, данный неизвестно когда и кому. Когда течка закончилась, Мантус предпочел остаться в постели, кутался в мягкие овечьи шкуры и пил теплое молоко со сладким бальзамом, который ему посоветовал дворцовый лекарь. Он сказал, это поможет восстановить силы после течки и сохранить беременность, если она наступила. Омега был без сил и, хоть по виду, не особенно доверял лекарю, его рекомендациям внял. Аксель сам полдня провалялся рядом с омегой, поедая принесенную слугами еду и ни о чем не думая. Словно этот долгий сексуальный забег на время очистил его разум от всех мыслей, печалей и раздумий. И это Акселю нравилось. Он бы хотел, чтобы это происходило с ним чаще. Альфа прижимал к себе омегу, целовал его и наслаждался недолгим покоем. Но ближе к вечеру Акселю захотелось выйти наружу из их гнездышка и немного размяться. Он принял ванну, оделся и пошел на стрельбище, забыв о том, что уже через пару дней его свадьба. Столкнувшись во дворце с толпой праздных людей и их любопытствующими взглядами, Аксель испытал досаду, свернул в боковой коридор для слуг и прошел по черной лестнице во двор. Там он увидел новую толпу из прислужников, которые прибыли в столицу со своими господами. Однако тут его в одежде простого воина никто не знал в лицо и не таращился, потому альфа смог быстро добраться до стрельбища. Там было пусто, даже свежевыпавший снег еще не был примят и таял на скользкой грязи, в которую превратилась земля от недавней оттепели. Аксель выбрал мишень, натянул тетиву, когда заметил, что здесь не один. Невдалеке какой-то парень стоял и долго прицеливался. Увидев на себе внимательный взгляд Акселя, он выпустил стрелу и промазал. Альфа заметил какую-то неловкость в его движениях, и понял, что тот не совсем здоров. Его левая рука была неестественно вывернута, словно ее сковала судорога. Аксель перевел взгляд на манекен, стоящий в другом конце стрельбища. Сейчас с него сорвали бело-голубую тряпку – верный признак того, что островитян больше не считали врагами. Или делали вид, что не считали. На какое-то время Аксель забыл про калеку и выпустил добрую дюжину стрел. Большинство из них попало туда, где у настоящих людей находятся жизненно важные органы. - Как научиться так стрелять? – спросил парень, который бросил свое занятие и наблюдал за Акселем. - Тебе? Никак, - честно ответил тот, опустил лук и окинул подошедшего внимательным взглядом. Это был альфа, высокий, плечистый, но слишком худой. Вероятно, его подкосила какая-то детская болезнь. Услышав ответ, парень дернул плечом и отвернулся от Акселя. - А зачем тебе стрельба? – спросил тот. - Мне нужна хорошая работа. Во дворец меня не берут, в гарнизон тоже, в стражники могут взять, если я стрелять научусь, - ответил парень и вновь прицелился. В этот раз его стрела попала манекену в плечо. - А что ты умеешь? - Я управляюсь с любой работой по хозяйству. Я вырос здесь на заднем дворе и могу делать все. - Тогда зачем тебе служба в гарнизоне? – удивился Аксель. Парень помолчал, но потом все же ответил. - Я хочу жениться. Но омега из Башни не пойдет замуж за чернорабочего. И мне будет не на что его содержать. Я пытался пробиться в дворцовую службу, но туда  меня не берут. Хотя я знаю слуг, которые гораздо тупее и неповоротливее меня. - Хорошо знаешь дворцовую прислугу? Парень уверенно кивнул. - А господ? – ухмыльнулся Аксель. - Этих нет. Они у нас на заднем дворе не бывают. А в королевский двор и покои мне ход закрыт. Я только в служебные комнаты вхож. - Если я дам тебе поручение, и ты исполнишь его, то получишь работу во дворце, идет? – вдруг неожиданно для самого себя спросил Аксель. - А с чего мне тебе верить? – недоверчиво спросил парень. - С того, что не только ты родом отсюда. Я тоже тут вырос, прямо там, - Аксель показал на центральную часть дворца, и увидел, как новый знакомец меняется в лице. *** Офер выскользнул из своей спальни и отвел глаза страже с помощью нехитрой магии, которой владел в совершенстве. Правда, в последнее время она не пригождалась – ходить по ночам ему было некуда. Но не в этот раз. Он крался по полутемным