Шторм и бабочка

      Конечно, жизнь после моих спонтанных чувств к рокеру и других не очень приятных вещей заметно помялась. С одной стороны, меня постепенно съедает чувство вины перед своей подругой, я до сих пор не могу отойти после ссоры с родителями и своим другом, с другой же — как же меня отпустило, после того, как я все же решилась слушать свою глупую душу, а не этот занудный разум. В этом плане жизнь заметно улучшилась.       После тех дружеских посиделок в библиотеке мы с Кастиэлем стали больше общаться. Если бы этого не произошло, я, наверное, сошла бы с ума от всего ужаса этой ситуации, но все обошлось, к моему счастью.       Мне все еще приходится помогать Амбер завоевать его сердце. И в этом есть определенная выгода. Пока я делаю этого, у рокера не может быть каких-либо догадок по поводу моей к нему симпатии, ведь только идиотка будет помогать своей подруге завоевать сердце парня, который ей самой нравится. Что ж, рада представиться, меня зовут Кьюнгонда Лавуан, и я та самая идиотка.       Но даже если бы я и не помогала ей, из нас с Кастиэлем не вышло бы ничего дельного. Ему нужна девушка-согласие, а со мной его каждый день будут сопровождать бесконечные споры и отказы. Зачем ему такой груз на и так сложной жизни? Хотя, кто знает, может быть ему нужно только красивое лицо, как символ его популярности и божественности.       В любом случае, я не собираюсь отдаваться таким унижениям, так что мы с ним не пара. Я хочу любви, а он — собрать копилку из кукл-Барби. Хотя не спорю, что я бы согласилась на это, только чтобы в очередной раз убедиться в том, что такие парни не пытаются создать вокруг себя настоящую любовь, тем самым успокоив свое тупое сердце.       Еще один значительный плюс в моем положении тоже грел мне душу. Я могла безнаказанно пялиться на рокера-спортсмена, знала все его расписание наизусть, могла находиться в его компании часами, только потому, что это должна была делать Амбер. Как бы эгоистично и лицемерно это не звучало — я безумно рада этому, хоть и не показываю.       Вообще, я старалась придерживаться нейтрального состояния рядом с ним, даже иногда мне приходилось показывать, что тот вечер в библиотеке был ошибкой, чтобы красную головку Кастиэля не посещали какие-либо надежды (которые от любого лишнего действа и правда могли бы исполниться).       Хотя, я уже не была уверена в том, что я была первой целью в его списке побед. Стефани и он на мое удивление невероятно хорошо изображали из себя влюбленную парочку. Иногда я даже задумывалась о том, что рокер и правда влюблен в нее до беспамятства, просто его натуру ловеласа сложно вытеснить. И, говоря честно, это злило. Конечно не так сильно, как могло бы, но некоторую боль я все же чувствовала, когда натыкалась на свою сводную сестру вместе с ним где-то в темном углу школы, где они уединялись.       Но злость к красноволосому быстро утихала, когда я осознавала, что конкретно помешана на этом выскочке. В такие моменты просыпалась гордая Кьюнгонда, которая мигом выкидывала все мысли о нем в мусорное ведро. Но такая Кью могла продержаться в обороне только несколько дней, а потом… все заново. — Сегодня он весь день глаз с меня не сводит, правда? — спросила меня Амбер, смотря как играет команда Кастиэля. — Наверное, это все благодаря вчерашней вечеринки у вас дома.       Я повернула голову в сторону поля, чтобы убедиться в верности предположения моей подруги. И нет, он смотрел совершенно не на нее, а на какую-то девицу, которая сидела на несколько рядов выше от нас. Конечно, я не стала говорить об этом Амбер, чтобы не разрушать ее надежды, связанные с той вечеринкой у нас дома. Хотя, стоило сделать это.       Что это за вечеринка? Я и сама не знала о ее существовании, до вчерашнего возвращения домой. Оказывается, в тот день, мои родители собирались уезжать в импровизированный отпуск в тот день, когда я с ними сильно поругалась. Что ж, дальнейший исход, я думаю, понятен.       Дом остался в полном распоряжении Стефани, без каких-либо ограничений. Поэтому до приезда родителей можно смело заявлять, что я живу в элитном клубе, ведь именно в него и превратилось мое жилище, благодаря постоянным тусовкам моей сестры.       