Шторм и бабочка

      Я сидела около кровати Лизандра, который сейчас мирно спал в своей кроватке. Если честно, от звука постоянно пикающего аппарата, отслеживающего его пульс, я и сама была готова уснуть прямо сейчас, но волнение за друга не позволяло мне сделать этого.       Беловолосому, если можно так выразиться, повезло: перелом двух ребер, ноги, рана на голове и довольно несильное для такой аварии сотрясение мозга. Кончено, много разных ссадин и незначительных порезов с синяками, но ключевое слово здесь «незначительных». Доктор заверил меня, что через неделю он будет чувствовать себя более чем хорошо, а уже через месяц сможет бегать по школе будто кошка.       Я старалась верить в это. И, у меня получалось, ведь Лизандр был молодцом. Пока мы ждали скорую, он ни разу не отключился, это многого стоит, поэтому я могу быть уверенной, что с ним все будет в порядке. Тем более врачи и правда постарались. Крутились вокруг него около четырех часов… а я все время возилась где-то рядом, пытаясь сохранять спокойствие. Не могла его оставить.       Я и сейчас вряд ли смогу уйти отсюда. По крайней мере, я не уйду, пока он не проснется и не скажет, что с ним все замечательно. Хотя, казалось бы, даже его родители ушли более часа назад, уверенные, что с их сыном все хорошо. Лишь одна я каждый час плачу деньги врачу за то, чтобы тот не выгонял меня. Оставаться в палатах на ночь можно только родственникам, а то, что я сестрой беловолосого не являюсь, все поняли еще в скорой помощи, когда я элементарно не смогла назвать дату его рождения.       Я не могу ничего поделать. Как только я подхожу к двери, в голове всплывают воспоминания об отце, и я возвращаюсь обратно. Не могу его бросить, я уже бросала однажды. И если с ним что-то случится, пока меня не будет рядом, я не прощу себе этого.       Ему выделили довольно просторную и дорогую палату. Видимо, его фамилия, как и фамилии других учеников школы, в которую я хожу, крутится у всех на устах. Они наверняка знали, что в его доме водятся деньги, поэтому поселили его в платную палату еще до появления родственников.       Здесь было уютно, если не обращать внимания на многочисленные медицинские приборы. В палате была и маленькая кухня, шкафы которой были сделаны из дерева, и личный туалет с плиткой, имитирующей белый кирпич, и серым мраморным полом. У довольно большого окна стоял светло-коричневый диван, который сочетался со стенами. Мне сказали, что его можно разложить, если я захочу остаться здесь до утра.       Конечно, не обошлось без искусственных растений и минималистичных картин. Но даже в такой комнате я чувствовала себя довольно некомфортно.       В тот момент, когда я уже почти уснула на стуле, наплевав на пикающий аппарат, дверь в палату резко открылась. Вместе с ней резко подскочила и я. В проходе стоял испуганный и запыхавшийся от бега Кастиэль.       Сначала парень, похоже, даже не увидел меня. Он взволнованно подбежал к кровати Лизандра и долго смотрел на его спящее лицо. Только через несколько минут после он повернул свою голову в мою сторону и замер. — Это ты спасла его? — я усмехнулась. «Спасла» — какое громкое слово, особенно по отношению ко мне. — Я просто сопровождала его в скорой, и подложила ему под рану свою рубашку. Я даже не вызывала врачей, это сделала его подружка. — я взглянула на перебинтованную голову Лиза. — А так спасли его врачи и только. — И как он? Долго без сознания? — взволнованно продолжал спрашивать Кастиэль. — Перелом двух ребер, ноги и сотрясение. И сознания он не терял. — перечислила я. — Жить будет, не волнуйся. — Жить будет… — повторил он мои слова. — Я прибью ту девчонку. Я бы не пережил, если бы с ним случилось что-то плохое.       Мы оба замолчали на некоторое время. Кастиэль крепко держал своего друга за руку, будто бы боясь, что сейчас его отнимут у него, я же просто наблюдала за тем, как лучший друг Лиза переживает за него.       Кастиэль почти плакал, я видела это. Уверена, если бы я не сидела рядом, он бы разревелся, как маленький мальчишка. Я знала, что для него Лизандр был не просто лучшим другом. Он был для него членом семьи, братом. Он был единственным, кому он мог довериться, к чьим советам он прислушивался, чьи просьбы он был готов выполнять ежесекундно, если того потребует ситуация. Но красноволосый как обычно скрывает свои эмоции от других.       