дворцовым коридорам, словно был преступником, а не принцем. Его сердце колотилось прямо у горла. Еще вечером Офер примерял свой свадебный наряд и думал о жизни на островах с Зигфридом, а сейчас эти мысли полностью покинули его голову. Пройдя по узкой лестнице в темную башню, где располагалась королевская библиотека, он встал у тяжелой дубовой двери, чтобы отдышаться. Когда-то он взбирался сюда за пару мгновений, но сейчас ему мешал это сделать живот, к тому же в темноте он боялся споткнуться и упасть. Офер знал, что идти сюда было глупо по многим причинам. Но ни одна из них не могла его остановить. Он толкнул дверь, вошел и тут же очутился в объятиях старшего брата. - Ты пришел, - выдохнул Аксель ему на ухо. Офер уткнулся альфе в грудь лицом, чувствуя приближение слез. Было трудно дышать, он цеплялся за рубашку Акселя, боясь, что просто упадет от волнения. Тот крепко обнимал его и тоже тяжело дышал. От брата пахло другим омегой, и это отрезвило Офера. Он сделал над собой усилие и оттолкнул от себя альфу. Пытаясь прийти в себя, омега огляделся в поисках места, куда можно сесть. Он устал подниматься по лестнице, младенец в его утробе нервно зашевелился, и он схватился за живот. Вокруг была тьма, и только из стрельчатых окон шел тусклый лунный свет. Аксель понял его без слов и достал откуда-то из темноты тяжелый деревянный стул. Омега сел и уставился на альфу снизу вверх. Повисло долгое молчание. Аксель сел рядом с ним на холодном полу и прижался щекой к его бедру. От этого прикосновения Офер вздрогнул, и по телу побежали мурашки. - Я не хотел тебя отпускать, так толком не поговорив, - нарушил молчание Аксель. - И что ты хочешь мне сказать? – хрипло спросил Офер. - Не выходи за него, Фейри, - горячо произнес альфа и поднялся с места, глядя брату в глаза. - У тебя есть для меня другое предложение? – уточнил тот и, не дождавшись ответа, сказал, - Его у тебя нет. И не может быть. Ты как отец, хочешь оставить меня при себе, но не даешь ничего взамен. - Прости, Фейри… - Не надо извиняться, я не хочу тратить нашу последнюю встречу на это дерьмо,  - отмахнулся Офер и прижал ладони к низу живота. Плод внутри него словно протестовал против того, что сейчас происходило, его шевеления сейчас больше походили на настойчивые пинки. - Хочешь, я признаю этого ребенка своим? – предложил Аксель, по-своему истолковав жест омеги. – И тебе не придется выходить замуж за этого мерзавца. - Прекрати, - Офер поморщился. – Я выхожу за Зигфрида вовсе не из-за ребенка. - Ты и вправду хочешь стать его супругом? – с сомнением спросил Аксель. - Да, - просто ответил омега. – Ты ведь тоже завтра женишься на своем дикаре не по принуждению? Альфа лишь мотнул головой и отвернулся. Повисла долгая пауза, Офер смотрел на брата, стоящего к нему спиной на фоне мутного зимнего неба, которое было видно из окна. Он вдруг остро ощутил, что его жизнь совсем скоро поменяется безвозвратно. И что эта встреча, к которой он так стремился и которую так жаждал, никак не изменит этот факт. Даже наоборот, станет очередным звеном в цепочке событий, уводящих его из родного дома. - Ты должен знать, Аксель, что я не злюсь на тебя, - наконец проговорил омега, - И никогда не злился по-настоящему. Я люблю тебя. И я знаю, что ты до сих пор любишь меня, пусть даже сейчас у тебя есть твой Мантус, и ты пропитан им с ног до головы. Аксель хотел что-то сказать, но Офер перехватил его руку и жестом приказал молчать. - Дай мне уйти, брат. Мне это действительно нужно. И Зигфрид мне вполне подходит. - Он убьет тебя, Фейри, - хрипло сказал Аксель, накрывая голову руками. - Живым я ему нужнее. Не беспокойся так обо мне. Вы с отцом все еще считаете меня ребенком, а сами никак не можете расстаться с детской иллюзией, что вы в силах вершить судьбы других людей. Да вы со своей судьбой совладать не можете! – почти прокричал Офер и поднялся с места. Аксель хотел его задержать и притянуть к себе, но тот вырвался. - Я завтра выхожу замуж, - сказал омега. – И ты, кстати, тоже. Не стоит начинать свой брак с измены. *** Остаток ночи Офер провел в