И на одной из таких тусовок я побывала вчера. Обрадую вас сразу — мне не понравилось. Но понравилось Амбер, ведь вчера ей удалось поцеловать рокера, во время игры в бутылочку. — Да, он определенно смотрит на тебя. — без энтузиазма ответила я, отпивая свой сок из стакана. Врать совсем не хотелось. — Ведь так обычно и происходит, люди целуются во время игры, а потом взгляды, случайные встречи, секс, свадьба, секс, дети… — Заткнись. — прошипела девушка, понимая, что этот поцелуй был просто поцелуем, без продолжения. — Твоему умению поддержать можно позавидовать. — Просто я реалистка. Видно ведь, что на данный момент ему абсолютно плевать на тебя. — я вздохнула. — И пойми, что от поцелуев ничего не изменится. Сколько у него было… этих поцелуев. Тысяча, если не больше. Думаешь, что именно твой поцелуй ему запомнился больше всего? С чего такие мысли? У тебя ведь не два языка, все зубы на месте. Ты обычная. Ничего интересного. Просто Амбер. — Как же ты раздражаешь. — моя подруга начала быстро складывать свой обед обратно в контейнер. Видимо, собиралась уходить. — А что я должна говорить? — спрашивала ее я, наблюдая за тем, как она собирается. — Да, Амбер, он спит и думает только о тебе. Так что ли?       «Спит с совершенно другой девушкой…» — мысленно добавила я. Амбер меня игнорировала, что было в ее духе. Даже если она и осознает свою ошибку, то признание в этом можно получить только через ее труп.       Я до сих пор не разобралась, было ли это качество частью ее личности или же частью ее роли, которая постепенно становилась частью личности. В любом случае, ей стоит поскорее от него избавится, потому что ее глупая упрямость совсем скоро могла подпортить ей жизнь. Уж мне ли не знать, какие последствия несет за собой этот, с одной стороны порок, с другой — нечто, что не дает тебе сдаваться в некоторых ситуациях. — Ты просто не можешь поверить в то, что я достигла такого результата за какой-то вечер. — сквозь зубы проговаривает она, а я мысленно дополняю свои рассуждения: «И мне ли не знать, что упрямый человек никогда в жизни не узнает о своей бессмысленной упрямости, пока правильный ответ на жизненную ситуацию не появится прямо у них перед носом». — Хорошо. — спокойно отвечаю ей я, понимая, что спорить сейчас бесполезно. — Просто не выдумывай из недолговечной радуги целый волшебный мир.       Она что-то фыркает, а потом уходит, не забыв грозно взглянуть на меня.       Я вздыхаю и опускаю голову на стол. Последнее время мы с Амбер часто грыземся, особенно если разговаривает о Кастиэле. Блондинка не хочет слышать и видеть правду, а мне приходится все время открывать ей глаза, что обычно не срабатывает. Нахожу глазами причину наших ссор. Он как всегда прекрасен — вместе с другими парнями активно бегает по полю, каждый раз профессионально закидывая мяч в кольцо.       Сидя не так далеко, могу видеть каждую эмоцию на его лице. В одну секунду там проскальзывает некая неуверенность, в другую же там появляется наглая ухмылка, значащая, что вот-вот он сделает несколько шагов в сторону и снова победа будет за его командой.       Так и происходит. Девчонки, сидящие позади меня, восторженно визжат и выкрикивают имя рокера. Тот в свою очередь поднимает на них взгляд, машет и улыбается, благодаря за поддержку. «Еще поклонись им» — ревностно думаю я. Благо Кастиэль не улавливает мои саркастические мысли и снова начинает играть. Не думаю, что через ментальную связь можно передать сарказм.       Улыбаюсь, когда вижу, что у него наконец-то не получается сделать бросок, из-за чего он хватается за голову и сжимает зубы. Хотя, зачем ему волноваться? Другая команда жутко проигрывает им, так что какой-то не закинутый мяч никак не повлияет на дальнейший исход. И так все понятно. Но это ведь Кастиэль… другого и ожидать нельзя. Иногда мне кажется, что «идеальность» его второе имя.       Представление от его команды закончилось после того, как прозвенел звонок, вынуждающий всех поторопиться на уроки. Вместе с ними ушла и я.

