***
Каменные ворота в лабиринт находились неподалеку от одного из водопадов. Следуя магическим манипуляциям леди Стейны, они открывались медленно, с противным скрипом, нервируя всех присутствующих. Прохлада утра и брызги ледяной воды заставляла ёжится и кутаться в мантии, но Северус не чувствовал ничего. У него в этот момент случилось дежавю. Это уже было с ним. Он, а не Драко стоял около этих ворот вместе с Гермионой, мечтая избавить её от проклятья. Снейп не отрываясь смотрел на них — на крестного сына и на ведьму, которую сегодня отпускал с тяжёлым сердцем. Леди Стейна ещё вчера за ужином объяснила, как им себя вести в лабиринте и что делать, а Северус передал проклятый кинжал Лестрейндж и склянку с кровью оборотня. Ребята были готовы идти до конца. Они не держались за руки и не проявляли своих чувств открыто, но Снейп видел по их взглядам друг на друга — никто из них не даст другого в обиду. Снейп даже немного завидовал тому, насколько хорошо они сошлись. Пока открывались врата, Драко стоял за спиной Гермионы, и казалось, что он готов наброситься на любого, кто её тронет. Двое помощников леди Стейны — древние гоблины в остроконечных шляпах — опасливо на него косились. Ворота наконец открылись, и им предстала тёмная бездна, из которой тянуло холодом вечности. — Там не должно быть магии. Ни капли. Прошу вас, отдайте волшебные палочки, — проговорила Стейна, властно протягивая ладонь. — Ваша задача повернуть вспять только один момент из жизни Гермионы. Только эти несколько минут. Ничего не изменится в нашем времени, кроме того, что проклятье потеряет свою силу. — Как мы вернемся? — взволнованно спросила Гермиона и отдала свою палочку, Драко неохотно сделал тоже самое. — В прошлый раз вы нам помогли. Если и в этот раз что-то пойдет не так? Леди взглянула на Северуса, ощутимо и долго задерживая на нем своё внимание. Он знал, что прекрасная ведьма давно и безответно любила его. Она бы никогда не дала ему умереть, потому что тогда погибла бы сама. Вейловская сущность привязалась к его ещё три года назад. Северус не препятствовал и не отказывался от её чувств. Леди не давила, не настаивала на чём-то большем и была рада их редким встречам раз в месяц или даже полгода. — Да, я помогла вам в прошлый раз, — проговорила она, с трудом отводя взгляд от Снейпа. — Но я поплатилась за это. Я потеряла возможность предвидеть будущее, — она горько вздохнула. — Поэтому, друзья мои, я не смогу больше вмешиваться, чтобы не потерять гораздо больше. Мой вам совет — идите вперёд и принимайте всё, что вам даст путь. Её белые крылья скорбно поникли. Стейна знала, как хорошо Северус относился к уходящим в лабиринт людям. Скрыть от неё родственную привязанность к крёстному сыну и любовь к мелкой кудрявой ведьме было невозможно. Снейп переживал за них, а леди чувствовала каждый его нерв. Драко сухо кивнул полувейле: «Справимся!». Он стоял позади Грейнджер с нечитаемым лицом. Северус мысленно прошёлся по его эмоциональному фону. Парень тоже нервничал, но, как всегда, в таких ситуациях, сохранял отстраненный вид. А Гермиона обернулась и неожиданно бросилась к Снейпу. Она крепко обняла своего друга на прощание. Все обиды отошли на задний план. — Северус! Если со мной что-то случится, пожалуйста, передай Розе, что я люблю её! Что я всегда буду с ней! — взволнованно произнесла она, и только тут до него дошло, что это всё — она уходит. Гермиона уходит, и неизвестно, вернётся ли. Снейп прерывисто выдохнул, сжимая её тонкую фигурку в объятиях. — Нет, девочка, не стоит прощаться, — проговорил он, сглатывая ком в горле. — Ты скоро вернёшься, всё будет хорошо. — Я люблю тебя! — шепнула она, целуя его в щёку. — Люблю, хоть ты