***
Драко был прав, Снейп всё-таки уговорил тетку прийти в мэнор. Андромеда все ещё стояла около камина и, прищурившись, подозрительно разглядывала Люциуса поднявшегося из-за стола. Драко заметил, как приосанился отец, одевающийся теперь каждый день, как на праздник. Старший Малфой смотрел на женщину с лёгкой полуулыбкой, хотя глаза его были бесстрастными. — Меда, прошу к столу, раздели с нами утреннюю трапезу, — вежливо предложил он и указал ладонью на место возле Скорпиуса, но та холодно отвернулась и взглянула на вошедших Драко и Гермиону. — Здравствуй, дорогой племянник. Гермиона Грейнджер, — она учтиво кивнула головой, приветствуя их. Несмотря на свой возраст, Андромеда выглядела прекрасно — невысокая ростом, стройная и прямая, как и все вышколенные с детства аристократки. Тёмные густые волосы без единого седого волоска собраны в аккуратную причёску, синее платье в пол. Гладкое лицо, ни одной морщинки. Она была старше Нарциссы, но выглядела, как её младшая сестра или даже дочь, тут и сомнений не возникало — Андромеда пользовалась зельями омоложения. Зеленовато-карие глаза тётки оглядывали Драко с таким же вниманием. Она всем своим видом показывала, что не рада тому, что находится здесь. В последний раз Драко видел её на похоронах Астории. И если вспомнить, то все их встречи проходили в траурной, невесёлой обстановке. Сначала мама, потом его жена. Андромеда Тонкс всегда поддерживала и была добра к нему. Даже предлагала помощь с воспитанием Скорпа, но он отказался. Возможно, зря. Тётка сама воспитывала мальчишку своей погибшей дочери, и насколько Драко было известно, сейчас тот хорошо поднялся и работал в Министерстве под началом Поттера. — Здравствуй, тётя Меда, — поприветствовал Драко и поцеловал её протянутую ладонь. — Давно не виделись. Как ты? — Всё хорошо. Было. Пока не пришёл Северус и не объявил, что моя сумасшедшая сестричка хочет говорить со мной, — она покачала головой. — Я совсем по ней не скучала. — С вами будет ещё и Нарцисса, она давно хотела тебя увидеть, — высказался Люциус, он уже вышел из-за стола и стоял рядом, оглядывая тётку высокомерным снисходительным взглядом. — Меда, я писал тебе письма, звал в гости, хотел поговорить, но ты почему-то игнорировала меня… Драко знал, что тётя не выносила его отца. Она тут же гордо подняла подбородок и сухо отозвалась: — Я не получала твоих писем. — Это довольно странно… — процедил Люциус. — Все мои письма доходили адресатам, кроме тебя. Очень странно. — Это не странно, — отчеканила она зло, глядя на него пронзительным взглядом. — Я навела запрещающие чары, и мне не приходят вести от людей, которые были виновны во всех несчастьях в моей жизни. Тонкс резко выдохнула и отошла в сторону. Драко понял, что тётке было нелегко согласиться на встречу с Беллатрисой и плюс ко всему увидеться с человеком, принимавшим непосредственное участие в войне и убийствах магглорожденных волшебников, кем являлся её погибший муж. Она ненавидела Люциуса Малфоя всей душой, и лишь воспитание не позволяло ей наброситься на него с криками и обвинениями. Люциус сжал губы и, окатив её ледяным взором, хмыкнул: — Что ж, раз тебе так угодно, — он оглянулся на Снейпа. — Я пойду, предупрежу Цисси, что пришла её любимая сестра, у которой совсем не было времени навестить её. Андромеда возмущённо открыла рот, чтобы что-то ответить, но Люциус развернулся к ней спиной и, словно король, важно удалился из столовой. Драко еле сдержал порыв закатить глаза, наблюдая за отцом. Тот в любой ситуации оставался собой — чопорной аристократической язвой. Андромеда проводила аристократа ненавидящим взглядом и обратила всё свое внимание на Гермиону. Кудрявая уже терлась возле Снейпа, заботливо угощая его печеньем и кофе. Они о чем-то