Поняв, что теперь мой пост сиделки заменит Кастиэль, я стала медленно собирать свои вещи. Парень, заметив это, быстро забыл о своем друге. — Куда ты? — удивленно спросил он, будто бы я была каким-то врачом и была обязана сидеть здесь и ждать. — Мне пора домой, уже три часа ночи. — холодно ответила ему я. — Ты же посидишь с ним? — Конечно… — Спасибо.       Вот и все. Положив в сумку яблоко из вазы, что стояла на подоконнике, я быстро направилась к выходу, стараясь не смотреть на Кастиэля лишний раз, чтобы ничего меня не остановило. Но, оказывается, мне было суждено задержаться здесь еще на некоторое время. — Кью, подожди. — Кастиэль резко встал с края кровати и двинулся ко мне.       Я помнила, чем кончаются его «подожди», поэтому постаралась как можно быстрее скрыться за дверью палаты, но красноволосый был быстрее. — Я же попросил тебя подождать! — прошипел он, стараясь не шуметь. Парень схватил меня за запястье и затащил обратно внутрь. — Мне правда нужно идти. — злобным шепотом отвечала ему я, пытаясь вырваться из его хватки. — Я прошу тебя задержаться. Если нужно, я вызову тебе такси или сам довезу тебя до дома после.       Я замолчала. Поняв, что сопротивляться его просьбам я больше не собиралась, Кастиэль усадил меня на диван около окна и встал рядом, смотря мне прямо в глаза.       Было видно, что к этому разговору он не готовился. В голове он будто перебирал все фразы, с которых он мог бы начать, и каждая ему не нравилась. Я решила взять роль начинающего на себя. — Почему для того, чтобы мы с тобой поговорили, твой друг должен был попасть под машину?       Я застала его врасплох. Он медленно пытался переварить то, что все им задуманное пошло под откос. В его голове явно не было такого варианта развития нашей еще не начавшейся беседы. — Разве это не ты избегала меня все это время? — парень быстро надел на себя маску невозмутимости и усмехнулся. — На репетиции ты больше не ходишь, даже работу в библиотеке свалила на свою милую подружку. Ты думаешь, что я не понял причину? Или ты так сильно не хочешь меня видеть?! — я почувствовала обиду в его голосе. — Да, я не отрицаю, что избегала тебя, но это произошло после того, как ты перестал даже здороваться со мной, не то что разговаривать. Разве не ты первый начал? — продолжала я. — И ты думаешь, я, особенно после того, что с нами было, публично полезла бы к тебе с вопросом «А что происходит, Кастиэль?». — Раз ты не можешь, то я спрошу. Что происходит, Кью? — выдержав некоторую паузу спросил он у меня. Я застыла.       Конечно, я могла сию же секунду вывалить на него всю свою накопившуюся за это время злость и любовь по отношению к нему, но моя гордость запрещала. Она кричала, металась и буквально разрывала по частям каждую мою мысль о признании.       Я больше не могла смотреть ему в глаза. — Так и будешь смотреть в стену и молчать? — он улыбался, видимо, понимая, что своим вопросом заставил меня испытывать такую бурю эмоций, которую я никогда в жизни не испытывала и, наверное, не испытаю. — Я тебя ненавижу. — не сдерживая слез прошептала я. — Ты хоть знаешь, как это сложно?! — Эй, — парень явно за нервничал. — Ты чего? Я знаю, что ненавидеть меня и правда сложно, но не до слез же.       Видимо, Кастиэль пытался пошутить, чтобы успокоить меня, но я заревела еще больше. Все переживания, что мне пришлось прочувствовать за этот день, да и не только за этот день, решили выйти из меня.       Я почувствовала, как он присаживается рядом со мной. Взяв мое лицо в свои руки, Кастиэль повернул его так, чтобы я могла смотреть ему прямо в глаза. А я так не хотела смотреть в них. Так не хотела смотреть в эти долбаные серые глаза, что я каждый день вырисовывала в своем блокноте, будто бы они были каким-то божеством, которому я покланялась. — Слушай, я правда не хотел тебя обижать, Кью. — он успокаивал меня будто маленькую девочку. — Если тебе так не понравился тот поцелуй, то давай забудем про него, хорошо? — я продолжала всхлипывать. — Или, хочешь, мы поцелуемся еще раз? Я постараюсь сделать все намного лучше, чем в прошлый раз.       