кровати без сна. Он то плакал, а то метался на смятых простынях, перебирая в памяти моменты встречи с Акселем. Рано утром в его комнату вошел придворный лекарь, и увидев его, омега выместил на нем всю свою злость и отчаяние. Он не дал ему рта открыть и кинул в него поднос с завтраком, к которому даже не успел притронуться. - Убирайся! Ненавижу! – орал он, краем сознания понимая, что эта внезапная истерика вызвана вовсе не тем, что лекарь надоедал ему в день его свадьбы. Выгнав его взашей, Офер поднялся с постели, стянул с себя ночную рубашку и направился к ванне, которую слуга набирал ему каждое утро. Нырнув туда с головой и вынырнув обратно, он вдруг обнаружил, что в покоях не один. - На самом деле, почтенный мэтр Кирик приходил, чтобы представить вам меня, - с улыбкой сказал невысокий скромно одетый омега. – Я поеду с вами на острова в составе вашей свиты, но смею думать, буду там самым нужным вам человеком. - Ты еще кто такой? – беззлобно спросил Офер. Весь запал его ненависти он сейчас израсходовал, а бессонная ночь лишила его сил на споры. - Меня зовут Макс. И я тот, кто будет принимать у вас роды или избавлять от таковых, если на то будет ваша воля. Я посмел нарушить ваш покой сейчас, поскольку это единственное время, когда я смогу вас осмотреть. До момента, когда ваш муж воспользуется своим правом на ваше тело. Вместо ответа Офер плеснул в пришельца водой. Тот умело увернулся и продолжил: - А если говорить по-простому, то сегодня огромный альфа будет трахать ваш зад. И я пришел, чтобы как-то помочь вам пережить этот момент. Удивленный такими речами Офер повернул к нему голову и сказал: - Я в некотором роде уже не девственник. - До меня дошли эти возмутительные слухи, - в тон ему ответил лекарь, глядя на круглый живот Офера, торчащий из воды. Тот не выдержал и расхохотался. Лекарь поддержал его смех, а потом подал большое полотенце и протянул руку, когда омега решил вылезти из воды. - Ваше высочество, будет лучше, если я оценю степень риска сейчас и буду готовым… - К чему? – перебил его Офер, сбросил с себя полотенце и сел на кровать. - К преждевременным родам, ваше высочество, - спокойно объяснил лекарь. - Макс? Вас ведь так зовут? – уточнил Офер и уставился на него, совершенно не стесняясь своей наготы. – Я выхожу замуж за отца моего ребенка. Что может пойти не так? - Многое, - деловито ответил лекарь и подошел ближе, словно нагота Офера была приглашением к осмотру. Его он и начал производить, мягко ощупывая живот омеги. Его прикосновения были практически невесомыми, и тот не стал его отталкивать. – Бытует мнение, что связь альфы и омеги помогает вынашивать последнему детей. Но я видел слишком много случаев, когда плотская страсть приводила к выкидышами. Потому что тесная духовная связь и грубый секс – очень разные вещи. Вы позволите? Лекарь жестом предложил Оферу повернуться, и тот, сам того не желая, подчинился. Он встал в коленно-локтевую позу и вскоре ощутил мягкое проникновение тонких пальцев внутрь себя. - Я закончил, - вскоре сообщил лекарь и почтительно отошел в сторону. - И это все? – удивился Офер и сел на кровать. – Что скажете? - Если позволите дать совет, вам необходимо подготовиться к вечеру. У вас достаточно упругий, но все же слишком узкий анальный проход. Это может стать проблемой в сексе с крупным альфой. А ваш жених таков. Не удивляйтесь, я умею определять такое по внешнему виду альфы. Для этого мне не надо заглядывать ему в штаны. Офер хмыкнул и слегка покраснел. - Я уже был с ним в постели, - напомнил он. - Очевидно, это было во время течки, когда тело омеги максимально раскрывается для спаривания и не чувствительно к травмам подобного рода. А вы сейчас на восьмом месяце беременности, для родов рано, тем более что плод невелик. Даже небольшой разрыв ануса может спровоцировать преждевременные роды. - И что вы предлагаете? – неуверенно спросил Офер. - Использовать анальные пробки и защитные мази, ну и попытаться договориться со своим мужем, чтобы он сдерживал свою страсть до момента родов. Хотя в последнее я не верю, - лекарь скептически