Время покажет...

      Пули разрываются над головой, а тело предательски вздрагивает каждый раз как холодный ноябрьский воздух касается его израненной кожи. В суматохе никто не замечает двух мужчин: одного в форме командования, а другого грязного, в накинутой поверх окровавленных плеч рубашке, да еще и со свертком такой же грязной одежды в руках.       Они продолжали бежать пока Майкрофт не дернул Шерлока за руку, чтобы тот остановился или по крайней мере сбавил темп, потому что работа ногами – это не работа мозгами, и старший Холмс в этом действительно плох.       Шерлок остановился, но не ради Майкрофта, а чтобы проверить свою ношу. Детектив аккуратно откинул угол тряпки и посмотрел на заплаканного младенца, которому за несколько первых часов своей жизни выдалось пережить столько, сколько некоторые не проживают за всю жизнь.       Ребенок тихо спал и, казалось, его совсем не заботило, что он мог умереть в утробе матери или при взрыве, или от нежелания Майкрофта взять на себя ответственность и вывести из-под удара не только младшего брата, но еще и племянника. От этого воспоминания Шерлок зажмурился, отгоняя картинку и меняя ее на цветные искры. Он слышал, как брат тяжело дышал и переминался с ноги на ногу, понимая, что бежать им еще долго.       Шерлок мстительно усмехнулся, потому что чувствовал удовлетворение из-за того, что Майкрофту пришлось покинуть свою зону комфорта правительственного бункера и череды железных дверей, да еще и побегать ночью по пересеченной местности.       — Нам надо идти, — Шерлок вновь набросил тряпку и прижал ребенка к себе, делясь остатками тепла собственного загнанного тела и вытекающей крови.       Майкрофт вновь тяжело дышал, и Шерлок предложил ему скинуть тяжелую военную шинель, но тот лишь покачал головой. Он смотрел на него как на идиота, и Шерлок злился, слишком сильно злился.       Промедление могло стоить Шерлоку и так пошатнувшегося здоровья, а младенцу жизни. Хотя, он подозревал, что для последнего все и делается.       Детектив поспешил вперед и теперь не обращал внимания на замедляющегося и что-то говорящего брата. Его цель была в пяти километрах и останавливаться он не собирался.       Машина и водитель в форме без опознавательных знаков ожидали их по указанным координатам. В старой развалюхе их доставили до временного поселения, откуда завтра они тронутся в город, чтобы сесть на самолет домой.       Временное поселение представляло собой старые обветшалые дома, давно требующие ремонта, но еще способные стоять под натиском ветра. И этого было достаточно, чтобы перевести дух и привести себя в порядок.       Местные женщины неохотно говорили с посторонними мужчинами, особенно с Майкрофтом, но, когда Шерлок показал им ребенка, они передумали. Одна из них позвала его с собой, уводя к одной из квартир, где за дверью оказалось несколько комнат, устроенных как отдельные квартиры, но с общей кухней, где вода кипятилась в ведрах на разваленных газовых плитах и кое-где прослеживался запах газа. Казалось, он никого не смущал или они просто не придавали этому значения.       В этой квартире были преимущественно женщины, хотя мужчины тоже были, но в основном дети или совсем старики. Все они суетились и что-то искали, постоянно кричали и указывали на сверток в руках Шерлока.       Женщина привела его в теплую комнату и быстро закрыла за собой дверь.       — Здесь ты сможешь вымыть его и вымыться сам. Не стоит детям так рано пробовать кровь – это плохо кончится.       Другие женщины занесли огромный таз и детскую ванну, ставя все прямо на пол.       — Я не знаю, как мне … — Шерлок в растерянности посмотрел на сына, а потом на женщину.       — Помогу, — женщина налила воды в ванну из ведра, что кипятилось до этого на кухне, а потом долила из другого.       Она поманила его рукой, чтобы подошел ближе.       — Когда он родился? — женщина опустила локоть в воду, а потом долила еще немного горячей воды.       — Вчера, — Шерлок начал разворачивать тряпки, бывшие когда-то одеждой матери младенца. Одна из пропитавшихся кровью тканей успела присохнуть, и он аккуратно пытался оторвать ее.       