От такого предложения я рассмеялась. Надо же быть таким придурком, чтобы предложить такое. — Ты просто… — я хотела назвать его каким-то обидным словом, но он опередил меня. — Я знаю, я все знаю… — он продолжал смотреть мне в глаза. — Хочешь, я тоже сделаю глупость? Забуду о своей гордости, а ты занесешь меня в список своих побед? — я продолжала непонимающе на него смотреть. Зачем он цитирует мои слова? Он издевается? Что он хочет? — Ты… Боже, зачем ты так со мной? — спросила я у него, сдерживая новый прилив горечи и боли. — Я просто хочу сказать, что с твоим появлением в моей жизни, я понял, что никого более прекрасного до этого не встречал. — продолжая смотреть мне в душу говорил он. — Каждая минута, что я проводил не с тобой, давалась мне с трудом. И с каждым твоим отсутствием, я желал тебя все больше и больше. — Что? — только и смогла я вытянуть из себя. — Ты безумно дорога мне, ты сводишь меня с ума, ты буквально стала моим воздухом. Поэтому мне невыносимо смотреть на то, как ты плачешь. — он вздохнул. — Я бы сказал тебе, что люблю тебя, но ты не потерпишь такого глупого разбрасывания этим словом. Да и не поверишь, скорее всего. Но, мне кажется, что я готов сказать тебе, что я люблю. Люблю тебя. Всем сердцем, если ты считаешь, что оно у меня есть. — Что? — с еще большим непониманием спросила у него я, чем вызвала у парня смех. — Не заставляй меня произносить это еще раз. Ты знаешь, как это тяжело? — он еще больше рассмеялся, а после отпустил мое лицо и ушел куда-то вглубь комнаты.       «Он любит меня» — крутилось у меня в голове эхом. И я его люблю. И что теперь? Мне нужно признаться ему в ответ? Поцеловать его? Уйти? Обнять? Или достаточного моего молчания? Ведь молчание — знак согласия, не так ли? Черт! Я не имею ни малейшего понятия, что и как мне сейчас нужно делать. — Ну, тебе вызвать такси? — разочарованно спросил Кастиэль, после моего пятиминутного молчания. Наверное, он ожидал услышать от меня хотя бы одно слово. Но я молчала.       «Нет, Кьюнгонда! Ты или берешь себя в руки и говоришь ему о том, что, похоже, вы любите друг друга взаимно. Или же ты остаешься тряпкой и соглашаешься на такси, хотя, тебе нужно пройтись под дождем, чтобы ты пришла в себя!!!». — Я останусь. — пролепетала я, быстро вставая с дивана и направляясь к красноволосому.       Он стоял неподвижно, будто давая мне полную свободу действий. Я знала, что ему множество раз признавались в любви, предлагали себя, целовали его в разные места. Он не верит этому. Он уже давно не верит в чувства других. Но я решила попытаться.       Я подошла к нему вплотную, чтобы между нами не оставалось и сантиметра пространства. Из-за разницы в росте, чтобы увидеть его лицо и поцеловать его, мне пришлось бы буквально запрокинуть голову, но сейчас мне и не нужно было видеть его лица. Моя голова находилась прямо напротив его груди. Я почти слышала стук его с виду такого холодного сердца.       Но я хотела утонуть в этом стуке. Положив голову ему на грудь, я крепко обняла его. «Тук, тук, тук» — его сердце стало стучать быстрее, когда я коснулась ладонью до его шеи и стала медленно спускать ее вниз. — Мое сердце всегда пыталось достучаться до твоего. — медленно начала я. — Но я запрещала ему, как всегда боясь чего-то необъяснимого. Теперь… — я взяла его руку, и приложила к своему сердцу. — Оно твое.       Парень вздрогнул, когда почувствовал удары моего сердца, каждый из которых кричал ему о моих к нему сильных чувствах. Он быстро отстранился от меня, а после, встретившись со мной взглядом, приблизил свое лицо к моему. Его губы страстно накрыли мои. Я чувствовала, как он пытается целовать меня с трепетом, аккуратно и нежно, но у него плохо получалось контролировать себя.       Все происходило будто рывками. Сначала он был более или менее спокойным, но спустя несколько секунд его терпение лопнуло, шар с эмоциями взорвался.       Мы будто стояли в моей комнате. За дверью я слышала заливистый смех и музыку, а здесь до меня до носился только стук его сердца и шуршание бабочек в моем животе. Теперь я чувствовала. Чувствовала, что могу любить его. — Ну так, ты решила, что поцелуй тебе не понравился? — спросил он меня, а я не сдерживала смех. — Да. В первый раз ты как-то подкачал. — я снова поцеловала его в губы, но этот поцелуй продлился не слишком долго. — А как тебе моя маленька глупость? — я снова хихикнула. — Это лучшая глупость в моей жизни.

