Шторм и бабочка

      Я выходила из школы после семи нудных, никому не нужных уроков. Моя голова уже ничего не соображала, так что моей единственной целью было добраться до дома и как можно скорее лечь в мою красивую, удобную и теплую кроватку, включить аудиокнигу и погрузиться в параллельный мир, чтобы отдохнуть от формул, бессмысленных правил и шума.       В коридоре толпилось много народа. Все, также, как и я, спешили покинуть эту с виду шикарную, но на деле ужасную камеру пыток и вернуться в свои огромные дома с четырьмя бассейнами, двумя джакузи и личным баром. Я раздраженно вздохнула, когда поняла, что благодаря моим единомышленникам я не выберусь отсюда так быстро, как мне хотелось бы. Но сдаваться без боя я не собиралась. «Напролом, так напролом» — сказала я себе и с уверенно поднятой головой зашагала вперед, грубо расталкивая учеников направо и налево. Те взвизгивали, показывали неприличные жесты, просто возмущались, но мне было все равно.«Да, это не самый лучший способ решения моей проблемы, папа, но за то действующий и это главное» — мысленно объяснила я свое поведение отцу. Он никогда не любил действовать эгоистично. Ему всегда нужно было действовать и в интересах других тоже. Мой отец в целом был очень добрым и замечательным человекам, желающим другим только добра, даже если они его не заслуживали, даже если они когда-то испортили ему жизнь. Я не такая. Иногда мне кажется, что в моих жилах вместо крови течет злость и ненависть. Поэтому папа часто ругал меня за грубости, которые я говорила одноклассникам, за мои косые взгляды и плохое мнение. Он не внушал мне, что все люди на земле хорошие, нет. Он просто верил в то, что зло можно победить, только направив на него добро. Вы спросите: «Почему таких замечательных людей забирают у нас так рано?». А я отвечу вам: «Не знаю. Какой бы цветок вы сорвали для букета? Хороший или плохой?». Уже у выхода мне удалось сделать полноценный шаг, так что свою тактику «иди и никого не щади» я оставила в прошлом. Теперь можно было спокойно продолжить свой путь, не беспокоясь о том, что тебя может затоптать толпа уставших и голодных школьников. Я начала разыскивать в своем рюкзаке наушники, чтобы уже с музыкой выйти на улицу, но вместо них я обнаружила только бумажку, на которой было написано мое имя и текст «Отсутствие школьной формы». Какая-то тетка остановила меня посреди коридора и, ничего не объяснив вручила мне это замечательное послание. Не хватает только улыбающегося смайлика в конце, который говорит: «Хорошего настроения и удачного дня!».       Мне нужно было как-то избавится от этой бумажки и для того чтобы просто выкинуть ее в мусорку я была слишком зла. В мою голову приходило много идей на счет расправы с этим посланием, как, например, порвать бумажку на миллионы кусочков и развеять на ветру, смыть в туалет или приклеить на доску почета, но все они были отклонены, когда в мое поле зрения попал парень, стоящий у большого дуба с сигаретой и зажигалкой в руках. Я немедля секунды начала приближаться к нему, чтобы исполнить свой зловещий план. Парень же не замечал никого и ничего вокруг, поэтому, когда я выхватила у него зажигалку со словами «Ты же не против, да?» он поднял бровь, а потом, сделав затяжку, усмехнулся, параллельно наблюдая за тем, как в моих руках тлеет бумага. — Проклятье… — прошипела я, когда огонь добрался до моих кончиков пальцев. Кинув оставшийся кусочек на траву, я стала затаптывать его, чтобы огонь не распространялся, одновременно дуя на свои пальцы. Наверняка это выглядело смешно, поэтому не удивляюсь тому, что парень рядом улыбался, смотря на представление, которое я ему, по доброте душевной, устроила. Избавившись от огня, я протягиваю парню зажигалку со словами: — Спасибо, выручил. — он собирается забрать зажигалку, как я замечаю на ней череп, окруженный туманом и, оттянув свою руку, начинаю его с интересом рассматривать. — Если не ошибаюсь, то это значок группы Winged Skull? — задаю я вопрос, а потом сразу же добавляю. — Можешь не отвечать, я знаю, что это так. — парень «красные волосы» в очередной раз усмехается. — Любишь рок? — интересуется он, забирая зажигалку, а я отрицательно качаю головой, вместе с этим ища в сумке наушники, которые я до сих пор не нашла. — Нет, просто много знаю. — он понимающе кивает и делает очередную затяжку.       