Сербка недовольно цокнула языком на нерадивого папашу, а потом полила водой тряпку, и та достаточно быстро отмокла.       —Держи его аккуратно и медленно опускай в воду. Хорошо промой от крови. Надо осмотреть, — женщина выдавала рубленные фразы, но и этого было вполне достаточно. Тем более, что она тщательно следила за каждым его действием и помогла помыть головку и лицо.       После чего женщина подала Шерлоку пеленку, чтобы тот завернул в нее малыша.       — Он слишком тихий. Ни звука, — она покачала головой и вышла, оставляя время вымыться самому.       Детектив смывал с себя свою и чужую кровь, хорошо промывая раны, чтобы оценить, что стоит зашить, а что просто заклеить. При этом слова женщины не выходили у него из головы.       Позже ему принесли бутылочку с молоком. Уже другая женщина (мать троих детей, вдова, беженка) показывала, как устраивать малыша для кормления.       Шерлок максимально сгруппировался, игнорируя боль в собственных мышцах, чтобы разместить сына правильно, но тот начинал издавать странные звуки. Детектив запоминал их, чтобы потом создать собственную классификацию. Стоило ему расслабиться и устроить мальчика на груди, мазнув соской по губам, как младенец жадно вцепился в нее, прикрывая глаза.       Эта женщина смотрела на них, сведя брови в непонимании.       Так Шерлок понимал, что это необычное поведение для младенца.       Утром он снова кормил сына, но на этот раз ему показывали всю процедуру приготовления смеси. Детектив, как химик со стажем, тщательно следил и запоминал, отмечая наполняемость тары. Женщины же отмеряли все «на глаз», заливали водой, а потом трясли. То, что получилось у них сын одобрил. Спустя час мальчик громко завопил, встряхивая задремавшего отца. Шерлок вновь проделал с ним вечерние манипуляции, завернул его в новую пеленку и прижал к себе – этого было достаточно, чтобы малыш окончательно успокоился и заснул.       Новое недолгое путешествие младенец вынес на удивление нормально. Даже Майкрофт не удостоил его вниманием до самого отлета.       В городе их ждали люди из разведки, самолет и самое главное, вещи и нормальное детское питание. Шерлок переодел мальчика в новый чистый комбинезон и использовал новую пеленку, не забыв при этом протереть всего его салфетками. Новая детская смесь с неистекшим сроком годности была встречена активным причмокиванием и чередой разнообразных звуков, которыми Шерлок пополнил свою коллекцию.       Чудеса чистой и сытой жизни пришлись младенцу по вкусу, и он решил не устраивать никаких истерик и вообще игнорировать все вокруг в пользу крепкого сна. Они сидели в самолете, держа путь домой. Мерное гудение двигателей давало время немного подумать и даже помечтать.       Шерлок не двигался, замерев в кресле, и держал спящего сына. Он уже мог сказать, что малыш унаследовал некоторые его черты внешности, но до конца в этом уверен не был. С возрастом ничего общего могло и не остаться.       Шерлок поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы сын был похож на него. Эта мысль вызывала в его душе теплые чувства.       Мысли вновь вернулись к выбору имени. Перебирая всех своих знакомых, имена которых он еще помнил, Шерлок не нашел ничего достойного, поэтому начал перебирать семейные имена. Посмотрел на Майкрофта, он сразу отмел имя Александр, мстительно решив, что его брат не достоин такой чести. Ближайшие родственники носили странные имена, под стать им с братом, но в памяти свежи были постоянные издевки детей по этому поводу.       Перебрав почти всех, Шерлок наткнулся на воспоминания о кузене, который на рождественском вечере послал всех куда подальше и уехал. Позже Шерлок слышал, как родственники шептались, что он купил лошадь на все деньги со своего трастового фонда и занялся разведением породистых скакунов.       Детектив любил лошадей, да и кузен ему нравился, хотя бы потому что поддерживал увлечение пиратами и страсть к свободе.       Кузен Эндрю был одним из лучших воспоминаний, которое Шерлок не стал удалять.       Его губы расползлись в улыбке, при этой мысли. За это Шерлок получил недовольный взгляд от Майкрофта.       