***
Амбер выходила из балетной школы. Ее пустой взгляд подсказывал, что репетиция прошла более чем ужасно, походка говорила о дикой усталости, да и сама она выглядела подавленно. Ее светлые растрепанные волосы красиво развивались на ветру. Заприметив меня, она попыталась изобразить улыбку на своем лице, но это вышло у нее препогано. Я уже жалела, что решилась рассказать ей обо всем. Боюсь, что мое признание станет для нее точкой кипения. — Я ненавижу твою сводную сестру. — прошипела она, закидывая вещи в свой автомобиль. — Ты, что это, пешком сюда шла, поникшая такая? Что с лицом? Только не говори, что и тебя она достать успела? Пора тебе попросить у своих родителей машину. И, все же, даже не смотря на свою усталость, она была рада видеть меня. Меня — подругу, которая скрывала от нее чувства к парню, который нравился ей с начальной школы. Разве это справедливо? Черт возьми, я была ей дорога, я чувствовала это. Она, возможно, впервые доверилась кому-то… Что я делаю… что же я натворила? — Нет, моя сводная сестра оказалась более чем нормальной, знаешь. — я улыбнулась, хоть и у меня сегодня попытки выглядеть не расстроенной были провальными. — Мы вчера неплохо поговорили, а несколько дней назад она даже пригласила меня сходить с ней в магазин. — Ты прикалываешься надо мной? — она шокировано взглянула в мою сторону, но после, когда не увидела у меня в глазах ни доли издевки, скорее рассердилась. — Нет… похоже, что ты серьезно. И что же? Теперь ты хочешь чаще ходить с ней по магазинам, болтать с ней и ее подружками и весело проводить с ней время в кругу вашей идеальной семьи? — Нет, но не переживать о наших с ней отношениях я буду только рада. — я хихикнула. Амбер сложно было скрывать свою ревность. Но, боюсь, если она узнает о нас с Кастиэлем, ревновать меня ей больше не придется. — Не смеши меня, будто бы ты раньше о них переживала. — она демонстративно цокнула языком. — Ну, возможно, она впоследствии не только в магазин тебя затащит, но и машинку для тебя у родителей выпросит. Так что, дерзай, подруга. Меня раздражает твоя тенденция ходить пешком до центра Парижа. Амбер засунула в салон свои последние вещи, а потом, громко хлопнув дверью, повернулась ко мне. Я знала, какой вопрос она сейчас задаст. Но мне так не хотелось его слышать… — Ну так, зачем же ты ждала меня здесь два часа? — похоже, что наш разговор поднял ей настроение. — Может быть, зайдем в кафе? Возьмем твои любимые булочки с корицей? М-м-м? — Амбер. — я сделала глубокий вдох, перед тем, как начать. — Слушай… надо поговорить о Кастиэле. — Я уже знаю, что он окончательно расстался со Стефани, не поздравляй меня. — я рассмеялась. Ее тенденция заканчивать предложения за других, на пару с моей сестрой, была уморительно забавной. — Да, но он снова встречается… — она прыснула со смеху, а после закатила глаза. В ее взгляде читался вопрос: «Ну и что?». — Ага, а через два дня он снова расстанется и начнет встречаться с новой… Это же Кастиэль, Кью. Неисправимый Кастиэль. Но ты не волнуйся, ты и так помогла мне, я сама справлюсь с этой проблемой. Вот подожди еще немного, и его новой девушкой стану я. Так что там с булочками, идем? — Он встречается со мной, Амбер. Повисла тишина. Лишь проезжающий мимо автомобиль кое-как разряжал обстановку. Амбер, анализируя мною сказанное, все более и более менялась в лице. Сначала легкая улыбка, подозрения на шутку, потом осознание и… отрицание… — Ты не шутишь, — сложно было понять, вопрос это или нет, но я на всякий случай виновато помотала головой. — Пока я пыталась свести вас, между нами появилось что-то, а несколько дней назад Лизандр попал под машину, я отвезла его в больницу, пришел Кастиэль… и, оказалось, что мы оба что-то чувствуем. Я не знала, как сказать тебе об этом, надеялась, что я