Я продолжала рыться в сумке. В ней находится абсолютно все, но не мои любимые беленькие беспроводные наушники. Доходит до того, что я уже вытащила скейтборд, который я собиралась вытащить только тогда, когда выйду на ровную дорогу. Так я поступаю и с остальными вещами, которые валялись у меня в рюкзаке. Книги, ручки, карандаши, тетради… все летит на, возможно, грязную землю. В конечном итоге, я нахожу свое сокровище в каком-то дополнительном отсеке, который я после этого, придя домой, собиралась ликвидировать.       Положив отысканную вещь в карман, я присела на корточки, чтобы собрать все то, что недавно было мною разбросано. Чисто из любопытства, мне захотелось рассмотреть этого, не очень разговорчивого, паренька, который уже почти докурил сигарету. Первое, что привлекает мое внимание, после волос алого цвета, суровый взгляд серых, как сталь, глаз. Они смотрят куда-то вдаль, без чувств и эмоций. Просто смотрят и наблюдают за ходом времени, будто у них его целое множество. Затем мое внимание привлеки сигареты Marlboro Red, торчащие у парня из кармана, а рядом с ними и та самая зажигалка с черепом. «Эстетично и… красиво, как бы мне и не хотелось это признавать. Чертовски притягательный образ» — подумала я, продолжая рассматривать эти два предмета. Потом мой взгляд снова перешел к лицу и пересекся со взглядом этого красноволосого паренька. Я не отвернулась, а продолжала смотреть, медленно переходя от одной части его лица, к другой.       Когда я собрала все вещи и уже приготовилась уходить, мне захотелось снова взглянуть на него, а потом, все же, не пересилив свою любопытство, спросить: — Красные волосы, Marlboro Red, черная зажигалка со знаком рок-группы. — стала я перечислять. — Это стиль такой? Красно-черная страсть, власть и таинственность. — мне удалось заметить на лице парня еле заметную улыбку. — Можно сказать и так. — хмыкнул тот, начав с интересом меня рассматривать. — Если не стиль, то образ жизни, так? — я не дожидаюсь ответа. — Тебя дома случайно не ждет черная электрогитара и медиатор с крылатым черепом? Может быть, гитара с крылатым черепом? — из моего рта вылетали все новые и новые варианты.       Он тушит сигарету и поднимает свой рюкзак. Все еще смотря на меня он поднимает бровь, а потом фыркает, поправляя свои длинные алые волосы. — Тебе не кажется, что ты задаешь слишком много вопросов? — шутливо заметил он. — Нет. Я просто наблюдательна. — вставив один наушник я продолжила. — Так ты рок-музыкант, да? — он молчал. — Ладно, — мои руки были подняты вверх. — Значит рок-музыкант. Тогда до встречи, рокер. — на моем лице появилась ухмылка.       Вставив второй наушник, я направилась к выходу из школы. «Значит музыкант» — повторяла я у себя в голове. А они не разговорчивы и без эмоциональны, как я погляжу. Любят просто наблюдать со стороны, покуривать сигарету и усмехаться. Да, прямо чувствую запах творчества в воздухе, он прямо так и заполняет мои легкие. Может быть это новый вид музыкантов? Или все творческие люди, родившиеся в обществе богатых людей, имеют такой характер и манеру поведения? Хотя, на самом деле, этот парень «красные волосы» выглядит достаточно аскетично. Его одежда взята явно не из брендового магазина, так же, как и остальные вещи при нем в целом. Да и во взгляде его серых глаз я не разглядела высокомерия и враждебности, только интерес и усмешку. Если я не ошиблась, а мое чутье меня не подводит, то я могу сказать, что мне он показался достаточно хорошим человеком, хоть и немного мрачноватым с виду. В нем жила загадка, а это делало его интереснее.