бываешь таким несносным негодяем! Когда она отпустила Снейпа, Драко крепко пожал ему ладонь. — Увидимся, Северус, — он сжал губы и отвёл взгляд. Снейп и Стейна проводили их до входа в лабиринт, и те, не медля, смело шагнули в чёрную пропасть. И исчезли в мгновение ока, словно их стёрли, и никогда не было в этом мире ни Драко Малфоя, ни Гермионы Грейнджер. Осталось только ощущение сильной хватки на ладони и нежного поцелуя на щеке. Северус устало уселся на искусно вырезанную из скалы скамью. Вытер с лица влагу. Это были слезы, и они будто сами собой текли по его щекам. Он не хотел прощаться с Драко и Гермионой и отправлять их в неизвестность. Снейп не любил ждать и не был уверен, что у них всё получится. И ещё. Драко был прав. Северус Снейп любил Гермиону Грейнджер и полюбил её ещё тогда в Мунго, много лет назад. Упрямая и дерзкая, она не давала ему умереть и погрязнуть в унынии, приходила к нему каждый день, читала ему книги, рассказывала о своей жизни, о родителях. Она делилась с ним своими бедами и радостями, а он слушал, пока не мог говорить. Гермиона помогала, выхаживала, заставляла его смеяться и злиться. И спорила с ним, когда он обрёл голос. Она оживила его. Показала, какой бывает настоящая жизнь без интриг, честная и полная радости. Он влюбился, как юноша, но она собиралась замуж. И они перестали общаться на долгие годы. А потом, встретив Гермиону на балу в Министерстве и узнав, что в её семье не очень всё гладко, Северус решил, что хочет попробовать быть вместе с ней. Лелея эту мечту, он позвал Грейнджер работать с ним в отделе тайн. Вот тогда это и случилось с ней. Снейп вздохнул, вспомнив те тяжелые дни, когда он, как чумной, бегал за Поттером, добиваясь информации о поиске Гермионы. Именно тогда он стал особенно близок с семьей Гарри. Северус готов был из кожи вон вылезти ради Грейнджер. Ради своей девочки, как он называл её про себя. Долгих четыре года он изучал тему оборотней, кинжалов, проклятий и искал Волчицу. Когда всё-таки нашёл, то без сомнений отдал ей свою кровь и магию. А Гермиона пришла к нему в ту же ночь, обнаженная, дикая, горячая как лава и улеглась рядом. Это было на грани сумасшествия, но он смог не поддаться влиянию её мощной сексуальной магии. Его отпугнуло то, что девчонка ничего не помнила и была скорее животным. И он знал, что будет, если он перейдет грань — они соединятся навсегда. Северус не был уверен, что может себе позволить быть таким эгоистичным. Что может позволить себе Гермиону Грейнджер навсегда без её желания. Всё-таки он был слишком стар для неё, и настоящая Гермиона считала его другом, а никак не любовником. Северус потёр виски, стараясь забыть эти сумасшедшие дни с дикой прекрасной «волчицей» наедине в домике, спрятавшемся в горах. А сегодня Гермиона могла исчезнуть из его жизни навсегда. Она могла не вернуться из лабиринта. Леди Стейна предупреждала их в первый раз и снова сказала ему об этом сегодня. Она не знала, чем закончится их предприятие. Игры со временем опасны. — Не плачь, мой любимый Северус, — прозвучал её любящий голос, Снейпа мягко накрыло белое крыло. — Не плачь… Подожди до вечера… Они справятся… Колдунья обняла сгорбившегося зельевара, тонкие пальцы заскользили по его щекам вытирая слёзы. Северус взял узкую ладонь, пахнущую розами, и поцеловал её. Стейна сладостно вздохнула и тоже поцеловала его сухие пальцы. Большие зелёные глаза участливо следили за ним. — Я подожду… — проговорил он и решил, что не отойдёт от входа в лабиринт, пока они не вернутся. — Я буду ждать их здесь. Полувейла согласно качнула головой. Она села рядышком и укрыла их обоих от утренней прохлады, благо огромные крылья позволяли ей это. — Конечно, мой дорогой. Мы подождем их вместе. Снейп благодарно сжал её руку. Он мысленно произнёс, что она ангел. Стейна только улыбнулась в ответ и принялась рассказывать ему одну из тех сказочных историй, которые придумывала сама. Чтобы отвлечь своего любимого от тревожных мыслей. Время начало свой отсчёт.***
