Остров, накрытый туманом

      Чудесная весть прошлась по всем магическим газетам — Вэй Усянь мертв.       Конечно, все рукоплескали этой новости, мир спасен и их не ждет апокалипсис.       Вэй Усянь тревожил все магическое сообщество своей тёмной магией, его изобретенные заклинания пугали обычных добросовестных волшебников и волшебниц.       Когда еще Вэй Ин был обычным парнишкой, молодым приверженцем новых взглядов, только-только окончившим Хогвартс, он решил следовать своей мечте и стал аврором. Сложно представить, как они вместе со сводным братом и другими молодыми волшебниками смогли избавить правительство от такой вредной твари, как сам Вэнь Жохань.       Он был одним из победителей.       Теперь же Цзян Чэн — сводный брат Вэй Усяня — лично объявил о смерти предателя Вэй Ина.       Никто не мог представить, что Вэй Усянь оставит своего брата после смерти его родителей, на которых во время революции было совершенно покушение. Но больше всего всех поразило, как после многолетнего уединения на отдаленном острове в Северном море тот посмел прикончить близкого родственника новоиспеченного министра Цзинь Гуаньшаня Цзинь Цзысюня и, что еще более шокирует, убил мужа своей сестры — Цзинь Цзысюаня, отца своего племянника.       Неудивительно, что Цзян Чэн не смог смириться с этим.       Остров, на котором жил Вэй Усянь, объявили проклятым местом и постарались скрыть его от глаз не только маглов, но и всех магов.       Поговаривают, что газеты наврали, ведь за все тринадцать лет никто не заметил в море скрывающих заклинаний, и на самом деле Вэй Ин сам уничтожил свой остров.       Никто никогда об этом не узнает. ***       Мо Сюаньюй был сыном магла-рыбака и волшебницы. В одиннадцать лет ему пришло странное письмо, но это никак не волновало его маму. Она была счастлива, когда, увидев удивительный мир магии, Мо Сюаньюй был в восторге от открывшегося чуда. Но даже это не смогло отбить у маленького Мо любовь к морю. Он восторгался им, ловил рыбок и всегда отпускал обратно. А когда мать накладывала на него заклятья, мог часами плавать. Чем старше он становился, чем дальше начинал отплывать от берега и маму это никогда не беспокоило: она всегда умела его находить, в какой бы шторм его случайно не затягивало.       Но это был совершенно другой случай. Сюаньюй как всегда позволил себе заплыть дальше, но кажется, сегодня он действительно проплыл огромное расстояние. Но даже так парень не волновался — он всегда мог послать экстренное сообщение матери. Ну и что, что на каникулах ему не разрешено использовать магию? Наоборот, это вдохновляло и подстёгивало плыть дальше.       К его удивлению, на горизонте проглядывал маленький остров, покрытый густым туманом. Это показалось ему странным, но все еще совершенно не пугало. Почему-то возможность высадиться на него не казалась опасной, что, собственно, он и сделал.       Конечно, на этом островке негде было пришвартовать лодку и ему пришлось почти у самого берега прыгнуть в воду и самостоятельно тащить маленькую лодку по песку прибрежной зоны.       Да, этот остров мало походит на те, что обычно показывают в фильмах, но он действительно не мог ничего увидеть дальше десяти метров, кроме тумана.       Подросток пошел дальше в глубь острова и смог услышать тоненький, едва слышный звук, похожий на флейту. Играла она ужасно тягучую и спокойную мелодию. На лице расплылась улыбка — здесь кто-то живет. Он продолжил идти на звук, но чем ближе подходил, тем сильнее ему становилась не по себе: музыка со временем всё больше напоминала печальную. Мо Сюаньюй впервые ощущал себя так тошно, но все равно продолжал идти.       