Проклятье Волчицы

            Ехать Драко никуда не собирался. Верить старому лицемеру на слово? Пфф, нет. Второй раз на эти грабли он не наступит. «Ты и Гермиона — муж и жена!»       Да что за бред! Старый дурак совсем сошёл с ума. Драко никогда не слышал о том, как происходит запечатление у оборотней, не слышал о вспышках света или о том, что можно вот так в один миг соединиться душами. Да он никогда в жизни и не интересовался оборотнями.       Но, кажется, это время пришло.       Первым делом Малфой наведался в библиотеку и к своему огромному удивлению не нашёл там ни одной книги про оборотней, хотя помнил, что они были. Чёртов Снейп ограбил их! Больше некому! Друг семьи, называется! Крестный! А по сути та ещё подлая змея!       Сообразив ужин на двоих, Драко поел в одиночестве. Отец, судя по всему, хорошо выпил и давно спал. Драко тоже планировал уснуть и немного забыться, но случившееся будоражило его. Сон не шёл. Он думал о сыне. Как он там, сможет ли дойти до нужного места, получится ли у него довести свою спутницу до той самой точки у гор.       Драко думал и о Грейнджер. Её карие глаза, полные слёз, умоляли остаться, выслушать и понять. Но она ведь знала, что задумал Снейп. Драко точно помнил, как ведьма опускала взгляд в пол, когда он заподозрил их в сговоре. Пусть придумала этот план не Гермиона, но у неё было много времени, чтобы всё рассказать.       Нет, она бы не призналась. Драко хмыкнул. Грейнджер не стала бы выдавать своего любимого Снейпа. Она выходила крестного после того, как тот чуть не умер от укуса Нагайны, а Северус пожертвовал собой и своей магией, чтобы вытащить её из шкуры волка. Эти двое крепко повязаны.       И он в этом союзе лишний.       Лёжа в своей пустынной холодной кровати, Драко чувствовал себя обманутым, брошенным и… очень одиноким. Он не понимал, почему Северус сам не запечатлелся с Грейнджер в тот первый раз. Вдруг Малфою пришло в голову, что он не знает, как пережили эти двое тягу Волчицы к сильным мужчинам. А ведь Северус не был слабаком.       Драко сглотнул. Сжал зубы и закрыл глаза. Он почувствовал, что внутри загорается новый беспощадный злой огонь.       Эти двое могли бы быть отличной парой. Два лжеца! Но Северус, видите ли, по возрасту не подходил ей!       Драко подскочил с кровати и в ярости скинул с прикроватной тумбочки все мелочи, что там стояли. Послышался звон разбившегося стекла. Он долбанул кулаком по фарфоровым часам на камине — те улетели на пол и рассыпались на тысячи осколков. Сдернул портьеры, уронил кресло и пнул его несколько раз, выплескивая свой гнев. И только боль в пальцах ноги привела его в чувства.       Почему он так взбесился?       Драко судорожно выдохнул и уселся на пол, потирая ногу. Всплеск эмоций быстро сошёл на нет.       Мерлин, да он же ревнует её! Чёртова Грейнджер! Даже не находясь рядом, доводит его до бешенства.       Он снова вспомнил её прекрасное личико. Её тёплые ладони на шее и то, как нежно Гермиона произнесла, перед тем как всё рухнуло: — Спасибо, милый…       Милый…       Драко до одури захотелось, чтобы она была рядом прямо сейчас. Чтобы обняла его. Поцеловала так, как только она умеет. Согрела своим теплом, аккуратно уложила свою кудрявую голову ему на плечо. И его тут же начала терзать навязчивая мысль, что он не должен был срываться на ней. Должен был выслушать…       И теперь она его жена?       Драко снова неверяще помотал головой. Поднялся, притянул палочку и разобрался с беспорядком одним движением руки. Оделся и направился в башню, где висели портреты матери и жены. Бывшей жены. Если верить треклятому своднику Снейпу. Малфой хотел поделиться с умершими любимыми женщинами постигшей его неожиданной «радостью», но те заговорили первыми. И поздравили его.       Нарцисса говорила шёпотом и быстро исчезла. — Не хочу будить её… — уходя, сказала она с тревогой на бледном нарисованном лице, намекая на Беллатрису.       Драко понимающе покачал головой. Если бы его тётка узнала, с кем его поженил Северус, то скончалась бы второй раз от разрыва сердца. Он усмехнулся про себя, планируя как-нибудь устроить ей такой шок. — Отец рассказал? — спросил он у погрустневшей Астории.       