***

— Боже мой, что мы натворили! — я сидела на диване, пытаясь осознать произошедшее.       Чувство свободы продлилось около часа, а затем начали появляться образы назревающего скандала, когда все узнаю, что я и рокер вместе.       Все начиналось с Амбер. Бедняжка, без памяти была в него влюблена, а я поклялась помочь ей его добиться. Надо же было додуматься до этого! Хотя, я себя понимала. На тот момент красноволосый был обычной интересной личностью, не более. Но сейчас… похоже я лишусь подруги.       Далее всплыл образ Стефани. Мы только что с ней помирились, нашли нить, за которую вместе сможем держаться. И, о боги, похоже, что я сумела порвать ее в первые же секунды. Я уже дважды целовалась с ее парнем, и если сейчас Кастиэль заверил меня, что он расстался с ней почти сразу после последней вечеринки, то на самой вечеринке они все еще были вместе. И инициатором этого поцелуя была, вы не поверите, я. Кьюнгонда Лавуан стала любовницей Кастиэля Моро! Мне кажется, что слова «неудачница» и «обманщица» должны быть написаны на моем лбу жирным красным фломастером.       Что еще хуже, ситуация со Стефани это буквально предательство моей семьи. Кому побежит плакаться эта девушка, когда узнает, что ее парень кинул ее из-за девчонки, да еще и той девчонки, что уже как полгода считается ей родней? Конечно же своему любимому папочке, который в свою очередь побежит плакаться моей маме, о том, что ее дочь уводит чужих парней.       И да, Стефани не любила его, ровно, как и Кастиэль не любил ее, но она не из тех, кто оставит это без внимания. Она будет мстить, и страшно. — Эй, давай ты не будешь преувеличивать. — Кастиэль сидел рядом со мной и обнимал меня за плечи, пока я пыталась придумать наш дальнейший план действий. — Ты не понимаешь. Это буквально катастрофа. — я вытирала слезы со своих щек. — Моя лучшая подруга влюблена в тебя, моя сводная сестра — твоя бывшая девушка. И они обе будут не в себе, когда до них дойдет слух, что Кьюнгонда Лавуан, что клялась никогда в жизни не связывать себя с этим придурком, на данный момент состоит с ним в отношениях. А если Стефани узнает, что мы с тобой… я даже думать не хочу! А что будет с моей мамой и отчимом? Ты не думал? А мне даже думать не приходится, потому что один раз они уже обвиняли меня в том, что я пытаюсь разрушить их отношения. Что будет в следующий, когда я буквально уведу у своей же сестры парня? Не думаю, что Адольф будет терпеть это.       Кастиэль молчал, продолжая нежно гладить меня по волосам, в попытках успокоить. Мне это, как ни странно помогало, но только внешне мои переживания сошли на нет. Внутри же у меня до сих пор был вулкан. Я боялась, я злилась на саму себя, я проклинала тот день, когда разрешила себе влюбляться в того, кто буквально был яблоком раздора. — Ты не хочешь быть со мной вместе? — с серьезным выражением лица спрашивает рокер, не переставая меня обнимать. — Нет, я хочу. — шепчу я. — Я, наверное, мечтала об этом последний месяц, но последствия будут ужасающими. — Поэтому ты думаешь, что нам не стоит быть вместе? — он продолжает задавать сухие вопросы. Меня это так пугает, что я вылезаю из его объятий и впервые за долгое время по своей воле заглядываю в его глаза, пытаясь найти в них хоть каплю эмоций. Он их спрятал. Опять. — Тебе должно льстить то, что ты являешься причиной стольких проблем. — я горько усмехнулась, пытаясь оттянуть время для ответа. — Ты почти как причина начала войны… Кастиэль Моро вклинивается в судьбы других людей и несет за собой хаос… Мне повезло найти такой прекрасный хаос. Я вряд ли найду прекраснее.       