Мелодия играла уже совсем рядом, и ему удалось разглядеть множество фигур. Одна, тоненькая и самая маленькая, напоминала очертания мужчины и сидела в центре, спиной к Мо Сюаньюю. Вокруг него же сидели длинные существа, покрытые с ног до головы черными балахонами.       Стоило ему испуганно вздохнуть, как тут же все, абсолютно все фигуры повернулись к нему, а звук флейты смолк. Мо Сюаньюй испугался, что это была его последняя вылазка в море. — Как ты сюда попал? — голос звучал хрипло, словно мужчина давно отвык от разговоров. Но все же, это был единственный человек из круга и Мо Сюаньюй мог надеяться на помилованье. Тот поднялся и подошел ближе к застывшему мальчику, после чего повторил вопрос, но уже на повышенных тонах: — Я спрашиваю: как ты попал на остров?       Чем дольше он находился в этом месте, тем хуже ему становилось. Он боялся, что вскоре появятся темные пятна перед глазами, но все равно постарался хорошенько разглядеть незнакомца. Тонкие, бледные руки, держащие флейту, сухое лицо, возле висков пульсируют синие вены, а зрачок глаз наполнен кровью. Сейчас было совсем непросто узнать в нем когда-то всеми любимого волшебника, который занимал четвертое место среди самых красивых выпускников Хогвартса. — Я… я не знаю, я просто увидел, когда плыл и решил осмотреться, — голос подростка дрожал от страха.       Мужчина поморщился: — Просто увидел? — Я клянусь, мне запрещено пользоваться магией вне Хогвартса, — он заметил, как лицо темного мага слегла смягчилась, при упоминании магической школы. — Что ж, тогда скажи, кто тебе преподает заклинания? — Ханьгуан Цзюнь, декан Рейвенкло, — на губах мужчины появилась легкая улыбка. — Хорошо, тогда беги, — холодный пот обжег спину парню, он ринулся в противоположную сторону так быстро, как только мог.       Страх бил по сердцу; он был готов услышать какую-нибудь клишированную злодейскую цитату из магловских фильмов, которые смотрел его папа. Но до него донеслось нечто другое, хотя и не особо различное от ожиданий: — Если кто-нибудь узнает об это месте, я найду тебя и убью.       Мо Сюаньюй сюда точно уже никогда не вернется. Откинув лодку дальше к воде, он запрыгнул в нее и стал грести. Стоило ему пару раз вновь глянуть на остров, как тот в один миг исчез. — Сюаньюй! — донесся испуганный, но такой родной голос. Подросток поднял голову и увидел маму на метле. Страх отпустил.       Он не смог сказать ни маме, ни друзьям, что на самом деле видел темного мага живым. Первый год парень ощущал некие муки совести из-за своего предательства, ведь он укрывает такой важный факт, но с другой стороны, за эти года заклинатель никогда не показывался другим, Мо сам нарушил его уединение. А после…       После он все же проболтался. Точнее, он не знает, о чем именно в тот момент думал, но признание будто просилось наружу.       Это был очередной урок заклинаний, обычный четверг; на уроке Ханьгуан Цзюня как всегда царит покой. Только если свободно блуждающие по кабинету кролики не захотят в очередной раз подраться, тогда весь класс отвлекался от лекции и со смехом наблюдали за странными пушистыми созданиями. Но сегодня было по-другому. — Ханьгуан Цзюнь, на истории магии нам сказали, что защиты от дементоров не существует, это правда? — Если профессор Лань сказал вам, то значит так оно и есть. Дементров давно никто не видел, я не думаю, что вам когда-нибудь понадобиться от них защищаться. — Но ведь все равно в газетах пишут, что их замечают. Что, если где-то прячется целая армия таких?       Дементоры ввели в шок все магическое сообщество шестнадцать лет назад. Прежде этих тварей не существовало — их создал, конечно же, сам Вэй Усянь, когда находился в уединении. Многие говорили тогда, что Вэй Усянь научился воскрешать мертвых, игрался с инферналами, убивал единорогов.       