Она воспрянула и, освещая полотно радостью, улыбнулась: — Да, папа заходил, пил за здоровье молодых и немного ругал тебя. Почему он снова говорит о тебе все эти вещи? — Какие? — видимо Люциус не рассказал им о том, что новоиспеченная женушка уже сбежала от Драко. — Я… — Астория замялась. — Ты знаешь… — Знаю… Что я слабак, трус, избалованный мальчишка, — Драко раздраженно закатил глаза. — Ты не такой, Драко. Ты сильный, смелый и ты давно не мальчишка, — она подалась вперёд, упираясь о раму ладонями. — Астория… — Если ты любишь её, будь с ней счастлив. Я тебе желаю этого. Я так рада, что ты не одинок! — произнесла Астория, смотря на него пылающим взглядом.       Драко не стал вдаваться в подробности. Говорить, что ни в чём не уверен, что лично с Гермионой не было никаких договорённостей, что их свели обманом и хитростью, Драко не стал. Зачем? Астория смотрела на него с такой любовью и верой в глазах, что он ободряюще улыбнулся ей в ответ. Малфой положил ладонь на её нарисованную руку и погладил. — Я всегда буду… — начал он, разглядывая её портрет с нежностью. — Я знаю, Драко, — Астория ласково улыбнулась. — Знаю.       Драко хотел сказать что-то ещё, но в этот миг неожиданно вместо своей первой жены увидел образ Гермионы — её волосы разметались, и она часто дышала, будто бежит. — Драко… — тихий голос эхом с далёких гор коснулся его мыслей. — Драко, где же ты?       Он вздрогнул и потянулся к ней, но его пальцы уперлись в картину. — Гермиона! — откликнулся Малфой на зов. — Что происходит? — забеспокоилась Астория.       Драко зажмурился и помотал головой. Что с ним? Он уже видит галлюцинации, и ему мерещатся голоса! И снова услышал её. — Драко… — он понимал, что Гермиона кричала, но звук доносился очень тихо. — Драко…       Он оглянулся по сторонам. — Грейнджер… Чёрт возьми… — Малфой почувствовал, как его сердце начало набирать темп, что-то происходило, но он не мог понять что, и спросил у взволнованой Астории. — Ты слышишь её? — Нет… Я… Кого я должна услышать? — она тоже оглянулась. — Гермиона зовёт меня, — пробормотал он, неуверенный, что это нормально, слышать голос Грейнджер. — Ну так иди к ней, раз она зовёт! — воскликнула Астория.       И Драко бросился вниз по лестнице. Он не знал, что делать: выезжать ночью в лес было глупо и опасно, но она звала его. Её голос, как дуновение ветра, шелестел из каждого уголка замка, он то затихал, то шумел где-то совсем рядом. — Драко… — Акцио копье, мантия! — крикнул он. — Драко… Я иду к тебе…       Копье и мантия оказались в его руках. Резким движением он накинул тяжёлую ткань на плечи.       Она идёт к нему? Только не это!       Драко торопливо зашагал к конюшне.       Его мысли были похожи на сумасшедших птиц. Он натягивал седло на Дрого и кусал губы, понимая, что совершенно забыл одну деталь — Гермиона приходила к нему каждую ночь! Она приходила, что бы ни произошло! Как бы они ни поругались! После сеновала не было ни одной ночи, когда бы они не просыпались вместе. А если Грейнджер сейчас идёт к нему навстречу! Если она бежит обратно! Драко представил её, маленькую, обнаженную, полуспящую, бредущую в трансе сквозь чёрный лес! Болота! И ловушки!       Гребаный Мерлин! Только не это!       Внутри всё похолодело.       Он понял, что не вынесет, если с ней что-то случится. Именно с ней, с его Гермионой. Пусть она умолчала о коварном плане Северуса, Драко решил, что готов ей это простить, лишь бы она была в порядке. Он не перенесёт, если потеряет женщину, с которой ему было так хорошо и тепло на душе впервые за долгое время. Женщину, которая была олицетворением самой жизни и очень нравилась ему.       Малфой запрыгнул на жеребца и хорошенько пришпорил его чёрные бока. — Давай, лети, родной! — крикнул он.       От неожиданной боли Дрого с громким ржанием взвился на дыбы и уже в следующее мгновение помчался вперёд между кривых деревьев по ночной тропе, освещаемой полной луной.       Драко послал вперёд себя поисковое заклинание. Красная светящаяся сеть понеслась перед ним, точечно показывая всех живых существ, кто ей попадался. Жеребец скоро сошёл с тропы и Драко раскрывал перед ним путь при помощи магии. Палочкой он выводил руны, и скрюченные ели и колючие кусты послушно раздвигались, пропуская наездника и его коня.       Когда кончилась непроходимая чаща, жеребец вынес их на поле. Резко стало очень темно, хоть глаз выколи — одинокое плотное облако на время прикрыло свет луны, и Драко зажёг Люмосом огонёк на кончике волшебной палочки, чтобы осветить путь. Только он не ожидал, что его конь вдруг остановится и резко отпрянет назад. Драко еле удержался в седле. Палочка выпала из рук и наступила тьма.       