Время странная штука. Его нельзя потрогать или увидеть, но оно здесь, совсем рядом. Оно волшебным образом может растягиваться или ускоренно мчаться вперёд. И ты ничего не можешь с этим поделать. Или можешь? Драко обернулся, Гермиона шла за ним. Где они были не ясно — ни теней, ни света, ни тьмы. Серая масса похожая на густой туман окутывала их, а они шагали вперёд, держась за руки. — Правильно ли мы идем? — спросил Малфой, когда ему надоело перемещаться в неизвестном направлении, и вдруг заметил, что кудрявые волосы Грейнджер начали белеть сединой. — Твои волосы… Я не понимаю… Он остановился. Взглянул на свои руки и увидел, что они медленно покрываются морщинами и старческими пигментными пятнами. — Что происходит? — он не был готов к тому, что начнёт стареть. Гермиона настойчиво потянула его за собой. — Это временно. Не бойся. Идем, здесь нельзя останавливаться, — проговорила она, опасливо поглядывая по сторонам. — Мы должны пройти это место. Они брели дальше. Сколько времени прошло, Драко не знал. Казалось, что они шли вечность. Он видел перед собой только фигуру Гермионы, которая уменьшалась на глазах, её спина горбилась, шаги становились всё более неуверенными, и она седела, будто покрываясь снегом. Драко почувствовал невыносимую усталость. Он задыхался. Его легкие почему-то больше не справлялись даже с медленным шагом, а сердце покалывало. Руки ослабели. «Вот, значит, каково это — быть старым», — думал он, заставляя свои обессилевшие ноги двигаться. — Гермиона! — позвал Драко, когда передвижение начало казаться пыткой, и вдруг понял, что его голос охрип и трещал, как у старого прокуренного гоблина. — Гермиона! Подожди! Грейнджер обернулась, и Драко увидел, какой старенькой она стала, морщинистое лицо, седые брови и тоненькие дрожащие губы. Гермиона плакала. Её руки затряслись. — Ты в порядке? — спросила она почему-то, голос и её подвёл и стал похож на голос старушки Макгонагалл. Это она была не в порядке. Малфой прижал старенькую Гермиону к своему одряхлевшему телу. — Не надо плакать, ты же сказала, что это временно… Всё нормально, я с тобой! — попытался утешить он. — Быть старым не страшно. Она лишь покачала головой и потянула его дальше. — Я… Я вспомнила кое-что… — прерывисто проговорила Гермиона, всхлипывая и утирая нос тоненькими морщинистыми ладонями. — Вспомнила, как Северус начал умирать на моих руках. Здесь. Мы не прошли это место. Он стал очень старым. Невозможно старым, я никогда не забуду его лицо, похожее на маску смерти. Северус упал и больше не мог идти. И он сказал… Он сказал, что любит меня и что желает только счастья. Он так много говорил, признавался мне в таком… Он этого не помнит, потому что был не в себе. Прости, что я рассказываю тебе об этом, Драко, — она горько плакала. — Но мне было так тяжело в тот момент. Я боялась, что он умрёт из-за меня… Он так много сделал для меня… Драко вел её из последних сил, удерживая за талию, а может быть это он сам держался за Гермиону. Он уже ничего не понимал. — Я догадался о его чувствах к тебе, — откашлялся Малфой. Грейнджер удивлённо и немного рассеянно посмотрела на него, подслеповато щурясь: — Догадался? — Да, ты же понимаешь, что кое-что лучше видно со стороны? — Да… Да, конечно, — согласно качнула она головой. — И что же было дальше? — Драко отмерял шаги и чувствовал, как его грудь начинает сковывать что-то ледяное. Если это