покачал головой. - Это что-то вроде дилдо? – краснея, уточнил Офер. Лекарь достал небольшой черный сундучок, в котором оказались самые разные диковинные вещи, назначение которых угадывалось по их форме. При виде них омега покраснел еще больше. Лекарь сделал вид, что не замечает этого: - Жизнь омеги в браке не безоблачна. Мы лишены плодовитости женщин и силы мужчин, в нас всего наполовину, а в мужья нам достаются самые крупные и необузданные самцы. От нас ждут потомства и готовности спариваться с альфой по первому зову. Притом, что мы самые слабые и болезненные существа рода человеческого. Именно поэтому я считаю себя в праве использовать любые методы для того, чтобы облегчить жизнь своих пациентов. Я лечу исключительно омег и детей. Это мой профиль, ваше высочество. Я буду рад вам помочь во всем и никогда не выдам вашу тайну. - У меня нет тайн, все мои тайны видны невооруженным взглядом, - усмехнулся Офер и положил руку на живот. - Вы очень молоды, ваше высочество. И выходите замуж. Значит, в вашей жизни еще будет довольно много того, чем вы не захотите делиться даже с вашим мужем. В особенности с ним. - Ты говоришь об изменах? - Изменах, абортах, выкидышах, проблемах в сексе, дурных болезнях или прыщах на лице. Я никогда не буду вас осуждать и помогу в любом случае, - заверил лекарь. Офер посмотрел на него долгим взглядом. Новый лекарь ему определенно нравился, в отличие от прежнего остолопа с его причитаниями и нравоучениями. Омега кивнул и позволил Максу подготовить себя к первой брачной ночи, а заодно избавить от отеков и следов ночных слез на лице. Вскоре в покои вошли слуги с подвенечным нарядом и пара цирюльников, и у Офера больше не было времени даже на минуту о чем-то задуматься. С этого момента весь этот день пронесся у него перед глазами как шумный карнавал. Он не успел толком оглядеть себя в зеркале, как в покои вошел король и Сирил, которые по древней традиции должны были сопровождать своего ребенка к алтарю. Церемонию двойного бракосочетания в местной капелле проводил жрец культа Благой богини, и хоть королевская семья не была религиозна, от этой процедуры отказываться никто не собирался. Хотя бы потому, что это было красиво и торжественно. Офер редко бывал в капелле, украшенной яркими витражами с затейливым цветочным орнаментом – Богиня была покровительницей всего живого, и ее храмы богато украшались цветами, живыми и нарисованными. Сейчас омега словно видел это помещение впервые. В день его свадьбы вдруг началась настоящая весна, солнце светило ярко, пробивалось сквозь цветные стекла и наполняло капеллу каким-то поистине божественным, неземным светом. У алтаря уже стояли Аксель и Зигфрид, на секунду Оферу показалось, что у него есть выбор за кого из них ему выходить замуж. Мантуса к алтарю никто не вел, он был чужеземцем, и никто не выступил его посаженными родителями. Офер просто не сразу заметил его за массивной фигурой старшего брата. Бросив последний взгляд на Акселя, омега поймал себя на мысли, что больше не испытывает боли от мысли об их с Мантусом бракосочетании. Он обратился глазами к своему жениху и улыбнулся. Зигфрид был разряжен сейчас в пух и прах. Кричащая роскошь, которая любого бы сделала смешным, ему даже шла, поскольку смотрелась на нем органично. На лице островитянина была довольная улыбка. Он схватил Офера за руку, и уже почти не выпускал ее до вечера. Даже сидя за свадебным столом, Зигфрид почти не ел и не пил, периодически сжимая ладонь своего новоиспеченного супруга. Омега чувствовал исходящие от него жар желания и волнение, и сам испытывал похожие чувства. Есть и пить ему тоже не хотелось, хотя бы потому что его наряд, богато украшенный и тяжелый, сильно сковывал его движения и сдавливал тело. Это была жесткая парчовая туника пурпурного цвета, скроенная почти как женское платье, доходящая до колен спереди и почти до пола сзади. Она была зашнурована на спине по моде последних лет. Придворные шутники говорили, что это для того, чтобы жениху было сложнее добраться до желанного тела, и тем продлить невинность омеги хотя бы на