И где-то в глубине этой тьмы раздался протяжный вой. В несколько голосов.       Волки.       Чёрт…       Он дёрнул копье из-за спины и выставил его вперёд. Дрого от страха крутился на месте, пятился и шумно испуганно фыркал. Драко молил всех богов, чтобы лунный свет снова осветил местность вокруг. Красная точка разделилась на десять, и он понял, что его окружали. Целая стая.       Волки в этих местах были крупными, Драко не раз сталкивался с ними, но никогда ночью. Он слышал, как они угрожающе порыкивали во тьме. Как шумно дышали. Малфой напряжённо следил за приближающимися красными точками. Он был готов отражать нападение, но ему бы не помешала помощь. И как только он подумал об этом, где-то вдали раздалось грозное рычание, и мощный звериный голос завыл так, что поджилки затряслись. Жеребец под ним вздрогнул всем телом и ещё сильнее закрутился.       Луна вновь открылась, и Драко увидел, что волки, окружавшие его, бросились в разные стороны, тихо поскуливая. Он вгляделся вдаль, откуда слышался звук ломаемых деревьев, и увидел чёрную тень, выбежавшую на лунный свет. Кто-то очень большой и опасный. Глаза зверя ярко сверкнули жёлтым. Это был волк.       Или волчица.       Она остановилась и снова жутко взвыла. Тело чудовища начало таять, как чёрный дым, и там, на другом конце поля, возникла тонкая женская фигурка. — Драко! — позвала она. — Гермиона… — прошептал он в ответ.       Сердце совершило кувырок. Грейнджер побежала к нему. Малфой спрыгнул с жеребца и бросился к ней навстречу. От её движений с травы взлетали во все стороны яркие светлячки. Их мерцающий свет обвивал её обнажённое тело, и казалось, что к нему навстречу бежит патронус, а не настоящий человек.       Но она была настоящей. Тёплой, обжигающей горячим дыханием. Гермиона бросилась в его объятия и крепко сжала тонкими руками. — Как хорошо, что ты снова со мной, Драко! — прошептала она. — Я с тобой…       Гермиона обмякла в его руках, и он понял, что она заснула. Драко тихо усмехнулся, разглядывая ведьму, доверчиво прильнувшую к его плечу с выражением полного блаженства на спящем личике. Как-будто не она пару минут назад была зверем и рычала так жутко, что все звери в округе разбежались и попрятались в свои норы. Его грозная Волчица. Бежала к нему через лес и болота и спасла его.       Значит Северус был прав. Они связаны. И теперь эта упрямая, смелая женщина будет стремиться к нему, где бы ни был он и где бы ни была она. Гермиона будет с ним до самого конца.       Он поднял её на руки и свистнул Дрого. Жеребец примчался к нему через несколько секунд.

***

      Драко проснулся первым. Он взглянул наверх — коричневая ткань старой палатки дергалась от ветра и пропускала через мелкие дырки лучи утреннего солнца. Он поморщился и оглянулся на сына, спящего в дальнем углу. Палатка, увеличенная заклятьем незримого расширения, была размером с его спальню в мэноре. Малфой хорошо видел, что Скорпиус тихо сопел на своей лежанке, плотно завернувшись в серое походное одеяло. Замёрз, бедняга. Он не привык к таким условиям.       Драко пошарил рукой и достал из-за спины палочку. Бросил на мальчишку согревающее.       Его телодвижения заставили сонно заворчать Грейнджер. Она спала, обняв Драко ногами и руками, и они лежали так с тех пор, как он уложил её спать в палатке. Но Малфой был не против такой тесной близости.       Вчера он еле нашёл место их стоянки. Грейнджер очень мастерски скрыла его от глаз посторонних своей магией. Хорошо хоть поисковое заклинание выявило на берегу горной речки присутствие небольшой палатки. Драко остановился, снял все защиты и залез внутрь. А там он застал крепко спящего сына, не ведающего, что его спутница сбежала от него обратно в замок.       Н-да, настоящий следопыт и охотник! Сколько раз Драко внушал ему, что в Междулесье нельзя расслабляться, нужно быть всегда собранным. Он разбудил Скорпа и тот спросонья не мог понять, как отец оказался рядом. — Папа, ты догнал нас? — он зевнул, потирая глаза. — Да, я догнал вас. Почему ты спишь? — Драко уложил спящую обнажённую женщину на лежанку и накрыл тёплым одеялом, размышляя, где взять ей новую одежду. — Гермиона сказала, что её защита ещё ни разу не подводила… — Скорпиус вопросительно поднял бровь, наблюдая за тем, как отец ложится рядом с Гермионой. — Ладно, давай, спи… — Драко сделал вид, что ничего странного не происходит. — Завтра всё расскажу. — Ты не уйдёшь? — спросил юноша, залезая на своё место. — Нет.       