вполголоса разговаривали стоя у стола. А Драко вновь почувствовал неприятный укол куда-то под дых, когда Грейнджер в какой-то момент ласково погладила крестного по плечу. Нет, это была не ревность… Но… челюсти Драко скрипнули от злости. После того, что произошло между ним и дикаркой, такие тёплые касания выводили его из себя. Он мысленно заставил свою собственническую натуру затихнуть. Он не будет ревновать Грейнджер, только потому что пару раз трахнул её, хоть она и была невероятно горяча и хороша в постели. Гребаный Мерлин, она была чертовски хороша… Драко отвёл взгляд от Грейнджер, пытаясь выкинуть из головы её развратный образ перед ним на коленях. — Гермиона, дорогая, а мы ведь с тобой неплохо общались до того, как ты исчезла из волшебного мира, — окликнула кудрявую ведьму Андромеда. — Тедди очень скучал по тебе… Грейнджер тут же отвлеклась от своего «спасателя». Она протянула руку тёте и быстро оказалась рядом с ней. Мягко пожала её ладонь и проговорила: — Как жаль, что я этого не помню… Но я очень рада увидеть ещё кого-то, кто знал меня в прошлом. — Меня просветили о том, что с тобой произошло, — Андромеда кивнула в сторону Снейпа. — Северус мне всё рассказал, и я хочу помочь тебе. И сделаю всё, чтобы узнать то, что вам нужно. Грейнджер засияла, и с радостным возгласом «Спасибо!» крепко обняла её за шею. Драко проследил, как Меда сначала удивлённо заморгала, а потом её руки оказались на тонкой талии Гермионы, и они обе рассмеялись, обнимая друг друга, как старые подруги. Драко уловил краем глаза, что, наблюдая за женщинами, сдержанно улыбнулся и Снейп и сидящий тихо на своём месте за столом Скорпиус. В замке давно не было слышно женского смеха. Этот приятный звук, казалось, разбивал всю мрачность окружающей серой атмосферы своим волшебным нежным перезвоном. Драко и не заметил, как его губы тоже исказились в полуулыбке. — Мы пойдём прямо сейчас! — Гермиона сразу же ринулась в бой. — Я с вами, хочу взглянуть на эту женщину. Твою сестру. И хочу задать ей несколько вопросов. Она потянула Андромеду за руку к дверям. Но Снейп строго покачал головой и пресёк её пыл: — Гермиона, тебе лучше не встречаться с Лестрейндж, она неадекватна и неизвестно как отреагирует на твоё появление. Мне бы не хотелось растягивать наши с ней разговоры, у нас мало времени… Белла не тот человек, с которым приятно вести светские беседы. — Согласна, — кивнула Андромеда, поддерживая Северуса. — Я тоже не желаю с ней видеться ещё раз. Боюсь, я и после сегодняшней встречи буду отходить год. — Но, Северус, это же и меня касается! Я хочу с ней поговорить! — не уступала Грейнджер, но тёткину ладонь отпустила. — Гермиона, мы с Медой должны сделать это вдвоём. Я всё тебе расскажу, — Северус оглянулся, он говоряще дёрнул бровью, ища помощи Драко. Словно тот был укротителем упрямых Грейнджер… — Но, Северус, почему? — кудрявая ведьма была похожа на маленькую настырную девчонку, которой не дают конфету. — Эта женщина изуродовала мою жизнь, по её вине я могу стать монстром! Вы же можете для начала выманить её и поговорить, а потом уж и я ей всё выскажу! Под яростным взглядом Северуса, Драко решил всё-таки остановить напор ведьмы. — Грейнджер, пусть они идут одни, — подал он голос, властно указывая кивком её место рядом с собой. — Мне нужна помощь по хозяйству. Без тебя я не справлюсь. Услышав его слова, Гермиона закусила губу и бросила на Малфоя такой вожделеющий и радостный взгляд, что лица Снейпа и Андромеды немного вытянулись от изумления. Драко уловил секундное замешательство в глазах Северуса, но тот быстро взял себя в руки. Он холодно кивнул Драко, вложив в этот жест и благодарность и понимание, и они с тёткой не откладывая в долгий ящик, поторопились в башню к портретам. А