Ванцзи не верил этим бредням: все, что сделал Вэй Усянь, это случайно создал дементоров. И, надо сказать, у него правда получалось ими управлять. Лань Чжань может поклясться, что перед Вэй Усянем свирепые дементоры становились милыми и покладистыми зверюшками. — Уж поверь, если бы Вэй Усянь припрятал армию, то если бы хотел, давно бы убил полконтинента. — Конечно он этого не сделает, он давно мертв. — Или ему нет дела до нас. — Ты тоже веришь, что он не умер? — Я знаю.       Эти переговоры заходили дальше и дальше, заставляя окунуться Лань Ванцзи все дальше в свои печальные воспоминания. — Нам стоит вернуться к уроку, — все ученики отвлеклись и не стали мешать преподавателю.       Когда урок благополучно был закончен, а ученики подорвались собирать свои вещи и, перепрыгивая кроликов — никто не посмел бы наступить на питомцев профессора — направлялись к выходу. От Ванцзи не укрылось, как неохотно собирал вещи Мо Сюаньюй и совершенно не удивился, когда тот остался с ним в кабинете. — У вас ко мне вопрос, мистер Мо? — Ванцзи присел за преподавательский стол, где всегда лежала маленькая лежанка на которой любил нежиться один старый кролик. Он, безусловно, был фаворитом Ханьгуан Цзюня. Еще на первом курсе Мо Сюаньюй видел на лежанке двух кроликов, белого и черного, но, к сожалению, беленький умер два года назад. Девочки долго плакали, когда узнали, а кто-то постарался поддержать скорбящего по любимцу профессора. — Нет, Ханьгуан Цзюнь, — подросток заметно нервничал, и Ванцзи начал готовить себя к нелегкому разговору. — Тогда что вас тревожит?       Ученик перешел на шепот: — Я хотел сказать, что знаю, что Вэй Усянь жив, — лицо профессора выразило легкое недоумение. — С чего вы решили?       Старый кролик взволновался, будто речь сейчас идёт о нем, и поднял свою голову. — Я его видел, — Ванцзи показалось, что он перестал дышать. Этого не может быть. — Где?       Ванцзи не мальчишка, не дурак, но Мо был честным учеником. Он бы не стал так шутить над профессором. Ему следует разобраться во всем. — В северном море. Вы можете счесть меня сумасшедшим, но все, что я скажу — правда. Два года назад я наткнулся на остров в Северном море и там увидел Вэй Усяня с множеством дементоров. Он отпустил меня. Когда я отплывал от острова, то он исчез. Потом, проплывая около этого места, я опять видел остров, но не стал приближаться к нему. Но дело в том, что вижу его, насколько знаю, только я. — И почему? — Я долго думал над этим, в прошлом году я плохо сдал СОВ, — стыдливо пробубнил Мо Сюаньюй. — Я был опечален и долго ходил в плохом настроении. И так получилось, что я перестал видеть остров. — Вы хотите сказать, что видите его в зависимости от настроения? — недоверие к ученику все росло. — Дело не только в этом, профессор. Я связал это с тем, что дементоры влияют на настрой людей, и Вэй Усянь скрыл остров от тех людей, кто был подвержен плохому настроению.       Ванцзи изумился: он обыскал весь океан в поисках острова, молил все инстанции, пробрался в Министерство и все, что было написано, что Вэй Усянь сам уничтожил себя и свою обитель. Но если это было враньем? Газетами ведь было сказано совсем другое.       А если смотреть это с точки зрения Мо Сюаньюя, то все имело смысл: после тяжелой революции и потерь, авроры не могли находится в хорошем состоянии и остров был скрыт. Убитый горем Лань Чжань тоже не мог найти остров. Только лодку с больным малышом внутри.       Поблагодарив Мо Сюаньюя, он настоятельно попросил его больше никому не говорить этих слов. На что ответ подростка выбил его из колеи: — Я бы не стал, но в нашу встречу он почти ничего не сказал, только спросил, кто у меня преподает заклинания. Мне показалось, он был рад услышать, что вы профессор.       