Драко, ещё до того как улегся, наложил на поляну и лошадей свои усиленные и проверенные магические защиты. Он обхватил Гермиону руками, позволяя ей так же крепко обнять его, зарылся в каштановые буйные кудри, пахнущие ветром, и уснул. Странно, но именно в таком положении ему спалось лучше всего.       И сейчас Драко разглядывал её.       Грейнджер дышала ему в губы своим острым вздернутым носиком, а он считал рыжеватые веснушки на её щеках. Её густые ресницы подрагивали, а пухлый маленький рот мягко касался его подбородка вызывая сильнейшее желание поймать его своими губами и поцеловать. А потом углубить поцелуй и взять её прямо здесь… Но он вспомнил про сына и сглотнул. Нельзя.       Игривый солнечный луч начал свой танец на лице ведьмы, и Гермиона будто заискрилась. Драко вспомнил, как вчера она бежала к нему через поле, и светлячки жёлтыми яркими огоньками разлетались в стороны и садились на неё. Светящееся волшебное создание.       Красивая. Какая же она красивая. Кажется, ему даже приснился сон про то, как она летела к нему. Пылающая, как тогда на сене, Гермиона что-то шептала… Люблю? Ты мой? Хочу тебя?       Это был прекрасный сон.       Драко потёрся о её лоб щекой. Поцеловал в местечко между бровями. Внутри разливалось приятное чувство. Нежность.       Возможно, это неплохая идея — быть её мужем. Гермиона нравилась ему. Нет, даже больше, чем нравилась.       Гораздо больше…       Грейнджер почмокала губами, сморщила нос и зажмурила крепко веки — солнечный луч разбудил её. — Мм, Драко… — нежно прошептала ведьма, открывая глаза. — Ты здесь, мой милый… — Драко потянулся к ней поцеловать, с удовольствием сжимая её упругие ягодицы, как вдруг она ударила его коленом в живот и отпрыгнула с визгливым криком. — Драко?! Что ты делаешь здесь? Не трогай меня!       Скорпиус заворочался, но не проснулся. — Гермиона! — Драко хотел вернуть её обратно к себе под бочок и сел на лежанке, протягивая ладонь. — Тихо, не буди Скорпа. Вернись под одеяло, ты замёрзнешь… — Нет! — она со всей силы ударила его по руке и выскочила из палатки. — Гермиона, постой! — зашипел он и, чертыхаясь, последовал за ней, прихватив с собой свитер Скорпиуса.       Она бежала к реке. Солнце ещё только поднималось, над травой клубился туман, было влажно и прохладно, но Грейнджер неслась вперёд, не обращая внимания на холод. Её спортивная обнажённая фигурка мелькала между деревьями. — Гермиона! — окликнул он ещё раз громче. — Лучше не подходи ко мне, Драко Малфой! — зарычала она, обернувшись.       Она была очень зла. Драко не понимал, почему Грейнджер злится. Это его хотели использовать, его обманывали, недоговаривали! Он же простил. Он пришёл, не стал держаться за свою обиду! — Грейнджер! — крикнул Малфой. — Остановись, давай поговорим! — Я не буду с тобой разговаривать! — закричала она в ответ.       Гермиона остановилась у берега речки и повернулась к нему, дикая и раскрасневшаяся от злости и быстрого бега. Длинные кудрявые волосы были распущены и закрывали её грудь и бедра. Но Драко видел её всю, как на ладони, её хрупкую тонкую фигурку, её ноги, испачканные в грязи, её обнажённый лобок, плоский живот со шрамами. Её сердитое личико. Она дрожала от негодования, а он так хотел её обнять и успокоить. И не только. — Я не хочу слышать тебя, Драко Малфой! — закричала ведьма. — После того, как ты рвался выкинуть меня из своего дома, как шелудивую собаку! — Гермиона! — он попытался вставить слово, но Грейнджер продолжала выливать на него всю свою обиду: — После того, как орал на меня! И снова называл шлюхой! После того, как ушёл, бросил меня! Ты отвернулся от меня! И я больше не хочу тебя видеть! — А ты не думаешь, что я не просто так злился? — он нервно взмахнул руками в стороны. — Ты не заметила, что у меня были на это причины? И почему я должен был верить тебе, когда вы со Снейпом так тесно общаетесь? Я и сейчас не уверен, что мне стоило тебя прощать! — Прощать?! — истерично закричала Грейнджер, в глазах ведьмы засверкали слезы. — Я тут не при чём! Я и сама узнала об этой странной затее Северуса совсем недавно! Если ты не веришь мне то, что ты здесь делаешь?   — Гермиона! Я не… — Не называй меня Гермионой! — взвизгнула она, и Драко показалось, что она готова укусить его. — Но это твоё имя… — осторожно вымолвил он, поднимая бровь.       Гермиона сжала кулаки, её хорошенькое лицо исказилось от ненависти, и Драко прищурился, сдерживая холодную ярость, — ему не нравилось, когда на него орали. Он подумал, что если она продолжит в том же духе, то ему придется связать её и заклеить рот, чтобы хоть что-то объяснить. — Просто уйди! Не буди во мне зверя! — зарычала она и бросилась к небольшому водопаду, с которого и начиналась речушка.       Он упрямо пошёл за ней. Что ей сказать? Грейнджер тоже в чём-то права — он снова был груб с ней, не стал её слушать, психанул и ушёл в тот момент, когда она жаждала его поддержки. Но и его нужно понять. Драко тихо застонал от бессилия. — Гермиона! — окликнул он, когда увидел, как эта сумасшедшая женщина спускается по мокрым камням к холодным струям воды, несущимся с гор. — Вода жутко ледяная! Не лезь туда! Что ты творишь?       Она обернулась и посмотрела на него так, словно хотела сказать: «Хватит заботится обо мне, предатель!», встала под ледяную завесу и, стиснув зубы, начала смывать с себя грязь. Свет восходящего солнца отражался от её блестящей порозовевшей кожи. Вода тут же превратила её волосы в шёлковое плотное полотно, которое облепило её спину и зад. Драко закусил губу.       Он дико желал её. Нестерпимо.       И Малфой сердито сплюнул и начал раздеваться. Сбросил всю свою одежду на траву и полез за ней. Она его жена, чёрт возьми! И это навсегда, так ведь? Значит он не оставит её тут одну и добьётся её расположения.       Он встал рядом с ведьмой. Горная вода обжигала холодом, но он, несмотря на это, фыркая и скаля зубы, принялся шумно умываться. — Что ты делаешь? — воскликнула Гермиона раздражённо, перекрикивая шум водопада. — Моюсь, если ты не заметила! — бросил он и начал натирать ладонями свои плечи и грудь. Потёр руки, бёдра. Брызгаясь во все стороны, помассировал пресс и медленнее спустился к паху.       Она опустила взгляд на его полуотвердевший член и на выдохе произнесла: — Уйди… — Нет, — ответил Драко с деланным равнодушием и отвернулся.       Краем глаза он всё же наблюдал за ней. Гермиона облизнулась и сглотнула, закусила губу. И вдруг её маленькие ладони легли на её красные от холода соски. Драко еле сдержал стон, когда она ласково покружила по ним пальцами, потом сжала свои прекрасные упругие сиськи. Ещё и ещё раз.       Чёрт возьми… Грейнджер… Что ты делаешь? Он ловил каждое её движение и распалялся всё сильнее, несмотря на холод.       Гермиона спустила одну ладонь по гладкому мокрому животу вниз и прошлась пальчиками по своей голой промежности. Драко уже не скрывал, что смотрит на неё. С жадностью и желанием. Он погладил себя, обхватив окрепший ствол и отслеживая игру и ласки её пальцев. Гермиона вновь облизнула свои покрасневшие опухшие губы и тихо прохрипела: — Почему ты так действуешь на меня? — она беспомощно разглядывала Драко, ловя его жаркий взгляд и продолжая гладить себя. «Я бы сказал тебе, почему, но оставлю это на сладкое…» — он покачал головой, и провёл рукой по широкой груди, покрытой каплями ледяной воды. Гермиона шумно выдохнула, любуясь его телом. — Что ты со мной делаешь, Драко? Что ты… — она не договорила, потому что он сорвался с места и обнял её, его губы с жадностью набросились на её сладкий рот. — Хочу тебя… Ты моя… Моя Волчица! Моя дикая… — Драко целовал её грубо, неистово, голодно, отчего Гермиона всхлипывала, словно плачет. — Я не знаю, почему ты так влияешь на меня, — хныкала она, с удовольствием подставляясь под его поцелуи, гладя его спину и царапая её ноготками. — Почему я так хочу, чтобы ты был всегда рядом… Я хочу чувствовать твою ладонь на своём теле… Мне было так больно, когда ты повернулся ко мне спиной, чтобы уйти… Ты бросил меня! Бросил!       Вода хлестала его по плечам и брызги разлетались во все стороны и на Гермиону в частности. Рассветное солнце играло и искрило в каплях, и вокруг них появлялись и исчезали маленькие радуги. Ведьма снова сверкала в его руках. Драко слизывал с её мокрого лица капли воды и слёзы, жарко гладил её тело, покрытое мурашками. Он больше не собирался отпускать её и уже не думал ни о чём. Только бы продолжать целовать её. — Я больше так не сделаю… — шептал он. — Я не брошу тебя… Если я ещё раз скажу тебе что-то мерзкое или… Не знаю… Просто сожри меня!       