Узнать каждого из вас

— Галя, давай как-то по порядку? Зачем вообще нужны индукторы, или как они там называются? — Индикаторы, — Рогозина обреченно вздохнула на пару секунд прикрывая глаза. Лабораторная становилась все тяжелее с каждой минутой. — Это химические, как ты уже могла догадаться, соединения, которые позволяют визуализировать изменение концентрации какого-либо компонента в растворе, например, быстро определить кислотность или щелочность среды. — Визуализировать? — брови Власовой непонимающе дернулись. — Цвет у индикатора меняется, проще говоря. И с помощью специальной таблицы мы можем определить по этому цвету среду, в которую попал индикатор. — Звучит пока не очень сложно, даже немного весело, — на губах Риты впервые появляется улыбка с точечными вкраплениями понимания. В прошлом году она достаточно много болела, поэтому тема индикаторов прошла как-то совершенно мимо, а знания, полученные в восьмом классе, даже не пытались как-то проявить себя. — Ты права, это может быть даже весело. Итак, у нас есть несколько стаканчиков с различными растворами… — И что нам нужно сделать? — нетерпеливо спросила Рита, изучая взглядом стаканы. — По запаху понять трудно. — В этом и суть задания: с помощью индикатора нам нужно понять, какой раствор в каком стакане. Наверное, будет нейтральный, щелочной и кислотный. Хотя кто знает, что учительница могла намешать, особенно нам с Валей. — Ну, да, я же появилась здесь неожиданно, — Власова улыбнулась, показательно меняя места стаканов, как в игре с наперстками. — Вдруг ты уже знала, где и что. — Теперь точно не знаю, — Галя тихо рассмеялась и взяла в руки продолговатую полоску неприятного желтого цвета. — Что это такое? Индикатор? — Да, самый простой — лакмус. Мы его аккуратно опускаем в раствор, он меняет цвет, потом сравниваем с таблицей и получаем результат. — Надеюсь, это все будешь делать ты, а я только смотреть? — Рита состроила самую невинную и жалобную улыбку, на которую только была способна. — Да, никаких проблем: я буду все делать, а ты — смотреть, — Рогозина улыбнулась в ответ, но по ее глазам Власова быстро поняла, что все будет не так просто, как звучит, — смотреть и сравнивать цвета. Я подсказывать не буду, даже не надейся. — Ладно, как скажешь, — обреченный вздох вырвался из груди Риты, и она открыла в учебнике таблицу с цветами и описаниями. Галина кивнула и кратко улыбнулась. Чуть покрутив в руках лакмусовую бумажку, она аккуратно опустила ее в первый стакан на несколько секунд. Власова внимательно, даже слишком, следила за движениями Рогозиной и цветом индикатора. — Ничего не произошло, цвет остался таким же, какой и был… Судя по таблице это где-то между шестеркой и семеркой. Нейтральная среда, получается? — Да, это чистая вода. Ты молодец. Рогозина отложила использованную бумажку в сторону и взяла другую полоску такого же цвета. Поднесла ее ко второму стакану и медленно опустила. — Ух ты, смотри, оно стало оранжевым, даже почти красный получился! — Рита ликовала, как восхищенный фокусами первоклассник. — Как тебя легко впечатлить, — Галя улыбнулась, покачав головой. Новая одноклассница оказалась куда более приятной, чем на первый взгляд. — Какая это среда? — Так, этот цвет похож на единичку, значит… Эм, это кислота? — Да, это кислота. Соляная какая-нибудь, наверное. И последний стакан. Галя взяла в руки третью бумажку и опустила ее в последнюю неизвестную жидкость. Лакмус тут же изменил свой цвет на синий. Рогозина успела сделать выводы и записать их в тетрадь, пока Рита тщательно сравнивала результат с приведенными в таблице. — Это что-то около одиннадцати. Щелочь, значит, — Власова, наконец, выдала результат своей аналитической работы. — Да, ты совершенно права. Ну, как тебе? — Достаточно весело и интересно, химия казалась мне какой-то скучной раньше, — Рита улыбнулась, делая записи в тетради. — На первых партах предметы какими-то интересными становятся. Что физика, что химия. — Потому что не отвлекаешься ни на