просто придумала эту влюбленность, а если и нет, то верила, что между мной и Кастиэлем ничего не может быть. Но я была так не права… прошу тебя, я знаю, что это трудно, и ты, наверное, уже ненавидишь меня… но я прошу у тебя прощения. — Просто невероятно… — она говорила это так тихо и резко, что каждое слово, хоть и негромкое, но резало мне душу. «Мне очень жаль, Амбер, мне безумно жаль!» — кричала я у себя в сознании. Мое сердце и душа плакали навзрыд. И, боюсь, мой отец тоже плакал где-то там, далеко… Не такой он растил свою маленькую Кьюнгонду, которая должна была выдерживать войны, а не создавать их. — Знаешь, это я сама виновата. Чего еще можно было ожидать от девчонки, чья мамаша выскочила замуж за Боша. Как я сразу не догадалась! Да ты похуже меня будешь, молодец! — Амбер… прошу, не говори так. Я знаю, что тебе очень больно… я молю тебя, пойми меня! — Да пошли вы! — рыкнула она, обходя свою машину и открывая водительскую дверь. — И ты, и Кастиэль, пошли вы! И твоя сестрица пусть катится к чертям! Вся ваша семейка! — Амбер! Черт, возьми себя в руки! Какие к черту проклятия! Делай что хочешь, но нам надо поговорить сейчас, а не потом! Прошу тебя, не уезжай! — Нам не о чем разговаривать, Кьюнгонда. — она села в машину. — Счастья вам! Передай своему парню, что мы с ним больше не тренируемся. — Амбер, остановись! Но она уехала…***
У меня и Стефани было одно характерное различие, которое в это же время являлось и сходством: мы врали. Я соврала единожды, соврала о своих чувствах и целях. Она же врала ежедневно, без доли сожаления в глазах. Она врала о себе, о своей жизни. Что обо мне? Я соврала обо всем друзьям, тем, кто был мне дорог больше всего на свете. А Стефани врала всем. Всем, кроме тех, кого по-настоящему любила. И чья ложь была непростительной? Кто из нас был плохим? Чьи крылья скрывали в себе черные пятна гнили? Какую бабочку стоило бояться? И обе ли мы бабочки? Или одна из нас в скором времени оторвет крылья другой своим штормом. Я знала одно: за трогательным и романтичным образом могло скрываться все. Мы обе были теми еще дрянями. Вот только она выглядела, как ангел с белыми крыльями. А у меня белых крыльев вовсе не было. Однако, люди доверялись нам обеим. А стоило ли? И стоит ли нам доверять себе? Или же мы обе погрязли в своей собственной лжи? — Ну, и как тебе? — Я быстро подняла свой взгляд. Кастиэль стоял на сцене и улыбался мне, ожидая ответ на свой вопрос. Вместе с ним на меня смотрело еще несколько пар глаз. Честно, я не слушала. Знаю, это не похоже на меня, ведь обычно меня просто невозможно оторвать от просмотра их выступлений, от их музыки у меня мурашки табуном по коже бегают… Но сейчас, мне не до этого. — Супер, — пролепетала я. — Молодцы, парни! — Я поежилась. — И это все? — Спросил меня Дейк. — И где же твои нравоучения по поводу темпа и динамики? Кастиэль дал ему легкий подзатыльник. Да, обычно я не скудна на замечания, что очень бесит Дейка временами. Сегодня же все было иначе. — Все хорошо? — поинтересовался уже Кастиэль. — Ты и правда как-то немногословна. — Ну, есть кое-какие проблемы, но они вас не касаются, не волнуйтесь. — Я вздохнула и поправила куртку рокера, лежащую на моих коленях. От Амбер ничего не слышно уже около недели. Пока все постепенно узнают о том, что у Кастиэля Моро появилась очередная девушка, она не ходит в школу, не ведет свои социальные сети… тишина. То же я могу сказать и про Натаниэля. Они оба куда-то испарились, и их исчезновение я готова записать на свой счет. Я-то думала, что смогу снова поговорить с моей подругой в школе, но… видимо, она решила, что нам это ни к чему. — Честно, я и не слушала вас вовсе. — Я ухмыльнулась, переводя свой взгляд на Дейка. — Поэтому не обольщайся, Дейк, если бы я не ушла в себя, то несколько