Гермиона, поедая Драко голодным взглядом снизу вверх, жарко прошептала: — Я всегда рада тебе помочь, мой Охотник. — Грейнджер… — сглотнул Драко и покачал головой, намекая ей о недавнем разговоре в коридоре. Скорпиус сделал вид, что в его тарелке происходит нечто очень интересное и ковырял вилкой остатки омлета, низко опустив голову. Драко на миг прикрыл глаза. Было неловко перед сыном, и он уже почти жалел, что сдался вчера Волчице на растерзание. Мерлин, Грейнджер стала слишком любвеобильной, слишком готовой на всё для него, словно прирученная собака, которую кормят и ласково гладят по шерсти… Хотя, если подумать, в ней же было что-то от зверя. Может быть, именно это и сказывалось на её поведении. В этот момент Драко ещё сильнее возжелал, чтобы его бывшая однокурсница вспомнила себя настоящую и стала наконец здравомыслящим человеком, коим и была всю жизнь. Насколько ему это было известно, но он мог ошибаться… — Я помогу тебе с посудой! — Грейнджер усмехнулась и, видимо, решив сжалиться над ним, действительно занялась уборкой стола. А Драко откашлялся, чтобы привлечь внимание Скорпиуса: — Твоя девушка будет к обеду? Скорпиус тут же вскинул голову. Его лицо раскраснелось. — Да, папа, она возможно немного опоздает, потому что отпросилась с ночёвкой. — С ночёвкой? — Драко прищурился и ухмыльнулся. — Это что-то новенькое… — Эм… Это я предложил, пап, — Скорпиус замялся. — У нас же полно места, почему бы и нет. Я хотел показать ей наш замок и покататься с ней на лошадях в лесу. А ещё она давно мечтала посмотреть нашу библиотеку… Планы у сына намечались грандиозные. Интересно, кто эта счастливица, любящая библиотеки? Пока Снейп и тётя Меда общались с Беллой, Драко занял Гермиону чисткой картошки. Та ещё раз порывалась сбежать в башню, но после того, как он намекнул, что её ждёт награда за хорошее поведение, дикарка в предвкушении уселась на место и приступила к делу. Естественно, не без помощи магии. А Драко, облегченно выдохнув, спокойно ушёл в коптильню на заднем дворе, где доходили до готовности оленьи окорока. Сегодня он планировал угостить гостей копченой олениной в бруснично-сырном соусе и картофелем, запечённом в специях, — блюдом, которое Астория готовила по праздникам. По пути Малфой успел вывести лошадей из конюшни в загон, чтобы немного побегали и размяли мышцы, и открыть двери в теплицу — после хорошего утреннего ливня распогодилось, и воздух был свеж и насыщен озоном. Драко любил свои повседневные дела, хотя обычно делал их в мрачном расположении духа. Но сегодня был необычный день. Солнце нагревало воздух, а на его лице играла тихая улыбка, которую он заметил только когда вошёл в дом. «Вот что делает с мужчиной женское внимание и хороший секс», — подумал Малфой, заходя на кухню. Но виновницы его хорошего настроения на месте не оказалось, и улыбка тут же превратилась в сердитую гримасу. Драко широким шагом направился прямиком в башню, подозревая, что упрямая ведьма, воспользовавшись его отсутствием, всё-таки сорвалась именно туда. Его правоту подтвердили дикие крики, которые он услышал ещё с лестницы. Чёрт возьми, что за женщина?! Делает всё, что ей заблагорассудится, наплевав на просьбы и желания других! — Северус, дай я сожгу её, я уничтожу её! — вопила Грейнджер. — Андромеда, отойди! Всё, что Драко успел заметить, это ошеломленное лицо Андромеды, закрывающей картину его матери своим телом, Снейпа, держащего рвущуюся в истерике Гермиону, и злобный оскал Беллатриссы. Сумасшедшая тётка хохотала, разевая гнилую нарисованную пасть и выглядывая из-за плеча тёти Меды, орала что-то мерзкое в ответ. Драко услышал лишь: «Ты умрешь, тварь, ха-ха!» и «Иди, жри свою грязь, грязнокровка!» — Драко, забери её! — процедил Снейп, пытаясь удержать