что. — Жаль только, что в жизни нет лакмусовых бумажек, чтобы проверять, кто с кем вступает в реакцию. — Во-первых, балда, лакмусовая бумажка тебе это не покажет. Здесь нужен другой индикатор. Фенолфталеин, хотя бы. Он, конечно, очень простой, но реакции всякие посмотреть можно, — Рогозина покачала головой и чуть снисходительно улыбнулась. Не привыкла она разговаривать с кем-то, кто разбирается в химии хуже Антоновой. С кем-то, кроме самой Валечки, если говорить совсем прямо. — Чувствую, что должно быть продолжение… — Верно. Во-вторых, смотри, — Галя взглядом указала на соседнюю парту, где таким же шепотом болтали Валя и Сережа. — Чем тебе румянец на щеках не лакмусовая бумажка? — Ну, да, Майский ей определенно нравится, покраснела вон вся, — Власова понимающе кивает и улыбается. — А Серега вон смущается, мнется весь, он так всегда делает перед Антоновой. — Вот видишь, — Рогозина закрывает тетрадь и не спеша наводит порядок на столе. — У людей индикаторов куда больше, чем в химии, их замечать просто нужно. — Я пообещала Сереге помочь устроить свидание для Валечки, — Рита задумчиво смотрит перед собой, вспоминая, что ей рассказывала о себе Антонова. — Она любит мороженое с шоколадной крошкой, прогулки в парке и… Розы. Красные. — Белые, — тут же поправила ее Галина, чуть качая головой. — Красные ей не нравятся абсолютно, она считает их каким-то… Не могу подобрать точное слово, но что-то вроде смеси пафоса и похоти. — Спасибо, значит, белые… Но этого недостаточно, чтобы организовать им свидание. Как думаешь? — Я думаю, что Сереже нужно быть собой, а не пытаться как-то извернуться перед ней. Он ведь нравится ей таким, какой он есть на самом деле. — Так значит, и помогать ему не нужно? Просто подсказать, что ей нравится? — Нет, помощь ему точно нужна. Романтика она или есть, или ее пока нет, — Галя улыбнулась, краем глаза взглянув на смеющуюся Валю. — Твоя задача, раз ты его подруга, развить в нем чувство романтики, чтобы потом он справлялся сам. — Звучит как что-то невыполнимое. — Это будет на твоей совести, — Галя слегка рассмеялась, хлопнув Риту по плечу. Рита лишь натянуто улыбнулась, понимая, что перед ней встала действительно сложная задача. Погрузившись в собственные размышления, она и не заметила, как прозвенел звонок. Что же, следующим уроком должен был быть немецкий. Власова еще в начале урока заметила, что парта прямо за ними с Галей занята только одним парнем. Именно про него Майский, кажется, говорил, что он знает немецкий. По пути в кабинет Рита нахмурилась, припоминая сам урок, который был в четверг. Имя одноклассника она, конечно же, не запомнила, в отличии от его пафосной манеры отвечать. Что же, она вполне могла составить ему конкуренцию, если он окажется мудаком. — Не против, если я сяду с тобой? — Маргарита уже села на свободное место второй парты среднего ряда. Сзади расположился эстет Котов, а еще дальше одиноко сидел Майский, показательно сложив руки на груди. — Любишь разнообразие? — парень усмехнулся, скользя по Рите откровенно оценивающим взглядом. — А если скажу, что против? — Ну, я уже села, а урок почти начался, так что это ничего не изменит. — Ладно уж, сиди, раз Данилова сегодня нет. — А что с ним случилось? — Власова тщетно старалась припомнить имена парней, но на ум шла только всякая хрень. — У Степы тренировки по плаванию в субботу с утра, придет к третьему уроку, как обычно, привыкай. — Запомню, спасибо, — Рита открыла учебник на нужной странице и записала тему в тетрадь. «Первая любовь». Власова невольно скривилась, подавляя резко появившееся чувство тошноты. Несмотря на то, что она активно пыталась помочь Сереже и Вале построить отношения, сама же она крайне негативно относилась к «высокому и светлому». По ее мнению, любить нужно только родителей, особенно в том возрасте, когда каждый хочет только воспользоваться и удовлетворить собственные потребности. — Неужто не любишь трепаться о любви? Я думал, что все девчонки только об этом и болтают