замечаний все же прилетели бы в твою сторону. — Несколько парней из группы издали смешки. — Понял-понял. — Дейк закатил глаза. — В следующий раз будь внимательней, ты тут не просто так для красоты сидишь, правда ведь, Кас? Я снова посмотрела на своего парня. Он лишь помотал головой, а после перевел свой теплый и нежный взгляд в мою сторону. Сердце выпрыгивало из груди в такие моменты. — Может быть, и просто для красоты… когда как, Дейк. — Он сделал короткую паузу. — Скажи, что ее здесь присутствие намного лучше переносится, чем присутствие той же самой Розалии, вечно интересующейся, не нужны ли нам лишние костюмы, для лишних концертов. — Ладно, ты прав. Уж лучше слушать вечные нотации об ошибках, чем каждую репетицию мерить перья. Репетиция парней продлилась еще не больше часа. За это время я все же успела сделать несколько так горячо любимых Дейком замечаний (даже в сторону горячо любимого мною Кастиэля), а еще я успела как следует обдумать и все свои проблемы. Ничего дельного из этого, конечно же, не вышло, но лучше так, чем просто игнорировать эту ситуацию. Кастиэль тоже знал обо всей этой заварушке, но, ему не оставалось ничего иного, кроме утешений, объятий и подбадриваний. Уж что, а разбираться в женских ссорах он не мастак, тем более если эта ссора касается Амбер (здесь он уже совсем не мастак). Повезло еще, что родители приняли эту новость положительно. Конечно, сначала они напряглись, но, когда Стефани объяснила им, что совершенно не держит на меня зла, да и тем более я уже успела извиниться перед ней, они смягчились, а потом и вовсе были рады за меня. Даже Адольф, отношения с которым, как казалось мне, были на грани непонимания, обнял меня и пообещал, что если я когда-нибудь захочу пригласить его в гости, то в этом доме ему всегда будут рады. Моя же мать, отнеслась к этому с осторожностью. Зная, как Стефани сбегала из дома ночами ради своего любимого рокера, она опасалась, не будет ли подобное происходить и со мной, но я заверила ее, что они всегда будут узнавать о моих побегах заранее. Я, в ожидании Кастиэля, как всегда сидела на излюбленном мною кресле, закинув ноги на спинку и почитывая книгу, которых теперь в подвале было премножество: группа, заприметив, что я постоянно таскаюсь с лишним грузом, сговорилась и после уроков, конечно, по разрешению директрисы, перетащила сюда несколько книжных полок, которые не пользуются особой популярностью, объяснив это тем, что им часто приходится делать уроки прямо здесь и им не помешали бы лишние источники. Странно, что директриса поверила в эту явную чушь, но мне была приятна такая забота. Не трудно догадаться, кто выдвинул подобную идею… и за нее я была очень благодарна ему. Мне нравилась эта традиция задерживаться в подвале после репетиций. Было в этом моменте что-то волшебное… Может быть, дело было долгожданных тишине и покое, может быть, в компании, не знаю. Но мне безумно нравилось смотреть, как мой парень аккуратно складывает все ноты в папку, как он бережно перетаскивает инструменты за сцену, иногда один, а иногда с помощью меня или напарника по группе. Мне нравилось слушать, как он, временами, повторяет партию, чтобы довести ее до идеала, как напевает какие-то причудливые мелодии от скуки. Казалось, так сильно восхищаться одним человеком было невозможно. А больше всего мне нравилось слушать, как он поет по-настоящему, в полный голос, с чувством. Неверное, никто в школе и не подозревает как он может петь, потому что место вокалиста в их группе занимает Лизандр. Но Кастиэль может и еще как! Его голос проникает в самую душу и обжигает… — Я думаю, тебе не стоит так сильно переживать из-за Амбер и Натаниэля… пусть все идет своим чередом, не окунайся в это с головой. — Он не поднимал взгляда, перебирая ноты, но я знала, что душой