буйную кудрявую ведьму. Он был чертовски зол, чёрные волосы растрепаны, а на лбу появилась испарина. — Не надо! Северус! — та с силой вырывала свои руки из его крепких ладоней и пыталась магией оттолкнуть крестного от себя. — Она не должна существовать! Её нужно уничтожить, как крысу! Она зверь! А не я! Драко не стал разбираться с тем, что произошло, он сделал первое пришедшее в голову — бросил в Грейнджер связывающее заклинание и, закинув её, временно обездвиженную и вопящую, на плечо, потащил вниз. Ведьма уничтожила магические путы в мгновение ока. Он еле удержал её, когда она начала пинаться и бить его кулаками по спине, называя предателем и гадом. Драко только крепче сжал тонкие женские лодыжки и грубо обхватил упругую круглую задницу другой рукой. — Грейнджер, успокойся, чёрт тебя побери! — рычал он сквозь сжатые челюсти, когда её твердые кулачки особенно сильно ударяли его по почкам. — Что ж ты делаешь-то? Грёбаный Салазар! Через пару лестничных пролетов она все-таки затихла и безвольно повисла на нём. На кухне он ссадил помятую и всклокоченную Гермиону на стол между корзиной с хлебом и салатницей, заполненной помидорами. Опёрся руками о твёрдую поверхность рядом с женскими бёдрами, не давая дикой ведьме сбежать. И грозно рыкнул, глядя в её раскрасневшееся лицо: — Зачем ты всё портишь, Грейнджер? Ты хоть понимаешь, что эта сумасшедшая сейчас ничего не расскажет Снейпу?! Что ты тогда будешь делать дальше? Вернёшься в лес?! Гермиона уже почти успокоилась, пока он нёс её, но всё ещё тяжело дышала, и в её карих глазах сверкали злые молнии. Она кусала губы, слушая его. С сердитым вздохом подняла лицо в потолок, откидывая волосы за спину, и проговорила: — Я не хочу возвращаться в лес. Но, Драко, если бы ты только слышал, что она говорила Андромеде и Северусу! Она поливала их такой грязью! Я знаю, что они хорошие люди и не заслужили этого. Даже твоя мать и жена спрятались, чтобы не слышать той мерзости! — Гермиона склонила голову, разглядывая пальцы, которыми она нервно сминала платье на своих коленях. — Эта женщина — убийца! Она говорила о том, что убивала безжалостно и много, она рассказывала, как это делала… Как пытала меня… Она смеялась над тем, что со мной произошло по её вине… Драко сжал челюсти и отклонился от Грейнджер. То, что творила сумасшедшая тётка при жизни и на его глазах, даже спустя много лет являлось ему в кошмарных снах. Воспоминания о её безжалостных пытках и убийствах отдавались в мозгу отчаянными криками жертв. Одним из тех пронзительных голосов из прошлого был крик юной Гермионы Грейнджер — женщины, сидевшей сейчас напротив него на столе и дрожащей от злости и негодования. Он хотел убрать руки от её бедер, но женские пальцы задержали его ладони. — Драко… — Гермиона судорожно сглотнула и быстро проговорила, смотря куда-то в сторону, на воротник его чёрной рубашки. — Прости меня. Я не должна была… Я… Пойми, я не специально сделала то, что сделала… с твоим сыном. Я не такая, как она! То, что случилось… Я это не контролировала, — она подняла на него свои большие карие глаза, полные слёз сожаления. Драко хмуро изучал её расстроенное лицо. Он впервые видел ведьму такой взвинченной и растерянной одновременно. Ну неужели у кого-то проснулась совесть? Значит, это стоило того. Грейнджер увидела монстра, почти похожего на неё своей кровожадностью, и наконец-то соизволила извиниться. Вот только если бы она знала все подробности жизни Беллатрисы, то считала бы себя ангелом. — Ясно. Я понял. Ты не такая, как она, — Драко пока не знал, как реагировать на раскаяние Грейнджер, но после её слов ему стало легче, словно на рану в его душе нанесли заживляющее зелье. Гермиона, тяжело вздохнув, отпустила его ладони, и Драко отклонился