***

      Уроки с месье Фарэзом как всегда были скорее бесполезными, чем информативными. Ему снова не удалось разобраться с несколькими болванами за последними партами, которые нагло разговаривали и мешали ему вести урок. Поэтому ближе к концу занятия в помещение стоял дикий шум, ведь другие ученики, понимая, что сегодня им узнать ничего интересного не удастся, решили поразговаривать со своими соседями по парте.       Я от скуки стучала ногтями по парте, рассматривая свои старые рисунки и записи в тетради. Это было лучшим решением, ведь один только вид этих смазливых мальчиков с обложек журнала, которые постоянно пытались втянуть меня в их разговоры, вызывал у меня рвотный рефлекс. Я старательно изображала из себя занятую ботанку, которая кроме учебы ни о чем больше не думает.       Ничего дельного из моих рассматриваний не вышло. Одни красные да черные оттенки, заставляющие меня усмехнуться со своей же глупости. Совсем с ума сошла. Настолько помешалась на каком-то спортсмене, что даже в рисунках пытается напомнить себе о своих к нему чувствах.       Только начинаю закрывать тетрадь, для того, чтобы убрать ее в рюкзак, как чья-то рука аккуратно накрывает ее, а потом резко выхватывает ее у меня из рук. Я с раздражение поднимаю глаза на синеволосого парня, что с восторгом переворачивает страничку за страничкой, не обращая внимания на мое возмущение. — Это очень круто! — оповещает он меня, а после делает несколько снимков моих рисунков. Я не препятствую. Все равно его вряд ли можно остановить. — Ты очень талантлива. — Спасибо. — с безразличием и злостью выкидываю я, пытаясь как можно быстрее избавиться от его компании. — Как давно ты рисуешь? Это просто невероятно! — задает он вопрос за вопросом, а я продолжаю быть все такой же безучастной в этом разговоре, терпеливо выжидая возвращения мне моей тетради. — Слушай, мне не особо хочется разговаривать с… — но мне даже не дают закончить. — Ты ведь знаешь Кастиэля? — ответа он, как и ожидается, не дожидается. — Я видел тебя на его репетициях, так что уверен, что знаешь. Покажи это ему. Я фыркаю и тихо смеюсь. Что за бред он несет? — С чего бы мне показывать ему свои рисунки? — парень немного недоумевает от моей реакции, но быстро приходит в себя. — В них я прямо вижу его. Только посмотри. — в следующую секунду он начинает показывать на цвета и характерные черты рисунков, о которых я и сама прекрасно знала. — Они как раз хотели выпускать свой первый альбом и им нужна обложка. Может быть, ты сможешь им помочь? — Я не рисую за просто так. — объясняю ему я. — Тем более, не думаю, что именно я им и нужна. В школе есть и другие художники, готовые нарисовать им хоть сто обложек.       Парень замолкает, а я мысленно похвалила его за внимательность. Мало кто может вот так вот провести параллель между каким-то жалким рисунком и человеком. Да я и тоже молодец. Видимо мои рисунки не совсем жалкие, если я смогла через них так сильно передать личность человека. И, видимо, мне пора основательно задуматься над этими чувствами. Они выходят из моего контроля. — Я Алекси, кстати, мы виделись один раз у тебя дома. — говорит он, а после отдает мне мою тетрадь. — Я думаю, что тебе все же стоит подумать об этом. — Кьюнгонда. — только и говорю я. — Я помню. — он улыбается. — Говорят ты только перед учебниками и сидишь целыми днями. — он осматривает мою пустую парту. — Как я вижу, это не так. — Ты похоже чего-то не понял. — начинаю я. — Я не хотела продолжать этот разговор. Синеволосый только смеется в ответ, а я не понимаю почему он решил, что эта ситуация в какой-то момент стала комичной. — Я просто пытаюсь с тобой подружиться. Ты кажешься очень интересной. — я усмехаюсь. — С чего такие выводы? — Ну, мало какая девчонка горит желанием общаться с Амбер, например. Обычно ее подругами становятся не блещущие особыми успехами в учебе девчонки, помешанные на моде, косметике и прочем. — я с удивление смотрю на него, понимая, что он скорее всего тоже относится к тем людям, которые очень любят моду, косметику и прочее. — Странно слышать это от тебя. Тем более, с чего ты взял, что я не та самая девчонка, которая увлекается всем тобою причисленным?       