было прикосновение смерти, то он не хотел пугать Гермиону своим жутким ощущением. Всё должно получиться, они найдут то, что ищут, и переживут этот страшный момент приближения к концу жизни. — Я кричала, — продолжила говорить Гермиона своим невыносимо старческим голоском. — Я так никогда не кричала. Я просила спасти его. Звала на помощь, и она пришла. Леди Стейна догнала нас и вытащила. Она бывает стервой, но за то, что она спасла Северуса, я буду ей благодарна всегда. — Вероятно, она ревнует и поэтому так себя ведёт, — предположил Малфой. — С ума сошёл? Она же идеальна… — Нет идеальных. Как ты вчера сказала — красота в глазах смотрящего, — он сухо усмехнулся, вспоминая её мудрое изречение. — Память у тебя ещё работает, старикашка, — Гермиона прижалась к нему, сжимая дрожащими пальцами его куртку. Они медленно продвигались туда, куда вели их ослабевшие ноги, и вдруг впереди забрезжил свет. Это заставило их прибавить шаг. Драко ощутил прилив сил. Он перехватил радостный взгляд Грейнджер. Она чувствовала тоже самое, можно было даже не спрашивать. Они с надеждой подались на свет. — Если это был наш конец, то там точно начало! — предположила Гермиона. — Мерлин! Я надеюсь, всё получится! И я буду свободна! Он тоже на это надеялся. Они стали двигаться быстрее, а старческие признаки медленно, но верно покидали их тела. Туман рассеивался. Они возвращались к своему реальному возрасту, а вокруг проявлялась дорога между каменных гладких столбов испещренных рунами. В некоторых, как в зеркале, отображались они с Грейнджер. Это было похоже на окна в прошлое. В одном из таких столбов Драко увидел себя скачущего на черном жеребце в ту самую ночь, когда Гермиона позвала его через расстояние. — Смотри! — он протянул руку, и в ту же секунду темнота окружила его, накрывая ночной свежестью и звуками леса. Взвыли волки, вокруг полоснуло красным поисковое заклинание. Он вновь потерял палочку и держал своё копье наизготовку, опасаясь нападения рычащих животных. — Что происходит? Чёрт возьми! — в ужасе закричал Драко и услышал жуткий вой и своей Волчицы. Дежавю. В следующий же миг он увидел её — обнаженную и полуспящую Гермиону, бегущую к нему навстречу в огоньках светлячков. Этот эпизод теперь навсегда отпечатается на подкорке его мозга. — Никогда не трогай камни без надобности! — он и сам это понял, с силой вылетая обратно в лабиринт и врезаясь в Гермиону. Она держала его за куртку и дышала так часто, будто только что выбежала к нему из прошлого. Закружилась голова. Драко опёрся о её плечо, сглатывая и пытаясь сдержать тошноту. — Чёрт, так вот как это происходит, — он понял, что имела ввиду леди Стейна, когда просила быть осторожными в лабиринте и не касаться прошлого. — Да, поэтому мы вдвоём, — Гермиона снова зашагала вперёд. — Ты вытащишь меня. — Но я там тоже был! — Драко вспомнил, как он дрожащим и испуганным юношей наблюдал за пытками над Гермионой в своём доме. В последнее время он часто вспоминал тот день. — Я знаю, — откликнулась она, проходя мимо столба с отражением их секса на поляне полной нарциссов. Малфой поймал Гермиону за руку и резко дернул на себя. — Ты снова подвергнешься пытке. Ты это понимаешь? — проговорил он сердито. — Я пойду с тобой. — Нет, не пойдешь! Драко, мы не можем вместе вернуться в прошлое! — спорила упрямая женщина. — Нужен кто-то, кто вытащит другого оттуда. Да и что ты сделаешь? Любое лишнее движение изменит будущее. — Грейнджер! Но… — он отказывался её слушать, но Гермиона задержала его лицо в своих руках и настойчиво проговорила: — Драко, возможно, я даже останусь оборотнем! Всё, что было, произойдёт со мной. Но мы отменим проклятье, угрожающее миру. — Я… — Малфой не