назад. Оперся спиной о буфет с посудой и сложил руки на груди, раздумывая, что же делать дальше. Грейнджер, задумчиво уставившись в одну точку, тихо продолжила: — Если ничего не получится, то я превращусь в чудовище, понимаешь? Я не хотела всего этого кошмара, а сейчас не хочу ещё сильнее! Мне не нравится ждать своей ужасной участи! Я хочу просто жить. Как обычный человек, хочу любить… — она тяжело сглотнула и еле слышно хрипло произнесла: — Хочу остаться с тобой… Грейнджер вдруг закрыла глаза и её губы задрожали. Малфой покачал головой: «Только не это! Только не плачь!» — Драко… Ты прав, когда говоришь, что всё быстро, — она прерывисто выдохнула. — Я знаю, что свалилась тебе на голову, как снег с дерева… Но там, внутри меня, — ведьма указала на свою левую грудь и мягко сжала её. Драко облизнул губы и задержал дыхание, ловя этот жест взглядом. — Внутри меня бьётся горячее сердце, которое я желаю отдать тебе! Меня тянет к тебе, Охотник, как бабочку на огонь, и я хочу сгореть в этом огне! Лучше это, чем то, что меня ждёт… Грейнджер закрыла лицо руками и всхлипнула. Драко покусал губу, удерживая себя от резких движений. Он не спешил бросаться утешать расстроенную ведьму, полагая, что секс — ещё не повод становиться её жилеткой. Но он ненавидел женские слёзы. Терпеть их не мог, чувствовал себя беспомощным в таких случаях. Гермиона сидела сгорбившись и тихо плакала в свои ладони. Маленькая и совершенно разбитая. И Малфой послал свои сомнения и гордость к чёрту и осторожно обнял её хрупкую дрожащую фигурку. Проявил к Грейнджер немного тепла. После того, как она произнесла слова извинения, сделать это оказалось легче, чем он думал. Злости на неё больше не было. — Иди сюда, Грейнджер. Не реви, — его руки успокаивающе гладили тонкую спину, а она вцепилась в него так сильно, как будто он и правда был её светом, её спасением от мыслей об ужасном будущем. Гермиона, шумно всхлипывая, легла подбородком на его плечо и вздохнула, расслабляясь. — Всё будет хорошо. Твоя проблема решится. С нами Снейп… — он замер, когда понял, что произнёс «с нами». Грейнджер прижалась к нему теснее, обвивая его крепкий стан руками. — Со мной ты… Ты мне нужен… Драко почувствовал лёгкие поцелуи, которыми она начала нежно покрывать его шею. Маленькие ладони гладили его спину, а ноги, меж которых он стоял, вдруг обняли его крепче за бёдра, прижимая к себе вплотную. — Грейнджер… — предупреждающе выдохнул Малфой, но горячие женские губы уже подбирались к его рту. Он понял, что снова хочет её. Это было похоже на грёбаный медовый месяц. У него с Асторией не было медового месяца и не было такой страсти никогда, и он списывал непреодолимое желание к «своей Волчице» обычным голодом до женского тела. Десять лет без ласк и поцелуев, без ощущения жаркого тела, без объятий… Его пальцы сами скользнули по стройным женским ногам под красную длинную юбку, чтобы стянуть с разгорячившейся ведьмы трусики. И Грейнджер затянула его в жаркий страстный водоворот. Драко, не раздеваясь полностью, взял её прямо на кухонном столе, уложив спиной между рассыпавшихся томатов и кусочков хлеба. Они оба протяжно и громко стонали, когда оргазм настиг их. Драко, тяжело дыша, повалился на Гермиону сверху и прошептал ей на ухо: — Чёрт, это не я огонь, Грейнджер, а ты… Как же хорошо ему было! Ведьма крепко обняла его за шею и рассмеялась. Взяла лежащий рядом чуть раздавленный помидор и, глядя на Драко с лукавой улыбкой, откусила кусочек, сладко причмокивая. И протянула оставшуюся половину ему. — Эти помидоры больше не появятся на столе, — усмехнулся он, лёжа на её груди, и доел красный плод прямо с руки Гермионы, вылизывая её розовые от томатного сока пальцы. — Хорошо… Мы будем есть их только вдвоем и наедине… — Грейнджер, закусив