Гермиона рассмеялась ему в губы и вдруг стала серьёзной: — Я хочу тебя сожрать сейчас… — она лизнула его подбородок и укусила за щеку. — Приятного аппетита, моя ненасытная, — усмехнулся он и прижал крепче. — Отнеси меня на траву и возьми, возьми меня так, словно в последний раз… — прошептала Гермиона, поднимая ногу и обхватывая его бедро своим. — Нет… я возьму тебя, как в первый…       Он понёс её на берег и осторожно уложил на свитер Скорпиуса. И целовал так нежно и медленно, словно это и правда был её первый раз. Гермиона тихо постанывала, когда он оставлял на её теле горячие поцелуи. Она почти плакала, когда он ласкал её соски пальцами, языком и губами, а потом осторожно вошёл в неё. Она ахнула, затрепетала в его объятиях и крепко обняла его бедрами за пояс, выгибаясь навстречу. Драко был так нежен, как никогда, и Гермиона расплакалась, когда её пронзила волна экстаза. Он наслаждался её яркими эмоциями и стонами, и, взлетев на свою вершину блаженства, упал на ведьму, тяжело дыша. — Я не простила тебя… Нет… — шептала Гермиона ему на ухо, покусывая мочку. — Не простила… — Я же не просил прощения… — Но было похоже, что просил…       Драко усмехнулся, он лежал на ней, закрывая своим теплом от прохладного утреннего воздуха. А Грейнджер целовала его, крепко держа за плечи и не спешила прогонять с себя. — Пойдём под "душ" … ещё раз, — предложил он. — Ещё раз… — она закусила губу и поиграла бровями. — Черт, я даже не вышел из тебя, а ты что — хочешь ещё? — рассмеялся он. — Я хочу чтобы ты остался во мне навсегда, — проговорила ведьма, а по её щекам разлился яркий румянец. «Навсегда — это тебе Снейп уже устроил, — подумал Драко, целуя её в губы. — Подарок от друга…»

***

      Гермиона всё ещё злилась на Драко, несмотря на то, что произошло у водопада. Сначала он так нежно взял её, что комок, который душил со вчерашнего дня растаял, словно утренний туман. А потом Грейнджер сама запрыгнула на своего охотника и мучительно долго скакала на его члене, заставив сказать много прекрасных слов. Сердце трепетало в груди от его горящего взгляда и касаний его больших сильных рук. Малфой гладил её грудь и восхищённо шептал, что сходит с ума от неё, что она очень красивая, потрясающая, невероятная, и что он обожает её прекрасное тело и ему нравятся её губы.       Каждое его слово медленно, но верно заживляло и стирало из памяти всю ту боль, что он причинил ей вчера.       Но Гермиона решила, что не хочет быть лёгкой добычей, и, когда они встали с травы, гордо произнесла: — Этого всё равно очень мало, чтобы простить тебя.       Он рассмеялся. И принялся одеваться. — Я тоже самое подумал в отношении тебя, — ухмыльнулся Драко, натягивая брюки. — Мы можем либо сейчас раз и навсегда простить друг друга и больше к этому не возвращаться, либо обижаться до скончания веков. Что выбираешь?       До скончания веков? Ей бы хотелось иметь столько времени рядом с ним. Но не ощущая ту боль, что рвала её на части вчера, после его слов. Ей казалось, что он тем самым ножом, что срезал свои прекрасные волосы, так же резко и не думая отрезал её от себя. Это было жестоко. Гермиона прищурилась. — Да ладно, Грейнджер… — протянул Драко, видя её сомнения. — Я здесь, помогу тебе и никогда не брошу, слово охотника! Но ты больше не будешь от меня ничего скрывать… Хотя бы то, что касается тебя и меня… Нас двоих.       Она ничего не ответила. Драко вёл себя немного странно, он разглядывал её, как будто видел впервые. Заботливо натянул на неё очищенный от травы и песка свитер цвета весенней листвы и хотел нести на руках до самой стоянки. Но Гермиона оттолкнула его руки и пошла вперёд. — Не понимаю, почему я опять обнажена и где моя одежда! — проговорила ведьма: в утренней горячке она не придала значения тому, что вновь, как и раньше, щеголяет обнаженной. — Ты ничего не помнишь? — спросил Малфой, подбирая ножны и торопясь догнать её.       Она обернулась: — Я… Я преобразилась ночью и шла к тебе? Значит мне это не приснилось, — Гермиона покусала губу, раздумывая. — Наверно, я действительно стала лунатиком, как и Скорпиус, или это волчица внутри меня так помешалась на тебе…       Грейнджер отвернулась и, не дожидаясь Драко, поспешила к месту стоянки. — Хорошо, раз я не могу без тебя ни одной ночи, то готова всё забыть, но это последний твой шанс! — крикнула она за спину. — Я не хочу терпеть это раз за разом! У меня был опыт таких отношений! Мне не нравится прощать снова и снова! И каждый раз получать щелчки по носу!       