***

      Следующее утро выдалось достаточно тихим. Встав раньше всех, чтобы успеть сделать все дела до того, как вся остальная часть моей семьи встанет, в спокойной обстановке, без лишних разговоров и вопросов с их стороны. Знаю, что жертвовать сном ради своего душевного спокойствия глупо, но сейчас я нуждалась в этом. Мне хотелось посидеть на кухне одной, съесть ненавистную мною с самого детства гречку в одиночестве, а потом просто подняться в комнату, собрать вещи и пойти в школу. Пешком. Самостоятельно. Без личной машины с водителем и без надоедливой сестры.       Да, я приду в это ужасное место намного раньше положенного времени, но зато мне не придётся терпеть на себе непонятные мне взгляды, когда меня в очередной раз привезут туда на дорогой тачке. Обо мне не будут шептаться какие-то левые дряни, да и вообще некому будет обратить на меня внимание. Только уборщику и то, если я пройдусь своей грязной обувью по только что вымытым, блестящим от чистоты, полам. Так что я считаю, что мое решение вполне правильное, если мне необходимо уединиться. Тем более ранний приход пойдет мне на пользу. Я смогу прогуляться по школьным коридорам, посмотреть расположение всех кабинетов, возможно, найти какие-то тихие и скрытые от всеобщего обозрения места.       Я уже стояла около школьных ворот. В отличие от вчерашнего дня, сегодня я не наблюдала ни одной дорогой машины, а также дорого одетых зазнавшихся учеников. Это было ожидаемо, ведь какой нормальный человек приедет в такое место, как школа, на полтора часа раньше. Сомневаюсь, что кому-то нравится атмосфера знаний, постоянного стресса и унижения.       Не прошла я и нескольких шагов, как в поле моего зрения попал мотоцикл, видимо, принадлежавший тому самому индивидууму. Черный байк стоял прямо под солнечными лучами, привлекая мое внимание своим блеском. На секунду я остановилась, чтобы рассмотреть его. «Похож на BMW G 310 GS. Красивый…» — подумала я, а потом пошла дальше, жалея владельца этой модели. Наверняка богатенькие детишки раскритикуют его по всем параметрам. Мол: «Вот катается на каком-то велосипеде с мотором, вместо того, чтобы ездить на своем собственном авто». А я бы оценила. Не сомневаюсь, что в таком транспорте этого человека привлекло чувство свободы, адреналина. Тот момент, когда заводишь мотор и трогаешься с места… ты кожей ощущаешь холодный ветер, ощущаешь полет… Всегда мечтала покататься на подобном, но все никак не доходили руки.       В самом здании, как я и предполагала, меня никто кроме уборщицы не встречал. Проигнорировав ее недовольное лицо, я стала шагать вперед, наступая только на уже высохшие места. С каждым шагом таковых становилось все меньше и меньше, так кто под конец пути мне все же пришлось наступить на запретную зону. «Папа бы не оценил…» — пронеслось у меня в голове. Мой отец не оценил бы не только то, что без смятения испортила чужую работу, но и мое присутствие здесь в такое время. Для него семья всегда была на первом месте. Если бы я сказала ему, что не хочу находиться рядом со своей новой сестрой и отчимом, он бы искренне не понял моего желания. Но я-то себя понимаю. Если я продолжу находиться в том доме, то мы вместе с моей новой сестричкой, скорее всего, испортим нашим родителям отношения, чего лично я не хочу. Уж лучше я буду вставать раньше положенного, и приходить в школу за несколько часов до начала занятий, нежели чем я буду причиной их развода. Да, возможно, я в глубине души не хотела бы, чтобы мой отец был чуть ли не самым богатым человеком во вселенной, но если моя мать нашла счастье именно с ним, то тут я ничего поделать не могу. Я уже после смерти отца сказала себе, что даже если я буду против брака моей матери с другим мужчиной, я не буду мешать их счастью.       Откинув все мысли о том, что может быть мои действия в данной ситуации неправильные, я медленно поднималась на второй этаж по каменной лестнице, попутно рассматривая картины, что висели на стене. Каждая из них была выполнена в разных стилях, цветовой гамме, так что я не могла никак предсказать на какую тему будет следующая картина. Для такого здания такие предметы искусства были не свойственными. Поп-арт и абстракционизм в сочетании со школой средневековья — странновато, но что-то в этом есть.       