На следующий день Ханьгуан Цзюн оставил записку дяде и брату с просьбой позаботиться о кроликах и не появился в школе. ***       Вэй Усянь спит. Вообще он редко понимает, когда по-настоящему спит или бодрствует. Собственное состояние всегда находится на грани. Все эти года он проводит то в забытье, то в попытке уничтожить всё то, что сумел создать своими руками.       Остров полон молчания. Когда он не зол, его создания могут говорить с ним. Правда, это сложно назвать разговором, ведь никто другой не способен услышать этих существ, но они точно умеют повторять его приказы. Иногда ему сложно разобраться, но в большинстве своем их речь можно сравнить с лепетом ребенка, что учится говорить. Правда эти вот уже много лет все пытаются.       Слушать их бывает очень даже утомительно. Они замолкают, если он злится или начинает играть на Чэньцин. Честно говоря, дементоры из-за их создателя любили только музыку. Утомительный шум прекращался, и они безропотно слушали мелодии, что им играли. Вэй Усянь понимает их — музыка была той единственной нитью, что спасала его от полного сумасшествия. Она успокаивала и залечивала старые раны, что терзали его последнее десятилетия.       Но когда-нибудь даже этот спокойный и утомительный плен рухнет.        Например, сейчас, когда перед ним предстаёт сам Лань Ванцзи.       Вэй Ин не верит своим глазам. Все такой же идеально беленький, чистенький, с знакомой палочкой из кедра. Он бы и не смог поверить с первого раза: думал, что это очередные галлюцинации, которые преследовали его первые пять лет. В них дядя Цзян впервые смотрел на него укоризненно, мадам Юй жалела, что не оставила его на растерзание оборотням, Цзян Чэн кричал, что он больше никогда не будет считать его братом, а бедная Яньли плакала с маленьким свертком на руках. Измазанный в крови малыш Юань просился поиграть пока Лань Чжань просто долго смотрел нечитаемым взглядом.       Прямо как сейчас — долго, не моргая, не отвечая на вопросы, как во все те разы, когда они ссорились.       Вэй Усянь набрал в легкие воздух, чтоб прокричать виденью убираться от сюда. Но призрак Лань Чжаня вдруг вспорхнул и побежал в его сторону. Вэй Ин даже не успел толком отреагировать, а теплые руки уже прижимали его к чужой груди. — Вэй Ин.… — тяжелый шёпот звучал так, словно мужчине не хватало воздуха, пока руки еще крепче сжимали худое тело. — Лань Чжань… Ты говоришь, — сипел темный маг, обнимая его в ответ, буквально вдавливая его в себя, чем бы не было это теплое нечто. Осознание, что он правда тут, настоящий, материальный Лань находится прямо здесь, пришло с запозданием. — Но как? Как ты меня нашел?       Ванцзи чуть отстраняется, не расцепляя объятий, и смотрит на впалые, разбитые глаза. — Вэй Ин, Мо Сюаньюй мой ученик, он рассказал, как можно сюда пробраться, — Вэй Ин не знал имени того мальчика, но больше на протяжении этого времени у него гостей не было. — Не может быть! Барьер совершенен! Да, я ослабил защиту и мальчик проник, но сейчас он в идеальном состоянии. — Да, но Сюаньюй нашел лазейку. Человек, что испытывает светлые чувства способен видеть сквозь твой барьер. Когда я узнал, что ты живой, я смог увидеть остров, — Лань Чжаню стоило только прикоснуться к серому лицу и убрать свисающие волосы на уши, как Вэй Усянь тут же оттолкнул его. — Это не меняет ничего! Убирайся! Я не смог научиться контролировать их, тебе нельзя тут находиться! Выметайся. Не уйдешь сам, я подниму палочку, Ванцзи, — конечно, это был блеф, Вэй Усянь очень давно перестал пользоваться палочкой и он не был уверен, что ее еще не унесло далеко в море. Он правда не помнит, куда мог ее положить, хотя, признаться честно, он никогда ее не искал. — Вэй Ин, я останусь здесь, — твердо решил Ханьгуан