Шторм и бабочка

      Меня в очередной раз пытался разбудить будильник, но ему это сделать не удалось. Я так и не смогла уснуть этой ночью. Все время снился то красноволосый, то блондин, который подвез меня до дома. До сих пор его футболка висит в ванной — сушится. Еще и отдавать ее сегодня. Прекрасно.       Не знаю с чего это мое воображение решило продемонстрировать мне столь симпатичных парней одновременно, да и вообще не знаю, с чего бы это мне снятся парни. И сны мне не снились достаточно долгий промежуток времени. Видимо, они очень сильно встряхнули мои мозги. Надеюсь, что сегодня я обойдусь без них, иначе меня ждет долгая бессонница.       Кладу телефон на тумбочку и двигаюсь к стулу, на котором аккуратно разложена моя школьная форма. Все та же белая рубашка, черная, до неприличия короткая, юбка, галстук, который я как всегда не надену, и пиджак. Внизу стоят мои любимые кроссовки, а в них носки белого цвета. Смотрю на все это с отвращением. Выходить из дома, тем более в этом, совершенно не хочется. Но я ничего не могу поделать.       Быстро одеваюсь, хватаю свой рюкзак, кидаю туда несколько тетрадей, ручки и книгу со своими стихами. Выхожу из комнаты, в надежде на то, что никто из моих родственников еще не встал. Вчера мама была очень занята, чтобы расспрашивать меня о моем дне, Адольф обычно не практикует подобное, так что я была полностью свободна. Но вот сегодня есть шанс случайно попасть на семейные посиделки, на которых мама обязательно захочет поиграть в игру «Что хорошо, а что плохо сегодня».       В эту игру мы играли еще тогда, когда папа был жив. Моя мама решила сохранить эту традицию в память об отце. И все бы ничего, но я не поддерживала ее решение. Связывать дорогую нам семейную традицию с совершенно другими, не имеющими к нам отношения, людьми — ужасно. Разве она сама этого не понимает? И да, я любила эту игру, бесспорно. Но я не собираюсь играть в нее с отчимом, потому что она была создана для меня, мамы и отца — не для них. — Доброе утро. — я, закрыв глаза от досады, обернулась. Мама. Как прекрасно. — Доброе утро, мамочка! — улыбаюсь из-за всех сил, чтобы не вызвать никаких подозрений. — Зачем так рано встала. У Адольфа работа началась раньше обычного? — Нет, просто услышала, как ты в очередной раз собираешься сбежать из дома до завтрака. — она указала мне на диван рядом. Ну все, нас ждал серьезный разговор.       Я послушно уселась на мягкий кожаный диван. Мама уселась следом. Мы молчали. Она изредка поправляла мою прическу и одежду, иногда гладила меня по плечу. — Почему ты постоянно убегаешь, Кью? — спрашивает грустно. Видимо, долго переживала по этому поводу. — Знаю, что времени у нас обеих теперь не так много, но, мне кажется, ты избегаешь меня. — Мам, я не убегаю. — нагло вру матери в лицо. Супер, до чего я докатилась! — Просто в школе много задают, да и вас с Адольфом отвлекать не хочется. — Что ты, ты нас не отвлекаешь. Наоборот, было бы замечательно, если бы ты приходила поболтать с нами по вечерам, как это делает Стефани. Мы ведь семья.       «Как это делает Стефани…» — повторила я мысленно и усмехнулась. Знала бы она, что эта дрянь одна из причин, по которой мне совершенно не хочется становиться частью этой семьи. — Я… — и что же мне ответить? — Слушай, я еще не совсем готова. Прошло всего четыре месяца с тех пор, как я живу здесь. Мне до сих пор очень сложно поверить в то, что у меня новая семья, новый город, новая школа. Все новое, понимаешь? — Конечно. — все так же грустно. Она явно недовольна моими речами. Переживает. — Ну, тогда, может быть, расскажешь мне про школу? — О, здесь совершенно нечего рассказывать. — отмахнулась я. Моя мама лукаво улыбнулась. — Авелин сказала, что тебя привез какой-то парень вчера. — я мысленно благодарила свою няньку за такой длинный язык. Просила же не говорить ей ничего.       