Драко догнал ведьму и пошёл рядом, подстраиваясь под её шаг. — Отношений? — она заметила его полуулыбку, но не насмешливую, а скорее понимающую. — Хорошо, я согласен. А мне не нравятся ложь и недомолвки.       У Грейнджер возникло ощущение, что они сейчас договариваются о чём-то важном, чтобы сделать большой шаг. Шаг вперёд вместе. Рука об руку. Эта мысль привела её в смятение.       Гермиона обернулась и, разглядывая Драко, поймала его вопросительный взгляд. Он просил продолжать перечисление всего того, что не нравится? — А я не люблю, когда меня сравнивают с животным или собакой, — проговорила Гермиона, перелезая через торчащий из земли корень дерева.       Драко подхватил ведьму за талию, помогая перебраться, хотя это и не составило для неё труда, и всё-таки понёс её. Упрямый человек. Или ему просто нравилось носить её на руках. Гермиона усмехнулась и обняла его за шею. — Это я уже понял. Прости, — проговорил Драко и добавил с серьёзным выражением лица. — Я ненавижу, когда вспоминают о войне. — О войне? Я тоже не люблю вспоминать это время, — грустно проговорила ведьма, уютнее устраиваясь в его тёплых руках.       Он обхватил её спину и ягодицы покрепче. — Терпеть не могу навязчивость, — Драко хитро покосился на неё.       Гермиона фыркнула. Несомненно он намекал на проделки Волчицы. — Иногда навязчивость помогает достучаться до слишком закрытого человека, — Малфой встретил её слова закатыванием глаз, а она продолжила. — Я ужасно не люблю пыль и очень люблю поесть, — Гермиона чувствовала, как живот начало скручивать от голода. — Я тоже люблю поесть, — Драко согласно кивнул головой. — И люблю готовить. Кстати, что вы взяли из еды?       Он вынес Гермиону на поляну, где между деревьями расположилась их небольшая охотничья палатка. Чуть поодаль от неё горело синее пламя магического огня, а рядом, на мощном стволе упавшего дерева, сидел Скорпиус. Увидев их, он покраснел до кончиков ушей и схватился за небольшой рюкзак. — Пап, я вчера взял тушеную утку и печенье. И уже сварил кофе. Садитесь, — быстро заговорил он, доставая из мешка кастрюли, тарелки и бумажный пакет. — Давайте поедим.       Драко осторожно спустил Грейнджер на землю. Скорпиус вёл себя преувеличенно деловито, резкими движениями расставлял еду на раскладной столик и звенел посудой, не поднимая на них взгляда. Они переглянулись, и у каждого в глазах возник вопрос — «Неужели мальчишка видел, чем они занимались у водопада?»       Гермиона закусила губу и подтянула ниже зелёный вязаный свитер, еле достающий до колен. Мерлин, если Скорпиус всё видел, как же стыдно! Драко, заметив её переживания, покачал головой. — Успокойся, — шепнул он и шагнул к своему парню. — Скорпиус, когда поешь, сразу же отправляйся домой. В обличии барса. А свои вещи и кобылу оставишь Гермионе. Деду сообщишь, что я провожу её. И срочно в школу!       Тот выпустил из рук вилку и разочарованно вздохнул. Краска сошла с его лица и юноша недовольно поморщился. — Но папа, я хотел пойти с вами! Я никогда не видел гоблинскую деревню мастеров. Да никто её не видел! — проговорил он возмущённо. — Когда мне ещё представится такой шанс?       Драко уселся напротив на такой же, как и стол, походный раскладной стульчик. Взял салфетку и положил её на колени. — Скорп, ты слышал меня? — проговорил он строго, Гермиона уселась рядом со Скорпиусом, следя за своим мужчиной. — Остались считанные дни до окончания учёбы. Экзамены. Твоя девушка слишком умна, чтобы встречаться с человеком, не окончившим школу!       Скорпиус понурил светловолосую голову. — Ну, папа… Это не честно… — протянул он расстроенно.       Гермионе стало очень жаль парнишку. Он так рвался помочь, поддержал её, когда они собирались в дорогу. Так трогательно прощался с Розой, обещая ей привезти что-нибудь интересное из поездки. Всю дорогу был воодушевлен предстоящим приключением, что-то болтал, а Гермиона обнимала его за талию, сидя позади и слушала, стараясь забыть, как ужасно поступил с ней Драко.       Ей захотелось утешить Скорпиуса. — Роза — добрая девочка, она… — начала ведьма успокаивающе. — И я не люблю, когда лезут в воспитание моего сына, — резко прервал её Драко.       