Цзюнь. — Я убью тебя! — Я тринадцать лет уже как мертвец, — голос все больше сквозил отчаянием. — Вэй Ин, я не смогу, не смогу больше. Я не прошу тебя выйти, я прошу впустить меня и не выгонять. И обещаю, я сделаю все, чтоб помочь тебе. — Убирайся, — словно от огня отходил от протянутых рук мага. — Я люблю тебя и если мне понадобится еще тринадцать лет сидеть у прибрежных скал в надежде, что ты примешь мои чувства, я буду там покорно ждать, — Вэй Усянь был ошарашен. Он не мог понять, не шутят ли над ним и точно ли морок сошел с него. Он позволил Ванцзи вновь его коснуться. Собственное запястье было ужасно холодным и маг молча обхватил его руки своими. Было тепло.       Он не знает сколько так они простояли, но Ванцзи не сделал и шага больше, лишь перебирал его пальцы, растирая сухую и потасканную кожу рук. Вэй Усянь сдался. — Ты здесь не останешься, — он чувствует, как нежные движения замедляются. — Но я позволю сове добираться сюда. Тебе сюда больше нельзя. Убирайся.       Ванцзи не смел просить о большем, не смел.       Вэй Ин сдержал свое слово и написал первое ответное письмо, которое повергло Ланя в шок: оно было коротким, корявым и, самое ужасное, написанным кровью. Ему бы в голову не пришло, что Вэй Усянь живет на пустом острове без нормальных условий, поэтому сову он послал с пером и запасом чернил. В письмах Ванцзи старался рассказать о том, что было за это десятилетие, о Цзянах и маленьком Цзинь Лине. О том, что тот учится на третьем курсе Слизерина он тактично умалчивал, а сам Вэй Ин мало просил ему рассказать о чем-то конкретно. Ответы его, к сожалению, все еще написаны довольно неровно и всегда были коротки. Но это стало меняться, так как Вэй Усянь стал вновь рисовать. Когда Ванцзи рассказал, что по его кабинету бегают кролики, ответом ему были нарисованные два кролика. Этим ответом Лань дорожил больше всех.       Вэй Усянь стал рисовать все больше, настолько, что в письме попросил прислать ему побольше бумаги и чернил. Это благосклонно повлияло — почерк его стал нежнее, к тому же, он стал отвечать больше. Ванцзи решил, что к нему привыкли и вновь посмел спросить, как он может помочь ему с контролем.       К большой радости, Вэй Ин не стал отказываться, наоборот, сказал что вероятно он может найти способ контролировать своих дементоров. И разгадку ему помогли найти Мо с Ванцзи — светлые чувства. Чтобы найти управу на дементоров, нужно откинуть все зло, что накопилось в волшебнике. Ханьгуан Цзюнь понял, что настал его черед. Когда еще они были мальчишками, Вэй Ин любил портить зелья, добавляя в него лишнее, и Лань Чжаню часто приходилось устранять все последствия. Так что сейчас ему, преподавателю заклинаний в школе чародейства и волшебства, пришлось взять все свои силы и знания на создание самого светлого волшебства, которое только возможно.       Лань Чжань отвечал Вэй Ину скомкано, на что его просили не торопиться. Это не такое уж и срочное дело.       Профессор перестал нормально спать, это вызывало беспокойство среди учеников и брата с дядей. Когда Ванцзи пытался спать за столом, к нему всегда подбегал старенький кролик и скрипел ему зубами на ухо.       Также о его здоровье беспокоился Сычжуй. Он не хотел отвлекать его от работы, но отдых был ему катастрофически нужен. Поэтому Сычжуй приносил ему чай в кабинет и сидел там, пока отец не выпьет его до конца. Он не знал, над чем именно Ванцзи корпел ночами.       И вот, все формулы сошлись, все звезды встали, а Ханьгуан Цзюнь изобрел новое заклятье.       Лань Чжань держал палочку, вздохнул и представил.       Пятый курс, солнечный день, теплая рука ведет его в запретный лес.       «Лань Чжань, это совсем уже близко.»        «Это место даже нельзя назвать запретным лесом, ну же, не труси.»       «Мы тут с Цзян Чэном уже много раз бывали, все будет хорошо, тебе понравится, кого я покажу.»        «Ну чего, это лучше чем единороги, которые меня больше огня бояться. "       «Та-дам! Смотри, Лань Чжань!»       «Смотри, это кролики. Ну же, скажи, что они милые!»       «Они, правда, тоже меня не любят, но я вижу, как ты им понравился.»       «Давай заберем их в Хогвартс.» — Экспекто патронум, — по комнате раздался теплый, мягкий свет, который сразу же преобразовался в кролика. Призрачное животное не задержалось и запрыгало по воздуху вверх, пока не растворилась, оставляя за собой легкую дымку. ***       Ванцзи незамедлительно вернулся к острову, не предупреждая обитателя о своем визите. Сойдя с метлы, профессор направился в глубь острова, где, как и прежде блуждающий Мо Сюаньюй, нашел нужное по звуку неторопливый флейты. Ванцзи не стал прерывать мелодию, но Вэй Ин почувствовал, как взволновались кружащие вокруг дементоры, то и дело шипящие ему: «свет-свет-свет».       Свет стоял сзади и улыбался.       Действительно, свет. — Что ты тут делаешь? — возмутился темный волшебник. — Я создал заклятие, концентрирующее светлые чувства.       Вэй Ин хочет пошутить, зачем ему создавать заклятья, если дементоры начинают волноваться только от одной улыбки великолепного Ханьгуан Цзюня. — Зачем ты прилетел, ты мог бы написать его мне, я бы попробовал, — неуверенно сипит волшебник. Время шло, а голос все также плох. Наверняка во всем виноват морской холодный воздух. — Попробуешь? — Вэй Усянь кивнул. — Выставь палочку.       Темный маг захихикал: — Ты точно как профессор, — Вэй Ин вытянул руку с палочкой, которую таки смог отыскать на острове. — Представь самый счастливый эпизод своей жизни и произнеси «экспекто патронум», — хихиканье сразу сошло на нет. Это было действительно почти невозможной для него задачей. Вэй Ин не помнит ничего хорошего, если что-то и было в его голове, то оно приносило ему больше горя, чем радости. — Боюсь, это непосильная задача, Лань Чжань.       Эти слова неприятно пощипали сердце Ванцзи. Но, помотав головой, он сосредоточился. — Экспекто патронум, — Вэй Ин зажмурился от света, что вылетел из палочки. Окружение приятно мерцало, но вскоре он услышал истошные вопли: дементоры один за другим растворялись от пробегающего мимо них юркого кролика. Вэй Усянь не поверил своим глазам и сел на землю.       Туман сходил на нет, освобождая остров от едкого, постоянного тумана, и Вэй Ин увидел яркое солнце. — Лань Чжань, о чем ты думал? — поражённо хрипел волшебник. — О кроликах, которых ты пытался подарить мне на шестом курсе. — Нет, правда, о чем ты думал.       Ванцзи с трудом далось повторение вслух всего того, что бушевало в душе: — Я думал о тебе, о твоей улыбке, о твоих волосах, я думал о том, как сильно… — договорить ему не дали, он свалился на землю от тела, что навалилось на него. Вэй Усянь жался так, будто это последний раз, когда у него есть возможность это сделать и трясся от накрывающих слез. — Вэй Ин, сердце радуется при виде тебя.       Он укачивал ослабленное тело в своих руках и обещал, что больше никогда не оставит его. — Ты примешь их? — спросил Ванцзи, поглаживая волосы плачущего человека. — Что? — Мои чувства, ты примешь их? — Да, ты и твои чувства — это все, что у меня есть, Лань Чжань. — Это не правда, у тебя все еще есть сын, — Вэй Ин поднял голову с плеча Ванцзи и присмотрелся вновь в медовые глаза. — Сын? — Лань Юань, — Ванцзи определённо почувствовал, как сердце Вэй Ина запрыгало у него в груди еще быстрее. — Я нашел его и усыновил. Ты должен вернуться, все ждут тебя.       Вэй Усянь вновь уложил свою голову на плечо и счастливо засмеялся. Тихо, сипло, но засмеялся.