несколько минут. Последние два часа пира Офер не мог думать ни о чем, кроме своего желания остаться в тишине покоев и снять эту неудобную одежду. Когда король поднялся с места и указал гостям на дверь, это было сигналом всем встать и направиться торжественными процессиями к двум покоям новобрачных. Офер слышал, что последние пару дней распорядитель двора Манфред с ног сбился, чтобы распределить приглашенных на две равные половины. Считалось особой честью бодрствовать во время брачной ночи титулованных особ. Это была традиция, которая поддерживалась не только в королевской семье, а почти повсеместно. В определенный момент отец семейства отправлял новобрачных в постель, а за дверями их спальни гости пировали до утра и провожали супругов на следующий день на брачный пир для второго дня свадьбы, который считался не менее важным, чем первый. За ночь муж должен был свершить брак вполне понятным способом. Если этого не происходило, брак признавался недействительным. Таким образом, гости выступали свидетелями его заключения, и уже никто не мог бы его оспорить. Офер читал, что в древности первый супружеский секс происходил прямо на глазах у всех собравшихся. Сейчас это свидетельство стало носить скорее ритуальный характер, но и поныне брак, заключенный без этих условностей, считался не совсем законным. И потому брак принцев должен был совершиться с соблюдением протокола, пусть даже всем было очевидно, что Аксель уже давно спит со своим Мантусом, а брак Офера и Зигфрида явно не нуждался в консуммации. Когда дубовые двери брачных покоев закрылись, Офер бессильно рухнул на кровать и увлек за собой новоявленного супруга. Это была специально отведенная для них комната – холостяцкие покои омеги больше не могли служить ему после обретения нового статуса. Офер посмотрел на тяжелый красный балдахин, висевший над кроватью, кессонные потолки темного дерева, гобелены с гербом Берсонов и вздохнул. Это место напомнило ему о том, что он все еще в клетке, пусть даже номинально у него теперь другой хозяин. Тот приподнялся и навис над Офером, но вместо страстного поцелуя заглянул ему в глаза и серьезно спросил: - Поговорим? Омега нервно засмеялся, и Зигфрид сгреб его с кровати, подхватил и усадил в кресло у разожженного камина. Потом альфа подвинул второе кресло поближе к Оферу, сел и как-то по-особому улыбнулся. - Нам так и не дали поговорить перед свадьбой, не оставили наедине. - Так не принято, - отозвался омега, потер затекшие в тесных рукавах руки и стал снимать с пальцев кольца. Это потребовало усилий. - Я считаю важным прояснить кое-что… прежде чем наш брак вступит в законную силу, - хрипло проговорил альфа, глядя в огонь. - Поможешь мне раздеться? – спросил Офер, стаскивая с себя расшитые золотом туфли. - Не раздевайся, - приказал Зигфрид и посмотрел на него так, что тот подчинился. – Этот разговор надо вести, пока мы оба еще одеты. - Боишься соблазна? – усмехнулся омега. - И это тоже, - спокойно согласился альфа. – Этот разговор нужно закончить, пока наш брак не свершился окончательно. Не перебивай меня и выслушай до конца. Сегодня мы принесли друг другу клятвы в вашем храме. На островах богиню чтят только женщины, и потому мои слова, сказанные там… Послушай, Фейри, я хочу, чтобы ты кое-что понял. И принял до того, как я сделаю с тобой то, чего все там так ждут. Зигфрид указал на двери, из-за которых были слышны шумные разговоры подвыпивших придворных. - Я хочу, чтобы ты принес клятву мне, а не богине, в которую ты сам и вся твоя семья не верите. Офер хотел что-то возразить, но Зигфрид остановил его жестом. - Я хочу, чтобы ты поклялся мне в верности. Тотальной верности, это важно. Пока я жив, в твоей жизни я буду единственным альфой, единственным мужчиной, который касается тебя. Пойми, у нас на островах нет тройственных союзов, как у твоих родителей, нет позорных сожительств до брака, как у твоего брата. У омеги может быть только три статуса: девственный юноша, возлюбленный супруг и шлюха. И единожды изменивший мужу омега сразу становится тем, кого отымеют всей округой. Если ты будешь