он смотрит внимательно, не сводя глаз. — Тебе не нужно постоянно подбадривать меня, хорошо? — Я отложила книгу и запрокинула голову, чтобы лучше его видеть. — Нам это ни к чему, давай просто наслаждаться временем, что мы проводим вместе? Например, сегодня, пока мне удавалось не думать о всем том, что я успела натворить, мне понравилось, как ты пел партию Лиза. Может быть, вам с ним стоит поменяться? — Ладно… давай не об этом, — хмыкнул он и отложил ноты, наконец, подняв на меня свой взгляд. Я сразу почувствовала, как щеки заливаются краской и отвернулась. — Я не могу петь партии Лизандра, потому что тогда некому будет играть на гитаре. — Правда? Разве ты не можешь играть и петь одновременно? — Могу, но тогда Лизандр останется в стороне. Фортепиано звучит лишь в перерывах, пока он не поет. — Он почесал свой затылок. — Да и моя партия требует слишком много энергии для того, чтобы мне еще и петь… — Тогда отдай партию Дейку. — Я заметила, как Кастиэль снова хочет отказать мне в моей идее и быстро придумала новый ее вариант. — Или, напишите песню, в которой солировать будет не гитара и голос, а голос и фортепиано. Или фортепиано, гитара и голос. Тогда тебе не придется мучатся, будешь петь и аккомпанировать, разве не супер? Было видно, что Кастиэль оценил мою идею, но что-то все еще заставляло его сомневаться… Я подозревала, что он волнуется за своего лучшего друга. Вся слава, даже сейчас, и так по большей степени достается ему, а, когда он станет и вокалистом, боюсь, его славе не будет предела. Что ж, я его понимаю, это большая ответственность перед группой, да и не многим такие перемены придутся по вкусу. — Ладно, не думай об этом сейчас, подумай об этом завтра. — Я встала с кресла и зашагала в сторону книжной полки, чтобы положить на место свое чтиво. — Но, не отрицай, что это отличная идея, которая, возможно, поможет вам стать и правда популярными. В каждой группе есть кто-то, любимый публикой больше, чем все остальные, не нужно винить себя за то, что этим «кем-то» оказался именно ты, я прошу тебя. — Если бы это было так легко, Кью… Он неожиданно появился позади меня, обнимая со спины. Я вздохнула. Хорошо, что ему не видно моего лица, иначе бы он сразу понял, как сильно я не ожидала такого поворота. — Ты поедешь сегодня к Лизандру со мной? — прошептал он мне на ухо, после едва коснувшись губами моей шей. — Знаю, у тебя нет времени каждый день кататься со мной от школы до больницы, а потом от больницы до твоего дома, но у меня появилось несколько идей на этот счет. Он все еще стоял очень близко ко мне, отчего я не могла дышать… Чертов Кастиэль! Знает ведь, что я схожу с ума, когда он делает подобное… — Я… — Мне было трудно собраться с мыслями. — И какие у тебя идеи? Мне удалось развернуться к нему лицом. Его серые глаза в темноте лишь изредка поблескивали… он ухмылялся. Доволен собой, смог поставить меня в неловкое положение… во всех смыслах. — Хочешь сегодня переночевать у меня? Квартира моих родителей находится в пятнадцати минутах от больницы, так что не придется ехать целый час до твоего или моего дома, что скажешь? Родители часто в разъездах, да и квартирой они не пользуются, предпочитают другое наше жилье… побольше. От количества жилой площади у меня закружилась голова. Я знала, что в их кругах это нормальная практика, у одного Адольфа, если я правильно сосчитала, около пяти квартир и два дома, только в Париже. Но, все равно, странно слышать… будто бы я Золушка из сказки. Конечно, мне безумно повезло переехать из своего домика в огромный дворец с моей мамой… — Это… довольно заманчивое предложение, но… Кастиэль, я, — подбирать слова было трудно, особенно стоя так рядом к нему. — Если ты волнуешь по поводу секса, то его не будет, если ты, конечно, этого не захочешь. — Кастиэль