Преодолев лестницу, я подошла к длинному коридору. Теперь вместо картин на стенах висели портреты. Рассмотрев несколько из них, я поняла, что скорее всего здесь были представлены важные лица этой школы. «Вот портрет мадам Шермански, далее идет учитель, который вчера стоял в учительской и жаловался на то, что он не может найти свои документы» — мысленно перечисляла я. «А вот и та противная тетка, которая всунула мне бумажку об отсутствии на мне школьной формы» — мои кулаки сжались. Никогда не могла похвастаться хорошим контролем над своими эмоциями, поэтому приходиться время от времени бить подушки или сжимать кулаки. Говоря о школьной форме, мне нужно найти свой шкафчик, иначе история с запиской повториться, только в квадрате. За отсутствие учебников тоже можно получить. Вчера было слишком много народа, чтобы я искала свой шкафчик, поэтому все уроки я сидела без учебников и школьной формы, за что и получила.       Только я хотела развернуться обратно к лестнице, как мне показалось, что где-то висит знакомое мне лицо. Я осмотрелась. И правда, рядом с портретами педагогического состава висел портрет пай-мальчика, который вчера клеился к моей сестре. «Натаниэль Легран — президент студсовета» — прочитала я. Ему подходит… и имя, и должность. Кому как не ему? Этому правильно одетому и причесанному пареньку, который до сих пор не научился разбираться в людях, но наверняка неплохо разбирается в школьной программе, за что он теперь является президентом студсовета. Но этот парень оказался не гвоздем программы.       Напротив висел портрет красноволосого паренька, у которого я вчера позаимствовала зажигалку. Было удивительным осознавать, что этот любитель сигарет и черепов как-то относится к школьной жизни. Подойдя поближе, я прочитала табличку ниже: «Кастиэль Моро — основатель музыкального и баскетбольного клубов, один из лучших учеников школы Святого Амориса, бывший президент студсовета…». Я ухмыльнулась, так вот про кого вчера на каждом уроке говорили все девушки. А он местная знаменитость. Все же я была права — музыкант. Да и с его стилем не прогадала: Моро — означает черный. Вот только я и подумать не могла, что он может быть одним из лучших учеников, да и еще бывшим Натаниэлем. Возможно, он закрыл для себя путь «хорошего парня».

***

До начала уроков осталось около пятнадцати минут. Я уже нашла свой шкафчик и сейчас стояла в туалете у зеркала, смотря на себя в школьной форме, которую я надела в кабинке. Если бы не ее цена, то я, скорее всего, выкинула бы ее в ближайшую урну, потому что эта одежда сковывала мои движения на все 99,9%. Но, не смотря на все это, я все равно выглядела достаточно неплохо. Говоря о моей внешности — мне всегда говорили, что меня можно и нужно называть красивой, что странно, ведь я являлась обладательницей обычных каштановых волос, челки, темно-зеленых глаз, худой фигуры, длинных ног и не слишком высокого роста, что странно для предыдущего пункта. К сожалению, своими внешними данными я никогда не умела пользоваться. Нет, я не была пацанкой и мне нравится иногда поэкспериментировать с косметикой, но чаще всего все мои попытки заканчиваются неудачей. Из одежды я всегда отдавала и отдаю свое предпочтение штанам, кроссовкам, большим футболкам, свитерам и толстовкам. И опять же, не потому что считаю, что моя фигура какая-то не такая. Просто потому, что это намного удобнее, нежели чем юбки, платья, блузки и туфли. Конечно, вы понимаете, что формой я была совершенно не довольна. Сейчас я была одета в достаточно короткую черную юбку в клетку, белую рубашку и черный пиджак, на котором была вышита эмблема школы. Как объяснила мне вчера Авелин, школьная форма здесь определяет твой класс, поэтому важно ее носить, чтобы все знали кому стучать, в случае если тебя застукали за прогулом какого-то урока или же курящим в школьном туалете. Здесь уже, как пойдет. Да, звучит как бред, но это как-то им помогает. Но разве они не могли сделать