Takie jest życie. Rozumiesz?

Мне снился один сон, но он не вызвал у меня никаких эмоций и мыслей, легко вылетел из головы, да и я не старалась его запомнить. Такие сны я называю серыми. Обычно мне ничего не снится, или снится всякая дичь. А в этот раз приснился «серый сон». Но несмотря на его никчёмность, он всё равно не выходил у меня из головы, вернее его существование. Возможно, я просто хотела думать о чём угодно, но не о произошедшем за последние четыре дня, которые явно негативно отразились на моей жизни. А всё началось с дурацкого звонка сестры и просьбы приехать на похороны. Потом я взяла отпуск на месяц, отправилась в Беларусь, побывала на похоронах чужого мне человека, встретила надоедливых родственников и вернулась домой. Ах, если бы на этом всё закончилось. Теперь в моём доме живут посторонние и незнакомые мне мужчины, прибывшие из другого мира. И никто из них, исключая одноухого, не кажется адекватным человеком. Особенно месье «я в сторонке посижу и немного помолчу». Этот рыжеволосый слишком засел в моей голове, хотя я всячески пыталась не думать о нём. Проснулась я разбитая и загруженная до предела. Мой отпуск начался с похорон — ими и закончится. По крайней мере, так думала моя интуиция, работающая просто безотказно. Вчера она тоже устроила себе отпуск, поэтому мне не повезло. Такова жизнь, однако. Но утренние рассуждения я не любила, равно как и философию, поэтому откинула вопросы о судьбе и воле случая в самый дальний угол, хотя предпочла бы выкинуть всё это в окно. В судьбу и волю случая я не верила, как и в призраков. Я, вообще, мало во что верила. Даже в клятву Гиппократа. Я не позволяла себе быть чем-то одержимой или кому-то преданной. Не сотвори себе кумиров, как говорится. Я всегда считала, что везде нужно приложить труд, немного фантазии и много здравого смысла, иметь терпение и твёрдую позицию, с которой тебя невозможно будет столкнуть. Твёрдость в чём-либо крайне полезна, особенно в нашем шатком мире. И стоило мне снова уйти в глубочайшие раздумья, как их прервал тактичный стук в дверь, который мне казался больше нервным и торопливым. Я недовольно забурчала, ещё с самого начала пожалев, что позволила этим существам остаться у меня до поры до времени. Стоило их сразу гнать в зашей, но во мне проснулось жалкое подобие благородства, которое я задушила в тот же момент. Но было поздно. Поэтому я с тяжёлым сердцем и скрипящими зубами, натянув на себя пижамные штаны, поплелась к двери. Перед тем, как её открыть, я со всей силы долбанула по ней ногой и, когда стук прекратился, открыла. Передо мной появился тот самый белобрысый дылда, нервно глядя на меня. Я вопросительно изогнула бровь, давая ему возможность первому сказать, чего он от меня хотел. Но тот как продолжал стоять, так и стоял, видимо, не решаясь начать. Тогда я взяла на себя бремя первой начать переговоры, не желая тратить время на уже ненавистного мне парня. — Ты чего-то хотел? — я не собиралась с ним церемониться. — Просто… хотел убедиться, что с тобой всё в порядке, — запнувшись на первом слове, произнёс он и неловко улыбнулся, что выглядело весьма жутко. — Ага, — сухо произнесла я, не поверив. — Свои сказки будешь рассказывать моему домовому Егорке, а я пошла в ванную. Можешь идти — я скоро спущусь. Не произнеся ни слова, клоун ушёл. Я закрыла за собой дверь и направилась в ванную. Зайдя туда, не сразу заметила огромной медвежьей туши в ванне, а когда заметила, душа моя ушла в пятки, а меня прошибло током от неожиданности. Теперь понятно, что тот клоун здесь вынюхивал. Сглотнув, я злобно посмотрела на это ушастое нечто, которое беспардонно лежало в моей ванне, в моём доме, не парясь от слова совсем. Парень просто спал, ну или делал вид. Но мне это, в любом случае, не понравилось, о чём я поспешила сообщить этому недалёкому. — Уважаемый, а вы, случаем, не охерели немного, а? — поставив руки на край ванны, спросила я. — Если уж изволили лечь под нож, то не стесняйтесь. Только вам стоило сообщить об этом, непосредственно, мне. Ушастый, со скоростью ленивца, открыл глаза и бросил на меня безразличный взгляд. Потом снова принял спящий вид. Здесь уже охренела я. — Винни Пух, вываливайся отсюда, пока я тебя не кастрировала, если это вообще возможно! — уже не сдерживаясь, я кричала, наверное, на весь дом, чем могла привлечь остальных, но тогда мне было уже откровенно похрен. — Замолчи, — всё, что ответил этот ленивец, причём так вяло, что аж зубы свело. Меня переклинило. Отскочив от ванной, я развернулась на сто восемьдесят и встретилась лицом к лицу с братцем-кроликом. Он вовремя меня затормозил, выставив руки и положив их мне на плечи, тем самым удерживая меня на месте. Я покорно замерла и впилась взглядом в его глаза, ещё раз отмечая всю их серость. Было что-то в них такое, что зацепило меня. Вспомнив о (не)большой проблемке в лице обнаглевшего медведя, я проморгалась и перевела дух. Той первобытной злости уже не было, остался лишь небольшой осадок. — Помоги вынести эту тварь отсюда, — чуть ли не умоляюще попросила я. Парень ничего не ответил. Отпустив мои плечи, он обошёл меня и взял насадку для душа. Повертев вентили, направил её прямо в лицо ушастому. Незамедлительно полилась вода, брызнув в направленное место. Винни Пух резко распахнул глаза и воспользовался призрачной формой. Буквально вылетев из комнаты, он что-то крикнул одноухому. Я с благодарностью посмотрела на кролика, пока он возвращал всё на свои места. — Большое спасибо… Как тебя зовут? — Спрингтрап, — несколько равнодушно бросил он и повернулся ко мне. — Ты тоже так и не представилась. — Ну, сам понимаешь, не до этого было, — фыркнула я. — Филина Новак, но можно коротко — Фина. — Тогда, приятно познакомиться, Фина. Собираясь уходить, он остановился в дверях и посмотрел на меня через плечо. Неуверенно помялся. — Я могу воспользоваться кухней? — спросил он, смотря мне прямо в глаза. — Да, конечно, можешь, — немного замешкалась я. — Спасибо, — кивнул Спрингтрап и ушёл. Я закрыла дверь и осталась наедине с собой. Страшно признаться, но одноухий мне даже стал симпатичен в каком-то плане.