Мне пришлось вспомнить этот глупый момент. Натаниэль, ворча что-то себе под нос, останавливается у моего дома. Видите ли, я сумела вывести его обычным разговором про его жизнь. Я всего-то спросила, весело ли ему быть заучкой-старостой, а он так вскипятился. Но пределом было совершенно не это.       Когда я выходила из его машины, я умудрилась случайно, ну, совсем чуть-чуть, стукнуть дверью об клумбу. Мне пришлось извиниться, хотя там не было и царапинки, а он стал красным, как волосы у этого рокера, начал орать на меня. В итоге я, тоже взбесившись, со всей силой захлопнула дверь его авто и ушла. Не знаю, сломала ли я что-то или нет, но хлопок был знатным. — Это староста местный. Очень злился из-за того, что я сижу в школе после занятий. — я говорила злобно, даже с презрением. — Вот и подвез. — Настолько злился, что футболку свою дал? — она усмехнулась. — Славно он злился. — Я сама ее взяла. Не хотела в мокрой одежде мерзнуть. — гордо заявила я. Хоть в чем-то моя мама была не права. Парни за мной совершенно не хотят ухаживать, как ни крути. — Ты хотя бы разрешения спросила? — обреченно спрашивает она. Я замолкаю, зная, что, если сейчас я скажу «нет», она назовет меня последней невежей. — Не спросила, да?       Будто бы этот парень достоин моего вопроса. Скажи спасибо, что я вообще собираюсь вернуть ему его футболку. — Спросила я, спросила. — опять вру, но поделать ничего не могу. — Мне пора, я обещала кое-кому прийти пораньше.       Встаю с дивана, пытаясь побыстрее сбежать из дома, но мама хватает меня за руку. — Кью, если тебя что-то волнует, я всегда тебя выслушаю. Люблю тебя. — Я тоже тебя люблю, спасибо. — целую ее в щеку и бегу к лестнице.       Внизу пусто, как и во дворе. Конечно, какой нормальный человек будет работать в шесть тридцать утра. Разве что Авелин, и то, не уверена в этом. Все же, она не настолько сумасшедшая, насколько может показаться.       Я быстро вылетаю из-за ворот, доставая свои наушники и скейт. Дорога до сих пор влажная из-за вчерашнего дождя. В воздухе повис запах свежести. Я вдыхаю его своими легкими. Улыбаюсь. Обожаю дождь и особенно запах после него. Мчусь в школу, кажется, со скоростью ветра. Волосы и юбка красиво развиваются от потока воздуха, по коже бегут мурашки от резкого холода. Знаю, что сейчас мне лучше не рисковать так своим здоровьем, но я просто не могу не прочувствовать эту атмосферу. Напоминает, наверное, свободу, полет птицы. Моя мама точно придумала бы какое-нибудь более подходящее сравнение, но ее сейчас здесь нет, так что приходится довольствоваться лишь моими фантазиями.       Снова проезжаю мимо однотипных домов. Даже дворы у них чем-то похожи: везде есть одна скамейка, красные розы, бассейн и несколько лежаков, рядом с которыми обязательно расположен гриль. Но вот жители в этих домах совершенно разные. Где-то старая бабушка, которая уже встала и ухаживает за садом, где-то молодожены, уснувшие прямо на крыльце, где-то большая семья из семи или шести человек, уже готовая расходиться на работу и учебу. Все же, это место не такое искусственное, каким было раньше. Люди оживляют этот район, безусловно.       