губу, мечтательно наблюдала за его старательным языком. Они вздрогнули, когда в дверь кухни тактично постучали, нарушая их идиллию. Драко поскорее встал с ведьмы и поднял её за собой. Грейнджер мановением руки привела их обоих в порядок, но её глаза так радостно сверкали, а лицо украшала такая довольная улыбка, что только слепой бы не догадался, чем они занимались на кухне. — Я не помешал готовке? — скептически спросил Снейп, заходя в помещение. Его взгляд упал на пустую кастрюлю и разбросанные по всему столу томаты вперемешку с хлебными крошками. Драко вдруг понял, что там ясно вырисовывался силуэт женской фигуры. Он поймал пронзительный взгляд крестного. Тот провёл пальцем по деревянной столешнице, поднял один из помидоров и покрутил его в ладони, не отводя глаз от парочки. Ведьма тут же оказалась рядом с ним и обняла, виновато заглядывая в его чёрные глаза: — Северус! У вас получилось? Ты узнал то, что нам нужно? Драко напряженно сжал губы и скрестил руки на груди — как привыкнуть к такой близости между крёстным и своей женщиной?.. Чёрт, что? Какой ещё своей женщиной?! Малфой мысленно осадил себя — привыкать к Грейнджер не входило в его планы… — Да, несмотря ни на что, мы всё узнали, — ответил Снейп строгим голосом, при этом его рука легла на её спину. — Имя оборотня Белла сказала сразу, как только увидела Андромеду, а потом её понесло. И ты пришла совсем не вовремя, Гермиона. Твоё упрямство доведёт тебя до беды когда-нибудь! — он нервно сдавил томат в руке. — Но эта тварь! — начала ведьма. Снейп перебил её, продолжая ледяным тоном: — Да, она монстр. Это так. Она припомнила Андромеде гибель её мужа и дочери… Люциус сейчас отпаивает Тонкс успокоительным, — услышав это, Драко неосознанно вздернул бровь, удивляясь сегодняшнему поведению отца: тот снизошел до помощи «предательнице крови» и даже приглашал за стол и, оказывается, писал ей раньше письма. — Но, в любом случае, Беллатриса уже мертва и не причинит больше вреда. Она может только кричать мерзости. А ты, Гермиона, могла совершить непоправимое — сжечь картину с Нарциссой или поранить Меду! — отчитывал Снейп свою нерадивую «подругу». — Я… Я не подумала… Погорячилась… — пробормотала ведьма, хмурясь. А Драко хмыкнул и скривил губы — как бы он не любил мать, но если бы сожгли её портрет, он бы не страдал. Он бы наконец простился с ней, как и делают все нормальные люди, чтобы жить дальше, не оглядываясь в прошлое. Жить с таким прошлым, как у него, было слишком тяжело. — Так что даёт это имя? — спросил Драко о том, что было действительно важно. — Нам нужен кто-то из родственников погибшего и его кровь, — Снейп уже более расслабленно подкинул помидор в руке и поймав, откусил половину. — Но зачем? — У нас есть возможность отменить Проклятье. И этой мелочи нам не хватило в прошлый раз. Я узнал об этом совсем недавно, — доев томат, Снейп кивнул Гермионе, которая уже стояла у стола, кидая задумчивые долгие взгляды на Драко. — В этот раз всё должно получиться. Она сглотнула: — Значит, как только кровь будет у нас, мы с тобой покинем этот замок? — спросила тихо Грейнджер. — Да, мы должны будем уехать. Ведьма покорно вздохнула и закусила губу.***