юбку длиннее? Смирившись с тем, что мне придется носить это весь этот год, я вышла из туалета. В коридоре, как и ожидалось, невозможно было пройти. Благо, я выбрала самый ближний туалет к моему классу, поэтому мне не пришлось долго толкаться. Пройдя мимо какой-то из дверей, я вдруг в ужасе остановилась. В голове появился вопрос «А не показалось ли мне? Может быть, я просто сошла с ума?». Взяв себя в руки, я, пытаясь не закрывать глаза от шока, стала делать шаги назад. Первый… второй… и вот мне захотелось захлебнуться от радости, но я сдержалась. Привлекать внимание к себе сейчас точно не нужно. Ступаю в чужой класс. Делаю это быстро, чтобы никто не успел остановить меня с вопросами «Ты новенькая? Может быть тебе помочь?». Сажусь за парту, и быстро набираю сообщение на телефоне. Раздается уведомление. Парень, сидящий впереди меня, достает свой телефон из кармана, отвлекаясь от книги, потом в ужасе начинает осматриваться, а потом, наконец, оборачивается. — Кью…! — только он хотел громко выразить свое удивления, я заткнула ему рот и быстро пересела к нему. — Я тоже не верю, Мэтью. — пытаясь не захлебнуться в собственном счастье, прошептала я. Рада представить вам моего лучшего друга чуть ли не с пеленок — Мэтью Равель. С ним мы познакомились еще в начальной школе, после того, как я разбила ему нос стулом за то, что тот сломал мою игрушку. В итоге нас обоих заставили каждый день после уроков дежурить в классе. Там мы и с дружились. Оказалось, что у нас с ним достаточно много общего, хотя на первый взгляд так и не скажешь. Мы вместе учились в одной школе, ходили в кино на выходных, гуляли по крышам, встречали закаты и рассветы, но около двух лет назад его отец нашел отличную работу в Париже, и нам пришлось расстаться. Сначала меня покинул он… потом отец… да, не самый лучший год в моей жизни. Мэтью всегда отличался талантом к написанию картин, чем он и нравился моей матери. Они с ней отлично ладили, хотя бы потому, что мой друг и правда считал Элин своей мамой. Своей он никогда не видел, она бросила его с отцом тогда, когда ему было три года. Это и стало причиной тому, что моя мама при любой возможности приглашала его к нам. — Как ты здесь оказалась? — также шепотом спросил у меня парень. — Я думал ты… — Слышал про свадьбу Адольфа Боша? — не давая ему договорить спросила я. — Да… но, какое это отношение имеет к тебе? Твою маму попросили нарисовать ему и его жене портрет? — я усмехнулась. — Почти, мою маму попросили стать его женой. Мой друг не успел никак отреагировать, ведь в класс зашел учитель лет семидесяти и начал грозно осматривать каждого ученика. Все мигом расселись по своим местам, создавая идеальную тишину. Я поняла, что я попала, ведь сейчас я сижу не в своем классе. Мне бы узнать, какой у нас сейчас урок… Сев на свое место, учитель стал проводить перекличку, а я, воспользовавшись моментом, спросила: — Мэтью, выручай… какой сейчас урок? — он наклонился ближе к парте, чтобы его не было слышно, а потом прошептал: — Математика. Уже бесполезно пытаться уйти, месье Бенар не выпустит тебя, даже если ты скажешь, что учишься в другом классе. — Вот черт… — начала я ругаться, как вдруг до моих ушей донесся отвратительный крик. — Мадмуазель за третьей партой! — все ученики вдруг выпрямились, а я уже приготовилась умирать, когда обнаружила, что этот дедушка смотрит прямо на меня. — Да-да, вы. Встаньте, пожалуйста. — я послушно выполнила его просьбу. — Я не видел вашего имени в списке. Представьтесь, пожалуйста. — Кьюнгонда Лавуан, месье. — спокойно ответила я, ожидая дальнейших действий учителя. — Скажите мне, Кьюнгонда, вы хорошо разбираетесь в математике? — я чувствовала, что этот вопрос он задал не просто так. — Да, месье, я неплохо разбираюсь… — мне не дали договорить. — Следовательно, вы решили, что раз у вас все хорошо с математикой, то вы можете болтать на моем уроке? — он перешел на крик. — Нет, месье, все совсем… — и снова меня перебили. — Живо к доске! Сейчас проверим ваши знания. Я услышала, как большинство учеников в классе стали шептаться. В последний раз посмотрев на Мэтью, лицо которого