сказал это так прямо, что мои глаза расширились, будто два блюдца. Боже, а я и забыла о том, что люди в отношениях могут не только обнимать и целовать друг друга… — Я думал о том, чтобы мы весело провели время. Настольные игры, фильмы, еда, музыка… все, что твоей душе угодно. Все просто. Если нужно, там есть кровать и диван, две отдельные ванны, так что твое личное пространство будет в безопасности. Неожиданно, робость покинула меня, а на ее смену пришла привычная мне маска невозмутимости. — Ага, тебе ли говорить о личном пространстве. Стоишь от меня в нескольких миллиметрах и шепчешь мне на ухо, как «весело» мы поиграем в настольные игры в квартире у твоих родителей ночью. — Мы оба не сдержались от нескольких смешков. — Не заговаривай мне уши, Касси. — Я, пользуясь моментом, выскользнула из импровизированной клетки и побежала в сторону своего рюкзака. — Клянусь своей гитарой, Кью, — шуточно прикрикнул мне вдогонку рокер. — Знаю, о таком, обычно, говорят заранее, но я придумал все это буквально несколько минут назад и, честно, не смог ждать… — Бедняжка… — Я снова подбежала к нему и чмокнула в щеку. — Мне нужно занести документы в учительскую, ты подождешь меня? — Так ты согласилась или своими «срочными» делами только что отшила меня? — моя фигура быстро скрывалась за дверью. — Так ты, говоришь, купишь нам целый пакет разных суш, да?***
Мне не верилось, что я согласилась на предложение Кастиэля переночевать с ним в одной квартире. Я знала, что рано или поздно это произойдет, но так быстро… Хотя, мы знакомы с ним уже довольно давно, да и ночевать вместе нам, теоретически, уже доводилось. Я знала, что Стефани приводила его несколько раз к нам в дом на ночь, пока родители мило спали в другом крыле или вовсе в другой стране… Более того, он даже несколько раз приходил ко мне и мы болтали до самого утра, но все это было чем-то другим… Сейчас сидеть с ним ночью на одном диване и болтать о всяком казалось мне чем-то абсолютно… неловким. И эта неловкость просто съедала меня. То, что раньше я делала абсолютно непринужденно, теперь давалось мне с таким трудом. Я искренне надеялась, что совсем скоро все изменится, и мне не придется мысленно стукать себя по голове, чтобы прийти в себя, когда он смотрит на меня, или дышит на меня, или стоит со мной в одной комнате. Школьный коридор был пуст, впрочем, как и всегда, мало кто остается здесь после занятий, разве что, некоторые сидят в библиотеке, в поисках материалов для проектов, или же в кабинете у мадам Делоне, отбывая свое наказание. Я должна была отнести свои документы в учительскую, к Натаниэлю. И, честно, даже без него я прекрасно знала куда и что я должна положить, но сделав бы я все это сама, у меня не было бы повода начать с ним разговор, ведь так? Но, как вы уже знаете, он пропал вместе со своей сестрицей. Теперь, каждый раз после уроков или репетиций, я заглядываю сюда, в поисках своего друга, и, не найдя его, снова укладываю все бумаги в файлик, а после в рюкзак, и иду домой, зная, что на следующий день я снова буду стоять у порога в учительский кабинет, ожидая увидеть за ним Ната. Забавно, но и его появления я боялась, как огня. Что мне ему сказать? Как объяснить свою ложь? Как он отреагирует? Опять… опять все эти глупые вопросы, которые не приводят ни к чему хорошему… И вот, снова я дергаю дверь, а за ней пустота. Заглядываю в кабинет студсовета и зал для конференций, но нигде его не нахожу. Что ж, видимо, придется зайти сюда снова… или, может быть, оставить эту идею? Кажется, что семья Легранов больше никогда не придет в эту школу. Последний раз кидаю взгляд на его рабочий стол. Все его ручки и карандаши аккуратно лежат в специальном стакане; рядом, обязательно, полная бутылка воды и его любимая кружка с белым котом; несколько документов