После произошедшего в башне почти все, кроме Скорпиуса и старшего Малфоя, погрузились в грустные размышления, вспоминая безрадостное прошлое и представляя не радужное будущее. Обед, несмотря на вкуснейшее блюдо, приготовленное совместными усилиями Драко и Гермионы, проходил тихо. В столовой слышался лишь преувеличенно бодрый голос Люциуса, который пытался расшевелить женщин, но они обе пребывали в какой-то странной прострации и не реагировали на него должным образом. Андромеда скоро встала из-за стола, почти не притронувшись к еде. Драко успел сказать, что в этом доме ей всегда рады, и тётя, тихо извинившись и поблагодарив хозяев за гостеприимство, ушла через камин. Гермиона упорхнула из-за стола следом за тёткой. Сославшись на усталость и желание спать, ушла в свою комнату. После того, как Снейп сообщил ей о том, что они, возможно, дня через два уедут, она словно погасла. В замке вновь воцарилась мрачная тишина, и все мужчины в столовой доедали порции картошки с кусочками копченого мяса в тягостном молчании. Но это продлилось лишь до того момента, пока вдруг не раздался звон, предупреждающий о новом госте. Камин полыхнул зелёным. Скорпиус, подпрыгнув с места, в два шага оказался рядом с очагом, и к нему в руки прямиком из магического огня выпрыгнуло яркое удивительно рыжее создание. Юноша, радостно улыбаясь, обнял кудрявую худенькую девчонку небольшого росточка. — А вот и она! — воскликнул он. — Наконец-то, Роза! Рыжая звонко рассмеялась и, не замечая, что в комнате присутствует кто-то ещё кроме них, бросилась страстно целовать покрасневшего Скорпиуса. У Люциуса тут же загорелись глаза, Снейп нахмурился, разглядывая девчонку с большим вниманием, а Драко усмехнулся в кулак. Девушка своей энергичностью напомнила ему Грейнджер. А когда она отклонилась, чтобы вновь взглянуть на Скорпиуса, черты её лица — точеный нос и острый подбородок показались на короткий миг действительно похожими на его дикарку. — И что это у нас тут за прелестное создание? — Люциус первый поднялся из-за стола и окликнул страстно целующуюся у камина парочку. Девушка ахнула и отскочила от Скорпа, как от огня. Парень, тяжело дыша и смеясь, выговорил, указывая на неё ладонью: — Дед, папа и дядя Северус, хочу представить вам мою девушку… Девчонка быстро пришла в себя, оправила зеленое платье и смело подошла ближе к Люциусу. Большие голубые глаза сверкнули весёлым огнем, и она смело протянула ладошку старшему Малфою, бодро представляясь: — Роза! Тот с удовольствием чмокнул маленькую ручку и сжал её крепче: — А у вас, случайно, нет близняшки? — проговорил старый ловелас, чуть дёрнув бровью. — Дед! — Скорпи, улыбаясь, укоряюще покачал головой. — Люц, ты не слишком размечтался? — поднимаясь из-за стола, Снейп не преминул уколоть бодрящегося аристократа. — В твоём возрасте тебе нужна сиделка, а не такая пигалица. Здравствуй, Роза! Он кивнул девушке, словно знал её уже сотню лет. Но на его лице не дрогнул и мускул. Рыжая счастливо улыбнулась ему: — О, Мерлин! И вы здесь, дядя Северус! Рада вас видеть! — Я же говорил, что он друг нашей семьи! — тихо шепнул Скорпи Розе, а та ему так же вполголоса ответила: — И нашей тоже. — Я не понял, откуда ты, Северус, знаешь всех красивых девушек магического мира? — недовольно хмыкнул Люциус, с большой неохотой отпуская белокожую руку юной рыжей красавицы. Роза тут же снова покраснела, услышав комплимент, и обняла Скорпиуса, видимо желая спрятаться от всеобщего внимания мужчин. — Так значит, вы встречаетесь? — зачем-то уточнил Снейп, подозрительно тревожно поглядывая на двери в столовую. — Да… Мы уже два месяца вместе, — ответила Роза тихо. Драко тоже поднялся с места, внимательно разглядывая девушку и не понимая, почему Снейп так странно себя ведёт и почему эта девушка чем-то напоминает ему Грейнджер. — Добрый день, Роза, — он протянул руку, чтобы поздороваться. — Я отец этого шалопая, который додумался пригласить вас в гости в наш скучный мрачный дом. — О, мистер Малфой! — воскликнула она, ещё сильнее заливаясь краской и робея пожала его ладонь. — Скорпиус много рассказывал о вас. Неизвестно, что там про него рассказывал сын и что вообще о нём знала эта девушка, но Драко показалось, что веселость Розы сошла на нет, когда она увидела его. — А можно узнать вашу фамилию? — произнес