***

Спускаясь вниз, я почувствовала слабый запах чего-то жаренного. Исходил он, конечно же, с кухни. С опаской поглядывая на двух клоунов, которые просто сидели и смотрели телевизор, я прошла на кухню и столкнулась со Спрингтрапом. Он сидел за столом, положив голову на руки, видимо, спя. На полу сидел, опираясь спиной о тумбу, медведь и разглядывал какую-то бумажку. Я прошла мимо, переступив через его ноги. Он меня, казалось, и не заметил. Мне это было даже на руку. На неработающей плите стояла сковородка, накрытая крышкой. Через неё я разглядела часть яичницы с беконом. — Он оставил это тебе, — подал голос Винни Пух, чем напугал меня. Я повернулась к нему. Он продолжал сидеть на полу, только в этот раз искоса смотрел в мою сторону. Жуткий же тип. — Как спалось вам? — слегка раздражённо спросила я, вспомнив, что бросила парней разбираться с проблемами одних. — Нормально, — ответил ушастый и повернул голову. — Что-то я не заметила… — Если ты про Спрингтрапа, то это я, — я вопросительно уставилась на парня. — Помимо призрачной формы я обладаю усыпляющей магией. — То есть… Я не теряла сознания? — кивок. — Тогда, это многое объясняет. Но зачем ты усыпил его? — Он выглядел уставшим, — пожал плечами медведь, — но, зная его характер… Он замолчал и встал с пола. — И я Фредбер, а не Винни Пух, — бросил он напоследок, после чего покинул кухню. Веришь или нет, но мне похуй. Назвала Винни Пухом, значит так и поплывёшь.

***

Я просидела на кухне около получаса. Спрингтрап крепко спал, а я как-то не хотела будить его, наслаждаясь какой-никакой тишиной. Из гостиной доносился шум телевизора, но не более. Я хотела привыкнуть к тому, что теперь какое-то время буду жить с кем-то. Я так привыкла к одиночеству и полной свободе, что чувствую себя ужасно непривычно. Но пока никакого дискомфорта эти недолюди во мне не вызывали, хотя утренний инцидент с Фредбером вывел меня из себя. Но я слишком быстро отошла. Сама в шоке. Сейчас я ощущала себя абсолютно спокойно и умиротворённо. Рядом сопел парень, и я даже засмотрелась на него, аккуратно трогая ухо и волосы. Они оказались слегка жестковатыми, но не настолько, чтобы их можно было назвать соломой или париком. Всё же, приятные на ощупь. Я бы и дальше лапала одноухого, но присутствие за спиной заставило меня обернуться к стоящему позади. К счастью (или несчастью), это был тот самый рыжеволосый клоун. Единственный, чьё имя я не знала. А у второго знала, но забыла. — Он не любит, когда его трогает кто-то посторонний, — впервые за всё время заговорил он, легонько улыбнувшись. — Эннард. Его голос значительно отличался от всех остальных. Низкий, хриплый, немного бархатистый, но какой-то металлический. Будто что-то скребёт по ушам, пытается напугать или заставить уважать. Скажем так, жутковато, не спорю. — Ага, — заторможено ответила я. — Что-то надо? — Марионетка попросил разбудить Спрингтрапа. Я бросила мимолётный взгляд на ушастого. Фредбер сказал, что он был уставшим. Стоит ли его вообще будить? Это, конечно, не моё дело, но почему-то не хочется позволять этому кло… Эннарду будить его. Совсем. Переборов свои желания, я просто встала со стула, задвинута его под стол и вышла. На меня тут же обратил внимание Марионетка. Он доброжелательно улыбнулся, на что я лишь нахмурилась. Я вас поняла. Можешь не прикидываться добреньким дядей. — Улыбаемся и машем, девочки? — подколола я этого весельчака, у которого улыбка практически не сходила с лица, имея несколько сотен вариантов. — Вижу, что я тебе очень не нравлюсь, — ни капли не обиделся от этого факта парень. — Чем я тебе не угодил? — Своим неприкрытым лицемерием, умник, — фыркнула я и села рядом. Заметив отсутствие Винни Пуха, я забеспокоилась. Он снова наверху? Если эта мразь ушастая решила облюбовать мою комнату — кишки ему выпущу.