Вдалеке слышу шум мотора, нарушающий тишину вокруг. Смотрю вперед. Мотоциклист едет по дороге на бешенной скорости, врубив рок-музыку на полную. Несколько секунд, и мотоцикл пролетает мимо меня, словно комета. Еще несколько секунд — слышу визг тормозов. Испуганно оборачиваюсь. Почему-то водитель решил остановиться и поехать обратно. Почему?       Продолжаю свой путь на скейте, напевая мелодию из наушников себе под нос. Размахиваю руками в такт, пританцовываю время от времени. Затылком чувствую на себе какое-то внимание. Резко останавливаюсь. Вытаскиваю из ушей наушники. Слышу, как колеса трутся об асфальт. Оборачиваюсь.       За мной едет тот самый мотоциклист на уже знакомой мне модели. Водитель в шлеме, так что личность мне не удается распознать, только пол. Это точно был парень. Наконец, загадочный незнакомец останавливается около меня. Перелезает через свой транспорт. Чувствую, что смотрит мне прямо в глаза. Сглатываю. — Вам что-то нужно? — спрашиваю с опаской, уже приготовившись бежать, если что.       Слышу, как парень усмехается. Он медленно снимает шлем, из которого красиво начинают вываливаться красные волосы. Как я могла не догадаться?       Кастиэль вешает шлем на ручку мотоцикла, а после достает резинку из кармана, чтобы убрать растрепавшиеся волосы в низкий хвост. Некоторые пряди все равно выбиваются. Как же красиво он сейчас выглядит! — Не узнала? — улыбается и подходит ближе. — Куда так рано идешь? — Да. — улыбаюсь в ответ, крепче сжимая в руках скейт. — Я ехала в школу. Как и ты, но, видимо, ты заблудился. Она в другой стороне. — Я ехал к твоей сестре. — он замолчал, а потом поспешно добавил. — Сводной. Она попросила подвести ее. — Стефани на этом? — я скептически осмотрела его транспорт. — Она с тобой не поедет. — Почему же? Боится байков? Или не доверяет такому опытному водителю, как я? — после последней фразы самодовольно ухмыляется, мол: «Да, вот такой вот я молодец». — Она балерина, любая угроза ее карьере в ее жизни не принимается. — снова указываю на байк. — Это угроза. Огромная угроза. — Что ж, тогда придется ей поехать на папиной машинке. — Я бы предпочла твой байк. — честно признаюсь я. У меня давно слюнки текут от этого черного зверя, с черепом на боку. — Очень красивый. — Да, купил его на деньги, что накопил, пока подрабатывал.       Я даже не успеваю удивиться, от такого заявления, как парень снова поворачивается в сторону своего коня, надевает шлем, перекидывает ногу через сиденье и заводит его. Машет мне рукой, трогается. Я, как зачарованная, смотрю ему в след. Быстро же он уехал. Даже моргнуть не успела, а он уже далеко-далеко. И этот нелепый разговор. Зачем было его начинать? Теперь только чувствую неловкость, от которой мне, наверное, не избавится. И зачем я заикнулась о том, что мне нравится его мотоцикл. Только выставила себя дурочкой, которая наивно хочет продолжить этот разговор.       Я, уже с более плохим настроением, продолжила свой путь, вставив в уши наушники, чтобы хоть как-то отвлечься от этой глупой ситуации, что произошла со мной. Неожиданно на телефон приходит уведомление. Я удивленно гляжу в экран телефона.       «Запрос на сообщение от Кастиэля Моро, — усмехаюсь. Он серьезно написал мне? — Принять или отклонить?».       Останавливаюсь с ухмылкой на лице. Задумываюсь. Очень хочется открыть сообщение, но понимаю, что если я начну эту игру, то выйти из нее будет невероятно сложно. Все же открываю чат, нажимая кнопку моей погибели «принять». Непонимающе смотрю на сообщение: Кастиэль: Эй, сними наушники и обернись уже наконец.       