он, изучая её с внимательным прищуром. Роза оглянулась на Скорпиуса. Тот подбодрил её уверенным кивком, ясно говорящим «Не бойся, я с тобой», и она тихонько выговорила: — Эм… Поттер… Люциус отреагировал сразу же. Он фыркнул и совсем не аристократично от души расхохотался. — Ахаха! Что? Ох, святая Моргана и подштанники Мерлина! Вот это поворот! Дочка Поттера и сын Малфоя! — Дед! — нахмурился Скорпиус, меняясь в лице. — Пожалуйста! Роза опустила глаза в пол, и Драко заметил, как она вцепилась в белую рубашку Скорпа, ища моральной поддержки. Тот приобнял её за плечо и оглядел всех, словно коршун, защищающий своё родное гнездо. Драко никогда не видел в его взгляде столько силы и мужественности и не посмел что-то комментировать по поводу фамилии его подруги. Люциус тоже резко замолк. В наступившей тишине неожиданно громко скрипнула дверь. Все оглянулись на этот звук. — Северус, ты ещё не ушел? Я тут подумала… Драко почувствовал, что на какое-то короткое мгновение его сердце сбилось с ритма, когда в столовую красным кудряво-каштановым вихрем ворвалась Грейнджер. Она снова пылала какой-то идеей, и этот пыл передался и ему. Он с интересом ждал, что же она скажет. Но ведьма остановилась и замерла, не сделав и пары шагов. Она вперила ошеломлённый взгляд на рыжую девчонку, которая так же изумленно и даже испуганно смотрела на неё, широко раскрыв большие голубые глаза. Роза захлопала ресницами и вдруг в ужасе вскрикнула: — Мама! Она словно увидела чудовище, и поскорее спряталась за спину Скорпиуса: — Пожалуйста, Скорпи, я не хочу… «Мама?!» — Драко переглянулся со Снейпом, пытаясь понять, как дочь Поттера могла оказаться одновременно и дочерью Грейнджер. Гермиона побледнела и сделала шаг назад. Драко еще ни разу не видел её настолько бледной. В карих глазах блеснули слезы. — Роза! — всхлипнула дрожащая ведьма, её шрамы на руке разгорелись ярче. Она медленно оглядела всех, будто видит впервые. Какое-то неприятное ощущение скрутило пищевод Драко. Что-то происходило на тонком уровне, и, кажется, это чувствовали все в этой комнате. Люциус напрягся, а Снейп начал потихоньку пробираться ближе к пребывающей в странном оцепенении Гермионе. — Скорпи, пожалуйста, спрячь меня! Мне страшно, — захныкала Роза, утыкаясь в спину сына головой, а тот непонимающе нахмурился, крепче обхватывая её за руку. — Гермиона! Успокойся! Тебе нужно успокоиться! — тихо бормотал Снейп, продвигаясь к дышащей, как загнанный олень, дикарке всё ближе: она сделала ещё два небольших шага назад. Грейнджер медленно покачала головой из стороны в сторону: — Нет… Нет… Я не хотела… Прости меня, малышка… Я не хотела! — прерывисто произнесла она. Красное платье взметнулось, словно костёр, и ведьма с шумом бросилась вон. Было слышно, как она громко рыдает в пустынном холле и как грохает большая дверь на выходе из дома. — Гермиона! — Снейп с досадой чертыхнулся и хотел было последовать за ней, но Скорпиус остановил его, произнеся неестественно ровным высоким голосом: — Дядя, со мной что-то происходит. Северус резко развернулся на каблуках к парню. — Она ударилась… — пробормотал Скорпиус, сосредоточенно глядя куда-то в пространство и дернувшись, будто кто-то невидимый бил его. — Она наступила на что-то острое… — он охнул. — Её сердце болит, — юноша схватился за грудь. — Очень сильно болит… Она упала… Она… Она преображается… Всё дальнейшее происходило, как в страшном сне. Скорпиус вдруг задрожал. Он решительно оттолкнул от себя рыжую девчонку в руки Люциуса. Раздалось рычание. Драко в ужасе следил за тем, как тело сына согнулось пополам, он пронзительно и отчаянно закричал и… Через мгновения трансформации вместо Скорпиуса рядом с камином встал на четыре крепкие лапы, оскалив клыки, огромный белый барс.