о внеклассных мероприятиях, несколько докладных… Все, как и вчера… ничего не изменилось. — Привет, как ты? — Я боюсь повернуться на голос. Этого быть не может. — Давно не виделись! У тебя какие-то документы? — Д-да, это для того, чтобы ты записал меня в музыкальный клуб, директриса сказала, что раз я провожу там так много времени, то нужно зафиксировать это, для портфолио, — протараторила я на одном дыхании, все еще стараясь избегать взгляда Натаниэля. — Ого, ты все же решила остаться там? — Он взял у меня бумажки из рук, а после сел напротив компьютера и стал медленно вбивать туда мои данные. — Ах, точно, ты же теперь встречаешься с Кастиэлем. Тогда это совсем не удивительно. — Натаниэль мило улыбнулся мне, не секунду отведя взгляд от экрана монитора, а после снова принялся за работу. — Да… я встречаюсь с ним, — промямлила я. — Ты не волнуйся, я не в обиде на тебя за то, что узнал об этом через Амбер. Я уверен, не уехав бы я на насколько дней с родителями по делам, ты бы быстро нашла меня и рассказала бы обо всем. Я опешила. Неужели Амбер не рассказала ему о нашей ссоре? С ее стороны это, конечно, очень благородно, но мне как-то мало верится в то, что она способна на помилование. — Т-ты не ненавидишь меня? — шокировано спросила я, когда он уже собирался отдать мне распечатанную справку о том, что я состою в музыкальном клубе. — Ненавижу?! — с таким же удивлением переспросил он. — За что же мне тебя ненавидеть? За то, что ты раскрыла Амбер глаза? За то, что тебе понравился парень, а ты понравилась ему? Это Бред, Кью. — Н-но… я же обманула ее, Нат! Разве ты не понимаешь?! Я солгала ей о своих чувствах. Да и тебе я солгала, разве это не очевидно? — Да, но так делают все, ты не первая. И это ни в коем случае не характеризует тебя, как плохого человека. Я видел, как ты боролась с этими чувствами. Каждый день, час… чуть ли ни каждую минуту. Как ты старалась отгородить себя от него, лишь бы не навредить Амбер и, наверное, себе. — Он вздохнул. — Да, ты натворила дел, но мне кажется, для Амбер это будет хорошим уроком. — Правда? Ты правда так думаешь? — Да, конечно. — Натаниэль встал и взял меня за руку. — Когда дело касается Кастиэля, она обвиняет всех, это, видимо, знают все, кроме тебя. — Он издал смешок, видимо, пытаясь разрядить обстановку. - Так вот, было время, когда она винила меня в том, что не может встречаться с ним. Ведь он меня ненавидит, после того случая с его бывшей. И хоть она и знала, что я ни в чем не виноват, она все равно винила меня. Говорила, что Кастиэль никогда не будет встречаться с сестрой человека, который разрушил его с Деброй отношения… — Староста заставил меня посмотреть на него. — Возможно, теперь она поймет, что Кастиэль просто не будет с ней встречаться. Не будет, потому что она ему совсем не интересна, как девушка, а не потому, что кто-то постоянно мешает ей завоевать его сердце. — Но, это совсем другое, Нат, — Я сжала его локти, будто ища в них опору. — Я и правда виновата перед ней, она ничего не выдумала. — Ты не можешь быть виновата в своих чувствах, Кью, — притянув меня к себе, он крепко меня обнял, чувствуя, что сейчас я нуждаюсь в его поддержке. — Я знаю, что от тебя отвернулись многие близкие тебе люди, даже Мэтью. Но они не имели права осуждать тебя за твои чувства. Да, ты испугалась… все люди боятся. И, знаешь, — сделав небольшую паузу, он все же продолжил. — Хоть мы с Кастиэлем и не ладим, я все же сочувствовал ему все это время. Его всегда любили за что-то: за то, что он чей-то сын, за то, что он популярный, за то, что он починил чью-то куклу, за то, что он красив, за то, что он спортсмен и музыкант. Но… теперь у него есть ты. И я знаю, что ты любишь его. Просто его. Просто Кастиэля. Так люби его, Кью, ни за что. Это ты умеешь лучше всех.