Резко оборачиваюсь и натыкаюсь на лицо красноволосого в нескольких сантиметрах от меня. Он указывает мне на мои уши, но я из-за испуга не могу и пошевелиться. Парень самостоятельно вытаскивает у меня из уха наушник, вставляя его к себе. Качает головой в такт музыке. — М-да, это совершенно не рок. — он заметно разочарован. — Но ничего, на днях перешлю тебе плэй-лист с нормальной музыкой. — Зачем вернулся? — я собралась с мыслями и забрала у него наушник, сразу убирая телефон в рюкзак и отходя от парня на несколько шагов. — Залезай. — он указывает на свой мотоцикл. Я остаюсь стоять на месте. — Нет, ты реально тормозишь с утра. Садись, подвезу тебя, раз уж не могу подвезти Стефани. Все равно уже приехал в этот район. — О, какая честь. –я демонстративно хлопаю в ладоши. — Конечно, спасибо за одолжение, но нет. — Почему? — немного раздраженно протягивает он, облокачиваясь на свой транспорт. — Я ведь тебя не к себе домой приглашаю. Просто прокачу тебя до школы. Тем более, я ведь вижу, как у тебя слюнки по нему текут.       И этот парень в очередной раз был прав. Соблазн был слишком велик для отказа от такого манящего предложения. Мне выпал шанс прокатиться на мотоцикле своей мечты, тем более кататься я буду не с каким-то незнакомцем, а с вполне себе нормальным парнем. На удивление, нормальным парнем.       Если честно, я до конца была готова думать о том, что Кастиэль абсолютно такой же, как и все остальные богатенькие детки. Просто он немного нелюдимый, с ног до головы пропитан харизмой, талантливый, умный и от него тащится весь Париж. Таких в этой школе много, вот только подают они себя совершенно по-другому. Со злостью, так, чтобы им завидовал каждый. А он ведет себя совершенно не так. Да, возможно, он и воспринимает все это, как должное (наверное, из-за того, что в его жизни не было и дня, когда он не был таковым, какой он есть сейчас), но от этого не хочется рвать и метать. Изредка его самолюбие раздражает, но он знает меру. — Ну так что? — спрашивает он спокойно, чуть улыбаясь. — Будешь дальше строить из себя недотрогу или прокатишься? — Давай шлем. — рычу я, из-за своего поражения. — Как же меня бесит, когда ты оказываешься прав!       Не знаю, с чего это я решила так откровенно выразиться в адрес красноволосого, но его, казалось, моя искренность совершенно не удивила. Он лишь прыснул со смеху, а потом протянул мне шлем, похлопав по плечу. Мне тоже в момент стало легче. Чудеса. — Не боишься, что теперь мне не захочется тебя подвозить? — Нет. — отвечаю я, забирая у него шлем. — Я ведь не сказала ничего плохого. — Но еще никто не говорил мне о том, что я могу кого-то раздражать. — он изобразил непередаваемую грусть. — Вдруг ты выстрелила мне прямо в сердце своим замечанием? — До этого сердца из-за безмерного количества мышц и самолюбия хрен доберешься. — я легонько бью кулачком прямо ему в грудь. — Как камень, ей богу. Так что пытаться его хотя бы задеть — бесполезно.       Он снова усмехается. Знаю, что ему понравилось мое замечание, но в самом деле это было правдой. Думаю, он и сам знал об этом.       С интересом смотрит, как я перекидываю ногу через байк, усаживаюсь почти в конец, убираю растрёпанные волосы в хвост и только потом надеваю шлем. Только после короткого красивого шоу он сам присаживается вперед, берет мои руки и обвивает их вокруг его талии. Чувствую каждый кубик его стального пресса. С интересом исследую его живот, наплевав на все рамки приличия.       