выражало спокойствие, что очень странно, я вышла к большой зеленой доске и взяла мел, ожидая своего приговора. Учитель вывел на доску задание, шепот только усилился. Крикнув «А ну-ка быстро все за работу», месье Бенар довольно кивнул мне, в знак того, что я могу начинать. «Вот дерьмо!» — прокомментировала я в голове всю эту ситуацию, а потом осмотрела то самое задание, которым учитель пытался унизить меня перед классом. Странно, но само задание не соответствовало моему описанию. Месье Бенар выдал мне совершенно обычное шаблонное задание, которое нам в прошлой школе давали в качестве образца. Да, возможно, на первый взгляд, оно и правду выглядело очень большим и страшным, но потом, если немного подумать, от его устрашающего вида не оставалось ни следа. Быстро прикинув решение в голове, я начала записывать все на доске. Писать мне предстояло очень долго, ведь чтобы моего учителя все устроило, мне необходимо расписать все подробно, чуть ли не буквами. Ему наверняка захочется найти у меня какой-то недочет, даже если решение будет правильным, поэтому нужно оборвать ему все пути к моему проигрышу сразу, потому что потом я уже ничего не смогу доказать. Такие они — учителя математики. Требовательные, безжалостные и придирчивые. Ничего не могу с этим поделать, поэтому приходится выкручиваться вот так.       Только я начала записывать последнюю строчку, каждое свое действия поясняя, послышались шаги, а потом распахнулась дверь. В класс вошел тот самый красноволосый парень, у которого я вчера одолжила зажигалку. Вошел он без стука и без извинений за опоздание, из-за чего лицо учителя стало багровым. Я прямо видела, как их ушей месье Бенара начинает выходить пар, а его глаза, до этого почти белые, становились красными от злости. Он как бомба замедленного действия — сначала потер переносицу, потом встал, поправил очки и… — Кастиэль Моро! — закричал учитель своим хриплым от старости на весь класс, вместе с этим ударив кулаком по столу. — Выйдите и зайдите обратно, как подобает прилежному ученику!       Парень, казалось, и не услышал его. Он просто продолжил свой путь в конец класса, а потом сел на самую последнюю парту в самом темном углу. «Опять все указывает на то, что я была права» — мысленно похвалила себя я. Учитель же превратился в самый настоящий вулкан в действии. Его злости не было придела. Я поняла, что нужно брать ситуацию в свои руки, пока этот ненормальный старикашка никого не убил своей указкой, к которой уже приближалась его рука. Быстро дописав все, я сказала: — Месье Бенар, я решила… — и опять, как ни странно, договорить мне не дали. — Это неправильно! Садитесь, я выставлю вам два в журнал, будете знать, как разговаривать на уроках. — он что-то чиркнул на бумажке, а потом посмотрел на свою следующую жертву. — Кастиэль Моро, вы не услышали меня?! Живо зайдите в класс нормально!       Теперь от злости начинала закипать я. Он даже не посмотрел на мое решение, а уже говорит, что все неправильно. Да как он так может?! Перебив его, также как и он меня до этого, я медленно и с угрозой проговорила: — Месье, вы даже не соизволили посмотреть в сторону доски, как вы можете утверждать, что мое решение неправильное?! — учитель шокировано посмотрел в мою сторону. — Да как вы… — только начал он, как в наш диалог вступил третий человек. — Да, и правда, месье Бенар, — начал красноволосый, игнорируя все прошлые указания старикашки. — Вы даже не посмотрели в сторону доски, а решение там и правда правильное. — весь класс ошарашено повернулся в сторону моего спасителя, а потом также ошарашено посмотрел на меня. Чем была вызвана такая реакция, я так и не поняла. — Вы… — начал учитель. На секунду мне показалось, что он успокоился, но нет. — ЖИВО В КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА! ОБА.       Видимо, его терпению пришел конец. Я, даже довольная тем, что у этого старика все пошло не по плану, быстро подошла к парте, забрала свой рюкзак, послала воздушный поцелуй Мэтью, а потом счастливая пошагала в сторону выхода. Меня торжественно провожали около двадцати взглядов и бормотание разъяренного учителя.