пойман за изменой, тебя не спасет даже высокое происхождение. И когда твой отец приплывет за тобой на Бланку, твоим задом будут торговать в самом грязном портовом борделе. - А что будешь делать в это время ты? – проглотив ком в горле, спросил Офер. - Я буду кормить рыб. На островах не убивают омег, это считается страшным грехом. Но убить альфу, не способного удержать своего супруга в узде, почитают доблестью и даже честью. Теперь ты понимаешь, как многое зависит от тебя, Фейри? - Я слышу, что ты боишься умереть из-за моего распутства. - Я боюсь пустить все свои труды и усилия псу под хвост, я боюсь новой войны, которая обязательно разразится после моей позорной смерти и твоего бесчестия, я боюсь новой крови. Слишком многое поставлено на карту, Фейри. - Я уже поклялся тебе сегодня в верности. Если ты считаешь меня потаскухой, не способной сдержать брачные клятвы, сказанные в присутствии моей семьи и толпы народа, то зачем ты вообще решил на мне жениться? – спросил Офер и вытер рукавом предательски навернувшиеся слезы. - Я не считаю тебя потаскухой, Фейри, - сказал Зигфрид, спокойно глядя на плачущего омегу. – Я считаю тебя безрассудным и избалованным мальчишкой, способным отдаться первому встречному на грязном тюфяке, чтобы заставить своих родителей страдать. Чтобы опозорить их в глазах их же подданных. - Замолчи, - выкрикнул Офер и закрыл лицо руками. - Но даже из самый мерзкой грязи может вырасти прекрасный цветок, - продолжал альфа. – У тебя в чреве растет мой сын. Омега его, казалось, не слышал и продолжал плакать. - Я больше никогда не напомню тебе о твоем позоре, Фейри, - заверил Зигфрид. – Сегодня мы можем начать все с начала. Если ты пойдешь на мои условия… - А ты? Ты пойдешь на мои? – вдруг вскинулся Офер, убрал руки от лица и поднялся с места. – Ты считаешь, что делаешь мне одолжение, беря меня замуж беременным и опозоренным. Но я не просил тебя об этом. Я вполне мог родить и жить дальше, не идя ни на какие условия. - Да, но ты же не хочешь больше здесь жить. - Верно, - спокойно согласился омега. – Но это не значит, что я готов мириться с любой дичью, которая у вас на островах считается нормой. Ты считаешь мою семью каким-то сборищем извращенцев… - Я просто вижу, что мы из разных миров, Фейри, - перебил его альфа. – И потому хочу, чтобы ты понимал, за кого выходишь замуж и с какими людьми проведешь остаток жизни. - Я уже принес тебе клятву верности, и не собираюсь ее нарушать, - устало сказал Офер. – Мои родители тоже ее хранят. Даже король. А для Сирила он был первым и единственным его альфой. Я думал, что ты станешь для меня тем же. И ты напрасно думаешь, что я не понимаю, куда ты хочешь меня забрать. Поверь, я довольно много читал и слышал о повадках островитян. - Второе условие, которое я хотел обсудить – это наши дети. Ты сказал, что носишь в утробе омегу, - спокойно продолжал Зигфрид, словно находился не у брачного ложа, а в лавке ростовщика. – Это значит, что нам нужен альфа, и желательно не один. То, что ты так легко забеременел от меня, обещает, что ты с этим справишься. Я не требую от тебя невозможного, и лишь хочу, чтобы ты был со мной честен и не использовал уловки, дабы избежать выполнения своего долга как омеги. - В этом я тоже тебе поклялся, - мрачно отозвался Офер и вновь опустился в кресло. – Если я не избавился от этого бастарда, то не буду избавляться и от законных детей. - И третье – я требую, чтобы ты никогда не ставил под сомнение мой авторитет… - Все никак не простишь мне свой проигрыш в цветные камни? – с горькой усмешкой спросил Офер. - Я не злюсь на тебя за твои выходки во время моих ухаживаний, - спокойно ответил Зигфрид. – Ты вел себя, как и положено незамужнему омеге – провоцировал альфу, чтобы тот показал свой характер. Нас ведь так легко вывести из равновесия. Особенно когда мы страстно влюблены. Но после свадьбы такое поведение неприемлемо. Меня ненавидят не только твои родственники, поверь, у меня достаточно врагов и на островах. И нет худшего врага, чем омега, подрывающий авторитет своего альфы. Меня могут убить, а