Кастиэль продолжает стоять на месте, либо давая мне насладиться этим моментом, либо он сам получает удовольствие от моего к нему интереса. Я же останавливаю свой выбор на его талии — уж очень мне понравилось к ней прикасаться.       Кладу голову ему на плечо, крепко прижимаюсь к его телу, вдыхаю уже знакомый мне запах парфюма. Любимый запах. Кто сказал, что удовольствие я должна получать только от поездки? Передо мной прекрасный парень, с прекрасной внешностью и телом, нужно брать от случая все, а не только часть.       Он трогается с места, быстро набирая скорость. Я заулыбалась. Да, давненько мне не удавалось так летать. Помнится, в последний раз я ехала так быстро только с отцом. Кажется, я не устану вспоминать его никогда.       Тогда мы приехали в деревню к моей бабушке, и я уговорила его прокатить меня по старой дороге, которой давно никто не пользовался. Упрашивала его долго, можно сказать, умоляла, ведь папа ни в какую не хотел заниматься этими вещами, тем более он подозревал, что обычной поездкой без приключений это не обойдется.       Как вы понимаете, в итоге мне все же удалось уговорить его, и мы отправились на ту старую дорогу, чтобы бесконтрольно нажимать на педаль газа и буквально лететь на машине. Мне тогда было лет десять, так что отрывалась я по полной. Не было страха, волнения. Только радость и счастье. Рядом с самым любимым мужчиной на свете — папой.       Я открыла глаза только у самой школы — не хотелось портить все наслаждение искусственностью этой местности для людей с очень большими карманами и дырками в душе. Хотелось почувствовать тот полет, который Кастиэль любезно предложил мне испытать. Понимала, что совсем скоро мое счастье закончится и мне придется покинуть столь желанный мною транспорт. От этого я чувствовала печаль.       Он остановился недалеко от школьного входа, за деревом, наверняка волнуясь за то, что кто-нибудь может нас поймать. Думаю, проблем от своей девушки ему совершенно не хочется, а, зная Стефани, они обязательно будут, особенно, если она узнает о том, что красноволосый подбросил меня до школы. Тут и у меня есть шанс влипнуть. — Спасибо. — говорю я ему на ухо, после того как мы оба сняли шлемы. До сих пор держу свои руки на его талии, не желая отпускать его. — Не за что. — он чуть поворачивает голову, пытаясь меня увидеть. — Может быть, отпустишь меня? — Разве не этого тебе хотелось, когда ты изливал мне душу о том, что я тебе интересна? — не смотря на свой аргумент в пользу того, чтобы я осталась сидеть в нынешнем положении, я все же встала с байка и протянула шлем красноволосому. — Я должен был спросить об этом, чтобы ты не подумала, что твои действия мне нравятся. — честно признался он, а я ухмыльнулась. — Ладно. — я быстро изобразила серьезность, понимая, что мы вывели диалог совершенно не на ту дорогу. — Хочешь уйти? — спрашивает разочарованно. Явно не хочет, чтобы это произошло. — Стоит это сделать. — указываю на компанию парней, приближающихся к нам. — Твои друзья идут сюда. — Может быть, познакомишься с ними? — Зачем? Чтобы они убедились в том, что ты можешь позволить себе несколько девчонок под рукой? — на его лице проскользнула настоящая обида, но он мигом собрался со всеми своими эмоциями. — Увидимся в пятницу. — говорит, отвернувшись от меня. Уверена, что я обидела его. — Я позанимаюсь с Амбер. — До пятницы.