При выборе второго имени, в голову пришла одна единственная мысль – дать имя человека, которым восхищаешься.       Майкрофт вновь одарил его недовольным взглядом, на этот раз кривя губы.       Как только он окажется в Лондоне, то снова станет игнорировать старшего брата и вернет свою старую жизнь. Шерлок думал о том, как миссис Хадсон удивится, что он жив, а Джон обрадуется; Лестрейд принесет ему нераскрытые дела, а Молли подкинет образцы для экспериментов (ему как раз стоит проверить несколько теорий).       Младенец на его руках зашевелился, после того как самолет попал в маленькую воздушную яму. Шерлок качнул его пару раз, и мальчик вновь уснул.       Детектив отметил его удивительную способность спать при слишком громких шумах, возможно потому что первое, что он услышал, при рождении было взрывом… Сначала Шерлок сделал предположение, что он мог получить травму от слишком громкого звука, но каждый раз, как Майкрофт начинал угрожающе шептать, мальчик начинал плакать, заходясь в настоящей истерике, из чего Шерлок сделал вывод, что со слухом у него все в порядке, ведь змеиное шипение он прекрасно расслышал.       Самолет приземлился, мягко коснувшись шасси земли и детектив вздохнул полной грудью. Предвкушение разлилось по всему телу.       Младенец словно почувствовав радость своего отца, начал издавать звуки.       — Это твой новый дом, — Шерлок повернул ребенка лицом к очертанию Лондона вдали, и тот пытливым Холмовским взглядом изучил вид, явно оставшись довольным.       — Бога ради, Шерлок, он ничего не понимает, а ты тратишь мое драгоценное время! — Майкрофт уже спустился по трапу и ожидал пока его брат закончит играться.       Они вновь сидели слишком близко и Майкрофт пытался всеми силами увеличить расстояние между собой и младенцем, но пространство автомобиля не позволяло.       — Мне нужна твоя помощь, — заговорил Шерлок. Майкрофт удивленно посмотрел на брата, хотя уже знал, о чем пойдет речь.       — Документы у него будут, иначе нас могут арестовать за нелегальный провоз человека, в лучшем случае, — он снова вернулся к своему телефону.       — Но они должны быть с отметкой, что я его отец, — Шерлок посмотрел на брата, но тот не оторвался от чтения. — И я хочу дать ему имя.       Детектив не показывал своего раздражения и ненависти, стараясь быть белым и пушистым, иначе Майкрофт откажет. Тогда ему придется делать все самому и не совсем легально.       — Через пару недель твое желание играть в живую игрушку кончится, и ты забудешь про него. Забудешь, что у тебя вообще есть ребенок и что его нужно кормить и заботиться. Младенцы кричат, братец, и мешают думать. Ты больше не сможешь брать дела и вести прежний образ жизни, — Майкрофт был доволен собой как никогда. — Поэтому я предлагаю тебе оставить его на неделю, пока я сделаю документы, и так и быть, впишу, что ты имел неосторожность стать отцом, а потом подыщем ему хорошую семью, по-настоящему готовую позаботиться о нем.       — Да, хорошо, — сейчас Шерлок не собирался спорить с Майкрофтом, ведь он услышал то, что ему было нужно – его сын получит документы.       Они сидели в кабинете Майкрофта, обсуждая прошедшие два года с самого начала: Шерлок рассказывал о каждой своей операции, а Майкрофт перелистывал бумажки в папках, пополняя свою коллекцию удачных миссий на полке.       Антея изредка замирала, когда Шерлок говорил про убийства или пытки, но потом брала себя в руки и начинала печать с прежней скоростью.       От рассказа Шерлока отвлекали только действия доктора, осматривающего его сына. Врачи проводили тесты и брали анализы, чтобы исключить младенческие и наследственные болезни, а также последствия их путешествий.       Доктор приготовил шприц для забора крови и провел салфеткой по коже от чего малыш, почуяв неладное, начал плакать.       Шерлок прервал свой рассказ и встал, подходя к ребенку, чтобы взять на руки. Маленький комочек, был с удобствами устроен на руках отца, что мерно покачивал его и приглаживал пальцами детский пушок. Ребенок успокоился и все дальнейшие процедуры прошли в тишине.       