Я улыбаюсь, понимая, что мой вопрос завел его в тупик. Алекси совершенно не идет вид мальчика, который со всем усердием пытается отыскать правильный ответ у себя в головке. — Если бы ты была такой же, то Кастиэль вряд ли обратил на тебя внимание. — все же отвечает он, после чего звенит звонок.       Я пытаюсь сказать хотя бы слово, но у меня не получается даже рот открыть. Синеволосый парень, улыбаясь, покидает класс, а я так и остаюсь сидеть за своей партой.       Меня удивило не то, что Кастиэль во мне как-то заинтересован (хотя до сегодняшнего дня я была уверена, что такой интерес он проявляет к каждой второй девице), а то, что услышала я это от какого-то непонятного Алекси. Неужели это так сильно видно?                   Неужели все знают, что Кастиэль проводит много времени с какой-то непонятной девчонкой?       Я совершенно забыла о других людях, пока пыталась тщательно скрыться от своих чувств. Они ведь тоже не слепые.       Очередная ошибка.

Кастиэль

      Неделька выдалась достаточно красочной благодаря ежедневным вечеринкам в доме у Стефани. Наверное, только из-за этого эта блондинка не так сильно раздражала меня. Все же эти вечера и ночи организовывала она.       Давно я не приходил на уроки с трещащей по швам головой. Я был рад вновь ощутить эту свободную жизнь богатых подростков, ощутить возможность делать все то, чего пожелает твоя сумасшедшая душа. Я как-то позабыл об этом, после того, как решил взять свою жизнь в свои руки.       Да, не отрицаю, что раз в две недели мы с парнями устаивали выезд в какой-нибудь клуб. Еще чаще мы устаивали собрания у меня дома, где тоже не обходилось без пьяных выходок, а иногда и девчонок. Но это было не тем… я хотел совершенно другого.       Так что в этом плане Стефани меня порадовала. В какой-то момент я даже был рад тому, что я выбрал именно ее в качестве моей «девушки». И на вечеринку пригласили, и девчонки особо не пристают, ведь у меня уже есть «возлюбленная».       Но, все равно, во время тусовок я постоянно искал что-то. Точнее кого-то. Я ни разу не встречал Кьюнгонду. Хотя, казалось бы, как я мог не встретить ее в ее же доме? Тем более, каждый день заходя в ее комнату я не находил ее, а играть в игру «Найди Кью» у меня просто не было возможности. Все слишком быстро начинают замечать мое отсутствие.       Хотя есть ли смысл искать ее, думать о ней, смотреть на нее? Я начал двигаться по определенному плану, в котором этой девушки изначально не было. Да, я уверен, что она одна из лучших девушек, которых я когда-либо знал. Что тут таить — она лучшая. Но ни у меня, ни у нее нет никаких шансов друг с другом.       Я не готов распрощаться с комфортом, она, в свою очередь, никогда в жизни не позволит себе даже что-то чувствовать по отношению ко мне, потому что прекрасно знает и видит, что в этих отношениях не будет никакой надежности. Для всех я бабник, с которым девушки спят по расписанию, и мне никогда не доказать, что это наглая ложь.       Вместе со статусом «лучший парень школы» тебе присваивают статус «лучший парень школы, у которого несколько девушек сразу». Это неизбежно.       И я уверен, она знает об этом. Кью, в отличие от других девушек, не собирается слепо верить в то, что у нее есть все шансы сделать из меня «нормального» парня (хотя, на самом деле, совершать такие магические превращения вовсе не нужно). Она знает, что если так вышло, то измениться могу только я сам.       