в старших классах, — усмехнулся парень, неотрывно разглядывая недовольное лицо Власовой. — Передумай. Не прошло и нескольких минут, как Рита поняла, из-за чего этот парень бесил Майского. Резко захотелось куда-то пересесть, но, как она сама сказала: урок уже начался. Пытаясь игнорировать назойливые полуподкаты-полуиздевки со стороны соседа по парте, Маргарита даже отвечала на некоторые вопросы учителя, показывая достаточно высокий уровень разговорного немецкого. — Маргарет, — непонятно почему учителя немецкого всегда называли ее именно так, — прочитайте вместе с Павлом отрывки из любовных писем, что приведены в учебнике. Переведите и попробуйте дать ответы друг другу на немецком. Учительница, сама того не зная, дала начало соревнованию между Власовой и Граниным. Сделав вид, что он истинный джентльмен, Паша предложил Рите зачитать отрывок первой. На деле же он, конечно, хотел окончательно оценить способности соседки по парте в плане немецкого языка. Но Маргарита тоже была не из простых, поэтому позволила себе сделать несколько ошибок в произношении. Перевела правильно, а ответ предложила довольно простой: ничем не осложненные предложения, «слизанные» из учебника. Учительница удовлетворенно кивнула, не ожидая от новенькой ничего особенного. Гранин заметно расслабился, уселся на стуле поудобнее и принялся выполнять задания в своей нарочито-пафосной манере. В немецком, как он думал, равных ему не было. Дослушав его ответ, Рита решила вместо чтения предложенного в книге варианта письма, произнесла собственный, только что выдуманный. Заинтересованная учительница решила не прерывать импровизацию девушки, а ошеломленный Гранин чуть не грохнулся со стула, на котором мерно покачивался. Власова знатно усложнила задачу: ему нужно было на слух воспринять ощутимо сложный текст, перевести для одноклассников сказанное максимально точно, так еще и ответить, не понижая планку сложности. Делая вид, будто ничего не обычного не требовалось, Рита расслабленно рассматривала свои не накрашенные ногти. С первой импровизацией Риты Паша вполне успешно справился, но с каждым новым ответом она говорила все быстрее, используя при этом достаточно редко встречающиеся слова. Гранину приходилось заглядывать в собственный небольшой словарь, чтобы понять суть сказанного одноклассницей. В классе то тут, то там начали раздаваться тихие смешки, а терпение парня постепенно стремилось к нулю. Поняв, что дальше продолжать этот диалог, переходящий в перепалку, не стоит, учительница дала письменное задание для всего класса. Старшеклассники еще несколько минут шумно обсуждали произошедшее, но после нескольких грозных «Schweigen!», тишина в классе все же восторжествовала. — А ты неожиданно хороша, — тихо произнес Паша, не отрывая взгляда от учебника. — А ты ожидаемо плох, — усмехнулась Рита, коротко взглянув на него. — На словах был Лев Толстой, а на деле… Валентина, сидящая на парте спереди, тихо хихикнула под строгий взгляд Рогозиной. Майский, сидящий через парту сзади громко заржал, но тут же притих, делая вид, будто это не он. — Слушай, нам же воевать нет проку, детка, — Гранин поднял голову, вновь оценивающе глядя на одноклассницу. — А мы не на войне, малыш. Власова пожала плечами, закрывая тетрадь вместе с учебником. Не хотелось ей, конечно, наживать врагов в новом коллективе, но как минимум недоброжелатель был обнаружен. Впрочем, это было очень даже взаимно. Не желая поддерживать беседу с типом, что показался ей крайне неприятным, Рита рисовала в блокноте всевозможные узоры вплоть до окончания урока. Стихи сегодня на ум никакие не шли, а руки не слушались, вырисовывая всякую витиеватую ерунду. Благо, звонок не заставил себя ждать слишком долго. Следующими уроком по расписанию была физика, на которой Власова села на заднюю парту. Желания сидеть с кем-то малознакомым не было, к тому же, нужно было уже начинать обсуждать с Серегой план по покорению девичьих сердец. Точнее, одного конкретного сердца. — Ну, что, готов