***

— Твоя футболка, блондин.       Староста медленно повернулся ко мне. Сегодня он снова превратился в обычного ботаника. Волосы опять прилизаны, рубашка заправлена в брюки, пиджак, красивая обувь. Тошнит от этой правильности. Ведь он не является таким правильным, каким хочет казаться. Он даже чем-то похож на Кастиэля. Уверена, что он умеет дерзить, развлекаться и делать запрещенные вещи, просто этот образ заучки настолько въелся ему в голову, что он теперь совершенно не может от него отойти. — Не могла бы ты положить его мне в рюкзак? — не отвлекаясь от каких-то бумаг кидает мне он, даже не поблагодарив меня.       Наплевав на его просьбу, кидаю футболку прямо ему на документы. Он поднимает свой ошарашенный взгляд на меня, я лишь пожимаю плечами. Присаживаюсь в кресло, закидывая ногу на ногу. Смотрю на него выжидающе, давая понять, что до сих пор жду от него одного лишь слова. — Что тебе нужно? — устало спрашивает он, снимая очки и потирая свой нос. — У меня нет времени разгадывать твои глупые загадки. У некоторых существует работа, понимаешь? — Да, но это не значит, что нужно забить на приличие, не находишь? — говорю злобно, через зубы. Уж очень меня раздражает его образ занятого пай-мальчика. — Кьюнгонда, — потягивает мое имя, будто молитву. Видимо, и правда важные бумажки. — Я тебя очень прошу. — Не стоит благодарностей. — буквально выбрасываю на него это предложение. — Разве сложно просто сказать: «Спасибо, что вернула, постирала и погладила»?       Ничего мне не отвечает, возвращаясь к своим глупым бумагам. Вижу, как его глаза постепенно закрывается, наверное, из-за недосыпа. Если эта должность так его выматывает, зачем он продолжает заниматься этим?       Вспоминаю себя, после того, как умер отец. Пришлось работать до потери пульса, чтобы прокормить и себя и маму, которая из-за горя просто не могла работать. На подработках платят мало, поэтому устроилась сразу на четыре. Так нужно было.       Вот и Натаниэлю, видимо, так нужно. В свои шестнадцать я бы не отказалась от помощи со стороны кого-то. Может быть, и блондину нужна помощь. Хоть он меня и бесит, мне не хочется оставлять его одного с этой огромной горой каких-то бумаг.       Быстро подхожу к столу, хватаю несколько пачек документов и ручку. Снова присаживаюсь в кресло, сразу начиная писать на бумаге нужную информацию. Где-то подписываю даты, где-то указываю название школы, где-то ставлю галочки в нужном месте.       Блондин практически сразу подскакивает, направляясь ко мне и выхватывая листок. Смотрит на него с негодованием, а потом поворачивается ко мне. — Откуда ты знаешь, что именно там нужно писать? — И опять не поблагодарил! — раздраженно кричу я ему, не обращая внимания на его вопрос. — Какая тебе разница? Главное, что пишу правильно, разве нет?       Он снова молчит. Видно, что он чувствует себя виноватым, но эта чертова гордость не дает ему признать свою ошибку.       Не обращая на него внимания, достаю новый лист и проделываю с ним тоже самое, что и с предыдущим. Натаниэль продолжает наблюдать за тем, как быстро я ориентируюсь в документе, ловко орудую ручкой, а после быстро откладываю листок в нужную стопку. На миг мне показалось, что я делаю что-то волшебное, настолько круглыми были глаза старосты.       Он присел на место только минут через десять, наверное, отойдя от шока. Знаю, что выглядела я странно. Девчонка, что только вчера оставила след в его памяти, как наглая хамка, не отличающаяся наличием каких-то мозговых извилин, сегодня творит такие операции с «непонятными» для нее документами. Но объяснять ему этот феномен желания не было. Все же мы не так близки, чтобы я рассказывала ему о некоторых моментах моей жизни, которых не знала даже моя мать, хотя в них не было ничего плохого. Скорее, что-то сумасшедшее.       Прозвенел звонок, а я продолжала заполнять документы, отсортировывать их и делать прочую работу, помогая старосте с работой. Он не гнал меня, зная, что помощь ему и правда требуется, но и не держал. Изредка спрашивал не пора ли мне идти на занятия. Я отвечала коротко и понятно — молчанием.       