знал, что и сказать, она была права — он должен был отпустить её под нож Беллатрисы и быть тем, кто вернёт обратно. Он должен снова стать безмолвным свидетелем её мучений, но сейчас это виделось по-другому. Драко знал, что её боль отзовется в нём с гораздо большей силой, чем много лет назад. Гермиона стала слишком дорога ему. Он бросил взгляд на двигающееся изображение в камне: Грейнджер воодушевленно скакала на нём, оглаживая его торс ладошками и изгибаясь. Она блаженно закатывала глаза и тихо постанывала. А тот Драко из прошлого мял её упругую грудь, потирая острые тёмные соски пальцами. Мерлин, это возбуждало! Малфой задержался, разглядывая сексуальную картинку, которую он помнил немного в другом ракурсе. — Надо повторить… — усмехнулся он, скептически подняв бровь, и поймал румянец, вспыхнувший на её щеках. — Драко, когда всё закончится, мы будем делать это, как и где захочешь, — пообещала Гермиона. — Ловлю на слове, дорогая, — ухмыльнулся он с грустью. Вглядываясь в картинки на гладких поверхностях, они двинулись вперед по лабиринту или, если быть точнее, назад в прошлое. Где-то события скрывались туманом, где-то отображались ярко, будто освещенные солнцем. Несколько раз они останавливались. Гермиона следила за своим прошлым в виде волчицы, кусала губы, если та поступала жестоко или попадала в переделки. Заплакала у камня, в котором увидела свою маленькую испуганную дочь. Драко обнял Грейнджер и увёл дальше. — Не плачь, Роза снова с тобой… — утешал он. — Всё прошло… У камней со своим прошлым Малфой следил за сыном и за Асторией. Живой. Вот Астория читает сказки пятилетнему Скорпиусу, а тот засыпая, сжимает её руку и руку Драко. Вот танцует в библиотеке под свою любимую песню в том самом её любимом голубом платье. Вот она плачет в тот раз, когда они поссорились из-за какой-то мелочи. Драко помнил, что был груб с ней. Но Тори простила. Как обычно. А следующий момент заставил его застыть, сжимая кулаки, — в её руках новорожденный голубоглазый малыш и Астория плачет от счастья. Малфой и сам тогда расчувствовался. Родился его первый и единственный сын. И они знали, что она могла умереть. Драко до жути захотелось ворваться в это прошлое и обнять Асторию. Крепко, на прощание, по-дружески. Поблагодарить её снова за всё. — Иди к ней… Драко обернулся к Гермионе. Она тоже плакала. Грейнджер погладила его по плечу. Прижалась щекой. — Иди, это твоя единственная возможность попрощаться с ней нормально. Если это можно так назвать… Малфой, недолго думая, шагнул к камню.***
Гермиона смотрела, как исчезает его ладонь в глубине прошлого и его тело становится похожим на эфемерную субстанцию. Малфой был здесь, рядом, хотя расплывался и снова складывался в полную чёткую картину, напоминая волну. А там в прошлом, он обнимал свою жену, целовал её в губы, ласково щекотал голые пяточки своего маленького мальчишки Скорпиуса и благодарил, говорил много, прощался. Гермиона следила за ними без единой мысли о ревности. Это прошлое. — Ей нужно выпить зелье, — услышала она голос Снейпа за изображаемой картинкой. Пора. Гермиона протянула руки к Драко, пытаясь схватить за куртку, но, как и в первый раз, он ускользал от неё. Она вспомнила, что ей говорила леди Стейна — люди оставались в лабиринте и умирали. На веку полувейлы было лишь двое смельчаков, кто пытался спасти мир и выжил. Остальные ушли в небытие. Гермиона остервенело хватала воздух руками, боясь потерять Драко, и в один момент у неё получилось. Она, наконец-то, ощутила его кончиками пальцев, дёрнула Малфоя на себя и крепко обняла. Он уткнулся в её волосы носом. И они стояли так какое-то время, успокаивая дыхание. — Спасибо, Гермиона… — прошептал он. — Ты