Все замолчали. Гермиона взглянула в серые глаза, прожигающие возмущением, которое быстро преобразилось в сожаление. Она поняла, что Драко ждёт её реакции на его резкость. Гермиона сжала губы и вдруг… прыснула. — Что смешного? — он недовольно покачал головой, изгибая бровь. — Ты такой строгий папочка! — рассмеялась она.       Скорпиус заулыбался, а Драко, рыча и притворно сердясь, ущипнул Гермиону за голое бедро. Она взвизгнула и ударила его по плечу. Утро на уютной полянке наполнилось звуками веселья, а после звоном посуды и вилок. — Передай, Розе, что мы скоро увидимся! — проговорила Гермиона, когда из палатки Скорпиус выскользнул уже барсом.       После недели тренировок младший Малфой спокойно преображался в свою анимагическую форму и чувствовал себя в этом образе достаточно комфортно. Большой белый кот доброжелательно помурчал в ответ и молниеносно бросился в кусты, ломая ветки. Лошади, почуяв зверя, задергались. Драко тоже нервничал, он с волнением следил, как сын мчится сквозь лес и исчезает за стволами деревьев. — С ним всё будет хорошо, — проговорила Гермиона, утешающе обняв его за пояс, — Я не хотела его втягивать… — Ты не виновата, мой сын любит приключения и он у меня замечательный парень… Рад, что он не оставил тебя одну, когда я так подвёл, — он приобнял её и улыбнулся, поджав губы. — Иди одевайся, а я посмотрю, сколько ещё нам осталось до места встречи со Снейпом.       Драко легонько шлепнул её по заднице, подталкивая к палатке, и Гермиона не преминула ответить ему укусом в шею. Он заворчал и потёр место укуса, но на его лице играла лёгкая полуулыбка. Гермиона убежала от его мести и спряталась в палатке. Пока она переодевалась в одежду Скорпа, с её лица не сходило довольное выражение. Ей было хорошо рядом с Драко. Ведьма снова испытывала лёгкость и счастье.       Как же он чудотворно влиял на неё. Удивительно.       Могла бы она подумать, что когда-нибудь будет вместе с этим человеком. Никогда. Всё решил случай… Нет, всё решил Северус. И Гермиона впервые мысленно сказала ему спасибо за то, что он дал ей возможность побыть немного счастливой.       Она переоделась. В одежде Скорпиуса — черных штанах из плотной ткани, длинных кожаных сапогах до колена, в том самом зелёном тёплом свитере и коричневой куртке — Гермиона выглядела, как мальчишка. Всё это она ещё и уменьшила под свой размер. Драко, увидев её в таком наряде, усмехнулся, но промолчал, предпочитая не комментировать.       Они быстро собрались: сложили вещи и палатку в походный мешок и закрепили его на лошадь. Драко усадил Гермиону на белую кобылу, которую, оказывается, звали Дени. — Она очень послушная, пойдёт за Дрого, — проговорил Драко ободряюще, заметив, что ведьма беспокойно ерзает в седле и нервничает. — Я не очень умею… — Ты сможешь. Это не сложно, — он похлопал её по бедру. — Когда вернёмся, прокатимся вместе по самым красивым местам Междулесья.       Он обещал вернуться и показать ей окружающие красоты... Вместе... Гермиона вздохнула, успокаиваясь: — Я уже с нетерпением жду этого дня.       Поездка до нужного места у гор длилась недолго. Вчера со Скорпиусом они не доехали всего ничего. Гермиона уговорила юного Малфоя сделать стоянку, чтобы не пробираться по чаще леса среди ночи. Поэтому сегодня, когда солнце зависло высоко в небе, намекая на приближающийся обеденный перерыв, они перешли через ручей, пересекая и призрачные границы волшебной земли, и вышли наконец к нужной расщелине в горах.       Навстречу им уже спешил бывший зельевар. Он снял свои свободные одежды и выглядел по походному собранным. В штанах, сапогах и куртке, чёрных, как и его глаза. Он приветственно поднял ладонь. — Вы как раз вовремя! Драко? Я рад, что ты передумал. — Привет, Северус, надеюсь, ты приготовил свадебный подарок? — проговорил Драко спрыгивая с уставшего жеребца.       Гермиона непонимающе взглянула на него, решив, что тот сошёл с ума. Какой ещё подарок? Тем более свадебный? — О чем ты, Драко? — она осторожно сползла со своей лошади на твёрдую землю.       Северус остановился на полпути. — Снейп хотел сам тебе рассказать, — зло усмехнулся Малфой, и Гермиона подозрительно покосилась на своего старинного друга.       Тот сжал губы в тонкую линию, его правый глаз заметно дёрнулся. Гермиона прищурилась, изучая Снейпа и его странное поведение. Сложив руки на груди, она требовательно произнесла: — Мерлин! Что ты ещё натворил, Северус? Говори же!