Спустя пять попыток вернуть меня на занятия блондин сдался, но все равно посматривал на меня время от времени, возможно, проверяя правильность моей работы, а, может быть, просто думая о чем-то своем. Кто же может знать, что в голове у этого странного парня, который пытается казаться паинькой, а на деле (я в этом уверена) таковым совершенно не является. Эта маска правильности настолько въелась в него, что он и правда поверил в то, что он такой. Он стал для себя таким, каким и пытался быть. — Зачем ты общаешься с ним? — вдруг спрашивает он, прерываясь от заполнения документов. Я тоже поднимаю взгляд от бумаг, пытаясь понять причину его вопроса. — Не буду спрашивать о ком ты, потому что прекрасно знаю ответ. — наверное, я сказала это для самой себя. — Мы просто слишком часто пересекаемся, вот и общаюсь. Он мне не противен, да и теплых чувств я к нему не испытываю. Обычный парень, с которым можно поговорить. — Часто пересекаетесь. — повторил он, усмехнувшись. — Ты, наверное, сама не понимаешь, о чем говоришь. Он же ходит за тобой. — Он просто встречается с моей сводной сестрой, конечно, мы постоянно находимся в одной компании. Он не преследует меня, не волнуйся. — я лукаво улыбнулась. — А вот ты был бы не против походить за Стефани, правда, она уже занята. — С чего ты так решила?!       Его щеки покраснели, он снова снял очки и потер переносицу. «Значит, делает так, когда нервничает или злиться. Интересно» — мысленно отметила я, продолжая наблюдать за его реакцией.       Я не ошиблась, ему и правда нравилась моя сестра. По крайней мере, упоминание ее заставило его испытать некоторые эмоции. Я абсолютно точно нашла правильную дорогу, но идти по ней мне не хочется. Этот парень не интересует меня настолько, чтобы я по-настоящему устроила разбор его личности. — Зачем ты тогда вызвался отвозить меня? Только не говори, что из-за чувства героизма? — начинаю цитировать красноволосого. — Это мой долг, как старосты. — официально заявил он. Я от души рассмеялась. — Не смейся, это правда. — Да-да, именно поэтому, заметив вчера байк красноволосого, ты еле слышно выругался. Он ведь тоже до дома не добрался, как же так? — смеюсь еще больше, смотря на растерянное лицо Натаниэля.       В этот момент дверь в учительскую открывается. Заходит директриса, я застываю, понимая, что теперь мне не избежать погибели.       Первое время она просто ходит по кабинету, видимо, ища что-то, наверное, для нее важное. Потом она здоровается с блондином и только после ее глаза начинают напоминать мне два блюдца. Она с удивлением смотрит на меня, держащую в руках стопку с документами, а потом на ее лбу начинают образовываться складки, из-за того, что она нахмурилась. — Что ты здесь делаешь, Кьюнгонджирна?! — вспылила она. Я слышала, что она ненавидит прогульщиков еще больше, чем хулиганов, которые бьют окна. — Я Кьюнгонда… — устало протянула я, не обращая внимания на ее вопрос. — Я просила вас называть меня Кью, если уж не можете запомнить моего имени. — Ты не слышала моего вопроса? Почему ты здесь, а не на уроке? — она выхватила у меня бумажки и отдала их Натаниэлю, который тихо сидел в стороне. — Она помогла мне с документами, мадам. — объяснил он. Директриса ему не поверила. — Она? Это очень сложная работа, требующая знаний, а как мне известно, она прогуливает уроки уже не впервый раз, так что ни о каких знаниях и речи идти не может! — Но она сделала все идеально! — восклицает блондин, продолжая защищать меня. Я взглядом показываю ему, что этого делать не стоит. — Сегодня зайдешь в мой кабинет, чтобы я сказала тебе где ты будешь отбывать свое наказание. — как и предполагалось она проигнорировала Ната.       Директриса ушла, громко за хлопнув за собой дверь. Затем из коридора снова послышались крики и тоже самое указание, что было сказано мне несколько секунд назад. Кто-то тоже попался под горячую руку.