к превращению в истинного джентльмена? О чем вы там так мило болтали с Валечкой на химии? — Да обо всем и ни о чем. Валя пыталась мне объяснить тонкости химии, в которых я, мягко говоря, совершенно не разбираюсь, — Сережа слегка рассмеялся, открывая тетрадь и быстро решая простые задачки. — Тщетно пыталась? — Рита рассмеялась вслед за ним, аккуратно глядя в его тетрадь и без тени стеснения списывая ответы. — Ну, мы разобрались в индикаторах, разнице кислоты и щелочи, я даже это все запомнил, представляешь? — Надо почаще тебя спихивать Валечке, а самой садиться с Галей. Поди повезет, и даже на четверках выкатимся в одиннадцатый класс. — Ага, а Борю с Оксаной куда деть предлагаешь? — Майский усмехнулся, к своему сожалению понимая, что план Риты трудно будет воплотить в реальность. — Закопаем где-то? Хотя… Борю жалко, он же ничего не сделал, — задумчиво протянула Власова, глядя на первую парту ближнего к двери ряда. — Согласен, Селиванов не заслужил быть закопанным вместе с Окс. Хотя, с другой стороны, он же сидит с ней уже давно очень, может сам такой же. — Мне кажется, наоборот, он ее как-то сдерживает и компенсирует. Воспитание у него слишком… — Слишком бабское, — фыркнул Майский, закатывая глаза. — С одними девчонками возится в их псевдобанде золотых медалистов. — Эх, глупый ты, Серега, — снисходительно улыбнулась Рита. — Таких мальчишек девочки любят и ценят. Да и дружить с интеллектуальной элитой всегда круто и полезно. Окс явно помогает ему с физикой, а с Галей и Валечкой наверняка вместе обсуждают какие-то супермозговитые задачи по химии и биологии. Поступят потом на бюджет в медицинский, а ты в армию побежишь. — Так я туда и собирался, — Майский продолжал фырчать, как недовольный жизнью ежик, не нашедший ни одного червяка. — Ага, а Валечка твоя за это время замуж выйдет. — Не, такое меня не устраивает категорически, — Сергей сложил руки на груди и жалобно посмотрел на Риту. — Вот именно, поэтому нам нужно сделать все возможное для того, чтобы Антонова не замуж выходила, а тебя из армии ждала. — Звучит как хороший план. — Как раз планированием мы с тобой и будем заниматься все ближайшее время. Ты уже позвал ее на свидание? — Нет еще, — возмутился Майский, глядя на Власову как на последнюю дурочку. — Оно же не готово еще, куда ее звать. — Пока не позовешь, ничего и не будет готово. Без крайнего срока ты будешь готовиться тридцать лет и три года, — Рита закатила глаза. Пришло ее время смотреть на Сережу, как на дурачка. — После уроков предложи проводить домой, спроси, какие у нее дополнительные, когда есть свободное время на следующей неделе. — Прямо вот… Так? — от резкой растерянности он даже выровнялся и сел на стуле как первоклассник. — Да, так. Ты мужик или где? — Влюбленный мужик, это что-то меняет? — Нет, попытка разжалобить меня неудачная, — Рита мягко и удивительно по-доброму улыбнулась ему, похлопав по плечу. — Проводи ее домой. Если не решишься, то хотя бы просто поболтаете и проведете вместе немного времени. А я пока подумаю, что классного можно сделать, чтобы никакие курчавые придурки даже близко с тобой стоять не могли в голове Антоновой. — Как ты вовремя у нас здесь появилась. — Еще бы, — довольно улыбнулась Рита, убирая в рюкзак книгу и тетрадь. Урок физики пролетел будто перемена, что не могло не радовать. Алгебра и биология пролетели с той же скоростью, и последний звонок оповестил об окончании учебной недели. Половина субботы еще была свободна: всего лишь пять уроков не могли не радовать. Выходя из школы, Власова следила удовлетворенным взглядом за тем, как вперед шел Сережа, неся сумку Валечки и о чем-то непринужденно болтая с ней. Амур, живущий внутри, ликовал. — Провести тебя домой? — голос Березина раздался неожиданно близко, но Рита лишь обернулась и приветливо улыбнулась. — Тебе разве в ту сторону? — Нет, но… Всего пять уроков, хочу прогуляться, — Рома как всегда широко улыбнулся, приобнимая Маргариту за талию и перехватывая ее рюкзак.