что? Нет… — она не стала смотреть на него, чувствовала: Драко немного не в себе. — Всё нормально. Всё хорошо. Пойдём дальше. В молчании они прошли ещё на года назад. Драко пробежал тот день, когда умерла его мать, отказываясь снова переживать это. Он отворачивался от камней, которые отображали его нелегкую молодость. Тюрьму, суд, ненависть толпы. А Гермиона уловила взглядом свою свадьбу с Роном, но бежать к нему, чтобы обняться, ей не хотелось. Да, он был хорошим мужем в начале их отношений, он носил её на руках и много сделал для неё. Рон Уизли начал меняться, когда в семейную жизнь ворвались большие деньги. Она точно помнила, что, как только магазин «Всевозможные вредилки», где Рон был партнёром и помощником Джорджа, начал набирать обороты, его обуяла жажда трат и веселья. Он частенько гулял, пил неизвестно где и устраивал скандалы на ровном месте. Гермиона почувствовала горечь от воспоминаний о прошлом. Когда-то Рон был очень родным ей человеком, но жизнь слишком непредсказуемая штука, и всё может повернуться так, что бывший враг становится роднее и милее старого друга. — Гермиона, кажется это оно! — услышала она взволнованный голос того самого бывшего врага. Драко вглядывался в гладкую поверхность одного из каменных столбов. Гермиона почувствовала, как крепко он схватил её за ладонь: там, в прошлом, творилось нечто ужасное. Юная Гермиона Грейнджер лежала на полу в мрачной гостиной Малфой-мэнора и стонала от боли, потому что только что перенесла несколько Круцио. С тонкой девичьей руки капала кровь, а из её глаз на холодный каменный пол текли слёзы. — Что, грязнокровка, нравится тебе мой почерк? — хохотала сумасшедшая Беллатриса, танцуя вокруг неё дикий победный танец. — Сейчас я вызову Тёмного Лорда, и ты узнаешь, как лгать Пожирателям Смерти! Молоденький шестнадцатилетний Драко стоял у камина с выражением ужаса на лице и, кажется, тоже плакал. Дрожащая Нарцисса держала его за руку, а Люциус с всклокоченными волосами, смотрел пьяным взглядом на лежащую на полу девочку. Он удовлетворённо улыбался во весь рот. — Гребаный Мерлин… Это выглядит чертовски хреново, — Драко из настоящего времени закрыл глаза. — Я в тот миг был в таком отчаянии и не знал, что делать и куда бежать… Гермиона сжала его пальцы. — Не надо, Драко. Прошлое в прошлом. Давай сделаем то, зачем пришли. Он повернулся к ней и обхватил её плечи, разглядывая её лицо, словно видит впервые. — Я не могу тебя отпустить туда… — проговорил Малфой, сверкая глазами — тёмными, как грозовое небо, но она видела — там, в глубине копились слезы. — Гермиона, ты испытаешь это снова! Всё, до мелочей! А если… Если ты… Если я не вытащу тебя обратно, если что-то не получится? Прерывисто и обречённо вздохнув, он притянул её к себе и крепко обнял: — Грейнджер… Я знаю, что ты готова к этому, но, чёрт возьми… Я не могу потерять тебя… — прошептал Драко, пересохшими губами. — Не могу… Гермиона мягко обняла его в ответ. — Не думала, что ты так пессимистично настроен, — улыбнулась она, сдерживая слезы. — Всё будет хорошо, мой дорогой. Всё получится. Они разорвали объятия, и Гермиона поспешно вытащила из сумки кинжал и склянку с кровью оборотня. Она старалась не нервничать, собраться, не смотреть на Драко, чтобы не видеть его обеспокоенного и одновременно возмущённого взгляда, но щёки её всё равно увлажнились. — Драко, ты помнишь заклинание? — спросила она тихо, сглатывая комок в горле. — Отлично помню, дорогая, — его твёрдый голос за спиной придал ей сил. Гермиона протянула ладонь к своему жуткому прошлому. — Я люблю тебя, Грейнджер. Возвращайся ко мне! — услышала она, прежде чем провалилась в бездну боли и ощутила себя лежащей на холодном каменном полу.