тебя… - Да, я помню, - нервно отмахнулся Офер. – Ты и вправду считаешь меня идиотом, если думаешь, что я этого и раньше не понимал. Я вырос в семье, где дракон, способный уничтожить целый город за пару минут, никогда не ставил под сомнение силу и авторитет своего альфы. Напротив – помог ему стать величайшим королем в истории. Я знаю свое место, Зигфрид. Как Сирил знает свое. Я хочу быть тем, кто поможет тебе навести порядок на островах и установить там прочный мир. - Если это так, Фейри, то я стану самым счастливым альфой в мире, - горячо сказал Зигфрид и подался вперед, но омега выставил ладонь, не дав ему приблизиться. - Ты выдвинул свои условия, а я выдвигаю свои. - И что же ты хочешь? – удивленно спросил альфа. - Я хотел вырваться из этого замка не для того, чтобы сидеть взаперти в другом замке и беспрерывно рожать тебе детей, - голос Офера дрогнул. – И потому я хочу, чтобы ты не заставлял меня беременеть и рожать после того, как у нас появится ребенок-альфа. Зигфрид помолчал, глядя омеге в глаза и коротко сказал: - Я согласен. - Я хочу, чтобы у меня была возможность заниматься тем, что мне нравится. Мне нужна хорошая библиотека, скрипторий, сад, где я могу проводить время в одиночестве и учителя, которые научат меня чертить карты и составлять летописи. Я не хочу сидеть безвылазно на одном острове и не видеть остальных. - Ты вышел замуж за пирата, тебе придется много путешествовать, - усмехнулся Зигфрид. – Я согласен. Что-то еще? - Да, - ответил омега и поднялся с места. – Расстегни на мне это чертово платье. Зигфрид подчинился и стал развязывать шнуровку на спине омеги. Тот тяжело дышал и едва не валился с ног. Альфа усадил его на кровать и помог освободиться от одежды. И пока он раздевался сам, Офер скользнул в уборную. Там он умылся, вынул анальную пробку, что носил весь день, и опорожнил кишечник и мочевой пузырь. Просунув в себя пару пальцев, он почувствовал, что его анус стал гораздо мягче и податливее, чем раньше, и оттуда от одного прикосновения стала обильно выделяться смазка. Нехитрое приспособление и правда подготовило его к тому, что сейчас будет происходить. После этого изматывающего дня и тяжелого разговора, Офер совсем не чувствовал себя возбужденным. Но долг и традиция требовали от него покорности в принятии своей судьбы. И в роли этой судьбы сейчас выступал огромный член Зигфрида. Омега понял, что уловки нового лекаря в этом браке будут пригождаться ему не раз. Он вышел в спальню и столкнулся нос к носу с альфой. - Все в порядке? – тревожно спросил тот. Омега кивнул, опустил глаза и почувствовал жаркие поцелуи Зигфрида на своей шее. Альфа подхватил его на руки и отнес на ложе. Офер покорно лег и раздвинул ноги. Но Зигфрид не спешил, он страстно целовал его в губы, грудь и живот так, что трудно было поверить в то, что несколько минут назад этот альфа трезво и хладнокровно выдвигал какие-то условия омеге, которого так хотел. Вопреки этим мыслям, Офер все-таки сумел расслабиться и даже возбудиться. Он заерзал на постели и чуть приподнял зад в знак того, что вполне готов к соитию. Зигфрид не заставил себя ждать и вошел в него. Омега не почувствовал боли, но все же не мог не ощутить размеров члена своего супруга. Офер вскрикнул, Зигфрид быстро стал набирать скорость и приказал: - Кричи. Пусть они тебя слышат. И чтобы у омеги было больше желания выполнить этот приказ, альфа сжал его член рукой. Офер подчинился и стал постанывать в такт движению. - Мой мальчик, - довольно проговорил Зигфрид и через пару мгновений обильно излился в него. После этого он аккуратно вышел из тела омеги, лег рядом и положил ему руку на живот. - Ты как? - Нормально, - отозвался омега, не открывая глаз. Альфа спустился рукой вниз и стал ласкать член омеги, грубовато, но вполне умело, чтобы тот через пару минут кончил, издав резкий выдох и откинувшись на подушки. - Вот и хорошо, - довольно проговорил Зигфрид, достал с пола сброшенное одеяло и укрыл омегу. – На сегодня с тебя, пожалуй, достаточно. Офер не ответил, повернулся на бок и, упершись лбом в грудь альфы, мгновенно уснул.