***

С самого детства я обладала повышенным вниманием к самым мельчайшим деталям. Это очень помогало в работе хирурга, когда приходилось заниматься опасными операциями. Но помимо этого я могла заметить в поведении человека его состояние, болезнь. К чему всё это? К тому, что мне изначально показалось странным три детали: перебинтованные руки Спрингтрапа, чёрные перчатки на руках Марионетки и одежда у Фредбера, полностью закрывающая его тело. Жёлтый плащ со стоящим воротником, фиолетовые штаны, чёрные ботинки, жёлто-оранжевый свитер с высоким горлом и фиолетовые перчатки без пальцев. Сначала я не придала этому никакого значения, пока не застала одноухого, разматывающего свои руки. Мы долго смотрели друг на друга. А потом я увидела не очень сильные ожоги на его руках. Ожоги второй степени, полученные около пяти дней назад. Стоило мне только это увидеть, как я тут же достала аптечку из кухонного шкафчика, нашла нужные мне лекарства и достала хорошие бинты, брезгливо бросая взгляд на старые. Спрингтрап удивлённо наблюдал за мной, но ничего не говорил и, видимо, понял, что я собиралась делать. Он послушно сел передо мной, когда я буквально потребовала это сделать. А пока накладывала свежие бинты, решила начать расспрос. — Откуда у тебя эти ожоги? — спросила я. — Это длинная история, — фыркнул парень. — Они у меня давно выглядят так, будто получены… — Пять дней назад. Я заметила. Так откуда? — Скажем так, я и Фредбер — законченные пироманы. Думаю, не стоит говорить, что из этого выходит. И да, как ты смогла определить… — У меня медицинский, а сама я работаю квалифицированным хирургом, — перебила кролика я. — Ещё вопрос: у твоих дружков тоже ожоги? — Как и у меня, пожизненные. У Фредбера ожоги на левом плече и шее, на торсе и на спине. А у Марионетки почти полностью руки, — признался он. — Мои не выглядят так страшно, как их, но они вызывают ужасный дискомфорт. Больше вопросов у меня не было. Закончив с руками одноухого, я убрала всё обратно и… Снова почувствовала ту самую симпатию, которую испытывала до этого. Я посмотрела на парня через плечо, пытаясь понять, что же меня в нём привлекает. Запах табака? Адекватное поведение? Серые глаза, покрытые слоем пепла и праха? Я ведь ничего толком не знаю о нём, но почему-то уверена, что его жизнь была не самой лучшей. Заметив мою заинтересованность, Спрингтрап хитро ухмыльнулся и встал, после чего вышел. Заигрывал он со мной или нет, я не знала. Мне никогда не доводилось так тесно общаться с посторонними людьми. Парнями, девушками — значения не имело. Даже с коллегами по работе я держала приличную такую дистанцию. Осознанно или неосознанно. Да уж, чувствуется, что с моими новыми сожителями у меня завяжутся очень крепкие и семейные отношения. Такие, что мне их отпускать не захочется. Убью и закопаю на заднем дворе, а на месте могилок цветочки посажу. Пахучие.

***

День всё не собирался заканчиваться.

— Ладно, товарищи-граждане, давайте ознакомимся с местными правилами в доме, вне дома и т.д., если хотите остаться в живых в ближайшее время. Я села между заснувшим Марионеткой и мрачным Спрингтрапом. Первый дёрнулся и проснулся, а второй бросил на меня шутливо игривый взгляд. Я ответила ему ироничной улыбкой. Смеётся, чёрт. Ничего, посмеёшься на том свете. Эннард всё также сидел в кресле, а Фредбера… Так и не было. Значит, в моей комнате залёг. Ну ничего, вытравлю. И не с такими тараканами воевала. — В доме ничего не ломать, ничего без острой необходимости не трогать, обо всём спрашивать меня. Ванной пользоваться разрешаю, но при том условии, что меня там не будет, а вы ничего не разрушите. А если доведётся выйти на улицу, то всегда ходите за мной. И не разговаривайте ни с кем. Особенно с соседом и соседскими детишками. Вопросы? — А если кто-то уже что-то натворил? — Марионетка ухмыльнулся. Я непонимающе посмотрела на присутствующих. Осознание пришло не сразу. Но как только пришло, я тут же сорвалась в свою комнату.

Винни Пух, мать его за ногу!