На секунду в его глазах мелькнула тоска, я видела, как его рука тянулась к моему лицу, но в последнюю секунду он передумал. Я понимала почему. На его месте я тоже старалась бы отгородить себя. — Ты не ответила на вопрос. — его сухость била прямо по лицу. — Да. Я думаю, что нам не стоит быть вместе, по крайней мере сейчас. — Другие люди слишком многое значат для тебя, Кьюнгонда. — наконец взорвался он, вставая с дивана и начиная хоть из одного угла комнаты в другой. — Ты буквально не видишь себя. Ты ничего для себя не делаешь. Ты все себе запрещаешь. В твоем сердце и так мало места для других и другого, но ты пускаешь туда, пускаешь многих. И в итоге ты забыла о самой себе. Тебя это не пугает?! — Кастиэль, я не могу иначе. Это мои подруга и сестра, это важные в моей жизни люди. Я не могу так поступить. — А я тот, кого ты, как ты сказала, любишь! — громким шепотом процедил он, опасаясь разбудить Лизандра. — И это так, Кастиэль. — я поняла, к чему он клонит. — Не пытайся манипулировать мной моими же чувствами. — Ты права, — смягчился рокер. — Прости.       Мы снова замолчали, пытаясь все обдумать. В голове крутилось три слова: дура, проблема и Кастиэль. Я думаю, всем прекрасно понятно, что и к чему.       Я не знала, что могло быть лучшим решением моей проблемы. В каждом своем дальнейшем шаге я находила опасность и это меня пугало. Кто бы на моем месте не испугался, если бы на кону стояли такие люди, как друзья и семья. — Тайные отношения? — предложил Кастиэль, а я раскрыла глаза от удивления. — Ты и тайные отношения? Пфф… не смеши меня. Да тебе без общественного внимания, как без воздуха. — Ради тебя потерплю, — серьезно продолжает рокер, а я лишь усмехаюсь в ответ. Надо же было додуматься до такого. — Тайные отношения в этой ситуации худшее, что мы можем сделать. — с горечью говорю я. — Тем более нас все равно когда-нибудь раскроют, это неизбежно. — Ну так если раскрытие неизбежно, зачем тогда таить? Расскажи всем, и сестре, и Амбер. Всем. — он молчит. — Я могу рассказать за тебя, если тебе сложно. — Я потеряю семью и подругу. Я так не могу. — я снова схватилась за голову, поджидая новый приступ истерики. — Та Кью, которую я знаю, не испугалась бы какого-то разговора. Не даром она «выдерживающая войну». — он сел рядом со мной, беря меня за руку. — Тем более, если эти люди и правда тебе семья и друзья, то они не будут тебя осуждать. Тебя и осуждать то не за что, кроме того мимолетного поцелуя на вечеринке, хотя и тогда наши со Стефани отношения были на краю распада. — Говоря честно, мне кажется, что это наилучший выход… — я нежно гладила его руку большим пальцем, наслаждаясь секундами времени, что мы проводим вместе. — Ты абсолютно прав.       Я мельком заметила, как рокер выдохнул. Видимо, его ни на шутку перепугала перспектива, что наши с ним отношения могли закончится по сути и не начавшись. Если честно, я тоже до последнего пыталась откладывать эту идею, заменяя ее другими планами по спасению моей влипшей в дерьмо задницы.       Но только так я смогу остаться ни в чем не виноватой. Хотя, в чем я виновата? — Так… мы теперь можем называть друг друга парнем и девушкой? — от такого вопроса я засмеялась. — Ну, если ты не планируешь в ближайшее время менять пол, то конечно можем. — я хихикнула, заметив его недовольное лицо. — Да, Кастиэль, я была бы рада разделить с тобой это звание, только, прошу тебя, давай без прозвищ. Рыбонька, зайчик и котенок… пускай останутся где-то там, но не с нами. — почему-то на последнем прозвище Кастиэль поморщился. — Хорошо, мой страптусенок. — усмехнулся он, а я в свою очередь лишь закатила глаза. Что это за страптусенок вообще…