Шерлок держал спящего сына и продолжал рассказывать про свои дела, отвечая на уточняющие вопросы. Большинство из них сводилось ко времени встречи с агентом и времени, когда стало известно, что она забеременела.       Майкрофт что-то отмечал на бумаге и морщился, когда Шерлок называл точные даты.       Детектив понимал, что брат пытается посеять в нем сомнения насчет отцовства. Но Шерлок чувствовал, что Эндрю его кровь.       К вечеру Майкрофт освободил Шерлока из заточения своего бункера, позволив наконец окунуться в лондонский воздух.       Закутав сына в одежду потеплее, с выбором которой помогала Антея, детектив уложил его в переноску и поудобнее ее перехватил, собираясь выйти.       — Ах, да, Шерлок, — Майкрофт вновь улыбнулся своей змеиной улыбкой. — Какое же имя ты выбрал?       Детектив остановился у двери, скосив взгляд на брата.       — Я бы сам хотел вписать имя, — начал Шерлок.       — Нет, — отрезал Майкрофт. Ничего не оставалось, кроме как озвучить и надеяться на то, что Майкрофт позволит.       — Эндрю Джеймс Ричард, — произнес Шерлок, смотря на расширяющиеся глаза брата. — Холмс разумеется.       Ради такого спектра эмоций на лице британского правительства, стоило произнести это. Хотя теперь Майкрофт еще сильнее начнет презирать его.       Шерлок открыл дверь и вышел в коридор, оставляя брата с его мыслями.       Первое, что увидела миссис Хадсон перед тем, как опрокинуть посуду – сгорбленная тень, открывающая ее дверь, но потом она выпрямилась и стала похожа на силуэт почившего Шерлока Холмса.       Тарелки попадали из ее рук и миссис Хадсон готова была закричать, но дверь открылась и детектив спокойно вошел в квартиру, живой и почти невредимый. Женщина держалась за сердце не в силах поверить, что он жив. Около часа он рассказывал ей, как он выжил и чем занимался, а потом представил еще одного жителя квартиры, от чего миссис Хадсон расплакалась и сказала, что он безумно похож на Шерлока, особенно взглядом пытливых синих глаз.       Она рассказала ему о Джоне, но Шерлок и так все знал. Майкрофт предоставил вполне исчерпывающую информацию за все два года его отсутствия.       Упросив Шерлока посидеть с Эндрю, она отправила его к Джону.       Встреча в ресторане пошла не по плану и вместо приветственных объятий он получил хороший удар в лицо. Этого стоило ожидать, и Джон был прав – Шерлок заслужил это.       Они стояли на улице, и Джон старался не смотреть на Шерлока, но Мэри взяла все в свои руки, и обещала уговорить его. Холмс лишь благодарно кивнул.       Ночь была тяжелой: нос чертовски болел, как и все тело, а ребенок и не думал успокаиваться. Шерлок всеми силами старался его укачать, но как только это получалось, и он опускал малыша на кровать, тот моментально просыпался и начинал кричать. Так Шерлок полулежал всю ночь с ребенком на груди. К утру спина совсем затекла, а наскоро зашитые шрамы давали о себе знать, но он не мог позволить себе сильного обезболивающего, потому что боялся заснуть с ребенком.       Утром миссис Хадсон застала его за чтением инструкции на пачке с детским питанием, параллельно он смотрел видео инструкцию для отцов-одиночек с советами про то, как сделать еду достаточно теплой.       Шерлок с видом заправского химика вымерял количество сыпучего порошка и количество воды, чтобы получить идеальный баланс, но что-то вышло не так и Шерлок злился. Ребенок начинал плакать, а детектив не знал, что делать.       Миссис Хадсон тихо подошла к нему и взяла из его рук мерную ложку, с набранной смесью, а потом высыпала ее в бутылочку, сделав еще пару действий она закрутила крышку и подала ее Шерлоку, без слов наблюдавшему за этим.       Он аккуратно взял ребенка и начал кормить. Миссис Хадсон кивнула, подтверждая, что он все делает правильно.       — Милый, ты неважно выглядишь. Может я посижу с ним, а ты поспишь пару часов?       — Спасибо, — Шерлок благодарно на нее посмотрел.       Проглотив пару таблеток, обезболивающего Шерлок рухнул в кровать.       Через несколько дней человек Майкрофта привез документы и свидетельство о рождении на имя Эндрю Джеймса Ричарда Холмса, где в графе «Отец» значился Шерлок Холмс. Он победно улыбнулся и поспешил спрятать документы.