А главной причиной является то, что моей девушкой на данный момент является ее сестра. И дело не в том, что меня из-за этого будут долго упрекать. Дело в том, что вместе со мной упрекать будут ее. Точнее, скорее всего, упрекать будут только ее. А еще, Стефани, если узнает о нас с Кьюнгондой, скорее всего, побежит жаловаться об этом своему отцу, а тот в свою очередь пожалуется жене. Конфликта не избежать, тем более после рассказов Кью — он уже есть. Не хочется создавать ей проблем.       И, тем более, я уже ни раз говорил ей о том, что она мне небезразлична. Любая другая девушка после таких слов давно бы кинулась мне на шею, а ее это будто бы не волнует. Так что логично предположить, что она на самом деле ничего не чувствует ко мне.       Поэтому я просто благодарен ей за то, что она позволила мне быть хотя бы ее другом, если, конечно, не только я считаю ее другом. В любом случае, я уважаю любое ее решение, даже если в глубине души мне хотелось бы заставить ее чувствовать что-то другое по отношению ко мне. — Если я снова пропаду, задержи Стефани. Мне нужно кое-что сделать… без ее присутствия. — говорю я Лизандру, стоя у входной двери. Мои же рассуждения для меня ничего не значат. Несколько минут назад говорил, что с этой игрой в прятки покончено, но подойдя к ее дому и вспомнив о ней, я не смог сдержаться. — Я надеюсь, что это не то, о чем я думаю. — скептически отзывается он, делая вид, что соглашаться не собирается. — Тебе нужно наконец определиться. — Ты ведь знаешь, что с этим трудно. — вздыхаю я. — Было бы легче, если бы она не была ее сестрой, и, если бы, я не был собой. Не думаю, что ей нужны все эти завистливые взгляды и глупые угрозы. Я вообще не думаю, что ей нужен я. — Поэтому ты постоянно глазеешь на нее, используешь глупые причины для того, чтобы поговорить с ней и прочее-прочее? — возмущенно спрашивает он, помогая осознать мне всю глупость моих действий. — Послушай, если ты заставишь ее влюбиться в тебя, тебе точно придется сделать выбор. И выберешь ты ее, таким образом затащив ее в такую жизнь, в которой она жить не готова. — Ты думаешь она не сможет? — словно ребенок я ожидаю его одобрения, но, похоже, его я никогда не дождусь. — Не в моих силах это знать. И не в твоих тоже. — продолжает ворчать он. — Оставь ее. Да, она не такая как все, не влюбилась в тебя только из-за того, что все остальные это сделали. И что? — я пытаюсь сказать, что не только в этом причина, но мой друг будто читает мои мысли. — Ты скажешь: «Нет, она еще рисует, поет, разбирается в музыке. Умная, веселая, с ней есть, о чем поговорить, она не считает меня прекрасным, говорит то, что думает, прямо и смело, не пытается быть милой со мной, находит в людях и вещах то, чего не находят другие…» — он делает паузу. — И все это ты хочешь убить? Ты ведь убьешь. Убьешь, если что-то пойдет не так. Если Стефани окажется последней тварью, если твои надоедливые фанатки начнут каждый день доставать ее угрозами. Ты убьешь ее даже если решишь, что вам не нужно быть вместе, ведь она уже будет что-то чувствовать к тебе. Она не из тех, кто легко забывает, это я скажу тебе наверняка. Так что оставь ее. Тебе о ней забыть будет легче, чем ей о тебе.       Он открывает дверь, после чего звуки вечеринки усиливаются. Отчетливо слышны чужие голоса и громкие басы. Я продолжаю стоять на месте, пытаясь осознать сказанное моим другом. — Но сегодня сходи к ней. — неожиданно говорит он, почти скрывшись за дверью. — Это твой последний шанс пообщаться с ней без лишних глаз и ушей. Я тебя прикрою.       Лизандр закрывает дверь, и я остаюсь в полном одиночестве.